Всё только начинается!

Солнце уже давно спустилось за горизонт, забирая с собой все тайны этого дня. Длинные тени слились в бархате ночи. Плавный свет свечей, светильников озаряли гостиную, красиво расплываясь по помещению в пастельных тонах плавным и мягким светом. Рицка огляделась. Привычный и фирменный прищур с хитрой ухмылкой задержался на каждом, кто находился в помещении. Собравшиеся же с интересом смотрели на нее. Она отметила, что пришли все и даже любопытные гости, точно на занятное представление. За единственным исключением. Но тут же тот, кто был этим исключением, величественно вплыл в комнату — леди Саффорк двигалась медленно и бесшумно. Она выглядела измученной и больной. Джеральд выдвинул для нее высокий стул, и она села. Потом подняла печальные глаза, молившие о том, чтобы все это побыстрее закончилось. Рицка сцепила руки в замок за спиной, вытянулась своей военной выправкой, и гордо, величественным тоном объявила, сдерживая хищную ухмылку: — Я пригласила всех вас сюда, чтобы вы услышали правду о самоубийстве герцога Саффорка. Почему она до сих пор говорила о самоубийстве, когда с самого начало было очевидно убийство? Возможно держала интригу до конца, а возможно, специально игралась с убийцей, теша его самолюбие и уверенность в своем гениальном и идеально продуманном преступлении. В этот момент Кристиан спросила резким тоном: — Правильно ли мы поняли, графиня, что вы точно установили причину самоубийства моего отца? Рицка покачала головой, ярко усмехнувшись: — Нет, мадам. — Тогда к чему вся эта пустая болтовня? Рицка спокойно возразила, под выразительный смешок Гробовщика, что стоял подле нее, словно тень за спиной: — Мне не известна причина самоубийства герцога, потому что герцог Саффорк не совершал самоубийства. Он не убивал себя. Он был убит… — Убит? — повторили несколько голосов. Потрясенные лица повернулись в сторону Рицки. Леди Саффорк подняла глаза, вымолвила: «Убит? О, нет!» — и спокойно покачала головой. — Убит, вы сказали? — заговорил мужской голос. — Невозможно. Ведь, когда мы выломали дверь, в комнате никого не оказалось. Окно было закрыто. Дверь заперта изнутри. Как же его могли убить? — Тем не менее, он был убит. — И убийца, я полагаю, сбежал через замочную скважину? — скептически заметил с усмешкой Мортимер Клоуд. — Или вылетел через дымоход? — Убийца, — спокойно произнесла Рицка, — вышел через оконную дверь. Это достаточно легко делать, если приподнять вверх ручку. Но не это сейчас важно. Видите ли, я с самого начала не поверила, что герцог совершил самоубийство. Он был явным себялюбцем, а такие люди не кончают с собой. Самоубийство — всего лишь инсценировка. Но вот, что интересно, — усмехнулась Рицка. — Прямо сейчас здесь сидит убийца, — встревоженные вздохи наполнили комнату. — Мадам Оливия, — улыбнулась Рицка мадам Саффорк. — вы мне сами сказали, что врагов у герцога было слишком много. — Да, — кивнула мадам. — Но это было слишком трудно, ведь так? Убить такого осторожного и никому не доверяющего герцога? — Мой муж был слишком осторожным, — горько улыбнулась женщина. — Именно поэтому убийца тот человек, которому герцог доверял. — Начнем с того, что, как вы сказали мне, мадам Офелия, каждый член семьи желал смерти герцога, и каждый мог его убить. — Рицка недовольно нахмурилась. — Не так ли, мадам Кристиан? — Что? Я не убивала его! — Когда я была в кабинете герцога, в его письменном столе я нашла неподписанное завещание. — Вновь жестко повторила очевидные факты Рицка, чеканя каждое. — То завещание, которое лишало вас наследства, если бы вы не вышли замуж за графа Аллана Энедрсона! И герцог узнал от вашей сестры, что вы уже замужем за Волтером Гамбелтоном. — Что вы себе позволяете? Она не делала этого! — вскинулся молодой человек, заслоняя Кристиан. — Мистер Гамбелтон, вы безумно любите свою супругу, поэтому вам также была выгодна смерть герцога, — все так же спокойно и с расстановкой говорила Рицка. — Вы сами сказали, что знали: герцог будет против вашего брака! — Хах, — довольно усмехнулась Ребекка, ядовито прошипев, — простушка Кристиан оказалась не так проста! — На вашем месте, герцогиня Мортимер, я бы не была столь красноречива. — Сощурилась Рицка. — У вас тоже был мотив убийства, как и у вашего супруга. Мистер Мортимер сам признался, что вонзил бы нож в сердце герцога! А все потому, что он и слушать вас не стал о займе нескольких тысяч фунтов! Ваша фирма разорилась несколько месяцев назад, бизнес прогорел и вам просто необходимы деньги. И как удобно: герцог умирает, а немаленькое наследство переходит вам сразу же после похорон, — Рицка сделала паузу. — Тем более после того, как вы дискредитировали мадам Кристиан. Вы наняли мадам Хлою, чтобы она разузнала о каждом члене семьи. И тогда, вы бы преспокойно донесли все отцу, а тот простил бы вам и вашему мужу его досадную ошибку с неудачными вложениями. Мадам Мортимер гневно запыхтела, но губы закусила, ловя на себе разгневанные взгляды родственничков. — Но не только Джордж и Ребекка Мортимер имели, скажем, зуб на герцога. — Рицка гордо и даже презрительно обвела взглядом всех присутствующих в зале, от ее черных пылающих гневом глаз некоторые даже поежились. — Не так ли, мистер Генри? — Возможно, — растерянно отозвался Генри, — но чтобы… — Вы хотите сказать, это сделал кто-то из нас? — боязливо перебила его Анна, побледнев как восковая свеча. — А теперь я подхожу к очень важному моменту, — продолжила Рицка, — к свидетельству мисс Кармайкл. Известная вам, как горничная Хлоя, которую наняла мадам Ребекка, скажем так, для шпионажа. — Это возмутительно! — вновь подорвалась женщина, гневно пиля глазами. — Ребекка, — устало протянула Хлоя с заинтересованной усмешкой, — сядь, все кончено. Раздраженно фыркнув, Ребекка недовольно и с оскорбленным видом плюхнулась обратно в кресло, демонстративно сложив руки на груди. — Я продолжу, — приподняла бровь Рицка. — Благодарю. Мисс Кармайкл сообщила, как вчера вечером она очень спешила вниз, поскольку считала, что раздался второй гонг. Иными словами — она была уверена, будто уже прозвучал первый гонг. Надеюсь, вы понимаете важность показаний мисс Хлои? Ведь больше никто этого, якобы первого, гонга не слышал. Но учтите: ее комната расположена непосредственно над кабинетом, и ей было слышно лучше всех. О самоубийстве герцога не может идти и речи. Тут был замешан кто-то еще, и тогда это не самоубийство, а убийство. Кто-то, чье присутствие не раздражало герцога, кто стоял рядом и разговаривал с ним. Теперь представьте себе: герцог, возможно, работает. Убийца подносит пистолет к его правому виску и стреляет. Дело сделано! Далее — быстрее за работу! Убийца натягивает перчатки: дверь в кабинет заперта, следов нет. И он не допускает мысли, что громкий удар по гонгу мог быть кем-то услышан. В этот момент прислуга разливала шампанское. Затем убийца выходит через оконную дверь, ударом снаружи закрывает ее, встает не на траву, а на цветочную клумбу, где легче потом убрать следы, обходит дом и входит в гостиную… Рицка помолчала и наконец произнесла. — Только одна особа находилась в саду, когда прозвучал выстрел. Этой же особой оставлены следы на клумбе. Графиня вновь вальяжно подошла к опешившей Кристиан: — Я повторюсь, мадам Кристиан. Есть мотив, не так ли? Ваш отец узнал о вашем тайном замужестве от мадам Ребекки, которая рассчитывала получить деньги и вновь вернуть расположение отца. И собирался лишить вас наследства. — Это ложь! — Голос Кристиан прозвучал звонко и презрительно. — В вашей истории нет ни слова правды. Это ложь от начала до конца! — Доказательства вашей вины весьма серьезны, мадам, — жестко и настойчиво произнесла Рицка, как приговор, величественно здрав подбородок. — Присяжные могут поверить вам. А могут и не поверить! — Ей не придется представать перед присяжными! Все в изумлении обернулись. Мисс Меган поднялась со своего места. Ее лицо было перекошено. Она вся дрожала. — Я застрелила его. Я признаюсь в этом! У меня были причины. Я… я ждала подходящего случая. Графиня Рицка. Я пришла в кабинет герцога. Я застрелила его. Вытащила такой же револьвер, какой он подарил мне, из стола и вложила ему в руку, вышла из кабинета через оконную дверь и закрыла ее так, как сказала графиня. Я наступила на клумбу, но заровняла следы маленькими граблями, которые заранее там положила. Потом обошла вокруг дома и вошла в гостиную через оконную дверь, которую заранее оставила открытой. Я не знала, что через нее раньше вышла Кристина. Видимо, она обходила дом с фасада, пока я огибала его сзади. Понимаете, мне нужно было спрятать грабли в сарай. Я подождала в гостиной, пока не услышала, что кто-то спускается вниз и Джеральд подходит к гонгу, а потом… Она взглянула на Рицку, словно в мольбе: — Вы знаете, что я сделала потом? Я думала… я надеялась, все проделано без помарок… Мистер Фидъергал с расстановкой отчеканил: — Это чрезвычайно необычный рассказ. Кажется, нет никакого мотива… Мисс Меган отчетливо произнесла: — Мотив есть… — с горечью добавила женщина, отводя влажные глаза Удивленные, заинтригованные, потрясенные, они бросали смущенные взгляды на аккуратную прямую фигуру женщины с пушистыми рыжими волосами. — Нет, — вдруг проговорила мисс Баррингтон, — вы не думали, что это сделала она. Вы обвинили ее, чтобы заставить заговорить меня. Верно? Рицка кивнула. — Но почему вы заподозрили меня? — Несколько вещей. Для начала — ваш рассказ о герцоге. Такой гордец, как он, никогда не станет пренебрежительно отзываться о своих близких родственников в присутствии чужого человека. Вы хотели укрепить версию о самоубийстве. Но вы подкинули мне идею, что причина — в некоем позоре, связанном с одним из его предков. В подобном герцог тоже не стал бы признаваться постороннему человеку. И очень важное обстоятельство — вы не упомянули, что Кристиан вышла из сада. — Как я могла, — жалобно протянула женщина, — ведь тогда, она попала бы под подозрение! — Так вам известен мотив, почему я так… поступила? — с опаской спросила она. — Думаю, да. Счастье Кристиан — вот мотив! Я подозреваю, что вы увидели ее с Волтером Гамбелтоном и все про них поняли. А потом, имея доступ к бумагам герцога, вы ознакомились с завещанием — Кристиан лишалась наследства, если не выходила замуж за Аллана Эндерсона. В углу недовольно фыркнули. Но Рицка совершенно не обратила внимание на задетое самолюбие мужчины. Но на удивление, он молчал. То ли понимал, что сейчас его реплики совершенно ни к чему, то ли от того, что рядом стоял Гробовщик, угрожающе нависнув, как скала. — Это подтолкнуло вас к решению взять дело в свои руки. Тем более, почувствовав слабину герцога. Возможно, он подозревал Мортимера либо Уоттона в том, что тот или другой его систематически обворовывают. Вы решили всем этим воспользоваться, дабы инсценировать самоубийство. — Герцог был чудовищем, — яростно воскликнула мадам, — гордецом и болтуном! Я не могла допустить, чтобы он разрушил счастье Кристиан. — Кристиан — ваша дочь? — прямо, в лоб, нисколько не церемонясь, задала вопрос Рицка. Мадам Баррингтон замялась, чуть ли не всхлипнула. — Да… моя дочь. Я часто думала о ней. Будь у меня достаточно средств, я никогда не отдала бы ее. Когда я узнала, что герцогу понадобилась помощница для работы, я ухватилась за эту возможность. Мне ужасно хотелось видеть мою девочку. Я знала, что леди Оливия меня не узнает. Она меня ни разу не видела, — горько улыбнулась она. — Хотя, мадам все поняла. Нет-нет, не подумайте, мне она нравится, но герцога я ненавижу. Он хотел испортить моей дочери всю жизнь. Но я решила, что она будет счастлива. И она будет счастлива… Как вы узнали?.. — Мадам Оливия, — благодарно кивнула в сторону улыбающийся женщины, что смахнула незаметную слезинку, — она сама мне сказала. Вернее, намекала. «Я всегда чувствовала их связь», - так вы сказали, мадам? Герцогиня довольно кивнула, сдерживая слезы со счастливой улыбкой. Пауза слегка затянулась, а для Кристиан показалась вечностью. Она встала, словно не помня себя. Тихая слезинка скатилась по ее щеке. — Меган, — прошептала она, взяв трясущимися руками руки женщины, что упорно отводила слезящиеся глаза, — ты… моя мать? Женщина тихо зарыдала, плечи ее задергались-ка бешеные. — Мама… — прошептала девушка, кидаясь на нее и крепко обнимая. — Мамочка… Рицка слегка кивнула в удовлетворении. — Я предлагаю вам вернуться в прошлое. В Грецию, когда все семейство Саффорк отдыхало в этой прекрасной стране, где оба брата нашли свою любовь. Но у герцога на тот момент было простое увлечение вами, мадам Оливия, так сказать, знакомство, в то время, как у его старшего брата, мистера Фредерика, были вполне серьезные намерения жениться. Но вот беда, — развела графиня руками, — никто не видел его невесту или же герцог Фредерик сам не показывал ее своей семье, боясь, что ее не примут из-за, скажем так, немного неподходящего статуса. Простая девушка, правда, безумно красивая, как сказал Джеральд, — улыбнулась графиня. — Только невеста Фредерика была беременна, когда произошел тот несчастный случай, из-за чего сэр Фредерик скончался. Вскоре родилась девочка, которую мадам Меган отдала на воспитание няне уже в Англии. И вот, когда девочка достигла семи лет, герцог Саффорк становится ее опекуном. Все было бы ничего, если бы не объявилась ее родная мать. Всем известно, что герцог был достаточно алчным человеком, и поэтому, чтобы она не мешалась, решил взять ее в качестве прислуги и нанял вас, мадам Меган. Помните, я попросила вас кое-что написать мне на бумаге? — Да. — Этим подчерком были написаны те документы, которые читал герцог до его смерти. Очистив их от крови, не составило труда это понять. Это были ваши письма, обращения к герцогу, чтобы не трогал Кристиан, иначе, вы бы все ей рассказали, кто ее родители, и тогда он потерял бы над ней отцовскую власть. Можно сказать, это шантаж, из-за которого герцог был в ярости. Но что-то не складывалось, -задумчиво протянула Рицка, нахмурившись. — Что-то не давало мне покоя, — а потом вдруг решительно направилась к трясущейся Анне, слегка наклонилась к ней и с как можно дружелюбной улыбкой мягко попросила: — Мадам Анна, позвольте вашу заколку? — Но-но… — замялась Анна, испугано глядя на нее широко распахнутыми глазами. — Она у Генри, я же вам говорила. В коробочке… — Себастьян, — впервые за сегодняшний вечер графиня Фантомхайв с улыбкой позвала своего дворецкого, что понял ее без лишних слов. Учтиво поклонился с лучезарной и довольной улыбкой, даже гордой и вышел из комнаты, когда Рицка обратилась к главному дворецкому этого поместья: — Джеральд, надеюсь, вы не против? — Никак нет, графиня. Долго ждать не пришлось, учтиво поклонившись, Себастьян с гордой и величественной ухмылкой, под стать его графини, протянул ей коробочку, перетянутую шелковой лентой. Рицка не спеша потянула за ленточку, сняла крышку и повертела в руках изящную на восточный манер заколочку, украшенную рубинами, осматривая, словно видит ее в первый раз. — Должно быть это ваше, — сказала Рицка, с сочувствующей улыбкой смотря в непонимающие широкие глаза Анны. А потом резко развернулась на каблуках, — мадам Маргарет. Паника накрыла горничную с головой. Она неуверенно замотала головой, что-то несвязное шепча, всячески отнекиваясь от заколки. — Что же это вы, мадам, — усмехнулась Рицка. — Не хотите принимать подарок Генри? Неужели не понравился? — съехидничала Рицка, но вновь резко развернулась на каблуках. — Тогда, это вам, — протянула с усмешкой Гробовщику, чья ухмылка расползлась от уха до уха. Тоже как бы заинтересованно покрутил ее в руках, а потом резко воскликнул со скрипучим смехом и голосом: — Дамы и господа! — важно начал Гробовщик, ехидно посмеиваясь и демонстрируя всем заколку, — перед вами — орудие убийства! Герцога не застрелили, а закололи в сердце! По комнате прошелся встревоженный шепот. Мадам Баррингтон растерянно всхлипнула с округлившимися глазами. Бедная Кристиан чуть ли не в голос разрыдалась, целую мать в щеки. — Эта роскошная заколка является подарком Мистера Генри, — победно воскликнула Рицка, расплывшись в хищном оскале, — но только не вам, мадам Анна, а вам, мадемуазель Маргарет. И букет красных лилий был тоже адресован вам. Мадам Хлоя подумала, что горничная Дейзи просто ревнует. Да, все верно. Вот только это можно назвать ревностью только отдаленно. «Люди не меняются», — так вы сказали, мадемуазель? — довольно повернулась графиня к горничной, что сидела подле Анны, целуя ее руки и успокаивающе шепча ей, чуть ли не плача сама. Протянула платок, которым девушка утирала беззвучные слезы. — Прекрасная красная лилия. Как вы сказали, герцог? Символ величественности и славы? Нет. На самом деле красная лилия — символ страсти и глубины чувств. Все верно, мадам Маргарет, и мистер Генри… — Рицка замялась, вспоминая хоть какие-нибудь подходящие этому веку слова. А потом продолжила, вспомнив единственное словосочетание: — тайные любовники. — Что за бред? — пренебрежительно рассмеялся покрасневший Генри. — Графиня, похоже, вы перечитали женских романов, — отшучивался мужчина. — Довели до слез мою супругу своими бреднями и фантазиями. — Бред? Этот, как вы выразились «бред», я поняла после разговоров с мадемуазель Хлоей, которая сказала, что слышала “ Как переодевался кто-то из гостей «, когда из сада направлялась в главный зал. Когда сказала, что видела вас с Анной в саду. Она спутала мадам Анну и мадам Маргарет. Они действительно очень похожи. А до этого, вас, мадам Маргарет, отправили убирать осколки от вазы. — она сильно нахмурилась. — Вы, герцог Генри, без малейшего угрызения совести, изменяли своей супруге. — Ах ты, стерва! — не удержавшись, выкрикнула Дейзи под жалобный вой Анны, словно забили маленького щенка. — Ты, Генри, всегда не отличался целомудрием, — строгим военным голосом пробасил хмурый Мидфорд. — Запудрил мозги двум очаровательным девушкам… Но маркиз не договорил. Рицка громко фыркнула, чуть ли не рассмеявшись в голос. — Маркиз, вы ошибаетесь, — тихо посмеивается Рицка, но достаточно быстро вернула себе самообладание. — Здесь нет бедной овечки. Только волк под овечьей шкурой. — А потом вновь твердо объявила. — Давайте вновь на несколько лет назад, но немного раньше, когда Фредерик Саффорк еще не встретил мадам Меган. Дело в том, что Мистер Фредерик был страстным мужчиной и пользовался вниманием женщин, как мне поведал Джеральд, что сопровождал Саффорков чуть ли не с рождения. После очередной легкомысленной встречи с пассией, герцог забыл о ней. — Рицка театрально сделала паузу, привлекая внимание и с удовольствием наблюдая, как искажаются черты Маргарет. — А она его — нет. Более того, она забеременела от герцога и родила девочку, которую назвали таким красивым греческим именем, означающее жемчужина. И назвали ее Маргарет. Маргарет Уилсон, — с милой улыбкой добавила она, — которая по прибытии в Лондон взяла себе вполне обычную английскую фамилию. И вы угрожали герцогу, что это ляжет позорным пятном на его род. Я нашла ваши письма, которые герцог разорвал и небрежно кинул в мусорную корзину. Собрать их было весьма проблематично. Мать всегда рассказывала дочери о ее отце. И Маргарет любезно решила «навестить» своих родственников. Горячий темперамент, обида — вот что вами двигало. Немного времени спустя, встретившись с мистером Генри, вы влюбились в него, ровным счетом, как и он в вас. Проблемы мистера Генри с герцогом и ваша жажда отомстить слились воедино. Не продолжите ли, герцог? — ехидно улыбнулась она нарочито мягкой улыбкой. — Не смею вас прерывать. Тем более, похоже, это доставляет вам несметное удовольствие, — соскалился мужчина, гневно сцепив зубы. Рицка ухмыльнулась. — Вы правы. Что ж, тогда продолжу. А теперь, давайте перенесемся в день убийства. Чтобы подать шампанское гостям ровно без пяти девять, и разойтись по разным комнатам, а точнее там, где и были приглашенные гости, горничные должны были без десяти сходить в подвал и взять бутылки со спиртным. Этим и воспользовалась мадам Маргарет, зная все четко по часам и минутам. Она быстро побежала в кабинет. Мадемуазель постучалась и вошла в комнату, предварительно заперев ее изнутри, когда Генри спорил с герцогом, который и до этого догадывался, а теперь точно убедился о ваших отношениях. Мадам Маргарет подошла к герцогу со спины, под видом что-то забрать, и, дождавшись определенного времени, ухватилась за его шею, облокачивая на спинку кресла. А вы, Генри, вонзили эту самую заколку ему в сердце. Завершив свое дело, вы спокойно вышли через окно и подбежали вместе с остальными к запертой двери. Но и это еще не все! Спрятав орудие убийства в своем переднике, вы продолжили осуществлять свой план! Смыв с заколки следы крови и, постирав передник, вы передали заколку герцогу, чтобы он положил ее обратно на место и настойчиво посоветовал спрятать ее мадам Анне, которая сразу же рассказала о своей потере. Вы хотели, чтобы в итоге обвинили ее! По вашему плану в случае ареста и казни мадам Эн, к вам бы перешло все ее наследство, и вы, вместе с мадемуазель Маргарет, покинули бы это поместье и счастливо жили в любви и достатке. Признаюсь мадам, вы сбили меня своей игрой бедной, запуганной горничной так же, как и герцог, игрой безумно любящего мужа, — твердо отчеканила Рицка. — Не люблю, когда меня держат за идиотку. — Ах ты, мелкая дрянь! — заорал Генри, подрываясь к Рицке, что надменно приподняла бровь и даже сцепила руки в замок за спиной. Разъяренный, как зверь с оскалом, мужчина уже занес кулак для удара. Вот только как пушинка легко отлетел в сторону, повалив при этом стулья. — Вы не сдержались, — с усмешкой проговорила Рицка, подначивающе посматривая с хитрым прищуром на Гробовщика, разминающего кулаки. — Констебль! Уведите их!

***

Все закончилось. Весьма странно, необычно и совершенно неожиданно. Вскрылись старые раны, старые обиды, которые, как оказалось, никуда не делись. За все приходится расплачиваться, если не тебе лично, так твоему роду, твоим детям и родственникам. Плохо, когда обиду воспитывают в своих детях родители, неосознанно делая их несчастными и обреченными на незавидную участь. Но иногда, старые раны затягиваются. Камен спадает с плеч без всякой обиды. Умение прощать? Наверное, это важное качество. Вон, Кристиан обнимает свою маму, которая, как оказалось, всегда была рядом. Мадам Оливия тоже казалась счастливой. И все же женщина она замечательная. Такая добрая и милая тетушка, считай, крестная. Женщины улыбаются, обнимают своего зятя, чуть ли не плача от радости и, видимо, требуя, чтобы была нормальная традиционная свадьба. С платьем, с официальной клятвой и иными причудами праздника. И Рицке кажется, нет, она знает, что все у них будет хорошо. — Поздравляю, графиня, с триумфальным раскрытием такого запутанного дела! — Лау улыбался как всегда, приобнимая Лан Мао, что вновь с восхищением уставилась на нее, как зачарованная. — Я же говорил, что вам тут будет весело! — Похоже, не только мне, — усмехнулась Рицка. — Винсент был бы горд за тебя и улыбался бы, как ребенок, — довольно ухмыльнулась Фрэнсис. — Да что там, — засмеялся на вил строгий и серьезный маркиз. — Мы безумно гордимся тобой. — Благодарю вас, — улыбнулась Рицка. — К сожалению, — вздохнула Фрэнсис, — нам пора отъезжать. — А потом добавила со смешком, — интересно, нам когда-нибудь получится поговорить в спокойной обстановке? Рицка ничего не ответила, но уголки ее губ приподнялись. — Что ж, — сказал Сиэль, — позвольте вас проводить. Гости расходились по своим экипажей, обсуждая последние события, которые еще долго будут греметь по всем углам. Не сказала бы Рицка, что ей нравится такое весьма повышенное внимание, хотя, она, наверное, соврет, если полностью откажется от этого. — Рицка, спасибо тебе за все… Глаза Анны немного опухли, чутка покраснели, но она улыбалась. Так искренне, будто освободилась от страшного гнета. — В конце концов, это должно было случиться. — Анна, — улыбнулась Рицка, обнимая вновь герцогиню Саффорк. Но дальше что-то зашептала на непонятном ей языке. Анна неосознанно напряглась, но вдруг сердце ее забилось так плавно, в так нашептыванию. Ее словно обволакивает что-то теплое и такое светлое, вселяющее надежду. — С этого момента, — улыбнулась Рицка, разглядывая ее прояснившиеся глаза, — все у тебя будет хорошо. — Что ты мне говорила? — с безумным интересом спросила Анна, словно в трансе. А Рицка снисходительно улыбнулась. — Божественное благословление, — ответила она весьма расплывчато, заставив Анну задуматься. — С этого самого момента, все у тебя будет хорошо. Я за это ручаюсь. — Будь счастлива, — шепнула ей Рицка. — Теперь тебя окружают правильные люди. — Да! — улыбка еще сильнее расползлась по лицу герцогини. — Рицка, прошу, приезжай ко мне почаще! Вновь все закрутилось, Анне пришлось, как вновь хозяйке этого поместья, помочь Оливии проводить гостей, обменяться парочкой дежурных слов и многое, многое, многое другое и весьма утомительное. Но чувствовала ли Рицка такое же облегчение? Конечно да. Она не рассчитывала, что ее обязанности, причем не человеческие, вновь настигнут ее, причем в таком неожиданном месте и, что главное, времени. Но об этом позже. Тем более, что в ее времени, все закручивается. Ее там ждут. Много, кто ждет. Неосознанно, она прикоснулась к своему потеплевшему кулону, что отозвался на ее прикосновение, чуть ли не засияв, привлекая внимание. Пора, промелькнуло в ее голове. Но ведь ничего не случится, если она еще тут задержится, верно? — Браво, графиня! Жарко раздалось над ее ухом бархатный голос, выдергивая из спора с самой собой. — Вы раскрыли такое сложное и запутанное дело! Как же ваши… как вы выразились, — усмехнулся Гробовщик, — серые клеточки хорошо работают. — Спасибо, — немного смутилась она. — Но если честно, я не совсем понимаю, почему вы все это терпели. — Хи-хи, — усмехнулся мужчина, — ну что вы, графиня, мне было безумно интересно. — А потом склонился к ней еще ближе. — Тем более, ради одного вашего присутствия я готов терпеть что угодно. — Какие жертвы, — усмехнулась Рицка. Смущает ее, зараза! Но ей было приятно. Да что там, кровь непривычно забурлила. И опять этот настойчивый голос, ощущение, что она должна остаться. Иначе, может случиться что-то ужасное. И неисправимое. Вдруг Рицка задумалась. Всего на секунду, но эта секунда заставила усомниться ее в своей адекватности. А ее ли это мысли? Мужчина держал ее руки своими большими и горячими. Он почему-то еще долго смотрел на нее и признался сам себе, что не хочет ее отпускать. Он точно знал, что если он отпустит ее сейчас, то они еще долго не встретятся, а скорее и не увидятся больше. Они оба это понимают. И эта мысль, неприятно врезавшаяся в виски, чуть ли не заставила мужчину передумать и все же сделать так, как хочет он. А он точно знает, чего хочет. Последние слова, последний взгляд, последние улыбки, последнее касание и прикосновение к ее руке и нежное поглаживание большим пальцем. — До скорой встречи, графиня, — прошептал он ей на ушко, мазнув своими губами мочку, отчего Рицка еле уловимо дернулась. — Я буду ждать вашего возвращения. Ему пришлось отстраниться, заставить себя сделать это, приложив неимоверные усилия. Зверем хотелось рычать. Наплевав на все: на обязанности, на будущие планы, вообще на все! Похитить, как дракон! И не отпускать! Не отпускать! Не отпускать! Ведь в следующую их встречу, все будет совсем иначе.