Хрустальный Человек

Я плотно сжал зубы, выгибаясь дугой и стараясь не закричать на всю комнату. Три дня назад была последняя операция. Самая тяжёлая, самая неприятная, самая неэтичная из всех, которые Цербер проводил на мне. Каждый раз, как меня сажали в кресло и я, падая в бездну, слышал сухой отсчёт анестезиолога "десять... девять... восемь... семь...", мне казалось, что я больше не выдержу, не проснусь. Но я выдерживал. Разлеплял глаза после наркоза, смотрел в молочно-белый холодный потолок, не ощущая ничего ниже живота - лишь зияющую пустоту, да намокшие и липкие от крови бинты, трущиеся об руки, которыми я вяло пытался ощупать пояс. Каждый раз, как я просыпался, это ощущение пустоты пугало меня и вгоняло в страх, что мне отрезали ноги. И каждый раз я умолял дать мне воды пересохшими и потрескавшимися губами, но анестезиолог сухо отказывал мне, а затем уходил, оставляя меня наедине с отходящими после операции конечностями. Я знал, что после наркоза нельзя пить, но от этого мне не становилось легче. В такие минуты я проваливался в бездны галлюцинирующего мозга, где калейдоскопом проносились картины из всей моей жизни. Воспоминания о ласковых врачах в больнице Арктура сменялись жутко воющими хасками, терзающими тело контр-адмирала Кахоку, который погиб в погоне за Цербером. А затем я снова выныривал и пытался облизать сухие губы в стремлении прогнать нарастающую после кромсания тела боль. После четвертой операции по вживлению новых штифтов в кости я перестал считать. Ноги за последний месяц покрылись сеткой из шрамов, постоянно кровоточащих или гноящихся: моё тело пыталось отвергнуть инородные предметы, запихнутые в таком чудовищном количестве, за что меня постоянно ругали костоправы Цербера. Во время последней операции на позвоночнике присутствовала сама Миранда; я ещё раз потрогал шишку в затылке, где позвонки соединялись с черепом - длинная змейка не зажившей ещё раны начиналась там, уходя ниже, под воротник рубашки. Я был забинтован, словно мумия, прикован к постели и абсолютно беспомощен перед фактом нечеловеческих болей, которые терзали поясницу уже второй день подряд. Обезболивающие, которые вкалывали церберовские доктора, не помогали: я лишь отрубался на пару часов, чтобы потом опять проснуться от стреляющей спины. Кто-то сказал бы мне, возможно: да нахрена тебе это всё надо, Джокер? И я сам был готов себе задать этот вопрос, особенно сейчас, когда лежал с истерзанным телом, будто его изгрызли голодные крысы. Но потом я вспоминал кусок кровоточащего мяса, унизанный трубками и проводами, я вспоминал Шепард - и лишь сильнее стискивал челюсти, подавляя в себе очередной болезненный стон. Я знал, что хоть она и не чувствует ничего сейчас, её телу приходится намного хуже, нежели моему. И что она всю жизнь будет вынуждена ходить с имплантатами и кибернетическими заплатками, но она никогда не скажет о своей боли. Никому. По крайней мере, если это именно та Шепард, которую я знал и помнил. На Новый 2185 Год мне разрешили ненадолго связаться с семьёй. Я наврал с три короба про то, что пошёл в новую программу Альянса, про то, что Шепард жива и что мы займемся исчезновением колоний на границе с Траверсом. И, конечно же, я не сказал, что на самом деле я нахожусь на базе террористической организации Цербер, что Шепард пока мало походит на живое существо и что на самом деле мы будем готовиться к вторжению жнецов. И это натолкнуло меня на понимание, почему сети Альянса всегда молчат о жнецах. Почему все доказательства нападения Властелина на Цитадель были замяты, а всё обставлено так, будто мы просто победили беглого СПЕКТРа Сарена. Хотя я был там и своими глазами видел эту бойню, хотя последний выстрел в жнеца был за мной, хотя Шепард чудом избежала гибели от падающих обломков вражеского корабля. Если сказать об этом - все запаникуют. Неуправляемое общество будет невозможно защитить, когда жнецы вторгнутся в Млечный Путь. А в том, что они вторгнутся, я был уверен на все сто: вопрос лишь - когда. Я вновь схватился руками за поручень около кровати и судорожно поджал колени, роняя раскалённые капли пота на холодный металлический пол. На губах появился какой-то неприятный приторно-сладкий привкус, а в воздухе завитал горький аромат разлитого успокоительного. Меньше всего операций перенесли мои руки, натруженные таскать на себе вес всего тела за тридцать лет моей никчёмной жизни, но всё же я на секунду забыл о боли, когда увидел крохотную вмятину на поручне. Мне стоило начать привыкать к тому, что я, как и Шепард, теперь недочеловек, напичканный инородными телами. Новый приступ боли вызвал во мне ярость, когда я вспомнил о мертвенном лейтенанте Аленко, самовольно уничтожившим человеческое в себе во имя памяти о Шепард, бичующего меня за то, что я позволил капитану умереть. Догадывался ли Кайдан, что если бы я эвакуировался первым, он был бы мёртв, как и вся команда? Догадывался ли о том, что в первые же секунды нападения погиб Прессли, забравший с собой всю надежду на спасение? Догадывался ли о том, что с переломанными рёбрами я бы никогда не успел доползти до спасательной капсулы? Догадывались ли они все, что я спас их ценой капитана? И мог ли подумать Аленко о том, что я самовольно отдаю себя на растерзание этим церберовским палачам ради Шепард? А сам бы он так сделал?.. Тысячи вопросов отпрянули, выпорхнули из сознания словно птицы, когда я услышал тихие шаги в своей комнате. - Уилсон не оставил тебе обезболивающего, не так ли? Это был голос Миранды. Мисс Лоусон подошла к моей кровати и быстрым, почти неуловимым движением изящной руки разжала мне веки, светя в глаз фонариком. От ошарашивающей и ослепляющей вспышки света я ощутил новую волну боли в голове и инстинктивно попытался укусить Миранду за руку, на что получил непринуждённую пощёчину, повалившую меня на кровать как тюфяк с мукой. А вслед за тем наступило облегчение, когда в мою кисть впился зубок инъектора, впрыснувший в кровь долгожданный анестетик. - Операция на краниовертебральной области была сложной для всех нас, мистер Моро, - холодно отчеканила Миранда, отходя вглубь комнаты и рассматривая там что-то на мониторе компьютера. - Я рассчитывала на понимание, а не агрессию. - Я же просил... - прохрипел я, закашливаясь, - просил... не называть меня так. Миранда проигнорировала мою ремарку, лишь остановилась на пороге, собираясь уходить. Её силуэт становился всё более размытым по мере нарастания облегчения от обезболивающего. - Ты считаешь меня сукой, но я буду твоим старпомом, просто прими это как факт, - сказала она. Я закрыл глаза, готовый упасть в очередную пустоверть, к череде коих уже успел привыкнуть, когда меня выдернула обратно в реальность Миранда: - Или постыдись гостя, который пришёл навестить тебя. Я подскочил на кровати, морщась от кольнувшей поясницы: неужели Шепард?.. Она уже пришла в себя, она жива, она ходит?.. Силуэт Миранды на пороге комнаты сменился другим, а затем я облегчённо и счастливо улыбнулся, когда чья-то рука пригладила мои мокрые от пота волосы и знакомый голос участливо сказал: - Ты молодец, Джокер. Привет. Я ещё раз облизнул сухие губы и повернул голову, ловя в темноте взгляд пронзительных сапфировых глаз: - Я чертовски рад наконец увидеть знакомое лицо, Лиара... Доктор Лиара Т'Сони включила ночник, от чего я прикрыл глаза, чтобы дать им привыкнуть к свету. - Я полагаю, ты не ко мне пришла?.. - я потёр слезящиеся от лампы глаза. - Не совсем, - ответила тихо азари, участливо рассматривающая меня. - Я так и понял. Мы тут все ради одного человека, - ответил я, когда наконец смог сфокусировать на ней взгляд. Хоть её лицо и троилось, расплываясь во все стороны. - Не говори... ей, - попросила Лиара почти шёпотом. - Пожалуйста. - Ты настолько убеждена, что всё получится? - удивился я. - Да, - кивнула Лиара, сощуриваясь. - Всё получится. Я понимающе кивнул, сжимая её ладонь в своей. Теперь я понял, о ком говорил Призрак, каким образом Шепард оказалась у Цербера и... короче, теперь я понял всё. Но зная об отношении Шепард к Церберу... зная о том, что она вряд ли поймет, почему мы с Лиарой на всё это пошли, зачем связались с серым кардиналом человечества в лице Призрака, я понял, что говорить действительно капитану ничего не стоило. Если, конечно, капитан выживет после всего. - Мне пора, Джефф, - Лиара в последний раз убрала упавшую на мой лоб прядь и тяжело вздохнула. - Удачи. Береги её. Я уронил голову на подушку и уставился в потолок. Пульсирующая боль в пояснице напомнила мне о размеренно мигающих в космосе звёздах, которые я не видел уже слишком давно. *** - Пожалуйста, не ходите дальше инженерной палубы, - попросил меня один из техников, пробегающий мимо. Я даже не успел ничего сказать, так быстро он пронёсся. - Сэр, - передо мной вытянулся один из инженеров и отдал честь. Я козырнул ему в ответ, слишком поздно спохватившись, что я не в армии теперь. - Служили в Альянсе? - поинтересовался я, осматриваясь. Непривычно было начать передвигаться без помощи костылей или коляски. Непривычно было даже ходить. И пока что у меня хреново получалось, будто мне всего два годика или около того: я постоянно норовил упасть и заваливался вбок, словно пьяная лошадь. Но ноги, невзирая на постоянную, не отпускающую боль, держали вес тела вполне уверенно. Конечно, здоровый человек посмеялся бы над моей неуверенной, кривой походкой, над тем, как я сутулился, неуклюже расставив руки - но я бы предложил ему тогда прострелить себе обе ноги и посмотреть, получится ли у него лучше. - Так точно, - за мужчину ответила девушка, которая болталась рядом: парень даже не успел открыть рот. - Мы вместе с техакадемии. - Места службы? - строго вопросил я, улыбаясь про себя. Было забавно примерить на себя роль старшего офицера. - Последнее - "Перуджа", мы служили там вместе с Габи, - откликнулся парень. Я заметил у него занятный акцент, ирландский вроде, хотя я плохо разбирался в государствах Земли, будучи колонистом по природе. - Да, а потом вместе пришли в Цербер, - подтвердила девушка. - Кеннет чуть не попал под трибунал. - За что? - поинтересовался я непринуждённо. - Открыто обозвал старших по званию и весь Совет в придачу козлами, - просто ответила Габи, кидая укоризненный взгляд на своего партнёра. - За то, что прокинули Шепард. - Они отрицают угрозу жнецов! И это после того, как вы сами убили одного из них! - вышел из себя ирландец. - Я же сам видел обломки Властелина! - Вот тогда-то нас и заметил Цербер, - поддержала друга Габи. - Мы и подумать не могли, что столкнёмся с таким чудом, как здесь! - О каком чуде идёт речь? - переспросил я, вконец смущённый потоком информации, изливавшимся из уст этой парочки. - Об этом! - Габи повела меня по мостику, по обе стороны которого вовсю кипела строительная работа: впрочем, из того, что я успел увидеть, это был завершающий этап шлифовки корабля. - Разве она не чудо? Инженеры продемонстрировали мне огромное ядро корабля, гул от которого даже создавал вибрации на мостике. Габи пришлось прокричать последнюю фразу, чтобы я смог её услышать. - Поправьте меня, - ошарашенно произнёс я, перекрикивая гул, - но разве это не "Тантал"? Кеннет махнул рукой, предлагая пройти за ним обратно, чтобы не перекрикивать массивное ядро двигателя каждый раз. - Именно так, - восторженно сказал он, показывая мне схемы на своём планшете. - Конструкция силовой установки основана на конструкции ядра первой Нормандии и позволяет идти на бесшумном ходу намного дольше, чем предыдущее. Из-за размеров его решили поставить вертикально, а не горизонтально. - Выходит, вы использовали для постройки старые чертежи Нормандии? Даже не буду спрашивать, откуда вы их взяли, - поднял я руки вверх, сдаваясь под наплывом информации. - Некоторые спецификации пришлось пересмотреть, - поморщилась Габи. - Антипротоновых двигателей четыре, из-за чего крылья в два раза больше оных на первой Нормандии. На стыке между ними и корпусом мы также установили дезинтегрирующие торпеды, всего торпедных аппаратов два, но в принципе можно поставить больше. - Всё, больше можешь ничего не говорить мне, подруга, - улыбнулся я. - Мне кроме торпед ничего для счастья не надо. - На второй палубе ещё идут работы, - посетовал Кеннет. - Но как только всё будет готово, лучший пилот Альянса сам сможет убедиться, как эта крошка хороша. - Ну так уж и лучший, - смутился я, почёсывая не зажившую рану на затылке. - Хотя, кого я обманываю, только лучшие и способны с ней справиться. - Мы постараемся соответствовать, - кивнула с улыбкой Габи. Я ещё раз перевёл взгляд на огромное, чудовищное ядро корабля. Да, это будет нечто. Все заботы разом куда-то отодвинулись щемящим ощущением радости и ностальгии, будто я своими глазами увидел феникса, возрождающегося из пепла. Нет, даже лучше. Я оседлал феникса, возрождающегося из пепла. - Джокер, мы повсюду тебя ищем, - на инженерную палубу влетел один из церберовцев, темнокожий мужик, которого я раньше если и видел, то только мельком и на старой базе. Прошло уже две недели с того момента, как я покинул станцию Лазарь и костоправов, оставив им на растерзание тело Шепард, которая так и не пришла в себя. Я искренне надеялся, что хотя бы в последний день моего отлёта она откроет глаза - хотя бы на минуту, но мне бы этого хватило, чтобы понять, что с ней всё будет в порядке. Но шло время, количество проведённых надо мной операций росло, а Шепард так и не открыла ни разу глаза. Я немало раз слышал, как Миранда отчитывает в общих коридорах некоего Уилсона за спешку и предвзятость, но так и не мог понять, к чему это всё. Я не был инженером, я был пилотом, но всё же некоторые мои советы не прошли мимо ушей Цербера, когда он воссоздавал корабль с нуля. - Меня?.. - удивился я. - Когда это я успел стать важной шишкой? Я еле успел поймать какой-то предмет, летящий в меня. Им оказалась кепка. - Ха, с реакцией всё в порядке, - широко улыбнулся мужчина, скрещивая руки на груди. - Миранда будет довольна. Я повертел кепку в руках, словно не знал, на какую часть тела её принято надевать. - Джейкоб. Джейкоб Тэйлор, - мужчина протянул мне руку, я вяло пожал её, не сводя глаз с кепки. Нет, моя старая была лучше. - Знаю о твоём альянсовском прошлом, - Джейкоб внимательно пронаблюдал, как я нехотя натягиваю кепку на голову. Налезла она с трудом: давно не стригся, нужно будет исправить это допущение, а то стану похож на какого-нибудь панка. Особенно при учёте выбритого перед операцией затылка. - Впечатлён послужным списком. - Дай угадаю, ты тоже из Альянса? - я уже не удивлялся такому сборищу экс-космопехов здесь. Успел пролистнуть историю этой организации, пока валялся в постели после операций: всё-таки когда-то Цербер был подразделением Альянса, что-то вроде саларианского ГОРа, только для людей. - Ливнул оттуда, - усмехнулся мужчина с горечью. - Просто достало. - А, понятно, - кивнул я. - Я вас, дезертиров, ненавижу с тех пор, как от армии откосить не смог. Джейкоб утробно рассмеялся каким-то странным грудным смехом: так смеются хулиганы в школе, которые в очередной раз загнобили какого-нибудь местного неудачника. Впрочем, Рекс бы его позорно пересмеял, это как пить дать. - Так... что случилось?.. Я ничем помочь сейчас не могу, моё место в космосе, - ворчливо посетовал я, исподлобья рассматривая его. Судя по комплекции и тому, как мой собеседник держался, он был бойцом. На поясе у него висел только лишь пистолет: у других охранников на базе я видел в основном штурмовые винтовки, отсюда можно сделать вывод, что Тэйлор либо очередной местный начальник, либо полагался на скрытный бой. Впрочем, меня это не интересовало, я его всё равно больше никогда не увижу, когда слиняю с этой базы. - А, ну если ты так занят, не буду мешать, - усмехнулся Джейкоб, поворачиваясь, - просто подумал, что захочешь поздороваться с Шепард. - Что?! - я чуть не споткнулся, когда поковылял за Тэйлором, спешно кивнув на прощание инженерам. - А сразу нельзя было сказать? Как она? Она уже ходит? Говорит? - Она ходит, говорит и стреляет, - улыбнулся Джейкоб, глядя на меня, еле поспевающего за ним, из-за плеча. - Последние две вещи, я бы сказал, делает слишком часто. Но вряд ли кого-то интересует моё мнение. - Как это так? - я был совершенно обескуражен теперь. Ещё недавно, когда я улетал с Лазаря, она лежала без сознания, хотя безусловно напоминала живого человека намного сильнее, чем полгода назад. - Станцию саботировали, - жёстко отозвался Тэйлор: вероятно, он сам был там и теперь живо вспоминал произошедшее. - Предатель. Шепард и Миранду это не остановило. Они вообще очень похожи. - Да чёрта-с два, - возмутился я таким сравнением. - Да ладно, Джокер, - Джейкоб вдруг остановился и, повернувшись ко мне, пронзительным взглядом смерил с ног до головы. - Когда ты её впервые увидел, разве у тебя не было мыслей, что коммандер жёсткая? - Ну... она заноза в заднице, - согласился я. - Но харизматичная заноза в заднице. - С этим никто не спорит, - усмехнулся Джейкоб, возобновляя движение. - Ты просто слишком плохо знаешь Миранду. Или я плохо знаю Шепард. Но её все здесь уважают, будь уверен. Призрак восхищается её личностью. Я ничего не ответил на это. Призрак пугал, но в нём было что-то эдакое, что я бы назвал характером и волей. Человек, который знал, чего добивается. А уж после того, что он сделал для Шепард и после этого корабля, который я увидел, я уж точно проникся его методами не меньше, чем методами Андерсона когда-то. С другой стороны, Андерсон всегда служил в Альянсе. Чёрт, он Гриссому руку жал. А вот что скрывается за Призраком, помимо пятидесяти скуренных за день сигарет и запойного увлечения бурбоном?.. Джейкоб остановился перед очередной дверью и ударил кулаком по кнопке, кивая. Двери бесшумно разъехались в разные стороны, и я непонимающе уставился на него. - Иди. Покажи ей корабль. Я постоял ещё несколько секунд, собираясь с силами, а затем попытался не сутулиться слишком сильно, делая первый шаг в коридор, приглашающе помигивающий лампочками дневного света. За окном станции приветливо улыбался звёздами космос, что придало мне храбрости. Я не попрощался с Джейкобом. Лишь увеличивал темп ходьбы, приближаясь всё стремительнее к двери, ведущей в конференц-комнатку - такую же, как на Лазаре, где я когда-то стоял в нелепом кружке и разговаривал с Призраком по голограмме. Когда я достиг конца коридора, я уже не шёл, а почти бежал, игнорируя боль в ногах. Лишь скрючился у двери, когда вновь стрельнуло в пояснице, прислонился к стене, стискивая привычно зубы и зажмуривая глаза, чтобы поскорее прогнать это ощущение. - Мне бы хотелось, чтобы Вы доверяли мне. Я рекомендую Вам также одного пилота. Слышал, что он лучший во всей галактике, кстати, - узнал я размеренный, глухой голос Призрака, который всегда напоминал мне монотонное шипение кобры перед броском. Я в ярости прижал кулак к пояснице, пытаясь прогнать так некстати нагрянувший прострел в спине, когда почувствовал, что в коридоре я больше не один. Я поднял голову, приподнимая козырёк кепки, который мешал обзору. И первое, что я увидел, когда сделал этот непроизвольный жест - значок N7 с алой треугольной каплей в уголке эмблемы, симолизирующей кровь, за которую должен сражаться космопех. А второе, что я увидел, когда поднял взгляд выше, пытаясь не сползти по стене из-за подкашивающихся ног - это стальные голубые глаза, словно две застывших молнии. И было очень похоже, что в глубине этих глаз скрывается изумление и радость, равноценные силе моей боли в спине. - Джокер?! - не то воскликнула, не то спросила Шепард, отчаянно пытающаяся подавить лезущую мне навстречу улыбку. - Как в старые добрые, да, капитан?.. - выдавил я, сутулясь неуклюже как последний придурок. А затем опустил взгляд, потому что так и не смог заставить себя поверить, что снова смотрю на живого капитана - того капитана, который вытаскивал меня из кресла на фоне разваливающейся Нормандии. И засеменил прочь, махнув ей рукой, потому что не мог сказать сейчас что-то внятное. Шепард послушно зашагала следом, но, похоже, её онемение было вызвано вовсе не злостью или решимостью, а изумлением. Интересно, что выпало на её долю, когда она пришла в себя и прорубалась через станцию, когда встретила Джейкоба и Миранду, когда они холодно ввели её в курс дела и сразу бросили в бой, даже не дав ей очухаться?.. Стала ли она циничнее или озлобленнее - или просто пребывала в панике и отчаянии из-за того, что, фактически, проснулась в плену? Эти и многие другие вопросы проносились в моей голове, пока я подводил Шепард к огромному обзорному стеклу, за которым в полумраке дышал тихо серебристый корабль, напоминающий сейчас своего капитана: такой же, усеянный трубками и проводами, пока ещё спящий, но готовый сбросить с себя земные оковы и убежать ввысь, неудержимый и свободный. - Джокер, но как... почему? - неумело скрывая радость от встречи, трындела Шепард, нагоняя меня у обзорного окна. Её голова, казалось, сейчас лопнет от вопросов. - Когда ты... тебя не стало, мы все разбрелись кто куда, но Призрак вернул нам тебя, - не смотря на неё, ответил я. - А потом ещё... вот это. Я кивнул инженерам, стоящим внизу - и гигантский док медленно наполнился светом, брызжущим из множества ламп, являя взору восторженно замершей Шепард огромный, сверкающий и величественный фрегат. Почти такой же, как тот, который ушёл вместе с капитаном в той бойне - но лучше. - Разве она не прекрасна? - пробормотал я, глядя на Шепард. Похоже, капитан решила, что я задаю ей вопрос о корабле. - Она великолепна... - прошептала Шепард, неотрывно пожирая фрегат взглядом. - Я думаю, ей нужно имя. Она кивнула решительно, входя в лифт и спускаясь вниз, в доки к своему кораблю. А я всё смотрел на то место, где стояла Шепард, смотрел в пустоту и корил себя за то, что подавил в себе желание радостно обнять её, чтобы убедиться уже до конца, что это действительно капитан и что она действительно живая. *** - Всё готово, - дрожащим от возбуждения голосом сказал инженер Кеннет Доннели по интеркому. - Начинать обратный отсчёт?.. - Начинайте, - разрешил я, прикрыв глаза и вдыхая пряный аромат кожаного кресла, запахи работающего двигателя и очистителя воздуха, прислушиваясь к десятку суетливых шагов, барабанящих как капли дождя по металлическому полу БИЦа за моей спиной. Цифры, которые объявлял торжественно Доннели по общему интеркому, молотом отдавались в моей голове. Шесть. Штурман Чарли Прессли подходит к моему креслу, кладёт руку на спинку и кивает приближающемуся ретранслятору... Пять. Тали'Зора сообщает, что в этой системе есть газовый гигант, на котором можно разрядиться... Четыре. Лейтенант Кайдан Аленко искоса поглядывает на меня, улыбаясь, сидя во втором кресле, а потом произносит "Ты просто параноик"... Три. Капитан Дэвид Андерсон взлетает на палубу как коршун под общие аплодисменты и восторженные поздравления экипажа... Два. Сержант Эшли Уильямс твёрдо говорит в последний раз: "Я ни о чём не жалею, капитан"... Один. Капитан Джейн Шепард низко наклоняется к интеркому и произносит: "Потому что больше некому"... А затем всё слилось в череду квазаров и пульсаров, когда искрящиеся вихри ставшего видимым гамма-излучения обняли фрегат и Нормандия SR2 подмигнула серебристым боком, салютуя далёким звёздам. - Добро пожаловать домой, - услышал я за своей спиной неестественно тихий голос. Такой голос, как будто человек, сказавший эту фразу, произнёс её сквозь подступающие душащие слёзы. Я медленно повернул кресло и увидел Шепард. Она стояла и смотрела в иллюминатор таким взглядом, будто только что узнала ответы на все вопросы Вселенной и поняла, в чём смысл жизни. Впрочем, на последний вопрос и я знал ответ. Ведь смысл жизни у нас с ней был общий. - Коммандер, - охрипшим от волнения и ностальгии голосом произнёс я, а затем повторил, когда она отсутствующим взглядом посмотрела на меня. - Джейн... с возвращением. А потом капитан наконец-то скинула с себя все маски, в которых разгуливала перед церберовцами - и, медленно наклонившись, обняла меня, вдавив в кресло: будто не верила, что я действительно Джефф Моро, а корабль, которым я сейчас управляю - это Нормандия. Я не стал тупить в этот раз и охотно ответил капитану, сжав её так сильно, как мог, потому что всё ещё не мог осознать до конца, что она жива и с ней всё в порядке. Мне казалось, что сейчас капитан исчезнет, превратится в дымку и растворится в корабле, оставив меня обнимать воздух. Но этого не случилось. И пока фрегат тихо и спокойно взрезал носом космическое полотно, я прислушивался к размеренно колотящемуся сердцу Шепард, впитывал тепло живого тела и с улыбкой пропускал мимо ушей бормотание капитана о том, что у меня, на её взгляд, руки стали слишком сильными. А когда я наконец открыл глаза, я увидел из-за плеча Шепард, что экипаж больше не суетится: все глаза были устремлены в понимающем взгляде к нам.