Судьба не ждет, пока человек вдохнет

Прохладно. Следует хорошенько размяться, чтобы не допустить растяжек, внутренних гематом и чтоб отвлечься от взгляда надоедливого «капитана». — А ты в итоге с нами… — Только сегодня. Осенью трава в ранние часы особенного цвета, ярко салатовая. Я побежал в серо-синее утро первым, как только Хайджи дал указ стартовать. Нужно было скорее показать им фундаментальную разницу между нашими навыками. Такая поппури команда — полное безумие, бесчеловеческая прихоть. Хайджи поставил не столько цель подготовить команду к Хаконе, сколько к разрушению их уверенности в себе. В первый день бега я максимально избегал контакта с этим чудовищем. Мне были не нужны эти глупые разговоры о будущих тренировках, забеге, командном духе. Кухня пухла от запахов стряпни из-под его руки, роскошной в своей простоте. Исподтишка он приучивал нас как свою собаку. — Ты не будешь ужинать? — Он пилил меня своим особенным покладистым взглядом. — Не хочу оставаться в долгу. *** Второй день бега был украшен появлением знакомой Хайджи. Её юбка, вспорхнувшая над коленями во время спуска со склона, была похожа на гоночный флаг, такая же синяя. Это его девушка? *** Третий день привлечения парней в команду с помощью его уловок. Близнецы окончательно заглотнули наживку из-за школьницы. — Наша цель — вершина! Его голос разносился по всему стадиону, будоража ребят. Принц сидел в позе для растяжки «бабочка» и фокусировался взглядом в бесконечность. — А ты тоже втянулся, Курахара? — Нико-семпай с довольной улыбкой гризли покосился на меня с видимым удовольствием. — Это невозможно. Именно. Я здесь для того, чтоб доказать им тщетность их намерений. *** Общая баня стала уже почти привычным делом. В ней я ощущал себя то ли экстремально бедным, то ли участником семейной драмы. Болтовня ребят похожа на щебетание птиц. Слишком ли я серьезен? Сотни вопросов крутились в моей голове, в кожу которой я усиленно втирал шампунь. Хайджи с нами не было. *** Во время своей рутинной вечерней пробежки я встретил свое прошлое. Дерьмо. Если я не могу называться отличным бегуном на треке, то в коридорах теней своей тревожной памяти я уже набегал звание лучшего. Проклятые повторяющиеся движения с правильной постановкой толчковой ноги. Раз-два, раз-два. Сам. Все другие либо далеко впереди, либо телепаются ненужным привеском за спиной. Никакими словами я не заставлю их ноги бежать быстрее. Звук пачинко смешался с криками тренера, звук удара по лицу друга стал криком продавца из магазина, клеющего на меня ярлык вора своим захлебывающимся и надтреснутым писком. Голос Хайджи стал спицами его велосипеда, искрящимся в темноте ночи, которую я рассекал уже в который раз. Сакаки Коскэ назвал наш недоклуб разминочной группой для друзей. Вспылив, я сказал ему заткнуться, ошпарившись собственной наглостью. Было бы что защищать! На лбу проступил холодный пот. Хайджи приблизился к нашей группе вместе с Принцем, подбадривая его невероятно звучными фразами главного героя спокона. — Мы побежим на Хаконе. Капсула стыда разлилась по крови и заморозила мою шею, стопы, ладони. Серые тучи окутали небо своим серым одеялом, трава отдавала темным изумрудным ковром, на котором валялись задыхающиеся от бега сокомандники. Хайджи и глазом не повел. Его уверенность можно цедить прямо из воздуха и лепить из нее столб для подпирания мироздания. Я не могу игнорировать то, как его ровная осанка соответствует каждому его слову. Честность, прямота, уверенность. — Я побегу с тобой… И всеми остальными. С каким упором он выделил меня. Я забыл сглотнуть слюну, она вязкой жижей стала поперек горла. Хайджи слегка улыбнулся своей вороватой улыбкой, напоминающей о его чудовищной сущности. Рассвет заслепил мне глаза, я сделал шаг вперед. Он коснулся моей ладони всего на секунду. *** Вполне может статься, что я неизлечимо… Проклят. Слова расползаются в кашу, каша становится беговой дорожкой и тысячей иэн в кошельке, после чего стягивается в тяжелую нить в бесконечном черном пространстве. Вертикаль нити заваливается, она становится горизонтальной, после чего искривляется в ухмылку Хайджи. *** Пьяный Хайджи сидел напротив меня и щеголял своими покрасневшими щеками, похожими на два щита поверх его брони из здоровой оливковой кожи. Все пили, и он тоже, все больше болтая и воодушевляясь. — А ты, Какеру, побежишь? — Я… Я бы хотел научиться нормально говорить с людьми. Ответил невпопад, но совершенно серьезно. Юки посчитал меня комиком, а Хайджи сделал очередную заметку, сожрав это событие до последней капли. Невыносимо было смотреть на этого избранного богами сумасшедшего. Его глаза блестели, когда он смотрел на результат своего личного отбора, на эту никчемную команду, построенную на его интузиазме. Оставаться с ним наедине я определенно отнесу к странному и дискомфортному опыту. После пьянки он аккуратно мыл посуду и вытирал ее насухо полотенцем, точно домохозяйка. Мы поговорили о будущем, но я едва мог воспроизвести этот разговор поднявшись к себе в комнату, настолько я был зациклен на его движениях.