Волчьи тропы

      Шаг. И ещё шаг. Щит сдерживал порывы ветра и хлопья снега, позволяя идти дальше и не быть сброшенным туда, вниз, где волны Моря Призраков разбивались о серое побережье. Маленький мостик протянувшийся над бездной был единственным, что соединяло Коллегию Винтерхолда с материком.       Релас ненавидел этот мост, который держался лишь благодаря мастерству магов Изменения. Ненавидел всей душой, в любое время года, при любой погоде. Ненавидел идти по этому мосту летом, когда ветра, налетающие с севера, грозили скинуть зазевавшегося прямиком в морскую пучину. Ненавидел идти по этому мосту зимой, когда он превращался в сплошной каток, а снежная пелена не позволяла видеть ничего дальше собственных рук и один неосторожный шаг мог стоить жизни. Ненавидел идти по мосту весной и осенью, равно щедрыми на снег и дождь.       Несколько раз Релас рисковал, и подходил к самому краю бездны, и каждый раз желудок скукоживался, дыхание перехватывало, а сердце начинало учащённо биться. Слишком маленькими казались волны прибоя, чтобы чувствовать себя в безопасности.       Вопрос о реновации моста поднимался множество раз, но Савос Арен всегда отмахивался от этого. За все восемьдесят лет ни один чародей не рухнул в море, говорил старый архимаг. Разумеется, ведь ни один чародей не рискнёт пройти по мосту без магической защиты, которая сдержит ветер, снег и ливни. Ни один чародей не сделает и шагу, пока не растопит ледяной каток или не выпарит огромные лужи.       Среди магов находились те, кто рисковал использовать левитацию, но таких было немного. Слишком непредсказуемы и сильны ветра Моря Призраков, слишком капризна и изменчива погода, чтобы подниматься здесь в воздух. Реласу становилось дурно от одной только мысли об этом.       Большинство чародеев вообще предпочитало использовать порталы, которые вели в их комнаты, нежели ступать по мосту.       Но по мосту приходилось ходить чаще чем хотелось. Немногие жители Винтерхолда, которые работали в Коллегии уборщиками, поварами, разносчиками и слугами, не имели порталов и их путь пролегал прямо над прибоем. По этому мосту в Коллегию также доставлялось и всё необходимое. Ни один рабочий не ступил бы на мост без магической защиты, которую могли обеспечить только волшебники. Именно этим Релас и занимался, прикрывая вереницу тяжело груженных людей от непогоды. Шли они медленно, хотя делали это далеко не в первый раз. Релас не винил их. Мост, лишённый каких-либо опор, был слишком узким, чтобы позволить себе быстрый шаг.       Зима отступала по всему Скайриму, но здесь она вцепилась в город железной хваткой и не желала уходить без боя. Тяжёлые снеговые тучи нависли над всем побережьем и практически каждый день шёл снег. Шагая по мосту, Релас то и дело бросал быстрые взгляды наверх, с надеждой увидеть хоть какой-то просвет, но тщетно. Хорошо ещё, что снёг таял быстрее, чем успевал скопиться в сугробы, но всё равно приходилось использовать огонь, высушивая путь.       Когда мост наконец закончился, Релас погасил защитное заклинание и отошёл в сторону. Носильщики были тут не единожды и прекрасно знали дорогу к складским помещениям, помощь им больше не требовалась. Но через десять минут они вернутся и тогда снова нужно будет идти по мосту. Путь в одну сторону не занимал и пяти минут, но для Реласа на мосту пропадало любое ощущение времени. Уже перейдя его, он активирует телепортационное кольцо и окажется в своей комнате. Можно будет скинуть насквозь промокшую рубашку, которая создавала ложное впечатление того, что он сам тащил ящики с провиантом. Счастье, что её никто не видел, надёжно скрытую под робой. Но пока что чародей, прислонившись к черному камню, из которого были сложены стены Коллегии, пытался перевести дыхание и унять дрожь.       – Я ценю твою помощь, но я уже много раз говорила, чтобы ты перестал это делать, – сказала незаметно подошедшая Мирабелла Эрвин и Релас вздрогнул от неожиданности. Взгляд у мастера-волшебницы был далёк от добродушного.       Правая и левая рука архимага Савоса Арена, одна из сильнейших волшебниц Скайрима и, без сомнения, всей Империи. Её уважали и ученики, и преподаватели. За твёрдость духа, уверенность и дар дипломатии. Не было проблемы перед которой Мирабелла бы отступила или не смогла бы решить. Заслужить уважение этой женщины было непросто и многие из кожи лезли, чтобы этого добиться. Студенты перешептывались, что реальная власть в Коллегии принадлежит именно Мирабелле, а не Савосу Арену.       Релас знал, что это во многом это соответствует истине. В Коллегии действительно многое держалось на ней. Принятие студентов, организация учебных занятий, составление программ и многое, многое другое. Но точно также Релас знал, что старик-данмер, носивший мантию архимага вот уже сорок лет, гораздо сильнее Мирабеллы. А Коллегию всегда возглавляет сильнейший, ведь только сильнейшему под силу совладать с теми потоками энергии, которые пронизывали всю Коллегию, составляя её неприкосновенный запас на случай крайней необходимости. Однажды Релас попробовал просто оценить его объем, но уже через минуту, свесившись через окно своей комнаты, выблёвывал завтрак, не выдержав открывшегося ему зрелища. Чародеи прошлого своё дело знали, зачаровывая фундамент, который жадно поглощал и накапливал магическую энергию. Даже небольшой доли хватило бы для испепеления всего побережья. Стало понятно, отчего Коллегии так много дозволяется. С того самого Релас стал смотреть на Савоса несколько иначе, видя не просто старика. Последнее слово в Коллегии всегда было за архимагом и никто во всей Коллегии не рискнул бы ему перечить.       Но и злить Мирабеллу Эрвин не самая лучшей идей. Релас видел на что способна эта с виду хрупкая женщина в настоящем бою.       – Я хотел помочь, – ответил Релас, пытаясь унять дрожащие кончики пальцев.       – Это не способ победить страх высоты, – покачала головой Мирабелла, прекрасно знающая причину, которая заставляла Реласа каждый раз вызываться помочь слугам, носильщикам и заказчикам пройти по мосту. Если Мирабелла оказывалась рядом, она пресекала это на корню. Она не забыла с каким трудом Реласу дался путь в самый первый раз шесть лет назад. Тогда ей пришлось держать его за руку. Релас стыдился этого и вновь ступал на мост, стараясь победить свой страх. – Так ты делаешь только хуже.       – Куда уж хуже, – пробормотал Релас.       – Если ты не перестанешь, то я буду вынуждена говорить с архимагом, – жестко сказала Мирабелла, поправив выбившеюся из идеально сложенной причёски прядь волос, а затем резко сменила тему. – Тебя искал Энтир, просил подойти. Хочет что-то обсудить.       При имени Энтира Релас недовольно скривился.       – Что ему нужно?       – Он не уточнил. Сказал, что у него вопрос по твоей части, так что думаю будет вновь выпрашивать камни душ. Он сказал, что будет ждать тебя в своей комнате. Иди, как раз успеешь прийти в себя.       – Мне нужно проводить носильщиков назад. У меня нет никаких дел с Энтиром, – попробовал возразить Релас, но, наткнувшись на красноречивый взгляд Мирабеллы, счёл за лучшее уйти. Прежде чем свернуть за поворот, Релас успел увидеть как мастер-волшебница беззаботно подошла к самому края моста, даже не создав магический щит.              Энтир, как и всё остальные сотрудники Коллегии, проживал в Зале Достижений. Много лет назад над каждым кабинетом, лабораторией, мастерской, комнатой и любым другим помещением поработали маги Изменения и во много раз расширили внутреннее пространство. Зал Достижений, как позже называли эту башню, не стал исключением. Сложенная из сине-черного камня, он вмещал в себя десятки жилых комнат, кухонные и складские помещения, и даже баню. Титаническая работа. Релас сомневался, что в Скайриме найдутся способные на нечто подобное сейчас.       Энтир жил на самом первом этаже башни, совсем рядом со входом. В Коллегии он работал уже много лет, ещё до становления Реласа студентом. Изредка читал лекции о истории фалмеров, а остальное время посвящал написанию монографий и эссе на самые разные темы. Магом Энтир был не самым сильным. Многие старшекурсники гораздо искуснее его, не говоря о Реласе, который мог легко размазать босмера по стенке одним щелчком пальцев, даже не используя заклинания, а просто чистую магическую энергию. Но Энтир никогда не гнался за силой. Его истинной страстью и любовью являлось золото. И он умел его зарабатывать. Правда способ этот, мягко говоря, был далёк от законного.       Именно Энтир контролировал весь черный рынок Коллегии магов. У него всегда можно купить практически всё что угодно, если у тебя достаточно золота и нормальные отношения. Зелья, свитки, камни душ, посохи, запрещённые или находящиеся в секциях с ограниченным доступом книги. Чем Энтир промышляет, знали все и практически все пользовались его услугами, начиная с мастеров Коллегии и заканчивая студентами-первокурсниками, которые желали купить пару флакончиков зелья удачи, которое на следующий день после применения вызывало огромное количество побочных эффектов.       Во время студенчества Релас не видел в этом ничего плохого. Более того, он сам покупал у босмера камни душ для экспериментов, а за неделю до своего выпускного купил великолепный магический посох, который в последствии не раз спасал Реласу жизнь.       Отношение к Энтиру Релас резко изменил именно после выпускного. До этого он верил, что у Энтира есть чётко обозначенные моральные границы, которые он переступать не будет. Но Релас ошибся. Границ для Энтира не было, его интересовали только деньги.       Энтир стоял у входа в свою комнату, небрежно прислонившись к дверному косяку. Он не утруждал себя носить робы или мантии, хотя регламент Коллегии этого не одобрял. Глаза Энтира метались из стороны в сторону и на какую-то долю секунды Реласу показалось, что босмер нервничает и нервничает очень сильно. Это было на него не похоже. Энтир всегда был насмешливо-дружелюбен и даже бравировал своей уверенностью. Насколько это соответствовало истине сказать было трудно. Но босмер прекрасно знал, что случись что-то непредвиденное, как на том проклятом выпускном, найдётся не меньше дюжины влиятельных магов, которые за него заступятся. Имея обширные связи в преступной среде, предоставляя доступ к черному рынку для магов Коллегии, чего они не смогли бы найти ни в каком другом месте, Энтир действительно мог чувствовать себя уверенным в завтрашнем дне.       – Мирабелла всё таки нашла тебя, – сказал Энтир, не поднимая глаз.       – Да. Она сказала, что ты хотел меня видеть. – Релас из-за всех сил старался, чтобы голос его звучал ровно и не выдавал той брезгливости, которую он испытывал к этому магу.       – Это не совсем так, – помявшись, сказал Энтир и Релас нахмурился. – Давай зайдём в комнату. Не будем обсуждать это в коридоре.       Релас пожал плечами. Самый разгар миддаса и Зал Достижений практически пуст, но если Энтир хочет говорить в комнате, то пусть так и будет.       Энтир открыл дверь и указал Реласу, что тот может проходить первым. Бросив недоумённый взгляд на босмера, Релас переступил порог и увидел Хранителя Каркетту, стоящую у книжной полки, что занимала всю правую стену. Дверь за спиной Реласа захлопнулась и послышался характерный щелчок замка.       Пальцы сами заняли привычное положение, а по телу пробежало приятное тепло, наполняя плетение силой. Релас уже приготовился выкрикнуть заклинание призыва даэдрота, когда Каркетта подняла руки в вверх, показывая пустые ладони.       – Я пришла не драться, Релас.       Релас остановился. Одно единственное слово и даэдрот будет готов разорвать Каркетту на части. Точнее, попробует разорвать на части. Каркетта отличный маг Разрушения, опытный и искусный. Она так и не сказала, кто её обучал, но в жестах и плетениях её заклинаний Релас видел характерную резкость и скорость боевых магов Имперского Легиона. Без сомнения, Релас гораздо сильнее её и знал гораздо больше, но недооценивать Каркетту не стоило. Исход боя один на один был бы слишком непредсказуем, Каркетта обучена убивать именно таких как он, а сейчас у неё очевидное преимущество, ведь Релас без своих амулетов, свитков и посоха.       – И зачем ты здесь? – спросил чародей. Присмотревшись, Релас с удивлением увидел, что на Каркетте не было её орочьего доспеха, а в самой комнате нигде не наблюдался зачарованный боевой молот.Было странно видеть Каркетту в обычной дорожной одежде, а не в панцире.       – Поговорить, – быстро сказала Каркетта. – Мне нужна твоя помощь и срочно.       – Если ты умудрилась проникнуть в Коллегию, к которой тебя не подпускают на расстояние полёта стрелы, то дело у тебя действительно срочное, – пробормотал Релас и развеял так и не прозвучавшее заклинание призыва. Каркетта заметно расслабилась и даже попыталась улыбнуться.       – Давно не виделись, Релас.       Главой Дозора Стендарра, ордена охотников на ведьм, оборотней, вампиров, даэдропоклонников и колдунов Каркетта стала относительно недавно, но уже успела попортить немало крови Коллегии Винтерхолда. В отличие от Сиродила, где колдовство и некромантия под строжайшим запретом, на Севере подобных запретов не существовало. Коллегия Винтерхолда обеспечивала изучение каждого аспекта волшебства. В разумных пределах: пытки, жертвоприношения и эксперименты над людьми, мерами и зверолюдьми, в том числе захват чёрных душ, в Коллегии были под строжайшим запретом и даже намёк на это был поводом для незамедлительного исключения, но в остальном колдовство и некромантия изучались без перерыва уже многие века. Разумеется, Дозорных Стендарра этот факт доводил до состояния бешенства и они старались это изменить уже многие годы.       Каркетта стала достойной продолжательницей дела своего предшественника, который из-за всех сил старался закрыть Коллегию магов Винтерхолда. Каркетта слала отчёты Верховному королю о безответственном поведении руководства Коллегии, обвиняла факультет Колдовства, Мистицизма и Зачарования во всех смертных грехах, пыталась получить доступ к учебным помещениям и лабораториям, требовала права проводить инспекции и досмотры, при любой возможность старалась задерживать магов-колдунов и мистиков. Конечно же дыма без огня не бывает. В Коллегии случалось немало прескверных происшествий, в которых были замешаны колдуны. Но Коллегия всегда самостоятельно решала этот вопрос и вмешательство чужаков не допускала. Финес часто называл Каркетту "сбрендившей маразматичкой" и Релас, в общем и целом, его мнение разделял.       С Хранительницей Релас столкнулся прошлой осенью в Маркарте и дело едва не дошло до драки. На какое-то мгновение его сбил с толку её внешний вид, она показалась ему неопасной. Симпатичная бретонка, на которой работа оставила свой отпечаток. Каштановые волосы серебрили седые пряди, карие глаза были красными от недосыпа, а под ними залегли глубокие тени. Иллюзии развеялись быстро. Его обвинили в ритуальных пытках и убийствах местных жителей, с их последующим пожиранием. Каркетта была неотступна, пытаясь выбить из него признание. Когда до Дозорных дошло, что Релас в происходящем никак не замешан, для некоторых жителей Маркарта было уже слишком поздно. После битвы в Утёсной пещере их дороги с Хранительницей разошлись и Релас надеялся, что больше никогда не пересекутся.       – Я слышала о твоих новых подвигах на Белом Берегу, – продолжила Каркетта. – Очень впечатляет.       – Рад, что это произвело на тебя такое хорошее впечатление. Как ты сюда попала? – спросил Релас, игнорируя лесть. Абсолютно очевидно, что помог Энтир, но Релас никак не мог понять как он это провернул. Порталы не территории Коллегии не работают, только персональные кольца, но их способен использовать лишь хозяин. Провести кого-то под покровом чар невидимости по мосту невозможно, сработают сигнальные чары.       – Специалисты немного поработали над вашими знаменитыми кольцами. Усовершенствовали их. Не злись на Энтира, Релас. Он мне задолжал и я потребовала вернуть этот долг. Он до последнего отказывался. Как только мы поговорим, я уйду.       Релас мысленно выругался и дал себе слово поговорить с Энтиром на эту тему. Возможно, впервые ему удастся высказать эльфу всё что о нём думает. Уже за одно это можно выслушать Каркетту. Но все кольца придётся изымать и искать дыру в зачаровании, которая позволила изменить настройки телепортации.       – О чём ты хотела поговорить?       – У меня возникла очень большая проблема и видит Стендарр, ты единственный, кто может мне помочь, – сказала Каркетта, поджав губы. – В последнее время очень влиятельных людей стало раздражать существование Дозорных Стендарра.       Релас едва не удержался от того, чтобы фыркнуть. Фанатиков, а Рагнар был абсолютно убеждён, что весь Дозор составляют фанатики, никто не любит.       – Не смейся! – В голосе Каркетте скользнули нотки гнева, а глаза сверкнули бешенством. Она снова стала похожей на ту фанатичку, с которой Релас столкнулся в Маркарте. – Ты и понятия не имеешь сколько зла мы предотвращаем! Но наши результаты для широкой публики не видны и многих стала раздражать необходимость нашего финансирования. В Имперском городе умеют считать деньги, можешь мне поверить. В нашей необходимости здесь, в Скайриме, стали сомневаться. Они говорят, что это нецелесообразно. Имперский город грозит перепоручить наше финансирование ярлам и тогда нам придётся свернуть большую часть наших операций.       – А я тут причём? – спросил Релас, абсолютно не понимаю к чему Каркетта вообще затеяла весь этот разговор. Беды и проблемы Дозора Стендарра его не касались никоим образом.       Каркетта вздохнула, собираясь с мыслями. Разговор с Реласом давался ей нелегко, она явно переступала через многие принципы, которым стремилась следовать. Одним из таких принципов был принцип неимения никаких дел с колдунами и некромантами, а Релас попадал под обе категории.       – Ты знаешь, что отчаяние и безнадежность побуждает людей совершать отчаянные поступки, а сейчас Дозор доведён до отчаянного положения. Через пять месяцев Император официально объявит о том, что прекращает спонсировать деятельность скайримского отделения Дозора Стендарра. Мы это узнали по неофициальным каналам. Мои люди в панике и готовы на всё, чтобы исправить ситуацию. И, как на зло, им представилась такая возможность. Точнее, они так думают. Восемь дней назад мы, Дозорные, получили информацию о Соратниках. Точнее о Круге. Наш источник сообщил, что Круг поклоняется Хирсину, а всего члены является оборотнями.       Релас едва удержался от того, чтобы не присвистнуть от удивления. Конечно же Круг давно оброс мифами и легендами, но слова Каркетты были слишком уж неожиданны.       – Мы уже давно наблюдаем за Орденом Соратников. Это самая могущественная независимая военная сила в Скайриме, а способности воинов Круга всегда были впечатляющими. Но мы не придавали этому большого значения, до этого момента. Мои советники тут же высказались за радикальное решение проблемы. Уничтожить Круг и весь Орден. Подчистую. – Лицо Рагнара стало белее мела, он захотел что-то сказать, но Каркетта жестом остановила его. Она ещё не закончила. – К счастью, мне удалось прекратить эти разговоры. Я лично отправилась к Кодлаку и имела с ним очень долгий разговор. Он не стал скрывать кто он такой. И даже провёл демонстрацию своих способностей. Поверь мне, я видела много странных и страшных вещей, но оборотень, который полностью контролирует себя и свои действия произвёл на меня сильное впечатление. Кровь зверя передаётся от одного члена Кругу другому в течении многих поколений и никто из Круга не знаёт, когда это началось и кто это начал. Кодлак попросил меня о помощи. Найти лекарство.       – Это будет очень трудно, – покачал головой Релас, моментально поняв куда клонит Каркетта. – Если они принимают проклятье ликантропии добровольно, то, боюсь, для них мало надежды. Нужно знать с чего всё началось.       – Именно, – кивнула Каркетта, явно довольная тем фактом, что Релас принял её слова всерьёз. – Кодлак уверен, что ответы скрываются в их архивах. Но проблема в том, что большая их часть написана на старонордском языке. Кодлак не умеет на нём читать. Никто из Соратников этого не умеет. И я этому не обучена. В отличии от магов Коллегии Винтерхода, включая тебя. Я прекрасно помню о твоём особом таланте к языкам. К тому же ты один из сильнейших колдунов Севера, и кому как ни тебе разбираться в такой сложной и запутанной материи как ликантропия. Ты единственный колдун, которому я вообще могу доверять. Помоги мне, Релас. Помоги мне исцелить Круг Соратников от этого проклятья и я буду у тебя в самом неоплатном долгу.       Каркетта замолчала. При упоминании своей силы Релас недовольно скрипнул зубами. Он терпеть не мог, когда его называли сильнейшим колдуном, по его мнению это было далеко не так. Однако Каркетте удалось выбить почву из под ног. Такой просьбы Релас не ожидал услышать. Но и отказать не мог.       – В чём твой интерес? – наконец негромко спросил Релас. – Почему ты так хочешь помочь Соратникам?       – Потому что я не раз и не два сражалась бок о бок с Кругом. Я жива благодаря им и я не допущу их гибели. – В голосе Каркетты снова зазвенел металл. – Мои советники ничего не знают об этой встрече. Ни с Кодлаком, ни с тобой. Они верят, что уничтожив оборотней Круга, они докажут Имперскому городу полезность Дозора в Скайриме.       – Извини за грубость, но я не вижу как Дозорные могут уничтожить Соратников, – мягко сказал Релас. – В прямом столкновении скорее произойдёт обратная ситуация.       – У Дозора есть возможность запросить помощи у имперских легионов. При определённых условиях легаты обязаны выполнять наши приказы, – сухо уронила Каркетта. Релас сглотнул. Орден Соратников против Империи. Такое не могло привидеться даже в кошмарах, навеянных Черепом Порчи.       – Если это произойдёт, то случится самая настоящая катастрофа. У Ордена много друзей, на его сторону встанут целые кланы, – продолжила Каркетта. – Разразится братоубийственная война. Но, как ты думаешь, что Соратники попытаются сделать в первую очередь?       – Перебить вас, – моментально ответил Релас.       – Мы погибнем в любом случае. Но мои советники слишком уповают на мощь Империи и совсем не понимают менталитет нордов. В конце концов Империя раздавит Соратников, истребит их всех, но Дозор к этому моменту уже прекратит своё существование. В итоге погибнут сотни, а то и тысячи людей. Игнорировать ситуацию и делать вид, что ничего не случилось не получится. Наилучшим исходом будет излечить Круг. При должном такте я смогу преподнести это как победу Дозора и заставить Имперский город переменить своё решение.       Сам понимаешь, среди моих людей найдутся те, кто способен читать на старонодском, но их я не могу задействовать. Остальные Дозорные об этом моментально узнают и начнут задавать вопросы. Просить помощи у других отделений я не могу по той же причине, да и времени очень мало. Две недели. Может быть три, а потом мои советники и заместители начнут действовать без меня. Поверь, в Империи есть множество генералов и сенаторов, которых поддержат их. Найдутся и другие, кто захочет поучаствовать в войне с порождениями Забвения. Ни Скайриму, ни Империи это совсем ни к чему и думаю, ты моё мнения разделяешь. И, если я не ошибаюсь, у тебя среди Соратников есть немало друзей.       Каркетта знала к кому обращаться, знала, что Релас сделаёт всё, чтобы отвести угрозу от Гробака, Рии, Трогвара и Вирана, пусть эта угроза была лишь призрачной и не оформившейся. Она прекрасно понимала, что Релас не из тех магов, которые любой ценой старались демонстрировать свою независимость, и что он не будет стоять в стороне, когда Скайриму угрожает очередная междоусобица. Никто из других магов в этом деле Каркетте и впрямь не помощник. Её даже слушать не станут. Да и не пойдёт она ни к кому другому.       – Я помогу, – сказал Релас. Зная фанатичность и жестокость Дозорных, было удивительно, что Каркетте вообще удалось добиться хоть какой-то отсрочки.       – Спасибо, – облегчённо выдохнула Каркетта. – Сейчас у меня есть ещё несколько незаконченных дел, но завтра вечером я отправлюсь в Вайтран. Ты знаешь таверну «Гарцующая кобыла»?       – Не бывал, но найду.       – Завтра вечером встречаемся там. Я представлю тебя Кодлаку. Он в курсе того, что я обратилась к тебе за помощью и дал своё согласие. Но для начала он хочет с тобой поговорить.       Это было по меньшей мере странно. Кодлак Белая Грива, Предвестник Соратников, один из величайших воинов в истории Скайрима, дал согласие пустить в архивы Ордена неизвестного ему мага-колдуна. Отношения между Орденом Соратников и Коллегией Винтерхолда далеко не безоблачные, чтобы кто ни говорил. Конечно не такие, как отношения с Дозором Стендарра, но своих подводных камней в них хватало. Соратники отрицали саму необходимость магии. Прямые, как лезвие меча, Соратники шли к своей цели напрямик, из магии использовали только лечебные снадобья и эликсиры. На всё остальное, включая свитки и зачарованные предметы Соратники смотрели с подозрением. Релас с лихвой познакомился с этой чертой в Пределе. С трудом они находили в себе силы обращаться за помощью даже к целителям.       – Хорошо. Мне надо будет предупредить Мирабеллу и собрать вещи. Думаю, визит в Вайтран затянется не на одень день.       – Все расходы на мне, – моментально сказала Каркетта. – Не спорь.       – Я сделаю это не ради денег, – раздражённо буркнул Релас.       – Знаю. Для тебя они никогда не были чем-то важным, это я уже поняла. Поэтому позволь о твоих расходах позаботиться мне. Сомневаюсь, что они будут уж слишком большими, – усмехнулась Каркетта.       – Не все хотят жить на широкую ногу, знаешь ли, – пробормотал Релас.       – Знаю. И уважаю тебя за это, – сказала Каркетта и серебристое кольцо на её указательном пальце сверкнуло, переместив Каркетту в назначенное место.       Релас развернулся и со всей силы ударил в дверь.       – Энтир! Открывай. Надо поговорить.