Волчьи тропы

      Обугленный ствол, почерневшие ветви, похожие на изломанные болезнью руки, и ни единого листа. Одно из величайших чудес света Скайрима, к которому приходили поклониться почитатели Кинарет со всего Тамриэля, вызывало чувство гнетущей тревоги и отвращения. Релас покрепче сжал посох, до боли в пальцах. Совсем не это он ожидал здесь увидеть.       Вайтран встретил Реласа ярко-голубым небом и лёгким ветерком, совсем не похожим на леденящие порывы Моря Призраков. Как только зима отступала, жители севера принимались за дело. Дороги и тракты освобождались от снежных заторов, открывая возможности для возобновления торговли. Вайтран, стоявший в центре Скайрима, являлся пересечением сухопутных и речных торговых маршрутов. Именно через Вайтран шли товары из Сиродила на север и восток, в Данстар, Морфал, Солитьюд, Винтерхолд и Виндхельм. Точно также через этот города шла торговля между скайримскими городами. Вайтран по праву назывался сердцем Скайрима. Это богатый город, с трудолюбивым и упорным народом, который ежедневно посещают десятки, а то и сотни людей со всего Скайрима и никто не обратил внимания на одинокого странника в светло-сером плаще, пересёкшего главные ворота города ранним утром.       Идя по широким, вымощенным хорошим камнем, улицам Вайтрана, так не похожим на полупустой и умирающий Винтерхолд, чародей обратил внимание на мрачные, встревоженные и испуганные лица горожан. Уличные торговцы, спешащие по своим делам ремесленники, патрульные, даже дети – ни у кого на лице нельзя было найти даже намёка на улыбку. Наоборот, все были встревожены и даже напуганы.       В конце концов Релас не выдержал и перехватил за плечо мальчишку, чья одежда выдавала в нём подмастерье кузнечного мастера. Услышав вопрос, малой посмотрел на Релас как на идиота и посоветовал сходить к Златолисту, а его оставить в покое.       В Вайтране Релас был всего однажды, но прекрасно помнил планировку. За время его отсутствия главная улица обросла несколькими новыми домами и торговыми лавками, а на многих старых домах развёрнули строительные леса. Но в остальном город нисколько не изменился и путь до Златолиста не занял бы много времени. Минут двадцать, не больше.       До вечера было ещё несколько часов и Релас решил посмотреть, что имел в виду паренёк.       Храмовая площадь, в центре которой рос Златолист, не зря носила своё имя. Вокруг Златолиста были выстроены многочисленные церквушки, часовни и храмы, посвящённые всем восьми богам.       Главным и самым величественным среди местных храмов считался храм Кинарет, богине неба и ветров. Жрицы и жрецы этого храма были необычайно сильными целителями, в храме всегда было полно тех, кто искал их помощи и совета. Именно храм Кинарет взял на себя обязанность ухаживать и заботиться за Златолистом.       Ни один из верующих или путешественник не упускал возможности возложить дары и вознести молитву у Златолиста. У этого дерева всегда стояли десятки людей, шептавших молитвы и отбивавших поклоны. Каждый стремился прикоснуться к Златолисту, ощутить его тепло, приобщиться к чуду. Даже те, кто не поклонялся восьми богам.       Релас не стал исключением. К богам он относился равнодушно и в храмах бывал редко, но Златолист манил своей уникальной красотой и чародей не удержался. Отстояв положенную очередь, Релас получил возможность возложить ладони на ствол.       На всю оставшуюся жизнь он запомнил чувство величественного спокойствия и умиротворения, что излучало дерево. Оно пульсировало, чувствовались бегущие по его жилам соки и невероятно светлая энергетика. Кора была тёплой, даже горячей. Релас простоял несколько минут, наслаждаясь покоем. Он словно бы оказался один. Исчез гомон окружающей его толпы, Вайтран стал чем-то далеким и несущественным. А затем с одной из ветвей сорвался золотой лист, величиной с орочью ладонь, и плавно опустился Реласу на плечо, заставив чародея вздрогнуть и прийти в себя. Вокруг действительно никто больше не разговаривал, все ошеломлённо смотрели на Реласа, будто произошло чудо.       Это был знак, сказала седая имперка и её глаза лучились самым настоящим восторгом. По её словам, Златолист одарил Реласа своим благословением. В ответ Релас лишь хмыкнул, но пожертвовал храму часть серебряных монет, а лист сохранил. Тот до сих пор стоял у него на столе, всё такой же ярко-золотой, как в тот день, когда он сорвался с ветви и упал вниз.       Сейчас же Храмовая площадь была пуста. Редкие прохожие шли быстрым шагом и старались не смотреть в сторону Златолиста. Всё также стояли четверо стражников, но по их лицам Релас видел, что они готовы на что угодно, лишь бы оказаться подальше отсюда. Трудно было их в этом винить. А у самого дерева, стоя на коленях, сложив в молитве руки, что-то шептала фигура в просторной мантии жрицы Кинарет.       Релас шагнул вперёд и приложил руки к стволу дерева, прикрыв глаза.       Ничего. Абсолютно ничего, кроме гнетущего чувства пустоты. Будто бы смотришь в чёрную бездну, которая раскинулась у тебя под ногами. Нечто схожее Релас чувствовал, стоя на мосту Коллегии. Он использовал немножко магической энергии, стараясь ощутить хоть какую-то жизнь. Он уходил всё глубже и глубже, туда, в темноту, в которой распростёрлись корни Златолиста. Воистину это было королевское дерево, корни уходили вглубь на многие сотни метров, а может даже лиг, опутывая весь Вайтран невидимой сетью. Но и там не было ни следа жизни. Дерево было мертво.       Релас вытер выступивший на лбу пот. Он не думал, что такое вообще возможно. В годы Кризиса ни магия, ни оружие даэдра не смогли оставить на стволе дерева даже царапины. Именно здесь жители города, дружина ярла, Соратники и немногочисленные легионеры дали бой ордам Мёртвых Земель. И здесь же армия Мерунеса потерпела сокрушительное поражение. Их атака разбилась о наспех возвёденные укрепления и они не смогли сделать ни шагу дальше. Легенды гласили, что во время битвы Златолист испускал ярко-золотой свет, в лучах которого защитники Вайтрана забыли о страхе и сомнениях. Релас не знал правда это или ложь, но фактом было то, что меньше тысячи защитников смогли остановить и отбросить десять тысяч отборных дремор, не считая даэдротов, кланфиров, скампов и огримов.       – Что тут произошло? – спросил Релас, обращаясь к молящийся жрице, но она не ответила ему. Но его вопрос услышал кто-то другой.       – Это кара за богохолульство, странник! Талос покарал этот город за то, что они отвернулись от него!       Релас обернулся. Позади стоял норд в чем-то, наверное некогда бывшее жреческой робой. Глаза его пылали, а в руках он сжимал в руках амулет Талоса.       – Извините? – переспорил Релас, непроизвольно напрягаясь. От поклонников Талоса можно ожидать всего что угодно.       – Это знак, знак того, что боги отвернулись от Вайтрана! Люди Севера отрицают славу Талоса и надеются, что это защитит их богомерзких эльфов! Но кто защитит людей Севера от гнева Талоса?! Никто! Нет силы такой! – надрывался жрец, явно входя в состояние религиозного экстаза.       – Заткнись, Хеймскр! – грубо оборвал жреца один из стражников, перехватывая копья другой рукой. – Соскучился по темнице?       – Богоотступники! Изменники! – взвопил жрец ещё громче. – О, всемогущий Талос, прости их, ибо слепы они и не видят куда ведут их ложные правители! Они не видят знаки, что ты посылаешь им! Знаки гнева твоего! Твои сыновья отрицают славу твою! Я знаю, ты злишься, и гнев твой...       Договорить Хеймскр не успел. У стражника закончилось терпение и он заехал основанием копья жрецу в живот. Тот оборвался на полуслове и скрючился, схватившись руками.       – Хватит! – сказал звонкий девичий голос. Жрица, возносившая молитвы, встала с колен. Капюшон, скрывавший её лицо, упал и Релас увидел, что она совсем юная. Не старше восемнадцати лет. Девушка, гневно взмахнула рукой, и встала между стражником и пытающимся вдохнуть Хеймскром.       – Никакого насилия у Златолиста, стражник! Ты знаешь это! Кто дал тебе право нарушать законы, установленные всеми храмами Вайтрана и принятые ярлом?       – Златолист мёртв, – ответил стражник, явно смущённый тем, что жрица вмешалась в происходящее. – Кому какое дело, что теперь здесь происходит?       – Мне есть дело, – из голубых глаз северянки разве что молнии не сыпались. – Я сообщу твоему десятнику о твоём неподобающем поведении, стражник.       – Да пожалуйста, – пожал плечами тот. – Хеймскр баламут, который своими речами смущает порядочный народ, не говоря о гостях нашего города, досточтимая. Мы предупреждали его много раз. Я выполнил свой долг. Пусть будет благодарен, что отделался так легко.       Сказав это, стражник вернулся на свой пост. Девушка ещё несколько мгновений грозно смотрела на него, а затем повернулась к Хеймскру и приобняла за плечи. Но талосопоклонник лишь раздражённо смахнул её руку и, пошатываясь, встал.       – Мне не нужна помощь отступников, позабывших истинное число богов, – выплюнул Хеймскр и не убирая руки с живота поплёлся прочь. Девушка лишь покачала головой, глядя ему в след.       Релас смущённо кашлянул и жрица Кинрет наконец обратила на него внимание.       – Извиняюсь, что вы стали свидетелем столь неприглядной сцены, – склонила в приветственном поклоне голову жрица. – Хейсмкр не всегда был таким. Некогда он был главой храма Талоса, но потерял всё, что у него было и это пошатнуло его рассудок. Ему трудно признать, что времена изменились. И я прошу прощение за поведение нашей стражи. Кинарет отрицает насилие и ему нет места у Златолиста, но из-за случившегося людям трудно сдерживать себя.       – Не стоит извинений, – смущённо кашлянул Релас, поняв, что девушка с любопытством рассматривала его. Что же, не каждый день увидишь норда с красными как цвет открытого пламени глазами. – Не могли бы вы рассказать, что произошло с Златолистом?       Девушка тяжело вздохнула, но всё же ответила:       – Это случилось четыре дня назад. На Вайтран налетела первая весенняя гроза. Дождь лил не прекращая несколько часов, а вниз ударило три молнии. И все в Златолист, испепелив его. Для всего города это стало страшным ударом, но затем стало хуже. Стали распространяться безумные слухи, что это не случайность, а знак богов.       – Что вы имеете в виду?       – На следующий день после грозы и гибели Златолиста в постель слегли все три ребёнка ярла Балгруфа. Их поразила странная болезнь.       – Я ничего не слышал об этом, – нахмурившись, сказал Релас. Обычно такие новости распространяются с немыслимой скоростью по всему Скайриму, минуя любые препятствия и расстояния.       – Господин ярл приказал слугам молчать, но вчера эта новость стала известна всему городу. Многие говорят, что детям не дожить до начала следующей недели, но на всё воля богов, – девушка всем своим видом показывала, что сплетни её не касаются, но Релас прекрасно видел, что это не так. Три молнии, три ребёнка, погибший Златолист. Действительно, более чем странное совпадение. Если это совпадение. – Госпожа Даника и лучшие целители города делают всё возможное, но пока что не смогли ничем помочь детям ярла. В храмах молятся не прекращая уже второй день, и хотя бы часть наших молитв была услышана. Нашлись те, кто решился вернуть Златолист к жизни.       Невольно Релас обернулся и посмотрел на погибшее дерево. Интересно, кому вообще пришла в голову мысль, что такое можно исправить? Видимо мысли Реласа были у него на лице как на ладони, потому что девушка вновь нахмурилась.       – Это дерево посадили первые Соратники, и Круг объявил, что это дело чести его оживить. На самом деле это не так уж и сложно. Нужно лишь немного сока Великого Древа, который способен вернуть жизнь даже в пустыню. Возможно произошедшее это действительно испытание, ниспосланное нам богами.       – Сок Великого Древа? Это невозможно, если Древо само этого не захочет, – покачал головой Релас. – Последний раз Великое Древо даровала свой сок всему Скайриму после Кризиса Забвения. Вы правы, сок этот действительно способен творить самые настоящие чудеса. Это помогло оживить выжженные поля и пастбища, спасся Север от голодной смерти. Но ничто не способно пробить кору Древа и силой забрать этот сок.       – Есть один способ! – возразила жрица, явно уязвлённая, что её слова поставили под сомнение. – Есть оружие, наполненное магией столь сильной, что даже Великое Древо не сможет устоять перед ним. Но это оружие хранится у ворожей, что обитают в фолкритских лесах. И Круг пообещал добыть его.       – Весь Круг отправляется на юг? – быстро спросил Релас. Если это так, то вся задумка летела даэдроту в пасть.       – Во главе с самим Предвестником. – В голосе девушке слышалась нескрываемая гордость. Жители Вайтрана почитали Соратников и гордились, что живут вместе с ними за одними стенами. – Круг покинул город ещё вчера днём и уже совсем скоро Златолист оживёт. Их поход благословили жрецы всех богов и даже ярл вышел пожелать им удачи.       Это было плохо. Очень плохо. Без Кодлака Соратники не подпустят к архивам ни его, ни Каркетту.       – Спасибо за новости, досточтимая.       Девушка кивнула и вновь опустила на колени перед Златолистом, накинув на голову капюшон и сложив руки в молитве. Релас ещё немного постоял, а затем стремительным шагом покинул Храмовую площадь.              – Я знаю, о том, что Круга нет в городе, – предупреждающе подняла руку Каркетта, прежде чем Релас успел что-то сказать. В «Гарцующей кобыле» было полно народу и главной темой для разговоров, разумеется, была болезнь детей ярла. Ремесленники, торговцы, фермеры – все ожесточённо спорили, пытаясь понять, чего следует ожидать дальше. Балгруфа в Вайтране любили и новость восприняли очень близко к сердцу. Второй новостью, разумеется, был поход Круга на юг, за средством, которое поможет оживить Златолист. Было достаточно шумно и многолюдно, чтобы никто не обратил внимание на двух человек, мирно беседующих за самым отдалённым столиком.       Найти «Гарцующую кобылу» оказалось не так уж и сложно. Самая большая и популярная таверна в Равнинном районе Вайтрана. К моменту когда Каркетта наконец появилась, Релас уже начал терять терпение. В легкой кожаной броне, с повязанным на голове платком, Релас в первое мгновение Каркетту даже не узнал. Зато она сразу узнала его, сидящего в углу с выражением лица мрачнее винтерхолдских туч.       – Может ты сможешь узнать, куда Круг направился? Мы можем пойти за ними и помочь, – заметил Релас, делая глоток. Пиво он не любил, однако в Вайтране его умели готовить так, что даже Релас не мог устоять перед соблазном выпить пару кружочек.       – Я и без того знаю, куда они направились и что они собираются достать. Но для нас это бессмысленно, Круг не примет нашу помощь, наше присутствие будет их лишь раздражать, – поморщилась Каркетта.       – И что ты предлагаешь делать? Ждать их? Ты сама сказала, что времени у нас очень мало. Пока я найду необходимое, пока переведу. Это требует времени, – буркнул Релас.       – У нас нет выбора, – сухо заметила Каркетта. – Если Кодлак что-то решил для себя, то он не свернёт и скорее погибнет, чем отступится. Сейчас не думай о времени, это моя забота. Скажем так, Дозору есть чем заняться в ближайшие несколько недель и времени у нас больше чем вчера.       – Что ты сделала?       – Тебя это не касается,– отрезала Каркетта. Релас тяжело вздохнул. Ситуация начинала раздражать, но, похоже, Каркетта слишком хорошо его изучила. Она знала, что оказавшись в Вайтране, Релас уже не откажется. С самого начала он знал, что с Каркеттой будет трудно, но надеялся, что представив Кодлаку, она избавит его от своего общества, но пока что этот приятный момент откладывался на неопределённое будущее. – Будем ждать.       Разговор прекратился как-то сам собой. У Каркетты и Реласа было слишком мало точек реального соприкосновения для ведения непринужденной беседы. Точнее таких точек много, но позиции по ним они занимали диаметрально противоположные и оба решила друг друга не злить.       Релас настолько погрузился в размышления о том, стоит ли возвращаться ли в Коллегию или оставаться в Вайтране, что пропустил пропустил момент, когда к их столику подошла данмерка, которая не сводила пристального взгляда с Каркетты. Релас напрягся, а вот Хранительница наоборот широко улыбнулась и даже поднялась, чтобы обнять подошедшую данмерку.       – Стража сообщила мне, что ты прибыла в город, – сказала данмерка, откидывая назад ярко красные волосы.       – Ради меня ты покинула Драконий Предел и ярла?! – воскликнула Каркетта. Было видно, что она искренне рада увидеть подошедшую. – Айрилет, это господин Релас из Коллегии Винтерхолда. Релас, это госпожа Айрилет, хускарл ярла Балгруфа Старшего.       Релас и Айрилет обменялись рукопожатиями. Айрилет пронизывала его оценивающим взглядом и Реласу на мгновение стало неуютно.       – Я имею честь говорить с тем самым Реласом, который положил конец кошмарам Данстара и очистил Инеевый маяк? Чародеем, сражавшимся в Утёсной пещере против отвратительнейшего культа Намиры? – спросила Айрилет, обращаясь к Реласу.       – Именно, – ответила за него Каркетта.       – Я много о вас наслышана, господин Релас и рада видеть в стенах Вайтрана. – В голосе Айрилет не было ни капли сарказма и иронии.       – Благодарю, – сдержанно поклонился Релас.       –Услышав о том, что ты в городе, я сразу направилась тебя искать, – между тем обратилась Айрилет к Каркетте. – Мне очень нужен твой совет.       – Я слушаю, – кивнула Каркетта. Релас, не имеющий привычки слушать разговоры, которые его не касаются, было направился к барной стойке, где хозяйка разливала пиво, но Айрилет внезапно ухватила его за локоть.       – Останьтесь, господин Релас. Возможно, вы тоже сможете помочь. Вы уже слышали о происходящем? О детях ярла?       – В общих чертах, – кивнул Релас и Каркетта тоже утвердительно дернула подбородком.       – Даника так и не сумела сказать, что с ними. У них очень высокая температура, жар буквально сжигает их изнутри. За эти дни мы перепробовали всё, что у нас есть. Заклинания, зелья, свитки, но ничего из этого не помогло. Они умирают и мы ничего не можем с этим сделать.       – Я могу послать в Коллегию весточку и привести целителей, – предложил Релас. – Балгруф хороший правитель и Коллегия будет рада оказать ему любую посильную поддержку. Тем более нас это нисколько не затруднит.       – Спасибо, но я не думаю, что они смогут помочь, – слабо улыбнулась Айрилет и в этой улыбке было больше боли и страдания чем в некоторых рыданиях. – Я знаю Данику и её возможности. Если она не может спасти детей, то не сможет никто.       Релас несогласно покачал головой, но Каркетта заметила:       – Даника Света Весны, глава храма Кинарет, считается лучшим целителем Скайрима, Релас. Ты и сам это должен знать,– строго сказала Каркетта. – Её одарила милостью сама богиня Кинарет. Она может очень многое и, ты уж извини, вашей Колетте до ней далеко. Так что не думаю, что от ваших целителей будет толк.       Релас беззлобно фыркнул, но не стал ввязываться в спор. Боги редко одаряют людей своей силой. Скорее всего Даника просто очень талантливая самоучка, с большим запасом магической энергии. Колетта, глава факультета Восстановления и алхимии, а также Больничного крыла, была высокого мнения о своих способностях и услышь она слова Каркетты, тут же полезла бы выяснять отношения.       – Ярл совсем отчаялся. Когда Круг Соратников отправлялся на юг, то он попросил Кодлака принести сока Великого Древа не только для Златолиста. Он надеется, что это поможет и его детям, – сказала Айрилет. – Но мне кажется, что мы имеем дело не с болезнью, а с магией.       – С чего такие выводы? – нахмурился Релас.       – За годы странствий по Тамриэлю я видела многое и научилась немалому, – сказала Айрилет, смотря Реласу прямо в глаза. – В том числе ощущать силы Забвения. Конечно с вашим опытом и знаниями мне не сравниться. И я данмерка, господин Релас, как и вы. Вы же знаете, как крепко наша раса повязана с Забвением и его повелителями.       Релас скривился, будто съел головку чеснока. Да, его бабушка была данмеркой, от неё он унаследовал свои красные глаза и, возможно, предрасположенность к магическому искусству, но в остальном он был нордом. Он никогда не скрывал своей данмерской крови и, чего уж там, гордился ею. Но не считал себя вправе называться данмером.       –Услышав о том, что ты в городе, я решила просить тебя о помощи, Каркетта. Я надеялась, что твои специалисты смогли бы ощутить что-то чётче чем я. Но раз вы тут, господин Релас, может быть вы сможете это сделать?       Каркетта косо взглянула на Реаласа и чародей тяжело вздохнул. Слишком уж красноречив был этот взгляд. Да и потом, какие у него могли быть причины для отказа?