***
Тристан Торн начинал действовать Ивэйн на нервы. Она была рада принять его помощь, когда он нашёл её в кратере. Она довольно легко обманула его, воспользовавшись тем, что он был человеком, и дала ему ближайший камень, сказав, что это и есть звезда. Тристан с воодушевлением предложил помочь ей с возвращением домой. Ивэйн согласилась, но сказала, что не помнит, где её дом. Он удивительно легко поверил в её амнезию. Торн уверил её, что найдёт способ вернуть ей воспоминания и вернуть её домой, как только отнесёт «звезду» Виктории. Оказалось, что у него было мало времени. Честно говоря, Ивэйн это мало волновало бы, если бы она не была замешана во всём этом. Тристан спас её от ведьмы и ещё считал, что договорился с капитаном Шекспиром о том, что их доставят к ближайшему к Стене месту, хотя основную часть сделки провернула она. Но он не затыкался, рассказывая и рассказывая о Виктории. И это действительно становилось утомительным. Он всё ещё был таким мальчишкой, думала Звезда устало. И если бы он вдруг безвременно скончался бы (хотя она начала считать его смерть всё более и более вероятной), на его надгробии выгравировали бы: «Он хотел как лучше». На самом деле она уже начала желать, чтобы он был не таким хорошим. Особенно с ней. — Тристан, если я вспомню что-нибудь о своём доме, я дам тебе знать. У меня болит голова от твоих расспросов. Юноша смутился и замолчал. Ивейн взглянула на него, недоверчиво тряхнула головой, а затем стянула с себя промокший защитный плащ. Вчера вечером они влетели в грозовой фронт и вся команда, включая и их с Тристаном, была на палубе, помогая ловить молнии. За несколько часов до рассвета, гроза, наконец, прекратилась, и Тристан с Ивэйн смогли спуститься в каюту капитана, который тот любезно им уступил. Девушка чертовски устала. Тристан тоже. Но, тем не менее, усталость не помешала ему начать расспрашивать её и вслух размышлять о том, как вернуть ей память и вернуть её домой. Ивэйн завернулась в одеяло. Несмотря на плащ, она вымокла насквозь. Казалось, что с неё сейчас стекают целые потоки воды. Это была очень дождливая ночь. Тристан слишком долго переодевается, сварливо подумала девушка. Он должен был уже лежать на диване, натянув одеяло на голову, чтобы она смогла переодеться. Она поёжилась, сильнее запахнула одеяло и попыталась скрыть своё недовольство. Девушка вздрогнула, когда ветер распахнул окно, и поспешила к нему, молча проклиная щеколду. По её телу пробежала дрожь. За окном всё ещё шёл дождь. Ивэйн была почти на месте, когда в открытое окно влетело что-то большое и камнем упало на половицы. Это была какая-то птица. — О, бедняжка! — Сочувственно воскликнула Ивэйн, решив не закрывать окно, потому что подумала, что птица, вероятно, захочет вылететь обратно. Маловероятно, что она предпочтёт остаться в закрытом помещении с людьми, несмотря на то, что за окном был настоящий ливень. Но птица лишь энергично встряхнулась, продолжая сидеть на полу, и Ивэйн в конце концов, пришлось закрыть окно. Тристан поднял лампу и пришёл посмотреть, что происходит, и когда свет лампы упал на их посетителя, Ивэйн пожалела, что успела разуться. Это был ворон, большой и чёрный. А её голые пальцы были очень близко к его огромному клюву. Девушка сделала несколько осторожных шагов назад. Птица пристально посмотрела на них обоих, затем снова встряхнулась. Ворон полностью расправил крылья и вяло поднялся в воздух, явно утомлённый. Ивэйн торопливо потянулась к окну, ожидая панической попытки к бегству, но птица просто смиренно опустилась на стол, взмахнув крыльями и снова встряхнувшись, пытаясь высохнуть. — О, дорогой, — сказала Ивэйн. — Ты ужасно промок! Тристан фыркнул без особого сочувствия: — Высохнет. Ивэйн взяла у него лампу и поставила на стол. Она ожидала, что птица испугается пламени, но, к её удивлению, она просто подошла поближе, немного расправив крылья. Пар начал виться к потолку, когда тепло ударило по чёрным перьям. Тристан вернулся к подготовке ко сну. Он явно не нашёл их птичьего визитёра таким же интересным, каким нашла его Ивэйн. Она стояла и смотрела, как он высыхает перед лампой. Она поняла, что эта большая чёрная птица была очень умной, но всё ещё была впечатлена его поведением. Ей стало интересно, был ли ворон чьим-то сбежавшим питомцем. — О, оставь его в покое, Ивэйн! — довольно властно сказал Тристан, опускаясь на диван. Он казался немного раздражённым тем вниманием, которое она уделяла птице. — Конечно, ты признаешь что он — просто великолепен! — Возразила Ивэйн. Ворон почти высох, и его перья начали переливаться в тусклом свете. Тристан насмешливо фыркнул. — Это просто слишком большой экземпляр. Какой-то полукровка, потому что у английских воронов глаза не бывают жёлтого цвета. Тем не менее, это просто ворон. Хотя он и выглядит противным и жестоким. Поверь мне, он убьёт всякого, кто встретится ему на пути, будь тот болен, ранен или беспомощен. — И чем он отличается от человека? –парировала Ивэйн довольно цинично. Тристан обиженно посмотрел на неё и не стал медлить с ответом. — О подобном сравнении не может быть и речи, — горячо сказал он. — Ты встречал очень мало людей, не правда ли, Тристан, — удовлетворённо произнесла она, стараясь не разозлить Тристана. Он начал раздражать её, но все же Торн был её единственным другом. Тем не менее, Тристан, явно обиженный, открыл рот, чтобы ответить, но из-за дивана раздалось лёгкое попискивание, и вместо обвинительной речи для Ивэйн Тристан принялся поносить бесхребетного и бесполезного корабельного кота. Ивэйн подумала, что коту приходится несладко. Вину за корабль, на котором вовсю хозяйничали крысы, можно было смело возложить на капитана Шекспира, который не упускал возможности покормить кота объедками со своего стола, убивая тем самым всю кошачью мотивацию к охоте. И, учитывая размер крыс на судне, Ивэйн невольно сочувствовала этому представителю кошачьего племени. Ворон резко обернулся и стремительно взлетел в воздух, чтобы так же стремительно скрыться за диваном. Раздался высокий писк и царапанье маленьких когтистых лапок. Затем наступила тишина, если не брать в счёт некоторых влажных, хлюпающих звуков. Ивэйн взяла лампу и подошла, чтобы взглянуть за диван. Ворон прижал крысу к полу одной большой когтистой лапой. Грызун всё ещё слегка дёргался, но птица, казалось, не обращала на это внимание. Кусок жирной крысы исчез в вороньем клюве. — Разве они не едят падаль? — спросила девушка у Тристана. — Я уже говорил тебе, — он нетерпеливо вздохнул. — Они убивают свою жертву, если она достаточно беспомощна. — Я бы не назвала крысу такой уж беспомощной. — Сухо произнесла Ивэйн. Ворон быстро поглощал еду. Было видно, что он довольно голоден. Но при всех её циничных словах даже Ивэйн смотрела на поедание крысы с презрением. — Знаешь, ты не должен есть это. — Сказала она ворону. — Я найду тебе что-нибудь другое. Птица, склонив голову, посмотрела на неё, но трапезу не прервала. Ивэйн взяла лампу и направилась на камбуз, игнорируя пренебрежительную мину Тристана. Когда она вернулась с куском сырого стейка в руке, Тристан вскочил с дивана. — Ты не можешь дать ему это! — запротестовал он. — Всё остальное слишком солёное, — нетерпеливо ответила девушка, отрывая от стейка кусок. Ворон оставил начисто обглоданные кости крысы и вернулся к столу. Он сел на стол и стоял, глядя на Ивэйн с величественным ожиданием. — Ведёт себя так, будто он король! — проворчал Тристан. — Ну, он король среди птиц, — шутливо ответила Ивэйн. — Возможно, среди беспородных пожирателей падали. — Кисло пробормотал Тристан. Девушка протянула ворону кусок мяса, но Тристан схватил её руку и одёрнул её. — Ты можешь лишиться пальца! — Предупредил он. Ивэйн знала, что он беспокоится о ней, но его пальцы на её предплечье взволновали её, и она быстро выдернула руку. — Я думаю, что стейк на вкус намного лучше, чем мой палец. — Сказала она юноше, но тут её взгляд снова упал на острый клюв ворона, и уверенности в ней поубавилось, но она всё-таки вновь протянула мясо. Её опасения были напрасными. Ворон аккуратно схватил кусочек мяса. Можно даже сказать — вежливо, если бы птицы вообще могли бы быть вежливыми. Ситуация напомнила ей о диких кошках, которых она, время от времени, видела в городах. Они также осторожно брали у людей подобные лакомства и даже позволяли неразумным человеческим существам гладить их. Ивэйн ещё раз взглянула на клюв и когти ворона и подумала, что уж такой глупости, как попытка погладить птицу, она не совершит. Девушка надеялась, что пара кусочков стейка удовлетворит голод птицы, но её ждало разочарование. Он съел всё. Ивэйн вздохнула. Даже добрый капитан Шекспир не сможет игнорировать пропажу такого большого куска мяса. Её щедрость к ночному посетителю, вероятно, обойдётся Ивэйн в ещё одну сырую ночь ловли молнии. Девушка поймала хмурый взгляд Тристана и поняла, что их мысли совпадают. — Я ни имею к этому ни малейшего отношения. — Мрачно сказал он. — Расплачиваться за это ты будешь сама. Он раздражённо вернулся на диван и, отвернувшись от неё, накрылся одеялом. Ивэйн закатила глаза из-за этого своеобразного марша протеста. Теперь он будет дуться и ворчать, но когда дело дойдёт до расплаты, она подозревала, что он возьмёт на себя половину работы. У него было доброе сердце. Ивэйн зевнула и потянулась. Её собственная одежда немного высохла, пока она кормила птицу, но она всё ещё была влажной, поэтому девушка с некоторым удовольствием стянула с себя платье и надела ночную рубашку. Птица смотрела не неё, не моргая. Её взгляд был безэмоциональным. Когда она легла на свой диван, он взлетел к подсвечнику над окном и сел на кронштейн. Ивэйн предположила, что он засунет голову под крыло и будет спать. Она закрыла глаза и решила последовать его примеру. Но ворон продолжал наблюдать за ней. Золотистые глаза не отрывались от единственного бриллианта в ожерелье, которое висело на её шее.Глава первая
22 декабря 2018 г. в 21:19
Жёлтая повозка стояла рядом с небольшой колесницей, неподалёку от которого горел костёр. У костра сидели две женщины, которые обедали жареным кроликом. Пожилая женщина с непослушными рыжими волосами и грязными руками внимательно слушала, что говорила ей её более молодая и красивая сотрапезница.
— Я ищу упавшую звезду, — радостно произнесла молодая женщина. — Она упала недалеко отсюда. И когда я найду её, я возьму свой большой нож и вырежу её сердце. — Она сделала паузу, её голос изменился. — И я верну себе свою молодость. — Закончила она, нюхая остатки своей еды.
— Падшая звезда! — хихикнула пожилая женшина. — Это лучшая новость, которую я слышала за последние годы!
— Трава Лимбус! — Воскликнула другая женщина, отбрасывая тарелку в сторону. — Ты посмела украсть правду из моих уст? Имеешь ли ты представление о том, какую ошибку ты совершила, Сточная Сэл?
Пожилая женщина с подозрением взглянула на собеседницу.
— Откуда ты знаешь моё имя? — спросила она. — Я вижу, ты серьёзная соперница… — с самодовольным выражением лица Сэл внезапно взмахнула рукой в сторону молодой женщины, и из неё вырвалось что-то вроде чёрного дыма.
Молодая женщина запрокинула голову и подняла руки. Она хрипло рассмеялась. Чёрный дым встретился с её ладонями и вздрогнул. Она взмахнула ладонями и направила зеленый огонь в сторону нападающей. Огонь отбрасывал чёрный дым обратно, пока он не встретил торопливо поднятые руки старшей женщины. Лицо пожилой исказилось от внезапного ужаса, а потом, спустя одно долгое мгновение, зеленый огонь пронзил её руки и снёс её голову. Молодая женщина проигнорировала бьющееся в конвульсиях обезглавленное тело и резко взглянула на повозку, где только что рассыпалась серебряная цепочка, и маленькая голубая птичка взлетела в воздух, отчаянно пытаясь освободиться.
— Не так быстро, моя красавица, — пробормотала женщина, делая небольшое движение одной рукой. Птица тут же оказалась в её руке и женщина слегка сжала трепетное пернатое тело. — Отлично! Я рада вновь встретиться с тобой. Думаю, тебе пригодится. — Сказала она, извлекая из воздуха серебряную клетку.
Женщина засунула птичку в клетку и заперла дверцу. Птица протестующе закричала, но ведьма проигнорировала её и села в колесницу, поставив клетку на пол у своих ног и яростно хлестнув козлов своим длинным кнутом.