Выключаем свет

Вы все и без меня знаете, что жизнь любого человека может измениться в один момент. Ты даже не успеешь осознать, как она поделилась пополам, а эта новая вторая часть уже обрушилась на тебя словно снежная лавина. Событием, разделившим мою жизнь на две таких части, стало попадание в проект «Песни». И хоть я ещё даже не собрала свои чемоданы, не решила точно, сколько футболок брать с собой, во сколько просыпаться утром перед отлётом, но я уже понимала, что больше никогда не вернусь в это состояние, к этому стилю жизни, к этой маленькой Крис из маленькой Сысерти. Хочу ли я этого? Очень. Боюсь ли я этих изменений? Да, определённо. Боюсь, что мне не хватит сил на эту новую реальность, что мне будет тяжело. Но именно в данную секунду, когда я держу в руке флакон с гелем для умывания, мне хватает смелости поклясться самой себе — не сдаваться, работать и не нести всякую чушь на интервью. Хотя бы постараться. На столике у кровати стоит кружка горячего какао с лавандой и зефиром — я пью его сегодня вместо ужина и заодно успокаиваю нервы. Прокручиваю в голове основные страхи — отсутствие рядом семьи, друзей и Серёжи, а значит, отсутствие искренней поддержки, моя боязнь говорить в большой незнакомой компании, за счёт которой в доме будет ужасная суматоха, из-за которой придётся не спать и пить валерьянку. Вот видите, всё взаимосвязано, и хотя бы без одного пункта никак не обойтись. На ноутбуке чуть слышно играет довольно грустная песня (а точнее ROZHDEN — Без тебя, которую уже пора бы выключить, чтобы не расплакаться). Но я залажу на кровать, достаю из чашки ложку, чтобы облизать пену от зефира, и именно такую — с ложкой во рту, с уже еле державшимся на голове пучком, в розовой пижаме — меня видит Серёжа, который пришёл помочь мне со сборами и уже зашёл в комнату. — Как ты? — Всё супер, — отвечаю я, не вынимая ложку изо рта. Он подходит к кровати и садится рядом. — Что там за фишка с телефонами всё-таки? — У всех заберут их до финала… — Чёрт. Серьёзно? Вы что, детки маленькие, я не пойму! — Серёж… — Я надеюсь, что ты там долго не задержишься. — Ну зачем ты? Я вижу злость в его глазах, которая сильно меня пугает. Он знает это, но продолжает злиться. — Послушай, может это ещё не точно. Может быть, нас просто хотят погрузить в это всё, — я пытаюсь сгладить наши разговоры перед своим отъездом уже вторую неделю подряд. — Ладно, слушай, это полнейшая авантюра, Крис. Ты понимаешь, что уже всё поставила на этот проект? Если тебя выгонят на первой неделе, ты понимаешь, что произойдёт? Деньги на билеты туда-обратно, пропуски в институте, вот эти твои новые наряды. Ты осознаёшь? — Серёж, ты не веришь в меня? Я отпиваю какао, отставляю кружку и придвигаюсь к парню вплотную. Он волнуется за меня, я это знаю. Но это может обернуться тем, что мы оба останемся в этой маленькой комнате со своими проблемами навсегда. А навсегда — это очень долго. — А ты любишь меня? — спрашивает он. Оба вопроса остаются без ответа. И это тоже меня пугает. Мы не знаем ответов на них. — Я буду тебе тайком передавать приветы через камеру. Или, знаешь, буду пробираться в тайную комнату, выкрадывать на ночь телефон и звонить тебе. — А я тогда буду названивать на ваши студии, в башню, каждому участнику и сотруднику. Буду требовать позвать тебя. — И приедешь на концерт с огромным плакатом. — Ты как будто не знаешь, что я сам буду на гастролях. Не знаешь, что у меня спектакли? Будь добра — принимай в таком случае и мою работу. Провал. — Я принимаю. Просто я буду рада, если ты будешь там, когда я буду выступать. Но если не получится — ничего страшного, это же всего на два месяца. Максимум. Если меня не выкинут. — Крис, — он произносит моё имя и смотрит в глаза, то ли просто так, то ли пытаясь что-то сказать. Я не понимаю его. — Ты хочешь ещё о чём-то поговорить? — Нет, мы всё уже обсудили. Я пойду, у меня спектакль ещё сегодня. — Ты утром придёшь? — Во сколько? — Я встану часов в шесть. — Хорошо, — отвечает он и целует меня крепко-крепко, что я на секунду теряю разум. — Я распечатала нашу фотку и вклеила в скетчбук. — Надеюсь, я там не выгляжу как идиот. — Нет, Серёж, ты там такой же красивый, как и сейчас. А у нас всё будет хорошо, да? — Конечно, малышка.