Багряные звезды

— А ты знаешь, как некоторые ловят в Эльсвейре каджитов? Аджи на этот вопрос щурится, мол давай, расскажи это _мне_, и нервно бьет по пеплу хвостом. Она давно сбежала от хозяина, проломив тому узорчатым блюдом череп, но тема рабства до сих пор для нее… болезненна. Ворин не торопит, лишь поигрывает кинжалом и смотрит лукаво в сторону — и Аджи сдается. — И как же? — Аджи любопытна, как и любая кошка, хоть и старается спрятать интерес под равнодушной суровостью. Ворин придвигается ближе, пальцами манит выглянуть из укрытия: отсюда их все равно не заметят. Не вечером, и не вблизи от огня. — О, они ждут, когда где-нибудь будет ужасный год: неурожай, болезни, нехватка работы… А затем начинают охоту. Снаряжают караван — кладут туда пищу, теплые одеяла, манящие лакомства, и ведут по дорогам мимо голодающих городов. Затем останавливаются, где-то недалеко, но и не очень близко, где-то, где очень удобно защищаться, нападать и прятаться. Один из них берет побольше еды и бежит со всех ног к городу, разбрасывая ее по дороге. И вот он, выдохшийся, пробежавший с десяток миль, из последних сил колотит в городские ворота и голосит о нападении на караван. Его пускают, расспрашивают подробно, кладут спать… А отчаянные и голодные уже идут по его следам, надеясь на легкую добычу. Видят сладкий рулет на перекрестке у какого-нибудь Риммена, наклоняются подобрать — и хоп! Через месяц все они в Морровинде. Аджи, встопорщенная от гнева и ужаса, смотрит на него распахнутыми глазами и неосознанно скалится. — И к чему это сейчас? — А к тому, что сейчас ты, рулетик, побежишь к засаде, оставляя в глине следы и потираясь о кусты мехом… — Ворин на нее больше не смотрит, но чувствует: Аджи все еще здесь. — А у меня другая работа. А теперь шшу отсюда. Аджи срывается с места. Ворин ждет несколько минут, а затем разглаживает иллюзией шрамы и открыто спускается вниз. У лагеря работорговцев нет городских ворот — но и созывать криками половину квартала нищих ему не нужно. Следов “сладкого рулета” достаточно.