Он украл мое сердце

Кастиэль, положив руки по бокам от себя, неподвижно лежал на скрипучей кровати. Пытался расслабиться, чтобы холод не сковывал мышцы, скрытые слоями одежды. Взгляд голубых глаз был прикован к низкому потолку, в углу которого разбежалась сеть извилистых трещин и вздувшихся бугров. Койка, на которой он умостился, была старой и с жестким матрасом, в нескольких местах торчали закрученные пружины. Перья в потертой подушке сбились в правую сторону. Но Коллинзу было начихать на недостатки ложа, ведь главное – он был у себя дома. И неважно, что этот дом пора распилить на доски и затопить ими камин. Устав от бездействия, парень животом перекатился на соседнюю половину матраса. Обоняние раздразнил аромат дорого шампуня, разительно отличавшегося от больших прямоугольных кусков мыла, которыми пользовался сам Кас. Молодой человек, словно прибывая под действием дурмана, потерся чуть заросшей щекой о подушку, источавшую запах Дина. Через какое-то время он сознал, что занимается совершенно абсурдным делом, и, начав беспокоиться за свое душевное равновесие, резко сел. Перед глазами заплясали черные точки, прыгая одна на другую. Зато незаметно подкравшееся наваждение спало. Парадокс, но последнее и первое, о чем хотел вспоминать Кастиэль, - Дин Винчестер. Касу неизменно чудились признаки пребывания Дина в его доме. Словно в небольшой квартире поселился призрак, который время от времени напоминал о своем присутствии, оставляя повсюду невесомые следы своей кистью. Но Коллинз в мистику и потусторонние миры не верил, выученный суровой реальностью, что в своих проблемах не стоит винить кровожадных духов и прочую нечисть. Поэтому понимал, что сознание просто пытается примириться с воспаленным чувством вины, плотно засевшем в его голове. И, кажется, обустроившимся там надолго. По утрам совесть ласково будила Каса, напоминая о его проступках, а перед сном мягко нашептывала, что следующий день будет ничуть не лучше. И хотелось протяжно выть, ползать по стенам или хотя бы разбить пару тарелок (желательно, об свою голову), чтобы выпустить пар. Но Кастиэль даже этого не мог сделать – на новую посуду денег не было. Отдать бы свою душу, чтобы ее вывернули, вытряхнули и вычистили. Или в стиральную машинку засунули. Да, наверное ощущения будут не из приятных, зато его привязанности и эмоции удалят, стерев до основания. И он снова станет парнем, который ворует бумажники у богатых пижонов и гордо задирает нос, когда ему в очередной раз удается незаметно провернуть свой трюк. Но Кастиэль понимал, что к той жизни не вернется. Обратные билеты уже не продаются. Да и зайцем не проскочишь - поезда туда не ходят. Послышался тонкий, но въедливый писк. Парень бросил взгляд на наручные часы, которые обнимали его запястье тонким ремешком из кожзама, – все верно, прошло еще двадцать минут. Кас вздохнул и потянулся к левой ноге, закатывая штанину холщовых брюк до колена. Лодыжку туго обхватывал полицейский датчик-браслет, поэтому кожа там нещадно чесалась. Молодой человек попытался хоть немного сдвинуть прибор к щиколотке, чтобы с наслаждением расцарапать ногу обломанными ногтями. Датчик, передававший сигнал спутнику, а затем и следственному комитету окружной полиции, не позволял освобожденному под залог парню ступить больше, чем на жалких три метра от дома. Дальше – ни ногой. В буквальном смысле. Иначе наряд полиции прибудет и под белы рученьки увезет Коллинза туда, где матрас гораздо жестче, чем в его доме. К слову, о залоге, внесенном за условное освобождение. Денег Каса (забавный факт: полиция даже не задумалась, что часть их свистнута из чужих карманов) хватило только на то, чтобы покрыть четверть взноса. Кто был добродетелем, милостиво предоставившим оставшуюся долю, Кастиэль предпочитал не думать. Самоедством он и так занимался круглые сутки. Еще бы чуть больше – и он бы просто не выдержал. Кас чувствовал себя, словно находился на дурацком реалити-шоу, которые постоянно мотают по телевизору. За каждым его шагом так же следят, подглядывают, обсуждают. Хотя что интересного в парне, который ходит от кровати к холодильнику и обратно? Правильно, ничего. Поэтому через время никто не придет с цветами и поздравлениями, объявив его победителем. В этой игре нет победителей. Но даже если и были бы, то Кастиэль вряд ли оказался бы в их числе. Но это все официальная часть программы, так, мишура для видимости. Кас являлся частью операции по задержанию преступников, более того, только благодаря ему и было возможно осуществление этого плана. Ха! Парень должен был бы чувствовать себя ответственным за то, что ему доверили такую «миссию», но на деле он считал всю эту затею жалкой и непродуманной. У прибора, болтающегося на его левой конечности и вызывающего страшную аллергию на коже, было и другое назначение, кроме как следить, сколько раз парень ходит от стены к стене. Поэтому Кастиэль настойчиво подавлял свой нервный тик и желание раздолбить железяку к чертям собачьим. По предположениям полиции, преступники захотят обезопасить «тылы» - убедиться, что Кас сумел скрыться и никак не угрожает их безопасности. Когда Коллинз втянулся и перестал давать исключительно сухие и однообразные ответы на заданные вопросы, он и сам, основываясь на печальном опыте, выдвинул мысль, что аферисты отправят кого-нибудь из своих людей. И смысл в этом присутствовал: пользоваться сотовой связью в такой ситуации было бы для них слишком рискованно. Но мобильный парня все же поставили на прослушку – так что Кас не решался позвонить ни сестре, ни Гейбу, который, правда, пару раз забегал, высказав все, что о нем думает. Самыми нелестными эпитетами и оборотами, снабдив это ярой жестикуляцией и громким хлопаньем дверей. Мысль о том, что их разговоры будут слушать третьи лица, напрочь отбивала у Каса желание прикасаться к сотовому. Будто бы от него можно было заразиться, да так, что даже его мысли читать начнут. Тогда, правда, им быстро наскучили бы его стенания по Винчестеру. Если кто-то из мошенников заглянет к нему на «огонек», то Кастиэлю велели намеренно перейти условленную трехметровую черту, за которую заходить нельзя. Датчик, который должен будет активироваться в подобие аварийного режима, сыграет роль сигнала. Правда, как все это провернуть, Кас понятия не имел. Хотя согласился, что звонить по телефону «911» будет гораздо накладней, чем сделать лишний шаг. Коллинз еще вчера заприметил черную иномарку, припаркованную через несколько домов от его логова. Он догадывался, что это кто-то из полиции следит за ним на внештатном авто. Потому что на таких тачках здесь не катаются. Даже несмотря на то, что машина была покрыта внушительным слоем городской пыли. «Хреновая конспирация», - сетовал Кас, рассказывая обо всем Гейбу. Но на самом деле его смущало другое: к нему, если и наведается кто, то это будет максимум один-два человека. Как копы планируют выбить из них след ко всей группировке? Может, ему не все рассказали? «Конечно, не все», - ворчал Кас. Полиция все еще не доверяет ему. Поэтому они и избрали способ с браслетом на ноге. Хоть следователь это и отрицала, за ним все равно следили. Так, на всякий случай. Решили усидеть на двух стульях сразу.

***

Кас сидел в бежевом свитере грубой вязки, который был испещрен затяжками на рукавах. Он лакомился поджаристыми тостами с лежащими сверху сочными дольками мандаринов, как в дверь громко постучали. Судя по интенсивности ударов, это был кто-то с крепкими кулаками. Так стучат люди, которые заждались и начинают терять терпение. Парень чуть не поперхнулся апельсиновым соком. Ситцевые, почти невесомые занавески были закрыты, и угол обзора не позволял разглядеть посетителя. Сквозь густо разлинованную, если приглядеться, ткань, проглядывались только россыпи снега, летящие с неба, словно холодный пепел после кострища. Парень закашлялся в сжатый кулак, кинул недоеденный бутерброд на тарелку и шустро поднялся. Обулся. Потянул стул за спинку и приставил его к противоположной стене, в процессе все еще сотрясаясь телом из-за пищи, попавшей не в то горло. Парень забрался поверх табуретки и дотянулся до вентиляционной сетки, аккуратно сняв ее и достав оттуда тканевый сверток. Сполз на пол, развернул укутанный в плотный вельвет пистолет и засунул его за пояс брюк. Оправил свой свитер, чтобы прикрыть оружие и подошел к двери, прислушиваясь. Но кроме грохота от поколачивания двери ничего не разобрать. Парень коротко выдохнул и дважды повернул хлипкий замок, пуская в дом мелкую крошку снежинок. Мужчина в черной безразмерной куртке и дырявом козырьке на голове, покрытом молочно-белыми хлопьями, недовольно зыркнул на Кастиэля. Кас узнал его сразу же, как увидел раскосые хитрые глаза посетителя. Это был тот самый тип, который собирался ударить Маргарет во время ограбления. - Я все сделал, как вы просили. Чем обязан таким поздним визит… Кас так и не придумал, как ему преодолеть дистанцию в пять метров. Поэтому он решил просто выйти за порог и прямым шагом двинуться в пункт назначения. Но мужчина, хищно оглянувшись по сторонам, опередил Коллинза, протолкнув его внутрь и оказавшись в доме следом за хозяином. - Как ты сбежал от копов? – грубо спросил он, перебив распинания Кастиэля. Мужчина наклонился так близко, что Кас видел глубокую ямочку на его выпирающем подбородке и покрасневший на морозе нос. Проверки устраивает, мать его. - Очухался и скрылся через задний двор, - невозмутимо солгал Кастиэль. Одним враньем меньше, одним больше – в привычной обстановке Касу давалось это не сложнее, чем звонко щелкнуть пальцами. Для убедительности парень огладил расцветшее на виске пятно желто-багрового оттенка, с красными точками полопавшихся сосудов. - Остальное сделал? - мужчина с подозрением осматривал парня и его дом. Что искал, пока не ясно. Может, зеркало? Гляди, увидит себя и убежит от отвращения. - Винчестер не станет писать заявление, - Кас опустил веки, которые обрамляли густые изогнутые ресницы, под светом желтой лампы кидавшие длинную тень на скулы. - Помнишь, чем, точнее кем ты рискуешь, играя с нами в игры? – вскользь упомянул он, задевая самые натянутые струны в душе Коллинза. Слишком сильно потянуть - порвутся. Парень стиснул зубы, прикусив кончик языка. – У тебя есть день. Один день. Убедись, что Винчестер точно будет молчать в тряпочку, и вали отсюда. Без фокусов. Усек? – гаркнул мошенник. - Вполне, - проскрежетал парень. Случайный взгляд, брошенный на наручные часы, и липкий пот холодной влагой расползается по спине. Датчик скоро даст о себе знать, и весь план полетит в отверстие под хвостом кота. «Уходи, уходи», - взмолившись, как мантру повторял парень. Но мужчина не спешил разворачиваться, а стоял, принюхиваясь, как собака на таможне. - И что, твой суженый не пытался с тобой связаться за это время? Не приехал даже? – на удивление Кастиэля, этот здоровяк был не таким уж тупоголовым. Для своего уровня. И только Кас собрался придумать достойный ответ, который не породит новых сомнений, прибор под штаниной взвизгнул. - Что за?.. – мужчина шагнул в сторону Коллинза. Поняв, что выбора у него не осталось и придется играть в открытую, парень протиснулся за спину мужчины и, распахнув дверь, скользнул на улицу. У него в запасе пара минут, прежде чем «посетитель» сообразит в чем дело. Шаг. Еще один, больше предыдущего. Адреналин подскочил в крови так, что резко разогретое тело даже не чувствовало пронизывающего мороза. Улицу накрыла темнота, и снег под освещением медного диска луны был причудливого синеватого оттенка. Датчик трижды пискнул, намного громче, чем прежде. Касу бы бежать отсюда очертя голову, но он соображал, что до приезда копов преступника нужно задержать именно здесь. Парень судорожно оглянулся по сторонам, выискивая цепким взглядом очертания черного автомобиля. Вечно же стоял здесь, зараза! То ли темно, что ничего не разглядеть, то ли наблюдение из машины было не более, чем плодом его больной фантазии. Надеяться пока не на кого, поэтому молодому человеку ничего не оставалось, кроме как потянуться за пистолетом… - Тварь! – раздалось позади шипение, а следом мощный толчок в спину повалил его в блестящий сугроб. Браслет на лодыжке надрывался, полыхая красным огоньком на приборной панели. Кас едва успел выставить вперед руки, смягчая падение. Снег обжег сухую кожу, расплавляясь и проникая под одежду. Поясницу жестко придавили коленом, отчего спину пронзила режущая боль. Его штанину грубо завернули так, что ткань с треском поехала по шву. - Какой же ты идиот, - пропел мужчина, и Кас почувствовал, как к его виску приставили дуло пистолета. Под парнем лежало его оружие, но он никак не мог пошевелиться, чтобы достать его. – Значит, ты попался копам? Искренне соболезную, - едко произнес он над самым ухом. – Слово им про нас – и я лично убью малышку Анну. Пистолет был приставлен как раз к тому самому месту, где был синяк. От боли перед глазами все плыло. Но Коллинз привык цепляться за свою жизнь, даже когда с камнем на шее касался дна глубокого озера. Парень попытался лягнуть мужчину ногой. Получилось ударить пяткой, облаченной в толстую подошву ботинок, по позвонкам. Мужчина глухо зарычал и выпустил из рук пистолет. Этой заминки хватило Касу, что извернуться и отбросить оружие как можно дальше. Действуя на нервах, Коллинз сообразил, что крупно прогадал, избавившись от пушки. Но из-под себя ему удалось выхватить свой пистолет, направив его в лицо мужчине. - Я выстрелю, - тяжелое дыхание прерывалось его хрипами. Но в ответ послышался лишь грузный хохот. - Ты, мальчик, этого не сделаешь. Не выстрелишь. Не думаю даже, что он заряжен, - гоготнул преступник. Было поздно, прохожих в отдаленном, богом забытом закутке не наблюдалось. А даже если бы они и были, то вряд ли бы стали вмешиваться и подвергать себя опасности. Здесь испокон веков действует негласное правило – каждый сам за себя. Только Дин, незнакомый с местными обычаями, неоднократно нарушал его. Дин, Дин, Дин... Кастиэль отвел пистолет в сторону и выстрелил в сугроб, от которого снег разлетелся дроблеными горстями, образовав прорезь к самой мерзлой почве. - Заряжен, как видишь, - Коллинз двумя руками предупреждающе держал оружие, замерев на земле. Датчик нещадно верещал, перемешиваясь звуком с завыванием колючего ветра. - Так давай – стреляй, - забавлялся мужчина. – За мое отсутствие спохватятся, и твою сестренку все равно кокнут. А тебе посадят не только за ограбление, но и за убийство, - мужчина наклонился к Касу, руки которого мелко подрагивали и добавил: - Ай-яй, что-то копы не спешат на нашу вечеринку. Опусти свою игрушку. Иначе на нарах будешь мучиться, что сестрички не стало по твоей вине. Ну же, Касси, ее судьба в твоих руках. Кас видел, что в кармане преступника сверкнула рукоятка ножа. Он в очередной раз чувствовал себя тряпичной марионеткой, подвешенной на жестких нитях, кукловод которой меняется изо дня в день. Тело уже колотил крупный озноб, из носа сочилась кровь от подскочившего давления, капая на девственно-чистый снег. - Опусти пистолет, и я уйду, не тронув тебя. Ведь нет большего удовольствия, чем смотреть, как ты будешь мучиться живым. - Заткнись! – выпалил Кастиэль. Он, не сводя прицела с мужчины, достал из глубокого нутра кармана мобильный. Мысленно проклинал следователя, которая подставила его. Сучка. Парень не мог попасть на нужные клавиши, желая набрать короткий номер службы безопасности. Неестественно-яркий дисплей сотового, изображение на котором искажалось перед глазами, отвлекал внимание. В тот момент, когда мужчина дернулся и замахнулся мясистым кулаком, Кас только и успел выставить руку с оружием так, что траектория замаха изменилась и мощный удар пришелся по скуле, выбивая снопы искр перед глазами. По инерции парень отлетел назад и ударился головой до звона в ушах. Телефон упал, дешевый пластик его бокового корпуса ободрался. Пистолет вылетел из разжавшихся пальцев. Кастиэль попытался пошевелиться, но тупая боль в области затылка не позволила сдвинуться ни на йоту. Над распластанным Касом маячил мужчина с оружием в руках. Чье оно было - его или афериста - парень не знал. Преступник искривил губы в улыбке, наслаждаясь сложившийся в его пользу ситуацией. - Когда приедут копы, ты заведешь руки за спину и отправишься, куда положено. И скажешь, что положено. Жаль, малыш, но я не хочу, чтобы ты сбежал из-под следствия. Это незаконно, - хмыкнул мужчина, целясь в его ногу. Ту, на которой был бесполезный датчик. Кас беспомощно зажмурился, бродя на грани сознания. Сердце отчаянно ухало в груди, а во рту проступил металлический привкус. Раз, два - послышался щелчок. На мгновение окружающий мир замер и сузился до созерцания пальцев мужчины, спустивших курок. Слишком много Кастиэль почувствовал в этот момент. Словно рядом с ним одновременно взорвались сотни цветастых фейерверков. Словно он увидел гигантскую волну, синий гребень который неумолимо возвышается на ним. Сознание свелось к одной точке - бам! - парень почувствовал, как густая темнота утягивает его за собой. Коллинз проваливался в бездонную темноту с мыслью, что только что сыграл в русскую рулетку. И выиграл. Когда-то давно Кастиэль отдал Винчестеру все пули из обоймы. Кроме одной. Присутствие ее единственной и отсутствие остальных спасли его от необратимых последствий. Ложь во благо. Судьба смилостивилась над Касом - преступник выстрелил из пистолета, который был заряжен лишь одной пулей. Которой Коллинз до этого протаранил хрустящий сугроб, а после просто-напросто блефовал. Что было дальше, почему мужчина не выстрелил еще раз уже из своего оружия, - Кастиэль не видел. Последнее, что он уловил на периферии сознания, - это вой полицейской сирены где-то вдалеке. Поздно они опомнились - преступник скроется в два счета.