Он украл мое сердце

- Я не стану вредить Дину, - тут же огрызнулся парень, осознав, что так или иначе предложение будет связано с Винчестером. - А тебе и не придется. Честное слово, ни один волосок с его драгоценной головы не упадет. - Мой ответ – нет, - нотки металла заскрежетали в голосе. Но за ними проклевывался страх, скользящий и оглаживающий липкими щупальцами тело. - Ты не кипятись, послушай внимательно, - произнес мужчина убаюкивающим тоном. Словно взрослый, который успокаивает ребенка. Это могло быть смешно. Если бы не было так грустно. – Все с твоим Дином будет в порядке. У нас есть размолвки с законом – нужно заплатить кое-кому, чтобы уладить эту проблему. Лишних денег нет, все честно заработанное, - он усмехнулся, - идет на нужды населения. – Что это за нужды такие были, Кас догадывался: наркотики, оружие, фальшивые документы. – Тебе, я вижу, тоже несладко живется. Могу предположить, что ты и к ответственности за мелочь привлекался. Угадал? Кас скрипнул зубами – звук вышел до того режущий, что ненароком и эмаль сточить можно было. Парня до чертиков бесило, что этот старый прохиндей молотил языком как заведенный. Будто бы не в дерьме искупаться предлагает, а уговаривает купить мешок шоколадных конфет. - Ну? – поторопил его мужчина, восседавший на импровизированном троне. Ей-богу, с этой залысиной на затылке он больше походил на офисного работника, чем на того, кто возглавляет скопище редкостных отморозков. - Угадали, - парень едва удержался, чтобы не спародировать его напыщенно-торжественное выражение лица. - Вот мы и предлагаем решить сразу две твои проблемы. Хочешь, чтобы мы исчезли из твоей жизни? Помоги попасть в дом своего денежного мешка-дружка. Узнай, когда его не будет, забери ключи, отключи сигнализацию и проведи внутрь моих помощников. Заодно покажешь, где у него что хранится. Сделай это так, чтобы Винчестер не заподозрил ничего. Хочешь еще и деньги получить? Пожалуйста, можешь взять из его дома что-нибудь и себе. Продашь. Или на память оставишь, - вскинул брови мужчина. Кастиэль побелел как мел. Перед его стеклянным взором с бешеной скоростью проносились отрывки из памяти: заливистый смех Дина, ласковое прикосновения пухлых губ к щеке, озорные огоньки в насыщенно-зеленых глазах. Шутливые подначки. Занятия сексом. Теплый шарф, который Дин оборачивал вокруг его шеи. Каракули на гипсе, которые парень старательно выводил, высунув кончик языка. Неумело состряпанные завтраки. Искаженное беспокойством лицо. Богатые эмоциями срывы. И его вкрадчивое: «Ты ведь больше не исчезнешь?» - Нет! Ни за что! – воспрянул парень. – Я отдам вам деньги. Скажите, сколько? Я все достану, - Кастиэль бессвязно бормотал, понятия не имея, где он раздобудет нужную сумму. Но это потом – сейчас главное остановить механизм, который запущен, чтобы разрушить только начавшую устаканиваться жизнь. Их совместную с Дином жизнь. - Мальчик мой, боюсь, ты за всю жизнь не накопишь столько, сколько стоит пуговица на пиджаке твоего Винчестера. Что ж, я предполагал такой ответ. Бог тому свидетель, я не хотел привлекать в это дело третьих лиц. Но ты меня вынуждаешь, – обманчиво дружелюбный настрой спал, обнажая истинную натуру этого человека – холодную, расчетливую и целеустремленную. – Передайте ему, - мужчина обернулся на своего помощника, парня, который был старше Каса не больше, чем на пару лет. Молодой человек суетливо достал тонкий светло-коричневый конверт формата А4. Конверт проскользил к краю стола, возле которого стоял Кастиэль. На лбу парня выступил холодный пот. И явно не из-за адской духоты в помещении. - Открой, посмотри, - подтолкнул его мошенник. Под пристальным наблюдением двухметровых детин, стоявших по бокам от Коллинза, парень недоверчиво повертел в руках двухслойную бумагу. Разлепил конверт и медленно вынул изнутри фотографию. Своей сестры. В последний раз он испытал нечто подобное, когда вернулся домой и увидел мертвенно-бледное лицо отца, рядом с которым лежала пустая бутылка. А рядом с ней еще три. Жизнь Каса вписывается в идеальное сравнение с выстроенным карточным домиком – конструкции одинаково хрупкие. Одно неосторожное движение, невнимательность, дуновение ветра – хлоп! – и карты полетели одна за одной, шурша словно крылья птицы… Кастиэль представил, как бы он хотел убить этого человека, который с такой легкостью манипулирует им. Интересно, у него есть близкие? Хотя навряд ли – у таких типов семья ограничивается двумя составляющими – я и мое отражение. А все остальные водят под его дудку хороводы. - Очаровательная сестренка, - продолжил мужчина, наслаждаясь паническим замешательством на лице молодого человека. – Видишь, не так уж хорошо ты ее и спрятал. Ну что, может, все же передумаешь? - Можно дальше не рассказывать? Я даже жевать с трудом могу, а трепаться часами и подавно, - пожаловался Кастиэль, недовольным взглядом сверля собеседника. – Ваша очередь оправдываться. Моральная компенсация мне бы не помешала. - Мозги бы тебе вправить не помешало – может, и оружие не хранил бы у себя дома. Тебе повезло, что удалось замять этот вопрос. Между прочим, под угрозой лишения работы. И впредь не пытайся заниматься нелегальной скупкой – не всегда удастся прошмыгнуть незамеченным. - Меня, вообще-то, и убить могли, - с трудом разлепляя губы, укоризненно бросил парень. Сосуды полопались, и от виска к подбородку полумесяцем шло багрово-фиолетовое пятно. Говорить было не комфортно, потому что при каждом движении челюсти по лицевым мышцам словно еж проезжался. Спиной. – Ах да, вы же помните. Хороший обзор открывался из машины? – ядовито выплюнул Кас, даже удосужившись приподнять голову с подушки. Природная интуиция и чутье не подвели Коллинза. Черный автомобиль, стоявший недалеко от его дома, действительно принадлежал правоохранительным органам. И все это время, с той самой секунды, как полицейский датчик заверещал на ноге Каса, за ним наблюдали. Только машина была припаркована уже в другом месте, так, чтобы Кастиэль, сбитый с толку, и нагрянувший к нему посетитель не смогли ее заметить. Сразу после того, как парень узнал про эту «конспирацию», то пришел в состояние неистовой ярости. И уже затем задался очевидным вопросом: почему тогда перед тем, как потерять сознание, он слышал вой патрульной сирены? Это не было случайностью или удачным совпадением. Все оказалось куда запутанней, чем предполагал план, точнее та его часть, которую сообщили молодому человеку. Служебная машина, завывающая вдали от дома, оказалась хитроумно расставленной ловушкой, липовой тревогой: звук сирены должен был отпугнуть преступника. На деле так и оказалось: мошенник получил своеобразный сигнал к бегству. Вот только он не знал, что за ним уже следят. - Кастиэль, говорю тебе еще раз: мои люди прекрасно знают свои работу. Если бы тебе реально угрожали, то они бы скрутили преступника на месте и сразу же запихнули в машину. Но ты пойми – толку от этого было бы мало. Вероятность узнать от него что-нибудь дельное была катастрофически мала. И остальные члены группировки, не дождавшись своего сообщника, поспешили бы скрыться. Но, как мы и рассчитывали, узнав, что ты попал под следствие, мужчина решил предупредить об этом других и сразу же двинулся на их базу. Мы проследили за ним, и опергруппа провела задержание на месте. Тех, кого там не обнаружили, взяли в последующие несколько часов. Даже того, кто их возглавлял, - Захарию Блэквелл. - То есть это, - парень деловито показал пальцем на свое лицо, - вы угрозой не посчитали? Изначально Кас не понимал, как копы собираются получить от одного человека всю необходимую информацию. Следователь же в итоге превзошла все его ожидания, но одновременно парень чувствовал себя уязвленным: ему-то не соизволили выдать весь «сценарий» планируемых действий. Как объяснила Элизабет, преступник должен был полностью поверить в происходящее. И лучший способ это провернуть – чтобы Кастиэль и сам поверил. - Во-первых, он бы не убил тебя. Ты ведь был единственным подозреваемым, на которого можно повесить все обвинения. Во-вторых, к тебе тут же подоспел медик. Скажешь, не так было? Коллинз поджал губы и гордо вздернул нос. Судя по тому, что обморожения не произошло, врачи действительно прибыли вовремя. Очнулся Кастиэль уже в машине скорой помощи, которую нещадно трясло на дорожных ухабах. Медики сказали, что он родился в рубашке: снег смягчил удар, и черепно-мозговой травмы удалось избежать. Хотя затылок все равно кровоточил, а голова чертовски кружилась. Но надо отдать миссис Смоук должное: несмотря на способы, которые она избрала, ее план увенчался успехом. Элизабет усмехнулась, глядя на молодого человека. Не хотелось его и дальше мучить расспросами – парнишке и так досталось – но профессиональный интерес взял верх над сочувствием: - Признаться, во всей сложившийся ситуации я могу понять твои мотивы и даже в какой-то степени разделить их. Но одно для меня остается загадкой. Я давно знаю Дина и не раз общалась с ним. Я разговаривала и с тобой. Не надо быть гением, чтобы понять, что между вами присутствует некая… связь. Тебе явно было нелегко поставить на карту ваши взаимоотношения. Но зачем тогда ты усугубил положение, украв цепочку? - Как думаешь, она дорогая? – спросил мужчина с жилистыми руками. Прищурив один глаз, он рассматривал серебряную цепочку. - Плевать, хватай и уходим! – невысокий парень вырвал украшение из его рук и сунул себе в бездонный карман. На полу валялись два походных рюкзака, из-за металлической пасти которых виднелись беспорядочно брошенные деньги, серебряные часы, золотые запонки, нетронутый парфюм. Ничего крупного, что сразу бы бросалось в глаза. Но все исключительно дорогое, что заметно даже для неискушенного зрителя. - Стойте! – звенящим голосом воскликнул Кас, проведя кончиком языка по пересохшей слизистой. – Я хочу забрать это себе… - Ты охренел?! – ощетинился мошенник, который был пониже. Кастиэль напрягся и вытянулся, как жесткая струна. - Ваш… босс сказал, что я могу забрать что-то. Вам – деньги и остальное, мне – эта побрякушка, - нарочито небрежно бросил парень, мысленно желая схватить что-нибудь потяжелее и размозжить им обоим голову. - Рот завали и показывай, где еще есть зеленые, - грубо бросил насупившийся парень. - Стив, отдай ему, - неожиданно встрял другой. Тот, который через несколько дней собирался прострелить Кастиэлю ногу. – Я сам слышал, что говорил босс. Пусть парень продаст эту фиговину и спокойно свалит из города. Этот Стив явно имел статус ниже, поэтому не стал перечить. Он презрительно фыркнул и кинул цепочку Касу, который ухватил ее перед самым носом и спрятал понадежней. - После ограбления я должен был сделать так, чтобы Дин не стал обращаться в полицию. Написать ему письмо, умолять, сказать, что я был вынужден – в общем, заставить любым способом. А потом мне надо было уехать. И даже если бы Дин передумал, то уже не смог бы меня найти. Ничто после этого не сделало бы меня виноватым в меньшей степени, но я знал, что эта вещь принадлежала его матери, и собирался вернуть хоть ее. Иначе, если бы цепочку забрали они – то продали бы. Женщина озадаченно покачала головой. - Ты не должен винить себя. Конечно, ты мог сразу обратиться в полицию, но теперь нет смысла жалеть и думать, как бы могло быть. Так уже случилось, и худшее, что можно сделать в этой ситуации – пытаться убежать от назревших проблем. Думаю, ты понимаешь, о чем я. Парень потер переносицу. Он-то прекрасно понимал, что следователь говорит про Винчестера. Вот только на словах все магическим образом звучит легко и непринужденно, когда как на деле – черта с два что-то удается предпринять. - Спасибо за совет. И… не только за совет. За все, что вы сделали. Может, я и не выгляжу самым благодарным человеком на свете, но я правда признателен, - Касу было неловко и непривычно открываться и уж тем более говорить «спасибо» почти постороннему человеку. Возможно, его речь вышла скупой, но он искренне надеялся, что Элизабет поймет всю степень его признательности. – Кстати, что дальше? Суд? Элизабет слегка улыбнулась. Кастиэль – человек с добрым сердцем, просто очень осторожный и недоверчивый. И мир, который он выстроил вокруг себя, лишен прикрас и воздушных иллюзий. Но следователь не сомневалась: Коллинз рано или поздно найдет в себе силы, чтобы сделать шаг вперед. - Суд, - кивнула она. – Но не над тобой. Доказательств твоей причастности к делам арестованных нет, а Дин не стал писать заявление. Ты был оправдан и признан жертвой шантажа. Кроме того, ты помог следствию в операции по захвату, и городские власти однозначно собираются вознаградить тебя. Хотя за мелкие кражи я бы назначила тебе не один час общественных работ. Парень фыркнул, тут же поморщившись от режущей боли с левой стороны. Сдались ему эти награды! Это не изменит ровным счетом ни-че-го: суд будет проходить не по делу ограбления. Винчестер отказался писать заявление, а это значит то, что не накажут не только Каса. Никого не станут обвинять. Все украденное, будь то деньги или вещи, навсегда исчезли. Преступников будут судить по другим делам, расследование которых проводилось уже несколько месяцев. Дин сознательно пошел на этот шаг ради Кастиэля, и вина все больше точила и скребла Коллинза изнутри. - Будет забавно, если мне придется убирать мусор рядом со школьниками, которые разрисовали школьный автобус или украли пачку жвачки из супермаркета, - Коллинз напустил на себя небрежный вид. – Не боитесь, что я подам им плохой пример? - Не боюсь. Я уверена, что ты умный парень и используешь данный тебе шанс во благо. Кастиэль, теперь ты свободен от прошлого. Не поддавайся соблазну снова сбиться с верного пути. Обратись в социальную службу – там тебе помогут уладить вопросы с работой и жильем, если есть такая необходимость. Просто не маши рукой на свое будущее, ладно? И запомни раз и навсегда: еще хоть раз попадешь в участок за кражу или другое правонарушение – отвечать будешь по полной.

***

Кас поднялся на ноги. В голове наконец-то не звенели сотни кузнечиков, а перед глазами не мельтешила туча черных мошек. Этот момент как раз совпал с его выпиской из больницы. По правде сказать, парня выписали, потому что страховка не покрывала дальнейшего лечения. Медики заботятся о людях. Ха! О людях, у которых кошельки трещат, они почему-то особенно пекутся. А Коллинзу только голову бинтами перевязали и мазь порекомендовали купить. Смехотворно. Отойдя от стойки регистрации, Кастиэль тут же снял дурацкие повязки. Главное не делать резких движений – и все будет в порядке. Время, проведенное в госпитале, оказалось вполне сносным. В палате было тепло, хватало времени, чтобы наконец-то выспаться и как следует отдохнуть. Сосед по комнате был славным малым и одалживал книги, чтобы Кас мог скоротать свой досуг. Кормили их четырежды в день, а одна из медсестер каждый раз притаскивала вечно голодному парню лишний десерт, незаметно унесенный из столовой. За что молодой человек был бесконечно благодарен. Кастиэль постепенно стал открывать для себя простую истину: есть люди, которые готовы протянуть руку помощи, нежели подтолкнуть ею с края обрыва. На выписке парень попросил забрать больничную сорочку в горошек с собой, но ему запретили. Ну и черт с ними – Кас просто хотел использовать эти несчастные пару метров ткани на половые тряпки. По прибытию домой он собирался разобрать завалы и прибраться в помещении. Надо же привести комнату в божеский вид, прежде чем начать подыскивать новое жилище. Пока он лежал в госпитале, посетителей у него было на удивление много. Гейб патрулировал его палату почти круглосуточно. Говорил, что Касу скоро придется выписать в больницу абонемент постоянного посетителя. Дважды к нему забегала сестра. Кастиэль и Габриэль так ничего и не рассказали Анне о причинах произошедшего. Ведь не очень-то приятно узнать, что из-за тебя чуть не убили родного брата. Сестра приходила под вечер, приносила пару йогуртов и сок, а уже через двадцать минут куда-то убегала. Кас мысленно подметил, что стоит проводить с сестрой больше времени. Ведь сейчас для этого появились все возможности. Настоящей неожиданностью стало появление Джо – подруги Дина. Они ведь и общались всего несколько раз. Но девушка умудрилась запомнить, что Коллинз неровно дышит к апельсинам, коих Джо приволокла больше, чем в нормальном состоянии мог съесть один человек. Девушка не говорила, откуда узнала о местонахождении Коллинза, да это и так было понятно. Про Винчестера она ни слова не проронила, хотя было видно, что ее так и подмывало спросить о нем. Но Джо сдерживалась. Сам Дин ни разу не пришел за все время. Но у Каса было смутное подозрение, что Винчестер все же наведывается, только про его самочувствие узнает от врачей и Джо. Как-то раз, когда Коллинз вышел в туалет, который располагался в конце коридора рядом с лестницей, то услышал до боли знакомый голос. Который разговаривал на до боли повышенных тонах с его лечащим врачом. Речь шла как раз о страховке. В другой раз Кастиэль заметил Импалу, стоявшую поодаль на просторной парковке... Кас на самом деле был рад тому, что они не столкнулись лицом к лицу. Потому что парень так и не придумал, как перепрыгнуть пропасть, разделявшую их. И даже не знал, захочет ли этого Винчестер. И имеет ли сам Кастиэль право хотя бы пытаться что-то предпринять.

***

Кастиэль толкнул широкие двустворчатые двери и вышел на улицу. Морозный воздух со свистом наполнил легкие. Кас резко выдохнул – в носу защипало, а под ребром заныли синяки. Солнечный свет, после стольких дней заточения в четырех стенах, резал яркими всполохами по глазам. Гейб предусмотрительно принес Коллинзу теплые вещи: с трудом отстиранный от красных капель крови свитер, потертые джинсы и темно-зеленую парку, капюшон которой Кас натянул почти на лоб. Но проклятый холод все равно пробирал до самых костей. После обеда ему следовало подъехать в участок, чтобы дать показания уже как пострадавшему. Заявление Кас отказался писать, потому что если бы пошли судебные разбирательства, то наружу выплыли бы все его проступки. Кастиэлю и так общения с полицией хватило на всю жизнь. И еще на чуточку больше. Поэтому он просто собирался подтвердить кое-какие факты. По словам следователя, Захарии (удивительно, за все это время Кас впервые узнал его имя) грозит если и не пожизненное, то такое заключение, что выйдет из тюрьмы он уже дряхлым стариком. Остальным срок от пяти до тридцати лет. Коллинз злорадствовать не стал – до сих пор не мог поверить, что все закончилось. Но это не означало, что ворох проблем уменьшился. Одно дело, когда появляются конфликты с ненавистными тебе личностями, и совершенно другое ― размолвки с близкими людьми. Второе оставляет не только болезненные, но и глубокие раны. Такие, от которых даже спустя долгое время остаются шрамы. На подъездной дорожке Кас увидел его сразу. Дин стоял, опираясь спиной, обтянутой в пуховик, на дверцу неизменной машины. Ноги скрещены, взгляд сосредоточен на Кастиэле. Коллинз нервно взлохматил свою макушку и на негнущихся ногах спустился вниз. - Подвезти? – вздернув бровь, спросил Винчестер. Он окинул парня цепким взглядом, но внешне остался абсолютно спокоен. И где он набрался такой выдержки? - Дин… - это было сказано почти безмолвно, одними губами. Внутри словно ползла змея, по пути обвивая желудок и сердце. Щеки порозовели от жгучего ветра. Кастиэль совершенно растерялся. Что ему делать, продолжать притворяться распоследней сволочью, которая якобы использовала Дина все это время? Не после того, как Винчестер молча проглотил обиду и, засунув чувство гордости куда поглубже, помог пройти через все это. Но с другой стороны, не мог Коллинз и просто вести себя так, как раньше. Дело было даже не в том, простит его Дин или нет. Кас сам был не готов себя простить. - Садись. Надо поговорить, – подчеркнул парень каждое слово, отлепившись от дверцы и приглашающе кивнув на салон машины. – Можешь хоть это сделать для меня? В его фразе все же проскользнула надежно запрятанная в недрах души обида. И как Винчестер ни пытался подавить в себе эти позывы, понимал: если пытаешься задушить в себе какие-то чувства, в один прекрасный день они сыграют с тобой злую шутку. Кастиэль сдался. Дин был прав: после всего Кас не то, что поговорить должен согласиться, - в ногах валяться обязан. Нет, Винчестеру, конечно, падший ниц Коллинз даром не нужен. Но Кастиэль, прищемленный совестью и обжигающим скулы стыдом покорно уселся на переднее сиденье, обогнув машину. Винчестер следом скользнул на водительское кресло, обтянутое светлой кожей. Громко захлопнул дверь и пристегнул черный ремень поперек туловища. Включенный двигатель зарычал, оживляя Импалу. Они тронулись с места. Кастиэль терпеливо ждал, когда Дин начнет говорить все нелестное, что думает о нем. Но парни проехали уже приличное расстояние, а в салоне авто стояла тишина. И эта тишина была настолько оглушающей, что хотелось зажать ладонями уши и громко кричать. Кас не выдержал и быстро заговорил, сжевывая окончания слов и проглатывая целые слоги: - Почему ты не ушел, когда услышал, что я говорил на допросе? Почему ты сейчас не наорешь, не врежешь и не скажешь убираться подальше? Ты же должен ненавидеть меня! Кастиэль вовсе не лукавил, ему действительно хотелось услышать шквал обвинений. Так обычно Дин и поступал. И теперь непривычное доселе поведение вводило Каса в смятение и заставляло нервно сжиматься на своем месте. - Не-ет, Кас. Ты прекрасно знаешь, почему я не ушел. И сейчас хочешь, чтобы я обматерил тебя и просил убираться вон, потому что тогда тебе будет проще примириться со всем, что ты натворил, - Дин испытывал буквально садистское удовольствие, медленно и негромко выплескивая накопившееся внутри. Он не повышал голос, не размахивал руками. Парень научился вести себя более выдержанно, тем самым заставляя Коллинза вслушиваться и нервничать сильней. Да, черт побери, ему хотелось, чтобы Кастиэль прочувствовал все то, что он и сам чувствовал! И сейчас его не заботило, что, возможно, Коллинз давно терзается в еще большей агонии. Так почему бы не подлить масла? – Тогда ты будешь думать, что у тебя не было выбора. А у тебя он всегда был! Жаль, что ты им не воспользовался более разумно. Кас хмуро отвернулся к окну, глядя на скользящие мимо уличные просторы, укутанные белым покрывалом. Скоро начнутся рождественские хлопоты. Повсюду заискрятся разноцветные огни, расцветут лучезарные улыбки детей и взрослых, а улицы огласятся мелодичными переливами звонкого смеха. А душу Кастиэля в это время коверкали отпечатки сказанных Дином фраз. Коллинз, проклиная себя последними словами, кинул пробный мяч: - Прости меня, я… - Не надо, - твердым жестом руки остановил его молодой человек. – В прошлый раз твои извинения были пустыми словами. - Позволь все же… ― но парень вновь не дал ему закончить. - Я понимаю, ты поступил так из-за сестры. Наверное, - тут Дин помедлил и круто развернулся на перекрестке, отчего их слегка занесло на обледенелой дороге, - на твоем месте я бы поступил также. Кастиэль был уверен, что Винчестер бы так не поступил. - Ответишь на вопрос? – дождавшись утвердительного кивка, Дин продолжил: - Если бы там не оказалось Маргарет, то что было бы дальше? Только уж постарайся на этот раз быть честным. Или ты еще чего собираешься сделать? Может детку угнать, а? Кас дал себе зарок – отныне он не будет врать. Ни Дину, никому. Особенно Дину. Проигнорировав его подколку, парень отчеканил на выдохе: - Я бы признался во всем и попросил не обращаться в полицию. Потом бы уехал. Но сначала вернул бы цепочку. Я не крал ее, я пытался предотвратить кражу, ― Кас неловко передернул плечами. Руки Винчестера крепче сжались на руле. На секунду он прикрыл глаза и черты его лица смягчились. Но лишь на мгновение. - Спасибо за откровенность, - ровным тоном поблагодарил парень. ― Последнее время от тебя это редкость. Они уже проезжали мимо ряда ветхих домишек. Коллинз подсказал, где надо свернуть, но Винчестер оборвал его, сказав, что прекрасно помнит. Остановившись возле 39-ого дома, Дин заглушил мотор. Никто не трогался со своего места. Кастиэль подергивал ногой, а Винчестер бренчал пальцами по баранке. - Я, - начал Дин, слегка поморщившись, - уезжаю, - парень замолчал. Непонятно, ждал он реакции или нет, но Коллинз все же решился подать вздрогнувший голос: - Куда? - В Великобританию ― отец и дядя сейчас в Лондоне. Было бы неплохо при личной встрече объяснить им, почему большую часть последней недели я провел в полиции. Кастиэль изучающе посмотрел на парня. Большинство мифов о Дине Винчестере, которые он слышал до их знакомства, действительно оказались мифами. А теперь он и вовсе видел перед собой другого, гораздо более зрелого человека, чем раньше. Винчестер уже не просто богатый отпрыск, избалованный вседозволенностью, а молодой мужчина, личность с сильным характером. Даже внешне он изменился: щетина, отросшая за пару дней, и тоска, поселившаяся во взгляде, подчеркивала контраст между Дином, с которым он встретился в первый раз, и Дином, которого он видит, не исключено, что в последний раз. - Мне чертовски жаль, что все так вышло, ― испугавшись своим мыслям и внезапным открытиям, выразил искреннее сожаление Кастиэль. - Я запутался, Кас. То ты говоришь, что использовал меня, то врешь и лицемеришь на каждом шагу, то утверждаешь, что сожалеешь. Я не знаю, как тебе теперь верить, - обреченно и тоскливо произнес парень. - Дин, я заслужил, правда заслужил, все что ты сказал. Виноват я и только я. И мне действительно жаль, я понимаю, что простых извинений мало. Но если есть хоть что-нибудь, что можно сделать, чтобы восстановить твое доверие… - Ты уже сделал достаточно, ― отрезал Винчестер, запрокинув голову на спинку сиденья и устало потерев переносицу. Кас потупил взгляд. Ему воздается по заслугам, и глупо лелеять мысль, что Дин вот так запросто сотрет все из своих воспоминаний и попросит Коллинза остаться с ним. Кас тихо сглотнул, борясь с подступающим комом в горле, и засуетился, чтобы выйти из машины. Невозможно было здесь больше находиться и вдыхать кислород, который буквально сочился повисшим между ними напряжением. Завидев манипуляции парня, Дин жестко схватил его за плечо. Кастиэля словно молнией прошибло. - Постой, - попросил молодой человек. - Может, я и не могу просто забыть все. Мне нужно время, ладно? Но есть кое-что, что я хочу знать. Когда Кастиэль уселся обратно, парень неловко убрал свою руку и опустил ее на колено. Кас со слепой надеждой посмотрел на Винчестера: - Да? Дин замешкался, прикусил губу, которая тут же побелела, но все же произнес: - Ночью, когда мы были у тебя дома, ты сказал правду? Помнишь… Напоминать и объяснять, о чем молодой человек вел речь, не было необходимости. Кас осторожно ответил: - Помню. Правду говорил, - и он не соврал. Винчестер удовлетворенно кивнул и продолжил отрывисто: - Тогда скажи это еще раз. Сейчас. Глядя мне в глаза. Молодые люди встретились взглядом. Синь и зелень переплелись воедино, выражая оттенки эмоций, которые не могли быть переданы словами. Кастиэль понимал, что, возможно, от него сейчас зависело, будет ли у них шанс когда-нибудь снова быть вместе. Кас без сомнений мог сказать: он любит Дина Винчестера. И всегда будет. Одновременно всей своей сутью и каждой клеточкой, с каждом вдохом и ударом сердца. Дин, Гейб и Анна – это его семья. Со своими недостатками, странностями, но все равно единственная и горячо любимая. Только сам Кастиэль в эту семью не вписывается. Он предал Дина. - Я… - Кас посмотрел парню в глаза и зябко поежился. В виски колотилось желание вымолвить все, что он чувствует по отношению к нему. Но что-то упорно не давало произнести заветные слова, словно на них временно наложили вето. – Я… не могу, Дин. Прости, - судорожный выдох. Не медля ни минуты, Коллинз выскочил из машины и, не оглядываясь, быстрым шагом поспешил к дому. Оказавшись за дверью, он перевел дыхание и всхлипнул. Кинул взгляд на недоеденный черствый сэндвич и прокисший сок, оставленные здесь после появления внезапного визитера. Из глубины сознания поднялась иступленная злость. Парень стряхнул пищу в мусорное ведро, а посуду швырнул в раковину, отчего по квартире раздалось дребезжание. Тарелка треснула. Кастиэль сейчас не отдавал отчет своим действиям, даже не думал ни о чем: бессмысленно ходил от угла к углу, что-то поправлял, переставлял, выкидывал. Срывал со стен фотографии. Ударял кулаками об стену, пока костяшки пальцев не сбились в кровь. Вскоре у него закружилась голова, и парень осел на пол по холодной стене, возле которой стоял. Подтянул коленки к себе и зарылся в ладони лицом. Хотелось рыдать, пока голос не осипнет, лицо не покраснеет и не опухнет. Пока крепкий сон не утянет его в свои объятия. Но глаза как назло оставались сухими, хотя изнутри буквально рвалась в клочья и разбивалась на сотни сверкающих осколков душа. Коллинз не знал, остался Дин или сразу уехал. Кас не слышал, что парень крикнул ему в ответ, помнит лишь смутное бормотание. Кас даже не удосужился узнать, насколько и когда уезжает парень в Лондон. И собирается ли вообще возвращаться. И пусть у него был крохотный шанс вернуть Дина и воскресить их сломленные отношения. Нельзя. Неправильно. Нечестно по отношению к Винчестеру. Даже если потом будет поздно, он не мог сейчас выдавить из себя эти три простых слова. Им обоим нужно время. Чтобы пережить, осознать все и взвесить. Поодиночке. Хотя теперь Кас уже ни в чем не был уверен. Парень ошибался и раньше ― может, ошибается и сейчас. Единственное, в чем молодой человек уже успел убедиться, так это то, что стоит ему сделать шаг по ступеням вверх, как в следующее мгновение он уже катится кубарем вниз…