Сборник «Уртемиэль и проблемы людей»

Уртемиэль всегда стремился к совершенству. Он гнался, раскинув крылья, за недосягаемым идеалом, сломя голову, не видя ничего перед собой, кроме Него. Он и Она — Идеал и Красота. Два крыла, несущие его вперед. Два постулата. "Стремитесь к идеалу". "Наслаждайтесь красотой". Но то было раньше. Тогда он был младше, и его кровь кипела пламеннее любых молитв Тоту, его крылья рассекали воздух быстрее плясок Зазикеля, его глаза и чешуя сверкали ярче крошечных огней в Храмах Ночи. Он постоянно изменял все вокруг. Каждый день что-то в мире казалось ему хуже, чем вчера, неидеально, некрасиво, и он безжалостно уничтожал это — и ничто не вздрагивало в его груди. Одним взмахом руки он возводил новое — прекрасное, сверкающее, струящееся. Совершенное. Даже в извивах и перекатах своего стройного поджарого тела иногда Уртемиэль находил изъяны — и тогда каждая чешуйка вспыхивала, словно звезда, меняя свой цвет. Из мерцающего фиолетового в искрящийся золотой, из золотого в поглощающий черный, из черного в пронзительный синий... Ни дня он не мог прожить в покое. Пока однажды утром не вынул изо рта крошечный багровый лепесток. Пион. Совершенно неприхотливый, но красивый цветок, а особенно цвет... При виде лепестка сердце Древнего Бога застучало чуть быстрее. Он закрыл глаза — его мысленный взор рисовал леса. Бесконечные, простирающиеся до самого горизонта, дремучие, темные. Древнее, чем камни. Распахнув крылья, Уртемиэль ринулся со скалы, уходя в глубокое пике. Он верил, что летит к Идеалу. Что скоро достигнет совершенства. Когда пальцы бога коснулись темного мха, лес дрогнул. Сам воздух, казалось, задрожал, застучали у ручья мелкие камушки. Даже вода мгновенно вспенилась, побежала быстрее, стремясь выйти из привычного русла. Только что в ветвях пели птицы, но тут воцарилась глубокая тишина. Густая. Пустая. Не такая, как в храмах Думата, не скрывающая за собой Что-то, а совершенно полая. Испуганная. Но Дракон Красоты не замечал этого. Он все обводил горящим жадным взглядом изгибы черных стволов, мягкую еловую подстилку, аккуратные листочки медвянки, пестрящие оперения птиц. Стоял вечер, но ветви деревьев были настолько густыми, что в это царство зелени и прохлады не проникал ни один луч света. Древний Бог повел пальцами в воздухе — мягко светящиеся золотом тонкие линии, будто струны, оставались за его пальцами, вырисовывая силуэты смычка и изящной скрипки. Закрыв глаза, он коснулся смычком струн, и с первым же высоким звуком налетел порыв ветра — листья затрепетали, бросая золотые отблески на темные травы. Водоворотом охватывая замерший лес, лилась, звенела, струилась музыка — и ничто не могло быть красивее симфонии, льющейся из-под рук Дракона Красоты. Он прервался резко. Глубоко вдохнув влажный запах леса, Уртемиэль как подкошенный упал в мох. Тело его содрогнулось в надрвыном кашле, свело судорогой. Лес зашептался. В воздухе кружились, истекая алым, лепестки пиона. Забыв братьев и сестру, забыв жрецов, храмы, забыв народ, рабов и Тевинтер разом, он много дней провел в лесах, на каждом своем шагу роняя лепестки, словно капли крови, — его путь был устлан ими, засыпан, в глазах рябило и жгло от пылающего алого вокруг. Леса отвергали его. Листья сворачивались, когда он касался их, ветви ломались и падали к его ногам, ручьи, словно дикие, бросались из-под его рук, олени кидались прочь, словно от пожара, птицы замолкали при его приближении. Наконец он устал. Медленно бредя по тихой роще, Дракон Красоты взобрался на холм и свернулся кольцом вокруг старого дуба, склонил голову к лапам, укрылся крыльями. Лепестки драли глотку, забивали легкие, не давали дышать, не давали вдыхать аромат листвы, заставляли слезы течь по изумрудным чешуйкам. Уртемиэль выдохнул целый ворох — он взвился в воздухе, и порыв ветра отнес его прочь. "Вернись" — вдруг услышал он тихий призыв. — "Храмы ждут тебя". Зло хлестнув хвостом, дракон повалил молодое дерево. Дрожа, резко развернулся, вцепляясь когтями в дуб. Корни взрыли землю, поднимая в воздух комья, с жутким треском великан повалился, зацепив еще несколько собратьев. С силой разрезая крыльями ветер, Уртемиэль поднялся над лесом. Змеиная шея изогнулась, глаза запылали, а чешуя одним слаженным переливом сменила цвет на огненно-рыжий. Цвет пожара.