Благородные узники свободы

Солнце нежно гладит золотом лучей штиль моря и медленно прогревает воду. Небо чистое, без единого облачка, а это значит, что штиль ненадолго, и сегодня вполне благоприятный день для того, чтобы ринуться в объятья моря со всем желанием и накопленными на суше силами, хотя о каких силах может идти речь? Капитан Этерны замирает в привычном для него месте – на капитанском мостике, опираясь о деревянные поручни, и оглядывает свою девочку. Этерна прекрасна в лучах восходящего солнца, оно проникает сквозь рукоятки штурвала, сквозь сети корабельных лестниц и, кажется, красит судно в алый. Белые, пока ещё, паруса приобретают оттенок скарлета. Сухо знает, что ещё каких-то несколько минут тишины и спокойствия, а потом на Этерну начнут возвращаться его оболтусы: здороваясь с ним, с судном и друг с другом, громко болтая и пересказывая свои приключения за минувшие 48 часов, с новыми силами снова вернутся в море, туда, где одна общая стихия – вода, и они все принадлежат только ей. Капитан встречает первых членов команды, всё так же, на капитанском мостике, без шляпы, камзола и даже без оружия, в свободной рубашке, широкий ворот и рукава которой треплет ветер. - Доброе утро, капитан! – здороваются его пираты, и Су просто улыбается им, в ответ кивая. Принося с собой заряд энергии, они делятся им с судном, а значит и с капитаном. Сухо упрямо ждёт трёх людей, без которых корабль не поплывёт. Но ни боцмана, ни его первого помощника, ни штурмана или квартирмейстера – никого. Сухо знает, что волноваться не стоит, время ещё есть, но ему отчаянно хочется поскорее в море. - Доброе утро, как прошли 48 часов предположительно на суше? – слышится за спиной низкий голос, и капитану не нужно даже оборачиваться. - Хорошо, Фань. – отзывается Сухо. – Как всегда. Ты же знаешь. Покомандуй немного, ладно? Пока нет Бэкки. - Кто там разлёгся на штурвальной палубе? Вон пошли – это не ваше место! Сидели бы на мачте и меняли паруса, олухи! - сокрушается Ифань, спускаясь с капитанского мостика на основную палубу. Су наблюдает за высоким светловолосым юношей и слабо улыбается. Всё-таки команда у него отменная, ничего не скажешь. Кто-то сверху, словно нарочно, берёг всех этих людей для него. Крис, он же Ифань, он же просто боцман, прохаживается по палубе, умостив правую руку на револьвере за своим поясом, и прикрикивает на матросов, которые лениво встают и отправляются на верхнюю мачту, дабы подготовить паруса. - Доброе утро! – припевает ещё один знакомый голос – люди, особенно нужные Сухо для управления Этерной, наконец, соизволили явиться один за другим. - Здравствуй, Лу! Как успехи? – Су опирается о поручни капитанского мостика уже локтями, чтобы поближе опуститься к своему штурману. - Влюбился! – хитро улыбается Лухан, поправляя на белоснежной рубашке красный платок. - Повешу на верхней мачте! – грозится капитан, но так же улыбается. - Шучу, ты же знаешь, капитан! – штурман подмигивает ему и направляется к штурвалу. Сухо наблюдает, как Лухан обхватывает рукоятки штурвала, а потом, почти любовно, гладит отполированное дерево, касаясь пальцами всех трещинок и пометок на нём. Капитан думает о том, что любить то, чем ты занимаешься – залог успеха в любом деле. В это время на трапе появляется Чанёль. Квартирмейстер оглядывается, а потом широко улыбается и ступает на Этерну. - Я позже Бэка! - громко приговаривает он, продолжая довольно улыбаться, и расхаживает по основной палубе. – Позже, позже, позже! Почти вся команда в сборе, и все знают, что первый помощник капитана является на Этерну последним. Опаздывать – право королей, смеётся он обычно, поднимая трап, а потом машет своему капитану. Поэтому только что прибывший Чанёль решает, что Бэкхён уже на Этерне, поэтому едва ли не пританцовывает. - Чанёль! – зовёт Сухо, заметив рыжего. - Да, мой капитан? – квартирмейстер останавливается под капитанским мостиком, а потом Сухо отвешивает ему тяжёлую затрещину. - За что? – надувается Чанёль, словно ребёнок, потирая затылок. - Много болтаешь! – отзывается капитан и устремляет взгляд на трап, потому что там, наконец, вырастает тот, кого они все ждут. Чанёль тут же расстраивается ещё больше, и все любопытные взгляды той части команды, что находится на основной палубе, устремляются на Бэкхёна. Тот оказывается на Этерне, кончиками пальцев гладит деревянные поручни, а потом подаёт кому-то руку. Повисает тишина. Боцман устремляет взгляд на капитана, и тот только кивает глазами. - Бэк! – тянет Ифань, подходя ближе. Бэкхён ставит перед собой приведённого только что мальчишку и кладёт руки ему на плечи. - Корабельного плотника заказывали?! – улыбается первый помощник капитана, выглядывая из-за чужого плеча. Сухо легко протягивает руку к Чанёлю, и тот, без слов, всё ещё стоя под капитанским мостиком, кладёт в руку капитана переданный боцманом пистоль. Капитан слабо целится, а потом стреляет. В воздухе повисают звук и запах пробитого дерева! - Не залатаешь – все мы пойдём на корм рыбам, даже не успев выйти в открытое море! – бросает капитан. Мальчишка вскидывает на него карие глаза, и взгляд его кажется обиженным. Он тут же приседает на корточки возле пробитого отверстия в корме и тянется к своему поясу, где закреплён ещё один, с инструментами. - Не-а! – боцман легко забирает инструменты. – Вручную, да поживее! Во время абордажа у тебя может не оказаться всего этого! Мальчишка, кажется, теряется, а потом проводит пальцами по деревянным половицам. - Воск. – шепчет он. Он тянется рукой к так удачно подвернувшемуся рядом ведру с водой, в котором плавают куски воска, что некогда были свечами, а сейчас используются, чтобы натирать палубы. Он вынимает один небольшой кусочек, вытирая об свой короткий до пояса, на худых плечах, плащ, а затем выхватывает из-за пояса первого помощника капитана один из его револьверов, и, предварительно раскрошив кусочек воска в руках, высыпает в свою ладошку порох из пистолета, кладя рядом. Немного воды, и мальчишка быстро мнёт в тонких пальчиках полученную жижу, которая несколько мгновений спустя становится похожа на пластилин, и когда становится достаточно мягкой и тягучей, быстро и плотно заделывает оставленное пулей в корме отверстие. Корабль слегка покачивается на волнах, ибо погода меняется, поднимается ветер, и до того, как на палубу успевает налиться вода, пробоина оказывается залеплена. Мальчишка мочит ладошки в холодной уже воде из ведра с воском и мягко касается залепленной дырки, чтобы субстанция быстрее застыла. -Дай-ка нам право руля, Лу! – зовёт капитан. Штурман кивает, а потом резко крутит руль, и Этерну слегка кренит вправо. Вся столпившаяся у недавней пробоины команда неотрывно глядит на неё. Но проходит одна минута, и две, и пять, и даже пятнадцать, и когда боцман приседает рядом, проводя пальцами по заделанной пробоине, то довольно улыбается. - Сухая! – поднимается он на ноги, и команда тут же взрывается радостными возгласами. Мальчишка облегчённо выдыхает и тоже поднимается. Су кивает, выпрямляясь, и направляется к себе в каюту. - Хён! – зовёт в спину Бэкхён, поднимаясь следом за мальчишкой. - Он может остаться. – бросает через плечо Су, даже не обернувшись. Мальчишка довольно улыбается, когда Бэкхён хлопает его по плечу. - Это…? – пытается спросить он, когда они с Бэкхёном отходят в сторону. - Капитан! – кивает Бэкхён улыбаясь, когда видит почти ужас в глазах напротив. - Строгий. – констатирует Джонин. - Не совсем. – продолжает улыбаться Бэкхён. – Справедливый! – исправляет он. – От тебя должен быть прок на Этерне, иначе, что тебе здесь делать?! - Так-так! – на худое плечо ложится большая горячая ладонь. – Кто это у нас здесь? – рядом вырастает Чанёль. - Руки убрал от ребёнка, ничтожество! – Бэкхён хватает Джонина за руку и дёргает на себя, подальше от надоедливого квартирмейстера. – Он – под моей личной защитой! - Первый помощник капитана берёт кого-то под свою личную защиту? – хмыкает Чанёль. – А у тебя есть на это право? - Прав у него гораздо больше, чем вы все можете себе представить! – Чанёль дёргается и тут же оборачивается на капитанский мостик, где уже снова стоит капитан. – Дело в том, что он не все их использует! Ясно? - Да, мой капитан! – Чанёль поспешно прячет взгляд. - Исчезни! – почти рявкает на него Бэкхён, и рыжий только хмыкает. - Под твою защиту и ответственность! – приговаривает Сухо. - За каждый его промах ты отвечаешь головой! Покажи ему здесь всё, расскажи о его обязанностях помимо обязанностей плотника – мы здесь без дела не сидим! – приговаривает капитан, кивая. - Да, мой капитан! – Бэкхён поспешно кивает, а Джонин так и остаётся стоять и смотреть на юношу, что на вид, кажется, не на много старше его самого. Вот теперь, думается Джонину, он на самом деле похож на капитана. Когда младший очерчивает взглядом чужие плечи в расшитом капитанском камзоле, цепляется за тёмную бандану под пологой шляпой, а потом и за сведённые на переносице брови, взгляд чужих глаз тут же впивается в него, и Джонин поспешно прячет глаза и слегка кланяется. Капитан не обращает на него никакого внимания больше, а сам Джонин решает, что, кажется, нужно держаться от этого человека подальше. - Глупыш, - смеётся Бэкхён, когда младший вздрагивает. – Пойдём, покажу тебе своё любимое место на корабле. Они выходят на штурвальную палубу, где Джонин видит с него возрастом светловолосого мальчишку, что стоит у штурвала. Тот подмигивает ему, когда чувствует на себе чужой взгляд, и Джонин поспешно заливается краской и несмело улыбается в ответ. Первый помощник капитана ведёт его на верхнюю смотровую палубу, откуда видно, кажется, через всё море, за горизонт. Палуба небольшая, и обычно Бэкхён дежурит здесь, когда наступает его очередь следить за Этерной ночью. Они усаживаются на пол, несколько минут глядя куда-то в лазурную даль, где море сливается с небом. Корабль слабо дёргается, вместе с ним вздрагивает Джонин. - Пора! – только улыбается Бэкхён. – Сейчас наш боцман – Фань, - Бэкхёну сверху отлично видно всех членов команды, что находятся на основной палубе, и указывает на высокого блондина, которого Джонин уже знает. – Прикажет отдать швартовые, поднять якорь. Мы на вёслах уйдём с мели, и, когда отойдём достаточно далеко, капитан прикажет поднять все паруса и флаг. – рассказывает старший, и Джонин увлечённо слушает. - А вот тот, которого ты прогнал, хён, кто он? – интересуется Джонин, когда видит рядом со светловолосым юношей у штурвала другого – высокого и рыжего. - А это, Джонин, моя личная ходячая неприятность, - хмыкает первый помощник капитана, улыбаясь. – Чанёль, он квартирмейстер! - Это как? – не понимает Джонин, наблюдая за рыжим, который о чём-то разговаривает со штурманом. - Он – помощник штурмана, - объясняет Бэкхён. – Боцман, штурман, а с ним и квартирмейстер, а так же первый помощник капитана – это те люди, которые нужны любому капитану для того, чтобы вывести корабль в открытое море! - И как он помогает штурману? – Джонин переваливается через низкие поручни смотровой палубы, глядя вниз на рыжего. - Когда судно на ходу, штурвал ни в коем случае нельзя оставлять без присмотра, иначе один, даже самый лёгкий порыв ветра, и нас накренит в одну из сторон. Штурман делает так, чтобы корабль шёл прямо, он выполняет маневрирования, если идёт абордаж, рифы или шторм. А помощник штурмана – квартирмейстер – это тот, кто заменяет штурмана у штурвала, ибо Лу не может стоять там сутками! – говорит первый помощник капитана. - А Лу – штурман? – спрашивает Джонин. - Да! – кивает старший. – То светловолосое, очаровательное создание, что держит штурвал едва ли не как любимого человека. Но он чужой! – смеётся Бэкхён, когда Джонин поднимает на него недоумевающий взгляд. – Быть штурманом – тяжёлая работа, как и квартирмейстером! - Не понимаю, - вздыхает Джонин. – Почему тяжёлая? Стоишь себе и просто крутишь штурвал! – Джонин наивно пожимает плечами. - Смотри! – Бэкхён протягивает младшему свою руку. – Что ты видишь? - Руку? – удивляется Джонин. - Конкретней! - Пальцы? - Какие они? – настаивает Бэкхён. - Красивые. – уверенно кивает Джонин. - Почему они красивые? - Ну, они тоненькие и ровные и… - младшему не дают договорить. Бэкхён поднимает его за руку на ноги, и они спускаются на штурвальную палубу. - Лулу, покажи ка нам свои пальчики, пожалуйста! – просит Бэкхён. - Конечно, первый помощник капитана! – кивает светловолосый. Он передаёт штурвал в руки рыжему и вытягивает правую ладошку вперёд. - Смотри. – зовёт Бэкхён, демонстрируя Джонину и свою руку рядом. – Мои пальцы ровные и тонкие, а его – более грубые и кривые. - Почему? – Джонин хлопает ресницами. - Потому что держать штурвал тяжело, малыш, - Бэкхён лохматит младшего по волосам. – Он тяжёлый, на штурвале держится весь корабль, и чтобы удержать его в руках, нужно иметь неимоверную силу. - Мои пальцы были много раз выбиты и вправлены обратно. – объясняет юноша, которого первый помощник капитана называл Лулу. – Как и пальчики Чанни! – Лухан оборачивается на своего помощника. - А эти пальцы ничего тяжелее револьвера не держали! - хмыкает Чанёль, кивая на Бэкхёна. - Эти пальцы сейчас выхватят тот самый револьвер и спустят курок, нацелив предварительно оружие тебе в лоб. Я понятно изъясняюсь? – отвечает Бэкхён, и Лухан смеётся. - Эти двое определённо сохнут друг по другу. – говорит он, стоя рядом с Джонином. - Да сейчас, уже бегу! – Чанёль отворачивается, предварительно пытаясь пнуть первого помощника капитана длинной ногой, но тот успешно уворачивается и отвешивает квартирмейстеру подзатыльник. - Бэк, Лу! – зовёт с основной палубы боцман, и парни тут же оборачиваются на его голос. - Пойдём, самое время познакомить тебя с командой! – приговаривает Бэкхён, когда слегка приобнимает мальчишку за плечи, и они втроём спускаются к остальной команде. - Может не надо? – смущается Джонин, сгорбившись. - Не бойся! – улыбается с другой стороны Лухан. - Ну, я могу вас поздравить! – говорит боцман, когда видит подошедших и протягивает руку, чтобы Джонин подошёл к нему. Мальчишка оборачивается на первого помощника капитана, а потом делает несколько неуверенных шагов вперёд. – Теперь нас, основных членов команды Этерны, двенадцать, господа! А это значит, как говорит наш капитан: дюжина – и мы останемся на плаву ещё очень долго! – команда поддерживает довольными возгласами. На основной палубе людей больше, чем двенадцать, но простые матросы в основной состав команды не входят. – Как тебя зовут, чудо чудесное? – хмыкает боцман. Джонин краснеет ещё больше, поглядывая на многие ещё незнакомые лица вокруг. - Джонин! – отзывается он негромко. - Шибко скромный пиратёнок нам попался! – громко зовёт со штурвальной палубы Чанёль. - Ты сегодня заткнёшься, или мне самому заткнуть тебя?! – зовёт Бэкхён, обернувшись на него. - Кто я такой, представление имеешь? – спрашивает Ифань. - Боцман. – кивает Джонин. - Хорошо! – Ифань треплет мальчишку по плечу. – Знакомься с командой. Если будут проблемы – говоришь мне, я наблюдаю за всеми этими оболтусами, ну и, в конце концов, ты – под личной защитой первого помощника! - Что такое, Фань? – улыбается ему Бэкхён. – Тебе тоже хочется? - Ну уж нет! – отзывается боцман, посмеиваясь. - Пообщались, и хватит! – перебивает капитан, что спускается с капитанского мостика на основную палубу. – А теперь за работу, лентяи, или за вас мне всё делать?! Ну! Команда подхватывает приказ капитана весёлым щебетанием и смехом и, тут же разбегается заниматься своими обязанностями. - Полный вперёд! Поднять паруса, выпустить Весёлого Роджера на волю! – снова приказывает капитан, уперев руки в бока. Джонин наблюдает, как ловко по судновой лестнице вверх на мачту забираются матросы, чтобы поднять флаг и подготовить паруса. Этерна поддаётся порывам ветра, что ведут её вперёд. Ветер путается между парусов, в волосах и приносит запах соли. Запах свободы!