Паутина

В просторном светлом кабинете за ранним часом было тихо. Лишь на стене негромко тикали часы, а в приемной иногда одиноко звонил телефон, так как рабочий день личной помощницы еще не начался, а самому Линдеманну не хотелось ни подниматься с места, ни разговаривать с кем-то. Уже несколько часов он просто сидел, то постукивая ручкой по столу, то вертя ее между пальцев, и смотрел прямо перед собой, словно пытаясь разглядеть на светлой стене ответы на свои вопросы. Мысли тяготили, зарывались в мозг, подобно ящерицам, прячущимся в песке. И он не мог ни прогнать, ни вытравить их из своей головы. Поэтому продолжал сидеть и думать, ощущая, как внутри закрадывается странное чувство, медленно начинающее душить его. Сколько он так просидел, Тилль не имел и понятия. Но, когда в приемной хлопнула дверь и послышался стук каблуков, он будто очнулся и устремил взгляд на вход, где через секунду появилась помощница. Поздоровавшись, предложив шефу кофе и получив отказ, девушка напомнила о предстоящих сегодня встречах и, улыбнувшись во все свои белоснежные зубы, упорхнула исполнять свои обязанности. А Тилль, еще немного посидев без дела, взглянул на часы, чтобы убедиться в наличии свободного времени и, подтянув к себе ноутбук, быстро застучал пальцами по клавишам, внимательно всматриваясь в информацию, высветившуюся на мониторе. «Все не то, — просматривая очередную страницу поиска, тихо бормотал Линдеманн, вчитываясь в заголовки. — Должно же быть здесь хоть что-то за те года!». Но нужная информация никак не хотела появляться. И когда терпение начинало заканчиваться, а мысли подошли к тому, чтобы поручить Лоренцу поиск в городском архиве, взгляд наткнулся на сайт, принадлежавший одной из городских газет. Быстро кликнув курсором на ссылку, Тилль придвинулся поближе и, сев поудобнее в своем кресле, начал пробегать взглядом по меню. Удобный поиск в «Архиве» дал надежду на ускорение процесса и Тилль быстро застучал по клавишам. «Беккер», — проговорил он, печатая фамилию. Нажал на ввод и принялся ждать, пока сайт прогружал все похожие запросы. «Владелец ночного клуба подозревается в торговле людьми, — начал бормотать Линдеманн, быстро читая выдержки из статей, которые печатались в газете много лет назад. — Арест бизнесмена Вальтера Беккера закончился перестрелкой… — Тилль чуть сглотнул, открывая статью и начиная читать ее. — Оказавший сопротивление Беккер застрелен на месте… Среди сотрудников полиции жертв нет, — продолжая читать, он даже прищурился, будто боясь упустить что-то нужное, а руки, крепко сжимающее ручку, вспотели. — Семилетняя дочь Беккера пропала без вести… Поиски семилетней Ульрики Беккер продолжаются пятые сутки, — стиснув зубы, Линдеманн быстро закрыл окна со статьями и снова начал просматривать выдержки, пока не нашел то, что искал. — При осушении болотистого озера, для строительства нового микрорайона, обнаружены, человеческие останки, по результатам проведенной экспертизы, принадлежащие семилетней Ульрике Беккер, пропавшей в этом районе четыре месяца назад». Захлопнув ноутбук, Тилль откинулся в кресле и напряженно уставился в окно, пока в голове снова и снова всплывали строки последней статьи. Так он просидел несколько минут, а когда терпеть нервозное состояние было уже невозможно, поднялся на ноги, вышел из кабинета, бросив помощнице только одну фразу: «Пусть Лоренц спустится в хранилище», — и скрылся в коридоре. До лифта шел быстро, ни с кем не здороваясь и смотря только прямо перед собой, а в кабине не переставал жать кнопку, словно от этого лифт мог ехать быстрее. И снова коридоры, лабиринты, которые Тилль знал, как свои пять пальцев, и небольшая комната с ячейками, столом и стульями, где уже ждал Кристиан Лоренц. — Доброе утро, — вежливо поздоровался Лоренц, указательным пальцем поправив очки. — Не уверен в этом, — пробубнил Тилль и, кивнув в сторону ячеек, сказал: — Открой мне ее. — Опять? — удивленно вскинул брови Кристиан, но просьбу босса все же выполнил, меньше чем через минуту положив на стол небольшую металлическую коробочку. Взяв ее в руки и подняв на уровень глаз, Линдеманн начал внимательно рассматривать ее. Он крутил коробочку в руках, проводил пальцами по ее гладким сторонам, а потом замер, сосредоточив все свое внимание на необычном замке, расположенном в специальном углублении. — Простите, босс, — осторожно начал говорить Лоренц, — но вы столько лет пытались открыть этот замок. Неужели вы хотите начать все сначала? Ведь даже лучшие профессионалы в этом деле не смогли ничего сделать. Он необычный, с каким-то секретом. — Знаю, — ответил Тилль и, еще раз рассмотрев замок, вдруг перевел взгляд на подчиненного. — Лоренц, скажи мне, — прищурил он глаза, — а ты уверен в смерти дочери Беккера? — Конечно, — передернул плечами Кристиан и даже слегка хохотнул от вопроса, удивившего его. — Я же по вашей просьбе лично ездил к судебным медикам. Для проведения экспертизы была вызвана мать Беккера. Она, кажется, тогда жила во Франции. На основании ДНК-теста было выдано заключение, что останки принадлежат девочке. Копия заключения все еще должна быть у меня в сейфе. Принести? — Нет, — мотнул головой Тилль. — Не надо. Пусть Вессельски сначала выполнит свою работу. Возможно, что я ошибся. Или ошиблась она, — с этими словами он еще раз взглянул на подчиненного и, развернувшись, медленно направился к лифту, скрываясь в лабиринтах хранилища. — Возможно, вы правы, — быстро убирая коробочку и закрывая ячейку, крикнул вслед Лоренц и кинулся догонять Линдеманна. — А все это обычное недоразумение, — запыхавшись, сказал он, поравнявшись с Тиллем. — Оговорилась, с кем не бывает. Хотела получить доступ к деньгам босса. Ведь у господина Гои ячейки расположены рядом. — В любом случае, работа Вессельски лишней не будет, — своим спокойным тоном сказал Линдеманн, заходя в кабину лифта. *** Прошедшая ночь дала свои результаты. Ульрика отлично выспалась и сейчас не чувствовала привычной головной боли с которой, впервые, за долгое время, ложилась спать в холодную постель. Более того, настроение было превосходным. Забылся конфликт с новым охранником, размолвка с Деро и еще множество проблем, навалившихся вчера. Поэтому Улли собиралась довольно бодро и даже улыбалась, курсируя мимо Деро, который стоял у напольного зеркала, застегивая манжеты белой рубашки. — В этом доме легче найти оружие, чем твой галстук, — крикнула из гардеробной комнаты Ульрика, пытающаяся найти мужской аксессуар. — Зачем он тебе вообще понадобился? — У меня важная встреча по поводу ремонта клуба, который я купил, — отозвался Гои, скептически рассматривая себя в зеркале. — Посмотри на верхней полке в коробке. Разогнув воротничок рубашки, готовясь повязать галстук, который он надевал лишь на деловые встречи, Деро еще раз окинул взглядом свой внешний вид и слегка скривился. В отличие от Ульрики, его настроение было отвратительным. Навалившиеся с покупкой нового клуба дела требовали много умственных и физических затрат, поскольку взваливать эту работу на кого-то другого Деро не хотел, так как считал, что в таких делах лучше действовать самому. За много лет своей работы он привык к нагрузкам, иногда сутками пропадая на работе. И только девушка, которая сейчас скидывала на пол коробки с верхних полок, могла дать ему необходимый отдых. Она всегда знала, что ему нужно, что он хочет, доставляя ему удовольствие и давая его телу необходимое расслабление. А взамен, он любил ее, прощал все ее капризы и готов был сделать все, только чтобы она была счастлива. — Нашла? — отвлекаясь от созерцания своего отражения, спросил Деро, услышав, что звук падающих коробок вдруг стих. — Улли? — повернулся он, не получив ответа, и зашагал в сторону гардеробной. — Ульрика? Она стояла на стуле, держась одной рукой за полку, а во второй руке держала фотографию, с любопытством рассматривая изображение. Деро замер. Его сердце упало куда-то вниз, вместе с остатками настроения, а к горлу подступил противный ком, в тот момент, когда Ульрика развернула фото, представляя его взгляду веселую улыбающуюся блондинку, которая стояла у каменного парапета, пытаясь совладать с развевающимися на ветру волосами. — Кто это? — внимательно глядя на мужчину, поинтересовалась Ульрика. Он не ответил. Лишь осторожно вытянул фотографию из пальцев девушки, засунул ее во внутренний карман пиджака и, развернувшись, вышел из гардеробной, а потом и из спальни, скрываясь в коридоре. — А галстук? — громко крикнула ему вдогонку Ульрика, чуть наклонившись и высунувшись из-за стены, все так же продолжая стоять на стуле. — Обойдусь без него, — донесся до нее голос Деро, который, по всей видимости, начал спускаться вниз. — Собирайся, подкину тебя до клуба. На эти сказанные фразы, Ульрика чуть изогнула бровь, чувствуя, как внутри закрадывается странное подозрение. Спрятанная в самой дальней коробке фотография, девушка на ней. Ульрика быстро начала вспоминать всех, кто работал в «Amadeus», но никак не могла вспомнить эту девушку. Поэтому вопросы вихрем проносились в ее голове. Кто она? Почему было спрятано ее фото? Почему так отреагировал Деро? И пока Ульрика вносила последние штрихи в свой образ, мысли настолько одолели ее, что вновь начала болеть голова. Но задать свои вопросы Деро, Ульрика так и не решилась, поскольку весь вид мужчины, который с силой сжимал руль машины, едущий по привычному маршруту, тишина в салоне и витающее в воздухе напряжение не располагали к беседе. И Ульрика отвернулась к окну, попытавшись выкинуть все мысли из головы. Но Деро внезапно заговорил сам. — Ее звали Кирстен, — севшим от напряжения голосом, проговорил он, не отрывая взгляда от дороги. — Она была моей невестой, когда ты еще жила с отцом. Резко повернувшись к нему, Ульрика в изумлении вскинула брови. — И почему вы не… — осторожно начала задавать вопрос она. Но Гои перебил ее: — Она умерла. Сказал четко, спокойно, но Ульрика все равно уловила нотки боли и напряжение в его голосе. — Что с ней случилось? — Это уже не важно, — мотнул головой Деро, на секунду прикрыв глаза и, свернув на парковку клуба, остановил машину. — Она была единственной девушкой, которую я любил и ради которой был готов на все, — сказал он, повернувшись к Ульрике и пристально глядя в ее глаза. — Единственной… — повторил он, — … до тебя! — Зачем ты мне это говоришь? — нахмурила брови Ульрика. — Ты же хотела знать, — дернул плечами Деро, все так же не сводя взгляда с девушки. — А я хочу, чтобы ты знала, что-то, что произошло между нами, не было лишь простым желанием удовлетворить мои потребности. Я всегда любил тебя. И готов ради тебя на все. — На все? — прищурилась Ульрика. — Да, — подтвердил Гои. — Тогда уволь легавого! — Нет, — мотнул головой Деро. — Да! — Нет! — Тогда, если что, не устраивай со мной поучительных бесед! — с этими словами Ульрика вышла из машины и, хлопнув дверью, направилась к клубу. — Не буду. Если только ты не собралась его убивать, — услышала она позади себя посмеивающийся голос Деро и быстро скрылась в здании, на сей раз хлопнув уже дверью клуба. *** В этот день настроение решило подвести и Алекса Вассельски. Но, в отличие от Линдеманна, Деро и Ульрики, таким оно держалось с момента его возвращения домой после первого рабочего дня. Он не спал всю ночь, обдумывая слова Тилля, и к полудню пришел к выводу, что тот прав. Он, Алекс, действительно ожидал совершенно другого и никак не хотел мириться с тем, что прошлая жизнь осталась где-то там, позади, а сейчас тянулась жизнь настоящая, таская бывшего инспектора по ямам и ухабам своего пути. И если раньше он мог забыться, влив в себя пару бутылок горячительного напитка, то сейчас это было сделать невозможно. Конечно, при желании он мог это сделать, но вид конверта внушительной толщины, к утру начал привлекать больше, чем бутылка водки, вскоре вылитая в раковину на кухне. Но настроение от этого не улучшилось, тем более, что у входа в клуб, к которому он подъехал на своем стареньком автомобиле, его снова встретили насмешливыми взглядами. Поэтому Алекс быстро миновал курящих у дверей охранников, проскользнул по залу в служебную дверь и занял свое рабочее место, стараясь отвлечься от мысли, что сейчас он всего-навсего простой обслуживающий персонал. Попытавшись удобно устроиться на стуле, что сделать было достаточно трудно, поскольку высокий рост не позволял даже вытянуть вперед ноги, Алекс навалился на столик, появившийся на его рабочем месте только сегодня, и, чуть отодвинув от себя рацию, начал рассматривать коридор. Вчера, в его первый рабочий день, что-то бросилось ему в глаза, но постоянно отвлекаясь на проплывающих мимо него девушек, Вессельски так и не понял, что настораживает его. Поэтому сейчас, пока в этой части клуба было безлюдно, Алекс сосредоточенно начал осматривать каждый сантиметр коридора, пока не понял, что его внимание привлекло абсолютное отсутствие камер наблюдения, в то время, когда весь клуб был просто напичкан ими не хуже крупного банка. С одной стороны Алекс понимал, что, возможно, здесь они ни к чему, но с другой стороны, это — элементарная безопасность как для клиентов, так и для девушек, работающих здесь. Но не успел он окончательно погрузиться в обдумывание этой темы, как в коридоре появился один из охранников и, быстро найдя взглядом Вессельски, сделал кивок в сторону. — Пойдем, внизу собрание намечается, — позвал он Алекса и, дождавшись, когда тот подойдет, вышел вместе с ним. Вернувшись в сердце клуба, через которое сегодня он предпочел просто прошмыгнуть, Алекс обнаружил, что весь персонал уже там, поэтому и оказался позади всех. Но для него такое расположение было выгодным: с такого ракурса можно было спокойно понаблюдать, не привлекая к себе особого внимания. Уборщицы, бармены, многочисленная охрана и девочки совершенно не интересовали Вессельски, в отличие от ярковолосой девушки, имя которой он до сих пор не знал. Она стояла перед сотрудниками возле Крепа, рассматривая свои ботинки, и лишь изредка поднимала взгляд, пока Андреас проводил очередной инструктаж. Почему-то сегодня она не казалась Алексу той высокомерной девицей, какой была вчера. Она молчала, смотрела в пол и кусала нижнюю губу, словно готовясь к какому-то ответственному решению, которое она озвучила сразу же, как замолчал Креп. — Деро уже, наверное, успел объявить всем о скорых переменах в нашем клубе, — начала говорить Ульрика, обводя взглядом персонал. — В связи с этим, обязанности управляющего он временно передал мне. — То есть, у нас ты больше не появишься? — послышался голос где-то рядом и Алекс повернулся, замечая неподалеку от себя ту самую девушку, которая пыталась заигрывать с ним вчера. Она стояла и смотрела на свою начальницу так, словно хотела прожечь ее одним лишь взглядом. — Не переживай, Ирис, мне хватит времени чтобы присмотреть и за вами, — спокойно сказала Ульрика и чуть улыбнулась. На лице Ирис тут же заходили желваки, зубы сжались и она, громко фыркнув, развернулась, хлестнув волосами стоящего рядом с ней бармена, быстро скрылась за дверью служебного помещения. А Ульрика и Креп, поблагодарив сотрудников за уделенное время, отпустили всех заниматься своими делами. Алекс тоже собирался покинуть зал, но едва он успел шагнуть к двери, ведущей к его рабочему месту, как перед ним выросла Ульрика. — Ты-то мне и нужен, — заявила она. — Пойдем со мной. — Какие-то проблемы? — поинтересовался Алекс, послушно следуя за девушкой в коридор, ведущий куда-то за сцену. — Ты — моя единственная проблема! — ответила ему Ульрика, открыла дверь и прошла в гримерную, разворачиваясь к Алексу. — Но я, надеюсь, решить ее прямо сейчас. Садись! — и она вытянула вперед руку, указательным пальцем показав на стул. Пытаясь понять, что происходит, Вессельски, не сводя взгляда с девушки, подошел к стулу и сев на него, замер в ожидании дальнейших действий, пока Ульрика не приблизилась к нему, а в ее руке не появился триммер. — Стоп, стоп, стоп! — вскинул брови Алекс и чуть выставил руки вперед. — Что ты собралась делать? — А на что это похоже? — усмехнулась Ульрика и нажала кнопку включения. — Поэтому, не дергайся! Сэкономим и мое и твое время! И она, бесцеремонно запрокинув голову мужчины чуть назад, коснулась лезвиями его бороды, начиная сбривать. Алекс хотел сказать что-то еще, но передумал, лишь сильнее сжал пальцами сиденье стула, пытаясь усмирить в себе негодование от происходящего. Но по мере того, как сбритые волосы падали на его одежду и пол, это чувство начинало медленно улетучиваться. Вместо него пришло мужское любопытство к девушке, которая стояла в паре сантиметров от его лица. И Вессельски, воспользовавшись ситуацией, с интересом принялся разглядывать ее. Сейчас, когда она стояла так близко, с серьезным видом усердно сбривая его бороду, Алекс не замечал того излишка, который увидел в тот момент, когда она крутилась вокруг пилона. Сейчас ее яркие волосы и татуировки казались ему вполне гармоничными. И чем больше он смотрел на нее снизу вверх, тем сильнее разгоралось любопытство, вызвавшее желание узнать девушку поближе. — Как тебя зовут? — невнятно произнес Вессельски, поскольку в полной мере не мог пошевелить челюстью из-за триммера, продолжающего сбривать бороду. — Тебе не все равно? — ответила Ульрика, лишь на секунду взглянув в его глаза. Вессельски вздохнул и по инерции чуть опустил голову, устремляя взгляд вниз, но Ульрика, ухватив его за подбородок, резко вернула его в прежнее положение, недовольно сверкнув глазами. — Послушай… — снова вздохнул Алекс и, осторожно взяв девушку за запястье, отвел ее руку от своего лица. — Мы с тобой начали не с той ноги. Просто я… — Не горю желанием слушать твои оправдания, — снова огрызнулась Ульрика, дернула свою руку, высвобождаясь из цепких пальцев мужчины, и продолжила свое занятие. На сей раз Алекс не стал ни вздыхать, ни искать оправдания, а просто задал вопрос, чтобы прояснить эту непонятную ситуацию: — Да что я тебе сделал?! — развел он руками и пристально уставился в лицо девушки. — Мне? — усмехнулась Ульрика, вскинув брови, и тут же мотнула головой. — Ничего. Просто легавых ненавижу! И вот только не надо мне говорить, что ты больше не работаешь в полиции! — скривилась она и, выключив триммер, сделала шаг назад. — Бывших легавых не бывает так же, как не бывает бывших проституток, воров и убийц! — Ошибаешься, — усмехнулся Алекс, принимая удобное положение на стуле и наваливаясь на спинку. — Когда проститутка теряет свою красоту, переступив порог определенного возраста, она становится никому не нужной. У нее остается два варианта: доживать свою жизнь в полном одиночестве, размеренно и спокойно, либо открыть свое дело, в котором она просто профи. И проституцией в том и другом варианте она сама больше не может заниматься. Воры и убийцы они тоже когда-то заканчивают свою карьеру. Чаще всего, попадая за решетку или с возрастом. Конечно, есть вариант становления на путь истинный, но это единичные случаи. Все точно так же и с полицейскими. Про тебя забывают, ты уже никому не нужен. Вспоминают только раз в год на чествовании ветеранов службы и то, туда доводится попасть только избранным. А если ты был уволен, то становишься просто пустым местом без прошлого и без будущего. Поэтому, все мы в своей жизни когда-то становимся бывшими. — Очень умный, да? — усмехнулась Ульрика, скрестив руки на груди и чуть прищурившись. — Если учесть, в каком я сейчас дерьме, то — нет, — тяжело поднимаясь со стула, в тон ей усмехнулся Алекс и, миновав девушку, подошел к зеркалу, принявшись разглядывать свое отражение. — А так даже лучше, — одобрительно кивнул он, осторожно потрогав небольшую бородку, оставшуюся на лице. — Так как тебя зовут? — и Алекс резко развернулся к Ульрике. Она стояла перед ним все в той же позе, все с тем же выражением лица, но едва Вессельски хотел сделать шаг вперед, Ульрика опередила его. Опустив руки, засовывая кисти в карманы шорт, она приблизилась к мужчине и, чуть подняв подбородок, чтобы видеть его глаза, произнесла: — Тебе следует поменьше болтать. Здесь не любят слишком умных охранников, — и она, чуть дернув головой, тем самым откидывая прядь волос, спавшую на лицо, развернулась, направляясь к выходу. — За совет можешь не благодарить! — с иронией добавила Ульрика, прежде чем скрыться за дверью. Едва девушка исчезла из поля зрения, Алекс прикрыл глаза и со вздохом уронил голову, касаясь груди подбородком. Цель опять не была достигнута. Девушка упорно не желала идти на контакт, всем своим видом подтверждая свои слова о неприязни к представителям его бывшей профессии. К тому же, ее имя так и осталось для него загадкой, которую он должен был разгадать за очередной конверт с деньгами. Но что было сейчас важнее — узнать ее имя или наладить отношения, Вессельски не знал. Поэтому решил просто поддаться своей интуиции и… пойти к бармену. Но не для того, чтобы нарушить свой сухой закон, а для того, чтобы предпринять еще одну попытку того, что казалось для него наиболее легким — узнать имя ярковолосой бестии усиленно показывающей свои зубки. За вчерашний рабочий день, не раз выходя в основной зал за бутылкой воды, Алекс подметил, что девушка в перерывах в работе чаще всего находится у барной стойки, спокойно и даже мило общаясь с барменом — человеком средних лет, с атлетическим телосложением, голливудской улыбкой и чувствующим себя в окружении напитков и бокалов как рыба в воде. Поэтому, подойдя к рабочему месту бармена и вежливо попросив стакан воды, Алекс навалился на стойку и, сделав глоток, задумчиво уставился перед собой, прокручивая в голове наилучший вариант для начала беседы. Но бармен его опередил. — Ну как тебе здесь? — спросил он. — Говорят, ты в полиции служил. — Служил, — кивнул Алекс, переводя взгляд на собеседника. — А здесь, — пожал плечами он. — Здесь непривычно. Хотя, сейчас мне выбирать не приходится. Только не спрашивай почему. — Не буду, — усмехнулся бармен. — Босс сразу сказал тебе не наливать. Поэтому, — улыбнулся он, обведя руками свое рабочее место, — все, что не горит, в твоем распоряжении. — А я, кстати, Фил. — Фил? — переспросив, чуть приподнял бровь Алекс. — Филипп. Но с девочками это не прокатывает. Понимаешь, о чем я? — и Фил подмигнул Вессельски, снова широко улыбнувшись белоснежными зубами. — И давно ты здесь работаешь, Фил? — Алекс тоже улыбнулся, но больше из-за того, что разговор принял нужное ему русло. — Неправильно ставишь вопрос, — усмехнувшись, уточнил Фил, беря в руки бокал и начиная тщательно протирать его. — Правильнее будет спросить: давно ли я работаю на Гои. И чтобы ты не спросил «почему», отвечу сразу. Босс не раскидывается хорошими людьми. И если ты с ним, то до конца. Поэтому, да, я очень давно работаю на него. Еще с того времени, когда на моем лице не было ни одной морщины и я мог не спать по несколько суток. В голове бывшего полицейского тут же раздался щелчок и возглас ликования. Он не ошибся с выбором. Ведь человек, практически всю свою жизнь проведший за барной стойкой Деро Гои мог знать все. — А ты знаешь, как зовут управляющую? — спросил Вессельски и, чтобы избавиться от лишних вопросов в свою сторону, которые, по его мнению точно могли возникнуть, тут же объяснил: — Мы с ней с самого начала немного не поладили. А девочки вообще говорят… — Что говорят? — вдруг насторожился Фил, перестав натирать бокал. — Что имени у нее нет. — А, ты про это? — закивал Фил. — С Ирис пообщался? — с намеком повел он бровью. — Не в том смысле, в каком ты подумал! — пресек его мысли Алекс. Но на лице Фила снова появилась широкая улыбка, он закивал, а потом, задумавшись на пару секунд, начал говорить: — Ирис тут новенькая, работает всего несколько месяцев. И с ней наша управляющая тоже не ладит. А если с кем-то она не ладит или ей кто-то не нравится, то предпочитает не рассказывать о себе ничего. Поэтому даже не пытайся узнать о ней что-то у кого-то. Она — девушка босса. Просто так тебе никто и ничего не расскажет. Тем более, ты здесь новенький. И мой тебе совет — наладь отношения. Тогда и работать будет проще. — Слишком много советов на сегодня, — буркнул Алекс, понимая, что очередной план с треском провалился. — Что? — не расслышал Фил. — Ничего, — мотнул головой Алекс и отошел от барной стойки. — Ладно, я пойду. Спасибо тебе за беседу. — Обращайся, — снова расплылся в улыбке Фил и когда Алекс уже направлялся к служебному входу, крикнул вдогонку: — С такой бородой тебе намного лучше! Вессельски не ответил, а лишь поднял руку вверх, давая понять, что он все прекрасно расслышал, и тут же скрылся за дверью, направляясь на свое рабочее место. *** Пока хозяин кабинета был занят своим новым проектом, Ульрика заняла его рабочее место, удобно разместившись в кресле, и перебирала бумаги, стараясь усердно выполнить свои новые обязанности. Но работа стояла на месте, поскольку напечатанные слова никак не хотели укладываться в голове. И Ульрика продолжала сидеть час за часом, пока натянутые нервы не сдали и половина листов разлетелась в разные стороны. Внутри сидела злость, которая нагнетала бурю, заставляя сжимать кулаки. С самого утра день пошел наперекосяк. Сначала найденная фотография, потом невнятный рассказ Деро, который слишком напрягся во всей этой ситуации, затем — собрание, главную новость которого половина работающих здесь девушек восприняла скрипя зубами, а потом… Потом был легавый, которому так хотелось насолить за вчерашний день, что она даже позволила слишком долго и открыто рассматривать себя, разговаривала с ним, смотрела ему в глаза. Единственное, радующее во всей этой ситуации, было то, что своей цели она достигла. И на лице появлялась улыбка, каждый раз, как только Ульрика вспоминала негодующее лицо Вессельски. Но и это чувство сомнительной победной эйфории улетучилось слишком быстро, чтобы поднять настроение. Поэтому вскоре Ульрика снова сникла, ощущая, как опять начинает болеть голова. И она, поставив локти на столешницу, запустила пальцы в волосы, обхватывая ноющую голову, закрыла глаза, пытаясь расслабиться и успокоиться. Но и это не помогло, поскольку в коридоре послышался голос Гои, речь которого заставила напрячься и взглянуть на закрытую дверь исподлобья. — Ульрика нашла фотографию Кирстен, — спокойным ровным голосом доносилось из-за двери. — Что? — обескураженный голос Крепа послышался чуть громче. — Она спрашивала?.. — А ты как думаешь? — усмехнулся Гои. — Ты ей рассказал? — Нет. В последнее время она и так лезет куда ненужно. Ладно, я поработаю пару часов. Потом пришли ко мне Флюкса. После этих слов ручка на двери повернулась и Ульрика быстро приняла серьезный вид, схватив шариковую ручку и уткнувшись в бумаги, которые так и не могла осилить, а на появление Деро даже не подняла взгляд. Слова, которые она услышала за дверью, заставили вспотеть ладони, а к горлу подтолкнули противный ком, от которого становилось до отвращения тошно. В который раз Ульрика понимала, что всю свою жизнь, не считая первых семи лет, она жила в неведении того, что происходит на самом деле. Он врал и продолжает врать ей. И вопросы возникали с новой силой. Убийство отца. Ее жизнь. Ячейка. Кирстен. Но каждый раз эти вопросы натыкались на барьер под названием «Деро Гои». И как бы Ульрика ни старалась найти для себя решение, результат виделся один и тот же: Деро сможет найти на ее вопросы те ответы, которые будут на руку только ему. — Работаешь? — подойдя ближе спросил Деро. Но в его голосе Ульрика услышала напряжение. За все годы, которые пришлось прожить с ним, она прекрасно изучила каждую его интонацию, каждый его жест. И теперь могла с точностью сказать, что Гои подозревает о том, что она могла слышать их разговор, но до конца в этом все же не уверен. Поэтому, поспешила подтвердить его неуверенность. — Как видишь, — пожала она плечами, поднимая взгляд на мужчину. — Даже не слышала, как ты вошел. — Не хочешь мне ничего рассказать? — вдруг спросил Деро и, разместившись на углу стола, внимательно уставился на девушку, зажав локон ее волос между двумя пальцами, осторожно скользя ими вниз. Совершенно не ожидая такого поворота, Ульрика вздрогнула. Внутри начал зарождаться страх. Непонятный животный страх, который острыми когтями впивался во все тело, медленно выводя его из-под контроля. Она боялась его во второй раз в своей жизни. Первый был после того переломного дня, когда она проснулась в чужом доме. Маленькая, беспомощная, не до конца осознавшая всего произошедшего. Было страшно, жутко. Вздрагивала от каждого шороха и, забившись в угол, словно маленький перепуганный котенок, просилась к отцу. А он терпел, пытался успокоить. Но нарастающая с каждым часом детская истерика дала трещину его непоколебимости. Как сейчас Ульрика помнила яростный взгляд, наставленное дуло пистолета и голос, пробирающий до мозга костей: «Не замолчишь, отправишься к нему!». Именно в тот день она впервые ощутила, как ее тело будто сжимается тисками. Скручивающая, судорожная боль, заставляющая задыхаться и сопровождающая ее по сей день, стоило лишь организму выкинуть в кровь чуть больше адреналина. — Что именно? — Ульрика еле нашла в себе силы, чтобы ее голос прозвучал спокойно. — Ну-у-у, — протянул Деро, пристально глядя на девушку, — к примеру, о том, что обсуждает весь «Amadeus». — А что обсуждает весь «Amadeus»? — недоуменно свела брови Ульрика, пытаясь понять то, о чем идет речь. — В данный момент — чудеса, творящиеся у нас, — и на лице Гои медленно начала расползаться улыбка. — Представляешь, наш новый охранник, ну, который бывший легавый, — чуть взмахнул он рукой, словно констатируя факты и тем самым поддевая девушку, — заступил на смену с длиной бородой, а через какое-то время она чудесным образом уменьшилась. Причем так на много. Прямо чудеса какие-то! И ты, наверное, к ним отношения не имеешь? От его речи, изменившегося тона и выражения лица, сердце сначала упало куда-то вниз, а потом вернулось на свое место, приходя к обычному ритму. И Ульрика смогла выдохнуть, понимая, что совместно с обоснованными подозрениями появилась и паранойя, помогающая искать подвох везде, даже там, где его нет. — Надо сказать об этом доктору Вагнеру, — пронеслась в голове мысль, поскольку Ульрика решила признаться самой себе, что помощь в наведении порядка в ее голове все же требуется, а вслух сказала: — Ты же сам с утра сказал, что не будешь устраивать мне поучительных бесед, — напомнила она и слегка отъехала в кресле назад, заставляя локон своих волос выскользнуть из пальцев Гои. — Улли, детка, это жестокие методы, — чуть скривился Деро, но сдерживать пропавшую на мгновение улыбку долго не смог, тут же снова обнажив зубы. — Но должен признать, что его внешнему виду это пошло на пользу. Вот теперь думаю, стоит ли мне переживать? Такая конкуренция? — и он с игривым намеком взглянул на девушку, которая медленно поднималась из кресла. — Ты сейчас серьезно?! — задохнулась от негодования Ульрика. — Я быстрее застрелюсь, чем позволю ему прикоснуться к себе!!! — почти выкрикнула она, взмахнув руками. — Детка, детка, — с усмешкой произнес Гои, вставая на ноги и, приблизившись к Ульрике, заключил ее в объятия, — тише. Я пошутил. Прости. Это неудачная шутка, — и он лишь сильнее прижал ее к себе, утыкаясь в ее шею и вдыхая аромат ее тела. — Неудачная шутка, — уже шепотом повторил он, медленно пробираясь руками под тонкую ткань футболки. — Я так соскучился, — продолжал шептать Деро, уже покрывая шею и плечи девушки поцелуями. — Ты не представляешь, как мне тебя не хватало эти сутки. Даже думать спокойно не могу. И пока он в спешке освобождал ее тело от одежды, не переставая оставлять на каждом сантиметре кожи влажный след от поцелуев, пока судорожными движениями расстегивал молнию на своих брюках, Ульрика просто поддавалась ему так же, как поддавалось ему и ее тело, предательски реагируя странным больным возбуждением. *** Ванная комнат с разбитым кафелем на полу была окутана паром от бьющей из душа горячей воды. Но Алекс упорно продолжал стоять под обжигающими струями. Так было легче расслабить свое тело, которое продолжало ломать каждый день от нехватки алкоголя в крови. И хотя врачи в клинике, в которую его помести Линдеманн, предупреждали о временных трудностях, Алекс не думал, что будет так. Поэтому единственным спасением после рабочей смены был горячий душ. Этот способ для себя он нашел еще в то время, когда с гордостью носил в кармане жетон сотрудника полиции. Ранения, несколько суток без сна, сложные полицейские операции — лекарство всегда было одно. И сейчас, когда тело медленно расслаблялось, а уставший мозг приходил в себя, Алекс понимал, что это самый действенный способ, все остальное — прожигание своей жизни. Поэтому, когда ладонь прошлась по запотевшему зеркалу, отразив в нем раскрасневшееся, но вполне здоровое на вид лицо, Вессельски улыбнулся новому себе, вынул из стаканчика зубную щетку и только потянулся за тюбиком с пастой, как в недрах квартиры послышались трели мобильного телефона. Закинув щетку обратно в стаканчик и обмотав полотенце вкруг бедер, Алекс прошлепал босыми ногами в кухню, беря трезвонящий телефон и поднося к уху. — Узнал? — без всяких приветствий послышался голос в динамике. — Вы думаете все так просто? — начал было Алекс, но едва он произнес эту фразу, как звонящий, видимо ожидавший другого ответа, тут же отключился, не собираясь дожидаться дальнейших объяснений. — Что ж ты так торопишься? — чуть нахмурившись, задал сам себе вопрос Алекс и, положив телефон на стол, снова скрылся в ванной.