Паутина

От гостиницы до банка путь был недолгий, но Ульрике он казался вечностью. Сердце колотилось, будто пытаясь выскочить из груди, временами перехватывало дыхание и, если бы не Алекс, крепко державший ее за руку, она бы давно рухнула на асфальт из-за предательски подкосившихся ног. Но Вессельски шел рядом. Его теплая рука крепко сжимала тонкие девичьи пальцы, а уголки губ подбадривающее растягивались в улыбке. Вот только на душе самого Алекса скреблась тысяча кошек. И чем ближе они подходили к банку, тем чувство тревоги нарастало с каждой минутой, заставляя Алекса исподтишка оглядываться назад. Зайдя в здание банка и остановившись возле стойки, Алекс снова оглянулся по сторонам и, взглянув на Ульрику, перевел взгляд на сотрудницу банка, стоящую с широкой белоснежной улыбкой. Пытаясь совладать со своей тревогой, Вессельски все же смог объяснить девушке, что они хотят, а потом, повернулся к Ульрике. — Ей нужен твой паспорт. Вскинув на мужчину взволнованный взгляд, Ульрика быстро достала из рюкзачка документ и протянула девушке, которая тут же открыв его, начала сравнивать фото с оригиналом. Но через минуту уже кивнула, что-то проговорила Вессельски и быстро скрылась за дверью, находившейся за ее спиной. — Куда она? — Ульрика чуть поджала губы и огляделась по сторонам. — Понятия не имею, — пожал плечами Алекс и, заметив состояние девушки, полностью развернулся к ней, осторожно коснувшись ладонью ее щеки. — Ты бледная. Все в порядке? — Не знаю, — честно призналась Ульрика, глубоко втягивая носом воздух. — Это все нервы. Я боюсь, что приступ может начаться в любую минуту. А у меня даже нет с собой лекарств. — Все будет хорошо. Обещаю, — и Алекса осторожно коснулся поцелуем ее губ. Ульрика прикрыла глаза, ощущая, как паника уходит на второй план, а по телу разливается приятное тепло. Она уже давно поняла, что этот мужчина стал для нее чем-то большим, что к нему она испытывает то, что никогда не чувствовала ни к кому, даже к Деро. И от этого в животе начинали порхать бабочки, вызывая в теле не только возбуждение. Сотрудница банка вернулась быстро, протянула вместе с паспортом Ульрики запечатанный конверт, вежливо поинтересовалась может ли она помочь чем-то еще и, получив отрицательный ответ от Алекса, вернулась к своей работе, Вессельски и Ульрика направились к выходу. Едва выйдя из банка Ульрика тут же разорвала конверт и застыла в полном недоумении. — Это все? — она медленно перевела взгляд на Алекса, вынимая из конверта обычную флешку. — Опять игры твоего отца? — усмехнулся Алекс и, помотав головой, взял Ульрику за руку, потянув за собой. — Пойдем, нужно найти ноутбук, чтобы посмотреть содержимое. И они направились к отелю, не замечая припаркованного у банка автомобиля, заднее стекло которого медленно поднялось, скрывая взгляд человека, сидящего внутри. *** Напряжение росло с каждой секундой и Ульрика, ожидающая возвращения Алекса, который спустился вниз к стойке администратора в поисках ноутбука, снова почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Сердце билось нещадно, а голова начинала раскалываться на куски от пронизывающей боли. Терпеть больше не было сил. Поэтому девушка, сделав глоток прохладной воды, покинула номер, быстро, насколько позволяло состояние, спустившись вниз. «Я сейчас, — бросила она Вессельски и вышла из гостиницы». Перейдя узкую улочку, девушка вошла в дверь аптеки и, кивнув фармацевту, уставилась на витрины, в которых стояло множество разноцветных коробочек. Внутри зарождалось противное чувство. Живя всю жизнь без матери, Ульрика понятия не имела о том, что обычно мать рассказывает своей дочери, когда приходит время. Даже в тот день, когда в двенадцать лет начались критические дни, Ульрика впала в панику, пока девушки из клуба Гои не объяснили что к чему. Они многое рассказали ей о женском организме. Но все их рассказы были настолько молниеносными, разорванными, что Ульрика просто не поспевала за их словами, запоминая только часть того, что нужно знать. Остальное приходило с возрастом, с опытом. На уровне интуиции. Вот и теперь Ульрика, будто почувствовав неладное, ткнула женщине-фармацевту на прямоугольную коробочку и, расплатившись, вернулась в номер. Алекс уже подключал раздобытый ноутбук и на появление девушки, которая тут же скрылась в ванной, удивленно поднял брови. — У тебя все хорошо? — спросил он, через закрытую дверь. — Да, — неуверенно выдавила из себя Ульрика, пытаясь разорвать упаковку. — Без меня не открывай. — Хорошо, — кивнул Алекс и, вернувшись к ноутбуку, поставленному на кровать, присел рядом в ожидании Ульрики. А девушка, тем временем, сидела на краю ванны и гипнотизировала небольшую палочку, зажатую подушечками пальцев, видя, как сначала появляется одна полоска, а потом… вторая. «Нет, — прошептала она. — Нет». Из глаз хлынули слезы. Сердце застучало в разы быстрее. Она не ожидала. Была не готова. Она просто не хотела этого. Только не сейчас. Только не в это время, когда жизнь начала налаживаться и она выпутывалась из паутины Гои. А сейчас снова будто летела туда обратно, поскольку в том, что это ребенок именно Гои, Ульрика даже не сомневалась. Что делать теперь? Как рассказать Алексу об этом? Ульрика не знала. Поэтому продолжала сидеть на краю ванны, пока в дверь не постучали. — Я сейчас! — крикнула она, замечая, как предательски садится голос. За дверью ждал Алекс. И Ульрика, решив разделаться сначала со всеми секретами отца, а потом уже решать все остальные проблемы, быстро умылась холодной водой, стирая слезы, и вышла из ванной. Стараясь не смотреть в глаза Вессельски, девушка прошла в комнату, все еще ощущая легкое головокружение после потока слез, и села на кровать, наблюдая за тем, как Алекс вставляет флешку в разъем и на экране автоматически загружается программа для просмотра видео. Словно опасаясь чего-то, Ульрика медленно нажала кнопку, запуская запись и чувствуя, как рядом с ней прогнулся матрас — Вессельски присел возле нее. Сначала несколько минут на экране была лишь странная комната. Тусклое освещение, большая кровать и тумбочка. Но вскоре со стороны двери внезапно влетела девушка. Она пятилась назад и что-то говорила, поскольку звук в записи отсутствовал. И когда она уперлась в стену, на экране появился мужчина. Он стоял спиной к снимающей камере, поэтому его лицо было невозможно разглядеть. Но Алекс, смотрящий в экран, неожиданно нахмурился. Несмотря на прошедшие годы, судя по дате в углу записи, этого человека он узнал, и теперь напряженно смотрел в экран, чувствуя, как по спине пробегает неприятный холодок. — Кирстен, — вдруг прошептала Ульрика. — Кто? — не понял Алекс, безотрывно глядя на то, как девушка на видео от обрушившегося на нее удара, летит на острый край тумбочки, падает на пол и больше не двигается. — Девушка Гои, — Ульрика, перевела на Вессельски широко распахнутые глаза. — Она работала на моего отца. Деро ее любил, а отец продал, чтобы заработать денег и… Что Ульрика говорила дальше, Алекс уже не слышал. Теперь пазл в голове начал понемногу складываться. Но от этого Вессельски становилось не легче. Он понял почти все. Все, что происходило с ним за последнее время. Поэтому страх окутывал с каждой минутой все сильнее. Резко захлопнув крышку ноутбука, Алекс выдернул флешку из разъема и, сунув в карман джинс, уставился на растерянную Ульрику. — Давай уедем, — вдруг выпалил он. — Алекс, я не понимаю… — девушка взволнованно смотрела на него, пытаясь понять, что сейчас происходило на экране и зачем отцу понадобилось так прятать это видео. Но Алекс даже не думал ей объяснять. Он лишь зажал ее лицо между своими ладонями и, глядя прямо в глаза, повторил: — Давай все бросим и уедем прямо сейчас. Вдвоем. Только ты и я! Ульрика смотрела на мужчину, силясь понять серьезность его слов. Но по взгляду Вессельски, по тому, как быстро он начал собирать вещи, поняла, что он вовсе не шутил. Поэтому через несколько минут они уже сидели в машине Алекса, которая все дальше отъезжала от гостиницы. Вессельски нервничал и это не укрылось от девушки, которая тут же начала смотреть по сторонам, часто кидая взгляд в боковое зеркало, пока в нем не появился автомобиль, начавший набирать скорость и приближаться к машине Алекса. — Черт! — выругался Вессельски, кинув взгляд в зеркало заднего вида, и сильнее вжал педаль газа. — Что происходит? — Ульрика схватилась за ручку двери и испуганно перевела взгляд на Алекса. Но тот молчал, лишь прибавляя скорость и петляя по маленьким улочкам. Пальцы сжимающие руль побелели от напряжения. На лице играли желваки от крепко стиснутых зубов. Алекс совершенно не понимал куда он едет. В голове билась только одна мысль — оторваться от подгоняющего сзади внедорожника. Но когда автомобиль Вессельски, миновав центральную часть города, въехал на заброшенную строительную площадку, на приборной панели зажегся датчик бензина, заставив мужчину громко выругаться. — Слушай меня внимательно, — начал быстро говорить Алекс. — Сейчас мы остановимся и побежим. Не отставай и не оглядывайся! Поняла? — Поняла, — лишь кивнула напуганная Ульрика. И в следующий момент машина остановилась, подняв столб пыли. Ульрика и Алекс, не теряя ни секунды, выскочили из машины и, что есть мочи кинулись вперед, слыша, как преследовавший автомобиль продолжает ехать позади. Дыхания не хватало. Во рту все пересохло. Но они бежали не останавливаясь. Пока впереди не показалась глухая бетонная стена. — Нет! Нет! — выкрикнул Алекс и с силой ударил кулаком в препятствие, боковым зрением заметив, как Ульрика с побелевшим от страха лицом, смотрит в сторону преследователей. И Вессельски медленно развернулся, глядя на Линдеманна, который, вскинув пистолет, уверенной поступью приближался к ним. — Судя по тому, что вы сейчас проделали, — с насмешкой начал говорить Тилль, держа обоих на прицеле, — содержимое флешки вы все же посмотрели! А Гои, наверное, предупреждал тебя, чтобы ты никуда не лезла, Ульрика Беккер! Глаза Ульрики расширились и она, чувствуя, как сердце пропускает удары, безотрывно смотрела на Линдеманна. — Твой отец был еще той тварью, — усмехнулся Тилль. — Шантажировать меня из-за смерти какой-то шлюхи! Но ведь когда-то всему приходит конец. Неправда ли? — и он хищно улыбнулся. В ушах начало звенеть, и Ульрика пошатнулась, но только благодаря Алекса удержалась на ногах. — Вы убили Кирстен! И вы заказали моего отца! — прошептала она вмиг охрипшим голосом. — Он требовал с меня деньги! Много денег! — внезапно выкрикнул Тилль, дернув пистолетом, тем самым заставив Ульрику и Алекса сделать шаг назад, а его глаза загорелись безумием. — И я заказал его! Но проблема была в том, что твой папаша был слишком умен! Он спрятал видеозапись прямо у меня под носом. Но вся шутка этого долбанного мира состояла в том, что ключ от ячейки мы так и не нашли! А в документах было сказано, что только ты, маленький отпрыск Беккера, имеешь доступ к ней! Ты думаешь, я бы мог позволить шантажировать меня как твой папаша?! Хотел держать тебя около себя, но в ту ночь один недоумок отпустил тебя… — Отпусти нас! — внезапно выпалил Алекс, прерывая речь Линдеманна. — Мы уедем и ты никогда нас больше не увидишь! — Вас?! Серьезно?! — на лице Тилля снова появилась широкая улыбка и он даже на секунду чуть опустил пистолет, впившись взглядом в Вессельски. — А ты не хочешь сказать девочке правду? — Правду? — Ульрика недоуменно перевела взгляд на стоящего рядом Алекса, а затем снова на Тилля. — Какую правду? — Я даю тебе второй шанс Вессельски, — ехидно улыбался Тилль. — Скажи ей кто ты! Думаю, девочка вправе знать, перед каким подонком она раздвигает ноги! Помнишь ту ночь, Ульрика? — спросил Тилль, видя, как девушка непонимающе смотрит на него, продолжая тяжело дышать. — Выстрелы. Крики. Кровь. Купленные полицейские… — Заткнись! — прошипел Алекс. Но Тилль лишь улыбался, продолжая говорить. — А среди них был он! В голове зашумело с новой силой. Сердце билось где-то в горле. Ульрика медленно повернулась к Алексу, который смотрел на нее с нескрываемым страхом во взгляде. — Скажи, что он врет! — в надежде попросила она. — Пожалуйста, скажи, что он врет! Вессельски смотрел на нее не отводя взгляд. Он видел, как ее глаза наполняются слезами. И в этот момент так хотелось сказать, что все это неправда, что все это страшный сон, который сейчас закончится. Но он не мог. — Нет, Улли, он не врет, — тяжело выдохнул Алекс, мотнув головой. — Я был тем человеком, который дал тебе убежать. Она стояла боясь пошевелиться. Руки тряслись. Из глаз уже во всю катились слезы. Она прекрасно помнила ту ночь. И от этого становилось невыносимо. Боль проникала в каждую клеточку ее сознания. В голове все смешалось и Ульрика не могла понять, как такое вообще могло произойти. Словно кто-то наверху смеялся над ней. Подпустила к себе врага. Влюбилась в него. — Улли, я люблю тебя, — вывел ее из мыслей Алекс, сделав шаг вперед. — А за прошлое я уже расплатился сполна. Но Ульрика шарахнулась назад. — Не подходи ко мне! — еле проговорила она, чувствуя, как все тело начинает сковывать напряжение. — Улли, дыши… Дыши глубоко… — Убери руки! — боль сковывала легкие. — Ульрика я… Но она уже не слышала ничего кроме двух раздавшихся выстрелов, ощущения падения, а потом все провалилось в темноту. *** Поднимать веки было больно — свет резал глаза. Но Ульрика все же попыталась это сделать. Тело все еще ломило. В вену впивалась игла, не дающая пошевелить рукой. А к горлу подкатывала тошнота, заставившая Ульрику перегнуться с кровати и опустошить свой желудок прямо на пол. — Все хорошо, я сейчас все уберу, — голос подлетевшей медсестры раздавался будто издалека. И пока девушка старалась вытереть пол, Ульрика смотрела на нее, пытаясь сфокусировать взгляд. Теперь она окончательно осознала, что находится в больнице. Страшный сон, окончание которого она не знала, закончился. Но от этого почему-то становилось не легче. — Что произошло? — еле разлепляя пересохшие губы, спросила Ульрика, глядя сверху вниз на медсестру. — Где люди, которые были со мной? — Я не знаю, мадемуазель, — только сейчас Ульрика заметила, с каким акцентом говорит девушка. — Вас привезли сюда одну два дня назад. Вы были без сознания. Ульрика ничего не ответила. Внутри все еще сидел страх. Она помнила каждое слово, сказанное Линдеманном, и в голове просто не укладывалось все то, что она узнала о человеке, который стал ей чем-то большим, нежели простой охранник клуба. Она любила его. Впервые в жизни Ульрика осознала, что действительно любила. И от этого становилось невыносимо больно. В голове словно били молоточки, тошнота подкатывать к горлу, а тело сводила судорога. «Дыши… Диши…» — эхом раздавался в голове его голос. И девушка втянула носом воздух, медленно выпуская его через рот. Становилось легче. Но только не душевно. Внутри словно скреблись кошки. Они продолжали когтями раздирать плоть, впиваясь в один орган за другим. Разрывали на мелкие куски. А эта, и так невыносимая, боль усиливалась от осознания того, что она узнала в свои последние счастливые минуты в гостинице. Ульрика положила руку на плоский живот. — Вы можете оставить меня одну? — тихо спросила она медсестру, которая в тот момент проверяла капельницу. Девушка кивнула и еще раз взглянув на растворы, удостовериваясь, что их еще хватит на пару часов, и вышла из палаты. Ульрика осталась одна. Что теперь делать она не знала. Одна в чужой стране, без гроша в кармане. «Бабушка» — первое что пришло в голову. Но Ульрика тут же откинула эту мысль. Они так давно не виделись, что не узнали бы друг друга. Ведь Гои сделал все, чтобы спрятать ее как можно надежней. Да и что бы она сказала? Кто она? У нее не было ни прошлого, ни будущего. Она никто. Лишь тень. Муха, запутавшаяся в паутине Деро Гои, который своим существом всю жизнь закрывал ее ото всех. И от одного его имени Ульрику начинало тошнить. Она ненавидела его. Ненавидела всей душой. А от его голоса внутри начинало все скручиваться в бараний рог. Сначала Ульрика подумала, что это все галлюцинации, но нет — в дверном проеме, навалившись на косяк стоял Гои, пронизывающим взглядом глядя на Ульрику. — Я рад, что ты очнулась, — почти без эмоций произнес он. Но весь его вид говорил о том, что Деро еле сдерживается, чтобы не выплеснуть всю свою ярость. Твердой походкой хозяина этой жизни он прошел к кровати Ульрики и, встав перед ней у изножья, заложил руки в карманы брюк. — Надеюсь в этой жизни ты достаточно наигралась? Ульрика молчала. Ей не хотелось ни разговаривать с ним, ни тем более смотреть на него. Поэтому она просто повернула голову на бок и уставилась куда-то в стену. — Наверное хочешь узнать, что с ним? — спросил Гои, замечая, как вздрогнула Ульрика, но вида старалась не подавать. — Вижу, что хочешь… Он жив. Более того, он находится в этой больнице. Но вскоре отправится туда, где ему самое место. Ульрика медленно повернула голову, уставившись на Деро. Внутри все затряслось. Хотелось кричать, плакать, биться в истерике. Но вместо этого она лишь разомкнула пересохшие губы, сказав абсолютно спокойным голосом, даже удивив саму себя: — Мне все равно! — Глупая! Глупая девчонка! — наконец не выдержал Деро и начал мерять шагами палату, кидая на девушку яростный взгляд. — Я столько лет прятал тебя! Столько лет держал тебя в полной безопасности! А ты из-за одной интрижки чуть не угробила себя. Скажи, — Гои резко остановился, — он этого стоил?! Он стоил того, чтобы закончить жизнь в морге с простреленной башкой?! — Деро несколько раз со злостью постучал указательным пальцем по своему лбу и двинулся к Ульрике. — А Линдеманн бы это сделал! Знаешь почему? Не потому что он убил Кирстен! Нет! Это было лишь малой частью! Все дело в акциях! — он видел, как Улли нахмурила брови, ожидая объяснений. — Твой отец не только получал деньги за шантаж, но еще и заставил Линдеманна передать часть акций. Не себе, а тебе! — Гои в воздухе ткнул пальцем в Ульрику. — Мои люди нашли документ в сейфе кабинета Линдеманна. Ты, детка, владеешь частью акций банка. Он бы никогда не оставил тебя в живых! Ты рисковала жизнью! И, заметь, не только своей! Он медленно присел на кровать и, взяв Ульрику за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза. Деро впервые увидел в них страх. — Ты знаешь, что с тобой? — спросил он, продолжая смотреть девушке в глаза. — Знаешь, что осложняет твои приступы? — Знаю, — сказала тихо, на секунду прикрыв глаза. Гои немного опешил, ожидая совсем другого ответа. Но все же продолжил говорить, понимая, что Ульрика просто сдалась. — Как только тебе станет лучше, мы вернемся домой. Доктор Вагнер готовит палату к твоему приезду. Тебе придется какое-то время провести в клинике. А если надумаешь сбежать, — он приблизил свое лицо к Ульрике, — я собственноручно тебя привяжу! — прошипел он. — И даже не думай избавиться от него!!! - Гои на мгновение перевел взгляд на ее живот. Он еще несколько секунд смотрел на Ульрику, а потом осторожно коснулся ее губ, запечатляя на них поцелуй. Из глаз потекли слезы. Ульрика дернулась, но не отстранилась, прекрасно понимая, что деваться ей некуда, она навсегда запуталась в паутине Деро Гои.