***
Сехун догнал Чанёля и Чонина у самого входа в столовку, подбегая к друзьям со спины и обнимая обоих за плечи. Оба испуганно вздрогнули, а Сехун усмехнулся, не преминув подколоть их по этому поводу. — Ты чего такой счастливый с утра? — Пак окинул друга вопросительным взглядом, отмечая, что Сехун сегодня выглядел чересчур лощёно. Что было в общем-то в его стиле, но не до такой степени. — Я обычный, — пожал плечами Сехун, но улыбку с лица не стёр, тут же получая ухмылку от Чонина. Тот с ловкостью скинул руку О с плеча, быстрее направляясь в столовую, оставляя парней позади. Сехун вопросительно посмотрел ему в след, тут же переводя взгляд на Чанёля. — Какая муха его укусила? — Понятия не имею, — Чанёль тоже ускорился, понимая, что до пар оставалось всего ничего, а им ещё нужно было успеть позавтракать. Они вошли в столовую втроём всё же, обращая на себя внимание всех присутствующих. Пак всё никак не мог привыкнуть к подобному. За последние несколько дней, что Ким Чонин поселился в его комнате и жизни, студенческие сплетни вокруг него не утихали. И пусть Чанёль не был их главной звездой, но мимоходом его персона так или иначе проскакивала. И все уже были в курсе его репетиций с Бэкхёном. Главным человеком в Академии, кто не выносил Пак Чанёля. — Так с кем ты идёшь на вечеринку в субботу, Сехун? — Чонин вяло жевал свою овсянку. Сехун отложил в сторону стакан с кофе и многозначительно пожал плечами. — Пока не знаю. — То есть, у тебя всё же есть варианты? — Чонин продолжал странно оглядываться, сканируя взглядом помещение. Чанёль не мог упустить это, уже догадавшись, кого ищет Ким. Но Бэкхён всё никак не появлялся. А Чанёль не собирался говорить ему, что им вообще-то сегодня ко второй паре. Ну, всем нормальным студентам, кроме самого Пака. У него злополучные отработки, которые остались с прошлого семестра. — Возможно. А у тебя? Появились варианты? — улыбнулся Сехун. Чанёль оторвал голову от созерцания собственного конспекта в руках. Чонин же расслабленно откинулся на стуле. — Да, Бён Бэкхён. Знаешь такого? Сехун посмотрел на Пака, который всё же сделал вид, что вернулся к своему чтиву, но на деле весь обратился в слух. Он знал, что Сехуна не проведёшь, но спектакль затевался для другого зрителя. — Кто же его в этой шараге не знает, — усмехнулся Сехун. — Что? Настолько популярен? — А я тебе не объяснял нашу иерархию? Чонин вопросительно выгнул бровь, понимая, что даже если Сехун и рассказывал, то Ким, вероятно, не обратил внимания. Хотя, такие вещи он никогда не упускал. — Не понимаю, о чём ты. — Ладно, тогда слушай. Не знаю, как дела обстояли в местах, где ты учился раньше и были ли у вас там местные звездочки, но у нас они точно есть. А как же им не быть, если мы тут 24/7 тусуемся в одном клоповнике, надо же как-то развлекаться, — Сехун сделал глоток кофе, понимая, что заинтересовал Чонина. Альфа даже подтянулся поближе, кидая короткие взгляды на Чанёля, что упорно делал вид, будто он тут мебель и не более. — Так вот, есть у нас тут топ-5 самых популярных омег. Начну с конца. Пятое место — это вон тот четверокурсник, который сидит за крайними столами. Соджин. Я встречался с ним, когда ещё учился на первом курсе, но популярным он стал потом. Когда внезапно на третий год обучения его догнал пубертат, — Сехун и Чонин бросили изучающие взгляды на довольно высокого и худого омегу в дальнем углу столовой. Он имел вид аристократа, и Чонину подумалось, что тот очень даже красивый, но не во вкусе Кима. — Четвертое место по праву отдано президенту нашего студсовета — Ким Минсоку. Ты, наверное, видел его на линейках, такой невысокий и с рыжими волосами. Хён, если честно, мог бы быть на первом месте, но он уже меченный и его альфа — Ким Чондэ — учится у нас. А к таким омегам путь заказан. Чонин покрутил головой, всё же натыкаясь на рыжую макушку за столиками соседней линии. Омега как раз сидел в компании своего альфы, видимо, и мило ему улыбался, не прекращая смеяться. — Что, правда истинные? — Инфа сотка, — кивнул Сехун. — Я хорошо знаю обоих и дружу с Минсоком. Они правда влюблены. Чонину в такое было трудно поверить, но он решил оставить эти комментарии при себе. — Идём дальше, третье место — Чжан Исин. Он тоже учится на четвёртом курсе, и он, кстати… — Друг Бён Бэкхёна, — перебил его Чонин, удивляя этим Сехуна. Но альфа не стал ничего спрашивать, а Чонин ничего не прокомментировал. — Да, его я знаю. Красивый, не поспоришь. — Тогда переходим на второе место. И на нём гордо восседает До Кёнсу, тот, который влетел в тебя в первый твой завтрак… — Что? Серьёзно? — Чонин уронил смешок, совершенно не понимая, как Кёнсу мог там оказаться. — Он же совершенно заурядный. Сехун на это лишь невозмутимо пожал плечами. — А многим нравится. Ты хоть обратил внимание на его запах вообще? — Все омеги так пахнут после течки, — пожал плечами Чонин. — Не-а, родной, До Кёнсу так пахнет всегда. Да, у него весьма странный характер, но внешность, ты должен согласиться, не самая заурядная. Как ты её назвал. — Обычная сучка на один раз, — пожал плечами Чонин. Сехуна этой фразой он нисколько не удивил, в отличие от Чанёля, который резко отложил тетрадь, впериваясь в Кима недовольным взглядом. — Этот омега в первое же утро опозорил меня на весь Ульсан, а после даже не извинился. — И ты считаешь это оправданием? — А ты преподаёшь уроки джентльменства? — Чонин скрестил руки на груди. — Сехун, мне интересно, кто на первом. Чанёль ничего не ответил, снова возвращаясь к конспекту, потихоньку начиная понимать, что не всё так просто с его соседом. И он вовсе не тот милый парень, каким показался в самом начале. Чанёль имел особенность ошибаться в людях, но в Чонине отчего-то совсем не хотелось разочаровываться. — А с первым местом не все так просто. Его делят сразу двое, и никто и никогда не сможет разрешить этот спор. Это как вечное противостояние Marvel и DC, — усмехнулся альфа, продолжая уже жевать свой сэндвич. — Ты меня аж заинтриговал, — Чонин отодвинул поднос с уже пустой посудой от себя. — И так, барабанная дробь, на первом месте: Бён Бэкхён VS Сяо Лухан. — Лухан? Кто это? — Он лучший друг Кёнсу, они вместе с первого курса и живут в одной комнате. Кстати, я слышал, что из-за новых переселений теперь Бэкхён живет с ними. Вообще не представляю, как это выглядит, учитывая, что Лухан и Бэкхён просто на дух друг друга не переносят. — А чего так? Не поделили, может, кого? — Никто точно не знает, поговаривают, что Бэкхён увёл у Лухана альфу… Чонин рассмеялся вдруг, вспоминая Бэкхёна и понимая, что, скорее всего, этому омеге оно не надо. Он был слишком гордым для подобных вещей. — А это как? — Кто знает, — пожал плечами Сехун. — И что? У них у всех так много поклонников? — Много их, на самом деле, в основном только у Бэкхёна и Лухана, но оба отчего-то постоянно отшивают всех направо и налево. Так что если метишь на задницу Бэкки, придётся знатно постараться. — Не то чтобы я сейчас хвастаюсь, но, поверь, дружище, за то время, как я узнал, что такое секс, ни одна задница не осталась непокорённой. Чанёль вдруг звучно рассмеялся, медленно вставая из-за стола и закидывая конспект в рюкзак. — Вы, парни, такие смешные, на самом деле. А тебе, Чонин, я желаю удачи, потому что Бён Бэкхён умеет превращать жизни неугодных ему людей в Ад! — А ты так сильно печёшься о нём, — Чонин сузил глаза как-то совершенно по-волчьи. — Ревнуешь? — Я тебе уже отвечал на эти вопросы. Не буду повторять одно и то же триста раз. Чанёль закинул рюкзак на плечо. — Увидимся на обеде, — он направился к выходу, оставляя друзей в обществе друг друга, а Сехуна в полнейшем шоке. Он только сейчас осознал, что Чонин и Чанёль, кажется, начали неосознанную ещё ими самими войну за Бён Бэкхёна. — Ты пойдёшь курить? — спросил вдруг Чонин, что совершенно помрачнел с уходом Чанёля. Хотя уже с утра они оба были не в духе. — Я же не курю, — Сехун задумчиво посмотрел на Чонина, который поднялся с места. — Чонин. — Что? — Оставь Бэкхёна в покое. — Почему все вокруг твердят мне это? Позволь мне самому решать, кого трогать, а кого оставлять. Он ведь не занят, ты сам это сказал. — Чанёль прав. Этот человек умеет превращать чужие жизни в Ад. — А может, мне именно этого и хочется? — вдруг рассмеялся Чонин, по примеру Пака закидывая свой рюкзак на плечо. — Встретимся на лекции. — Ага, — кивнул Сехун. То, что он остался в одиночестве, было ему совершенно на руку, учитывая, что в столовой появился тот, кого он ждал весь завтрак. Сехун вчера всю ночь решался написать Лухану, но пришлось признать, что он всё же тряпка, а не альфа. К утру он точно решил проще поговорить с ним, чем тянуть эту резину. Иначе он точно не альфа. Ведь Лухан, как ни крути, просто омежка. Красивая, нежная, млеющая от правильных слов и жестов омега. А Сехун совершенно точно умел обращаться с омегами. Альфа продолжал наблюдать за тонкой фигуркой омеги, что шёл рядом с Кёнсу, одетый как всегда лучше всех и улыбающийся Минсоку перед собой. Сехун надеялся, что омеги сядут отдельно, но не тут-то было. Кажется, план Сехуна даёт трещину. Но альфе вдруг пришла совершенно замечательная идея в голову. Которую он тут же принялся приводить в действие. Лухан только сел за стол, поблагодарив Кёнсу, который отправился за завтраком для них обоих. Минсок и Чондэ продолжали мило ворковать, видимо, у них сегодня настроение такое. Бывало, что они даже вместе не садились за один стол, а бывало, что не отлепить друг от друга никакими силами. Сегодня, похоже, был именно второй случай, потому что Минсок не переставал ластиться к Чондэ, который успевал кормить и омегу, и себя. Лухана немного это подбешивало, о чем он не преминул тут же оповестить. — Оставьте эти нежности для каких-нибудь уединенных моментов, пожалуйста. — Завидуешь? — усмехнулся Чондэ. Лухан на это фыркнул и закатил глаза. — С чего бы это? Я свободный и независимый омега, чего завидовать. Минсок продолжал молчать и улыбаться, все же отлипая от своего альфы. В конце концов, они теперь не одни. — Ты омега с недотрахом, милый ЛуЛу. — Хён, заткни, пожалуйста, рот своему альфе, иначе вы останетесь без потомства, — Лухан зло сжал кулачки, выгибая бровь. — Вы сейчас оба у меня получите, если не прекратите этот балаган, — устало вздохнул Минсок. Ни дня без их тёрок. Звук пришедшей смс заставил Лухана вздрогнуть. Он перевёл взгляд на мобильник в руках, читая смс от неизвестного пользователя. @ohse Что ты хочешь поесть? Лухан с минуту пялился в эту смс, совсем отказываясь понимать, что происходит. Oh Se? Кто это? Неужели О Сехун? Лухан начал крутить головой, пытаясь найти знакомую брюнетистую макушку среди других студентов. Минсок и Чондэ вопросительно переглянулись. — ЛуЛу, ты кого-то ищешь? Лухан пропустил вопрос старших мимо ушей, всё же выискивая высокую фигуру Сехуна в толпе. Он стоял у прилавка и смотрел в сторону Лухана, улыбаясь во все тридцать два. @xiaolulu Откуда у тебя мой номер? @ohse Так что ты будешь? Один добрый человек подсказал. @xiaolulu Тот, что сидит сейчас напротив меня? @ohse Возможно) Думаю, Кёнсу всё один не донесёт. Что ты будешь? @xiaolulu Он все донесёт, не беспокойся. @ohse Ты же вроде любишь баблти, если не ошибаюсь. Лухан снова шокировано замер, отвлекаясь, лишь когда Кёнсу подошёл к ним с большим подносом. Он сел рядом, принимаясь раскладывать еду, а Лухан поблагодарил друга. — Так что думаешь, Лу? — Что? О чем ты? — Лухан только сейчас понял, что Минсок все это время с ним разговаривал. Старший лишь картинно вздохнул, тут же вырывая из рук младшего телефон. — Эй! Хён! Верни! Минсок быстро пробежался по экрану взглядом, улыбаясь, но ничего не сказал. Кёнсу и Чондэ с удивлением наблюдали за всем этим. — Он все же решился написать, — усмехнулся Минсок, возвращая телефон. — Зачем ты дал ему мой номер? — Он хороший парень, Лу. — Ты мог бы спросить у меня для начала, — Лухан принялся за свой завтрак. — Могу я узнать, о ком вы говорите? — Кёнсу впервые вмешался в их разговор, глядя на обоих омег чересчур испытующе. — Об О Сехуне, он клеит нашего ЛуЛу! — Ого! — присвистнул Чондэ, расплываясь в своей улыбке Чеширского кота. — Капитан сборной по баскетболу альф и нападающий футбольной команды омег. Отличный союз! Лухан на это закатил глаза. — Никаких союзов! Он просто написал первый раз, мне многие пишут. — Но не всем ты отвечаешь, — усмехнулся Кёнсу, кусая свой бутерброд. — И не для всех прихорашиваешься всё утро. Я то всё думал, что это с тобой. — Кёнсу, что за бред! Я же всегда слежу за своим внешним видом. — Да-да, конечно, — улыбнулся Кёнсу, всё же переглядываясь с Минсоком. Омеги поняли друг друга слишком хорошо, в душе надеясь, что, возможно, Лухан оттаивает. — И вообще, давайте вернёмся к нормальным темам. О чем ты спрашивал, хён? — Я спрашивал о предложении погулять на следующих выходных. Мы давно не выбирались никуда. — Это хорошая идея, в кино много нового будет, — загорелся идеей Лухан. — Простите, но я буду заниматься, — Кёнсу виновато пожал плечами. — Я и так пропускаю многое на этих выходных из-за вечеринки. Дальше разговоры ушли в эту степь, и Лухан снова из них выпал. Если честно, в голове крутился вопрос, откуда Сехун знал про его любимый напиток и куда он черт возьми подевался. Хотелось ответить на его смс, но гордость и нежелание вновь спалиться перед друзьями не позволяло. Омега вяло жевал завтрак, крепко задумавшись над словами Кёнсу. Неужели он и правда собирался сегодня так долго, потому что подсознательно думал о Сехуне? Ведь и джинсы новые из шкафа вытащил, те, что были куплены на размер меньше и обтягивали просто не по-божески. И рубашку надел, что недавно стащил из папиной новой коллекции, которая ещё даже не выпущена. Он сделал всё, чтобы произвести впечатление на любого. Только вот правда что ли для Сехуна старался? Нет, это было полным бредом. Они с Сехуном не знакомы даже полного дня. И совершенно не важно, что этот альфа был однозначно не таким, как все остальные. Таким высоким, красивым и с запахом о с о б о й малины. Немного кисло-сладкой. — Эй, Лу, идёшь? — Лухан не заметил, как доел сам и как доели остальные, собираясь уходить. В чувства его привёл лишь голос Кёнсу. — Мы рискуем опоздать так-то. — Да, да, конечно иду. Когда Лухан дошёл до аудитории, ещё на этаже распрощавшись с Минсоком, он так и замер от неожиданности. На его парте стоял стакан с баблти, а на нём приклеен цветной стикер. Кёнсу даже не удивился, видимо, протягивая другу стакан. — Снова презенты от твоих поклонников. — Ага, — кивнул Лухан, забирая стакан из рук друга и вчитываясь в надпись на стикере. «Извини, что не отдал лично, но я подумал, что не стану делать этого при твоих друзьях… Минсок-хён, кажется, сильно переживает за тебя) Я могу встретить тебя сегодня после пар?» Кёнсу заглянул Лу за плечо, пытаясь прочитать, что написано на листочке, но омега быстро его смял. Отчего-то не хотелось ни с кем делиться этим. — Обычный бред, — хмыкнул омега, кидая клочок бумаги в сумку. Может потом распрямит и спрячет, или выбросит в мусорку. Второй вариант все же будет правильным. Но пальцы уже сами набирают ответ в чате с «неизвестным пользователем». @xiaolulu Можно.***
Бэкхён лениво передвигался по коридору этажа, пытаясь вспомнить, где именно была нужная ему аудитория. Если честно, он ещё не очень хорошо выучил этот корпус, который открыли только в прошлом году, поэтому все ещё путался. Он отвлёкся на телефон, когда наткнулся на кого-то, останавливаясь в паре сантиметрах от широкой груди. Омега медленно поднял голову, вопросительно оглядывая стоящего перед ним Ким Чонина. Тот снова улыбался так, словно их встреча была чем-то до безумия прекрасным. Но не для Бэкхёна уж точно. — А я уж было подумал, что ты собираешься избегать меня до смерти, — ухмыльнулся альфа. — С чего ты вообще решил, что я тебя избегаю? — Ну как же, смс игнорируешь, в столовку не пришёл, что ещё думать? — У тебя неплохое самомнение, раз ты решил, что я могу пожертвовать едой из-за тебя, — фыркнул омега. — А теперь я пойду. Чонин сделал шаг назад, загораживая омеге проход, чуть напирая на него. Бэкхён красноречиво уставился на Чонина, одним взглядом давая понять, что недоволен подобными выходками. — Ты так и не ответил на мой вопрос. — Который из тех ста, что ты придумываешь при наших редких встречах? — Ты знаешь какой. Бэкхен устало вздохнул. — Нет, Чонин, я не знаю. Я вообще не знаю и не понимаю, что ты от меня хочешь, и с чего ты решил, что я должен отвечать на твои вопросы. — Родители, — начал было альфа, но Бэкхён резко его перебил, вскидывая ладошку вверх. — Родители слишком рано познали все прелести маразма, и меня совершенно не ебёт, что там решил твой отец или мой папочка. Смекаешь? Я буду встречаться, трахаться и выходить замуж только за того, кого выберу сам. И это точно будешь не ты! Так что, пожалуйста, отстань от меня! Раз и навсегда! Бэкхён оттолкнул альфу, оставляя того переваривать всю свою гневную тираду, совершенно потерянного и не ожидающего подобной речи. Да, Бэкхён не был ангелом, за этим и к гадалке не ходи, но он точно не казался истеричкой. Чонин усмехнулся, отворачиваясь к окну, чувствуя, как становится душно. Сердце сжимало неясное чувство, и это была вовсе не боль или обида от отказа Бэкхёна. Парень безусловно ему нравился как омега, как очень красивый омега. Понравился с первого дня их встречи, манил своим запахом и характером, но Чонин не был влюблён. Не начинал влюбляться и не собирался. Хотя изнутри пытался себя заставить, потому что нужно было угодить отцу. Показать, что он достойный сын. За все эти годы Чонин ни разу не услышал одобрения от отца, который, кажется, вообще забил на существование своего сына. Словно тот был напоминаем о когда-то горячо любимом муже, которого не стало в жизни мужа и сына слишком рано. Он был единственной ниточкой, что объединяла их, и теперь, когда его нет, Чонин так явно ощущает, что проваливается в пустоту. Альфа не помнил лица папы, но помнил его голос. Это единственное, что у него осталось в голове от него — голос. Нежный, мелодичный и немного низкий. Словно патока разливался внутри Чонина, согревая его в детстве перед сном, и теперь, когда парень вдруг чувствовал, что не справляется. Не справляется с этой жизнью. Чонин всегда чувствовал себя виноватым за то, что стал напоминанием для отца. И ему очень хотелось, чтобы его полюбили. Очень. От того все эти вещи, все эти поездки, рестораны и то согласие на свадьбу. У него была задача — влюбить в себя и влюбиться самому, но кажется, у него ничего не получалось. Бэкхён был первым, с кем так не получалось. Не клеилось. Чонин сразу чувствовал, когда омега откровенно ломается, проверяя тебя, и когда он совершенно точно не хочет иметь с тобой ничего общего. И с Бэкхёном, кажется, был именно второй случай. Но ничего не бывает просто так, и скорее всего, виной такому поведению омеги — его этот таинственный альфа. Чонин реально не верил словам Чанёля, потому что всё его поведение кричало об обратном. Но в то же время, похоже, никто в Академии ничего не знал. А учитывая, что узнал об этом месте альфа за эту неделю, тут ничего практически скрыть нельзя было. Даже если ты грёбаный Пинкертон или Джеймс Бонд. Все путалось и мешалось в голове, а ведь даже первая неделя не закончилась. Чонин вдруг словил себя на мысли, что напоминает какого-то одержимого. И возможно это так и было. Только одержимость у него была особенная, одержимость авторитетом собственного отца. Чонин решил, что уже не хочет идти на лекцию. Не было совершенно никакого настроения сидеть на скучной лекции по гражданке, когда дико хотелось курить и прогуляться по свежему воздуху. Тем более он ещё не был на кампусном пруду, в глубине парка. Закинув рюкзак на спину, парень вышел из корпуса, направляясь куда-то в сторону парка, скорее по наитию, чем имея явные представления. Альфа шёл медленно, увлечённый своими мыслями, все ещё думая о том, что должен найти кого-то для похода на эту чёртову вечеринку. До пруда он добрел неожиданно, останавливаясь у самой кромки воды, бросая рюкзак в траву и сам присаживаясь рядом. Он уставился на ровную водную гладь, вытаскивая из кармана пачку сигарет, но не успел поднести ко рту фильтр, как его кто-то в прямом смысле этого слова выдрал у него из руки. Чонин пару секунд вообще пытался осознать факт того, что кто-то может позволить себе нечто подобное, а затем медленно повернул голову в сторону этого наглеца. Запах вишни ударил в нос быстрее. Чонин просто не мог поверить в это. — Какого хрена ты делаешь? — Чонин говорил спокойно, но в голосе звучала привычная сталь. — Я спасаю твой зад от штрафа в пару тысяч и позора на весь универ. — В смысле? — Ты когда сюда пришёл, ты хоть правила читал? Омега возвышался над ним красивой статуей, со скрещёнными на груди руками и невозмутимым видом. Чонин все ещё сидел на месте, глядя на него снизу вверх, отмечая, что сегодня он выглядит необычно. То ли Чонин его в прошлый раз плохо разглядел? — Мне, по-твоему, больше заняться нечем? Верни сигу, — Чонин потянулся к руке Кёнсу, но тот одернул её, показательно ломая сигарету меж пальцев. Чонин чуть было не задохнулся от возмущения. Этот омега вообще может оставить его в покое? Сколько ещё такого бреда должен терпеть Чонин? Принципы о том, что он омег не бьет, начинали потихоньку уходить на второй план. На таких бесячих выскочек это не распространялось. Наверное. — На территории парка не курят! Даже самые злостные хулиганы, даже сам ректор! Никто не курит! Чонин удивленно посмотрел на Кёнсу. — С чего ты вообще решил меня спасать? — Я спасал собственные легкие. Я сижу на этой лавочке, — Кёнсу указал в сторону лавочки, что была совсем недалеко от того места, где обосновался Чонин. И как альфа его сразу не заметил? — Ты в курсе, что портишь чужое имущество? — Я же говорил тебе прислать счёт, — ухмыльнулся омега. Чонин возмущённо открыл рот снова, пока Кёнсу молча развернулся и пошёл в сторону всё той же лавочки. Чонин вскочил на ноги, хватая рюкзак с земли. Омега же к этому времени собрал уже свои вещи и собрался уходить, и Чонин двинулся вслед за ним. Они шли молча некоторое расстояние, пока Кёнсу не повернулся на Чонина и не скривил вопросительно свою бровь. — Разве ты не должен быть на парах? — спросил Чонин, опережая вопросы омеги. Он сам не знал, зачем идёт за Кёнсу. — А ты? — усмехнулся Кёнсу. — Ну я это я, а ты у нас вроде как отличник, образцовый студент. — Это тебе Бэкхён так сказал? — Кёнсу не смотрел на альфу, сминая в руках какой-то учебник. — А Бэкхён при чём? — Ну, он же вроде твой… знакомый. Старый. — Это он так сказал? — криво улыбнулся альфа. Он снова упустил момент, когда начал слишком часто дышать рядом с этим омегой. Сехун был прав, его аромат и правда способен снести крышу. А ещё эти красные волосы и сережка в одном ухе. Чонину думалось, что Кёнсу стопроцентно девственник. Судя по его поведению и рассказам Сехуна. В омеге не было ничего особо примечательного, но в нем было так много обаяния, какого-то омежьего, личного, на которое в основном и велись альфы, что Чонин больше не удивлялся толпе его поклонников. Кёнсу был непрост и этим манил. А его поведение — это вообще что такое? Даже альфы себя так нагло не вели, на памяти Чонина уж точно. — Мы не просто знакомые, скажем так, — улыбнулся Чонин. Кёнсу остановился, вопросительно смотря на Кима. — А кто же? — Не важно, — пожал плечами Чонин. — Давай лучше не об этом. — Давай лучше вообще разойдёмся, — хмыкнул Кёнсу. Он ускорил шаг, направляясь в сторону, кажется, библиотеки, а Чонин принялся его догонять. Он снова не знал, зачем делает это, но делал. — И зачем ты идёшь за мной? — Просто интересно где отличники прогуливают занятия, — улыбнулся Чонин. — Я не прогуливаю, у меня окно. — Ясно, — они остановились на ступеньках. Кёнсу стоял выше, и теперь они с Чонином были почти одного роста. Омега вдруг впервые взглянул ему в глаза так близко и слегка даже задержал дыхание, потому что гранат продолжал душить. Кёнсу не знал, с чем это связать, но и терпеть дальше не собирался. Ему просто следует больше не пересекаться с этим человеком. — Я все же пойду, — Кёнсу развернулся и направился в сторону здания, оставляя Чонина одного продолжать смотреть ему в след. Ким усмехнулся. Бывало ли такое, что его за день отшивают сразу две омеги?***
Лухан вышел с пар один. Кёнсу уже давно пропадал в библиотеке, все ещё усиленно продолжая заниматься своими дополнительными. Вот бы Лухану хоть капельку его интереса к науке, он бы наверное сейчас точно уже работал в институте физики отца. Омега усмехнулся собственным мыслям. Парень был не дурак, любил учиться, но у Лухана никогда не было чего-то одного, что всецело занимало его внимание. Он всегда распалялся на много областей, легко переключаясь с одного на другое, стоило ему лишь чуточку устать от чего-то. Единственное, что продолжало его влечь и не отпускало с самого детства — это спорт. Лухан был в сборных ещё со школьных времён, а в Академии решил остановить свой выбор именно на футболе. Сам не зная почему. Омега пропустил момент, когда его кто-то задел плечом на выходе из корпуса, и он выронил пару тетрадок и учебник из рук. Но не успел за ними опуститься, как тут же перед ним будто из воздуха материализовалась чья-то внушительная фигура, а учебники и тетради были уже подняты с земли. Концентрат той-самой-малины вновь ударил в нос. — Привет, — улыбался Сехун во все свои тридцать два, протягивая Лухану его вещи. — Привет, — кивнул в ответ омега, забирая всё из рук Сехуна. — Надеюсь, ты простил меня за утро. — За что прощать? — Лухан улыбнулся кончиками губ. Светлая челка слегка взметнулась, а запах клубники смешался с каким-то парфюмом омеги, делая его природный аромат ещё более притягательным. — Баблти был вкусный. Откуда ты узнал? Сехун просиял в ответ широкой улыбкой, слегка смущенно. Лухан же понимал, что его ведёт от такого альфы. Что было весьма и весьма в новинку. И как он раньше его не замечал? — Ты вчера пил его, когда мы сидели с хёном в столовой. Лухан не подал виду, но удивился про себя. Неужели этот альфа и правда был способен замечать подобное? — Ты сейчас в общежитие? — Нет, на тренировку. Тренер в этом году буквально с цепи сорвался, — усмехнулся Лухан. — У вас же тренер Кан? Если ничего не путаю, — задумчиво произнёс Сехун, пока они шли по кампусу, проходя меж колонн небольшого каменного навеса. Академия была построена по примеру старых английских школ и местами даже напоминала Хогвартс. Хотя тут были корпуса и нового образца архитектуры, стеклянные высотки. Но Лухан любил именно эту часть Ульсана, она обладала особой магией. — Он самый, тот ещё посланник Люцифера, — усмехнулся Лу. — А ты ведь капитан сборной по баскетболу? Сехун кивнул. — Я просто только вчера это понял, — смущенно отвел взгляд Лухан. Они вдруг замолчали, продолжая идти в тишине. Сехун лихорадочно думал, чем бы занять эту гнетущую тишину, и в итоге сказал первое, что пришло на ум. — Надеюсь, ты не злишься, что я написал тебе? Лухан вдруг остановился, разворачиваясь к альфе и странно улыбаясь. — Обычно я злюсь, но ты не делаешь это как остальные. А ещё у тебя есть надежный тыл в лице Минсока. Он вроде доверяет тебе. — Его мнение так много значит для тебя? — Он мне как старший брат, — пожал плечами Лухан. — Но я надеюсь, ты не будешь делать никаких глупостей, иначе даже хён тебе не поможет. — Я не знаю, что ты подразумеваешь под глупостями, но если эту можно туда вписать, то к сожалению, наверное, стану. Лухан, пойдёшь со мной на вечеринку в эту субботу? Сехун понимал, что, наверное, спешит с такими заявлениями. Ведь они с Луханом не были знакомы и полноценного дня, а учитывая характер этого парня, то все могло закончиться даже не начавшись. Но Сехуну нравился этот омега несмотря ни на что. Альфа ещё никогда не загорался подобной идеей фикс заполучить кого-то. Обычно весь противоположный пол шёл к нему сам, без каких либо особых усилий со стороны альфы. — Ты ради этого все затеял? — лицо Лухана вмиг посерьёзнело. Он посмотрел на Сехуна слишком холодно, и от этого тёплого Лухана не осталось и следа. — Ради чего именно? — Ради похода на вечеринку со мной, — Лухан теперь немного отпрянул от альфы. — Я затеял это все, потому что хочу общаться с тобой, — Сехун смотрел омеге прямо в глаза. — И ты можешь отказаться от похода со мной на вечеринку, это не изменит моих намерений. Я просто подумал, что мы могли бы сходить туда. Узнать друг друга. Омега оглядел его со скептицизмом, вдруг резко разворачиваясь и ускоряя шаг. Сехун же совсем не понял, что это было, с горечью осознавая, что дико сглупил. А ведь всё так хорошо начиналось. — Лухан, — альфа всё же догнал его, останавливаясь прямо перед парнем. — Прости меня, ладно. Но я правда не имел в виду ничего такого, это просто желание сходить с тобой куда-нибудь. Мы можем сходить в любое другое место, точнее, я очень надеюсь на это. Лухан тяжело выдохнул, поднимая голову на альфу. — Слушай, Сехун, дело вовсе не в вечеринке, просто я не намерен доверяться очередному человеку, которому всё что нужно от меня — это лишь моя задница. Я устал от этого. — Лухан, я не очередной, поверь мне. — С чего бы? Думаешь, я не знаю о твоей репутации, — усмехнулся Лухан. — Думаешь, ты один в курсе всего? Я не дурак, О Сехун. — Боже, Лухан, да, я не ангел. Но я правда начал всё это совершенно искренне. — Уже не интересно, — омега обошёл альфу, ускоряя шаг и направляясь в сторону спорткомплекса. Сехуну оставалось лишь смотреть ему вслед.***
— Прости, я опоздал, — Бэк улыбнулся Исину, плюхаясь на один из диванчиков в рекреации на втором этаже их главного корпуса. — Ничего, я почти не заметил, — улыбнулся Исин. — Как дела? Омега отложил в сторону учебник по физике, а Бэкхён, посмотрев на него, хмыкнул. Готовится к дополнительным? — Нормально, наверное, нормально, — вздохнул омега. — И что это значит? — Я впутался в какую-то историю, Син-Син. — Что? Ким Чонин? — Откуда ты узнал? — Ну, судя по твоим вздохам и по его словам в тот день, кто это ещё может быть. Ты, к слову, мне так нормально и не объяснил ничего про него. Бэкхён тяжело вздохнул, откидываясь на диванчике. В рекреации они были совершенно одни, но Бэкхён все равно не рисковал говорить о личном в таких местах. Слишком уж популярная он личность. — Давай я приду к тебе сегодня вечером, обсудим всё. Не хочу здесь об этом говорить. — Ладно, как знаешь, — спокойно пожал плечами парень. — А у тебя как дела? Как проект? — В разработке, только мне ещё приходится отвлекаться вот на это, — Исин помахал учебником физики в руках. Бэкхён усмехнулся. — Профессор Ким настолько дорог? — Диплом настолько дорог, — закатил глаза Исин. — Ну и позориться я тоже устал. — Ты же в курсе, что дело вовсе не в отсутствии знаний? А в твоей этой влюбленности. — Ты осуждаешь меня? — Исин удивлённо посмотрел на друга. — Нет, Син, с чего бы мне осуждать тебя, скажи, пожалуйста? — Бэкхён приблизился к другу, кладя голову ему на плечо. — Я просто устал смотреть на тебя такого. Этот альфа высосал из тебя все соки за эти годы. — Возможно, — кивнул Исин, но вдруг улыбнулся, что на его лице засияла ямочка. — Но это всё равно делает меня счастливым. — У тебя столько поклонников, Син-а. Почему ты не начнёшь встречаться с кем-то? — У тебя их ещё больше, дорогой. К тебе тот же вопрос. Бэкхён оторвал голову от плеча старшего и тяжело вздохнул. — Не сравнивай, ты знаешь, что моя ситуация совсем не такая, как у тебя. Ты свободен… а я… у меня обязательства и контракты. Жизнь, которую я не выбирал. — Хочешь, чтобы я тебя пожалел за твои деньги? — усмехнулся Исин. — Ты же в курсе, что со мной такое не катит никогда. — Нет-нет, ты сам понимаешь, о чём я говорю. Ладно, давай не будем сейчас. — Хорошо, — кивнул Исин. — Мне уже пора идти на дополнительные, ты уже в общагу? — Нет, у меня репетиция… с этим Ушастым! Бэкхён поднялся вслед за Исином, следуя за другом. Они оба направились вниз по коридору к лифту. — Кстати, хотел спросить, как у вас дела с ним? — Дела просто отлично, — хмыкнул Бэкхён. — Он написал неплохую песню, мне она даже нравится. В отличие от её автора. Исин на это улыбнулся, даже не ожидая других комментариев. — Ты сам вызвался помогать студсовету, — развёл руками старший, нажимая на кнопку вызова лифта. Бэкхён на это закатил глаза. — Не я ставил нас в какой-то идиотский дуэт. Это ведь даже никому не нужно. — Ну как же, нужно деканату, ректорату, студентам, в конце концов. Вы назревали самой интересной парочкой на первом курсе. Бэкхён на это лишь возмущённо фыркнул, заходя в лифт. — Мы? Парочка? Мне проще замутить с придурком Сухёном, чем с этим эльфом-задротом! Исин рассмеялся, вновь обнажая свою ямочку, в тысячный раз доказывая насколько прекрасен. Бэкхён всегда таял от внешности хёна и, если бы был альфой, точно с ним замутил. Несмотря ни на что! — Ты знаешь, что ты красивый? — вдруг улыбнулся Бэкхён. — А ты хочешь меня трахнуть, сладкий? — Исин склонил голову вбок, слегка закусывая нижнюю губу. Но потом не выдержал и заржал с Бэкхёном в голос. В этом была вся суть их отношений. Вот так вот флиртовать иногда в шутку. Лифт остановился на нужном Бэкхёну этаже, и омега поспешил к выходу, чмокая друга в щёку и помахав на прощание. — Я зайду после шести. — Буду ждать, — улыбнулся Исин. Створки лифта уже начали закрываться, когда вдруг раздался чей-то голос, прося подождать, а Исин на автомате нажал на открытие дверей. И лучше бы он этого не делал. Внутрь вошёл не кто иной, как преподаватель Ким, одетый в чёрные брюки и чёрную рубашку с привычно закатанными по локоть рукавами. В руках он держал лишь портмоне и ключи от машины, видимо, уже собираясь уехать куда-нибудь. Исин поздоровался с ним скорее на инерции, с трудом отрывая взгляд от идеальной фигуры. Запах сандала заполнил омегу собой моментально, так что Исин почти вжался спиной в стенку лифта. — А, Исин, здравствуйте, — Ким поклонился ему в ответ, слегка улыбаясь. Боже, он помнит его имя. — Смотрю, вы готовитесь, — Чунмён опустил взгляд к рукам Исина, в которых он все ещё сжимал учебник. Чжан сначала даже не понял, о чём речь, лишь в последний момент врубаясь в смысл слов преподавателя. — А, да, готовлюсь потихоньку. — Я рад, — теперь уже шире улыбнулся Ким. — Помните? В понедельник, после занятий. — Конечно, я приду, преподаватель Ким. — Славно, — Чунмён вышел из лифта, оставляя Исина в полной растерянности, справляться с сорвавшимся на бешеный ритм сердцем в груди. Бэкхён зашёл в актовый, надеясь, что Чанёль уже на месте, и не прогадал. Альфа и правда уже сидел за гитарой, под сценой в первом ряду. Бэкхён замер, понимая, что как ни крути, а Чанёль не был просто «эльфом-задротом». Бэкхён всегда находил его красивым, наверное, в глубине души, только боялся признаться себе в этом. Он сделал шаг по направлению к альфе, затем один и ещё один. Тот же, кажется, не замечал, продолжая что-то наигрывать и слегка подпевать своим таким глубоким и грубым голосом, который вообще не вязался с его внешностью. От слова совсем. Бэкхён остановился сбоку от альфы, молча пытаясь довести до него своё присутствие. Альфа не заставил себя ждать, обрывая аккорд и откладывая гитару. — Ты уже пришёл? — Я не любитель опаздывать, в отличие от некоторых, — Чанёль решил пропустить подкол мимо ушей. — Начнём? — Давай, — кивнул Бэкхён. Странно было, что Чанёль не задаёт вопросы, не смотрит на него почти и вообще ведёт себя не так, как обычно. Он и на занятиях его игнорировал целый день, хотя обычно не отводил взгляда, думая, что Бэкхён не видит и не чувствует. А Бэкхён всё видел и всё чувствовал. Он снова пел, но уже с какой-то толикой злости и раздражительности. Какого хрена вообще? Один подстерегает его на каждом углу, забрасывает смс, а другой чуть что — сразу в кусты? И что за альфы пошли? Бэкхён вдруг срывается на какой-то ноте, не настолько высокой, а Чанёль отрывает руку от струн, вопросительно смотрит на омегу. — Что случилось? — Ничего, — Бэкхён оставляет микрофон на стойке, а сам идёт к рюкзаку, в надежде, что у него осталась вода, но ничего нет. А рука с бутылкой рядом с его лицом материализуется слишком быстро и неожиданно. Ну конечно, Пак Чанёль — гребаный умник, который всегда обо всём догадывается с полувзгляда. Бэкхён берет бутылку из чужих рук и делает пару глотков. Он хочет поблагодарить Чанёля, но вместо слов благодарности срываются с языка совершенно другие. — Почему твой сосед и новоиспеченный дружок продолжает меня донимать? Чанёль удивленно смотрит на него, выпучив свои огромные глазища. — Ты меня об этом спрашиваешь? — А тут есть ещё кто-то? — Бэкхён дерзит, а сам думает о том, что вопрос и правда до смешного глупый. И как это понимать? Он что так жалуется на Чонина Чанёлю? Чанёль вдруг усмехается, резко разворачиваясь и направляясь к своей гитаре. Он ничего не отвечает омеге и принимается вновь настраивать инструмент. Бэкхёну это вообще-то не нравится. Его никто так не смеет игнорировать. — Почему ты молчишь? — Потому что тебе стоит задавать подобные вопросы самому Чонину, который с усердием пишет тебе. Бэкхён удивлённо раскрывает рот. — Он что тебе их показывал? — Нет, просто я не идиот. Бэкхён думает, что это всё какой-то бред. — Почему ты продолжаешь делать это? Почему постоянно выводишь меня на эти разговоры? — Чанёль посмотрел Бэкхёну точно в глаза. — Я не вывожу, просто… С самого нашего первого дня знакомства я не могу понять тебя. Стараюсь, правда, но не понимаю. — Стараешься? Ты просто отшиваешь меня каждый раз, ведёшь себя так, словно я чертов насильник. Словно я недостоин твоего взгляда, и я даже смирился с этим. Видишь? Я отстал от тебя. Но ты снова влезаешь в мою жизнь. — Я влезаю? — Бэкхён едва ли сдержался от истерики, нервно сжимая кулаки. — Не я просил этот дуэт, не я виноват, что Чонина заселили к тебе в комнату, и я уж точно не виноват в том, что мой папочка решил, что я должен выйти за этого мажора! Бэкхён только потом осознал, что ляпнул. Он резко замолчал, но сказанного не воротишь, а Чанёль не глухой и не дурак. Альфа шокировано смотрел на него, а потом встал с места, делая шаг к Бэкхёну. — Вас женят? — Да! Вот такое наше общество, Пак Чанёль! Доброе утро! — Почему… почему ты не сказал мне? Бэкхён вдруг рассмеялся, отворачиваясь от альфы, зарываясь пальцами в волосы и пытаясь успокоиться. Но это у него получалось не очень, учитывая, что Пак Чанёль говорил и делал такие вещи, которые совсем не успокаивали, а наоборот усиливали внутреннюю панику. — А я должен отчитываться перед тобой?! Чанёль вдруг резко потянул его на себя, останавливая в нескольких миллиметрах. Он снова смотрел чересчур дико, чересчур в душу. Этот взгляд был «личным». — Мы оба знаем, что да. В таких вопросах — да, — уверенно процедил сквозь зубы альфа, чувствуя дрожь Бэкхёна в руках. Омега замотал головой. — Нет, мы не знаем! Мы не смогли узнать, потому что кое-кто испугался… побежал прятаться, стоило малейшей трудности появиться на пути. — Ты знаешь, что это была не малейшая трудность, это была проблема, которую по-другому было невозможно решить. Бэкхён оторвал руки Пака от себя, отходя от него. Он упёрся руками о пианино, понимая, что эмоции буквально захлёстывают его. Накрывают с головой, словно цунами, вместе со всеми воспоминаниями двухлетней давности. — А что? Расскажи я тебе что-то, ты бы смог изменить это? Решился бы? — Да, и я сделаю это! Бэкхён бросил на Пака взгляд через плечо, замечая его уверенный взгляд и сжатые кулаки. Но Бэкхён все равно не верил… — Нет, не сделаешь. Люди не меняются, ты не исключение! Ты слабак, ты не альфа! Бэкхён схватил свой рюкзак, бросаясь к выходу, желая больше никогда не видеть этого человека. И пусть песню поёт с кем угодно. Ему плевать, что сделают с ним Исин и Минсок, Бэкхён просто не может так дальше. Не может пытаться забыть, хотя с каждым взглядом на этого человека раны открываются и с большей силой кровоточат.***
Стук в двери заставил альфу оторваться от парня под собой, недовольно закатывая глаза. — Кого там принесло? — нервно вздохнул Чондэ. Минсок лишь усмехнулся, шлепая альфу по заднице. — Иди открывай, вдруг что-то важное! — Не хочу, — Чондэ приблизился к лицу омеги, оставляя поцелуй на скуле, но в дверь забарабанили с новой силой. — Давай, сладкий, обещаю, у нас вся ночь впереди, — улыбнулся Минсок. Чондэ нехотя встал с омеги, на ходу подтягивая джинсы, и даже не удосужившись натянуть футболку. Минсок подобрался на кровати, кутаясь в широкую футболку альфы, которую всегда любил таскать. Стоило Чондэ открыть дверь, как в комнату тут же ворвался Лухан, принося с собой запах клубники. Ким проводил его недовольным взглядом. — Я знаю, что хён у тебя, — на ходу говорил Лухан, пока не увидел Минсока и тут же кинулся к нему. — Хён, мне нужно с тобой поговорить! — Господи Иисусе, для чего тебе мобильник, обломщик моего секса? — гневно уставил руки в бока Чондэ. Лухан же кинул в него футболку, что подобрал с пола, и мимолетный взгляд. — Срам прикрой, — цокнул омега. — Хён, прости пожалуйста, но мне нужно с тобой поговорить! Срочно! А ты трубку не брал. — Это я уже понял, Ханни, — улыбнулся Минсок, садясь на кровати. — Надеюсь, ничего сверх плохого не случилось! — Нет, просто, Сехун… — О Боже, ты можешь не влезать со своей личной жизнью в нашу личную жизнь? — Чондэ никак не мог переварить столь наглое вторжение омеги. Хотя такая ситуация происходила не впервые. Чондэ вообще частенько приходилось ревновать своего Мина к этому истеричному Лухану, ибо омега и впрямь проводил с ним всё своё время. И это было любое, мать его, время. Лухан только лишь со свечкой к ним под одеяло не лез, но Чондэ думал, что это дело времени. Если все пойдёт такими темпами. — Ченни, сладкий, не прогуляешься до магазина? Я так есть хочу, — Мин нежно улыбнулся альфе, а тот, конечно же, не смог отказать. Минсоку он никогда и ни в чем не мог отказать, даже когда понимал, что такими вот путями его спихивают из комнаты. Чтобы не подслушивал. — Куда я денусь, — вздохнул Чондэ, получая поцелуй от омеги. Парень ушёл, совершенно не волнуясь, что комендант застанет омег в его комнате. В общежитиях альф с этим было проще, это не омежья общага, где каждого нарушителя сразу вели под расстрел. Чондэ ушёл, хлопнув дверью, а Минсок повернулся к Лухану. — Ну, что там за катастрофа у тебя с Сехуном приключилась? — Утром, после завтрака он оставил мне в аудитории баблти с запиской. В ней он извинился, что написал так внезапно и попросил разрешить встретить после пар. Я согласился, а он взял и позвал меня на вечеринку. Представляешь? Минсок совершенно непонимающе смотрел на младшего, пытаясь понять, в какой момент произошла именно та самая катастрофа. — И? Что дальше? — Что значит «что дальше», хён? Он же позвал меня на вечеринку. Я доверился ему, а он просто очередной альфа, которому нужна лишь только моя задница. Минсок на это улыбнулся и тяжело вздохнул. Иногда Лухан вёл себя очень странно, делал странные вещи, особенно в ситуациях, которые не контролировал. — Милый, почему ты решил, что он хочет от тебя только секса, из-за его обычного приглашения? — Он просто хочет споить меня и трахнуть! — Нет, Лухан, это ты так думаешь! Ну сам посуди, зачем ему это? — Он привык, что омеги лишь вещь, наверное. Он ведь очень популярен в Ульсане и в основном крутится с младшими курсами. Это не показатель, по-твоему? — Нет, Ханни, не показатель! Слушай, я знаю, что ты много раз обжигался в прошлом. Я знаю, что воспитание твоего отца было довольно суровым, но поверь мне, не все альфы — плохие, и не все любят тебя только за твой зад, как ты сам выражаешься. Почему ты думаешь, что не можешь быть интересен как личность? — Потому что так было всегда, хён. И не только с альфами. Люди вечно хотели стать ко мне ближе из-за моего имени, родителей, денег, внешности. Так было каждый раз, пока я не встретил тебя и Кёнсу. Вы единственные, кому было по барабану на все эти вещи. — Вот видишь, если среди омег тебе встретились люди, которых интересуешь ты, значит и среди альф есть такой. И почему им не может быть Сехун? Лухан неверяще посмотрел на хёна, вдруг укладывая голову ему на ноги. Он не знал, что сказать, как объяснить хёну свою панику, ведь Минсок на все находил ответы, а Лухана изнутри грыз какой-то червячок сомнения. — Я не так давно с ним знаком, ещё даже суток не прошло, но стоит мне бросить один взгляд на него, как я теряюсь. И я не хочу чувствовать такое, оно мне не нравится, это чувство. Минсок вдруг улыбнулся очень ярко, проводя рукой по гладким волосам. Лухан был, похоже, сразу после душа и тренировки, запыхавшийся, и от него слишком ярко пахло природной клубникой. — Хан, этого не надо бояться. Это твои чувства, и это нормально. В конце концов, кто-то же должен был в тебе их вызвать. — Но я даже не замечал его раньше никогда. Разве такое возможно? Вот так вот в один миг всё измениться не может. — Вообще-то, может, — Минсок заглянул младшему в глаза. — Всегда могло, вспомни хоть нас с Чондэ. — Вы — другая история. Вы истинные. — И что? Когда мы с ним влюбились друг в друга, мы ещё не знали об этой нашей особенности. Истинность — приятный бонус в сексе и не более. В остальном, все решают чувства. Лухан поднял голову с колен Минсока, удивлённо уставившись на него. — А любовь — это приятно? — Это не то слово, чтобы описать любовь. Это скорее волнующе и особенно, что-то неописуемое. Поэтому, Лу, прошу тебя, не отталкивай свои чувства и его. Если в тебе зарождается симпатия к этому альфе, не надо душить её лишь из-за паники и страха быть брошенным. Плохие вещи случаются, но нет никакой гарантии, что они случатся в этот раз. — Да, наверное, ты прав. Но это уже не важно. Я отказал ему, и довольно грубо, — вздохнул Лухан, вновь укладываясь на колени старшего. Минсок на это улыбнулся снова. — Поверь мне, О Сехун не тот, кто уходит после первого отказа. Внезапно двери комнаты открылись, а в них показался Чондэ с пакетом. Он поставил его на тумбочку у входа, сам проходя внутрь. — Надеюсь, мне не нужно снова идти куда-нибудь, и вы успели все обсудить, — хмыкнул альфа. Минсок на это нежно улыбнулся. — Успели, — кивнул он, аккуратно поднимая голову Лухана с колен. Омега встал, подходя к Чондэ, даря ему поцелуй. Ким улыбнулся, прижимая Мина ближе к себе за талию, сминая свою же футболку в руках. Лухан смотрел на них, понимая, что, как ни крути, но они были отличной парой. Одной из самых гармоничных, что видел Лухан. В глубине души ему хотелось того же. Любить и быть любимым, только вот омега совсем не представлял, как это. — Давайте поедим, — Минсок принялся раскладывать уже второй ужин по письменному столу Чондэ, предварительно убрав все вещи на нем. Чондэ жил один, так что по большей части именно его комната была аналогом их общего гнездышка. Если бы можно было, Минсок бы переехал сюда, но руководство не разрешало. Даже для истинной пары. Даже для президента студсовета. — А где Кёнсу, Хан? — вдруг вспомнил Минсок. Обычно эти двое всегда прибегали вместе, даже если проблемы были только у одного. — В библиотеке, наверное. Если честно, он какой-то странный с начала года. Ведёт себя скрытно. Чондэ на это прыснул смехом. — Ты же говоришь о Кёнсу, он всегда такой, — развёл руками альфа, распаковывая принесённые контейнеры. — Нет, не такой, — закатил глаза Лухан. — Он будто что-то скрывает и ничего не рассказывает. Мы вообще с ним почти не разговариваем, меня это пугает. — А может, попробуешь с ним поговорить? — Ты же знаешь, что это так не работает. Пока он сам не скажет, в чём дело. Минсок на это тяжело вздохнул, соглашаясь с Луханом. В этом была вся суть Кёнсу. Слишком много боли и слишком много заморочек, с которыми он ни с кем не делился никогда. Внезапно мобильник Лухана разразился какой-то попсовой мелодией, и омега подорвался, вытаскивая телефон из кармана. На определителе светилось «Папочка», и это не сулило ничего хорошего. Лухан резко перехватил ладошкой лицо Чондэ, закрывая ему рот, так как тот как раз разогнался травить какую-то историю, а альфа возмущённо замычал. — Да, папуль, — улыбнулся Лухан, отрывая руку от рта альфы. Тот понятливо замолчал. С родителями Лухана лучше не шутить. — Привет, малыш, — привычный мелодичный голос на том конце заставил сердце омеги согреться. Он действительно давно не созванивался с родителями, а виделся последний раз аж в начале августа. — Здравствуй, пап, — омега присел на стул, чувствуя, что сейчас услышит то, что ему не понравится. — Как твои дела, сладкий? Как учёба? — Всё отлично, пап! Новый семестр кажется интересным пока. — О, я рад за тебя. Слышал, у вас в субботу в школе праздник, приглашены даже родители. — Не школа, а Академия, пап, — эта привычка родителя ужасно бесила Лухана. Он уже давно не был школьником, а папа всё упрямо называл одно из лучших высших учебных заведений страны школой. — Да, конечно, Академия, прости, милый. Так вот, у нас с отцом появилась свободная минутка на этих выходных, так что мы подумали приехать к тебе. Заодно и на альфу твоего посмотрим, загадочного. Лухан шокировано округлил глаза, оглядывая этим бешеным взглядом то Чондэ, то Минсока по очереди. Они непонимающе переглянулись. — Подожди, папуль, так приглашены же родители выпускников. Это же праздник для выпускников. — Да, я знаю. Мы созванивались с родителями Минсока, они тоже поедут. Но мы с отцом подумали, что это неплохой повод увидеть тебя. Тем более, не думаю, что ректор Ким откажет твоему отцу в посещении этого праздника, — хихикнул в трубку папа, давая понять, что какие-то отговорки вроде «это же праздник для выпускников» Лухана от их приезда не спасут. — Ах, ну раз так, то конечно приезжайте! Я очень соскучился! — Лухан правда соскучился, но они выбрали самое неудачное время для приезда. И для знакомства с его выдуманным альфой тоже. — Отлично, малыш, — Лухан слышал в голосе папы улыбку. — Мы думали с отцом заказать столик в ресторане, чтобы посидеть в семейной обстановке и поближе познакомиться с твоим альфой. Надеюсь, он будет не против. Лухан припечатал ладошку ко лбу, понимая, что это полное фиаско. — Я поговорю с ним, конечно. Спасибо, папуль! — Тогда спокойной ночи, милый! — Спокойной ночи, пап! В трубке послышались гудки, а Лухан тут же рухнул в руки Минсока, хватаясь за голову. И как теперь выбираться из этой глупой ситуации, в которую он сам себя и заманил? — Объяснишь, что стряслось? — спросил Чондэ. Несмотря на его вечные придирки к Лухану, альфа никогда не оставался безучастным в его проблемах, прекрасно зная, насколько младший дорог Минсоку. Да и сам альфа за эти годы сильно привязался к мальчишке. Чондэ иногда думалось, что как- никак, а у них с Минсоком уже даже есть некий родительский опыт. Благодаря этому милому ЛуЛу. — Помните, как прошлым летом родители все время говорили о моей свадьбе, о том, что возможно меня уже нужно выдавать за какого-нибудь хорошего альфу. Ну, точнее говорил только папа, отец эту идею никогда не поддерживал, — усмехнулся омега. — Помним, — кивнул Минсок. — Тогда я испугался, что папа и впрямь мне кого-то нашёл, и сказал им, что у меня уже есть альфа. Сказал, что мы встречаемся уже не первый год, и что я люблю его. И прочее-прочее. Родители конечно повозмущались, но в итоге приняли эту новость, и все это время я ловко поддерживал эту ложь. Но только что они сказали, что приедут в субботу и что собираются знакомиться с альфой. Даже столик в ресторане закажут. Минсок и Чондэ шокировано смотрели на друга, который был в полной растерянности. — Слушай, может Чондэ им прикинется? — Эй! — возмутился Чондэ. — Ты как это себе представляешь? Я же знаком с ними как твой альфа! И вообще! Я же твой альфа! — Ах, точно, я забыл, что вы знакомы, — Минсок ударил себя по лбу. — Ну тогда ты можешь сказать, что никакого альфы нет. — Нет, это исключено. Они поймут, что я обманывал их все это время, а ложь они не прощают. Меня тогда точно дома запрут. Все трое немного посидели в тишине, прежде чем Минсок вскочил на ноги. Он хитро улыбнулся, хлопая в ладошки. Лухан и Чондэ вопросительно посмотрели на него. — Нет, хён, — Лухан начал отрицательно махать головой. Он прекрасно, по одному только взгляду понял, к чему клонит старший. — Да, Лухан! — Ни за что! И никогда! Я не сделаю этого! Даже под страхом смерти! — О чём вы? — Чондэ пытался включиться в эту тему, но совсем ничего не понимал. — Я отшил его! Отшил и очень грубо! Я не стану просить его о таких вещах, да вообще ни о каких вещах, — отчаянно вскрикнул Лухан. — Станешь, милый. Ещё как станешь! Ты только подумай на что способен дядя, если узнает, что ты ему врал. Он ведь и правда может найти тебе жениха, и тебе придётся выйти за него. — Это не важно, я что-нибудь придумаю. — Ну так ты уже придумал, — усмехнулся Минсок. — Нет, это придумал ты! И этот план не очень. Что я, по-твоему, ему скажу? Извини, Сехун, мы не будем с тобой встречаться, но ты должен сыграть роль моего альфы? Да ни один не подпишется на это просто так. — Он подпишется, — уверенно сказал Минсок. — А ещё ты можешь всё же сходить с ним на эту вечеринку. Мы все будем там, так что он не сможет сделать тебе ничего плохого. Если что, я на него Чондэ натравлю. — Эй, Ким Минсок, я для тебя кто вообще? — Ты для меня самый лучший и самый сильный, любого ушатаешь! — Минсок похоже правда загорелся этой идеей — свести Сехуна и Лухана. Он с улыбкой присел на колени своего альфы. — О Сехун — капитан баскетбольной команды! — А у тебя пояс по восточным единоборствам. Что-то я не помню, чтобы ты кого-то в своей жизни боялся, — промурлыкал Мин. Лухан знал, что на Ким Чондэ это действует безотказно. И так и получилось. Альфа снова поплыл. — Да о чем вы вообще тут говорите! Я не буду встречаться с О Сехуном! Не буду просить его стать моим фиктивным альфой! И тем более не пойду с ним на вечеринку! — У Бэмби истерика, — заключил Чондэ. — Ещё раз меня так назовёшь, я тебе голову оторву! Понял меня? — Раньше грозился с яйцами расправится, — усмехнулся Чондэ. — Всё вместе! — сжал кулаки Лухан. — Всё, я пошёл к себе! Ещё не хватало на коменданта нарваться. Лухан схватил со спинки стула свою олимпийку, оставляя Минсока и Чондэ смотреть ему вслед. Когда дверь хлопнула, они оба улыбнулись, поворачиваясь друг к другу. — Он сделает это, — слишком даже уверенно сказал Минсок, поворачиваясь на Чондэ. Он перекинул через бёдра альфы одну ногу, полностью усаживаясь на его пах. Чондэ по инерции сжал молочные бёдра, улыбаясь. — Откуда ты знаешь? — Вот увидишь, запасайся попкорном и наслаждайся! Этот год обещает стать самым веселым! Чондэ на это рассмеялся, целуя омегу в губы. Они целовались не спеша, смакуя этот поцелуй, улыбаясь в него. — У тебя ужин остыл, — усмехнулся альфа, когда омега перешёл на его скулы, целуя их. — Плевать на еду, хочу тебя! Чондэ усмехнулся, подхватывая омегу и отправляясь в сторону кровати.***
Бэкхён постучался в двери Исина, устало прикрывая глаза и выдыхая, когда услышал знакомое шарканье тапочек за той стороной. Исин открыл двери, улыбаясь младшему. Бэкхён улыбнулся в ответ и помахал бутылкой вина перед его носом. — Попьём чаю? — хмыкнул младший, на что Исин отошёл от дверей, впуская друга. — Завтра вообще-то вечеринка, мог бы потерпеть, — улыбнулся Исин. — Мой разговор требует алкашки, как утопающий спасательного круга, — Бэкхён плюхнулся на кровать, ставя бутылку на стол. Исин принялся рыться в своей тумбочке, вытаскивая оттуда штопор и передавая его Бэкхёну. Тот мастерски воткнул его в пробку, с легкостью ее вытаскивая. Красная жидкость плескалась на дне двух бокалов, что хранились у Исина в комнате на случай таких вот разговоров. Бэкхён устроился на кровати друга, а Исин развалился в своём кресле. — Я жду, — улыбнулся Исин. Бэкхён некоторое время продолжал молчать, а потом, сделав глоток из бокала, пожал плечами. — Ладно, всё началось с поездки в Париж этим летом. Мой папочка в один день сказал, что у него назначена встреча с важным человеком в ресторане, и сказал, что я тоже должен на ней присутствовать. Мне это изначально показалось странным, но я не стал ничего говорить, так как в принципе целью нашего приезда были встречи и светские рауты. По которым он меня таскает каждый год. Ну так вот, мы приехали в ресторан, нас проводили к столику. А за ним уже сидело двое альф. Один взрослый, ровесник моего папы, а другой молодой. Очевидно его сын. Мы обменялись любезностями, познакомились. Оказалось, что взрослого альфу зовут Ким Юнсон и он кандидат в мэры Сеула. А его сын — уже известный тебе Ким Чонин. Мой папа светился от счастья и радости, продолжая обсуждать с Юнсоном бизнес. Я слушал их внимательно, хотя и делал вид, что увлечён своими мыслями. Оказалось, что мой папочка примет участие в избирательной кампании Кима, в обмен на то, что когда тот станет мэром, нашим новым проектам будут отданы некоторые земли. Ну знаешь, эта типичная схема, — Бэкхён усмехнулся, видя, как внимательно и немного шокировано слушает Исин. — Проще говоря, твой папа купит ему голоса в обмен на землю под строительство? — Типа того, — пожал плечами Бэкхён. Он знал, что Исину можно доверять даже такую весьма конфиденциальную информацию. Он был не из высших кругов, он был обычным парнем, которому и дела нет до всех этих денег и власти. — Ну так вот, слово за слово, они дошли до нас с Чонином. Мы сидели и слушали, а потом они вдруг объявили, что к окончанию года мы с ним должны пожениться. Судя по его шоку на лице, его тоже не предупредили. Я же лишь молча встал и ушёл, игнорируя все оклики папы и правила этикета высшего общества. Конечно, потом мне попало от папы, он пригрозил мне тем, что отберёт все у меня, откажется, если я не выйду за Чонина. Я тоже высказал все, что накопилось за эти годы, в итоге, я собрал вещи и улетел к дедушке в тот же день. С того момента мы не говорили, хотя он приезжал проведать деда. Бэкхён выпил всё до дна, притягивая бутылку и наливая себе новую порцию. Исин же тяжело вздохнул, впервые делая глоток. — А Чонин? — А что Чонин? — усмехнулся Бэкхён. — Он делает вид, что произошедшее норма. Ходит за мной, пытается докопаться до моих отношений с Паком. Исин на это усмехнулся, понимая, что Бэкхён и правда вляпался во что-то нехорошее. — Откуда он узнал про ваши отношения с Чанёлем? — У нас с Чанёлем нет отношений! — Бэкхён серьезно посмотрел на друга. — Это Чонин решил, что они есть, когда он позвал меня на вечеринку, а я, чтобы отмазаться, сказал, что у меня уже есть альфа. Как раз в этот момент подошёл Чанёль, чтобы разобраться насчёт наших репетиций, и Чонин сам сделал свои выводы. А я не разубеждал его ни в чём, хотя Чанёль вроде как пытался. — И это всё за пару дней, что мы учимся? — Исин не мог поверить в это. — Представь, — хмыкнул Бэкхён. — Он теперь шлёт мне смсок по сто на дню. Не знаю, как отвязаться от него, хотя сегодня сказал ему всё в цвет. — А Чанёль? — При чём тут он? — Ты знаешь при чём, все знают, Бэк, — вздохнул Исин. Бэкхён молчал, снова глотая вино из бокала. Исин знал, что задел самую ненавистную Бэкхёном тему, но ведь это было неизбежно. Омега избегал этой темы, старался спрятать все эти острые углы, чтобы не биться о них и разрывать старые раны, но это нужно было, чтобы раз и навсегда забыть. Чтобы удалить гнойник — надо его вскрыть. — Я не хочу говорить об этом, не хочу думать и вспоминать те события. — Все уверены, что ты отшил его тогда просто потому что ты избалованный омега, вздорный и высокомерный. Но ты сделал это по другой причине, и невольно сделал из Чанёля его же тень. — Я знаю! — вдруг громче обычного воскликнул Бэкхён. Он тяжело дышал, скрывая красивое лицо в ладонях. — Я всё помню прекрасно. Лучше, чем кто-либо. — И то, что я его отшил… это все было лишь спектаклем. Для папы, ведь у него везде свои ищейки. Мы с Чанёлем говорили об этом раньше, куда раньше. Исин удивлённо посмотрел на друга. — Да, об этом никто не знает. Мы расстались нормально, Син. Я не оскорблял его на самом деле, мы просто оба были согласны с этим решением моего папы, — Бэкхён усмехнулся, откидываясь на стенку, прикрывая глаза. — Он был согласен. Так что не я сделал из него тень, а он сам. Хотя я знаю, и ты, и даже его дружок Сехун считаете, что это я виноват во всех бедах Чанёля. — Тебя никто не винит, Бэк, — начал было Исин, но Бэкхён его перебил. — Нет, вините! Каждый из вас смотрел на меня с молчаливым упреком, каждый раз, когда Чанёль не приходил на вечеринку, каждый раз, как мы с ним цапались. Не скрою, сначала Чанёль меня бесил, да и бесит до сих пор. Но даже после того, как я отшил его на глазах у всей академии, он все ещё продолжал ходить за мной. Он был куда настойчивее, а потом что-то случилось, бум — и вот он Чанёль такой, какой есть сейчас. И это не моя вина! — Бэк, — Исин медленно встал с места, подходя к другу и садясь рядом с ним. — Бэкки, милый, мы не виним тебя, правда. Просто ты всегда так резок к нему. — Он отпустил эту ниточку, даже не успев ухватиться за неё толком, понимаешь? — Бэкхён прижимался к старшему, складывая голову ему на плечо. — Мы даже познакомиться нормально не успели тогда. — Так я не понимаю, — Исин посмотрел младшему в глаза. — Вы с ним встречались? Я думал, всё закончилось в день его признания. — Не совсем, я его отшил в тот день. Он меня так жутко бесил, — усмехнулся омега. — Сам не понимаю, почему, но при одном взгляде на него у меня внутри просыпается буря негодования. Мне хочется убиться или убить его. И тогда было то же самое. Но даже после того позора, что я учинил, даже после этого, он вернулся и он продолжал делать все эти вещи. Улыбаться, говорить что-то, помогать совсем ненавязчиво. А потом случился папа, который про всё узнал, его совсем не устроила кандидатура Чанёля на роль моего альфы. И он решил эту ситуацию по своему: заставил меня уже точно избавиться от этой связи. Заставил сделать это публично, когда я послал его второй раз. Но до этого я говорил с Чанёлем, говорил и рассказывал и ждал, что он скажет не делать этого. Но он лишь согласился с решением папы, и мы вроде как расстались, даже не успев начать встречаться. — То есть у вас начинались какие-то отношения, и вы их разорвали из-за твоего папы? — Как видишь, — кивнул Бэкхён, вновь потянувшись за своим бокалом с вином. Они молчали какое-то время, прежде чем Исин не заговорил. — Бэкхён, тебе стоит поговорить с Чанёлем. — О чём? — хмыкнул омега. — Сегодня я сказал ему, что нас с Чонином женят, и он говорил что-то вроде, что я должен был сказать ему раньше. Но я правда не понимаю зачем. Когда у него была возможность уберечь меня от этого, он не стал этого делать. Теперь уже это всё бессмысленно. — Вы были детьми тогда, оба. Сейчас он изменился, возможно. По-другому смотрит на вещи, может, вам правда стоит подумать о ваших чувствах друг к другу. — Чувств нет, Исин! Запомни это! Я не люблю Пак Чанёля, я не люблю Ким Чонина! Я люблю личностную свободу и хочу, чтобы мой папа перестал думать, будто может управлять моей жизнью. Вот и всё. Исин решил, что спорить с другом смысла нет. Бэкхён всегда был таким, просил советов, но никогда их не слушался. Но Исин знал, что омега неглуп. И также знал, насколько Бэкхён боится папы и от того делает все эти вещи. В глубине души он маленький ребёнок, которого недолюбили. Бэкхён встал с места, пошарившись по карманам. Он выудил пачку сигарет и зажигалку. — Надеюсь, ты не против? — спросил младший, на что Исин отрицательно помотал головой. — Только открой дверь балкона, иначе пожарка сработает, — пожал плечами Исин. Бэкхён помнил об этих мерах осторожности и лишь закатил глаза на слова Исина. Бэкхён подтянул кресло к балкону, садясь практически в дверях. С высоты шестого этажа открывался вид на уже закончившую рабочий день Академию и на огни других корпусов общаг. Города отсюда было не видно. Слишком далеко до суетливого Сеула. — Бэкки, почему ты всегда отталкиваешь своё счастье? — Потому что у меня его никогда нет, — ухмыльнулся Бэкхён, выпуская струю дыма в ночной воздух. Он курил редко, но все же курил, особенно вот в такие дни. — Миллионы мечтают быть на твоём месте, быть частью твоей семьи. — Они все глупцы, которые не понимают, что за эти деньги и власть мы платим цену собственными семейными узами, которые лопаются и рушатся лишь стоит между ними встать одной пресловутой бумажке под названием завещание, — хмыкнул Бэкхён. Исин ничего не сказал, вставая с места и подходя к омеге со спины. Он обнял друга за плечи, целуя в щеку и укладывая на его макушку подбородок. — Хён, почему ты продолжаешь нянчиться со мной? Уже три года как я тут, ты всегда слушаешь все мои истерики. — Потому что ты делаешь для меня то же самое, милый, — улыбнулся Исин. — И в конце концов, я люблю тебя, дурачок! Бэкхён солгал бы, если бы не сказал, что их отношения с Исином всегда граничили между дружески-нормальными и чем-то вовсе ненормально-романтичным. Они даже целовались однажды по-пьяни. Когда Бэкхён спросил об этом Исина, омега лишь рассмеялся, сказав, что это всё потому что в них обоих много нерастраченной любви и нежности, которые они должны дарить альфам, но раз никого нет, то они дарят ее друг другу. Бэкхёна это объяснение вполне устроило. — Син-Син, а что у тебя с нашим преподом? Исин тяжело вздохнул, отходя от младшего и садясь на подлокотник кресла. — Ничего, он обязал меня ходить на его дополнительные. Он, оказывается, сильно обеспокоен моими оценками в дипломе. — Ничего себе! — Бэкхён даже присвистнул, затушив сигарету о глиняный поддонник цветочного горшка перед ним. Исин хотел было возмутиться, но не успел. Бэкхён потянул его к себе, заставляя усесться полубоком в кресле. Они обнялись и улыбнулись друг другу. — Теперь мне придётся сделать всё, чтобы не подняться с этого занятия с мокрым пятном на штанах, — усмехнулся Исин. — Тебе стоит просто трахнуть его, — улыбнулся Бэкхён, а Исин на это закатил глаза. — Да, стоит, так и поступлю. Разденусь перед ним на первом же занятии, он точно не устоит. — А почему нет? — Бэкхён посмотрел на друга серьезно, что испугало Исина не на шутку. — Я не шучу, Исин! — Ты дурак? Меня же отчислят, а его уволят. И это в случае если он правда возьмёт меня, а если нет? Тогда я буду с позором исключён на последнем году обучения, — Исин аж вздрогнул представив себе все эти события. Бэкхён на это лишь рассмеялся, укладываясь на грудь младшего. — А попробовать всё равно стоит. Вдруг это твой шанс! — Да, шанс на провал. В любом случае, я просто должен перетерпеть этот год, а потом я уеду отсюда и забуду про его существование. — Эй, его можешь забывать, но со мной такое не прокатит. — Конечно, нет, — улыбнулся Исин. — Тебя фиг забудешь, маленькая заноза в моей заднице!***
Лухан шёл по коридору общаги альф, точнее бежал сломя в голову, когда он врезался в кого-то. Дежавю. Не иначе. Сильные руки снова обвили его талию, запах малины ударил в нос, а Сехун стоял и не понимал, откуда тут мог взяться Лухан. Неужели приходил к кому-то? Лухан смотрел на него в ответ, выпучив и так свои не маленькие оленьи глазки, обрамлённые пушистыми ресницами. Сехун невольно улыбнулся, выпуская омегу из объятий. Судя по виду альфы, он только возвращался с тренировки. — Извини, — тихо сказал Лухан, опуская голову. — Ничего страшного, я даже рад, — улыбнулся альфа. — Чему рад? — Тому, что мы встретились, и я могу извиниться ещё раз насчёт того, что произошло днём… я правда не хотел, чтобы это выглядело так, как выглядело. Лухан был ошарашен. Альфы обычно себя так не вели. Не просили прощения, когда Лухан продолжал их так нагло отшивать. Но Сехун, похоже, и правда не был похож на других. — Проехали, — хмыкнул Лухан, он уже сделал шаг, чтобы обойти альфу, как вдруг в голову вернулись слова Минсока, сказанные пару минут назад. Возможно, то, что они сейчас столкнулись, и правда чертова судьба. — Сехун, — Лухан посмотрел на альфу весьма серьезно, пытаясь подобрать правильные слова. Родители приезжают уже завтра, и времени у омеги не было от слова совсем. Как и другого выхода. По крайней мере, ему так казалось. — Да? — альфа вопросительно посмотрел на омегу. — Я знаю, что возможно покажусь конченным эгоистом и самым наглым человеком на планете, но у меня к тебе есть одна очень странная просьба. Альфа замер, совсем не ожидая подобных слов. Он с вопросом оглядывал омегу, а затем неожиданно улыбнулся. — Я так понимаю, разговор не короткий, может, зайдём ко мне? Лухан вдруг опешил, понимая, что ещё никогда не был в комнатах незнакомых альф. Да и вообще в комнатах альф. Чондэ не считается. А насколько он помнит, папа всегда его предостерегал от подобных вещей. — Не думаю, что это уместно, — выдохнул тихо Лухан. Сехун запоздало понял, как могло звучать его приглашение, так что он ударил себя по лбу и прикрыл глаза, глупо улыбаясь. — Да, ты прав, конечно. Тогда может я провожу тебя до общежития? Уже поздно. Лухан был вполне способен дойти один, но поговорить нужно было и коридор общаги альф уж точно был не лучшим местом. — Да, спасибо. Было бы неплохо, — согласно кивнул Лухан и даже улыбнулся. Они развернулись и направились к лифту. На улице уже заметно похолодало. Погода извещала о скором приближении холодов, хоть на календаре и значились первые числа сентября. Они шли неспешно, и благо, никто не попадался им на пути. Кампус был на удивление пуст. Лухан долго решался начать разговор и, в конце концов, остановился у одной из лавочек, которые были выставлены в небольшом сквере, что соединял омежьи корпуса и корпуса для альф. — Давай присядем, — огласил Лухан, чем удивил альфу. Он вообще его сильно напрягал и слишком уж заинтриговал. Сехун за эти минуты успел сломать себе мозг в предположениях о том, что хочет сказать ему Лухан. Альфа всё же остался стоять над Луханом, прикрывая его от чужих глаз. Это омеге было на руку. — Знаешь, завтра же ведь приезжают родители на праздник, — Лухан решил начать издалека. Сехун кивнул, давая омеге продолжить. — И мои родители тоже сюда собрались, хотя я и не выпускник. Мы не виделись давно, так что они соскучились по мне. — Лухан, если ты так пытаешься отмазаться от моего приглашения, то… — Нет! Зачем мне отмазываться, если я тебе уже в цвет сказал, что не пойду, — закатил глаза Лухан. Любого другого альфу это вывело бы из себя, но Сехун лишь усмехнулся. — Ну так вот, мои родители очень сильно заботятся обо мне. — Как и любые родители, — парировал Сехун. — Нет, ты не понял. Они чересчур заботятся обо мне, — вздохнул Лухан. — Иногда это выходит за рамки нормального, как в этот раз. В общем, около полугода назад я сказал им, что встречаюсь с альфой, так как они начали слишком много интересоваться моей личной жизнью. И чтобы меня не начали знакомить с какими-нибудь альфами, я сказал родителям, что уже встречаюсь кое с кем. Я не назвал им имени и все это время откладывал время знакомства. Но сегодня у меня не получилось. Сехун вдруг улыбнулся, садясь на лавочку рядом с омегой. Лухан вопросительно посмотрел на него, ожидая дальнейших действий. — Лухан, ты хочешь чтобы я притворился твоим альфой? — непринужденно спросил парень, словно говорил о чем-то нормальном. Лухан с секунду молчал, а потом кивнул и смущенно опустил голову. — Я знаю, это ужасная просьба, особенно если просить незнакомых людей. Но у меня вроде как нет другого выхода. — Ты можешь сказать им правду. — Ты их не знаешь, они не простят мне подобную ложь. Они ненавидят ложь. Хотя всю жизнь в ней прожили, — последнее вылетело совершенно случайно, и Лухан прикусил губу. Сехун сделал вид, что не заметил ничего, склоняя голову вбок и задумчиво глядя на Хана. — Хорошо, если я соглашусь, что мне будет взамен? — Я не буду с тобой встречаться! — тут же ощетинился Лухан. Сехун на это закатил глаза, но улыбку с лица не стёр. — Я и не требую, — альфа встал с места, протягивая Лухану руку. Омега с минуту колебался, но потом всё же вложил свою маленькую ладошку в шершавую ладонь альфы. Он тут же оказался в объятиях малины, даже слишком тесно к альфе. Лухан не знал, как дышать, задержав дыхание и не смея выдохнуть. Все тело парализовало от одного только взгляда и касания. Сехун снова улыбался. — Обещай, что сходишь со мной на одно свидание. Всего лишь одно свидание, а дальше мы разбежимся так, словно никогда друг друга не знали, — альфа говорил шепотом, глядя Лухану прямо в глаза. Омега не мог отвести глаз и даже моргать боялся. — Даже если я не захочу разбегаться? — слова были сказаны снова против желания Лухана, и тот резко отпрянул от альфы. Сехун выпустил его, в душе победно вскидывая кулак. Лёд дал трещину. — Ладно, я согласен. Одно свидание в обмен на ужин с моими родителями завтра. — Завтра? А как же вечеринка? — Родители не знают, что я посещаю подобные места, так что придётся пропустить ее. Сехун на это лишь развёл руками и пожал плечами. — Ну, раз так надо, — улыбнулся он. — Небольшая цена за свидание с тобой. Лухан предпочёл пропустить это мимо ушей. Он сделал шаг по направлению к общаге, а Сехун молча последовал следом, улыбаясь.***
Кёнсу вернулся в комнату ближе к восьми вечера, застав весьма странную картину. Ни Лухана, ни Бэкхёна внутри не было. Он пожал плечами, совершенно не собираясь интересоваться, где эти двое пропадают. Он сегодня слишком устал, так что хотелось просто в душ и спать. Омега начал потихоньку стаскивать с себя одежду, забирая с полки полотенце и направляясь в сторону ванной. Душ приводил в порядок путающиеся мысли, и Кёнсу откровенно наслаждался этим чувством. Он начал ещё один научный проект, который обязательно должен был принести свои плоды и сделать Кёнсу участником очередной олимпиады. До даже не сомневался, что поедет на международный этап. Но в последнее время он всё чаще начал задумываться над тем, что надо ли это ему вообще? С самого детства родители твердили ему, что учёба — это главная составляющая его жизни, а друзья, альфы, вечеринки и прочее — это факторы, которые будут отвлекать его от главной цели. Кёнсу был сыном профессоров, ученых, уважаемых в науке людей. Он просто не мог давать какие-то другие, кроме превосходных, результаты в учёбе. И Кёнсу верил им. Да, ему было интересно, он любил это. Но иногда хотелось быть обычным омегой. Отвлекаться на обычные глупости, на что-то помимо учёбы. Он хотел бы быть как Лухан, или даже тот же Бэкхён. Но он был таким, какой есть. Он боялся себя и своих желаний, и это привело к тому, что гранат теперь изводил его. Кёнсу не понимал, что происходит, и, кажется, ему правда стоит посетить врача с этим вопросом. Сначала обычного терапевта, а потом, возможно, психиатра. Потому что омега совершенно точно сходил с ума. Он чувствовал гранат всюду вокруг себя, продолжал пить эти соки, от которых уже порядком тошнило, но хотелось ещё и ещё. И тут этот Ким Чонин. С-тем-самым запахом. Кёнсу не понимал, почему он так реагирует на это. Он бы подумал, что влюбился в Чонина, но одержимость запахом появилась куда раньше, чем появился в его мыслях Ким Чонин. Омега закрутил краны, зачесывая волосы назад, уставился в запотевшее зеркало. Новый цвет ему безумно шёл, и сережка в ухе тоже. Хоть из-за этого и придётся выслушать целую лекцию от родителей. Они уж точно решат, что их чадо связалось с плохой компанией. Кёнсу усмехнулся. Его родители были слишком впечатлительными людьми. Кёнсу вышел из душа, прикрывая за собой дверь, и удивлённо замер перед ней. Лухан уже вернулся в комнату, сидел на своей кровати и смотрел в одну точку перед собой, подогнув под себя ноги. Кёнсу тихо подошёл к другу, осторожно касаясь его плеча. — Лу, у тебя всё в порядке? Лухан сначала испуганно дернулся, а потом посмотрел на друга. Кёнсу был с мокрой головой и в одной футболке, но это было не столь важно, как этот стеклянный взгляд Лухана через него. Омега не на шутку испугался, уже боясь, что пропустил слишком многое в жизни друга, пока закрылся в себе и разбирался с собственными тараканами. — ЛуЛу, ты меня пугаешь, — омега сел на кровать друга, прямо напротив него. Лухан же вдруг широко улыбнулся, а к его взгляду вернулась ясность. — Кённи, я так рад видеть тебя! — он тут же кинулся на шею До, и Кёнсу совсем ошалел от происходящего. А может психиатр нужен совсем не Кёнсу? — Да виделись же с утра, — тихо сказал Кёнсу, всё же обнимая Лухана в ответ, вдыхая родной запах клубники. Если честно, он так привык к этому парню в своей жизни, что теперь просто не мог ее представить без него. — Ты перестал со мной разговаривать, — пробурчал куда-то в макушку другу Лухан. Кёнсу улыбнулся, отрываясь от старшего. — Что за чушь? Мы же разговариваем. — Нет, ты какой-то странный с начала года. Цвет волос поменял, ухо проколол, ты меня пугаешь такими резкими переменами. Кёнсу погладил Лухана по волосам, утыкаясь тому в шею. Лухан обнял его за спину, мягко её поглаживая. — Расскажи, что с тобой происходит, — прошептал омега. Но Кёнсу упорно молчал, заставляя сердце Лухана биться куда чаще. Он знал, что такое молчание До совсем не к добру. — Если у тебя какие-то проблемы с родителями, ты же знаешь, что я всегда готов тебя выслушать. — Нет, дело не в них… просто, я так устал, Лу. Правда устал. — От чего? Капельки воды стекали за шиворот, щекоча кожу и неприятные мурашки бежали по ней, заставляя Кёнсу слегка вздрагивать. В комнате было слегка прохладно для распаренного Кёнсу, так что Лухан вытянул из-под подушки плед и накрыл им младшего. До благодарно улыбнулся. — Ты тоже странный в последнее время, — послышалось вместо ответа, а Лухан другого и не ожидал. Кёнсу и так сказал слишком многое. — И чем это выражается? — Ты не рассказал мне про этого Сехуна! Лухан улыбнулся. — Ну, если честно, там и рассказывать было нечего. Но сейчас случилось кое-что, я как раз хотел с тобой поделиться. Если у тебя есть время. Кёнсу резко подскочил, заворачиваясь в плед и заинтересованно глядя на Хана. — Конечно есть, давай выкладывай! И Лухан рассказал всё от начала до конца, припечатав всё завтрашним ужином с родителями. Лицо Кёнсу, обычно редко выражающее какие-либо эмоции, сейчас показало весь спектр чувств. Омега не знал, что сказать, он был рад отчасти за Хана, но эта идея с фиктивным альфой ему совсем не нравилась. — Он нравится тебе, Лу? — спросил омега, склоняя голову вбок. Лицо Лухана немного размывалось, так как Кёнсу был без очков. — Я не знаю, Кённи, — улыбнулся Лухан. — Я всего лишь два дня с ним знаком. — Но мы видели его раньше. Даже я его помню. — А я вот почти нет, — развёл руками Лухан. — Словно всё это время он скрывался от меня одного в этой академии. А сейчас, когда смотрю на него, сердце бьётся чуть быстрее. — Да ты точно втрескался! — воскликнул Кёнсу и громко рассмеялся. Лухан рассмеялся с ним в унисон и откинулся на подушки. — Ещё днём я был настроен полностью стереть его из своей жизни, как остальных, но черт возьми, звонок папы всё изменил. — По-моему, это судьба, — хмыкнул Кёнсу. — Чушь, — тихо проговорил Лухан. — Мне всё же стоило отшить его, наверное. — Нет, тебе стоит попробовать. Правда, я тебе честно скажу, что эта история с вашим спектаклем для родителей мне не нравится. Зная твоего папу, он потом от Сехуна в случае чего не отстанет. — Я знаю, но у меня нет другого выхода! Они убьют меня, если вдруг узнают, что я обманул их. — Надеюсь, у вас с Сехуном всё срастется, и тогда ты будешь обманщиком в меньшей степени, — улыбнулся Кёнсу. Он лёг рядом с другом, обнимая его поперёк живота. — Су, ты мокрый, — заверещал Лухан. — Переживешь, мы давно так не лежали, — фыркнул омега в ответ, перекидывая через Лухана ещё и ногу, заставляя его рассмеяться. — А где Бэкхён? — спросил Кёнсу, понимая, что время клонится к десяти, а омеги все нет. — Сказал, что уходит к другу, его не ждать. — Думаешь, у него есть альфа? — спросил Кёнсу. — Не знаю и знать не хочу, — хмыкнул Лухан. — Ты уже сделал домашку? — Я весь день в библиотеке проторчал, как думаешь. Спать хочу неимоверно. — Всё над новым проектом бьешься? — Отправил его сегодня. Завтра результаты. — Ого! Поздравляю! Уверен его примут! — Надеюсь, иначе отец от меня откажется, — усмехнулся Кёнсу. Лухан же улыбнулся, в душе понимая, что отчасти Кёнсу не шутит. Он правда боится своих родителей в этом плане. Лухана всегда поражало то, как каждый из них — избалованных деток богатых родителей — страдал от собственных травм, нанесенных и наносимых этими же родителями. Сделать из своего ребёнка совершенство, кажется, это было единственной целью каждого из этих толстосумов, в число которых входили родители и самого Лухана. Да, они любили его безмерно, но черт возьми, Лухану иногда хотелось глоточка свободы. И пусть они всегда разрешали ему всё, что он хочет, Лухан ведь никогда не хотел чего-то, что выходило за рамки дозволенного ими. Завтра ему предстоял тяжелый день. Он правда не знал, как отреагируют родители, особенно отец. По правде говоря, очень не хотелось быть опозоренным перед малознакомым О Сехуном.***
Утро субботы началось рано для всего студенческого сообщества Академии. Собрание в честь праздника устроил конечно же студсовет во главе с Минсоком. Омега с десяти утра собрал все старшие курсы, задействованные в празднике, раздавая им указы. Украшением и прочим студенты конечно же занимались сами, ожидая приезда своих родителей и других гостей мероприятия. А приехать обещали многие, начиная с верхушки системы образования страны. Там и министр и его зам, которые также обучали своих детей в Академии. Несмотря на обещанный дождь в прогнозе погоды, над Ульсаном светило яркое солнышко, раскидывая свои лучи, невольно поднимая настроение каждому. Прошла только первая неделя сентября, но многие студенты уже скучали по своим родителям и родным. Особенно первые курсы, которые ещё не до конца привыкли к самостоятельной жизни вне родительского дома. Лухан заметно нервничал с самого утра. Кёнсу прекрасно понимающий, чем вызвана эта нервозность друга, пытался его успокоить и подбодрить, но ничего не выходило. Лухан всё никак не мог перестать оглядываться в поисках Сехуна на завтраке, но встретились они лишь на общем собрании Минсока. Омега сидел рядом с Кёнсу, почти не слушал и не слышал вовсе слова Минсока, ибо сам нигде не участвовал. Он лишь только думал о том, какую легенду представить об их с Сехуном знакомстве родителям. Они с альфой вчера так ничего подробно и не обсудили, а теперь Лухан дико нервничал, что их план провалится. Или Сехун и вовсе передумал. Собрание подходило к своему концу, наконец Минсок отпустил всех на волю, и Лухан тоже встал с места. — Лухан, — Сехун снова вырос буквально из-под земли, заставляя омегу вздрогнуть от неожиданности. — Боже, ты снова испугал меня! — Прости, — виновато улыбнулся альфа. На нём была какая-то чёрная футболка и обычные синие джинсы, а чёрные волосы скрывались за такого же цвета кепкой. На шее болтался бейджик, и Лухан только сейчас вспомнил, что Сехун вообще-то состоит в организаторской части студсовета. По крайней мере, Минсок так говорил. — Я думал, ты уже решил сбежать, — усмехнулся омега. — С чего бы? — альфа недоуменно посмотрел на Лу. С высоты своего роста и в этой футболке он почему-то теперь казался ещё больше, чем обычно. Лухана это немного пугало и в то же время очень нравилось. — Ну не знаю, всё утро тебя не видно. — А, так я же помогаю Минсок-хёну, — О кивнул на свой бейджик. — Когда приедут твои родители? — Ближе к началу, папа ещё не звонил. — Слушай, я точно буду задействован в официальной части, так что позвони мне, как надо будет идти? — Да, хорошо. Только мы с тобой ничего не обсудили, — Лухану не нравилось, что альфа относится несерьёзно к этому событию. — Всё обсудим чуть позже. Не волнуйся, всё будет хорошо. Я обещаю. — Сехун, ты нужен мне! — голос Минсока даже издалека заставил и Сехуна и Лухана вжать голову в плечи. — Иду, хён! — крикнул в ответ альфа. — Слушай, позвони мне. Я должен бежать, — улыбнулся альфа и тут же скрылся за кулисами. Кёнсу усмехнулся, кидая на недовольного Лухана внимательный взгляд. — С родителями ты его знакомишь, а со мной когда? — Кёнсу, это всего лишь уговор. Потом мы с ним разбежимся. — Ты обещал ему свидание, помнишь? — Это ничего не значит, — Лухан направился вперёд, а Кёнсу улыбнулся, понимая, что нет. Это значит очень многое. Кёнсу сидел на кровати, пока Лухан крутился у шкафа, выбирая, что надеть. Они со вчерашнего утра не видели Бэкхёна, который, кажется, вернулся в комнату, когда они уже спали и ушёл также. Лишь вещи в стиральной машине свидетельствовали о том, что омега вообще появлялся. Лухан что-то слышал от Минсока, что Бэкхён будет петь на концерте, и Лухану даже стало любопытно насколько он хорош. Для него стало открытием, что Бэкхён умеет петь вообще. — Боже, и что надеть? — тяжело вздохнул омега, рассматривая две рубашки в руках. Одну голубого, другую розового цвета. — Снова будешь делать вид пай-мальчика? — усмехнулся Кёнсу, утыкаясь в свой ноутбук. — Придётся, иначе папа с меня три шкуры сдерет. Отец тоже, кстати, — Лухан примерил голубую, крутясь в ней перед зеркалом. — Ты, кстати, не собираешься выбрать шмот для вечеринки? — Я не пойду туда без тебя, — пожал плечами Кёнсу. — Да брось, Кён! — Лухан резко развернулся к другу. — Тебе нужно развеяться, ты с этой учёбой скоро совсем с ума сойдешь. — Ты же знаешь, что я не особо люблю эти тусовки. Я хожу туда только ради тебя и Минсока, — улыбнулся Кёнсу, отрывая взгляд от экрана. — Минсок тоже будет там, и Чондэ! Ну же, Кёнсу, я не хочу, чтобы ты торчал тут один всю ночь. — Минсок и Чондэ как всегда не будут отлипать друг от друга, — хмыкнул Кёнсу. — И вообще, может я буду с Бэкхёном в комнате и мне будет не одиноко. Лухан на это закатил глаза и снова отвернулся к зеркалу. — Бэкхён уж точно туда пойдёт, — омега начал медленно расстегивать пуговицы рубашки. — С чего ты взял? — Ну, он же там с этим новеньким что-то мутит, они точно придут туда. Вот увидишь. — Не увижу, я же не пойду, — Кёнсу начал что-то печатать, но слова Лухана не хотели выходить из головы. Бэкхён и правда пойдёт туда с Чонином? — А с чего ты взял, что он будет с новеньким? — Так вся академка об этом трубит, — Лухан теперь надел розовую. — Эта или та? — Надень черно-белую, она из новой коллекции твоего папы, и отец точно оценит чопорную классику, — спокойно прокомментировал Кёнсу. Лухан же кинул растерянный взгляд на ту самую черно-белую рубашку, которая покоилась на кровати, брошенная туда совершенно без внимания. — Кёнсу! Ты просто гений! — парировал омега, тут же снимая с себя розовую рубашку и принимаясь надевать выбранную другом. — Бэкхён сказал мне, что они с ним просто знакомые, — вдруг прозвучало в тишине. Кёнсу не хотел говорить, но эта тема не хотела оставлять его, периодически всплывая в мыслях. — Ну знаешь ли, я бы тоже не стал никому распространяться о своих отношениях лишний раз, — Лухан сделал оборот вокруг своей оси, а потом довольно улыбнулся. — Почему ты вообще спрашивал у него об этом? — Поэтому ты тоже не распространяешься о своих отношениях, — коварно улыбнулся Кёнсу. — И не знакомишь своего альфу с друзьями? — Эй, До Кёнсу! Сколько раз тебе говорить? Он не мой альфа! И у нас нет никаких отношений! — Да, конечно, — усмехнулся Кёнсу. Лухан на это кинул в него одной из маленьких подушек на кресле рядом с собой, но Кёнсу легко её поймал, возвращая другу. Они рассмеялись, когда подушка прилетела Кёнсу во второй раз и точно в лицо. Папа позвонил ближе к обеду, сообщая о том, что они уже приехали. Лухан, который к этому времени уже переоделся и выбрал второй наряд для ужина, тут же направился их встречать, не забыв прихватить с собой Кёнсу. Дорогая люксовая иномарка была припаркована во дворе, а родители Лухана уже разговаривали с одним из преподавателей, который встречал гостей. Лухан понимал, что несмотря ни на что, чисто визуально, его родители были идеальной парой. Его папа был довольно высоким мужчиной для омеги, и Лухан явно пошёл в него. С возрастом его красота приобрела больше благородности и потеряла некоторую яркость, но даже так господин Сяо Вэй Лу оставался одним из самых красивых омег богемы. Плюс его старательный уход за собой, в который включалась целая программа по оздоровлению и омоложению. И не то чтобы папа Лухана лез в молодежные шмотки и не хотел принимать свой возраст. Нет, наоборот он делал всё, чтобы выглядеть достойно своих лет. В прошлом году ему исполнилось сорок пять, и Лухан тоже хотел бы выглядеть так в свои сорок. Отец омеги был действительно огромного роста, с широкими плечами и ничуть не изменивший своему лоску и чопорности. С возрастом морщин на его идеальном лице стало больше, они приобрели больше суровости, делая альфу брутальнее. По крайней мере, так говорил папа Лухана, который всегда с особым восторгом отзывался о своём муже в молодости. Вероятно, он скучал по тому времени. Господин Сяо Юн Шэнь был сильным и прекрасным альфой, и Лухан думал, что наверняка у его отца есть любовники. Иначе и быть не могло, но альфа никогда не показывал и не выдавал этого ничем. Тот факт, что между родителями отношения и любовь остались только на публику, был уже неоспорим. Лухан долго свыкался с этой мыслью, и кажется, уже привык. Он просто предпочитал не задумываться об этом. — Сынок, — Вэй Лу заметил Лухана первым, ослепительно улыбаясь и выпуская локоть мужа. Он тут же направился навстречу своему чаду, заключая его в тёплых объятиях в конце концов. Лухан улыбался ярко, обнимая папу и вдыхая родной и любимый с детства запах родителя. Отец тоже подошёл, улыбаясь и приветствуя сына объятиями. Кёнсу поклонился обоим, получая тёплые объятия от папы Лухана и короткую улыбку от отца. — Как ваши дела, мальчики? — спросил отец, обнимая Лухана за плечи. — Всё прекрасно, отец. Учеба действительно очень интересная на третьем курсе, как ты и говорил. — А что насчёт тебя, Кёнсу? Я недавно встречался с твоими родителями, они сказали, что ты собираешься на олимпиаду по биофизике. — Да, всё верно, я начал работать над этим, — кивнул Кёнсу. — Молодец! — одобрительно улыбнулся господин Сяо. — Вы оба не подумали насчёт моего предложения после учёбы? Лухан и Кёнсу переглянулись, совершенно не зная что ответить, ведь для обоих идея отца Лухана казалась не очень заманчивой. Но благо, заметив замешательство парней, вмешался папа омеги. — Боже, Шэнь, мы не успели приехать, а ты уже начинаешь засыпать деток своими вопросами, угомонись, — закатил глаза старший омега, вызывая улыбки у двух младших и растерянность альфы. — Лу, а где твой альфа? Мы познакомимся с ним сегодня? Отец эту идею со знакомством, видимо, не совсем поддерживал, заранее настроенный против любого альфы, который посмел бы посягнуть на его маленького Ханни. Но папа, похоже, был непреклонен, в два счета обработав альфу на эту тему. Несмотря на их жизнь порознь, умение манипулировать отцом у папы Лухана было не отобрать. Так что сейчас Юн Шэнь стоял с отсутствующим выражением лица, будто не слышал всего этого разговора. Лухан улыбнулся, уверенно кивая головой. — Он занят подготовкой к празднику, но как я и обещал, я познакомлю вас сегодня. Ужин все ещё в силе? — Конечно, милый, — улыбнулся Вэй. — Кёнсу с нами? Кёнсу, который все это время активно изображал вид статуи, всё же пришлось включиться в диалог. — Ох, спасибо за приглашение, дядя Вэй, но мне нужно закончить проект. Так что я, вероятно, не смогу. Тем более у вас семейный ужин, не хочу мешать. — Какие пустяки, Кёнсу, — улыбнулся омега. — Ты тоже часть нашей семьи. — Спасибо, но всё же в другой раз, — кивнул До. — Пап, может, тогда пойдём? Мероприятие скоро начнётся. — Ах, конечно. Правда, отец ещё собирался зайти к вашему ректору, он обещал. — Серьёзно? Ректор сам тебя пригласил? — Да, — кивнул отец. — Ему, видимо, нужно спонсирование, ведь в прошлый раз мы обновили вам некоторые лаборатории. Институт и фирма отца Лухана спонсировали Ульсан, поэтому ректор частенько любил приглашать на мероприятия Академии родителей Лухана. Это омегу всегда очень сильно напрягало. Да, в Ульсане каждый знал, чей он сын и чего стоит ему не понравится, но Лухану от этого жить было только тяжелее. Пока все собирались в фойе перед актовым залом, Лухан стоял в обществе папы и Кёнсу, болтая с ними на какие-то отвлечённые темы. — Твой альфа, малыш, на каком он факультете учится? — Юридический факультет, — улыбнулся Лухан. — Но знаешь, не спрашивай, пожалуйста, ни о чем. Я хочу, чтобы ты сам сделал свои выводы при личном знакомстве. Без каких-либо выводов с моих слов. Вэй понятливо кивнул и улыбнулся сыну, а Лухан выдохнул про себя. Он совершенно был не готов отвечать на вопросы про Сехуна, ведь сам его толком не знал. Он и факультет-то его еле вспомнил. И всё же это была безумная идея. — Кёнсу, а твои родители не приедут? — Они сейчас сильно заняты, сами понимаете, начало года, — пожал плечами До. — Да, работа преподавателя очень ответственна, — согласно кивнул Вэй. — А где Минсок? — Он же президент студсовета, занят организацией, — ответил Лухан, краем глаза замечая снующего в толпе Сехуна. Альфа разговаривал с кем-то по телефону, уже переодетый в брюки и рубашку. Лухан надеялся, что он сменит их тоже, когда они соберутся в ресторан. Омега даже не знал, из какого общества Сехун и в курсе ли он всех законов этикета. Боже, это точно было плохой идеей изначально! — Ох, я постоянно забываю об этом. Милый, кстати, я запускаю новую коллекцию в конце сентября, у тебя получится вырваться на показы? Мы стартуем в Сеуле как раз. — Ему нужно учиться, а не ходить на твои показы, — отец вернулся слишком быстро. Он до этого разговаривал с кем-то из проректоров, Лухан уже не помнил его имени, правда. — О, позволь ему самому это решить, — пока родители спорили, Лухан успел заметить, что Сехун направлялся в их сторону. Он остановился в паре метров, вопросительно оглядывая Лухана. Альфе не составило труда понять, с кем стоит Лухан, и омега уже надеялся, что Сехун проскочит, не привлекая внимания, но альфа и не думал убегать. Он уверенно направился в сторону Лухана и родителей, почти лишая омегу чувств. Сехун подошёл слишком быстро, одной рукой обнимая Лухана за талию и ярко улыбаясь ошарашенной чете Сяо. — Здравствуйте, — поклонился Сехун, протягивая руку отцу Лухана для рукопожатия. — Меня зовут О Сехун, и я альфа вашего сына. Вэй Лу и Юн Шэнь удивлённо смотрели на альфу перед собой, и Шэнь на автомате пожал ему руку, пробегаясь оценивающим взглядом. — Приятно познакомиться, — кивнул старший альфа. — Взаимно. Господин Сяо, — Сехун повернулся к папе Лухана, улыбаясь, кажется, ещё ярче. Папа также вложил ладонь в руку молодого альфы, улыбаясь ему в ответ. Лухан стоял ни жив ни мертв, совсем не зная, что делать. Они с Сехуном о таком не договаривались, и теперь как себя вести он совершенно не знал. — Простите, что приходится знакомиться в таких условиях, ещё и в не совсем подобающем виде, — виновато улыбнулся альфа. — Ох, видимо, ты занят подготовкой, — подытожил Вэй, глядя на планшет и мобильник в руках Сехуна. — Ты состоишь в студсовете? — Да, это одно из моих занятий. Студсовет — это такая имитация управленческой системы, пытаюсь, так сказать, приобщиться к этой ветке социальной системы. — Это похвально, — вдруг кивнул старший альфа. — А где вы учитесь, Сехун? На каком факультете? — Юридический, мой отец посвятил себя защитно-правоохранительной системе, так что я решил пойти по его стопам. — Ваш отец юрист? — Адвокат, — кивнул Сехун. Он кинул взгляд на циферблат наручных часов. — Ох, простите, пожалуйста, за мою бестактность, но скоро начало концерта, я должен идти. — Ох, конечно, работа важна. Увидимся на ужине? — кивнул Вэй, на что альфа просиял улыбкой вновь. — Безусловно, спасибо за приглашение! Лу, можно тебя на пару слов? — альфа в последний раз поклонился родителям омеги, утягивая Лухана чуть в сторону, видя в каком он замешательстве. — Что ты творишь? — недовольно зашипел омега, на что Сехун улыбнулся. — Я же просил довериться мне, — он приблизился к Лухану чуть ближе, делая вид, что поправляет выбившуюся из прически прядь. — Твой отец всегда такой строгий? — Радуйся, что он не оторвал тебе руки и кое-что ещё, — хмыкнул омега. Сехун понимал, что легко не будет, но господин Сяо пугал всё же не на шутку. — Напиши мне отзывы, надеюсь, я им понравился. — Ты просто сумасшедший, О Сехун! — Это тебе на руку, нормальный не пошёл бы на такое, — усмехнулся Сехун. — А теперь небольшой спектакль для твоего папы! Лухан не успел понять, что произошло, когда Сехун ловко чмокнул его в щеку, после чего скрылся в толпе, а омега так и остался хлопать пушистыми ресницами, все ещё чувствуя тёплый поцелуй на мягкой коже щеки. Этот засранец О Сехун ещё пожалеет!***
Бэкхён стоял за кулисами, нервно теребя в руках микрофон. Он давно не выходил на сцену, ещё с первых годов в старшей школе, и теперь, кажется, совсем забыл, каково это. Но чувство общего восхищения ему все же нравилось. Бэкхён был лидером по сути, поэтому ему всегда хотелось внимания и славы. Омега бросил мимолётный взгляд на Чанёля рядом. Альфа тоже нервничал, сжимая в руках гитару, хотя всем видом пытался не показать своей нервозности. Они оба были одеты в костюмы. Официальная же часть. Бэкхён усмехнулся. Сейчас Пак выглядел совсем иначе. Не было больших очков на носу, что всегда мешали рассмотреть огромные глаза альфы с интересным миндалевидным разрезом. Вместо них были линзы и ясный взгляд, но всё ещё такой же потерянный. Чанёль был одет в белую рубашку с галстуком темно-синего цвета и такого же цвета выглаженные до противного брюки. Только сейчас омега понял насколько же Пак раскачался и возмужал. Его плечи определено могли составить конкуренцию Китайской стене. Бэкхён смог оторвать взгляд от альфы, только когда почувствовал чью-то руку на своём плече. — Все в порядке, Бэк? — это был Минсок, который с самого утра носился по академии, раздавая приказы и успевая контролировать всё на свете. Бэкхён улыбнулся старшему и кивнул. — Все хорошо, хён, — они с Минсоком не особо много контактировали, но этот омега нравился Бэкхёну. Он всегда был уверен в том, что делал, и кажется, всегда добивался своих целей. — Ты справишься! Вы справитесь! Я уверен! — подбадривающе вскинул кулак омега, а Бэкхён на это улыбнулся ещё шире. Они уже репетировали с Чанёлем с утра, и вроде все было хорошо, но изнутри Бэкхён не мог унять собственного трепета. Он лишь надеялся, что когда выйдет туда и встанет под свет софитов, то сможет забыться и вжиться в песню. Как с ним всегда и происходило. Минсока позвали и он снова куда-то убежал. Сейчас они с Чанёлем остались одни за кулисами. Альфа подошёл поближе, становясь рядом с омегой. — Ты правда в порядке? — спросил Пак, кидая на Бэкхёна короткий взгляд. — Немного трясёт, — нервно улыбнулся Бэкхён. Чанёль на это ничего не сказал, лишь тихо обхватил ладонь омеги, накрывая её своей широкой. Бэкхён замер, поднимая на Чана взгляд, и тот не смотрел на него. Бэкхён хотел было что-то сказать, но все слова закончились. Он решил, что сейчас не время для того, чтобы пускать в ход иголки, сейчас время довериться Паку и постараться успокоиться. Чужие касания и правда помогали. Бэкхён и сам не заметил, как начал дышать в унисон с альфой, мерно успокаиваясь, и потихоньку пришёл в себя. Коньяк действовал убаюкивающе, а сейчас его вокруг Бэкхёна было хоть отбавляй. — Твой папа приедет? — вдруг спросил Чанёль. — А что? Боишься? — Нет, просто спрашиваю, — Чанёль убрал руку, засовывая ее в карман брюк. Бэкхён едва сдержался, чтобы вновь не схватить ее и переплести их пальцы. Было так хорошо. — Он не приедет, мы с ним не разговариваем. — Ясно, — кивнул Чанёль. Выступающий перед ними выпускник как раз закончил, и ведущие в лице Минсока и ещё одного паренька со студсовета объявили номер Бэкхёна и Чанёля. Зал разразился аплодисментами, а идущий за кулисы Минсок игриво подмигнул каждому. Бэкхён и Чанёль вышли на сцену вместе, каждый устраиваясь на своём месте. Чанёль сел на декорацию лесенок на сцене, а Бэкхён встал за микрофонную стойку аккурат недалёко от Пака. Зал замер в ожидании. Бэкхён пробежался глазами по темному залу, обнаруживая рядом со звуковым оператором ещё и Исина. Тот одобрительно улыбнулся и вскинул кулаки вверх. Бэкхён улыбнулся в ответ и кивнул Чанёлю. Мелодия разлилась по залу, одними первыми нотками трогая сердца зрителей. Этим утром холодным Небо рисует полотна Я обнуляю твой профиль С чашкой чёрного кофе* Бэкхён пел, смакуя каждое слово и каждую ноту. Эта песня понравилась ему с самого первого звука, и теперь Бэкхён хотел, чтобы зрители тоже это почувствовали. Он пел и боялся поворачивать голову на Чанеля. Снова мысли по кругу Мы теряем друг друга На столе наше фото А меня все трясёт Чанёль не случайно выбрал эту песню. А ещё не случайно написал её. Бэкхён понимал это с самого начала, где-то в подсознании, но сейчас… сейчас он впервые осознал. Осознал, насколько же глубоко в них обоих это сидит. Обида, боль, что-то неясное и непонятное им обоим. Но сидит и выливается через песни Пака и надрывный голос Бэкхёна. Релакс, релакс, релакс Снимает усталость Настойка из трав И тёплая ванна с сигарой, Но душу не излечить Ни сном, ни травяным чаем На кухне твои ключи О боже Как я скучаю Эта история неимоверно была близка омеге, и он подозревал, что в ней есть его частичка. Ему правда хотелось так думать. Бэкхён впервые решился на это. Снял микрофон со стойки и повернулся к Паку, что продолжал сидеть на месте и играть. Бэкхён в который раз убедился, насколько сильно Чанёль с гитарой в руках отличался от обычного Чанёля. Уверенный взгляд, легкая улыбка и эти бездонные глаза, что сейчас смотрели прямо на Бэкхёна. Омега присел рядом с альфой, хотя такого они не репетировали, и Чанёль, вероятно, был в шоке. Но ничем это не выдавал, также смотря на Бэкхёна в ответ. Эта боль была на двоих. Дыхание едва не сорвалось перед припевом, но Бэкхён вовремя опомнился, а маленькая пауза пришлась кстати, вызывая стаю мурашек у слушателей. Омега прикрыл глаза, полностью погружаясь в мелодию, что играли длинные узловатые пальцы Чанёля, крадя её у гитары. Она отдавала их с трудом, но с большим надрывом. Точно таким же, как в голосе Бэкхёна. Омега кричал своим голосом, Чанёль делал это инструментом в руках. Как ты там? Как ты там? Есть ли тот, кто целует нежно по утрам Как ты там? Как ты там? Тепло ли тебе? Кто сегодня придёт во сне? Как ты там? Как ты там? Я скучаю так по твоим рукам! Как ты там; как ты там? Я знаю, что время лечит, но мне пока не легче. Бэкхён продолжал петь, открывая глаза к концу припева, встречаясь с всё тем же взглядом Чанёля. Но наверное, более трезвым, чем у самого Бэкхёна. Омега медленно встал со своего места, подходя к стойке, хватая её одной рукой. Опять минорные ноты. Мы гордые идиоты. Я умираю, как будто каждое утро. Эти мысли по кругу: как же мы друг без друга? Если ты правда сможешь, то и я тоже.* Песня длилась несколько минут, а Бэкхён закончил её со слезами на глазах и полным моральным истощением. Он кинул взгляд на Чанёля, который сорвал последний аккорд и замер. Они смотрели друг на друга, прекрасно понимая, что думают об одном и том же, пока зал взрывался аплодисментами. Они не ожидали, что вызовут столько эмоций, у себя и у других. Раны раскрылись, несмотря на всё. Несмотря на то, что оба старались не бередить их и не вспоминать. Бэкхён кинул небольшой поклон зрителям, уходя со сцены, чувствуя, как Чанель следует за ним. Омега вручил микрофон кому-то, а сам выбежал из закулисья, сбивая людей на ходу. Срочно нужно было остаться наедине. Срочно привести мысли в порядок, ведь так не пойдёт. Он сам того не понимая и не желая, только что обнажил душу на всю академию. Эти слова… Господи, он раньше был слеп или глух? Чанёль говорил с ним через эту песню, предложив именно её. Но Бэкхён был так занят тем, что пытался сделать вид, будто произошедшее несколько лет назад совсем его не волнует, что не заметил очевидных вещей. Бэкхён ворвался в туалет, останавливаясь у раковины, пытаясь перевести дыхание. Он похоже был тут один, так что Бэкхён не сдержался, срываясь на слёзы. Он сам не знал почему, но всё напряжение, что копилось в нём последние месяцы, вырвалось именно сейчас. Бурным потоком слёз и через эту злополучную песню. И почему бы Бэкхёну просто не забыть обо всем? О Пак Чанёле. Дверь туалета распахнулась, а Бэкхён резко обернулся. В дверях стоял Чанёль. Бэкхён не знал, что делать и как себя вести, лишь чувствовал небывалую слабость. Он снова разревелся, кажется, с ещё большей силой, чем до этого. Чанёль подскочил к нему буквально в полшага, утягивая в медвежьи объятия. Бэкхён захлебывался собственной истерикой, чувствуя запах коньяка. — Нет, нельзя, — громко говорил омега, заикаясь. Чанёль ничего не отвечал. — Зачем… Зачем мы сделали это с собой. Чанёль! — Я не знаю, — прошептал альфа. Все заслонки окончательно сорвало. Два года молчания будто и не было, стена рушилась. Они два года жили как абсолютные незнакомцы и всего лишь одно выступление перевернуло всё с ног на голову. Одна песня. — Давай не будем. Не будем дальше так делать. Не будем мучить друг друга, потому что я устал, Чанёль. — Тшш, — альфа успокаивающе погладил Бэкхёна по спине, прижимая к себе ещё сильнее. Он чувствовал его состояние так ясно, чувствовал каждой клеточкой своего тела. Всю его пустоту внутри. — Для начала тебе нужно успокоиться. Но Бэкхён не мог. Он не мог перестать плакать, размазывая слёзы по лицу и рубашке альфы. Глаза опухли и были красными, а Чанёль осторожно развернул его к зеркалу, включая воду. Тёплая вода коснулась лица, умывая Бэкхёна. Сильные руки бережно убрали челку со лба, а Бэкхён пришёл в себя только когда Чанёль вытер ему лицо бумажным полотенцем. — Чанёль, — прохрипел омега. Голос сел после выступления и десятиминутной истерики. Чанёль же прекрасно понял, что теперь можно оставить омегу одного. Ибо вернулся обычный Бэкхён. — Почему ты здесь? — У тебя была паника, — тихо проговорил альфа. — Я… эта песня. Я не понимал прежде, — зачем-то говорил омега, а Чанёль вдруг как-то грустно улыбнулся. — Я надеялся, что ты и не поймёшь. — Почему? — Потому что я знаю, что это больно для тебя. Больно вспоминать меня. Бэкхён усмехнулся, отворачиваясь от Пака. Он снова открутил краны, пуская воду и вновь умывая лицо, теперь уже холодной водой. — Ты же знаешь, что между нами ничего не было и нет? — Знаю, — выдохнул Чанёль, подходя к Бэкхёну со спины. Омега оказался зажат между телом Чанёля и холодной столешницей раковины. Он почти слышал стук чужого сердца. — Не выходи за него. Шёпот в тишине казался громче любого крика. Бэкхён вздрогнул, когда взгляд Пака буквально прошил его до последней клетки. Чанёль смотрел с какой-то болью и гневом в глазах. — Почему? — это единственное что смог выдавить из себя Бэкхён, вновь заикаясь. — Это убьёт нас троих, — выдохнул Чанёль куда-то в шею омеги, а затем оттолкнулся от столешницы и вышел из туалета, оставляя Бэкхёна одного. Дверь захлопнулась, а Бэкхён снова прикрыл рот ладошкой, опускаясь на пол перед раковиной. «Убьёт троих…» Чанёль был сейчас чертовски прав. Прав до этого сводящего скулы скрежета, который поднимался из самого нутра омеги, окутывая липким страхом легкие и не давая дышать. Запах коньяка душил, бесил и вызывал желание вскрыться. Все вокруг говорили, что Бэкхён сломал Чанёля, но никто не знал, как сильно альфа продолжал ломать Бэкхёна. Это было невыносимо. Невыносимо понимать, что эта чертова песня посвящена им, что Чанёль все помнит так же, как и Бэкхён. Никогда не забывал.***
Лухан аплодировал вместе со всем залом, абсолютно поражённый выступлением Бэкхёна. Он правда не ожидал, что это будет настолько трогательно. Он кинул взгляд на папу, который, кажется, даже слезу пустил. — Этот мальчик, Лу, ты знаком с ним? — Он мой новый сосед по комнате, — улыбнулся Лухан. Концерт уже закончился, и все направились к выходу из зала. Внезапно отца Лухана кто-то окликнул и все синхронно обернулись. Недалёко от них стоял уже взрослый альфа, которого Лухан узнал по многочисленным рекламным афишам. Кандидат в мэры Сеула — Ким Юнсон. А рядом с ним — его сын и тот-самый-новенький студент Ульсана — Ким Чонин. — Ох, Юн Шэнь, какими судьбами? — воскликнул Юнсон, широко улыбаясь и пожимая руку мистеру Сяо. — Вэй Лу, ты тоже тут! — Здравствуй, Юнсон, — улыбнулся в ответ старший омега. Кёнсу и Лухан вопросительно переглянулись. Лу и понятия не имел, что его отец знаком с отцом новенького. — Это ваш сын? — Юнсон кинул взгляд на Лухана. — Да, это Лухан, — согласно кивнул Шэнь. — Лухан, поздоровайся с господином Кимом! — Очень приятно, господин Ким! — улыбнулся Лухан, слегка склоняясь в поклоне. — Ты неимоверно похож на своего папу, — просиял в ответ улыбкой Юнсон. Лухан понятия не имел, как расценивать эти слова. — Сочту за комплимент! — О, безусловно! — воскликнул альфа. — Ты знаком с моим сыном? Чонин, поздоровайся! Чонин поклонился родителям Лухана, пожимая им руки, а следом кидая взгляд на Кёнсу и Лухана по очереди. — А это что за очаровательный юноша с тобой, Лухан? — спросил Ким-старший. — Я До Кёнсу, господин Ким! Приятно познакомиться, — омега также поклонился альфе. — Твоя фамилия До? Она мне знакома. — Его отец ректор Национального Сеульского, — вмешался в разговор Вэй Лу. От Кёнсу не укрылось, как шокировано посмотрел на него Чонин, который, видимо, совсем не ожидал подобного поворота. Его отец был удивлён не меньше. — Ох, ваш отец очень уважаемый человек! Рад встрече, передавай ему привет, — кивнул альфа. — Спасибо, господин Ким! Обязательно передам, — Кёнсу продолжал дежурно улыбаться. — Почему он не приехал сегодня? — К сожалению, у него много дел. Ведь начало года. — Ах, точно! Извини, старина, но нам с сыном нужно идти. Был рад встрече, — Юнсон и Сяо вновь обменялись рукопожатиями. Чонин поклонился всем присутствующим, удаляясь вслед за отцом. Они вышли из главного корпуса, останавливаясь чуть поодаль от лестниц. Юнсон тяжело вздохнул, оглядывая сына с головы до ног. — Бэкхён не встретится со мной? — Ты же видел, он занят выступлением, — пожал плечами Чонин. — Твой омега не должен увлекаться подобными глупостями, — хмыкнул старший альфа. Чонин на это криво усмехнулся, понимая, что отец теперь лезет даже к Бэкхёну. Мало ему искалеченной жизни Чонина. — Он не мой омега, — ощетинился младший, на что Юнсон смерил его недовольным взглядом. — Значит, сделай его своим. Мне нужно тебе объяснять, как приручать омег? — Ты говоришь так, словно омеги какие-то собаки? Альфа подтянул пиджак на себе, криво усмехаясь. — Такие же течные суки, разница небольшая, — Чонин знал, что его отец бывает резок в высказываниях, и эта фраза никак его не шокировала. Лишь заставила нервно сжать кулаки. — Ты и о папе так думал? — не выдержал альфа, на что Юнсон вдруг резко схватил его за лацкан пиджака, притягивая к себе. — Не смей! Слышал! Не смей! Чонин на это лишь улыбнулся, закатывая глаза. — Отпусти, отец, твоей предвыборной кампании избиение собственного сына может слегка навредить! Юнсон заметил, как вокруг стало больше людей, а охрана его встала плотнее, стараясь скрыть своего босса от лишних глаз и ушей. Старшему всё же пришлось отпустить сына, глядя ему в глаза. — Не играй со мной, Чонин. Ты ещё очень мал, чтобы тягаться с собственным отцом, — он вновь поправил пиджак. — Сделай все, чтобы Бэкхён влюбился в тебя, а если не влюбится, это будут его проблемы. В любом случае, он теперь тоже лицо нашей семьи. — О чём ты говоришь? — недоуменно вскинул бровь Чонин. — Делай, как я говорю, — альфа ушёл, оставляя сына одного с полным осознанием своей никчёмности и беспомощности. Ким Юнсон был словно огромная машина, что сметала на своём пути абсолютно всё, давила и не жалела никого и ничего. Даже собственного родного сына.***
Лухан переминался с ноги на ногу, ожидая Сехуна у дверей общежития. Он был одет в один из своих дорогих костюмов, которые подразумевали непременный выход в свет. Ресторан, в который их пригласили родители, конечно же был одним из фешенебельных в Сеуле. Сехун задерживался, что уже начинало значительно бесить и беспокоить омегу. А вдруг он решил просто не приходить? Лухан никак не мог ему довериться и отпустить ситуацию, он всё ждал какого-нибудь подвоха и срыва всего плана. Хотя, надо отдать альфе должное, перед концертом он постарался на славу. Родители, кажется, получили весьма приятный анонс, не переставая обсуждать альфу ни на секунду после встречи. И отклики были весьма положительные, на удивление, даже от отца. — Ну и где ты был? — возмутился Лухан, стоило альфе показаться на горизонте. Одетый с иголочки, он являл собой кого-то совершенно иного, чем того О Сехуна, которого знал Лухан. На альфе был серый костюм от знакомого Лухану итальянского бренда, а под ним чёрная рубашка и без галстука. Что было весьма к месту, ведь ужин намечался семейный, а не деловой. Лухан улыбнулся, понимая, что у этого О Сехуна всё в порядке с чувством стиля, понятием этикета и манерами. Папе должен понравиться. — Прости, задержали немного. Мы сильно опаздываем? — Пока ещё нет, тем более родители прислали за нами машину, — Лухан кивнул в сторону чёрной иномарки с водителем, что стоял рядом. Сехун на это улыбнулся и отрицательно помотал головой. Он осторожно взял Лухана за руку и потянул в другую сторону. — Эй, что ты делаешь? — снова возмутился Лухан, а Сехун и не думал останавливаться. — Правда думаешь, что я поеду знакомиться с родителями своего омеги на машине, присланной его отцом? Лухан удивлённо посмотрел в спину альфы, который наконец остановился у белого мерседеса на другой стороне стоянки. Он нажал на кнопочку на ключе и открыл перед омегой дверь. — Прошу, — улыбнулся альфа. — Это твоя? — удивился Лухан, все ещё поглядывая на своего водителя через плечо. Тот заметно напрягся, видя, как хозяйского сына куда-то уводят. — Нет, я собираюсь её угнать, — с совершенно серьёзным видом сказал альфа, но заметив недоуменное выражение лица Лухана, помахал перед ним ключом. — Моя, Лухан, могу показать страховку и техпаспорт. — Отец не оценит этого, тем более водитель ждёт, — Лу попятился назад, на что Сехун лишь закатил глаза и подошёл к нему, аккуратно цепляя тонкое запястье. — Вот именно это он и оценит, а с водителем я всё улажу. — Но ты ведь мне даже не настоящий альфа, к чему это всё? — никак не мог угомониться Лухан. — Какая разница, настоящий или нет? Я все ещё я, и не привык делать что-то вполсилы. Так что перестань задавать глупые вопросы и просто садись в машину. Лухану ничего не оставалось, кроме как подчиниться альфе и правда сесть в его машину. Сехун улыбнулся, прикрывая дверь, а сам направился к водителю. Лухан наблюдал за ними издалека, а сам думал о том, что сердце теперь бьется несколько чаще, и виной этому всё тот же альфа, что за два дня успел произвести в жизни омеги целый фурор. Лухан вдохнул поглубже, понимая, что вся машина пропахла кисло-сладкой малиной, что являлось ещё одним подтверждением тому, что машина и правда принадлежит Сехуну. Интересно, из какой он семьи? Ведь, по сути, омега раскрыл ему самое сокровенное в жизни, своих родителей и свои с ними отношения, но до сих пор ничего не знал о самом альфе. Сехун вернулся в машину, садясь за руль и мягко заводя автомобиль. — Куда ехать? — спросил он, и Лухан показал ему геолокацию на телефоне. Сехун забил адрес в навигатор, осторожно трогаясь с места и выворачивая со стоянки Академии. На удивление Лу, он водил осторожно, совсем не лихачил и выглядел так уверенно за рулем, что у омеги невольно всё внутри переворачивалось. — Ты произвёл на них хорошее впечатление, — прозвучал голос Лухана в тишине, а Сехун кинул на омегу короткий взгляд. — Правда? Значит, есть шанс, что твой отец не убьёт меня. Лухан рассмеялся, откидывая голову на спинку сидения. — Не обольщайся, сложное впереди. — Я знаю, — кивнул Сехун. — Ты совсем не волнуешься? — Зачем? Это же не по-настоящему, — пожал плечами Сехун, смотря на Лухана. Тот резко изменился в лице, отворачиваясь к окну. — Да, точно, не по-настоящему, — альфа не понял, повторял ли омега это себе. Он лишь улыбнулся. — Но я бы хотел, чтобы было по-настоящему, — вдруг произнёс Сехун, возможно, и сам от себя не ожидая. Лухан медленно повернул на него голову, надеясь, что не ослышался. — Правда? — Да, — кивнул Сехун. — Правда, твой отец всё же сильно пугает. — Он очень добрый, на самом деле. Просто всё никак не свыкнется с тем фактом, что я уже вырос. — Наверное, это сложно, — кивнул Сехун. — Что именно? — Отдавать своего маленького омежку кому-то. Ты его растишь, воспитываешь, а потом вдруг приходится осознавать, что ты не единственный альфа в его жизни. Лухан был поражён этими словами. Неужели Сехун и правда так глубоко мыслит? — Ты говоришь так, будто тебе сорок, а не двадцать. — Мне девятнадцать, — улыбнулся Сехун. — Что? Ты младше меня? — Да, — улыбнулся альфа. — Кстати, хотел спросить, чтобы не вышло ничего курьёзного, ты ведь китаец? — Ага, — кивнул Лухан. — Мой дедушка переехал в Корею, и мой отец родился тут. Так что мы корейские китайцы. — Интересно, а на китайском ты говоришь? — Говорю**, — улыбнулся Лухан. — Значит можно с тобой его практиковать?**, — Сехун шокировал омегу, видимо, судя по его округлившимся глазам. — Ты говоришь на китайском? — Немного**, — кивнул альфа. — Отец заставлял учить его вместе с английским и японским в детстве**. — Боже, ненавижу японский**, — тяжело вздохнул Лухан. Сехун рассмеялся, кивая в ответ. Омега же начал понимать, что, возможно, у них с Сехуном было намного больше общего, чем казалось на первый взгляд. Приехали они в ресторан довольно быстро, учитывая пробки, стоило въехать в Сеул. Они, к счастью, не опоздали, а на входе их уже встречал давно знакомый Лухану метрдотель. Он удивлённо посмотрел на Сехуна, который тут же вжился в свою роль, стоило им перейти порог ресторана. Он нежно взял Лухана за руку, притягивая к себе, пока их провожали к родителям. — Лухан, я обещаю сделать всё, чтобы они нам поверили, но от тебя тоже хотелось бы немного энтузиазма, — прошептал на ухо омеге Сехун. Лухан растерянно кивнул, но ничего сказать не успел. Они уже подошли к родителям. Альфа помог Лухану сесть на место, сам усаживаясь рядом с ним. Он оказался прямо напротив папы омеги. — Водитель сказал, что вы отправили его обратно, — начал отец, когда они разобрались с приветствиями и заказами. — Да, я взял на себя ответственность довезти вашего сына самому, — Сехун уверенно заглянул в глаза Юн Шэня. Лухан понятия не имел, как отреагирует отец, но тот лишь одобрительно кивнул и вдруг улыбнулся. — Правильное решение, я бы тоже не воспользовался чужим автомобилем. Лухан готов был ловить свою челюсть на полу, потому что отец редко выражал подобные одобрения кому-то. — Так, О Сехун, мы бы хотели узнать о вас побольше, — улыбнулся Вэй. — Называйте меня по имени, пожалуйста. Я не привык, чтобы старшие обращались ко мне подобным образом, — улыбнулся Сехун. Лухан не мог не отметить, как альфа умело оперировал своей харизмой, меняя её, словно у него стоял внутри какой-то рубильник в зависимости от того, с кем из родителей он общался. Для отца — холодная уверенность, для папы — безграничное обаяние. Этот парень был чертовым гением, кажется. — Хорошо, Сехун, так чем ты живёшь? — Как я сказал ранее, я учусь на юридическом, ещё я являюсь капитаном баскетбольной команды, — пожал плечами альфа. — Иногда занимаюсь съёмками, ну это так, больше по части хобби. — О, ты спортсмен? Как наш Ханни? — А разве Лухан не рассказывал вам, как мы познакомились? — альфа посмотрел на омегу, который от удивления всё ещё не мог и слова молвить. Но пришлось собраться. — Помнишь я говорил, что не хочу чтобы они знали что-то о тебе, пока не познакомятся лично, — пожал плечами Лухан и невинно захлопал глазками. — Да, конечно помню, — кивнул Сехун. — Тогда, наверное, я должен вам рассказать. Мы познакомились на тренировках, как бы банально это ни звучало. Так уж получилось, что наш тренер тогда замещал тренера команды Лухана. И наши тренировки совмещали, хоть и виды спорта разные. — Как мило, — улыбнулся Вэй Лу. — Это хорошо, что у вас есть схожие интересы. И как долго вы встречаетесь? Сехун понимал, что не знает точной даты, ибо Лухан не говорил, сколько уже времени врёт родителям о существовании своего альфы. Но Лухан быстро пришёл на помощь. — С конца первого курса, это была весна. Ты снова забыл нашу годовщину? — Лухан надул губки, строя обиженную моську. Сехун едва удержался чтобы не прыснуть смехом, но все перевёл в виноватую улыбку. — Малыш, я всё помню, — акцент на слово «малыш» был слишком явным и личным, что сердце Лухана невольно сделало кульбит. — ЛуЛу, альфы должны забывать о подобных вещах, это значит, что они заняты работой, — усмехнулся Вэй. — Спроси у отца дату нашей свадьбы, он поди и не вспомнит. — 17 ноября, я всё прекрасно помню, несмотря на то что занят работой, — закатил глаза старший альфа, слегка улыбаясь. — Сехун, а чем ты планируешь заняться в будущем? — Хочу продолжить дело отца, его адвокатская служба довольно большая. Не хочется, чтобы его труды пропали, тем более мне с детства была интересна эта профессия. — Ты сказал, что твой отец адвокат, его случайно не О Хёнсын зовут? — Да, всё верно, — кивнул альфа. Лухан же сильно напрягся. Если вдруг окажется, что их отцы знакомы, то это станет просто огромной проблемой. — Господи, Лухан, почему ты сразу не сказал, что встречаешься с сыном адвоката О? Лухан понял, что это фиаско. — Вы знакомы с моим отцом? — удивился Сехун, он бросил на омегу взгляд, чувствуя его нервозность. Хун осторожно переплел их пальцы под столом, заставляя Лухана едва вздрогнуть. — Твой отец не раз выручал меня в суде. Я один из его постоянных клиентов, таких профессионалов, как он, стоит поискать, и не факт, что найдёшь. — Спасибо, уверен, отцу тоже приятно иметь с вами дело. Я очень рад такому стечению обстоятельств, — улыбнулся Сехун. — А чем занимается твой другой родитель? — улыбнулся Вэй Лу, решая перетянуть канаты внимания на себя. — Мой папа директор центра психологической помощи, — всё с той же улыбкой продолжал Сехун. — По образованию он психолог. — Ох, он занимается важным делом. Меня всегда интересовала психология, — Вэй Лу сделал глоток красного вина из бокала. — А нас с отцом никогда, но вот мой младший брат, кажется, весь в папу. — У тебя есть младший брат? Сколько ему? — удивился Вэй, а Лухан удивился про себя. Он ведь даже не сказал Сехуну, что является единственным в семье, и сам не спрашивал ничего у альфы. — Он ещё школьник и омега, так что на мне, похоже, лежит серьезная ответственность к тому времени, как он подрастёт, — улыбнулся Сехун. Вэй и Шэнь одобрительно кивнули, а Лухан подумал, что Сехун очень славный актёр. Просто превосходный. Или он сейчас искренен как никогда, решив превратить ложное знакомство в настоящее. В любом случае, Лухан понимал по умасленным лицам обоих родителей — они больше чем довольны. И это было совсем не в интересах Лухана. Ведь теперь они точно потребуют от них свадьбы, а стать его ложным мужем Сехун вряд ли согласится. Он и так сегодня побил все рекорды вежливости, любезности, джентльменства и дружбы. Просто все. Похоже, первое свидание должно закончиться как минимум сексом, чтобы Лухан смог действительно отблагодарить альфу. Или наоборот. Сехун и правда перестарался с этим спектаклем. — Лу, отойдём попудрить носик? — улыбнулся Вэй, снимая с колен салфетку, уже ближе к середине ужина. — Конечно, пап. Пойдём, — кивнул Лухан, вставая вслед за родителем. Ему было немного страшно оставлять Сехуна наедине с отцом, но раз альфа справлялся до этого, то должен был отыграть развязку этого спектакля тоже на ура. Лухан невзначай сжал плечо Хуна, пока вставал с места, кидая на него обеспокоенный взгляд. Тот погладил ладошку на собственном плече и улыбнулся. Родители же приняли это за простые воркования молодых влюблённых, а Вэй и вовсе был на грани громких верещаний от умиления. — Не мучай его, — прошептал старший омега на ухо мужу, тоже невзначай, якобы. Омеги скрылись в зале, а Юн Шэнь достал портсигар, вытаскивая оттуда сигарету. — Ты куришь, Сехун? — Нет, — улыбнулся О. — Баскетбол. — А, точно, совсем забыл, — кивнул мужчина. — А я вот балуюсь, ты же не против? Пока наших дорогих омег нет. — Нет, вовсе не против. Они молчали некоторое время, прежде чем Юн Шэнь вновь не заговорил, прерывая эту весьма давящую и неловкую паузу. — Я не буду ходить вокруг да около, О Сехун, не такого сорта человек, — начал медленно господин Сяо. — Я в первую очередь учёный, привык оперировать фактами. Сехун сосредоточился, пытаясь принять максимально расслабленный вид. — Лухан — самое дорогое, что у меня есть. Он единственный человек в моей жизни, которому я никогда не найду равных. Поэтому ты должен понимать, что мне очень тяжело думать о том, что какой-то мальчишка вроде тебя имеет на него какие-то права. Ты понимаешь, о чем я говорю? — Да, понимаю, — Сехун думал, что его голос дрогнет, но прозвучало весьма уверенно. Он просто старался напоминать себе, что это всё не по-настоящему, но с каждым словом Сяо он начинал верить в обратное. — И раз уж ты понимаешь это, то должен понять и тот факт, что я сотру тебя с лица земли, если вдруг он заплачет из-за тебя. Это не угроза, сам понимаешь, это просто предупреждение. Наставление, может быть. Сехун чувствовал, что несмотря на все внутренние уговоры, по спине бежали мурашки от тона мужчины. Оказывается, при омегах он и правда был очень добрым и ласковым, а вот теперь резко сменил тон, становясь суровым властителем. Он напоминал Сехуну собственного отца. — Я не буду давать обещаний, господин, так как я не знаю, какие выпадут ситуации в жизни, но я точно скажу, что сделаю всё, чтобы Лухан не страдал из-за меня. Я не сделаю ничего, что станет причиной слёз вашего сына. Снова уверенно, без фальши. Альфа внимательно смотрел на младшего, выдыхая в сторону сизый дым. А затем потушил окурок в пепельнице, поднимая бокал с вином. Сехун сделал то же самое. — Тогда, раз мы друг друга поняли, давай выпьем за то, чтобы Лухан был счастлив, — улыбнулся альфа. — Правда пить вино за тостом… — Как-то не для альф, — усмехнулся Сехун, чем вызвал одобрительный смешок от старшего альфы. — Но всё же, давайте выпьем. Это был отличный тост! — Согласен! — Сехун всё же сделал вид, что пригубил, ибо ему ещё нужно было ехать за рулём. От старшего альфы это не скрылось. Мелочь, но значила она очень многое. Омеги вернулись минут через двадцать, видимо, успев перемыть Сехуну все косточки, пока альфы ударились в обсуждение политики и экономики. Сехун пытался показать всю свою эрудицию, понимая, что для полноты картины идеального альфы ему теперь не хватает штрихов. — Не скучали без нас, мальчики? — улыбнулся Вэй, садясь на своё место. — Скучали, — кивнул старший альфа, кидая на мужа взгляд. — Правда, Сехун? — Абсолютная, — кивнул младший. Лухан чуть пододвинулся к О, делая вид, что поправляет салфетку, пока родители были увлечены какими-то своими разговорами. — Всё нормально? — прошептал омега, на что Сехун уверенно улыбнулся. — Я бы мог просить твоей руки прямо сейчас, и он не отказал бы. Лухан на это слегка покраснел, тут же садясь ровно, пытаясь унять собственные эмоции. Да Господи, Сяо Лухан, это всё игра. Приди в себя! — Дурак, — прошептал одними губами омега, но Сехун всё прекрасно слышал. Он лишь самодовольно улыбнулся. Ужин подошёл к своему концу, и теперь они стояли на выходе из ресторана, прощаясь с родителями. Сехун заметил, что их ожидают две разные машины, и сильно удивился, но виду подавать не стал. — Сехун, нам было очень приятно с тобой познакомиться! Лухан столько тебя скрывал, вероятно, боялся что даже собственные родители сглазят, — хихикнул Вэй Лу. — Пап, ну что ты такое говоришь? — возмутился Лухан. — Я пьяный омега за сорок, мне можно, — улыбнулся Вэй. Юн Шэнь ловко обхватил талию мужа, прижимая к себе. Так они выглядели настоящей любящей парой, но Лухан прекрасно знал, что сейчас каждый поедет по своим домам, возможно, в объятия своих любовников. К счастью, на публику они и правда хорошо играли. — Мы были бы рады в следующий раз поужинать с твоей семьёй, Сехун, — старший альфа пожал Сехуну руку. — Ох, конечно, я думаю, это чудесная идея. Они будут рады тоже! Они вышли из ресторана и правда сели в разные машины. А Сехун и Лухан направились к автомобилю альфы. О всё так же открыл двери омеге, сам же обошёл машину и уселся на водительское место. В салоне повисла тишина. — Спасибо, — тихо проговорил омега. Он боялся смотреть на Сехуна, потому что даже так сердце исполняло что-то невообразимое. Сехун же наоборот повернулся к омеге всем корпусом. — Не за что, мне было приятно сделать это для тебя, — кивнул альфа. — Почему? Мы ведь знакомы два дня, — омегу и правда интересовал этот вопрос. С самого начала. — Не знаю, мне просто захотелось помочь тебе. Что-то внутри подсказало, что я не пожалею, и я не пожалел. — Ты даже на представляешь во что ввязался, — усмехнулся омега. — Ты должен был сделать всё, чтобы ты им не понравился! Сехун рассмеялся, осторожно притягивая ладошку Лухана к себе. На изящном запястье болтался тонкий браслетик с маленьким кулоном в виде клубники. — Я хотел им понравиться, — вдруг уверенно сказал альфа. — Зачем тебе это? — Чтобы ты захотел пойти со мной на свидание, — пожал плечами альфа, продолжая играться с пальчиками омеги. От этих касаний Лухана буквально прошивала мелкая дрожь. Он чувствовал, как собственный запах усиливается, и это не сулило ничего хорошего. — Чтобы ты пошёл не потому что уговор, обещание или ещё что-то, а просто потому что самому захотелось. Я начал всё это с неправильных поступков, но я хочу загладить свою вину. Лухан был ошарашен. В который уже раз этот альфа продолжал его шокировать. — Хорошо, О Сехун, ты выиграл, — улыбнулся Лухан, теперь уже встречаясь взглядом с альфой. — Я пойду с тобой на свидание, потому что хочу этого сам! Альфа едва удержался от глупостей, но на одну всё же рискнул. Короткий поцелуй острых костяшек, едва ощутимое касание, но Лухан уже почти дрожал, а сам Сехун переживал внутреннюю революцию. Это же надо так! — Поехали в Ульсан? — спросил альфа, на что Лухан кивнул, тут же отворачиваясь к окну. Он всё боялся притронуться к местечку, которое поцеловал альфа, потому что, казалось, оно горело огнём. Прибавившись к щеке.***
Кёнсу до последнего не хотел идти на эту вечеринку, которая потеряла для него смысл в принципе. Да и сил вообще не было. Он намеревался хорошенько выспаться на этих выходных, потому что первая неделя учебы всегда отнимает много сил. Уж слишком много. Омега бы, наверное, так и остался в комнате, если бы не ворвавшийся в неё Ким Минсок с целью вытащить, цитата: «твой прекрасный, Кёнсу-я, зад на свободу!». В итоге, после весьма убедительных доводов и парочки фирменных взглядов старшего, Кёнсу пошёл одеваться. Чондэ, по словам Минсока, уже ждал их снаружи. Вечеринка проходила в клубе в Сеуле, с бронью которого Минсок разбирался лично. Но в итоге, добился своего конечно же и, как он уверял, всё сделал идеально. Что в принципе и подтвердилось, когда они приехали на место. Специально заказав такси, ибо пьяными обратно на машине Минсока они точно не доехали бы. Клуб оказался одним из самых дорогих в Сеуле, оно и не мудрено. Детки из золотой молодёжи привыкли тратить большие деньги на большие развлечения. Кёнсу это всё немного напрягало и никогда не нравилось, единственное, ради чего он ходил на эти вечеринки — это возможность на время забыться и отвлечься от всего в своей жизни. Главным образом от родителей и их давления. Внутри было шумно, уже достаточно прокурено и свет от лазеров и софитов слепил глаза. Кёнсу был удивлён количеству народа, казалось, что тут не только их академия. Ситуацию разъяснил Минсок. — Так как вечеринка за пределами кампуса, многие взяли своих друзей сюда, по сути, это уже не универская тусовка. Так что будь осторожен и не теряйся, пожалуйста, — добавил омега, сплетая свою ладонь с ладонью Чондэ. Кёнсу улыбнулся на этот жест, в душе понимая, что, возможно, всё же зря согласился приехать. — Мы сегодня одни или с твоими? — спросил Минсок, повернувшись к Чондэ, скорее всего имея в виду друзей альфы со старших курсов. Особенностью или даже странностью Кима было то, что несмотря на тот факт, что он знал всю без исключения Академию, общался альфа только с парочкой альф с курса Минсока. — Я думал, мы с твоими, — улыбнулся Чондэ. — А вообще, что нам мешает объединить всех? Последний год, надо отжигать по полной. Кёнсу удивлённо посмотрел на Чондэ, понимая, что любая идея, которая созревала в этой голове, всегда заканчивалась чем-то очень неудобным. Минсок же подозрительно сузил глаза, но не успел и рта раскрыть, как в клуб вошел Бэкхён в сопровождении, кажется, своего друга. Кёнсу даже не особо помнил имя этого парня, но знал, что они с Бэкхёном всегда вместе. — Минсок, — улыбнулся паренёк, окликая старшего. Ким тут же обернулся, улыбаясь в ответ. — Исин? Я думал, ты все ещё разбираешься с последствиями концерта. — Мы со всем быстро закончили благодаря Сехуну. Он куда-то спешил, — кивнул этот самый Исин. Кёнсу же едва сдержал смешок, прекрасно понимая, куда именно спешил этот Сехун. — Ты тут один? Мы могли бы присоединиться. — Я с Чондэ и Кёнсу, ты знаком с Кёнсу? — улыбнулся Минсок. Исин и Кёнсу переглянулись и кивнули друг другу. Бэкхён же обменялся с Кёнсу многозначительным взглядом. Немой вопрос от него «а где твой друг-истеричка-Лухан?» буквально витал в воздухе. — Практически знакомы, — приятно улыбнулся Исин, обнажая ямочку. — Тогда мы и правда можем объединиться, ведь Кёнсу и Бэкхён даже соседи теперь, — организаторским способностям Минсока оставалось только позавидовать. Кёнсу не был в особом восторге от этой идеи, но всё же согласно кивнул и едва выдавил из себя улыбку. В конце концов, он просто намерен сегодня напиться. И этому точно никто не сможет помешать. Они все уселись за один большой столик на этаже над танцполом. Чондэ заказал им всем напитки, а потом куда-то исчез. — Где Чондэ, Мин? — спросил вдруг Кёнсу, понимая, что чувствует себя довольно неуютно в этой компании. Без Лухана он не привык ходить в подобные места. — Сказал, что встретится с друзьями, пусть отдыхает. Не люблю, когда мы делаем это вместе, — улыбнулся омега, а затем повернулся к остальным. — Ну что, ребятки? Из нас четверых тут выпускники только мы с Сином, так что я не постесняюсь поднять первый тост именно за нас! — Поддерживаю! — воскликнул Исин, поднимая свой бокал с цветастым коктейлем в воздух. Бэкхён и Кёнсу также добавились, чокаясь с остальными и отпивая по первому глотку. Кёнсу почувствовал, как горло с непривычки обожгло, а в голову буквально моментально ударил градус. Он оглядел свой стакан, пытаясь понять, что за пойло купил ему Чондэ, но это было бессмысленно. Лишь малиновая жидкость плескалась в стеклянном сосуде, а Кёнсу почувствовал послевкусие, которое оказалось довольно приятным и захотелось отпить снова. Чондэ обогнул какую-то страстно целующуюся у бара парочку, здороваясь со своими друзьями. Джонхун и Джинён были тут, похоже, с самого начала, и Чондэ слегка опоздал, но ему подобное прощалось, как Почётному каблуку. Именно так иногда в шутку называли его друзья, когда альфа задерживался где-то с Мином. Чондэ же совсем не бесился с этого, прекрасно понимая, что в друзьях отчасти говорит юношеский максимализм и непонимание того, как можно посвятить практически всю жизнь одному человеку. Но Чондэ именно такой образ жизни и представлялся единственно правильным, потому что он точно знал — связь с Минсоком единственно дорогая сердцу вещь, которую он никогда не сможет разорвать. Слишком сильно любит и слишком хорошо понимает, что такого, как Ким может терпеть только такой, как Минсок. — Чондэ, ты знаком с Чонином? — улыбнулся Джонхун, кивая в сторону новенького в Академии альфы. Чондэ с ним официально знаком не был, но за эту неделю успел наслушаться сплетней просто вдоволь. Только ленивый не обсуждал Чонина и его отца в Ульсане. — Не знаком, — улыбнулся альфа, пожимая протянутую Чонином руку. Альфа выглядел вполне расслабленным, а Ким не понимал, как он оказался в компании его друзей. Возможно, он пришёл с несколькими знакомыми альфами, что также стояли с Чонином и братьями Ли. Джонхун и Джинён были близнецами, внешне довольно сильно отличались, являясь весьма и весьма интересными личностями, с которыми Чондэ дружил с первого курса. Они были старше него, но это всё равно не мешало Чондэ выступать в роли их хёна. У братьев ещё ветер гулял в голове, в отличие от Чондэ, который собирался жениться ещё на втором курсе. Только вот Минсок ему отказал решительно и сказал, что им ещё нужно приобрести независимость от родителей. — Так тебя зовут Ким Чондэ? — спросил Чонин. — Ага, а ты, похоже, Чонин, — усмехнулся альфа. Они обменялись ещё парочкой дежурных фраз, пока в Джонхуне не проснулся великий соблазнитель. — Чондэ, мы так и будем тухнуть тут без омег? — друг повис у Кима на плече, на что Чондэ закатил глаза. — А я их, по-твоему, за пазухой прячу? Весь клуб в твоём распоряжении. Чонин на это прыснул смехом, отпивая глоток виски из стакана в руках. Он упирался спиной о барную стойку, видимо, не имея никакого желания идти танцевать. — Ну разве у Минсока нет симпатичных друзей? Он же самый популярный омега в этой чертовой Академии, — Джонхун видимо шёл в наступление. — Ты сам знаешь его друзей. Чего пристал ко мне с глупыми просьбами? Вон, лучше поищи кого-нибудь в контактах Джинёна. Его опыт общения с омегами побогаче будет. — Не просветите, кто такой этот Минсок? — Чонин смутно вспоминал имя, на не совсем трезвую голову. Кажется, это президент студсовета. Тогда получается, этот Ким Чондэ и есть тот самый альфа, что успел пометить одну из самых популярных омег. — Мой парень, — улыбнулся Чондэ. — Он президент студсовета. — Да, а ещё организатор ахриненных тусовок, — встрял Джинён. — Когда дело касается Минсока, то ему можно доверить свои деньги. И лучшего друга. Чондэ на это закатил глаза, но обнял Джинёна за плечи. — А, тогда я понял, о ком вы говорите, — кивнул Чонин. — Чонин, а ты с кем живёшь? — Джонхуну, кажется, было правда скучно. Но один клеить омег он, видимо, не собирался сегодня, оставалось только попытаться расшевелить друзей. — С Пак Чанёлем, знаете такого? — Знаем, — кивнул Чондэ. — Тебе повезло с соседом. — Да ладно, он же немного странный, — хмыкнул Джонхун. Чондэ на это пожал плечами. — Он один из немногих адекватов в этом месте, — альфа заказал себе пиво, видимо, не собираясь напиваться сегодня. — Я помню его на первом курсе, сейчас его не узнать, — добавил Джинён. — В каком это смысле? — Чонин снова сделал глоток виски. — Ну, если честно, когда мы все только сюда поступили, с Пак Чанёлем мало кто мог сравниться. Все омеги на него вешались, — продолжил Джинён. — Кроме одного, — хмыкнул Джонхун. Все переглянулись странным образом, а Чонин вопросительно осмотрел парней. — Кого одного? — Бён Бэкхёна, знаешь такого? Чонин лишь сухо кивнул, на что все хором рассмеялись. — Дайте угадаю, Пак Чанёль влюбился в него? — Чонин говорил это непринуждённо и спокойным тоном, хотя внутри все сжималось от непонятного чувства. Неужели ревности? — Ну, не знаем, влюбился он или нет, но за задницей Бэкки точно охотился. А потом бац, Бён его как отшил! Даже два раза, на всю академию опозорил! — Джонхун рассмеялся, а Чондэ окинул его каким-то странным взглядом. Видимо, он был не в восторге от поведения друга. — Этот случай поменял Пак Чанёля. Теперь он такой, какой есть, — кивнул Джинён. — Странный, — заключил другой брат Ли. Чонин слушал внимательно, думая о том, что в этом была вся суть Пак Чанёля. Он у всех вызывал противоречивые чувства и эмоции, и даже сам Чонин никак не мог разобраться в своём отношении к соседу. А теперь ещё и эта новость! — А они сейчас встречаются? Теперь уже рассмеялись все вместе, а Джонхун вдруг приобнял Чонина за плечи. — Ты их вообще видел? Один словно модель, сошедший с обложки глянцевых журналов. И второй — тот еще задрот. Думаешь, Бэкхён, который не клюнул на крутого Пак Чанёля, клюнет на Пак Чанёля — ботана? — Джонхун, у тебя совсем язык развязался, — усмехнулся Чондэ. — Пойдёмте тогда, отведу я вас к омегам лучше. А то собрались тут, клуб сплетников! Джонхун тут же позабыл о всех пакчанелях и бёнбэкхёнах, переключаясь на Чондэ, обнимая младшего. Чонин усмехнулся, вставая вслед за остальными. И правда, было интересно, с кем их познакомит Чондэ. Кёнсу, кажется, пил уже второй свой бокал коктейля. Теперь он доверил этот выбор Минсоку, и омега заказал что-то легче, чем тот, что его альфа. Кёнсу вдруг поднял голову, натыкаясь на несколько внушительных фигур, приближающихся к их столику. К тому времени, к ним успели добавиться ещё какие-то малознакомые До омеги. Компания собралась шумная, привлекающая внимание всех вокруг, а Кёнсу всё ближе и ближе прижимался к Минсоку. — Милый, — Чондэ опустился на диванчик по другую сторону от Минсока. — Вы же не против, что ребята к нам присоединятся? Кёнсу тут же оглядел ребят, понимая, что двое из них — это друзья Чондэ, те самые братья Ли, которые оба бесили Кёнсу до колик. А рядом с ними стоял третий, тот, кого омега меньше всего ожидал тут увидеть. Ким Чонин стоял и улыбался как ни в чём не бывало. Он сейчас совсем не замечал Кёнсу, целиком и полностью посвящая своё внимание Бэкхёну, что, кажется, был удивлён не меньше До. Все принялись знакомиться, многие уже были в нужной кондиции, чтобы не стесняться каких-то своих слов или шуток. Кёнсу же не мог даже понять, в какой момент он влип в нечто подобное, когда сидит напротив едва знакомого альфы и буквально ненавидит его взгляды в сторону своего нового соседа по комнате. Идиоту было понятно, что Бэкхён всячески игнорирует альфу, не собираясь давать ему ни шанса. Но Чонин продолжал упорно мониторить омегу, успевая отвлекаться на какие-то шутки, разговоры и темы. Кёнсу лишь попивал свой коктейль и помалкивал, пока очередь не дошла до него. — Кёнсу, а ты представишься новенькому? Тебя тут все знают, кроме него, — весело пропел Джонхун, а Кёнсу едва удержался, чтобы не закатить глаза. Не успел омега и рта раскрыть, как вмешался Чонин. — А вот и нет, мы прекрасно знакомы. Кёнсу, кстати, был вторым омегой, с которым я тут познакомился, — улыбнулся альфа. — Вау, а ты ведёшь картотеку или список? — вдруг ухмыльнулся Кёнсу. Второй… Серьезно, Ким Чонин, думаешь, у тебя настолько стальные яйца? — Снова выставляешь свои колючки? — Чонин отставать не собирался, видимо. Сидящие вокруг удивлённо раскрыли рты. — А ты снова рискуешь быть облитым чем-нибудь? — Кёнсу поставил бокал в руках на столик, едва изгибая пухлые губы в ухмылке. Вдруг смех Чондэ прервал перепалку этих двоих, и все будто очнулись ото сна, поддерживая его таким же диким смехом. Одним Кёнсу и Чонину было совсем не смешно, а ещё Бэкхёну, что продолжал мониторить их весьма двусмысленными взглядами. Дальше все разговоры протекали в более легкой форме. — Может, сыграем в бутылочку, — Кёнсу даже не понял, кто был инициатором подобной затеи. Он очнулся лишь к тому моменту, когда уже пустую бутылку из-под виски крутили на середине их столика, а к основным правилам самой «бутылочки» прибавили ещё немного «правда или действие». Первым был Джонхун и он выбрал «правду», легко откупившись относительно. Ему всего лишь пришлось рассказать, когда был его первый поцелуй. Кёнсу же думал, что вся эта игра какая-то глупая и бессмысленная, и омега правда не понимал, почему продолжал играть в это. Бутылочка крутилась, следующим выбирая Бэкхёна. — Правда или действие, Бэкхён? — ухмыльнулся Джонхун. Бэкхён лишь вздохнул, выбирая правду. Все переглянулись, не зная, что спросить у Бэкхёна, и тут быстро нашёлся Чонин, чем изрядно всех удивил. Он до этого помалкивал в тряпочку, просто делая глотки из своего стакана с виски в руке. Кёнсу, к слову, никогда не пробовал виски, но слышал от Чондэ, что это очень крепкий напиток. — Кто твоя первая любовь? — альфа улыбнулся, смотря Бэкхёну точно в глаза. Все разом затихли, переводя взгляд на омегу, который, кажется, даже немного растерялся. — Это слишком личный вопрос, — Бэкхён слегка улыбнулся. — Это игра, Бэкхён. Тут есть правила и не бывает «личных» вопросов, — тут же вмешался самоизбранный ведущий Джонхун. — Я могу выбрать действие тогда? — Кёнсу хмыкнул, вновь откидываясь на спинку диванчика. Он заметил на себе вопросительный взгляд Минсока, но омега тут же вновь перевёл своё внимание на Бэкхёна. — Ты уже выбрал правду, — Чонин даже чуть придвинулся вперёд, видимо, так желал узнать ответ на свой вопрос. — Ладно, игра так игра, — пожал плечами Бэкхён. — Моей первой и единственной любовью был… никто. Я ещё никого не любил, довольны? Бэкхён смотрел в упор на Чонина, наверняка посвящая этот ответ ему одному и только. Кёнсу почему-то был уверен, что это так. Ощущал кожей напряжение между этими двумя уже весь вечер и не мог сам понять, почему вообще думает об этом. — Вот это новости! Наш главный принц Бён Бэкхён ни в кого ещё не влюблялся! — Джонхуна было не остановить, он хлопнул в ладоши, поворачиваясь к Бэку. — Я могу предложить свою кандидатуру, детка. В любой другой ситуации Бэкхён бы уж точно послал этого придурка на все четыре стороны. Но взгляд Чонина, какой-то чересчур едкий, заставил омегу ярко улыбнуться альфе. — Правда? Я подумаю над твоим предложением, сладкий, — хмыкнул омега. Все удивлённо переглянулись, кроме Чонина, что лишь ухмыльнулся, вновь отпивая из своего стакана. А Кёнсу все больше и больше думалось, что происходящее вокруг начинает напоминать дешевую мелодраму про подростков. — Давайте крутить дальше! — предложил Исин, беря бутылку и крутанул её в центре. В этот раз она остановилась на Чонине. Джонхун и Джинён присвистнули, а остальные в ожидании посмотрели на альфу. — Правда или действие, Чонин? — с улыбкой спросил Чондэ. — Все выбирали правду, я думаю, пришло время выбрать действие, — хмыкнул Ким. Кёнсу едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Сколько было самодовольства в этом человеке. — Отлично, тогда Чонин, я думаю, что было бы неплохо, если бы ты поцеловался с кем-нибудь из здесь сидящих! — в глазах Джонхуна почти плясали чертята, и все дружно поддержали его. Кёнсу же просто молча наблюдал, надеясь, что следующей идеей Джонхуна не станет групповая оргия. Что-то это всё начинало становиться утомительным. — Эй, действие должно быть сложным, — вмешался Бэкхён. — А разве поцеловать незнакомца ни с того ни с сего легко? — хмыкнул Чонин. — Вы все тут для меня новые лица. Бэкхён на это лишь демонстративно закатил глаза. Чонин же улыбнулся. — Я могу выбрать любого человека и он не может отказаться? — спросил Ким, оглядывая всех по очереди. — Нет, не может. Мы же все в игре, — кивнул Джонхун. Кёнсу заметил, как с силой сжал стакан в руках Бэкхён. До усмехнулся слегка, потянувшись за своим коктейлем, и чуть было не выронил бокал в следующую минуту. — Тогда я выберу До Кёнсу. Кёнсу надеялся! Очень сильно надеялся, что ему сейчас просто послышалось. Ну с чего бы Ким Чонину выбирать его? Он неверяще поднял взгляд на всех, а те в свою очередь уже мониторили самого Кёнсу. До даже успел заметить, как расслабленно поставил на столик свой стакан Бэкхён, а потом посмотрел на Кёнсу, как и остальные. Они правда ждали, что Кёнсу сделает это? — Я не буду это делать! — тут же ощетинился омега. — Это игра, Кёнсу. Ты не можешь отказаться, — Джинён, видимо, решил поддержать братца. — Бутылочка выпала на него, почему я должен что-то делать? У вашей игры глупые правила, — хмыкнул омега. — Уж какие есть, — развёл руками Джонхун. — Мы же не такие гении, как ты! — Полегче, Джонхун, — вмешался Чондэ, смотря на друга красноречивым взглядом. — Настолько противен тебе? — хмыкнул Чонин. — Или ты просто боишься? — Боюсь? Чего мне бояться? — Что не удержишься и влюбишься, — рассмеялся альфа, явно пытаясь вывести Кёнсу. Будь омега чуть трезвее, то ни за что не купился бы на подобную провокацию. Но именно в этом и была вся суть опьянения Кёнсу. Мозг переставал работать в привычном режиме, отказываясь умело просчитывать ходы и действия наперёд. Всё, что оставалось у омеги в арсенале — это лишь элемент неожиданности и необдуманные действия. — Я никогда не влюблюсь в такого как ты, Ким Чонин! — Кёнсу сказал это с таким вызовом в голосе, что все невольно замерли. — Ты можешь поцеловать меня, чтобы мы это проверили! Кажется, на этих словах Кёнсу, где-то в мире словили инфаркт его родители и сидящий рядом Ким Минсок. Он в шоке смотрел на друга, сжав руку Чондэ рядом. Остальным же для полноты картины не хватало только попкорна в руки. Чонин ухмыльнулся, довольно улыбаясь, вставая с места и пересаживаясь на диванчик к Кёнсу. Все продолжали с открытыми ртами наблюдать за происходящим, а Кёнсу пытался унять внутреннюю дрожь. Это же твой первый поцелуй, До Кёнсу? Какого чёрта ты делаешь? Моя маленькая месть, родители. — Тогда давай проверим, — улыбнулся Ким, обхватывая лицо омеги руками. Он наклонился к нему, а Кёнсу правда не знал, куда себя девать. Но алкоголь в крови делал своё дело, заставляя Кёнсу поддаться эмоциям и прикрыть глаза. Кёнсу даже подумать не мог, что Ким Чонин такой… такой нежный? Альфа осторожно коснулся его нижней губы, слегка посасывая, переходя на верхнюю и едва надавил на тонкий подбородок большим пальцем. Омега приоткрыл ротик, едва ли отвечая на поцелуй, давая чужому языку проскочить меж ровных рядов зубов. Все мысли из головы буквально вылетели, а сердце, кажется, билось где-то в горле. Кёнсу уже не слышал улюлюканья компании вокруг, в нос лишь забивался горький запах граната, оседая послевкусием на кончике языка и отдавая немного выпитым Чонином виски. Чонин оторвался от него, а Кёнсу медленно открыл глаза, только сейчас осознавая в полной мере, что произошло. Они тут же оторвались друг от друга, а все вокруг не могли остановить свою бурную реакцию. Джонхун вдруг решил поднять тост за лучшие поцелуи, и конечно же, за выпускников. Все отвлеклись на него, поддерживая альфу. Кёнсу же пытался прийти в себя и не смотреть на Чонина. Господи, и что же он натворил? — Не влюбляйся в меня, — прошептал альфа почти на ухо омеге, улыбаясь и отсаживаясь. Кёнсу же хотел ответить что-то колкое, но в голове было пусто. Абсолютное ничего. Кёнсу вдруг встрепенулся, ощущая на себе чей-то взгляд. Он встретился глазами с Бэкхёном, который странно улыбнулся. Кёнсу даже понятия не имел, как расценивать всё это, и уже точно знал, что утром проснётся самым обсуждаемым человеком в Академии. На танцполе было душно, жарко и слишком тесно. Бэкхён не помнил уже, сколько выпил, в голове было приятно пусто, а тело продолжало двигаться в такт музыке. Он уже успел потерять Исина из виду, возможно, друг даже вернулся на место. Но это всё уже не волновало Бэкхёна. Ему просто было хорошо. Внезапно кто-то потянул его к себе, почти приклеивая к широкой груди. Бэкхён поддался, лишь додумываясь поднять взгляд на этого человека. Он даже не удивился, когда им оказался Чонин. — Ты классно танцуешь, оказывается, — альфа наклонился к самому уху Бэкхёна, обжигая горячим дыханием чувствительное ушко. Бён ухмыльнулся, пытаясь увернуться от столь откровенного жеста. — Ты следишь за мной? — Ты ведь мой жених, я должен следить за тобой. Бэкхён резко поменялся в лице, пытаясь оттолкнуть альфу. — Ты мне никто! Сколько раз тебе это повторять? — Можешь не стараться, ты всё равно не изменишь решения родителей, — хмыкнул Чонин. Он знал, что сейчас они оба очень сильно пьяны. Пьяны для совершения глупостей. И податливый, мокрый Бэкхён был так близко к нему, но Чонин знал, что подобной ошибки ему точно не простят. — Я уже сказал тебе, что думаю об их решениях. Перестань напоминать мне об этом каждый раз, — Бэкхён повернулся к альфе спиной, намереваясь уйти, но Чонин ловко притянул его к себе. Омега впечатался в крепкое тело позади, пока сильные руки обвивали его талию. Пухлые губы едва касались все того же ушка, заставляя толпы мурашек бежать по спине Бэка. Тело реагировало на альфу, потому что даже мозг уже плохо соображал. Но Бэкхён всё ещё знал, что если даст слабину, то точно захлопнет эту золотую клетку. — Я ведь нравлюсь тебе, так или иначе, — прошептал альфа. Руки устремились ниже по талии, оказываясь на округлых бёдрах. Чонин резко повернул его на себя. — Нет, Чонин! Не нравишься! Отпусти меня! — Зато ты мне нравишься, — хмыкнул Чонин. Завтра, возможно, они оба не вспомнят этих слов, но сегодня и сейчас Ким твёрдо их высказывал. И нет, он не влюбляется в Бён Бэкхёна, это всё потому что отец сказал. — Поэтому ты целуешься с Кёнсу? — хмыкнул Бэкхён. Он в общем-то не собирался этого говорить, словно ему было дело. Но сказанного не воротишь, а Чонин уже довольно улыбался. — А ты ревновал? — С чего мне ревновать? — Бэкхён все же сумел вывернуться из жарких объятий. — Чонин! Вот ты где! — Джонхун и Джинён нагнали альфу в самый неподходящий момент, и пока Чонин отвлекался на них, Бэкхён успел тихо ускользнуть. Ну что же, Бён Бэкхён, разговор всё равно не окончен! — Да, я тут, — хмыкнул альфа. — Парни, пойдёмте выпьем ещё! Чонин потянул друзей к бару, намереваясь нажраться до потери сознания. Такое ему точно было по душе, учитывая все события последних месяцев. Напиться и забыться! Музыка, кажется, стала в разы громче, после выпитой наполовину бутылки текилы. Чонин знал, что плохо её переносит, а если ещё учесть, сколько он выпил до этого, то он официально подходил к той черте, когда тебе могут простить всё что угодно. Альфа вернулся на танцпол, пробиваясь в самый его центр и прижимая к себе какого-то омегу. Он не сильно различал лица перед собой, но в нос ударил знакомый запах вишни. Этот запах преследовал его уже целый вечер, временами вытесняя бэкхёновскую карамель. Чонин продолжал ощущать этот вкус во рту, даже после такого количества выпитого. Всё это время он чувствовал только вишню. Она снова облепила его как в тот первый день, и Чонин уверенно мог сказать, что просто так она не исчезнет. Но очень надеялся. А теперь он отчаянно пытался сфокусировать зрение, чтобы лишний раз убедиться. До Кёнсу стоял прямо перед ним, буквально вжатый в тело Чонина руками самого же альфы, и смотрел с каким-то вопросом во взгляде. Но Чонин также видел ещё и пьяную поволоку вместе с расширенными зрачками в глазах омеги, это давало зелёный свет на дальнейшие действия. Кёнсу наверняка почти не соображал, раз всё ещё не оттолкнул его. Захотелось сделать какую-нибудь шалость, теперь уже не для шоу, а чисто только для себя. И Чонин сделал, не привыкший отказывать себе в подобных мелочах. Он ближе прижал омегу, обхватывая тонкую талию руками. — Отпусти, — Кёнсу, видимо, пытался что-то сформулировать, но Чонин на это лишь улыбнулся. Он слишком пьяный, чтобы слушать всё это. Кёнсу слишком пьяный, чтобы говорить всё это. Поэтому когда Чонин прижал указательный палец к пухлым губкам, отрицательно помахав головой, омега вновь ничего не сказал. Лишь огромные глаза продолжали мониторить улыбку альфы. — Просто танцуй, Кёнсу, — Чонин крутанул омегу вокруг своей оси, а затем вновь прижал к себе. И тот снова не воспротивился, лишь упёрся маленькими ладошками в широкую грудь. Кёнсу был очень пьян! Они танцевали, кажется, не зная усталости, и Чонин был удивлён такому Кёнсу. Он смеялся так громко, откидывая голову назад, едва ли не падая. Чонин с трудом ловил его каждый раз, всё раздумывая над тем, чтобы вручить его друзьям. Но вокруг никого не было, а Чонину так было лень искать кого-то. Запах вишни продолжал раздражать рецепторы, разгоняя гормоны по крови, а выпитый алкоголь всё только усугублял. И Чонин, бросивший взгляд на лицо омеги, что стоял буквально в миллиметрах от него, не удержался. Он вдруг притянул Кёнсу к себе, целуя так страстно, как только мог. Ким на периферии сознания понимал, что сейчас Кёнсу его оттолкнёт и ждал этого, но омега не сделал ничего. Он лишь обвил плечи альфы руками, медленно проводя ладошками по груди, сминая ткань рубашки. Поцелуй буквально кружил голову, окончательно сбивая все стрелки и крепления в мозгу. Шестеренки отказывались вращаться, давая сильные сбои, и Чонин потянул его куда-то в сторону.***
Бэкхён сидел на ступеньках и курил, смотря куда-то перед собой. Голова кружилась от выпитого, и он, по идее, уже давно должен был лежать в кроватке, но не хотелось… После того, как они уехали из клуба, омега успел немного протрезветь на свежем воздухе, и ещё парочку раз, пока воевал с пьяным вдрызг Исином в ванной. Омега облил его водой, а потом они чуть вместе не упали в душ, в который его засунул Бэкхён. Иначе Исин так и не пришёл бы в себя и не перестал буянить. В итоге, Бэкхён закончил с ним, а теперь сидел на улице. Меж пальцев тлела сигарета, а в другой руке Бэкхён сжимал мобильник, даже не заблокировав его. @yeol_pcy Ты уже вернулся? Бэкхён сначала думал, что ему чудится эта смс по-пьяни. Но вот он почти протрезвел, а смс никуда не исчезла, пришедшая ещё час назад. Зачем Пак Чанёль шлёт ему подобные сообщения? Бэкхён так отчаянно не хотел думать об этом сейчас. Он же и напивался только чтобы перестать думать, но кто виноват, что алкоголь почти не действует на него, а если и действует, то ненадолго. @baekkie я сижу на ступеньках вашей общаги и я дико пьяный СМС была набрана и отправлена до того, как Бэкхён успел подумать о чём-то. Он лишь раздраженно отшвырнул мобильник, делая затяжку и выпуская в воздух сизый дым. Ночь была холодная, а Бэкхён был в тонкой футболке и не особо тёплой джинсовке поверх неё. Он заметно продрог за те двадцать минут, что сидел неподвижно на холодных ступеньках. Да и ноги почти онемели. Время, кажется, тянулось к трём утра, так что Бэкхён надеялся, что ещё успеет выспаться, если пойдёт спать прямо сейчас. Омега уже хотел уходить, как вдруг перед ним появился бумажный стаканчик с ароматным кофе, от которого исходил тёплый пар. На плечи упала огромная олимпийка, а её хозяин сел на ступеньку рядом с Бэкхёном. Омега шокировано повернул голову вбок. Сейчас Чанёль казался немного другим. Более тёплым, более родным… Бэкхён списал это все на затуманенный алкоголем разум. — Зачем пришёл? — спросил омега, потушив сигарету о камень и выбрасывая окурок в стоящую рядом урну. Чанёль на это ничего не ответил, тяжело вздыхая. — Я думал, всё будет хуже, — вдруг прозвучало от альфы. — О чём это ты? — кофе оказался вкусным и таким нужным сейчас. Он бодрил и заставлял трезветь, только вот Бэкхён не знал, зачем продолжает его пить. Он же теперь точно не уснёт. — О твоём «я дико пьяный», — улыбнулся Чанёль. Его улыбка сейчас казалась такой ослепительной. Будто бы заменила Бэкхёну и солнце, и луну. Омега резко отвёл взгляд от неё, едва удержавшись от пощечины самому себе. Это все алкоголь, Бэкхён! Такое бывает, помнишь? — Мне проводить тебя до общаги? — продолжал басить Чанёль. — Почему ты пришёл? Ты ведь должен был спать. — Как я мог спать, когда знал, что ты на одной вечеринке с ним, — вдруг тихо сказал Пак. Бэкхён удивлённо посмотрел на альфу. Хоть бы завтра не вспоминать всех этих слов… — Не говори это, — хмыкнул Бэкхён. — Не делай вид, что тебе не все равно. — Ты знаешь, что мне не все равно, Бэкхён, — Чанёль вдруг схватил свободную руку Бэкхёна, переплетая их пальцы. Омега смотрел на это как зачарованный, думая о том, что надо было выпить сегодня больше. Сейчас бы он валялся на полу в комнате Исина, а не ловил тахикардию от происходящего. Пальцы Чанёля были невозможно длинные, чуть узловатые, они давали такой большой контраст с утонченными пальчиками Бэкхёна. Огромная ладонь альфы была способна утопить в себе крошечную ладонь Бэка, и омега только сейчас осознал, что задержал дыхание. Трепет охватывал его всего, и Бэкхён надеялся, что это всё ещё алкоголь. Точнее, он точно был в этом уверен! Чувства ведь к Пак Чанёлю он все оставил в прошлом… стопроцентно! Но касания были нежные, кофе — чересчур вкусным, олимпийка — тёплая и мягкая. Чанёль смотрел откровенно, слишком лично, будто бы они были совсем другими людьми. Бэкхён был не Бэкхёном, Чанёль — не Чанёлем, а происходящее между ними начало совсем новой истории. — Ты не должен был приходить, — Бэкхён первый пришёл в себя, вырывая ладошку из крепкого захвата. Он поднялся с места, вручая стаканчик с кофе обратно Чанёлю. Альфа поднялся вслед за ним, недоуменно глядя на Бэкхёна. — Я пойду спать, ты тоже иди, — вновь сказал Бэкхён. Он уже хотел уйти, как рука альфы притянула его к себе, сжимая в объятиях. Бэкхён прикрыл глаза, поддаваясь. Внезапно захотелось плакать, снова, как днём в туалете. Рядом с Пак Чанёлем его эмоции делали с ним что-то плохое. — Нет, я должен был прийти. — Чанёль, не усложняй! За этот день произошло слишком много вещей, которых не должно было происходить. — Я не отдам тебя ему! — решительно перебил Бэкхёна альфа, заглядывая тому в глаза. Омега же в свою очередь грустно улыбнулся, прикрывая глаза. — Это не тебе решать, — прошептал Бэкхён. — Отпусти. — Да, не мне. Решать тебе, но я могу ведь повлиять на твоё решение? Исправить прежние ошибки. — Выбор даётся только один раз, ты свой уже сделал, — хмыкнул Бэкхён. Он всё же вырвался из крепкого захвата, медленно спускаясь по ступенькам. Альфа же остался стоять и смотреть ему вслед, провожая тонкую фигурку. Он видел, как Бэкхён скрылся в тени небольшого сквера, что служил границей между общагами альф и омег. Как же всё это было неправильно.***
Кёнсу не помнил. Совершенно ничего. Не помнил, как оказался на танцполе, не помнил, как ушёл с него с Ким Чонином. Совершенно точно не хотел помнить, что делал на капоте его машины, снова целующийся с её хозяином. Чонин пах сейчас так ярко, этот гранат убивал Кёнсу, мешаясь с алкоголем в крови, доводя его буквально до ручки. Он просто въедался ему в лёгкие, окончательно отключая мозг. Поэтому Кёнсу сейчас позволял всё это. Позволял сжимать свою талию, целовать свою шею и скулы, позволял себе практически висеть на малознакомом Ким Чонине, обвивая его торс ногами. — Нам нужно остановиться, — сознание отчаянно не хотело проясняться, Кёнсу ведь нравилось происходящее. Он был пьян до такой степени, что почти не различал лица Чонина, но в том, что это именно он, был уверен на сто процентов. Этот запах, этот вкус Кёнсу мог точно отличить. — Тогда давай остановимся, — хмыкнул Чонин, всего на пару секунд отлепляясь от шеи парня, чтобы затем впиться в его губы требовательным поцелуем. На парковке было прохладно, так что ветер поддувал под футболку омеги, которую Чонин задирал все выше и выше. Вот теперь уж точно следует остановиться! — Чонин, пожалуйста, — вновь повторил Кёнсу, но тело будто действовало отдельно от мозга. И вместо того, чтобы оттолкнуть альфу, он притянул его ещё ближе, сжимая в пальцах воротник чужой рубашки. — Ты правда надеешься, что я теперь смогу остановиться? — хмыкнул Чонин. Этот мальчишка в его руках, Вишневый Ёжик, Чонин буквально не мог поверить в то, что делает. Но хода назад уже не было. Стояк в штанах был такой, что в пору было сходить с ума, и он едва сдерживался, чтобы не разложить Кёнсу прямо на капоте. Что его ещё останавливало, Чонин правда не понимал. — Иди сюда, — вдруг прошептал альфа, стаскивая Кёнсу с капота. До дрожал, пытаясь унять бешеное сердцебиение, а головокружение мешало разобраться что происходит вокруг. Он лишь поддался действиям Чонина, когда тот усадил его на заднее сидение машины, сам оказываясь рядом, хлопая дверью. — Мы пожалеем, — прошептал Кёнсу в самые губы альфы, но сам потянул его к себе. Возбуждение от сильного тела передавалось, кажется, и Кёнсу тоже. Он всё никак не мог совладать с трясущимися руками, обнимая крепкую шею. Он правда собирается отдаться этому человеку? Прямо сейчас? В машине? Почему бы и нет. Мысль, проскочившая в голове немного напугала Кёнсу, а потом заставила улыбнуться. Какая к черту разница вообще. — Я сделаю так, чтобы ты не пожалел, — хмыкнул Чонин. Руки альфы вновь обвили лицо Кёнсу, снова целуя, теперь по-взрослому. Так, как Чонин за этот вечер ещё ни разу не целовал, заставляя остальные мысли точно улетучиться из головы. Омега обмяк в руках альфы, давая ему прижать себя к стеклу в машине позади. Чонин уже перешёл на шею Кёнсу, задирая руками его футболку. — Подними руки, сладкий, — улыбнулся альфа, удивляясь тому, насколько легко подчинился До. Он ловко снял с него футболку, тут же припадая губами к груди омеги. Кёнсу рвано вдохнул, кажется, ударившись затылком о стекло. Боль он практически не чувствовал, а вот касания горячих губ —да. Чонин зацепил зубами бусинку соска, облизывая его, пуская по телу Кёнсу несовместимые с жизнью разряды тока. Омега думал, что окончательно сошёл с ума. Он хотел бы остановить альфу, но понимал, что уже не сможет. Слишком приятно и волнительно, хочется узнать, что дальше. Кёнсу всегда был любопытным. А Чонин тем временем продолжал исследовать тело омеги, спускаясь поцелуями к животу, целуя нежную кожу. Он провёл языком вокруг пупка, пуская мурашки по спине, наслаждаясь вкусом сладкой вишни. А ещё Чонин жалел, что они сейчас в машине, а не на удобной кровати, где он мог бы сделать намного больше и намного лучше. Но Кёнсу, кажется, даже от этого рвало крышу, и он сжимал ткань рубашки на спине Чонина. Ким ухмыльнулся, отрываясь от До. — Поможешь с этим? — улыбнулся Чонин, кивая на свою рубашку. Кёнсу даже не понял, чего от него хотят сразу, но потом потянул Кима на себя, пытаясь расстегнуть пуговицы. Пальцы совсем не слушались, дрожали, а Чонина это, кажется, забавило, распаляя ещё больше. Неужели омега настолько возбуждён? Учитывая, как усилился его запах, вытесняя весь кислород, то скорее всего, так и было. Он вдруг перехватил ладони парня, помогая ему. Касания кожа к коже были абсолютной новинкой для Кёнсу. Он боязливо прикоснулся к тёплой коже, заставляя Чонина улыбнуться. Короткие ноготки слегка царапали, а нежные касания заставляли сходить с ума. Кёнсу сделал так мало, а Чонин уже был на грани сумасшествия. Штаны и омеги, и альфы улетели вслед за остальной одеждой, а Кёнсу смущённо свёл колени. Чонин на это лишь ухмыльнулся, оглаживая округлые коленки, проводя ладонями по внутренней стороне бедра, заставляя развести стройные ножки в сторону. — Боже, — вдруг вырвалось у Кёнсу, когда альфа потянул вниз его хипсы. — Чонин! Омега перехватил руку альфы, а Чонин наклонился ближе к нему, осторожно обхватывая ладонью щеку омежки, целуя его в уголок губ. — Всё будет хорошо, малыш, — Чонин прошептал это, а Кёнсу тяжело сглотнул, прикрывая глаза. Он убрал руки, давая Чонину зелёный свет. Последний клочок ткани, что отделял Кёнсу от полного фаталити, был отброшен в сторону, а Чонин наклонился ниже, целуя головку небольшого члена омеги. С губ Кёнсу слетел первый полноценный стон, а сам он рвано вдохнул, хватая Чонина за плечи. Альфа улыбнулся, легко вбирая орган в рот, старательно вдувая щёки. Кёнсу метало, словно в самой жестокой лихорадке. Он никогда прежде не испытывал чего-то подобного, и теперь, казалось, собирал фейерверки. Только вот кончить ему так и не дали, в самый последний момент прекращая эту сладкую пытку. Кёнсу недовольно прохныкал, а Чонин вдруг потянул его к себе, разводя колени омеги ещё шире. Кёнсу снова запаниковал, когда почувствовал пальцы альфы внутри себя. Чонин решил начать с первого, понимая, что даже при обилии смазки и возбужденного состояния, Кёнсу всё равно узкий до невозможности. И тут он вдруг осознал. — Кёнсу, ты девственник? — спросил альфа, на секунду останавливаясь. — Ах, да-а, — выдохнул омега, всё ещё лёжа с закрытыми глазами. Чонин понял, что попал! Но отступать было уже очень поздно. Он вновь протолкнул палец внутрь омеги, срывая очередной стон, а затем прибавил и второй палец. Кёнсу буквально истекал смазкой, что было очень хорошо, он продолжал метаться под альфой и насаживаться на пальцы. Чонин ухмыльнулся, когда бархатные стеночки с трудом, но всё же поддались третьему пальцу. А Кёнсу простонал громко и протяжно. Чонин нащупал нужную точку, принимаясь медленно двигать пальцами внутри жаркого тела. — Кёнсу, ты должен расслабиться, хорошо? — Чонин продолжал шептать это, мягко целуя скулы и ключицы омеги. Кёнсу же мало что понимал, совершенно потерявшись в этих ощущениях. Ему было больно, а теперь, кажется, уже слишком хорошо, чтобы вообще что-то соображать. Когда Чонин первый раз толкнулся в него, Кёнсу широко распахнул глаза. В горле тут же встал комок, боль прошила тело, заставляя омегу то ли вскрикнуть, то ли застонать. Чонин замер, наклоняясь к лицу Кёнсу, целуя его в губы. Он ведь вошёл только наполовину, черт, как же он не додумался, что Кёнсу может быть девственником, раньше! — Больно, Чонин, — прошептал омега. — Прости, малыш, прости, — Чонин не знал, откуда его выдержка, откуда все эти слова. Обычно он не церемонился особо с незнакомыми партнёрами, но ведь Кёнсу не был совсем незнакомцем. И завтра они оба пожалеют о сделанном, Чонин уже жалеет. Он вышел из омеги, а потом вновь толкнулся в него, теперь уже на всю длину. Стенки сжимали член, буквально сводя с ума. Кёнсу был таким тугим и горячим, запах вишни разгонялся по крови со скоростью света, а Чонин едва сдерживался. Всё можно было сделать проще. Войти резко, игнорируя недовольные стоны, довести самого себя до оргазма. Но Чонин не хотел так. Только не сегодня, только не с этим вишневым ёжиком. С третьим или четвёртым толчком, Кёнсу вдруг уронил громкий стон, в котором Чонин наконец услышал наслаждение. — Ещё, сделай так ещё, — прошептал омега, а Чонин улыбнулся, с облегчением понимая, что достал нужной точки. Наконец-то. Кёнсу схватил его за плечи, прижимая к себе. Тугие стенки теперь поддавались легче, шлепки стали громче, а движения резче. Теперь Чонин мог спустить всё с тормозов, он ведь и так слишком долго вёл себя как джентльмен. В машине резко стало душно, окна запотели, а Кёнсу буквально терял сознание под альфой от приближающегося оргазма. Первого в его жизни! Он кончил раньше Чонина, пачкая их животы. Ким кончил через пару секунд, успевая выйти из омеги. Они оба тяжело дышали, пытаясь прийти в себя. Кёнсу неумолимо начало клонить в сон. В голове красным била мысль «Что ты, придурок, натворил?», но Кёнсу решил подумать об этом потом. Чонин лежал на нём все ещё, уткнувшись носом куда-то в ключицу омеги и продолжая вдыхать запах вишни. Такой сводящей с ума вишни. Они оба не хотели думать о происходящем, наслаждаясь последними крупицами легкости и расслабленности в теле. Сперма на животе и ногах вперемешку со смазкой неприятно тянула кожу, но Кёнсу закрыл глаза, пытаясь забыться сном. И кажется, ему это удалось. Кёнсу резко выкинуло из сна. Он открыл глаза, понимая, что совершенно один в салоне, укрытый какой-то курткой. Тело ныло, парализованное вынужденной позой. Кёнсу попытался встать, но мышцы сковало, а по ногам прошлась судорога. Она и вернула все неприятные ощущения, а вместе с ними и боль где-то внизу живота. «Ты девственник?» Голос Чонина в раскалывающейся на части голове всплыл тем самым убивающим воспоминанием, и Кёнсу осознал. Он всё ещё был в машине Чонина, а за тонированным окном, кажется, начинал входить в свои права белый день. Омега потянулся за своей одеждой, которая была сложена рядом с ним на сидении. Чонин полусидел на капоте машины и кажется, курил. Кёнсу подошёл к нему, становясь рядом. Альфа вдруг протянул ему стакан с ещё горячим кофе. — Сколько время? — спросил осевшим голосом Кёнсу. Его всё ещё немного вело, а мозг вообще отказывался соображать. Голова была будто свинцовая, и лишь боль в пояснице и заднице перебивала все остальные адские ощущения. У Кёнсу не впервые было похмелье, но впервые было похмелье после секса. — Полшестого утра, — они были всё на той же парковке рядом с клубом. Вокруг ни души, тишина и лишь редкие проезжающие машины на эстакаде над ними. Это был не самый центр, но Кёнсу вроде помнил, что до метро недалеко. Кёнсу сделал глоток из стаканчика в руках, прикрывая глаза, думая над тем, что же они все-таки натворили. И как теперь вести себя дальше? — Кёнсу, — альфа выдохнул дым в сторону, а затем потушил окурок в остатках недопитого кофе. Кёнсу проследил за действиями парня, боясь поворачивать к нему голову. — Ничего не говори, Чонин, — усмехнулся омега. — Мы сглупили, я сглупил. Теперь можем просто забыть обо всём. Всё. Чонин тяжело выдохнул, отворачиваясь от омеги. Они молчали, стоя на сквозняке, который прошивал до костей. Кажется, нужно было сказать что-то, ещё, наверное, договориться о том, кто они теперь. Все ещё просто студенты, которых объединил какой-то нелепый случай и не менее нелепая игра, или всё же теперь абсолютные незнакомцы? Но сил говорить не было ни у одного, ни у другого. Кёнсу хотелось в душ и спать, Чонину, в принципе, тоже. Очень хотелось смыть с себя запах вишни, что, кажется, уже въелся в ткань легких, вытесняя оттуда кислород. Чонин и из машины-то вышел только потому, что там все пропахло Кёнсу. Буквально всё. Даже одежда Чонина, сам Чонин. И это сводило с ума, выбивало из колеи. Такого с альфой ещё не случалось. — Я пойду, наверное, — тихо сказал Кёнсу, вручая Чонину уже пустой стаканчик. — Мои, наверное, там с ума сходят. — И далеко ты собрался? — Чонин тяжело вздохнул. — Садись в машину, я тоже в Академию. Кёнсу удивлённо посмотрел на него, округляя свои огромные глаза, словно Чонин предложил ему переспать во второй раз. Альфа правда не понимал подобной реакции. — Я на метро доеду, — вновь тихо сказал омега. — Мы можем стать незнакомцами с этого дня, если тебе так проще. Но не впадай в крайности, метро ещё не открылось, да и денег у тебя нет. — Откуда ты знаешь? — Кёнсу, просто давай не задавать друг другу глупых вопросов. Садись в машину. Омеге ничего не оставалось, кроме как согласиться. В конце концов, он и правда был без денег и даже мобильника. Оставалось надеяться, что все его вещи из клуба забрал вчера Минсок, и его ещё не объявили в розыск. Как он будет оправдываться перед друзьями, Кёнсу тоже не знал. Он же не может рассказать про то, как отдался Ким Чонину прямо в его машине, даже наплевав на тот факт, что это вообще первый в его жизни секс. Господи! Родители точно ему такого не простят. А может, даже откажутся, если вдруг узнают. Они ехали в абсолютной тишине. Кёнсу немного разморило по дороге, и он снова задремал, теперь уже сидя на переднем сидении. Мягкий толчок разбудил его через некоторое время. Чонин припарковался на стоянке перед учебными корпусами, а не перед общагой. — Кёнсу, мы приехали. — Да, спасибо, — омега отстегнулся, пока Чонин нервно барабанил пальцами руль, будто бы решаясь что-то сказать омеге. — Ну, пока. Он хотел выйти, но альфа вдруг схватил его за запястье, останавливая. Кёнсу вопросительно посмотрел на альфу. — Я должен извиниться? — спросил в тишине Ким. Кёнсу на это грустно улыбнулся. — Наверное, не знаю, — пожал плечами омега. — Знаю только то, что мы оба виноваты в случившемся. Но раздувать скандалы смысла уже нет, сделанного не воротишь. Главное, не повторять ошибок. Чонин улыбнулся, понимая, что этот парень и правда гений. Умнее стольких людей на планете, хоть и казался поначалу конченой истеричкой. Но сейчас он вёл себя так спокойно, словно не с ним произошла вся эта история. — Ну, я пойду, — вновь сказал Кёнсу, теперь уже выходя из машины, мягко хлопая дверцей и оставляя Чонина в полной растерянности. Что вообще происходит с его жизнью? Кёнсу решил первым делом зайти к Минсоку, предполагая, что, скорее всего, его телефон, куртку и бумажник старший забрал к себе. И именно поэтому он направился в сторону общаги альф, ибо навряд ли Чондэ после вечеринки проводил Минсока в его комнату. До тяжело вздохнул, поглядывая на большие часы на фасаде главного корпуса, замечая, что стрелка уже перевалила за шесть утра, и скоро обслуживающий персонал Академии выйдет на работу. Тело всё ещё ломило нещадно, а голова болела так, что хотелось её просто отрезать. Кёнсу был удивлён, что его не мутит как после трёхдневной качки на корабле, но это определённо было к лучшему. Иначе он бы сейчас и шагу ступить не смог. А ещё ему повезло, что сегодня выходной, да ещё и выходной после бурной вечеринки, и все наверняка дрыхнут. Так что он мог не бояться быть застигнутым с утра пораньше в своём не очень презентабельном виде во дворе Академии. Кёнсу усмехнулся, заворачивая за угол, и направился к ступенькам общежития. Охранника внутри не было видно, так что омега с лёгкостью прошёл к лифту и поднялся на нужный этаж. Чондэ открыл двери далеко не сразу, наверняка покрывая нарушителя своего спокойствия трехэтажным матом. — Кёнсу?! — удивлённо округлил не до конца открывшиеся глаза альфа. — Привет, Чондэ, — неловко улыбнулся омега. — Минсок у тебя? — У меня, — кивнул альфа. — А ты где был всю ночь? Проходи, кстати. Альфа впустил Кёнсу в комнату, где уже продирал глаза Минсок. Омега сел в постели, обмотанный покрывалом, и всё никак не мог сообразить, что происходит. Чондэ же указал в сторону своего стола, где была сложена куртка Кёнсу с его мобильником и бумажником. — Я… в общем, там долгая история, как-нибудь расскажу. Привет, хён, — Кёнсу продолжал тянуть лыбу, надеясь сбежать отсюда быстрее, прежде чем Минсок придет в себя и начнёт задавать неудобные вопросы. — Ну, вы тут спите дальше! Я пошёл! — Стоять! — охрипший с утра голос старшего омеги звучал раза в два страшнее, чем обычно. Кёнсу резко остановился, вжав голову в плечи. Он медленно повернулся к хёну лицом. — Где ты, мать твою, был? Мы вчера весь клуб обыскали, думали всё, пропал наш Кёнсу. Я отказывался уезжать, но Чондэ уговорил меня, что мы должны немного прийти в себя, чтобы продолжить поиски, — Минсок тараторил так быстро и возбужденно, что у Кёнсу невольно начинала голова кругом идти. Он лишь виновато опустил глаза, понимая, что всё же успел до того, как его объявили в розыск. А ведь Минсок и правда мог. — Хён, прости пожалуйста, я был на танцполе, а потом очнулся только утром. Сотрудники клуба уложили меня в какой-то своей подсобке, ибо не смогли добиться адреса дома от меня, — конечно, в не совсем ещё трезвую голову Кёнсу совершенно не лезло никаких дельных отмазок. Он просто надеялся, что Чондэ и Минсок поверят в эту байку и больше не будут задавать вопросов. Старшие переглянулись, они ведь тоже не шибко соображали сейчас. — И почему я тебе не верю? — Хён, ну серьезно, где я ещё мог быть? Я правда не знаю, как так вышло. Но какая уже разница, я же вот, стою живой здоровый. Насчёт здорового Кёнсу правда сильно сомневался. Ситуацию в итоге спас сонный Чондэ. — Ладно, давайте вы потом всё это обсудите. Когда мы все придём в себя, а теперь, Кёнсу, иди к себе, а ты, Мин, давай обратно на боковую. Он буквально выпроводил Кёнсу, который и сам не собирался задерживаться. Альфа странно оглядел его, но ничего не сказал, и Кёнсу быстро ретировался с места преступления, понимая, что надо валить пока, Минсок не пришёл в себя. Дверь закрылась за Кёнсу, а Минсок вопросительно посмотрел на Чондэ. — Ты веришь ему? — Минни, сладкий, какая разница? Главное, что с ним всё нормально, и даже если он врёт о том, где он был, он явно провёл эту ночь неплохо. Так что давай, выключай свой режим матери Терезы, и продолжим спать. Омега был не в силах спорить с Чондэ, сворачиваясь в объятиях альфы, как и десять минут назад. Спать все ещё хотелось нестерпимо, а с Кёнсу он разберётся позже. Когда-нибудь. Кёнсу тихо открыл двери комнаты, удивляясь тому, что и Лухан, и Бэкхён мирно спали по своим кроваткам, и нигде не было видно ни луж крови, ни орудий убийства. Видимо, они вчера вернулись в разное время. Омега тихо прокрался к своему шкафу, доставая оттуда полотенце и сменную одежду. Срочно нужно было смыть с себя следы всех его ошибок, и в первую очередь, удушающий гранат. Вкус которого был, кажется, у Кёнсу все ещё во рту. Омега встал под тёплые струи душа, только сейчас пытаясь осознать, что произошло вообще. Он сегодня ночью лишился девственности на заднем сидении машины с альфой, которого едва знает. Он — До Кёнсу. Пай-мальчик, отличник и вообще слишком правильный до кончиков волос омега. Напился, забылся и потрахался. Вот так просто. Кёнсу думал, что будет испытывать вину или отвращение к себе. Но… ничего не было. Словно это было нормальным, но омега прекрасно знал, что подобное совсем не нормально. Не так он себе представлял свой первый секс, совсем не так. И тем более не с кем-то вроде Ким Чонина. Самодовольного альфы, который был уверен в том, что каждый омега готов падать к его ногам. И оказывается, так и было. Кёнсу вчера поддался какому-то животному инстинкту, внезапно открывая для себя, что тело и мозг совершенно не имеют никакой связи, когда ты пьян. Когда мозг отключается, тело делает всё, что ему хочется, и хотелось ему вчера этого самого самодовольного Ким Чонина, что так ярко пах гранатом. Кёнсу усмехнулся, смывая с себя пену, а вместе с ней все события прошлой ночи. Он просто решил, что больше никогда не будет думать об этом. О Ким Чонине, о своём первом сексе, даже о том, что по факту, этот Чонин и стал его первым альфой. Ни о чём не вспомнит и никому больше никогда не расскажет. Что же, ты достаточно отомстил родителям, пусть они и не в курсе этого. Но если бы вдруг узнали… вероятно, их обоих хватил инфаркт. И Лухана наверное тоже. Омега оделся, высушив волосы в ванной, и нырнул под тёплое одеяло. Сегодня он планировал проваляться в кроватке целый день.