***
Бэкхён всеми силами оттягивал вечер, стараясь даже не думать о том, что ему придётся находиться в компании бесящего альфы больше десяти минут. Он с силой сжимал стаканчик с кофе в руках, чудом не раздавив его, когда перед ним опустилась знакомая фигура, а в нос ударил запах граната. — Привет, Бэкхён, — Бён тяжело вздохнул, нехотя переводя взгляд на альфу. Ким Чонин был в своем привычном амплуа, одетый с иголочки, пахнущий дорогим парфюмом, что выгодно сочетался с его собственным запахом, оттеняя его и не оставляя равнодушным ни одну омегу в радиусе двух километров. Альфы с некоторой завистью смотрели в широкую спину новенького, а Чонин от этого сиял еще больше. Бэкхён не мог не признать, что этот альфа чертовски красив! Смуглая кожа, что отливала почти бронзой, совсем не портя альфу, а придавая ему особого шарма. Довольно высокий рост и округлая задница, которую Бэкхён заметил еще в ресторане при их первой встрече. В общем, по всем параметрам Ким Чонин был идеалом любого омеги, но вот так казалось только мозгу. Сердце к нему было равнодушно, совершенно никак не отзываясь на его улыбки и взгляды. Даже запах альфы, пусть и не раздражал и казался довольно приятным, но никак Бэкхёна не привлекал. Чонин мог бы стать хорошим другом, но не его альфой. И ни в коем случае мужем. Бэкхён знал себя слишком хорошо, чтобы надеяться на «чувства появятся со временем, сынок». — Привет, Чонин, — сегодня не было никакого настроения язвить парню, потому Бэкхён просто сдался, решая принять его присутствие рядом. С этим все равно ничего не поделаешь. — Как прошел день? — Ты что-то хотел? — вышло намного грубее, чем хотел омега, но сил на светские беседы совсем не было. С утра лил дождь, и Бэкхён хотел надеяться, что настроения нет именно из-за погоды, а не из-за одного очень раздражающего альфы, что не выходит из головы. Да и из поля зрения тоже, попадаясь то в коридорах, то на лекции. — Всего лишь спросить идешь ты в субботу на вечеринку или нет? — Чонин продолжал улыбаться, хотя уже не так ярко, замечая отсутствие настроения у омеги. Бэкхён перевел на альфу взгляд, словно пытаясь что-то там вычитать. Что именно он сам не знал, но надеялся, что глаза альфы дадут больше ответов на вопрос, который адресовался самому Бэкхёну. Миссия провалилась, и Бён не знал, как быть. С одной стороны, ему правда было не с кем пойти, даже Исин отпадал, поскольку он будет занят организацией вместе с Минсоком. А с другой, он не хотел давать альфе даже малейших лазеек. Даже таких, как просто поход на универскую тусовку. Чонин выжидающе смотрел в глаза омеги, в уме пытаясь расценить его реакцию, прочитать её на милом личике, но не увидел ровным счётом ничего. Бэкхён молчал, как и тогда, когда родители счастливо объявили об их женитьбе. — А что? Хочешь пригласить меня? — Бэкхён решил, что нет смысла играть в прятки с альфой. Если он правда хочет от него отвязаться, то должен быть предельно честен. — А ты не согласишься? — только кончиками пухлых губ улыбнулся альфа, опуская взгляд на собственный поднос. Бэкхён даже почувствовал укол вины, но вовремя опомнился. — Прости, но нет… не соглашусь. — Почему? Я недостаточно хорош для Бён Бэкхёна? — Нет, дело не в этом, — Бэкхен говорил медленно и как-то заторможено, надеясь что альфа отстанет прямо сейчас, но Чонин, кажется, был слишком упёртым. Он всё ещё смотрел на омегу, надеясь на вразумительное объяснение его отказа. — Я пойду туда с другим человеком. Блять, Бэкхён! Каким другим? Ты точно в своем уме? Омега прикусил губу, отводя взгляд к окну, надеясь, что Чонин просто забудет всё к субботе. Бэкхён даже готов пожертвовать своим походом на эту вечеринку и головой заодно, потому что Исин его в таком случае точно в живых не оставит, только чтобы альфа не вспоминал больше об этом разговоре. Чонин откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди и впиваясь в Бэка еще более пронзительным взглядом. Даже немного волчьим, что у Бэкхёна невольно мурашки побежали по спине. Этот альфа имел необычайную способность разгоняться от милого мальчика до чертового папика за одну тысячную секунды. — И кто же этот человек? Бэкхён думает, что встрял по-крупному. Чонин же может легко рассказать обо всём папе омеги, и тот его за это по головке не погладит. Ведь Бэкхён всё это время клялся и божился, что отношений у него нет и он законченный девственник. Отчасти это было правдой, в той самой части, где про отношения. — Если расскажу, то ты все сообщишь моей семье. А мне это не нужно. — Думаешь, что я пришел сюда следить за тобой и докладывать все родителям? — А зачем еще? — усмехнулся Бэкхён. Если честно, он так не думал. Но сейчас он готов был сделать всё, только чтобы альфа перестал расспрашивать у него про его несуществующего парня. — Я не такой, Бён Бэкхён! — как-то даже немного с обидой тянет альфа, смотря на Бэка самым что ни на есть серьезным взглядом, будто пытается проникнуть в самую душу. Бэкхёну становится неудобно, и он инстинктивно отодвигается назад. — Я тебя пока не знаю, чтобы доверять такие вещи, — пожимает плечами Бэк, и отчасти он прав, потому что они с Чонином даже не разговаривали никогда нормально. Что уж говорить о доверии. Чонин кивает, будто соглашаясь со словами омеги, придвигаясь чуть ближе к тому, едва кончиками пальцев касаясь холодной ладони. Он заметил эти изящные пальцы еще при их первой встрече. Чонин думал, что Бэкхён — это само понятие утонченности, невероятно красивый и нежный, словно хрупкий цветок. Его внешность совсем не вязалась с его буйной натурой, которая не могла не завлекать. В любом альфе живет охотник, и Бэкхён казался слишком притягательной добычей. На запястье Бэкхёна красуется тонкий браслет, и Чонин очерчивает его узор, прежде чем Бэк отмирает и убирает руку. — Что ты делаешь? — шипит омега, оглядываясь по сторонам. — Ничего такого, — Чонин и правда не понимает такой реакции омеги. — Что ты так дергаешься? — Нас могут неправильно понять. В этом месте слухи разлетаются с поразительной скоростью, а я совсем не хочу, чтобы нас записали в парочку. Чонин хочет что-то ответить, но не успевает, потому что вопросительно смотрит на замершего Бэкхёна. Омега смотрит куда-то за спину самого альфы, совсем непонятным для Чонина взглядом, словно злится и боится одновременно. Это заставляет Кима развернуться, пытаясь отыскать источник такой реакции омеги. Но ничего особого примечательного, кроме направляющегося к ним Чанёля, Чонин не замечает. Пак снова выглядит совсем не так, как должен, одетый в свой непомерный балахон и с очками на переносице. Чонину думается, что как-нибудь он обязательно прочитает лекцию Чанёлю по поводу его гардероба, и не то чтобы в Киме живет одна маленькая Тайра Бэнкс, но такое растрачивание собственной внешности кажется альфе просто преступлением. Чонин уверен, что альфа идет к нему, но застывает в удивлении, когда Пак обращается к Бэкхёну. — У меня не получится после пяти, давай раньше встретимся, — кидает Чанёль, и бровь Кима невольно ползет вверх. Он переводит взгляд на Бэкхёна, ожидая если не услышать, то хотя бы увидеть объяснения на лице омеги. — Но мы же договорились, — едва улыбается омега, даже встает с места. Он достает Чанёлю до плеча, дыша ему куда-то в пупок. Пак смотрит на омегу немного странно, с толикой удивления. Он хочет что-то ответить, но Бэкхён хватает его за запястье, оттаскивая в сторону от Чонина. Кима такое поведение этих двоих настораживает, и он невольно подается вперед, при этом поворачивая голову к окну. Главное сделать достаточный вид, что тебе все равно. На самом деле, альфа весь обращается в слух, чтобы уловить каждое слово этих двоих, но из-за гула в столовой ничего не получается. Бэкхён отпускает руку альфы, останавливаясь в нескольких метрах от своего столика. Чанёль смотрит немного шокированно, пытаясь понять, что вообще тут происходит. — Почему мы…? — хочет спросить Пак, но его грубо перебивают. — Что значит ты не можешь после пяти? — У меня возникли дела, давай встретимся раньше. — Чёртов альфа! — Бэкхён совсем не хотел встречаться раньше, чем из учебных корпусов все утекут, чтобы просто не палиться. Какой в этом был смысл, он понятия не имел, все равно все увидят выступление. Но отчего-то до концерта совсем не хотелось быть застуканным один на один с этим Чанёлем. — Ладно, в три часа пойдет? Только при условии, что ты сейчас принесешь мне рюкзак оттуда. Бэкхён кивает в сторону столика, а Чанёль весьма удивлен подобным поведением омеги. — Что, прости? А самому слабо? — Хуясе ты джентльмен, Пак Чанёль! — невольно вырывается у омеги. — Просто сделай, как тебе говорят, и не задавай глупых вопросов. Чанёль тяжело вздыхает, решая списать это на какие-то омежьи причуды. Он возвращается к столику, забирая рюкзак, натыкаясь на вопросительный взгляд Чонина. О том, что они делали за одним столиком, альфа предпочитает не думать. Точно так же, как и Чонин не может оторвать удивленного взгляда от фигуры соседа, что передает Бэкхёну рюкзак, провожая его тонкую спину, которая скрывается за дверьми столовой. Бэкхён умело ретируется с места преступления, оставляя двоих альф самих разбираться в происходящем. — Вот ты где, засранец! Я тебя по всему корпусу обыскался! — Сехун повисает на шее у друга, пытаясь проследить за его взглядом. — Эй, Земля вызывает! — Да слышу я, — Чанёль немного пихает Сехуна в бок локтем, переводя на друга взгляд. — У тебя разве не баскетбол? — Тренер заболел, — пожимает плечами альфа. — Тогда пойдем, официально познакомлю с Чонином. — А мы уже и так знакомы, я же говорил тебе вчера, — Ким вырастает словно из-под земли, оказываясь аккурат за спиной альф. Он встречается взглядом с Сехуном. Они уже виделись утром на парах и даже сидели вместе. — Но я бы все равно не отказался от экскурсии по местным достопримечательностям. Ты ведь обещал, Чанёль. — Прямо сейчас не могу, дела, — виновато улыбается Чанёль, но быстро находит выход из положения. — Зато вот Сехун как раз свободен. Он тебе всё расскажет. — А куда спешишь так? К Бён Бэкхёну? — Чонин улыбается, но смотрит слишком серьезно. Будто бы пытается прочитать ответ на дне карих глаз альфы напротив. Сехун переводит удивленный взгляд с Кима на Пака, пытаясь врубиться в происходящее. Похоже, он пропустил кучу интересного. — С чего ты взял? — Разве не с тобой он идет на вечеринку в субботу, а мне ты сказал, что не идешь туда. Настолько скрываете свои отношения? — Это тебе Бэкхён сказал? — Чанёль с силой сжимает кулаки, совсем отказываясь понимать, что за чертовщина творится. Этот омега заварил какую-то кашу, снова начал свои игры. — Ага, — кивает Чонин. Он будто ждет объяснений, но у Чанёля их нет. — Я должен идти, — кидает альфа и уходит, не дожидаясь реакции и вопросов. Он не хотел портить отношения с соседом, но вот Бён Бэкхён, кажется, все решил за него.***
Ветер с бешеной силой бьет в огромные окна аудитории, орошая их мелкими каплями дождя. Исин смотрит на то, как буйствует погода на улице, радуясь тому, что утром не забыл прихватить с собой зонт. Пусть общага была недалеко от корпуса, но успеть промокнуть до нитки при таком ливне можно было легко. День сегодня был невероятно скучный и тянулся до бесконечности, заставляя Исина сонно зевать на парах. Он лишь лениво записывал объяснения преподавателей, даже не стараясь вникнуть в суть материала. Займется этим потом, когда-нибудь позже. Омега продолжал прикидывать план работы на ближайшие три дня, надеясь, что они с Минсоком всё успеют. Иначе плакал горькими слезами его новый проект. В Ульсане было не так легко продвигать свои идеи, только особо избранным удавалось донести их до деканата, чтобы их приняли и одобрили. Исин считал, что его проект достоин внимания всех в Ульсане. Волонтерское движение в академии было развито не так сильно, и это значительно отдаляло их от звания лучшего учебного заведения каждый год. Раньше никто из студентов не изъявлял желания заниматься подобным, а Исин решил совместить приятное с полезным. Для будущей работы ему будут необходимы рекомендации о его общественной деятельности, поэтому он пол-лета угробил на разработку всей этой идеи, и теперь оставалось лишь реализовать ее. С помощью Минсока и с его влиянием в деканате это казалось весьма реальным, нужно было только хорошо постараться. Постараться не облажаться, погрязнув где-нибудь в собственных мечтах о Ким Чунмёне. Кстати, о нём. Исин перевёл взгляд в сторону трибуны, с которой вещал этот самый Ким Чунмён. Он снова выглядел так, словно только что сошел с обложки глянцевого журнала, с энтузиазмом объясняя лекционный материал, сосредотачивая на теме внимание всего потока. Всех, кроме Чжана. Исин предпочитал смотреть в окно, чем на преподавателя, потому что запомнить из сказанного им он не мог ровным счетом ничего, а если он будет долго пялиться, то риск подняться с места с влажным пятном на заднице был слишком велик. Исин и так максимально сел назад, чтобы не чувствовать этот удушающий запах. Сначала Чжан даже не понимал что это, пытаясь вспомнить, где раньше чувствовал нечто похожее. Со временем пришло осознание, что это сандал. Терпкий, немного мускусный, мягкий и жесткий одновременно. Каждый раз, вдыхая этот запах, Исин буквально хотел лезть на стену. Он даже купил себе флакончик сандалового масла и ароматические свечи, заставив ими всю свою комнату. Благо, он жил один, по крайней мере, пока к нему никого еще не подселяли. Да и откровенно подселять-то было некуда, его комната была слишком мала для двух человек. Не удержавшись, Исин снова посмотрел на преподавателя. Сейчас он вышел из-за трибуны, немного облокачиваясь о стол и складывая руки на груди. Пиджак он снял ещё в начале лекции, ослабляя уже порядком надоевший к середине дня галстук, закатывая рукава рубашки по локоть. Если бы Исин сидел поближе, он бы даже смог разглядеть дорожки вен, что обвивали сильные руки. И тогда омега точно сошёл бы с ума. Слайды презентации заканчиваются слишком быстро, и Чунмён улыбается, объявляя конец лекции. Исин даже не понимает, куда делись последние два часа. Он ждет, пока в аудитории останется поменьше людей, чтобы не толкаться в куче у дверей. И не замечает, как аудитория и вовсе пустеет, оставляя лишь Чунмёна, что продолжал собираться, и самого Исина, который тихо спускался по ступенькам амфитеатра. — Исин, задержитесь на секунду, — Чжан надеется, что ему послышалось. От того он не останавливается, продолжая спускаться, и когда оказывается почти у преподавательского стола, чтобы свернуть к выходу, его вновь окликают. — Студент Чжан! — теперь голос звучит громче и строже, а у Исина внутри вершится какая-то революция от этого тона. — Да, преподаватель Ким, — Исин не знает, откуда у него силы отвечать, но всё же останавливается напротив Чунмёна. Сандал на таком расстоянии чувствуется уж слишком хорошо, забиваясь в каждую клеточку тела. Исин держится из последних сил, чтобы не вдохнуть его полной грудью. — Я посмотрел ваш общий рейтинг, неожиданно обнаруживая для себя, что вы являлись одним из ведущих студентов до прошлого семестра. Пока я не поставил вам тройку, которую откровенно притянул за уши. Исин на свой страх и риск медленно поднимает на преподавателя глаза, встречаясь с неожиданно спокойным, почти ласковым взглядом. Сердце делает совершенно ненормальный для него кульбит, и Исину хочется ухватиться за что-то, но рядом только угол преподавательского стола, и это будет как минимум странно. — Я не знаю в чём ваша проблема, но очень не хочу быть тем, кто завалил претендента на красный диплом. По крайней мере, в деканате за вас очень переживают. Исин на секунду даже забывает о том, что перед ним стоит объект его мокрых снов, удивляясь такой опеке со стороны их деканата. Обычно им всегда было плевать на студентов, а тут такое. — Так вот, я уже предлагал вам дополнительные занятия, и сделаю это еще раз. Только теперь это будет не предложение, а мое прямое указание. Вам придется ходить на эти занятия и отработать весь предыдущий семестр, если хотите нормальную оценку в дипломе по моему предмету. И не забудьте, физика тоже входит в перечень вашей итоговой аттестации и государственных экзаменов. Исин не улавливает даже половины сути слов альфы, снова возвращаясь к его широким плечам и мягкому голосу, которым он мог апеллировать как хотел. От вот такой вот вкрадчивой и спокойной интонации до холодящего душу тона, когда он одним словом мог осадить любого. — Исин, вы слышите меня? Ну конечно же нет. Исин не слышит его, оттого и все эти проблемы. Но Чжан каким-то чудом берет себя в руки, вдыхая так глубоко, как только можно, чтобы успокоиться. Но успокоиться не получается, потому что сандал атакует его с невероятной агрессией, забивая все рецепторы. — Да, простите, — кивает омега. — Я вас понял, я буду ходить. Исин знает, что толку от этих занятий не будет никакого. Если он в огромной аудитории полной студентов не может справиться со своими гормонами, то что будет, когда они окажутся один на один? В тесном кабинете, запертые в четырех стенах, где, Исин уверен, каждый сантиметр пахнет этим терпким ароматом. Где преподаватель Ким будет сидеть в каких-то сантиметрах от него, ничтожных, но невероятно далеких для Исина. — Отлично, тогда начнем с понедельника, по вечерам в пять. Вас устроит? — Да, спасибо! Исин кланяется и почти выбегает из аудитории, надеясь оказаться как можно подальше от Кима и его сандала.***
Лухан пересекает узкий коридор, больше напоминающий коридоры Хогвартса, почти неосвещенный, без единого окошка, надеясь что на него не выскочит из-за угла какой-нибудь тролль. Омега улыбается собственным мыслям, думая, что ему вот–вот двадцать один стукнет, а он продолжает летать в облаках. Коридор наконец заканчивается, обрываясь более широкой рекреацией, заставленной различной флорой. Лухан давно не был в этой части их главного корпуса, но сейчас была цель — найти Минсока и утащить его на обед. А-то омега как всегда пропадал в своём студсовете. Лухан уже почти видит огромное банановое дерево, которое именовалось так по непонятным причинам, потому что на пальму оно откровенно не тянуло, но как ему объясняли на курсе флористики, бананы и вовсе не растут на пальмах. Лухан был в полном шоке, но даже это его не убеждало в том, что вот этот вот стебель с листьями способен давать урожай. Уж точно не бананы и уж точно не в Ульсане. Дерево было примечательно только тем, что аккурат за ним скрывалась дверь в кабинет студсовета, который был выделен им не так давно. Еще на памяти Лухана, наверное где-то когда он учился на первом курсе. Где до этого размещался этот «эпицентр общественного пиздеца», как в тайне от Минсока его называл Чондэ, Лухан понятия не имеет. Он не замечает, как глубоко уходит в собственные мысли, когда практически вплотную подходит к двери и только и успевает отойти, когда его сбивает с ног какой-то придурок. Лухан сейчас неимоверно благодарен этому самому стеблю с листьями, потому что он в последний момент хватается именно за него и удерживает равновесие. А альфа удерживает его самого, скорее по инерции прижимая к себе за талию, непозволительно близко. Лухан слышит чужое дыхание рядом с собственным ухом и запах малины, что так резко бьет в нос. Кислая и слишком насыщенная, а руки альфы слишком по-хозяйски устраиваются на тонкой талии. Он медленно поднимает взгляд вверх, встречаясь с удивленным взглядом парня. Взгляд кажется безумно знакомым, но Лухан понятия не имеет, где видел его раньше. — Отойди! — омега первым приходит в себя, пытаясь вырваться из чужой хватки. Альфа не заставляет повторять дважды, послушно отпуская чужую талию и делая шаг назад. Он окидывает Лухана взглядом, чересчур дотошным, словно оценивает. Омеге немного неудобно под ним, но он молчит, давая альфе время на извинения. — Прости, — Лухан уже думал начать на него наезжать, но вдруг внимательный взгляд останавливается на лице омеги, и альфа смотрит с какой-то больной уверенностью и немного сожалением. — Ты в порядке? Лухану хочется закатить истерику, потому что это безразличие неимоверно бесит, но он не говорит и слова. Хотя уже готовилась речь. — Все нормально, — язык будто действует отдельно от мозга, выдавая совсем не те фразы, что готовил омега. Альфа вдруг улыбается, и серьезное, почти каменное лицо приобретает совсем другие оттенки. Красивый. Единственное слово, которое проносится где-то на периферии сознания омеги, после чего он все же находит в себе силы снова коснуться ручки кабинета. Но теплая ладонь хватает его запястье, и Лухана буквально прошибает дрожь. Он одергивает руку, отступая назад, и альфа вновь смотрит с этим своим сожалением. — Прости, если сделал что-то не так, но… — Что? — омега вопросительно выгибает бровь, не понимая, что делает этот альфа, когда через один широкий шаг он вновь настигает Хана, останавливаясь в жалких сантиметрах. — Что ты делаешь! Лухан откровенно паникует, а улыбка не сходит с лица альфы, что касается его волос. Он опускает руку, в которой держит небольшой лист, что наверняка упал с соседнего бананового дерева на светлые волосы омеги. — Я просто хотел убрать, извини. И вот теперь он разворачивается и уходит, заставляя Лухана ошарашено смотреть вслед высокой фигуре. Где он его видел? Минсок сидит на своем месте, продолжая что-то увлеченно печатать на ноутбуке. Лухан смотрит на хена, понимая, что этот человек рожден, чтобы руководить. Эта черта в Минсоке всегда была ведущей, и любой, кто находился с ним больше одного дня, сразу замечал ее. Омега казался сильно увлечен, что даже не поднял на друга взгляд, а Лухан медленно прошел вглубь кабинета, опускаясь на небольшой диванчик. — Хен, пойдем обедать? — промурлыкал Лу, откидываясь на кожаную спинку. В носу еще стоял запах малины. Очень странный, если честно. Он не был похож на обычную малину, не был похож ни на что другое. Слишком терпкий и слишком запоминающийся. — Еще минуту, милый, — Минсок по-прежнему не отрывался от экрана. — Ты какой-то взволнованный. От цепкого взгляда старшего не могло укрыться дерганое состояние Лухана, когда он ворвался в кабинет с алыми щечками и все нервно заламывал пальцы. Минсок замечал абсолютно все, особенно в Лухане. — Все в порядке, — пожал плечами омега, пытаясь сделать максимально непринужденный вид. — С чего ты это взял? — Ну не знаю, ты какой-то странный, — Минсок наконец оторвался от своего компьютера. — Но если все в порядке, то значит мне просто показалось. Ким с легкостью поднялся со своего места, стягивая с вешалки кардиган и натягивая на округлые плечи. Лухан с улыбкой разглядывал хёна, который с каждым годом становился все красивее. Чондэ был настоящим счастливчиком, потому что ему достался идеальный во всех отношениях омега. Ким Минсок славился на всю академию своей идеальной внешностью, с рыжими от природы волосами, что омега подкрашивал больше для эффектности, и мягкими идеальными чертами лица. Минсок сочетал в себе мягкость и строгость одновременно, пользуясь своей внешностью и характером как ему вздумается. Наверное, если бы он не был помечен, то от поклонников не было бы отбоя. Но даже при условии существования у него истинного альфы находились отчаянные, что пытались завязать с ним знакомства и флирт. Весь Ульсан помнил тот день, когда это случилось прямо на глазах у Чондэ. Если честно, это был первый и последний раз, когда Хан видел альфу настолько разъяренным. Тот альфа учился старше Минсока на год, а Чондэ даже на два, и он решил, что Ким Чондэ не стоит воспринимать как угрозу. Это было самой большой его ошибкой. Дело тогда почти дошло до драки, и если бы не вовремя подоспевшие друзья самого альфы, то наверняка от бедолаги не осталось бы и живого места. С тех пор Лухан знал, что Чондэ может бесконечно играть роль дурачка, но когда дело касалось его любимых людей — он пойдет до конца. Лухан как-то был в их общей квартире на каникулах, и все никак не мог перестать удивляться тому уюту, который создал и поддерживал в ней Минсок. Лу в будущем хотел быть таким же. Идеальным омегой, идеальным парнем, идеальным мужем. Умный, красивый, рассудительный, добрый и чуткий — каждое из этих слов в точности описывало Ким Минсока, и Лухан правда стремился к такому же совершенству. — Ты сейчас дыру во мне протрешь, — улыбнулся Минсок. Лухан пришел в себя, вскакивая с места и направляясь к выходу из кабинета. — Я просто соскучился по тебе, — младший смешно надул губы, и Мин не удержался, обнимая друга за шею. Всё-таки он обожал этого великовозрастного ребенка, что совершенно не был тем, за кого себя выдавал. Просто жизнь сделала его таким, немного скрытным, сомневающимся в людях вокруг себя. Они вышли из кабинета Минсока, направляясь вниз по уже знакомому коридору. Лухан снова задумчиво молчал, и это было так непривычно для всегда говорливого младшего. — Кстати, как вам там живется с Бэкхёном? — Минсок уже наслушался нытья о том, что «эту стерву подселили к нам в комнату», но уже прошло несколько дней, и Ким очень надеялся, что Лухан остыл. Хотя бы немного. Минсок всегда считал эту вражду между ними глупой и не имеющей никаких оснований. Ну кроме того факта, что они оба впервые увидели достойных друг другу соперников, причём во всем абсолютно. Но это всё равно не было поводом для ссор и передряг. Тем более, Минсок знал обоих омег, и пусть с Бэкхёном сталкивался не так часто, но прекрасно знал о том, что он тоже не тот, за кого себя выдает. Быть председателем студсовета очень полезно в Ульсане, это Минсок понял ещё в самый первый день своего назначения. — Мы стараемся не сталкиваться, — Лухан немного поморщился. — Кёнсу иногда разговаривает с ним, я держу нейтралитет. — Не пробовал подружиться? Это всё же проще, чем держать нейтралитеты и не сталкиваться в общей комнате, — усмехнулся старший. — Зачем мне эта дружба? Мне хватает тебя с Кёнсу, ну и Чондэ. Минсок почти присвистнул. Если Лухан записал Чондэ в свои друзья, значит где-то в лесу что-то умерло, потому что ну не может все быть так просто. Ким всегда умилялся с их привычки препираться по всякой херне, но иногда это прямо доходило до края. С годами Мин оставил попытки сблизить их, решив, что это бесполезно. Слишком упёртыми они оба были. — Ну, иногда полезно сменить гнев на милость, знаешь, — Минсок снова улыбнулся, а Лухан посмотрел на него слишком задумчиво, словно весь этот диалог вел по какой-то инерции. — Хён, — вдруг остановился Лухан, хватая Минсока за запястье. — Что за альфа выходил от тебя, перед тем как я зашел? Ким удивленно выгнул бровь, в своей привычке, которая порой бесила Лухана. — Это был Сехун, О Сехун. А почему ты спрашиваешь? — Он работает у тебя в команде? — Да, он наш видеоредактор, у него большой талант к этому, а ещё он человек, который решает все наши другие проблемы, вроде с тем чтобы найти реквизит или оборудование. Он сильно помогает. — А на каком он факультете? — Лухан казался чересчур заинтересованным, что насторожило старшего омегу. — А можно узнать, с чего ты интересуешься? — они снова продолжили идти, теперь уже вливаясь в общий поток студентов в холле корпуса. Тут было немного шумно, и слишком много людей в связи с окончанием пар. — Просто так, — Лухан отвел взгляд от старшего, делая вид, что стенды в холле стали безумно интересны. — Просто так? Ничего не бывает просто так. Тем более с тобой. — Он сбил меня на выходе из твоего кабинета, — выдохнул младший. — И мне стало интересно, кто это. Видно было, что младший не настроен и дальше что-то рассказывать, а Минсок решил отступить, давая ему время. Если это что-то бóльшее, чем просто интерес к прохожему, то младший обязательно расскажет. И ещё не раз. — Родители Чондэ приезжали этим летом? — они вышли из учебного корпуса, направляясь к столовой. — Да, — Минсок вздохнул, вспоминая безумную неделю, что родители его альфы находились у них дома. — И успели свести меня с ума. Лухан улыбнулся, вспоминая все рассказы Мина и Чондэ о родителях. Что у омеги, что у альфы — они были довольно эксцентричными людьми, которые уже почти породнились, но никак не могли свыкнуться с этим. Мама Чондэ постоянно ревновала своего сына к омеге, что заметно подвинул её саму в жизни Чондэ, а отец Минсока никак не мог смириться с тем фактом, что появился в жизни его любимого сыночка ещё один альфа помимо него самого. — И лучше бы они оставались в своем Китае, потому что этого «Ревизора в юбке» я больше не переживу. Она же умудряется обнюхать каждый угол квартиры на предмет пыли и грязи, а по вечерам буквально выкручивает мне все нервные клетки со своим «А какие планы после выпуска?». Порой мне правда жалко её мужа, и я глубоко восхищён этим человеком. Столько лет её терпеть, я бы с ума сошел! Хань рассмеялся, примерно представляя поведение женщины. Он видел её пару раз, когда они пересекались на праздниках вроде дня рождения Минсока или Чондэ. Омега и правда была очень активным и дотошным человеком. Но Лухан знал, что Минсок ни за что не сдастся ей. — Надеюсь, ты не сорвался на скандал? — Лухан скорее спросил больше для того, чтобы точно убедиться. — Улыбаться ей самой искренней улыбкой и делать всё по-своему — это куда большее удовольствие, поверь, — рассмеялся Мин. — Но в следующий раз я тонко намекну на тот факт, что они, вообще-то, состоятельные взрослые люди, и могут остановиться в каком-нибудь отеле, а не мешать своему сыну и его омеге «заводить малышей». Лухан громко рассмеялся, глядя на хитрую улыбку хёна. Что же, похоже миссис Ким нашла себе достойного противника. Оставалось только молиться за самого Чондэ, чтобы он не сошёл с ума, разрываясь между двумя самыми дорогими ему омегами. В столовой было как никогда тихо, скорее потому что все уже пообедали и успели разойтись дальше по делам. Лухан и Минсок немного опоздали, но это всё равно не помешало им отхватить свою любимую лапшу и токпокки. Устроившись за привычным столиком, Лухан почти приступил к еде, когда Минсок вдруг кому-то замахал. Омега удивлённо посмотрел на друга, а потом в нос ударил тот самый запах малины. — Если ты один, то садись с нами, Хун, — улыбнулся Минсок. — Ты же не против, Лу? Вообще-то он был против, но какая теперь уж разница. Омега не мог сказать нет, потому что этому не было абсолютно никаких видимых причин и было бы некрасиво перед Сехуном. Лухан сам не понял, как застыл, понимая, что альфа стоит аккурат за его спиной. — Нет, не против, — все же выдавил из себя Лу, делая вид, что ему абсолютно нет никакого дела до происходящего. Он потянулся за мобильником, потому что от запаха малины и пристального взгляда альфы кусок теперь в горло не лез. — Спасибо, — прозвучал тот же мягкий бас, и альфа опустился на стул рядом с Минсоком. Прямо напротив самого Лухана. — Извини ещё раз. Лухан не сразу понял, что обращаются к нему, но в последний момент оторвал глаза от телефона, натыкаясь на тёплый взгляд. Карие глаза казались практически бездонными, и Лухан так и застыл, понимая, что его ведёт. Слишком глубокий взгляд, который, кажется, смотрел в самое нутро Лухана, будто уже всё о нём знал. Омега никогда не испытывал чего-то подобного, особенно с альфами. — А вы знакомы? — Минсок конечно же решил прикинуться шлангом, на самом деле Лухан понимал, что предложение Сехуну сесть с ними изначально было планом хитрого старшего. Тут устраивалась проверка реакции Лухана, и кажется, омега с треском её провалил. — Вроде того, — улыбнулся кончиками губ Лухан. — Просто столкнулись перед твоим кабинетом. — Я сбил его, — голос альфы звучал немного виновато, что не могло не подкупать. Лухан вдруг вскинул ладошку и отрицательно помахал ею. — Всё в порядке, это всего лишь случайность. — Сехун-а, ты должен быть осторожнее с ним! — улыбнулся Минсок, вгоняя альфу в ещё больший ступор. — Перестань, хён, — Лухан пристально посмотрел на старшего, понимая, что тот едва сдерживает смех, откровенно издеваясь над ними. В особенности над Луханом. — Ладно, простите, главное, что всё хорошо закончилось. Кстати, Хун, не знаешь, как там дела у Чанёля с песней? — Вроде хорошо, — пожал плечами альфа, всё же приступая к своему обеду. — Если честно, я не разговаривал с ним нормально, но он вроде как в разгаре работы. А как у вас с подготовкой к вечеринке? Я слышал, возникли проблемы с разрешением в деканате. Минсок на это лишь коварно улыбнулся, встряхивая чёлкой и расслабленно откидываясь на спинке. — Милый, ты же в курсе, что для меня не бывает проблем в деканате. Как они могут отказать своим любимым выпускникам, практически лицу академии, в частности, такому идеальному представителю студсовета, как я? Сехун на это рассмеялся в унисон с Луханом, в самый последний момент кидая взгляд на омегу. Улыбка у него была просто ослепительная, заставляющая альфу подвисать на ней. Слишком идеальным был Сяо Лухан снаружи, чтобы не искать в нём каких-то минусов. И альфа знал, что многие искали, всегда распуская разного рода слухи вокруг омеги. О почему-то никогда им не верил, в их академии вообще нельзя было ничему верить, пока сам это не увидишь своими глазами. А Лухан отшил слишком много альф, чтобы все эти слухи оказались правдой. Сехун прекрасно знал, как они появляются, стоит задеть чье-то самолюбие дерзким отказом. Сехун никогда всерьез не задумывался о Лухане, просто принимая факт того, что он был довольно привлекательным омегой, но слишком популярным для Сехуна. О не любил громких отношений, а в Ульсане это всё вообще могло обернуться целой катастрофой. Да и страх быть отвергнутым этим человеком был слишком сильным. Это подпортило бы репутацию «холодного бэдбоя», который всегда добивался, чего хотел. — Не могут, хён, ты прав! — воскликнул альфа. — Кстати, а с кем ты идешь на вечеринку? Альфа неопределенно пожал плечами. — Пока не знаю, но вероятнее всего с Чонином. Мы с ним, похоже, остаемся вдвоём, — усмехнулся он. — Чонин? Это новенький Ким Чонин? — Он самый, — согласно мотнул головой Сехун. — Мы учимся в одной группе, ну и вроде неплохо поладили. — Говорят, он сын Ким Юнсона, — начал было Минсок, но его перебил Лухан. — Это странно — идти с другим альфой, разве нет? — слова, похоже, вырвались раньше, чем омега успел обдумать реакцию на них. Мин затих на полуслове, поворачивая голову к Сехуну. — Ну, у меня просто нет другого выбора. — Вся омежья часть академии — потенциально твой выбор, — пожал плечами Лухан. Сехун на это улыбнулся, придвигаясь ближе. Минсок присосался к трубочке сока, удивленно переводя взгляд с друга на альфу. Слишком смелые слова для его милого Ханни, что обычно даже не разговаривал с альфами. — У тебя есть кто-то на примете? — альфа продолжал улыбаться. Они долго смотрели с Луханом друг другу в глаза, и Минсок кожей чувствовал, что он здесь лишний. Напряжение в воздухе можно было резать ножом, и Ким едва ли сдержал порыв сбежать отсюда, сославшись на кучу срочных дел. — Нет, никого нет, — Лухан потупил взгляд, а потом вдруг отодвинул тарелку, делая вид, что этот диалог перестал его интересовать. Дальше разговор ушел в другое русло, и Лухан почти не участвовал, продолжая чувствовать на себе редкие взгляды альфы. Отчего-то захотелось побыстрее оказаться в комнате и уснуть, но впереди еще были дополнительные, так что омега зацепился за этот шанс уйти. Перебивая альфу на полуслове, Лухан поднялся с места, закидывая рюкзак за спину. — Простите, я должен идти на дополнительные, — неловко улыбнулся омега. — Я позвоню тебе позже, Мин. — Конечно, ЛуЛу. Омега ушел, а Минсок вдруг повернулся к альфе и улыбнулся, и Сехун вопросительно выгнул бровь. — Я полностью открыт к предложениям и сделкам. — Бесплатные съемки вашей с Чондэ свадьбы в обмен на его номер? — улыбнулся Сехун. Ему нравилось, что старший всё понял без слов, не задавая никаких вопросов. В этом и была особенность Минсока, вне стен студсовета он был самым милейшим человеком. — Давай ограничимся твоим обещанием, что ты не разобьёшь ему сердце? — Это всего лишь номер, хён, — Сехун немного стушевался. — Это номер Лухана — моего лучшего друга, — Минсок вмиг посерьёзнел, скрещивая руки на груди. — Я за него любому ебало начищу! — Хорошо, я обещаю. — Вот и молодец, — улыбнулся омега, доставая мобильник.***
Чанёль перебежал фойе корпуса, кивая охраннику, что широко зевал. Он оказался в огромном надземном переходе из одного крыла здания в другое, заставленном колоннами и большими витражными окнами до пола. Дождь сегодня не переставал ни на секунду, лил стеной, разбивая миллионы капель о холодную землю. Пак с грустью посмотрел на пейзаж за окнами, надеясь, что это всего лишь какой-нибудь тайфун или циклон, который скоро уйдет и вновь засияет солнце. Потому что уж очень хотелось напоследок вдоволь насладиться осенним солнышком. Если честно, он только освободился от отработки по английскому, который совсем не любил, и вспомнил, что он вообще-то дико зол на Бён Бэкхёна. Чанёль правда не понимал, что затеял этот омега, который уже столько лет одним взглядом был способен выкрутить Чанёлю все внутренности. Пак вообще никогда не понимал, что творит Бэкхён, даже когда у них было маломальское общение на первом курсе. Хотя подкаты Чанёля и постоянные отказы Бэкхёна вряд ли можно было назвать общением. Но в любом случае, Чанёль скучал по тем временам. Тогда он жил совершенно другой жизнью и имел на Бэкхёна куда больше прав, чем сейчас. Он вообще тогда имел больше прав, чем сейчас. Переход закончился, и альфа оказался перед дверьми актового зала. Минсок дал им ключи, чтобы репетировать, и наверняка Бэкхён уже был внутри, раз двери были не заперты. Чанёль потянул их на себя, оказываясь внутри пустого зала и замирая у входа, пытаясь найти омегу. Бэкхён нашелся у инструмента, что-то слушающий в наушниках и совсем тихо напевающий практически себе под нос. Десяток бесшумных шагов по направлению к тонкому силуэту омеги, что всегда притягивал взгляд Пака, и альфа услышал нотки знакомой мелодии. Он еще утром скинул Бэкхёну песню, не подкрепив никакими сообщениями и не получив сообщения в ответ. Альфа невольно улыбнулся, пытаясь запомнить этот момент и отложить в своей памяти, потому что он был слишком прекрасен. Бён Бэкхён, облаченный в свою тонкую белую рубашку и черные джинсы, стоял у окна, напевая авторскую песню Пака, и во всем этом было столько магии для Чанёля, что улыбка альфы стала еще шире. Он просто хотел, чтобы время остановилось, потому что едва ли он выдаст свое присутствие, как всё это умиротворение, сладкое марево, быстро растворится, ускользнёт словно песок сквозь пальцы. Чанёль не мог отрицать, что просто симпатия к этому омеге переросла в больную влюбленность, что каждый раз сдавливала внутренности. Один его вид был способен свести альфу с ума, абсолютно заполняя все его мысли, не оставляя там места ни одной здравой идеи. Пак давно перестал обращать внимание на других омег вокруг, потому что ни один из них не был так же прекрасен и желанен для альфы, как его Бэкхён. Вдруг Бэкхён развернулся, вздрагивая от вида альфы перед собой. Он сорвал наушники, выключая песню и удивленно округляя глаза. Чанёль усмехнулся, скидывая с плеча рюкзак на одно из кресел. — Ты давно здесь? — как-то растеряно спросил Бэкхён, что совсем не было на него похоже. — Похоже, тебе понравилась песня, — Чанёль спустился вниз, останавливаясь теперь в жалком метре от Бэкхёна, чувствуя запах сладкой карамели. — Она неплоха, — омега отложил телефон, отодвигаясь назад, упираясь бедром в пианино позади него. Чанёль усмехнулся, откровенно разглядывая омегу. Он был зол на него, но сейчас просто хотелось наблюдать за его странной реакцией на самого альфу. Бэкхён никогда не стеснялся открыто заявлять о том, что Чанёль его раздражает, но это никогда не мешало ему следить за Паком в редкие моменты, когда они пересекались. Чанёль всё это видел и замечал, но продолжал держать расстояние. Всё это было так не вовремя. — Почему ты сказал Чонину, что идёшь со мной на вечеринку? Бэкхён тяжело вздохнул, видимо, ожидая этого вопроса. И было бы странно, если бы альфа его не задал. — Я не говорил такого, — выдохнул едва слышно омега, что совсем не казался теперь таким же дерзким, как обычно. Чанёль сделал шаг по направлению к нему, останавливаясь в метре, нависая над омегой практически скалой. — Но Чонин сказал обратное, — Чанёль скрестил руки на груди. — Он видимо неправильно меня понял, — Бэкхён впервые поднял на альфу глаза, натыкаясь на этот пронзительный взгляд карих глаз коньячного цвета. Его глаза и запах сочетались, и Бэкхён едва ли усмехнулся про себя. — Да и какая разница? — Какая разница? — Чанёль вдруг повысил голос, теперь оказываясь в каких-то жалких сантиметрах, так что едкий коньяк буквально оплетал и душил Бэкхёна. — Это моя жизнь, Бэкхён. И мои друзья. — Вы уже успели подружиться? — усмехнулся Бэкхён. — Очень интересно. — А ты уже успел с ним познакомиться, — парировал альфа. Бэкхён начинал даже немного бояться такого Пак Чанёля. Сейчас он совсем не казался тем тюфяком, сейчас перед ним стоял совсем другой Пак Чанёль. Слишком серьезный, слишком жесткий, словно вот-вот — и он готов убить Бэкхёна на месте. В его запахе ощущалось напряжение, и оно передавалось омеге тоже. — Может, займемся уже делом? — Не уходи от темы! — рука альфы со стуком опустилась на крышку инструмента позади омеги, зажимая его самого между инструментом и широкой грудью альфы. Бэкхён только сейчас осознал, насколько Чанёль был огромным. Дыхание обоих заметно участилось, и они смотрели друг другу в глаза не отрываясь. Бэкхён с непонятным чувством какого-то страха, хотя он прекрасно знал, что Чанёль не способен ему навредить. Откуда знал, он понятия не имел, но почему-то был в этом уверен, и всё равно начинал паниковать. Альфа был слишком близко. — Не ори на меня! — Бэкхён попытался оттолкнуть Пака, упираясь ладошками в широкую грудь, едва ли контролируя накатывающую панику. Омега понимал, что его начинает трясти, а запах меняется, и Чанёль тоже не мог этого не заметить. Альфа понял, что немного переборщил, тут же отходя от Бёна на некоторое расстояние. — Прости, — прохрипел Чанёль, а Бэкхён отвернулся от него, опираясь руками о то самое пианино. — Я не хотел пугать тебя, прости. — Я просто ненавижу тебя, Пак! — Прости, я просто… просто я не хочу, чтобы люди неправильно поняли нас. Тебя ведь это тоже касается, и я вчера сказал Чонину, что не пойду на вечеринку, а сегодня ты заявил ему такое. — Да не говорил я ему, что иду с тобой! — Бэкхён резко повернулся к альфе всем корпусом. Паника затихла, осталось лишь привычное к альфе раздражение. Чанёль снова был Чанёлем, и это в какой-то мере успокаивало. — Он просто позвал меня туда, а я, чтобы отказать, сказал что иду с другим. И тут появился ты со своими отработками, наверное, поэтому он подумал, что мы вместе. — Правда? — Да! Почему ты сразу не сказал ему всё как есть? Чанёль на этот вопрос ответа не знал. Просто он… просто не успел, или не хотел, или просто… он правда не знает. — Потому что я не знал, что ему сказать. Откуда вы вообще знакомы, что он уже зовет тебя на вечеринки? А ты защищаешь его в столовой от До Кёнсу? — Чанёль не хотел это говорить, но слова вырвались сами. — А тебе какая разница? — усмехнулся Бэкхён, скрещивая руки на груди. — Никакой, — парировал альфа и повернулся в сторону своего рюкзака. — Давай займёмся работой. Чанёль был удивлен тому, насколько идеально ложился голос Бэкхёна на эту песню. Насколько он знает, Бэкхён с детства занимался вокалом и имел музыкальное образование. Плюс к этому у него имелся прекрасный голос с невероятно широким диапазоном, и Чанёлю вмиг захотелось, чтобы омега исполнял каждую его песню. Они репетировали, практически не разговаривая друг с другом, изредка перекидываясь парой фраз, и только по делу. Чанёль же не упускал возможности любоваться прекрасным профилем омеги, который, кажется, даже не замечал долгих взглядов альфы. Слишком уж был увлечен работой. Это было Чанёлю на руку. — Думаю, на сегодня всё, — кивнул Чанёль, срывая последний аккорд. Бэкхён согласно кивнул, отходя к своему рюкзаку и складывая в него наушники и телефон. — Давай завтра пораньше, у меня ещё куча домашки. — Я постараюсь, — кивнул Чанёль, а потом посмотрел на циферблат наручных часов, обнаруживая там весьма позднее время. Бэкхён к этому моменту уже двинулся к выходу. — Бэкхён, — альфа окликнул младшего, заставляя замереть в середине зала. — Давай я провожу, уже поздно. Омега на это даже не развернулся, лишь хмыкнул, кинув на Пака взгляд через плечо. — Не стоит утруждаться, — двери зала с шумом захлопнулись, а Чанёль тяжело вздохнул. С Бён Бэкхёном никогда не было просто. И не будет. Чанёль вернулся в комнату уже к моменту, когда Чонин лег спать, поэтому альфа максимально старался не шуметь, тихо складывая рюкзак на свой стул и падая на кровать. В голове проносились тысячи вопросов и мыслей, а рецепторы обоняния всё еще раздражал знакомый запах карамели. Он за секунды въедался альфе под кожу, и Чанёль думал, что ему срочно нужно в душ. Иначе он просто сойдет с ума. — Так вы с Бэкхёном встречаетесь? — голос Чонина, прозвучавший в темноте, заставил Чанёля подскочить на месте. — Я думал, ты спишь, — вздохнул Пак. — Не сплю, — Чонин включил свою лампу над кроватью, а Пак зажмурился, пытаясь привыкнуть к свету. До этого в комнате было абсолютно темно. — Не уходи от ответа. — Мы не встречаемся, — прозвучало весьма твердо и убедительно. Чанёль же поднялся с места, стаскивая с себя футболку. — Только я не понимаю, почему тебя так сильно интересует Бён Бэкхён. — Просто так. — Слушай, если ты ищешь кого-то на роль своей очередной пассии, то он не лучший выбор. — Почему это? — хмыкнул Чонин, скрещивая руки на груди. — Становись в очередь, — Чанёль сказал это и устремился в душ, по дороге закидывая полотенце на голое плечо. Ким же на это лишь ухмыльнулся, делая собственные выводы. Он никогда не стоял в очередях, предпочитая всегда их обходить. Так что Бён Бэкхён тоже не станет исключением, альфа был в этом уверен.