kin

Утонченный омега надоедливо сновал по комнате, кидаясь от одной гардеробной ко второй, пытаясь удовлетворить все свои прихоти касаемо внешнего вида. Локи ещё тот изрядный модник, ещё тот любитель потратить деньги своего «любимого» мужа. Нарядившись в один из любимых костюмов от PRADA, что, несомненно, очень выгодно и весьма соблазнительно подчеркивал его ничуть не испортившуюся, после беременности и родов, фигуру, черноволосый плавным движением нанёс увлажняющий бальзам на свои пухлые привлекательные губы. — Господин Локи, будут какие-то пожелания насчёт ужина? — В дверном проходе застыла домработница, Берта, женщина лет сорока, хотя и выглядела она куда старше, пожалуй, это лишние килограммы придавали ей нежеланного возраста, но человеком она была замечательным, добрая и заботливая бета, она часто успокаивала срывающегося на когда-то нередкие истерики, молодого омегу, страдающего от несчастливого брака. Со временем жалобы и слезы Локи улетучились, уступая место напыщенной хладнокровности и мнимому равнодушию. Парень больше не делился своей болью, отдалился. Когда-то наивный и слепо верящий в свои мечты юноша, стал возвышенным и закрытым мужчиной. Он вытерпел предательство, от любви, которой был предан всей своей душой. Смирился с тем, что его существование, по сути, незначительно. Все разговоры с мужем ограничивались рассказами о забитом графике последнего… «Прости, но нет времени». Тору нужно работать, сегодня интервью, завтра запись, да и гастроли, гастроли, гастроли… Статьи с громкими заголовками «Известный рэпер Тор вновь замечен с новой пассией» буквально сводили с ума, ломали изнутри. Слезы перестали иметь место. Закончились. С наигранной апатией Локи отсылал прочь домработницу, рвавшуюся его утешить, ссылаясь на то, что ему абсолютно плевать, где и с кем его муженёк. Со временем он даже пристрастился к ранее ненавистному алкоголю, разделяя на парочку с обжигающей жидкостью, да попсовыми песнями, тихие вечера. По-особенному тяжело было в периоды течки. Тор отсутствовал подолгу, а омега терпел, вопреки требованиям своего организма, но терпел. Однажды Локи сорвался, ему просто надоело такое положение вещей, да и было больно, невыносимо больно. Тело омеги просило, умоляло присутствия, участи альфы. Поэтому, не долго думая, он просто воспользовался услугами элитного борделя, пока малыш Тай, вместе с Бертой, отправились к родителям мужа, и, дождавшись свой «заказ», занялся сексом с незнакомым альфой в их же с Тором постели. Сначала было неловко… Непривычно было заниматься этим, с кем-то, помимо Тора. Альфа был даже чуток щупловатым, полная противоположность мужа. Всё это было грязно, пошло, неправильно… Даже отвратительно. Локи уже было хотел прекратить эту свою глупую затею, как взгляд его упал на прошлогоднее семейное фото… Они с Тором были такими неподдельно счастливыми. В тот день их малышу Таю исполнился ровно месяц… Тор практически не выпускал первенца из рук, буквально ежеминутно благодаря Локи за то, что тот смог наградить его таким сокровищем… Альфа ничуть не расстроился, что сын родился омегой, даже обрадовался этому, ссылаясь на то, что все альфы ещё те чертята… Зачем Тор разрушил всё это? Локи долго, будто зачарованный, всматривался на фото, и решил, что раз его муж так легко отказался от их семьи, то и он сам сможет. Поэтому, резким движением сбросив с прикроватной тумбы снимок с гложущими омежье сердце радостными родными лицами, он велел замершему в неуверенности незнакомцу продолжать, где-то, глубоко внутри, удовлетворяясь безумным чувством расплаты. Так под крышей этого дома поселилась испорченность. Локи обзавелся парой любовников, вкушая сладкое чувство мести и довольствуясь плотскими утехами. Локи изменился. — Просто Локи, Берта. Никаких господинов! А касаемо ужина… Грушевое пюре ещё осталось? — Получив утвердительный кивок в ответ, омега поднял на руки полусонного сына, что ковырял пальчиками ворсистый ковёр, ласково целуя того в лобик, — Вот и замечательно. Значит грушевое пюре! Да, мой сладкий? Хочешь уже кушать? — А для Вас, Локи? Что приготовить? — Для меня ничего, Берта. Я не вернусь к ужину. Поэтому ты должна будешь хорошенечко накормить это чудо, вымыть и уложить спать. — С натянутой улыбкой Локи обернулся к домработнице, передавая ребёнка ей на руки. — Будь послушным мальчиком, ладно, Тай? Слушайся тётю Берту! — Целуя пальчики своего малыша, Локи обратился напоследок к женщине, — Звони, если что, я всегда на связи. —Ддда… Да, конечно. — Бета выглядела грустной, смотрела умоляюще и растеряно, — Локи, не стоит, останьтесь дома, он ведь будет в ярости, если узнает… — Омега застыл на проходе, с какой-то странной, даже страшной, ухмылкой. — Может этого я и хочу? Вызвать в этом бесчувственном подонке хотя бы ярость? Всё же лучше, чем безразличие, не находишь? — Воцарилась тишина. — Доброй ночи, Берта. 🐝 В слегка вульгарном, хоть и дорогом гостиничном номере, воняло сексом и сигаретным дымом. Обнаженный омега выкуривал очередную сигарету, тупо пялясь в окно, бессмысленно разглядывая соседние многоэтажки. — Ненивижу бордовые стены. Дёшево выглядит. Выбери место получше для следующего раза. — Альфа, лениво раскинувшийся на постели, лишь бесшумно улыбнулся на сказанное, сверля глазами бесподобный мужской силуэт своего богатого любовника. — Когда вернётся твой муженёк, а, малыш Ло? — Ехидно улыбаясь и подминая под себя мягкую подушку, накаченный мужчина жадно облизнулся, завидев, как абсолютно нагой Локи, стоящий ранее к нему спиной, развернулся, открывая видимость на аккуратный, расслабленный член. — Я плачу тебе, чтобы ты меня трахал, а не задавал ненужные вопросы, Нойз. И я тебе не малыш. Ясно? — Ловко натягивая на себя одежду, омега швырнул деньги на журнальный столик, бросив угрожающий взгляд на своего любовника, покидая стены своего, недавно совершенного в очередной раз, греха. — Ясно. 🐝 — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу тебя! — Яро разгоняясь на своём Maserati по ночному Сеулу, Локи давал волю своим эмоциям, выплёскивал накопившиеся злость и обиду. По радио, как на зло, рубил трек Тора, его голос… Омега скучал, так скучал по его голосу. — Ты сука, Тор! Самая последняя тварь! Ненавижу тебя, ублюдок! Из-за тебя я стал таким! Всё из-за тебя… — Слезы неумолимо текли по нежным бледным щекам, создавая противную дымку перед глазами, так, что все огни ночного города смешивались в одно золостистое пятно. — Долбаный ублюдок… — Припарковавшись, омега мысленно поблагодарил себя за то, что хотя бы не пил сегодня, в ином случае, целым и невредимым домой бы он точно не добрался… Хотя, может оно было бы и к лучшему? Нет. Определённо нет. Он будет жить ради сына. Ради Тая он пожертвует чем и кем угодно. Он не бросит своего ребёнка из-за собственных страданий, он будет терпеть этот брак, чтобы у его мальчика было всё, о чем он только может пожелать, а Локи просто будет с ним рядом, большего ему и не нужно. В пентхаусе горел свет. Поднявшись на лифте и отперев входную дверь, омега медлительно разувался, слыша веселый хохот своего сына, исходивший с гостиной. — Берта, я дома! Почему Тай ещё не в кровати? — Взволнованная домработница, впопыхах встречая омегу, забрала у последнего пакет со свежими тыквенными кексами, купленными им в круглосуточной пекарне, рядом с домом, растерянно хлопала ресницами. — Эй? Может что-нибудь скажешь? А то я сейчас начну волноваться. — Женщина всё продолжала нервно топтаться на месте, не зная, как и с чего начать, — С Таем что-то? Да скажи уже что-нибудь! Язык проглотила что ли? — Локи раздражительно стянул со спины пиджак, горящими глазами пялясь на онемевшую бету. — Здравствуй, милый. — Теперь немота подкралась и к самому омеге. Муж стоял перед ним. Властный, холодный, надменный. Такой, как и обычно. Тай прижимался к отцовской груди, маленькими пальчиками теребя крошечную пуговицу рубашки, пока Тор тёплой широкой ладонью поглаживал взъерошенную макушку маленького омежки. Сердце защемило. Нет, не может быть. Это не наяву. Запах кислого винограда, принадлежащий мужу, резко ударил по вкусовым рецепторам, окончательно отрезвив черноволосого. Это не сон, не кошмар. Это реальность. Тор вернулся.