The Dragon Rises

Остагар. Оскалившиеся кости-руины, что запомнили предательство, кровь, боль и смерть. Стоя между остовами башен и смотря на порванный, изодранный стяг вверху, я ощущала, как горький ком встаёт в горле. Ни время, ни дожди, ни снег не могли скрыть всего, что произошло в этих землях. Не могли унять той адской боли, что поселилась навсегда в белых камнях и пропитала хуже Скверны землю. У меня было время. Золотым драконом я приземлилась в покинутых руинах, взбеленив крыльями хлопья снега. Местные исхудавшие волки сбежали почти сразу, скрылись в ближайшем лесу, а я осталась. Призраком прошлого я бродила по снежной пелене, изучая взглядом то место, что навсегда изменило мою жизнь. Когда-то с Остагара началась эта история. С него, а не с моего попадания сюда и вершин гор. И я блуждала. Призраком, горем, побледневшим золотом, покрытым снегом. Касалась камней, проходила по мосту, на котором чернел след от снаряда катапульты. Сидела у братских могил, возле которых стояли мемориальные камни. Кончиками пальцев касалась ледяного подножия статуи — легендарная героиня Ферелдена. Одинокая и оставленная, она гордо созерцала кости Остагара, покинутую башню Ишала, где её бросили. И в какой-то момент тот застой эмоций, что я ощущала с самого воскрешения… рванул. Дракон внутри взвыла от горечи и боли, и кровь и пламя расплескались внутри. Свидетелем моих громких рыданий, моего истошного воя, были лишь пустой воздух, кости крепости и медленно опускающийся сверху снег. А к утру в Остагар въехали два путника, что следовали за золотым драконом. К тому моменту я уже пришла в себя, насколько это было возможно. Короткий сон под памятником Амелл подарил мне горькие сновидения той битвы; Завеса здесь была тонкой, Тень — близкой. А призраки ещё были здесь, бились, сражались за свою свободу и весь Ферелден. День изо дня все десять лет. И будут биться дальше, даже когда Остагар сравняется с землей, а небо разорвётся осколками. И Зевран, и Ревас были тихими. Я видела в их взглядах ту скорбь по сражению и предательству. Ту боль, которой их пропитали местные земли. — Я уже бывал здесь, — тихо говорил убийца, подкармливая коня. — Когда мы готовились к Собранию Земель. — Я тоже когда-то посещала эти кости, — кивнула Ревас. И замолкла. А я не могла не улыбнуться тому, как одинаково мы мыслили об Остагаре. Кости, оплот боли, земля предательства и слёз. Похоже, эльфийка была эмпатичной, и присутствие здесь било по ней слишком сильно. Она горбилась и я то и дело видела в уголках её глаз слёзы, которые она украдкой стирала или прятала под капюшоном. Отдохнув несколько часов, что мы провели в абсолютной тишине, мы отправились дальше. Распрощались с конями, отправив их по дороге в Лотеринг — повезёт, если доберутся и их не сожрут волки, но идти с нами им точно нельзя. Непроходимые топи, а за ними снежные шапки гор, в которые мы и собирались. Там нельзя пройти ноге человека. Довена сама выбирала себе тюрьму. Что ж, она преуспела в этом. Распахнув крылья, я тяжело и неспешно поднялась в воздух. Вес двух эльфов на спине не ощущался, поэтому я даже обеспокоилась, как бы они не упали и я не заметила этого. Но нет, Зевран мог быть громким и перекричать шум ветра, а драконьему слуху большего не надо. Дикие земли Коркари расплывались под моим брюхом гниющим пятном: болота, из которых белыми рёбрами скалились руины из белого камня. И чем дольше мы летели, тем гуще становились кривые леса, тем чаще между деревьями мелькали влажные пятна трясины. А горы, затянутые дымкой, едва ли становились ближе. Мои крылья могли продержаться сутки, двое — при особой нужде. Но эльфы не могли протянуть столько без отдыха. Поэтому на исходе суток было принято решение снижаться, пока закатное солнце ещё что-то показывало. Как кстати внизу белым пятном мелькнуло какое-то строение. Грузно, тяжело опустившись на огромные белые камни, я застыла в изумлении. Пока эльфы спускались с моей спины, вздыхая от усталости и жалуясь на затекшие мышцы, я во все глаза рассматривала то, что предстало мне. Эльфийский город. Осколок древности, почти полностью утянутый в землю, только площадь и шпили очевидно эльфийской архитектуры были здесь, снаружи. Они тянулись в серое небо, оплетённые болотными чёрными растениями. А между ними искрами грязного пламени сновали духи, бормочущие на эльфийском языке. Ревас тяжело, грузно хлопнула меня по чешуе на шее. На её лице жила скорбь, а в глазах было узнавание. Она смотрела туда же, куда и я, поджимала губы. — Они безобидны. Оставим их. Устроимся на площади. Медленно я наклонила тяжелую рогатую голову в её сторону, прожгла вопросительным взглядом. И эльфийка кивнула мне, прекрасно поняв, что именно я спрашиваю. Да. Она… действительно не просто Ворон. Не убийца, исполняющая странный заказ. — Здесь очень тонкая Завеса. Mala suledin nadas*. Дальше… только хуже. Эльфийка отвернулась, отправилась к Зеврану, помогать разбивать палатку и зажигать костёр. А я провожала её взглядом. И, клянусь, я видела в её глазах первозданное пламя. То самое, что я когда-то видела в Соласе, в Митал, даже в богах-драконах Лусакане и Разикаль. Нечто первобытное, дикое, что существовало с самого начала. Маленькие крупицы этого жили во всех магах, но здесь, в руинах, где Завеса была тоньше волоса, в Ревас искрилось самое настоящее буйство. Что ж, этого… следовало ожидать. Только сейчас осознав, как устало моё тело от долгого перелёта, я свернулась клубком вокруг маленького лагеря эльфов. В Диких Землях Коркари опасно, а вот драконом вряд ли кто-то попробует полакомиться. Впрочем, сон всё равно был беспокойным. Едва солнце потерялось в корявых ветвях деревьев, а небо почернело окончательно, как болота ожили. Отовсюду я слышала звуки даже не животных, нет: совсем иные, ещё неизвестные мне существа бродили между деревьями. Они скулили, ворчали, цокали. Где-то вдалеке выл и рычал кто-то огромный, пахло свежей кровью кого-то, попавшего ему в пасть. Я сквозь дрёму видела, как под самое утро, в неверных и густых тенях, по площади крался некто. Искажённый, жуткий силуэт твари, что сверкала белыми круглыми глазами, обходя нас по кругу. Она изучающе принюхивалась и ещё долго потом пряталась за деревьями, высокая и тонкая, наблюдала. И исчезла только после первого луча солнца, так и не показав себя. Я долго принюхивалась к следам, что она оставила после себя на белом камне. Они были серыми, а пахли чем-то странным, отличным от Скверны. Ревас побледнела, когда увидела их, пробормотала что-то про тварей и стала собираться быстрее. Оставив эльфов заниматься лагерем вдвоём, я отошла в сторону. К духам. Ближе к руинам, ступая лапами по мягкой трясине и утопая в ней пальцами. Призраки застывали и поднимали головы, лишенные лица, ко мне. И что-то шептали, шептали без конца, оставляли за собой красный шлейф и вились вокруг моих лап. Безобидные, но тянущиеся к чему-то живому. Я обошла несколько башен по кругу, всматриваясь в стены, едва видные под налётом грязи и растениями. Остановилась с обратной стороны, увидев нечто странное. Полустертый временем рисунок; краска облупилась и потеряла цвет, но я хорошо угадывала странный узор. Точно рога галлы, он вился симметрично. А внизу что-то почти неразличимое, но бывшее когда-то красным. Но моё внимание привлекли не только рисунки узора. Следы когтей. Старые, но слишком высоко и глубоко для всех тех существ, кого я знаю. Подняв лапу, я проскользнула своими пальцами по ним. Верно. Это следы от когтей дракона. Рядом прохлюпала Ревас, неся на плече одну из сумок. Она остановилась рядом, на кочке, морщаясь от влаги и противного сырого запаха. Осмотрела рисунок, найденный мной — в её глазах мелькнул ужас, но она быстро подавила его, — и начала искать что-то взглядом вокруг. А я терпеливо ждала, смотря на нее вместе с Зевраном. Ждала, пока она скажет. Опознает это место. Кто ты, Ревас? — Это… жуткое место. Страшное. Ты узнаешь о нём позже. Я рада, что его, похоже, разрушили. А теперь полетели, хватит тут рассиживать. Отфыркнувшись, я опустила плечи, чтобы эльфы взобрались на спину. Отдыха и сна не хватило ни им, ни мне, но терять время мы не можем. Призраки проводили нас невидимыми взглядами и засновали по руинам снова, а потом скрылись из виду, закрылись деревьями. И совсем скоро площадь стало и вовсе не видно. Под моим животом во все стороны простирались чёрные, гниющие болота. И только вдали я увидела блеск. Пик одной из гор яростно искрился, хотя я не видела прямых солнечных лучей, падающих на него. Ревас на спине радостно улюлюкнула и громко велела держать курс туда. Нам предстояло ещё минимум четыре дня таких перелетов. И чем дальше мы летели, тем хуже и глубже становились топи. И тем страшнее твари, неестественнее, посещали нас. Тем ближе они подходили. Иногда я ощущала их зловонное дыхание на своей чешуе, но они убегали до того, как я успевала поднять голову и плюнуть огнём. А потом гнилой запах болот сменился снежным, ледяным ветром. Горы стояли стеной близко, слишком близко, в сумерках ночи мы не заметили, что прилетели почти к самому подножию. И теперь я медленно, тяжело поднималась вдоль кровавых от рассветного солнца склонов, взметала снег хлопками крыльев. Мороз приятно покалывал шею, где чешуя была относительно тонкой, а ноздри щекотал свежий воздух. Именно здесь я с довольным рыком сорвалась в пике, когда огибала одну из вершин. Эльфы на моей спине возопили, хватаясь за гребень, но усидели. А потом расхохотались, потому что давящая атмосфера болот наконец оставила нас. Впереди, на самой высокой вершине гор, неприступной и чёрно-белой от скал и снега, я видела то, что привлекло моё внимание. Узкая чёрная башня, на которой висели почти нетронутые временем стяги Тевинтера. Древнего Тевинтера. А на ней, на самой вершине, полыхал ярко-красный язык пламени. Опустившись на площадку перед красивыми воротами, ведущими внутрь тюрьмы-усыпальницы, я перекинулась в человека. Спустя почти неделю пребывания в драконьем облике. Пришлось привыкать, какое-то время уделив ощущениям. Как стоять, сидеть, даже говорить. Ревас подтрунивала надо мной, пока Зевран рядом ворчал и кутался в плащи — ему было холодно, разреженный горный воздух колол до самых костей. Но не нас. Мы с Ревас подставляли лица ветру, распахивали руки и хохотали. Две дурные девки с кровью дракона в жилах. Толкнув двери, железные, с узорами змей и драконов, мы зажмурились от потока тёплого воздуха. Я ожидала увидеть заброшенные руины, ощутить запах гниения. Но увидела чистое, светлое помещение, заполненное магическими очагами. Высокие потолки, колонны, увитые узорами огненных змеев. Стяги Тевинтера, флаги с точно хвостами павлина, но с обилием красного. Всё это было нетронуто временем. Нагрето пламенем, освещено солнцем, луной и звёздами. И даже жуткого эха тут не было. Мои шаги не отдавались по всему помещению, когда я быстро пролетела весь длинный коридор. Взбежала по лестнице, чтобы натолкнуться на несколько стен пламени. Там, в центре огненного круга, пылающего вечной магией, была жизнь. Она была незримой, но ощущалась. Я слышала дыхание, пульс. И если сначала я подумала, что вот она, Довена, то я ошиблась. Там, в центре огненного круга, убаюканные магией спали два дракона.