Семейные ценности

- Привет, мальчики! - Габриэль, сидящий в кресле с высокой спинкой, приподнял руку и повёл пальцами в кокетливо-приветственном жесте. Его взгляд почти равнодушно скользнул по Дину и остановился на высокой, несколько нескладной фигуре Сэма. Странная улыбка, которая появилась при этом на его губах, заставила старшего из двух Винчестеров напрячься. - Как по заказу, - Михаил, державшийся так, что тень от шторы падала ему на лицо, улыбнулся и подмигнул Касу, стыдливо жавшемуся к стене. Тот, в свою очередь, оглядел Дина и быстро кивнул, подняв руку к шее. - Ладно, ребят, я объясню правила игры, - Люцифер, стоявший до этого за спинкой кресла Гейба, подошёл поближе к гостям и улыбнулся. - Дело в том, что ваш папочка нас предал. Мы ему очень доверяли, а он взял и предал нас, - Люци заметил, как при этих словах дёрнул подбородком Дин. - Мы очень огорчены. И вообще-то нам следовало бы его убить за такое, это было бы адекватным наказанием. Но... - Люцифер развёл руками. - Мы добрые. Мы ведь добрые? - он обернулся назад. - Мы очень добрые! - охотно отозвался с кресла Габриэль. Сэм, который не мог отвести от него взгляда потому, что сам Гейб, в свою очередь, пристально разглядывал младшего Винчестера, заметил, что тот движется странно, как человек, у которого наложена повязка. - Кроме того, смерть была бы слишком мягким наказанием за предательство. - Именно, - кивнул Люци, хмурясь. Ему не нравилось, что оба гостя не обращают на него внимания. Сэм разглядывал Габриэля, а Дин переводил взгляд со смущенного Кастиэля, который пытался пройти через стену в соседнее помещение, на прячущегося в тени Новака-старшего. - Поэтому мы придумали кое-что получше. Условия простые. Мы сохраним вашему папочке жизнь. Выселим его в домик в глухом лесу. Он будет жить там, ловить рыбу, дышать свежим воздухом... Просто мечта. А вы взамен будете кое-что для нас делать. - Что делать? - спросил Дин, так как Люцифер явно ожидал этого вопроса, даже сделал паузу, позволяя этот самый вопрос вставить. На некоторое время в помещении воцарилась тишина, четверо братьев явно раздумывали, кому произнести коронную фразу. - Всё, - сообщил, наконец, Михаил, снова подмигивая младшенькому. - Всё, что мы прикажем. Вы должны будете исполнять любую прихоть, любое поручение, - он говорил спокойно и очень размеренно, так, словно вообще перечислял обязанности обычного наёмного работника. На контрасте с театральностью, чувствовавшейся в речи Люци, он казался слишком серьёзным. - Как рабы, - угодливо пояснил Габриэль, продолжая разглядывать Сэма. - То есть без права отказаться от работы, без права уволиться или уйти. - И если мы откажемся, наш отец умрёт? - уточнил Дин, сжимая кулаки. Ответ он знал, ему просто нужно было время чтобы собраться с мыслями и обменяться с братом взглядами. Но младший на него не смотрел, что усложняло задачу. Дину надо было дать Сэму понять, что они... Наверное, они не должны соглашаться. По крайней мере старший из братьев не собирался позволять своему младшему идти на такое. Да, Дин хотел защитить отца, но тот, в конце концов, уже принял своё решение. И ещё он бы хотел, чтобы Дин защищал своего младшего брата. - Да, но только в случае, если вы откажетесь оба, - Люцифер улыбнулся. - Если вы оба скажите "нет", ваш отец умрёт, а вы будете свободны. Если вы оба скажите "да", вы примите эту работу в обмен на жизнь отца. Но если один из вас скажет "да", а другой - "нет", то тот, кто откажется, будет свободен. А тот, кто согласится, умрёт. - Что? - Дин шагнул вперёд, разглядывая Люци. - В чём логика? - он понял, что у него подрагивают руки. Он может отказаться, но что, если Сэмми согласится? За себя, свою жизнь, он волновался не так. Но что, если своим согласием он обречёт младшего либо согласиться, либо косвенным образом убить собственных отца и брата? Или если он сам убьёт своим отказом того, кого должен защищать в первую очередь? - Логика есть, нет справедливости, - впервые подал голос Кастиэль. Остальные трое братьев замерли, давая ему высказаться. - Вы оба вольны отказаться, принуждать напрямую мы не будем. Но если вы не уверены, что оба откажетесь, то вы оказываетесь в очень сложном положении. Вы любите отца. И любите друг друга. Если один из вас откажется, потому что любит себя или своего брата сильнее, чем отца, - тут Кас бросил взгляд на Дина, - а второй согласится, потому что побоится взять на себя ответственность за смерть родителя, то тот, кто согласился, погибнет. В этом весь интерес, неправильное решение будет стоить жизни не тому, кто его принял, а другому, дорогому ему человеку. Так очень часто бывает в жизни. - Бред, - Димн злился. Если он скажет "да", жизни Сэма ничего не угрожает. Но сам Сэм невольно может стать убийцей. Или стать рабом. Если Дин скажет "да", шансов на обычную, свободную и нормальную жизнь у его младшего нет. Но есть ли они, если Дин скажет "нет"? У Винчестера-младшего есть мечта. С отцом они часто ругались. Но достаточно ли этого, чтобы Сэм ответил на это предложение отказом? - Дин, - Люцифер указал на одну из дверей, которые Винчестеры не замечали до того, как она открылась. - Тебе туда, - он кивнул головой, и Дин, даже не пытаясь сопротивляться и едко высказываться, направился в соседнее помещение. В голове было слишком много мыслей. - У тебя есть минут десять, - Кастиэль, войдя следом, закрыл дверь и, отойдя к окну, уселся на один из стульев. - Я не буду тебя торопить, - и он отстранёно уставился в окно, производя при этом несколько жуткое впечатление человека, слишком погружённого в себя. - Вот уж большое спасибо! - огрызнулся Дин, падая на диван. Да или нет? Выбор между смертью и свободой для брата или выбор между собственной смертью и рабством для себя и для Сэма? Чёрное или белое, орёл или решка, какое решение примет его младшенький? И да,отец... На отца Дин был зол, но не настолько, чтобы легко сказать "нет". Он просто сейчас сосредоточил все мысли на брате, чтобы не сойти с ума. - У тебя десять минут, чтобы всё решить, - Люцифер окинул Сэма взглядом и отступил обратно к креслу младшего брата, улыбаясь одними глазами. Ему нравился младший Винчестер. И рисковал понравится ещё больше. Минуты истекали медленно и мучительно. Дин гадал, что решит Сэм. Винчестер же младший, будучи умным парнем, сразу осознал, что пытаться понять, что решит брат, было бессмысленно. Это был личный моральный выбор Сэма Винчестера, без всякой игры в угадайку. Мог ли он обречь на верную смерть отца и подвергнуть риску брата ради того, чтобы сохранить свою свободу? И мог ли он, в свою очередь, не оставить Дину шанса быть свободным и независимым от тех, кто так с ними обошёлся? Минуты истекали быстро. Дин бесился от невозможности заглянуть в чужой разум. Ещё сегодня утром он думал, что хорошо знает брата, а сейчас не мог понять, скажет ли Сэм "да" или "нет". Ему начинало казаться, что вероятность угадать будет выше, если он просто кинет монетку. Сэм злился, потому что ответственность принятого решения в любом случае повиснет на нём мёртвым грузом. Если он скажет "нет", как и Дин, то этой ответственностью будет смерть отца. Если он скажет "нет", а Дин - "да", то это будет ещё и смерть Дина. Если они оба согласятся, то это будет ответственность за то, что они оба потеряли свою свободу. Единственной ситуацией, при которой он не испытывал бы вины, был исход, при котором он отвечал "да", а Дин - "нет". - Время, - объявил Люцифер почти торжественно, вглядываясь в глаза молодого Винчестера, полные тревоги и отчаяния. Он бы, возможно, подождал ещё, упиваясь напряжённостью атмосферы, но времени было не так много. Он прекрасно знал, что ему надо успеть ещё на одну встречу сегодня, последние события всколыхнули многих заинтересованных лиц, со многими из которых приходилось договариваться заново о том, о чём они уже говорили множество и множество раз. - Я согласен, - Сэм дёрнул головой и опустил взгляд, словно его уже собирались казнить прямо тут. - Я согласен, - с каким-то упрямством повторил он, продолжая изучать стык стены и пола. Он ещё не знал и уже не хотел думать, какое же решение принял его старший брат, но больше всего надеялся на том, что совсем скоро всё закончится. Как бы оно там не закончилось. - Твоё время вышло, - поделился, между тем, Кастиэль, поглядывая на взмокшего от внутреннего напряжения Дина. Да, старший из двух братьев определённо был воплощением идеала Михаила. Да и самому Касу, надо признаться, нравился. И Новак-младший был бы, вероятно, рад, если бы этот парень согласился принадлежать им. - Я согласен, - пробормотал Дин, проводя ладонью по лбу. У него подрагивали руки. И когда это он успел стать таким нерешительным трусом? - Хорошо, - Кастиэль поспешно поднялся и почти выбежал из комнаты, оставив Дина в одиночестве. У того даже не было сил подняться и узнать, что же там ответил Сэм. После колоссального напряжения хотелось только, чтобы его все оставили в покое. Хотя бы на пару минут. Но не успел он устроиться на диване поудобнее, как в комнату опять заглянул Кастиэль. - Иди, вам покажут ваши комнаты. А вещи доставят к вечеру. До завтра вы не нужны. Джон ходил из угла в угол и готов был буквально выть от внутренних переживаний. Час назад он разговаривал с Дином, тот устало сообщил, что Джону гарантируют жизнь в обмен на то, что двое его сыновей будут работать на Новаков. И Джон отлично понимал, что речь тут идёт даже не об обычной работе, которую предоставляют молодым парням различные банды и кланы. Ему, как одному из приближённых семьи, с которым временами советовался сам Люцифер, было прекрасно известно и об особенностях личной жизни своих боссов, и о том, как им нравится играть с человеческими судьбами, давя на самое сокровенное. Винчестер-старший меньше всего на свете хотел бы обрекать своих мальчиков на учесть вечных должников клана, которые вынуждены отрабатывать жизнь своего родителя, выполняя не самые приятные поручения эгоистичных и жестоких мальчишек с хорошим наследством и дурной наследственностью. И если бы он знал, что провал не закончится одной его смертью, он бы, вероятно, не пошёл бы на то, на что пошёл. Хотя нет, кому он лжёт? Разве он мог бы не пойти? Окно открыли снаружи, впуская лёгкий, прохладный ветерок. Фигура, одетая в тёмную закрытую одежду скользнула внутрь и тут же захлопнуло импровизированный вход, поправляя занавески. Джон замер, рассматривая подтянутое тело, достаточно обтянутое чёрной тканью, чтобы можно было разглядеть, насколько оно идеально. Мысли о сыновьях сразу отступили. - Зачем ты пришёл? - поспешно спросил Джон, испуганно озираясь. Он знал, что за домом следят. И знал, что его ночному гостю вообще не стоит быть здесь, это слишком рискованно, слишком опасно прежде всего для самого визитёра, на которого люди Новаков уже открыли охоту. И если за себя Джон не боялся совершенно, зная как то, что его не убьют, так и то, что смерть его не страшит, то за этого человека боялся ужасно. - Всё хорошо, - беспечно отмахнулся гость, улыбаясь и опуская воротник чёрного свитера, одними глазами призывая Джона подойти ближе. - Мне пришлось приложить множество усилий, чтобы попасть сюда, а ты даже не поцелуешь меня? Джон Винчестер был совершенно уверен, что любил Мэри, свою первую и единственную жену. Но Мэри умерла вскоре после рождения Сэма. С тех пор у него были и женщины, и мужчины, но никто не задерживался в его жизни надолго. Он не собирался рисковать моральным здоровьем мальчиков ради того, чтобы иметь горячие ужины и чистые носки, а потому его отношения с женщинами не заходили дальше "секса для здоровья", он никогда не приводил их в дом и не знакомил с сыновьями. Впрочем, он и не увлекался ни кем достаточно сильно для того, чтобы даже допустить такую мысль. С этим человеком, который называл себя Тим, Джон познакомился два года назад. И ему буквально сразу начало сносить крышу. Если его любовь к Мэри была спокойно и идеальной, как в кино, то есть начиналась с лёгкого раздражения, а продолжилась сильным и ярким чувством, войной против её родителей, не одобрявших их отношения, свадьба и рождение двух чудных сыновей, то с Тимом всё было совершенно иначе. Всё начиналось как просто секс. Молодой, горячий, жадный и безрассудный, этот парень появлялся ночью и исчезал утром, не прося ни о чём и ничего, кроме себя, не отдавая. И постепенно Джон осознал, что не сможет прожить, если всё это прекратится. Ему хотелось обладать этим молодым и ярким парнем, ему хотелось постоянно быть рядом, ему хотелось куда большего, чем одна-две ночи в неделю. Но сколько бы он не пытался поговорить об этом с молодым любовником, тот не говорил ничего конкретного и избегал прямых вопросов о своих планах относительно отношений с Джоном. И снова уходил под утро. Когда Джон понял, что никто не сможет заменить ему этого парня, Тим стал появляться чаще, временами рассказывал о себе, но мало и неохотно, а потом неожиданно признался, что любит Джона. И, не получив прямого ответа, исчез на целых три месяца. А когда явился снова, Винчестер был готов умереть за возможность быть с ним рядом. Тим не требовал умереть, появлялся часто, даже собирался знакомиться с мальчиками, вот только всё ссылался на какие-то проблемы. А потом снова исчез, на целых два месяца. За это время позвонил только три раза, всё это время умирающим голосом сообщая, что у него возникли определённые трудности. И каждый раз отказывался от предложений помочь с решением этих самых трудностей. Джон готов был использовать всё своё влияние для того, чтобы уберечь своего возлюбленного от проблем, но тот почему-то отнекивался и просил Джона ничего не пытаться про него узнать. Спустя эти два месяца он вернулся, нервный и замкнутый. Стал раздражительным и почти холодным, а через какое-то время, когда Джон уже был готов чуть ли не пытать его, лишь бы узнать правду, объявил, что давным давно работает на одну некрупную мафиозную семью, которая состоит в альянсе против семьи Новаков. И, соответственно, если кто-то узнает, что он встречается с Джоном, у него будут проблемы. И пока Винчестер обдумывал, как бы им обоим отойти от дел и сбежать на край света, где их не достанут, они упорно прятались и таились от всех, кто мог и кто не мог их выдать. Впрочем, им и вдвоём было хорошо, так что это не было проблемой. Вот только месяц назад Тим пропал снова. А когда вернулся, объявил, что ему нужна помощь. Иначе ему конец.