***
— Обжора~ — Подойди ко мне, засранец, и скажи это в лицо! — Тора, иди тоже играть к ребятам. — Нана печально улыбнулась, легонько подтолкнув старшего сына вперед. Он заупирался, нахмурившись. — Они не хотят, чтобы я играл с ними. Им друг друга достаточно. Я пойду с тобой. — Они тебя тоже любят, ведь ты их старший брат. — Попытка приободрить провалилась и дальше они пошли молча, слушая перекрикивания бегающих друг за другом близнецов. — Все. Иди… К черту… — Еши-чан, не ругайся. Это неприлично. — Мама, Акира меня дразнит, я устала. — Ябеда Тсуна! Ябеда Тсуна! — Трус, иди сюда! Догонялки начались по новому кругу. Пробегая вновь мимо матери, Тсунаеши быстро, но крайне аккуратно отдала ей рюкзак, где самым ценным, по мнению девочки, являлся пирог, и более быстро понеслась за хохочущим братом. На середине пути, устав бегать между потоком людей и врезаться в них, Тсуна отловила шебутного Акиру и потащила к матери, бурча про усталость и вредоносное влияние шила в жопе у маленьких детей, чем немало удивила и насмешила прислушивающихся прохожих и заставила краснеть мать. Дорога до аэропорта прошла весело, но довольно долго, дети, особенно близнецы, изрядно вымотались и попали в аэропорт совершенно обессиленными. Нана проследила, чтобы дети сели на места ожидания, попросив, чтобы они не сбегали, и отправилась прикупить перекусить, однако по возвращению застала всех спящими, одна Еши не спала, но дремала, дожидаясь мать. Девочка выпила немного воды и уснула, положив голову на колени матери, уже полностью расслабившись и не реагируя на небольшой шум. Людей в зале находилось мало, в основном это были различные работники аэропорта, а из ожидающих еле-еле набралось человек семь помимо семьи Савад. Когда объявили о посадке рейса Рим — Намимори, Нана читала предусмотрительно взятую с собой книгу и с легким нетерпением поглядывала на наручные часы. — Мама. — Да, Тора. — Когда папа приедет? — Мальчик сонно потер глаза и сел. — Когда надо, тогда и приедет. Глупый вопрос. — Тсунаеши тяжело вздохнула. Противное состояние полудремы не отпускало ее с момента прибытия в аэропорт, но уснуть полноценно не получалось в отличие от Акиры. Полубессонная ночь давила более сильно, чем было в прошлой жизни и ожидалось в нынешней. Девочка без злобы, даже с легкой улыбкой вспоминала, как они шутливо дрались с близнецом, сталкивая друг друга с кровати после того, как обе подушки улетели на пол. Громкий хохот в итоге разбудил Тору и его, против обычая, не прогнали. Когда азарт боя прошел, но спать еще не хотелось, они начали обсуждать по-детски наивные планы на будущее. Как они пойдут в школу, как будут учиться лучше всех. Как Тора станет капитаном баскетбольного клуба, а близнецы создадут кружок любителей астрономии и назовут его «Сириус» с легкой подачки Тсунаеши, а их главным станет Акира, милостиво позволив сестре стать его главным помощником. Со смехом придумывали, как напакостить папе, когда он наконец приедет, за то, что от него снова долго не было вестей и мама плакала. А когда сон начал морить, они разошлись как ни в чем не бывало и будто не было меж ними той теплоты. И вот сегодня без предупреждения отец прилетает, да еще и не один, а с внезапно объявившимся «дедушкой». Как реагировать на этого дедушку и надо ли реагировать вообще? — Не глупый вопрос. — Тора, папа занят, он работает. — Ммм, спать хочу. — Акира кисло поморщился и протяжно зевнул во весь рот. Нана ласково погладила его по каштанововолосой голове, держащейся на тонкой хрупкой шейке, и тихонько засмеялась. — Побыстрее бы они уже приехали и мы поехали бы к Хане. — Не приехали, а прилетели на самолете. — Еши встрепенулась, посмотрев куда-то в бок. Быстренько спрыгнув в коленей матери, она повернулась к мальчикам и коварно улыбнулась. — Кто первый добежит до папы, того он несет на руках. — И сломя голову понеслась навстречу озирающемуся по сторонам высокому блондину крепкого телосложения и с большой сумкой через плечо в сопровождении немного ниже его старика почтительного возраста. Не замечая последнего дети неслись навстречу отцу, однако утомленные долгой игрой близнецы уступали в выносливости и скорости старшему брату и тот, счастливо засмеявшись, довольно обнял не менее счастливого Емитсу. Тимотео с мягкой улыбкой наблюдал за воссоединением семьи, не вмешиваясь, пока подчиненный его не представил. — Рад наконец лично познакомиться с семьей сына. Емитсу много рассказывал о вас. — Неприятно сканирующий взгляд близнецов нервировал опытного мафиози. Старший любимый сын не столько привлек внимание девятого, сколько похожие друг на друга словно капли воды младшие дети. Различались они сейчас лишь низом: у девочки, Тсунаеши, это были темно — синие джинсовые шорты, на мальчишке же, Акире, простые светло — голубые джинсы. Одинаковые, длиннее, чем у мальчишек, но более короткие, чем обычно любят девочки, сильно растрепанные волосы, большие теплые карие глаза, тонкие черты лица и бледная кожа — это делало их похожими на кукол, хотя близнецы имели несомненное очарование, таящееся в обманчивой наивности и хрупкости, в невинных с виду движениях и взглядах. Абсолютно непредсказуемые и на своей волне, обладающие огромным потенциалом, наследуемым их богатой родословной, дети могли принести много неожиданностей и в то же время не сделать ничего выдающегося, потакая японскому строгому воспитанию. Ходячая бомба, пока всего лишь граната, но не выявленная. Ноно прищурился, еле заметно усмехнувшись и пообещав себе, что обязательно уделит внимание этим детям. Поймать такси труда не составило. — У нас большоооой город. — Акира вдохновенно взмахнул руками. — Дома похожи, это неудобно. — Отец устроился на переднем сидении рядом с водителем, Нана села с Тсунаеши на коленях, Тора посередине и Тимотео, которому на колени сел Акира — сзади. — А вы откуда приехали? — Я живу в Италии и работаю там вместе с вашим папой. — А кем вы работаете? Вы на шахтера не похожи. — Дети с интересом уставились на засмеявшегося старика. Ноно бросил ехидный взгляд на Емитсу и обратился к детям. — А как вы думаете? — Тишина. — Что, совсем никаких идей? — Ммм… Может вы директор? — Тсунаеши задумчиво смотрит на девятого, но как-то сквозь него. Старик одобрительно кивает, предлагая продолжать. — Бумажки перебираете… — Верно. — От доброй и ласковой улыбки морщинки около глаз стали более четкими. — А какая Италия? Дети и взрослые внимательно прислушивались к немного хриплому низкому голосу, чувственно ведающему о красоте чужой страны. Не столько слова, ведь дети не все их понимали, просто не знали, сколько интонации заставляли вольно — невольно прикрыть глаза и представлять, как где-то совсем далеко по улицам других городов гуляли, ходили, бегали, жили совершенно другие люди. Какое совершенно другое небо было над головами людей, решивших случайно, а может быть и нет, поднять взор от земли. Какое прекрасное Средиземное море, зачаровывающее, притягивает к себе, словно магнит, соблазняющее так и заглянуть в его глубины, нырнуть и скрыться в толще воды. С восхищением Тимотео ведал о древних строениях и сохранившихся скульптурах, древних памятниках архитектуры, с особым жаром повествовал о творениях художников и скульпторов Эпохи Ренессанса, и, несмотря на то, что названий и дат дети не запоминали, эмоции старика настолько захватили их, что они не смели как-либо прервать его, поглощенные картинами красочного прошлого или невероятного настоящего, которые выразительно устно вырисовывал для них девятый Вонгола. Монолог, продлившийся минут двадцать показался пролетевшим мгновением и уходить уже почти не хотелось. — Дедушка, а ты скоро уедешь? — Нет. — Тимотео рассмеялся. — Я здесь на три дня. Еще увидимся. — Машину дети проводили одинаково задумчивым взглядом. — Хочу в Италию. — Я тоже. — Акира встряхнулся, передернув плечами. — Я даже спать больше не хочу. Пошли? — Да. — Тсунаеши с некоторым усилием заставила себя отвернуться от поворота, за которым скрылась машина. Выражение лица ее было отрешенным, взгляд то и дело продолжительно останавливался на чем-то, застывая. — Не спи. Ты сегодня странная. — Разве? — Тсунаеши поправила потяжелевший от подарков, выданных сразу, рюкзак. Так как Акира не взял с собой свой, все сложили для удобства к Еши, но отдавать нести Аки она не согласилась. — Да. Но ничего, впереди много веселья!***
Поездка в машине выдалась не самой интересной. Я все не могла определиться, о чем мне думать: о приезде девятого или о скором веселье? Но в конце концов не захотела портить отдых, ни себе, ни остальным, и просто бездумно смотрела в окно, словив подобие медитативного состояния. Хана сидела рядом, беззаботно споря с Акирой на тему нарушения правил, братишка решил посетить абсолютно все аттракционы, которые удастся. Наивность, как могла бы сказать я и как уже подумали Айко и Ичиро — родители Ханы, которые вечно на работе, однако, зная авантюризм брата и его друзей, ехавших в другой машине вместе с Мэй, возможно что-то да получится. Хане такое наглое нарушение запретов претит, правильная девочка, что еще сказать? Но слушать спор, в котором уже кончались аргументы и скоро начнется драка, надоело. Решение придумала Айко, предложив старую добрую игру в города, только в более широком варианте, а не только по стране. Сначала каждый по кругу называл города Азии, потом, если не мог придумать, называл все западнее и западнее… Выигрывал тот, кто мог еще назвать восточный город, когда все уже перешли на западные. Не сложно догадаться, кто проиграл первым. Ну не получается запомнить у меня и все тут. Этой игры хватило, чтобы доехать до Кокуе без происшествий. Тот самый парк аттракционов Кокуе был на мой неискушенный взгляд огромным. А еще тут был цирк. И много людей. Когда я говорю много, значит их тут ни пройти, ни проехать. И громко играла музыка, и гул голосов давил на слух, и все слишком мельтешило. Настоящий праздник жизни. — Так, дети, минуту внимания! — Ичиро настойчиво прикрикнул на нас, пока Хоши-сан, отец Киры, ходил покупать нам билеты в цирк. Хоши-сана хотелось называть с суффиксом, было в нем что-то гордое и истинно японское, что заставляло его минимум уважать, как бывало, когда иностранец видит в первый раз самурая и, подражая чужой культуре, кланяется и пытается показать, что, вот, так и так, вы мне очень интересны, хоть трогать вас я опасаюсь, но настоящий самурай, подумать только… — Держимся друг за друга и ни в коем случае не отпускаем. Ясно? — Да! — Хорошо. Если вы все же потеряетесь, то немедленно обращайтесь к любому взрослому поблизости и прямо говорите, что вы отошли от старших и нужна помощь. — Купил последние билеты, но одного не хватило. — Ничего, я останусь. — Айко неловко, но позитивно улыбнулась. — Надо бы еще подыскать кафе, где потом можно перекусить. — Нет. — Боже, да, я это сделаю. В первый раз в жизни, но оно того стоит. — Я знаю, как можно пройти всем. — Да? — Хоши-сан подозрительно на меня посмотрел. Страшный все-таки мужчина, холодный. — Я маленькая, спрячусь за вами, мы пройдем толпой. Меня не заметят. — Не думаю, что это… — Хорошая идея. — Да! — Татсума встанет впереди, он большой… — Я плохо влияю на Акиру, а тот и рад. Если взрослые и хотели воспротивиться, то просто не смогли прервать ажиотаж и счастье проказников от совершения «преступления», настрой подхватила даже Курокава. Мэй боязливо озиралась по сторонам, но покорно встала там, где указал Кира. Этот шалопай быстро подхватил инициативу и стал «капитаном тайной операции», руководящим «движением». Чем больше наблюдаю за друзьями брата, тем больше узнаю. Вот Кира скорее всего действительно глава троицы, даже, скорее, не глава, но главный инициатор. Брат занимает место того, кто может подкинуть идею, заправляет ресурсами, как начальными, так и приобретенными, а Тацума — это робкий голос разума и совести, которому, впрочем, глубоко в душе нравится происходящее. И вот сейчас он вроде как и говорит, что так делать нельзя, но глаза горят и губы то и дело расплываются в улыбке. Реакцию взрослых, кроме того, что они одобрили идею, не знаю, как и того, почему затея вообще выгорела, но по факту мы прошли в зал и спокойно уселись на еще свободные места где-то в середине. Выступление с животными, честно говоря, лично меня зацепили мало, хоть и небольшое удовольствие получить смогла, а вот вытворявшие черти что гимнасты поразили до глубины души. Синхронность и плавность движений, уверенность в совершенной безопасности или просто бесстрашие, прекрасные наряды и макияж — все это восхищало и заставляло следить за каждым движением акробатов. У них даже пара была, одетые как огонь и лед. Банально, но красиво. После окончания выступления, когда большинство зрителей ушли, мы побрели фоткаться. Теперь у меня есть замечательная фотография, где сзади написано: «Савада Тсунаеши, Сузуя Тахи и Фудзияма Мира. Кокуе, июль тысяча девятьсот девяносто девятого. С наилучшими пожеланиями для маленькой небесной феи!» Очарованная, я завороженно слушала счастливую пару, собиравшихся пожениться этой осенью. Распрощались мы чуть ли не лучшими друзьями, пусть все прекрасно понимали, что больше никогда не пересечемся. Поход на какой-то глупый мультик не запомнился совершенно, зато попкорн вкусный. — Ну, а теперь по аттракционам?! — Да! — Громко смеюсь, оглушенная таким же звонким смехом. — Тогда хочу на батут. — Пойдем туда! Безобидные вертушки, батутные горки, карусели, сладкая вата и взрывы смеха то тут, то там — вот что ассоциировалось с сегодняшним днем. Мы спешили обойти все, что хоть как-то привлекало внимание, будь то небольшая реконструкция корабля пиратов, с их восковыми фигурами, тир, где призами были мягкие игрушки, мне Хоши-сан выиграл большого желтого зайца, чем окончательно подкупил и расположил к себе. Мужчина с предельно серьезным лицом отстрелял все мишени, по деловому, словно все рассчитал заранее, выбрал игрушку и прямо вручил ее мне. Потом он, естественно, так же выиграл игрушки Хане и Мэй, не знаю, как они, но меня впечатлило. Ичиро выиграл розового зайчика, которого очень романтично подарил жене. Чистая любовь, ощутимая для всех, кто решит приглядеться, восхищала. В одно мгновение казалось, что они уже прожженная годами супружеская пара, в другой, что они все еще молодожены с конфетно-букетным периодом. Хана характером пошла в отца: с виду строгая и чопорная, но в душе истинный шушпанчик. От матери ей досталась внешность. Плюсы детского тела — ты можешь беззаботно улыбаться и смеяться, на тебя вряд ли посмотрят косо, особенно здесь. Все было весело — спокойно, как и задумывалось. — Акира, давай. — Еши… Еши… — Меня потянули за руку в сторону и мы смогли скрыться от внимания старших. — Нет времени объяснять, надо спешить. — Что? Куда? — Если честно, то я немного струхнула, попадая в поток людей в компании почти пятилетних мальчишек. Мы кажемся такими крохотными даже по сравнению с десятилетками, что уж говорить про взрослых людей. — Быстрее! — Мы быстро, насколько позволяла толпа, двинулись к аттракциону. Охохо, понятно все. А я то уж расслабилась. — Так, действуем по прошлой схеме, прячемся… за вот теми ребятами. — И не давая вставить слово, потащил к группе подростков лет четырнадцати. Карусель, представляющая из себя кабинки — ракушки, вращающиеся вокруг своей оси и по периметру платформы, была не то что бы страшная и опасная, но только для тех, кому уже есть десять. Мы вполне удачно скрылись из-под взгляда контроллера и быстро проскакали к кабинке. Случайно оглянувшись, встречаюсь со взглядом посмеивающейся девушки из компании тех, кем мы прикрылись. Ничего лучше, чем подмигнуть ей, не нахожу и отворачиваюсь, слыша громкий смех. Глаза моих мальчишек пылают азартом, а вот мне на ум приходят мысли, что нас убьют, когда вернемся. Успеваю заметить повернувшегося к нам Ичиро в толпе, а может это кто-то похожий, и нас закручивает с тихим гулом…***
— …О чем вы думали?! Не могли попросить нас, чтобы мы все вместе пошли кататься? Разве мы бы запретили?! — Влетело вполне заслужено, это понимали все, но даже я не жалела, хотя и сочувствовала перепугавшейся женщине. Айко устало опустилась на стул, с которого во время разбора полетов под влиянием эмоций встала. Мужчины странно молчали, поднимать взгляд на Хоши-сана я не решалась, справедливо опасаясь увидеть осуждение. Но, со вздохом и набравшись наглости, понимаю буйную голову и вглядываюсь в лицо Ичиро. — Ваш заказ. — Спасибо. — Мэй больно стискивает руку, да и ее все еще слегка потряхивает. Испереживалась, бедная. Хана обиженно отворачивается, а вот Тацума, похоже, просто рад, что мы нашлись быстро. Рискую и смотрю на Хоши-сана, увиденное меня, можно сказать, шокирует. Подтягиваю к себе тарелку и начинаю клевать салат, гадая, померещилась ли мне ностальгия у мужчины или нет. Дальше нас еще немного поругали, но как-то без огонька и, перекусив, мы отправились дальше. Следующим местом по плану стала «Комната кривых зеркал» или по простому «Комната смеха». Покривляться, это, конечно, забавно, но мне лично не понравилось. Жутко там. Зато понравилось Тацуме, которого потеряли. Айко не знала, плакать или смеяться. В «Комнате страха», которую в начале мужчины не восприняли в серьез, с этим не могли определиться уже мы, то бишь я и Аки с Ханой. Вот уж последняя точно не ожидала, что ее папашка пересрется от какого-то чувака в заляпанном клоунском костюме с какой-то палкой в руках. Я с наслаждением и легким испугом смотрела на любую нечисть, что нам попадалась и «пыталась убить». Возрастной рейтинг явно сильно занизили и тут не должно быть тех, кому меньше восемнадцати, но нам как всегда повезло. Чувства обострялись практически полным полумраком, где видны были только какие-то контуры от ярких, но очень маленьких лампочек. А вот совершенно темный короткий коридор возненавидела уже я. Из стен тянулись липкие и неприятные руки с неловкими и слабыми длинными пальцами, пытающиеся схватить. И все бы ничего, но у меня жуткий страх щекотки. Выходил из здания адекватным только Хоши-сан, которого, похоже, я сегодня больше не отпущу. Повезло маме Киры, очень повезло. На выходе нам вручили фото с самыми яркими моментами. Что сказать, мы, дети, были в восторге, чего не скажешь о взрослых, но это мелочи. Смеркалось. Небо окрасилось в розовый, что стало заметно только сейчас. Сколько времени? Мы вправду провели весь день здесь? Серьезно? И ведь еще не все аттракционы посетили, а уже вечер. На палатках с игрушками и сувенирами, да и вообще, где только можно, зажигались гирлянды. Романтика, приятный вечер, надежный мужчина, аккуратно держащий меня за руку… Идиллия. — И чего ты улыбаешься? — Поведала о своих мыслях Акире, хотя слышали, в общем-то, все. Мне можно, я ребенок. Посмеялись и пошли на Чертово колесо, чем решили закончить долгий и веселый день. По палаткам, разумеется, еще пошляемся, а вот с аттракционами закончим. Аки и Айко остались внизу: женщине хватило впечатлений, а брат после того, как однажды чуть не грохнулся с дерева, высоты побаивается. Сверху прекрасно просматривался небольшой городок, а в дали был виден Намимори. Уютно, что ни скажи. Становилось все прохладнее, спустившись, я накинула тонкую ветровку, взятую как раз на такой случай. Ларьки, палатки, цацки, сувениры, снова цацки и прочая бесполезная, но приятная сердцу чепуха. Напокупала всякого, но запомнилось, как на последние, неплохие, кстати, деньги, купила крупный кулон с аметистом и большой перстень-печатку. Понятия не имею, зачем, ведь такое носить точно не буду. Захотелось и все тут. Вещи казались вполне себе ювелирными, а не обычной бижутерией, но цена тогда смешная просто. Посмотрю потом. Пришло время расходиться. Со слезами на глазах прощалась с Хоши-саном, крутой мужик, хоть и страшный, но клевый. Мэй практически засыпала на ходу, так что только обнялась со всеми. Хоши-сан повез по домам мальчишек, даже шалопай Кира вымотался, а чета Курокава отвезет Мэй, мы же с ночевкой останемся у них. Уже засыпая на кровати в гостевой комнате, отделанной на европейский манер, осознала, что это был самый веселый день в моей жизни. В обоих жизнях. бечено.