Цель: жить. Просто жить.

      Какой счастливый день! Какой счастливый пень! Какой счастливый я! И вся моя семья! Даже не стараюсь сдержать позитивного настроя, улыбаюсь всему, что движется, а что не движется — двигаю и улыбаюсь. Джо и Като сзади идут и скорее всего смеются с меня, а мне пофиг! Одной рукой сжимаю руку Року, второй удерживаю воздушный шар, так и порывающийся улететь в небо. Как же приятно просто идти, не скрывать эмоций, не бояться раскрытия! Кто, ну вот кто сейчас может позволить себе просто улыбнуться случайной мысли без страха, что на него посмотрят как-то не так? А я могу. Тело детское, страна — Италия, а не Россия, погода шикарная, компания приятная. В очередной раз счастливо оглядываю своих, от чего те не могут скрыть смеха, да и не пытаются особо. От таинственной троицы в лице Року, босса и Алекс мне перепала зашибенная маскировка, что стало для меня таким своеобразны подарком на новый день рождения, прописанный в новых документах. Валентайн Буджардини. Шикарное имя, мне нравится. Мне сейчас, кажется, все нравится, так рада выбраться из дома без страха спалиться.       Новая маскировка включает в себя две основных функции и состоит из трех частей: подвеска, напульсник и серьги. Задачи этих артефактов смеси тумана и солнца, работающих на моем небе заключаются в сокрытии моего пламени и изменения внешности. Не банального изменения мелочей, а полностью смена пола со всеми особенностями! То есть в теории я даже тра… Кхм, ну понятно, в общем. Не знаю, как они смогли такое создать, но результат впечатляет. Так что теперь у Року Буджардини в наличии имеется младший братец. Довольны результатом были все, лишь Алекс строго настрого запретила носить его регулярно, так как эта иллюзия не может не влиять на мой и так ущербный организм, но мне, честно говоря, откровенно плевать. Внешность, что личины, что моя собственная, мне и так нравится, детей заводить не планирую вовсе, а до старости дожить мне и так не светит.       Я помню подозрительные слова Шахматноголового, он говорил о своей надежде на то, что я справлюсь лучше, чем мой предок. Слова скорее всего относились к его дару, а подарил мне он огромную проводимость пламени. Люди, особенно дети, порой умирают, сгорая от собственной силы, а мой объем и так гораздо выше среднестатистического. Гораздо выше. Обычные обладатели пламени не могут с подобной легкостью создавать столько энергии и чаще всего тратят на усиление тела или какие-то личные особенности. Почему мое пламя такое чистое и мощное, не знаю. Возможно, играют два фактора: наследственность и перерождение. Последнее особенно сказалось на душе и мозгах, так что этим вполне можно объяснить ситуацию. С другой стороны назвать меня храбрым или там решительным человеком нельзя, пусть и не ссыкло. Я веду к тому, что если меня не убьют в темной подворотне или не закажут киллеру, то меня просто изжарит внутреннее пламя. Или суицид, чтобы это самое пламя не уничтожило все вокруг. Жить снова в какой-нибудь клетке, где энергию бы откачивали, продлевая жизнь, попросту не стану. Я хочу жить! Глупо, но лучше пущу сама себе пулю в висок, чем сравняюсь в положении с обреченно больными, доживающими свои дни на койках. Все равно после этой жизни будет новая. Все это звучит слишком эгоистично, но зато честно. Не хочу думать, что будет с моими близкими после моей смерти, но для себя все решила.       Что же случилось с девочкой Савой? Авария. Малышка не пережила столкновения с легковушкой и умерла почти мгновенно. Да, это я предлагала идею. Таким образом я похоронила личные воспоминания из прошлой жизни, окончательно попрощалась с ними. Нельзя, чтобы невозвратимое отравляло жизнь, надо жить в настоящем, все равно ничего не смогу исправить. Как мне потом передали, могилку посетили два неизвестных мужчины, скорбно постояли там минут пять и ушли. Майкл говорил что-то про связь, но я ее не чувствую к бывшим аркобалено, похоже, она односторонняя. Тех двоих, конечно, жаль, но… Моя психика мне дороже. По-хорошему надо бы с ними разобраться, чтоб не жить в вечном страхе быть пойманной, разойтись с миром, можно даже не встречаться лично, а работать через посредников. При желании можно было выкрутиться, но хорошая мысля приходит опосля, да и эгоист во мне все сильней пускает корни, чего в прошлой жизни бы ни за что не произошло. Да и кто они мне в конце концов? Либо мучители, либо чужие люди, не более того.       С Майклом, кстати, мы больше не сталкивались после прощания. Люди Висконти подлатали его, а потом сдали на руки Калкасса, мы даже поговорить толком не смогли. Скалл, как же странно звать его так, выглядел тогда довольно… Жалко? Не знаю, как еще назвать то его состояние. Он, похоже, чувствовал передо мной вину за что-то, довольно сильную вину. Но за что? Не за убийство же тех людей? Довольно странная ситуация, но мне еще сложно понять, как к нему относиться после всего, что было. Если он сам захочет уйти в сторону, против не буду, но это будет странно после его слов про нашу связь и мое его спасение. Постараться бы вести себя как раньше, но если он опустит ауру, то кто поручится, что меня вдруг не накроет паническая атака?       Тьфу, за такими размышлениями минус настроение. Ребята не теряются и мы плавно заруливаем в ближайшее кафе. Эх, в цветнике я. В мужском. Прекрасно то как~ Осознание того, что я сама сейчас по сути парень никак не портит ситуацию, только делает ее забавнее, так как правду знает только наша компашка. О, тут и пицца есть! Пусть это и кафе, а не пиццерия, но в любом случае это будет божественно. Ни разу за время пребывания в Неаполе не ела невкусную пиццу, да тут вообще, кажется, невкусной еды нет. К нам подошла милая девушка в форме и ребята сделали свой заказ. Особо не думая, взяла пиццу, тортик и чай. Девушка, когда уходила, подмигнула Джо, от чего я даже словила укол ревности, но все же успокоилась. Джо точно не будет встречаться с ней — времени не будет. Господи, о чем я думаю? Бред какой-то в голову лезет. А Алекс предупреждала о том, что зашумят гормоны и потекут мозги, мда. А мысли про ревность, тем более Джо, надо гнать взашей. Единственный здесь, кого могу ревновать, это Мукуро. Хотя почему, ведь каждый имеет право общаться…       Приду домой — сниму эту штуку. Бесполезно, так как процесс уже начался, а отказываться от такого подарка не буду, так что эта херня продолжится до полного полового созревания, может, чуть дольше. Самоконтроль мне в помощь, блять. Ну, за все надо платить, теперь зато есть второе лицо причем другого пола, так что оно того стоит. Року заладил развлекаться за счет гражданских, простыми иллюзиями коверкая внешность. У туманников иллюзии подразделяются на уровни, как я поняла, первый уровень — невидимые друзья и все в таком духе, когда что-то видит один и реже небольшая группа людей. Вообще прикольная штука, можно чисто для себя налепить стикеров с напоминалками повсюду, а для остальных все будет чисто. Ну, или развлекаться, пририсовывая кому-то рожки с крылышками в режиме реального времени. Черт, туманники такие имбовые. Ну почему у меня небо? Самое по сути простое. Подумаешь, огонь и огонь, ну уютная аура. Ничего особого, из-за чего даже обидно, причем эта штука еще и эмоции жрет. Так как пламя строится на определенных эмоциях, многие к старости, да порой и раньше, банально выгорают в этом плане. При этом без пламени совсем людям жить нельзя. И вот представьте: в молодости вы привыкли к силе, а через время эмоций нема, силы нема — люди скатываются в жутчайшую депрессию. Держатся в основном психи и чересчур целеустремленные люди, добавим к этому то, что все обладатели пламени так или иначе, но двинуты на голову, кто больше, а кто меньше. Радует, что от населения планеты там в пределах двадцати процентов что-ли, не скажу точно, и две трети из них состоят в теневом мире, так их хоть удается контролировать хоть немного.       На редкость все же хороший день. По городу прогулялись, на достопримечательности посмотрели, мое «новое рождение» отпраздновали. Теперь можно и домой. Пока ребята о чем-то болтают, залипла на каком-то граффити, какая-то надпись, причем большая. Почему-то она притянула меня.       Понимаешь, жизнь не течёт по прямой. Она — как расходящиеся по воде круги. На каждом круге повторяются старые истории, чуть изменившись, но никто этого не замечает. Никто не узнаёт их. Принято думать, что время, в котором ты, — новенькое, с иголочки, только что вытканное. А в природе всегда повторяется один и тот же узор. Их на самом деле совсем не много, этих узоров. — Ты где там? — Меня резко обняли, проговорив почти в самое ухо. — Мы тебя чуть не потеряли. — На такой случай у меня есть телефон, — Взяла Року за руку и потянула к ждущим нас парням. — и интуиция. Я бы вас нашел. — Пора привыкать говорить о себе в мужском роде. Пожалуй, буду делать так даже в мыслях, не дай бог собьюсь. — Не сомневаюсь, но лучше не разделяться.

***

      А дальше потекла обычная жизнь. Дом — работа — кафе — дом с выходными и это здорово. Пожалуй, кафе — бар и квартира Алекс за это время действительно стали мне родным домом, куда приятно было возвращаться. По сути, единственными изменениями в моей жизни были внешность и последующие за этим заморочки и пауза в общении с Майклом. Последнего я не трогала, сосредоточившись на том, что имею сейчас. Мы с парнями не праздновали дни рождения конкретно и другие праздники, кроме нового года, зато отметили то, что поставили Като чертовы брекеты в кои-то веке. Он плакал, даже истерил, что было совсем не в его характере, однако мы собрали с Мукуро все наше терпение в кучу и, как старшие и ответственные, тщательно следили за его самочувствием. Один раз дошло до того, что он просто отказался идти к врачу. Джо до конца жизни мне будет припоминать, как я понесла Като на руках, усиливая себя пламенем. В принципе его страх стоматологов я понимаю, мне, помню, как-то вскрывали запущенный случай без обезболивающего, что оставило мне серьезную детскую травму. Като же поделился, что ему так делали дважды, что удивительно в его то годы. Но факт остается фактом и на заметку я это взяла. После установки брекетов мы даже какое-то время соблюдали, я и Мукуро в знак солидарности, диету, так как что-то твердое мальчику есть было больно. Пюрешки, кашки, творожки… Чистка зубов и брекетов навсегда отвратили Като от булочек с маком, так как это и так занимало у него около часа, а мы заставляли его чистить до конца, чтобы ни крупинки не было. Зато и результат был на лицо, теперь он смущался улыбаться не из-за кривых зубов и выпирающего клыка, а потому что брекеты выделяются. Через год Чикуса с шоком выходил от врача с нормальным прикусом, не переставая проверять зубы языком и пальцами. Фотографии разных периодов носки мы для сохранности прятали у Джо, потому что только там Като не мог их достать и уничтожить.        Люди кругом быстро привыкли, что вместо девочки теперь бегал пацан. Координация поначалу слегка нарушилась, но все быстро пришло в норму. Носить личину можно было уже не пару часов, как в самом начале и какой запрет я часто нарушала, а целый день. Старые вещи не выкидывала, так как хоть и редко, но выходила в своем настоящем виде «в свет». Интуиция не говорила чего-то против, так что по крайней мере раз в неделю в то же кафе к остальным я приходила в платье и с заколками. От так нравившихся косичек с бусинами и иногда перьями пришлось отказаться — меня подстригли и покрасили в брюнетку. Хорошо, что хохолка, пробора и синих глаз у меня нет, иначе была бы маленькая копия Року. Делала это я не только из хотелок, но и чтобы не забывать, что я все же девочка. Называть себя в мужском роде оказалось довольно легко и прилипчиво, а вот воспринимать именно парнем себя было немного сложнее, но невероятно интересно и забавно, особенно реакция остальных позабавила. Начнут в баре обсуждать свои «чисто мужские дела» какие-то посетители, я сижу рядом, пью сок, Джо обслуживает и нервно косится в мою сторону. Посетители меня не отпускают: «Пусть малой набирается опыта!» — и начинают учить жизни из серии каких девочек цеплять на ночь, как именно это делать, а каких обходить стороной. Что ж, помимо всяких интересных подробностей я поняла, что знакомиться в баре точно не буду.       Когда мне стукнуло одиннадцать, на горизонте появился Майкл. Общаться после такого действительно долгого перерыва было неловко, особенно учитывая обстоятельства нашего расставания, но его легкий характер и мой похуизм спасли ситуацию, так что через пару встреч мы общались, как раньше, аккуратно не трогая тему аркобалено, да и кроме этого нам было что обсудить. Моя смена имиджа ввела его в ступор и тоску, но ему не оставалось ничего иного, кроме как смириться. Долгое отсутствие Скалл объяснял делами семьи, зато теперь времени у него было довольно много, и часть его он тратил на меня. Порой казалось, что он прощупывал почву для чего-то и аккуратные вопросы о возможности повидать Италию и переехать с этим связаны не были, его интересовало мое ментальное здоровье. Решить, рассказать ему что-то или промолчать, оказалось еще сложнее, чем определить, хочу ли с ним общаться. С Мукуро в этом плане было гораздо проще — мы могли разделить мысли, воспоминания и чувства с помощью его силы, Като был нашим подопечным и это он высказывался нам, рассказывал о своих чувствах и прочем, а остальные из нынешнего окружения не были достаточно близки, чтобы делиться с ними сомнениями и размышлениями. Если у меня возникала потребность кому-то что-то рассказать, но при этом я не могла доверить это даже Року, то либо проговаривала все мысленно, либо выплескивала мысли на бумагу, потом сжигая все в пламени. А тут мне фактически предлагают побыть личным психологом. Мозгами понимаю, что нельзя дальше так закрываться, иначе разучусь доносить свои чувства до окружающих, потеряю способность открываться, говорить откровенно. С другой стороны у меня достаточно тайн и болезненных тем, которые очень не хочется задевать. Это усложняло наше с Майклом общение. Да, я называла его другом на полном серьезе, но не потому что он был тем, кому я могу поплакаться, а потому что он мог поднимать настроение и был легким в общении.       Определиться с взаимоотношениями с Майклом я не успела. В один момент нас просто созвал босс и сказал, что мы переезжаем.