No, you'll never be alone When darkness comes I'll light the night with stars Hear my whispers in the dark Skillet - Whispers in the dark
После их разговора с Риддлом прошло всего несколько дней, которые Гарри полностью посвятил своему восстановлению. Крепкий сон, укрепляющие и успокаивающие зелья сделали свое дело. Мальчик ощущал себя вполне бодрым и здоровым. Гарри усмехнулся, вспоминая, что Волдеморт, уходя, строго-настрого наказал мальчику отдыхать, никуда не высовываться из комнаты и принимать все зелья, которые будут приносить домовики. А также обязательно хорошо питаться. Для Гарри все это было чем-то на грани абсурда, но он не стал спорить, надеясь, что, если он будет слушаться и делать все, как надо, Том избавит его от Этого. Однако даже успокаивающие зелья не смогли его полностью избавить от нервозности. Тот ритуал, который они должны были провести, должен был фактически убить Поттера. Не в полном понимании этого слова. Они должны были приостановить все жизненные процессы организма, что позволило бы неподготовленному и непривычному к подобному человеку погрузиться в его внутренний мир. А заодно и помочь тем самым Тому проникнуть в его сознание безболезненно и без последствий. Волдеморт все давно продумал и даже смог убедить Гарри, которого накрыла истерика, когда он услышал подробности этого процесса, что ничего страшного не случится. Риддл поклялся, что удержит его в этом мире, что не позволит ему умереть. И Гарри почему-то ему поверил. Ведь Волдеморту смерть Избранного сейчас грозит чем-то более страшным, чем полное исчезновение с лица Земли. Во всяком случае, именно так Поттер себя и успокаивал. Поэтому, когда настал час икс, и за ним пришли домовики, прося следовать за ними в ритуальный зал, мальчика хоть и ощутимо потряхивало, но шел он уверенный в благополучном исходе их безумств. К ритуальным омовениям он был уже подготовлен, поэтому, когда его привели в огромную ванну, выполненную из чистого мрамора и больше похожую на бассейн, мальчик не был удивлен. Он просто позволил домовикам провести все должные процедуры, наслаждаясь теплой водой и приятным запахом каких-то масел. А вот когда его вывели в сам ритуальный зал, накинув на мокрое тело лишь легкую ткань, по всему телу Гарри прошлась неприятная дрожь. То ли от того, что он шел голыми ногами по холодному полу, то ли от атмосферы, царившей в этом месте. Мальчику показалось, что сама магия, скопившаяся в этом огромном зале за долгие века, давила ему на плечи, заставляя склониться в низком поклоне. Однако мальчик смог сдержаться и уверенно прошагал в центр помещения, где его уже ожидал Темный Лорд, облаченный, как и всегда, в обычную черную мантию. Окинув его тяжелым взглядом, Том мрачно усмехнулся, кивая в знак приветствия. - Не волнуйся, Гарри, я не для того создавал крестражи, чтобы позволить носителю одного из них так просто умереть, унеся за собой осколок моей души. И потом я тебя убивать тоже не стану, проклятье мне этого просто не позволит, - и пусть эти слова звучали жутковато и эгоистично, но они каким-то чудом умудрились успокоить разнервничавшегося подростка. Гарри кивнул, проходя в центр ритуального круга. Немного помявшись, мальчик все же скинул легкую ткань, в которую был укутан прежде, и сильно сгорбился. Ну, не был он готов предстать обнаженным перед своим главным врагом, пусть и мысленно готовился к этому на протяжении нескольких дней! Но разве избавление от кусочка души Темного Лорда в своем теле того не стоило? Том, проверяющий, все ли готово к проведению ритуала, даже не обратил на него никакого внимания. Мальчик густо покраснел, понимая, что его подростковая фантазия просто слишком разыгралась, и он зря мучил себя безумными и, конечно, абсолютно абсурдными мыслями все эти несколько дней. Конечно, Волдеморт не стал бы пялиться на него, насмехаться или, еще что хуже, изучать его заинтересованным взглядом, как он уже успел себе напредставлять много раз. И Гарри даже не знал, что пугало его больше. Возможность того, что подобное могло произойти, или собственный трепет, который возникал при одной мысли о подобном. Гриффиндорец поспешил затолкать эти мысли подальше, решив, что подумает об этом после ритуала. Если выживет. Однако Гарри все равно вздрогнул, когда Риддл подошел к нему и, погрузив свои паучьи пальцы в жидкость, находящуюся в чаше (он просто очень надеялся, что это не кровь), коснулся его ими в районе сердца. В течении следующих пятнадцати минут Том старательно выводил какие-то незнакомые для Гарри знаки на его груди. Поттер в них абсолютно не разбирался, но он знал, что именно эти символы должны удержать его душу в теле, когда жизненные процессы будут приостановлены. Мальчик успел неплохо промерзнуть, однако он боялся лишний раз пошевелиться и издать какой-либо звук, чтобы не помешать случайно процессу. И пусть Риддл уверил его, что ничего сложного для него в проведении этого ритуала нет, Избранный все равно очень нервничал. Когда Том закончил, он протянул мальчику флакон с зельем, которое и должно было сыграть ключевую роль. Именно оно должно было убить Гарри. Мальчик уверенно опрокинул в себя содержимое флакона, зная, что, если он будет тянуть, он лишь еще сильнее разнервничается, и тогда все может обернуться крахом. Спустя пару мгновений Гарри почувствовал, как его тело начинает неметь. Начиная от кончиков пальцев на ногах и поднимаясь вверх, мальчика охватила неприятная дрожь. Первыми отказали ноги. Постепенно эта волна полностью захлестывала его тело. Юный Поттер осознавал, что он не умрёт – Том этого не допустит, но ощущать, как твоё тело умирает и не препятствовать этому… было как минимум неприятно. Через несколько секунд волна онемения достигла груди и устремилась прямиком к сердцу. Стук, ещё один. Мгновение - и тело сковали сильнейшие судороги. Мальчик неестественно изогнулся в спине, а рот открылся в беззвучном крике. Он не издал ни звука, но сердце билось так часто и так громко, что, казалось, вот-вот разорвёт его грудь. Лишь в глазах читалась та жуткая боль, что он испытывает. Символы на теле загорелись ярким светом, а через секунду Гарри с грохотом вновь рухнул на стол. Частота сердечного ритма медленно начала угасать, погружая мальчика в бессознательное состояние. Последняя мысль, которая мелькнула в голове Гарри перед тем, как его тело умерло, была о том, что Том обязательно придет за ним. Том обязательно его спасет. Возможно, эта мысль появилась у него от отчаяния. А, возможно, от того, что он действительно начинал верить своему главному врагу. Что происходило дальше, Гарри уже не наблюдал. Он чувствовал только невесомость тела и ощущение падения. Словно Алиса, проследовавшая за белым кроликом, он проваливался всё глубже и глубже в эту бездну, состоящую из непроглядной тьмы и тумана, такого густого, что, казалось, будто его можно потрогать руками. Лишь редкие вспышки света, которые почему-то мелькали то тут, то там, отгоняли мрак, что гнался за ним. И громкий крик. Крик боли и страха. Гарри помнил его. Так кричала его мать, когда Волдеморт собирался убить его. Когда направил на Лили свою палочку, произнося страшные слова убивающего проклятья. Мальчик зажмурился и закрыл уши тем, что было у него на месте рук. И только тогда он понял, что может шевелиться. Значит, все прошло, как надо. Значит, сейчас он должен находиться где-то в своем внутреннем мире. Яркая вспышка света озарила пространство вокруг него. Крик сменился жутким звоном, от которого голова грозилась расколоться. Однако спустя пару секунд все стихло также внезапно, как началось. Мгновение спустя Гарри открыл глаза. Мальчик осмотрел себя, понимая, что почему-то был облачен в один из тех теплых изумрудных свитеров, что вязала ему миссис Уизли, и старые потертые джинсы, некогда принадлежавшие Дадли. Странно, ведь перед погружением он был абсолютно обнажен. Что ж, это даже обрадовало мальчика. Гулять здесь без одежды ему было бы крайне некомфортно, несмотря на то, что это его подсознание. Он оглянулся. Пространство вокруг было до боли знакомым местом. Это был вокзал, очень сильно напоминающий Кингс-Кросс. Большие кирпичные арки, платформы, тянущиеся куда-то бесконечно далеко. Однако, мальчик заметил явное различие, которые его и напрягло. Здесь было невероятно тихо. Ни людей вокруг, ни поездов, что приходили и уходили, ничего. Кроме одного звука. Звука, который могло издавать только что-то очень сильно страдающее. И это что-то находилось недалеко от него, под ближайшей лавочкой. И это что-то с трудом дышало и хрипело, будто задыхалось. С опаской мальчик начал подходить к месту источника звука и, аккуратно опустившись на корточки, заглянул под лавочку. От увиденного юноша резко отскочил и отполз назад, натолкнувшись на кого-то. Резко обернувшись, мальчик подскочил на ноги и отошел на несколько шагов. Он не был готов признаться даже себе, как был рад видеть Тома. - Не стоит пугаться, Гарри, – окинув коротким взглядом мальчика, кровавые глаза Темного Лорда вновь обратился к жалкому существу под лавочкой. В его следующих словах ощущалось одновременно отвращение и жалость к тому, что предстало перед их глазами. – Это и есть крестраж. Это – частичка моей души…***
Как только последние слова древнего заклинания сорвались с безгубого рта Темного Лорда, сильнейший маг своего поколения медленно осел на пол перед телом своего заклятого врага и закрыл глаза. Сознание покинуло его, а следующее, что предстало перед ним, была темнота. Том прекрасно понимал, что ему придется найти выход из этой тьмы, чтобы пробиться в подсознание Гарри, однако он не знал, что ждет его на пути к мальчику. Волдеморту казалось, что он подготовился к любому испытанию, которое может ему подкинуть Судьба на пути к решению этой задачи, однако когда перед ним замелькали четкие фрагменты из жизни Избранного, он растерялся. Сначала он слышит крик матери, следом за которым глаза слепит яркий зеленый луч проклятья. *** Затем картина меняется, и теперь он убегает от толпы хулиганов, которые преследуют его с гневными криками и отвратительным смехом. - Ловите его, пацаны, кто поймает – тому приз! Охота на Гарри началась! Мальчик не оглядывается и не сбавляет темп, зная, что, стоит ему попасться, потом он вряд ли сможет ходить. Он успокаивается только когда успевает забежать в библиотеку, где строгая смотрительница не позволит бесчинств. *** Он всего лишь подхватил падающую чашку из любимого сервиза тетушки. Это вышло случайно, он просто хотел спасти любимую посуду Петуньи. Он не успевал сделать это руками, поэтому, когда чашка воспарила над полом, так и не разбившись, а потом снова оказалась на столе, он сначала обрадовался. Он ведь хотел, как лучше! Но тетя и дядя на мгновенье застыли, а затем раздался громкий визг и неприятная брань. А затем последовала боль. На щеке мальчика появился огромный красный след от ладони дяди. Гарри охнул от неожиданности и упал со стула, не выдержав удара. Из глаз крупным градом покатились слезы боли и непонимания. - Мы поклялись покончить с этой чертовщиной! Не смей больше так делать, мальчишка! Никогда! *** Том не хотел верить тому, что видел. Он привык считать Поттера наглым и избалованным мальчишкой. И эти осколки воспоминаний никак не вязались с тем, что представлял себе маг. Более того, Риддл ощущал каждую эмоцию, каждую слезинку гриффиндорца, чувствовал все так, будто сам прожил эту незавидную жизнь. Конечно, изначально он пытался говорить себе, что то, что пришлось пережить ему самому в детстве, было гораздо хуже, но, чем дальше он углублялся в память Гарри, тем тише становился собственный голос. Ему хотелось, чтобы все прекратилось, однако поток воспоминаний никак не собирался заканчиваться. *** Тетя Петунья загрузила его работой. Список, который она выдала, никак не получилось бы выполнить за один день. Но Гарри надо было стараться, иначе он опять останется без еды. Мальчик старался не вспоминать, как на прошлой неделе провел без пищи три дня в качестве наказания за непонятно как поднявшийся в столовой ветер. Но ведь он не мог стать причиной для этого! Это был сквозняк или что-то вроде того. Как может мальчик призвать ветер? Спина до сих пор ужасно болела от наказания. *** Мальчик лежал в тесном чулане под лестницей, отсчитывая минуты. Ровно через две минуты будет 31 июля, а значит, его очередной день рождения. День рождения, о котором никто не вспомнит. Никто не поздравит его, и повезет, если Дурсли в качестве подарка не будут обращать на него внимания весь день. Он будет счастлив и этому. - С днем рождения, Гарри… *** С губ Риддла сорвался тихий стон боли. Когда-то, на протяжении многих лет, одинокий мальчик из детдома точно также встречал свои дни рождения. Из года в год, поджидая момент, он писал себе короткое поздравление на маленькой бумажке из старого блокнота, который чудом достался ему в приюте, а после сжигал его одной силой мысли, чтобы никто и ни за что не заметил его проявления слабости. Однако на этом плохие воспоминания не закончились. Тому казалось, что все это длится вечность. Детские обиды, непонимание, боль… а потом пришли короткие моменты счастья, которые заставили Темного Лорда взвыть от чувства обреченности и одиночества. Ведь то, что он видел, никак нельзя было назвать счастьем для нормального человека. *** Он нашел это зеркало. Величественное, красивое, манящее. И такое страшное. Безусловно темный артефакт, кто бы мог подумать, что Дамблдор позволит чему-то подобному появиться в школе? Вот тебе и светлый до кончиков бороды волшебник. А мальчик, стоящий перед ним, беззвучно плакал, смотря на то, как в зеркале его обнимает его семья. *** Чем дальше, тем больше Лорд убеждался, что до этого момента он ничего не знал о своем враге. Он просто все время стремился убить его, ведомый глупым пророчеством. Просто считал ничтожным ребенком, который мешается под ногами, человеком Дамблдора, придерживающимся его политических взглядов. Как оказалось, Том был не прав. И понимание этого неприятно кольнуло его эго. Он охотился за ребенком, которому никто ничего не объяснил, просто отправив на войну с «Величайшим злом», ведь «именно ему предстояло победить Того-Кого-Нельзя-Называть». Подумать только! Гарри ведь даже не знал, за что боролся. Он просто шел в бой, потому что так нужно. Потому что Дамблдор отправил свою игрушку сражаться за всеобщее благо, а сам попивал чаек в своем кабинете, следя лишь за тем, чтобы Избранного никто не убил раньше времени. А то, как жил в это время герой, никого не волновало. Они создали образ победителя зла, прикрываясь им долгие годы. Надеясь, что полуторогодовалый мальчишка победил в очередной войне. Надеясь, что этот самый мальчишка, только успевший появиться на свет, примет на свои плечи весь груз ошибок, совершенных другими поколениями. В душе Темного Лорда зародилась новая ярость. Ярость небывалой силы. Которая впервые за долгое время была направлена не на Гарри. Нет, вовсе не на него. Она была направлена на защиту мальчика. Осознание того, что его ошибка искалечила жизнь невинному ребенку, внезапно больно ударило по Волдеморту. И даже мысль о том, что он был не в себе, не облегчило мук его внезапно проснувшейся совести. Возможно, это было воздействие проклятья? Сейчас Тому было плевать. Его, впервые за долгие годы, заполонила огромная гамма чувств. Это было сожаление, боль, одиночество, осознание, сочувствие и многое другое, чему он не мог дать должного описания. Темный Лорд всегда был скуп на эмоции. Сейчас он понимал одно. Он сделает все, чтобы этот глупый мальчишка больше не страдал. Он не позволит Дамблдору и дальше управлять ими, словно марионетками, раз за разом сталкивая в сражениях. Он найдет способ снять это чертово проклятье, теперь он в этом не сомневался. Он спасет душу, так похожую на его собственную. Возможно, это будет его путем искупления. Ведь Гарри действительно очень похож на него. Только, в отличие от Риддла, он смог пережить все это, не запятнав своей чистой души. Он не озлобился. Он не стремился к отмщению, не испытывал ненависти. Даже к нему, к убийце его родителей. Даже ему он пытался найти оправдание. И Том никак не мог этого понять. Ему действительно предстоит многое переосмыслить. У него появилось слишком много вещей, которые придется понять самому и которые придется объяснить Поттеру. Но сейчас он должен пробиться к мальчишке, если хочет забрать свой крестраж. И, как бы он ни хотел этого признавать, помочь этому бедному ребенку. Внезапно картины из жизни Гарри перестали мелькать перед его глазами. И откуда-то из темноты послышался тихий смех, который отчего-то показался крайне знакомым. - Молодец, Том… вот мой второй подарок тебе… И тьма расступилась. Даже если Том собирался спросить, что это был за подарок, он не успел. Конечно, он сразу догадался, что голос принадлежал Жизни, однако сейчас ему было не до этого. Позже он обязательно во всем разберется. Свет, полившийся со всех сторон, сначала ослепил наследника Слизерина, а спустя пару секунд, когда он немного попривык и огляделся, он понял, где находится. Забавно, внутренний мир мальчишки был похож на вокзал Кингс-Кросс, покрытый густым белым туманом. Усмехнувшись, Том пошел вперед, выискивая взглядом Гарри. А когда нашел, застыл, в ужасе проследив за его взглядом. Там, под скамейкой, лежал обезображенный младенец, который издавал тихие хрипящие звуки, мало похожие на плач нормального ребенка. Понятно. Так вот как выглядит этот несчастный осколок его души. Крайне неприятное зрелище. Том поморщился. Жутковато осознавать, что ты довел свою душу до такого состояния. Неудивительно, что его внешность претерпела такие... изменения. И сейчас, впервые в жизни, ему действительно стало жаль, что он создал столько крестражей. Мог обойтись парой штук, тогда бы результат был несколько иным. Так или иначе, сейчас ему было не до этого. Мальчишка, который вновь потерял равновесие, упал ровнехонько ему в ноги. Том закатил глаза, но сдержал саркастичное высказывание. Им обоим было не до шуток. Гарри очень сильно испугался и ничего не понимал. - Не стоит пугаться, Гарри, – взгляд Темного Лорда вновь обратился к жалкому существу под лавочкой. В его следующих словах ощущалось одновременно отвращение и жалось к тому, что предстало перед их глазами. – Это и есть крестраж. Это – частичка моей души…