Каприз Жизни

New blood joins this Earth And quickly he's subdued Through constant pained disgrace The young boy learns their rules With time the child draws in This whipping boy done wrong Deprived of all his thoughts The young man struggles on and on, he's known Ooh, a vow unto his own That never from this day His will they'll take away Metallica - The unforgiven Том почувствовал его приближение за добрых пять минут до того, как дверь с грохотом распахнулась. Бушующий ореол гнева, обиды и непонимания окружил все пространство кабинета, сбивая мага с толку и лишая бдительности на долгих несколько секунд, что было, в общем-то, непозволительно. И чем не преминул воспользоваться юный гриффиндорец, почти что накидываясь на Темного Лорда, хватая его за мантию и впиваясь безумным взглядом. - Ты запер меня! Ты меня запер, какого дьявола, Том! - начал возмущенную тираду Гарри. - Ты увел меня от Сириуса, не ответил ни на один вопрос, а потом запер, будто я... Мальчик осекся, на секунду теряясь, что позволило Риддлу вырваться из захвата и встать со своего кресла, с тоской думая о том, что дела вновь придется отложить. Обогнув стол, теперь уже он навис над Поттером, насмешливо приподнимая бровь. - Продолжай. - Будто я пленник какой-то! - все же выдал яростно гриффиндорец, прекрасно осознавая абсурдность ситуации. Главный враг Темного Лорда врывается к нему в кабинет, обвиняя того в том, что он запер его в собственных покоях, не ответил на вопросы и вообще... С ума сойти можно, как они до этого докатились вообще? Только сейчас начав осознавать, что творит, Гарри сделал пару шагов назад, и, едва не запутавшись в собственных ногах, рухнул в ближайшее кресло, хватаясь руками за голову. Опустошенный взгляд устремился в стену напротив, говоря о том, что сейчас мальчик находится где-то на грани истерики и самобичевания. Темный Лорд устало потер переносицу и, придвинув второе кресло, сел напротив Гарри, мысленно готовясь к подростковой истерике. "Именно поэтому у меня нет детей", - пронеслась рассеянная мысль в голове у мага. - Гарри, слушай меня внимательно, - начал Волдеморт, подцепляя пальцами подбородок собеседника и вынуждая того смотреть ему в глаза. Кажется, это уже входило в привычку. - Есть немало причин, почему я поступил так, как поступил. Но самая главная из них, - это то, что ты элементарно был не готов к этой встрече, как не был готов и твой обожаемый крестный. Гарри на мгновение замер, а затем в глазах снова вспыхнула строптивая упрямость. Отшатнушись, он высвободился из захвата Темного Лорда и отвернулся. - Я мог ему все рассказать, объяснить, что происходит! - вновь попробовал гриффиндорец, сам не понимая, зачем продолжает эту тему, в глубине души осознавая, что Риддл прав. Но остановиться уже не мог. Гнев застилал ему глаза, а запертая дверь его комнаты в тот момент, когда он уже начал доверять Темному Лорду и даже был готов с этим смириться, послужила спусковым крючком. - Я не один из твоих послушных слуг, готовых пресмыкаться перед тобой, выполняя любые приказы! У меня есть своя голова на плечах и свое мнение! - воскликнул мальчик, расценивая молчание Волдеморта как возможность высказать все, что накопилось. И тут же пожалеть об этом. Глаза Риддла сверкнули багряной яростью. Больше не подавляемая магия взметнулась черным вихрем к самому потолку, расстилаясь почти душащим туманом по всему помещению, придавливая к месту, поднимая уже забытый ужас с самых глубин души. Гарри застыл, смотря на мага широко раскрытыми глазами, словно кролик перед удавом. Мысли пустились в хаотичную пляску, инстинкты почти молили его склониться и молить о прощении или бежать, но он не мог им поддаться. Он не мог сделать ничего, боясь даже пошевелиться. Впервые Волдеморт задействовал такие привычные ему методы давления на своего, казалось бы, врага, и только теперь Гарри понял. Понял, как ему везло все это время. Понял, что никогда не знал истиной силы наследника Слизерина. Понял, по какой тонкой грани ходил. И боялся, что переступил ее этим неосторожным всплеском. А Волдеморт молчал. Смотрел на него тяжёлым взглядом, крепко сжав челюсти, будто ведя какую-то внутреннюю борьбу, и молчал. И именно это пугало больше всего. Если бы он кричал, даже если бы кинул в него пыточное проклятье, если бы начал издеваться, Гарри было бы не так страшно. Это было то, к чему он привык. Чего ожидать сейчас - он не знал, и это вызывало такую панику, что мальчик не мог даже спокойно вдохнуть. - Том... - сдавленно начал гриффиндорец, и на него тут же обрушилась очередная волна ярости. Волдеморт вскочил на ноги, нависая над ним грозной тучей, заставляя вжаться в кресло, почти сливаясь с ним. - Не смей называть меня этим проклятым именем! - сорвался маг, и в этих словах было столько ненависти, сколько Поттер никогда бы не смог принять. - Ты забываешься, мальчишка! Я - Темный Лорд. Наследник Слизерина и тот, чье имя страшатся называть даже сильнейшие маги последнего столетия. И ни одно мое действие не было сделано случайно. Ты находишься в моем доме с моими правилами! И тебе, хочешь ты того или нет, придется подчиняться. Запал и ярость под конец перешли в ледяную сталь, ещё больше пугая мальчика. Бешено колотящееся сердце никак не хотело успокаиваться, несмотря на то, что Риддл перестал кричать. Его жесткого, холодного голоса Гарри ужасался гораздо больше, понимая, что хрупкое доверие, выстроенное между ними двумя, рухнуло, снесённое его несдержанной эмоциональностью. Хотелось встать, выбежать из кабинета, запереться в своих комнатах и больше никогда не выходить оттуда, или сбежать так далеко, как только он бы смог. Если бы не это проклятье... Глаза защипало от несправедливости и обиды. А самое горькое было то, что Волдеморт был прав. Каждое слово, сказанное им, било сильнее хлыста, вскрывало старые раны и заставляло открыть глаза, которые он все это время трусливо держал закрытыми. На что он надеялся? Как умудрился проникнуться симпатией к человеку, сгубившему столько жизней? Как мог забыть о том, кем он являлся на самом деле? Деспотичный тиран, не терпящий возражений, сносящий всех и каждого на своем пути. Маг, руки которого были по локоть в крови, а он... Он забылся рядом с ним. Решил поверить в сказку, в то, что каждого можно исправить, что даже для такого, как Риддл, есть надежда. И что он, глупый маленький гриффиндорец, сможет его исправить. Своим опрометчивым поступком он поставил под удар Сириуса. И страх за крестного перекрыл любые другие эмоции, кроме жгучей обиды на Тома за его жестокие слова. Грудь сдавило иррациональной болью предательства, и Гарри совсем-совсем не хотел об этом задумываться. Поэтому, когда Темный Лорд отступил на пару шагов, сканируя мальчика нечитаемым взглядом, Гарри подскочил с кресла, с трудом удерживаясь на ватных ногах, и бросился прочь из кабинета. Он бежал, яростно стирая льющиеся потоком слезы, бежал, пытаясь отогнать глупые мысли о предательстве и погибающей надежде, бежал, пытаясь забыться, пока не очутился в одной из темных холодных комнат в другом конце поместья. Заперевшись, мальчик забился в самый угол неприветливой спальни, свернувшись в комок и давая выход эмоциям, долго-долго ругая себя, оплакивая всех, кто пострадал в первой войне, жалея себя, жалея каждого попавшего под проклятье, и, самое ужасное, - и Тома тоже. Проклиная себя, что трусливо сбежал, боясь, что Волдеморт увидит его эмоции, почувствует слабость, поймет, чего на самом деле не хотел допустить гриффиндорец. Не замечая тихого оклика, не замечая того, как на мгновение вслед ему взметнулась рука, будто пытаясь схватить, остановить, не замечая искр боли и осознания, мелькнувших в кровавых глазах его первого врага. И не замечая того, как с лёгким уколом боли в руке первый лепесток сорвался с волшебной розы...