hunting

      Ноги наливались свинцом. Идти с каждой минутой становилось все тяжелее, но не от усталости, а от невыносимого желания развернуться и уйти. Что угодно, только не это.       Я оглянулся: Высокий Хротгар давно скрылся за скалами. «Еще не поздно передумать», — сказал я себе, и тут же пошатнулся от сокрушительного порыва ветра. Пурга, защищающая Глотку мира от случайных посетителей, будто знала, зачем я иду. Я ощутил, как ступни сдвигаются с места, закричал:       — Lok Vah KooR!       Метель отступила, оставляя иней на бровях, ресницах и бороде. Отдышавшись, я двинулся вперед, стряхивая с брони снег и льдинки.       У самой вершины горы я остановился. Грудь сжимало от тоски. Никогда ранее я не позволял себе сомневаться в словах Эсберна. Он всегда был последователен, объяснял все в мельчайших подробностях, чтобы я точно знал, на что и зачем иду. Дельфина могла быть резкой, часто рубила с плеча, но и о ней нельзя было сказать, что она дает эмоциям затуманить разум. Будь это так, она давно погибла бы от рук Талмора. И Эсберн, и Дельфина точно знали, чего требуют. И, само собой, на то были объективные причины. Однако впервые я не хотел их слушать.       Ступая на Глотку мира, я пошатнулся: великий дракон с грохотом приземлился на полуразрушенную Стену Слов, и я ощутил его взгляд на себе. Мои руки, крепко сжимающие меч, опустились.       — Drem yol lok, Dov Ingemar, — вождь Седобородых глядел сверху вниз, как мудрый наставник на смиренного ученика, коим я был. Я молча склонил голову перед Партурнаксом. — Nii Kos Aan Lingrah Tiid Fah Hi Bo Wah Fin Strunmah Voth Aan Zun.       Мой взгляд упал на меч. Поднимаясь сюда, я отбивался им от ледяных приведений, вырывающихся из пурги. А готов ли я применить его против Партурнакса? Этот дракон помогал нам всем, помогал людям еще задолго до рождения меня, Дельфины и даже Эсберна. Обуздал свою природу, отвернулся от Алдуина ради мира. Если бы я только мог как-то защитить личность Партурнакса от раскрытия, я бы это сделал. Если бы я только знал, что Дельфина и Эсберн будут изучать этот вопрос без моего ведома! Изучили, чтобы заставить меня убить собственного учителя. Иначе о Партурнаксе я говорить не мог. Слова силы, Путь голоса, да и сам драконий язык — все это я узнал от него. Тех крупиц знаний, чтобы были до встречи с Партурнаксом, не хватило бы для последнего боя с Алдуином, который неумолимо приближался. Хотя даже сейчас я не считал себя готовым к этой битве.       Убить Партурнакса означало уничтожить Путь голоса. Седобородые, может, и продолжали бы нести знания, но без своего вождя… Слишком многое будет утрачено. Я пытался донести это до Эсберна и Дельфины, но они запретили мне даже думать о том, чтобы оставить дракона в живых. Оправдывали себя чувством долга Клинков. Драконов нужно было истребить, чтобы обезопасить Тамриэль, и я понимал это. Но Партурнакс раскаивался за совершенные преступления, прошли сотни лет со дня Войны драконов. За все это время он не пролил ни капли крови. И теперь я должен был убить его, закрыв глаза на все то хорошее, что сделал этот дракон для всех нас?       Оставить Партурнакса в живых — потерять доверие Клинков, потерять друзей. Убить — навсегда отречься от Пути голоса. Седобородые никогда не простят мне такого злодеяния, я это знал. Этот выбор был слишком сложным для меня.       — Hi Lost Saraan Fah Zu'u, — сказал я, с трудом произнося звуки. Драконий язык тяжело мне давался, но я старался говорить с Партурнаксом именно на нем, выказывая тем самым благодарность и почтение. Дракон долго учил меня, и ему было отрадно видеть мои успехи.       — Zu'u Hon Hi. Hin Zul Los Mul, — дракон медленно сполз со стены, не отводя от меня глаз. Подняв величественную шею, он добавил грозно: — Fin Mey Wo Mindol Hi Lost Aan Zaam Uth Zu'u Kos Kriaan?       — Zu'u Ni Zaam.       С этими словами я отбросил меч в сторону, выдыхая клубы пара. Вместе с оружием упал и камень с моей души. Дракон оскалил зубы, демонстрируя какое-то подобие улыбки.       — Ты колебался, Dov. Сомнения отравляют тебя, делают слабым. Fin Dovah Fen Kos Mul.       — Я не хотел твоей смерти, Партурнакс. Но в последнее время мне все сложнее понимать, кто прав, а кто виноват.       — Нельзя делить мир только на черное и белое, Довакин. Мир многогранен и сложен, как и все в нем. Каждый из нас в чем-то виноват, но в чем-то и прав.       Внутри меня боролись разные чувства. Я хотел стать Клинком, но не был готов предать Седобородых. Взглянув на отброшенный мною меч, я сказал дракону:       — Zu'u Fen Fun Pah Daar Zu'u Kriaan Hi.       Над Глоткой мира раскатом грома пролетел драконий смех. Это было больше похоже на рык, но за время общения с Партурнаксом я знал, что так он пытается выразить эмоцию, перенятую у людей. Перетаптываясь с лапы на лапу, произнес:       — Непокорный… Любая ложь рано или поздно раскрывается. Будешь ли ты готов к изгнанию, когда тем, кого ты считаешь друзьями, раскроется истина?       Я неуверенно пожал плечами. Конечно, я не знал, что будет дальше. Может, я вовсе погибну в битве с Алдуином. Но, чтобы там не случилось, это проблемы завтрашнего дня. Сейчас я понимал одно: я не хочу убивать этого дракона, как бы того не требовали Эсберн и Дельфина.       — Если они узнают и не поймут меня, я уйду сам.       Довольный оскал. Партурнакс медленно закивал, усаживаясь на снег. Уверен, он с самого начала знал, что я не стану бороться с ним. Диалог завел лишь для того, чтобы и до меня донести это, развеять мои сомнения.       — Значит, так тому и быть. Aan Lot Grah Los Bo. Zu'u Fen Koraav Nii Oblaan.

***

      Месяц Начала морозов заканчивался, принося в Скайрим суровые холода. Дни сменяли друг друга стремительно, напоминая о скоротечности времени. Времена, когда я жил в Хелгене, уносились все дальше в прошлое, становясь историей. Я с ужасом осознавал, что мои воспоминания затирались, вытесняемые ошеломительным Настоящим и страхами перед Будущим. Мне предстояло прожить жизнь, будучи драконоборцем, бравым воином… И, вероятно, однажды пасть в бою, получив достойную смерть. Оказаться в Совнгарде, где до скончания веков праздновать свои победы с другими нордами.       Не о такой жизни я мечтал. Карина любила читать книги о приключениях, и мы часто представляли себя героями Тамриэля, играя на улицах города. Кто ж знал, что все сложится так.       — Любуешься видами?       Это была Дельфина. Я не стал реагировать на ее вопрос, продолжая смотреть перед собой на раскинувшиеся просторы Предела. Из Храма открывался неповторимый вид, так что ответ на вопрос женщины был очевиден. Становясь рядом со мной, клинок глубоко вздохнула.       Мы посмотрели друг на друга, и я невольно сравнил эту воительницу с той женщиной из таверны, которая с таким пренебрежением отреагировала на мой вопрос про комнату на чердаке. Голубое заношенное платье сменилось на сияющую броню Клинков, вместо перетянутого веревкой хвоста Дельфина стала заплетать тугую косу. Попав в Храм Небесной гавани, бретонка расцвела. Сама мысль о возрождении Ордена распаляла в ее глазах огонь, что уж говорить о последних событиях. Мы были как никогда близки не только к бою с Алдуином, но и к оживлению Храма Небесной гавани. Казалось, разговоры о новых рекрутах даже делали Дельфину чуточку моложе: она словно возвращалась на тридцать лет назад, когда «Конкордат Белого Золота» еще не был подписан.       — Молчишь. Злишься?       — С чего бы?       — Не знаю. Может, жалеешь Партурнакса.       Я сложил руки на груди, хмурясь. Невозмутимая Дельфина расценила этот жест как подтверждение своих слов. Утешения от нее, конечно, ждать не следовало. Собственно, мне оно и не нужно было.       — Ты сделал то, что должно, Ингемар. Даже, если тебе кажется, что это не так. Ты теперь один из Клинков, а каждый из нас с момента вступления безоговорочно предан Ордену.       — А долг вынуждает нас истребить драконов. Я знаю.       Кивнув, женщина невесомо коснулась моего плеча. Она попыталась похвалить меня, и я отвернулся, не желая смотреть ей в глаза. Солгать им с Эсберном оказалось проще, чем я думал, и от того на душе было еще поганее. Стало быть, они мне безоговорочно доверяли. Тем не менее, своего решения я не изменил бы.       Видя, что я не настроен дальше говорить о Партурнаксе, Дельфина решила сменить тему.       — Видел Фултейма? Он прибыл прошлой ночью, — я покачал головой, отвечая тем самым «нет». — Обязательно познакомься с ним. Конечно, годы бегства его не пощадили, я его даже не узнала, когда увидела. Но он все еще тот воин, что тренировался со мной в Храме Повелителя Облаков.       Я попытался представить этот храм, о котором все чаще и чаще говорили Дельфина и Эсберн. Укрытый горами Джерол, построенный Акавирской Драконьей Стражей… разрушенный после поражения Империи в Великой войне. У Клинков в Сиродиле не осталось приюта, многие погибли от рук Талмора. Но теперь, когда мы нашли Храм Небесной гавани, мы могли изменить ход истории.       — Я слышал от Эсберна, что солдаты Талмора преследовали его.       — Да, они были близки. Но недостаточно, — женщина злобно хохотнула. — Теперь так будет всегда. Мы будем на шаг впереди.       Я не стал ничего говорить, чтобы не мешать бретонке размышлять над местью талморцам. Над нашими головами полетел сокол, и я с восхищением проводил вольную птицу взглядом.       — Тебе известно о других клинках? — спросил я чуть погодя, вновь опустив глаза на стоящую рядом Дельфину. Та в миг помрачнела, мотнула головой.       — Боюсь, больше в живых никого не осталось. Либо они ушли так глубоко на дно, что даже наши источники не помогут их разыскать. Будем надеяться, что второе.       Да уж, оставалось лишь надеяться. На данный момент мы имели совсем немного. Эсберн углубился в изучение древних текстов и практически не выходил на свежий воздух. Бойцов было всего трое: я, Дельфина и Фултейм. Для возрождения Ордена этого было недостаточно.       — Значит, будем привлекать новых людей? — спросил я.       — Само собой. Но это непросто. Вступить в Орден означает отречься от прошлой жизни. Немногие на это способны.       — Значит, нужны люди, которым нечего терять.       Дельфина поспешила добавить:       — Таких в Скайриме полно, но нельзя просто звать человека с улицы. Это должен быть кто-то надежный, кто-то, кто не предаст нас. У меня есть пара мыслей на этот счет, но я не во всех уверена.       — Например?       Женщина потянулась, хрустнула пальцами и сообщила как бы невзначай:       — У меня на столе лежит вся информация. Собираю досье на всех, кто может нам подойти. Хочу, чтобы ты ознакомился и, быть может, дополнил список.       Это было разумно. К выбору рекрутов стоило подходить с умом, изучая все возможные детали. Дельфина была мастером своего дела, так что в ее организованности я не сомневался. Было приятно, что она со мной советуется. Оставалось лишь мягко подвести ее к мысли о том, что моя новая подруга Тера хорошо впишется в команду. Я не нашел повода рассказать Клинкам о том, что позвал ее в Храм, побоялся, что меня осудят за поспешные действия и неосмотрительность. Но, впрочем, Тера и не спешила заглядывать к нам на огонек, так что времени разобраться со всем было предостаточно. Главное, чтобы если вдруг я узнаю, что Тере необходима помощь, я смог ее оказать так, как обещал.       — Кстати об этом… — с легкой неуверенностью начал я, делая вид, что только что вспомнил о вопросе, который собирался задать. — Как ты смотришь на то, чтобы привлечь к нам в новобранцы человека из Гильдии воров?       Дельфина резко повернула голову, глядя на меня через плечо. Я узнал этот взгляд, обычно он не предвещал ничего хорошего. Опережая какой-либо ответ собеседницы, я поспешил пояснить:       — Человек надежный, я ручаюсь. У меня есть источники, так что я знаю, что этот вор способен на большее. И, к тому же, мечтает оставить Гильдию.       Несмотря на свое выражение лица, Дельфина спросила вполне спокойно, но с толикой подозрения:       — Ты тоже об этом думаешь? Я отразила эту кандидатуру в своих записях, но не знала, как вы отнесётесь.       — «Эту кандидатуру» — это кого? — удивился я, вытягиваясь в лице. — Ты уверена, что мы говорим об одном и том же человеке?       Я, понятнее дело, говорил о Тере, но Дельфина её не знала. Стало быть, она планировала рассмотреть другого вора.       Дельфина фыркнула так, словно это было очевидно, и пояснила:       — Я говорю про Бриньольфа. Он молод, я наслышана об его успехах. К тому же он уже помогал нам раньше.       — Бриньольф? Дельфина, не пойми меня неправильно, но я в нём не уверен. Я видел его всего пару раз, и…       Я вспомнил все те разы, когда мне довелось общаться с Бриньольфом. Он производил впечатление прохвоста, как и все в Гильдии, и к тому же стоял чуть ли не у верхушки их гильдейской иерархии. Конечно, он сообщил мне о «смерти» Теры, позаботился, чтобы я узнал. Это раскрывало его с хорошей стороны. И брату Теры он старался помочь. Но всё-таки я сомневался.       — Я практически полностью в нем уверена. Я достаточно давно его знаю, — сухо ответила Дельфина. — Но он может отвергнуть наше предложение.       Когда Дельфина говорила, что уверена, спорить не следовало, но я всё-таки хотел рассмотреть вопрос лично. Раз на кандидатов есть досье, стоило все внимательно изучить.

***

      Комната Дельфины, пусть и не до конца обжитая, полностью отражала всю суть своей хозяйки. Как и в «Спящем великане», спальня бретонки была больше похожа на кабинет военачальника, нежели на место для сна. Кровать стояла у стены и совершенно не бросалась в глаза: старенькая, прикрытая одним лишь дырявым покрывалом. Дельфина, видимо, спала в одежде, а может даже и в сапогах, если вообще спала. Зато у стены уже появилась стойка с оружием, а на сундуке была брошена старенькая кожаная броня, в которой женщина ходила ранее. На столе, стоящем в центре, лежала карта Скайрима с отмеченными захоронениями драконов и фортами, занятыми талморскими солдатами. Справа от карты были оставлены кипа бумаг и чернильница с пером, а слева в стол был воткнут стальной кинжал. Я немного потоптался на месте, ожидая Дельфину: не хотелось рыться в ее записях без нее. Но время шло, а бретонки все не было, так что я подошел к столу и аккуратно опустился на стул. Устраиваясь, задел кинжал рукой, и он с лязгом упал на пол. Все-таки недостаточно аккуратно сел.       Подняв упавший предмет, принялся разбирать бумаги. На каждого кандидата было отведено по два-три листа, исписанных с двух сторон. Дельфина вносила в досье все, что удавалось узнать, начиная внешности и заканчивая малоизвестными фактами о жизни. На самом верху стопки лежали данные Фултейма. Этот норд уже был тут, сидел в главном зале Храма и травил байки о жизни под личиной пьяницы в таверне «Ночные ворота», так что смысла рассматривать его кандидатуру не было. С ним все было ясно, так что я просто пролистал информацию о нем, а после отложил в сторону.       Изучая записи я сделал вывод о том, что все указанные в перечне люди — это давние знакомые Дельфины. Кого-то она знала лучше, кого-то видела лишь раз, и исходя из этого делала выводы о надежности человека. Кто-то помогал ей еще двадцать пять лет назад, а кто-то совсем недавно. Был отдельный список людей, которые когда-либо оставались в «Спящем великане» и так или иначе привлекли внимание Дельфины. Бывшие солдаты, наемники, искатели приключений. Была в списке даже одна служительница Кинарет. И всех их нужно было проверить, чтобы случайно не пригласить в ряды не того человека.       Изучив достаточно записей, я взял в руки очередное досье. Оно отличалось от всех предыдущих: все записи велись в обшарпанном дневнике с пожелтевшими страницами. Стало быть, вести их Дельфина начала задолго до всех остальных, еще до нашего обустройства в Храме Небесной гавани, а может и вовсе до появления Алдуина. Заинтересовавшись находкой, я отодвинул все бумаги и откинулся на спинку стула. Глаза забегали по строчкам.

Бриньольф Статус: вор, рядовой член Гильдии воров Описание: Мужчина, норд, 20 лет Личные данные: Сирота. Мать: неизвестна. Отец: Рэймонд, торговец. Убит шпионами Талмора за попытку помочь мне. По моему указанию ребенка отвезли в Рифтен, чтобы оставить в сиротском приюте. Однако Делвин Меллори, вор, занимающий высокий пост в Гильдии, предпочел оставить Бриньольфа у себя. Бриньольф с 10 лет воспитывается в окружении воров. Умен, хитер, амбициозен. Хорошо обращается с одноручным оружием, мастер взлома и карманных краж. Несмотря на необходимую для дела скрытность, любит привлекать к себе внимание окружающих. Красноречив, умеет убеждать и лгать. По информации от Меллори, в последний год увлекся мошенничеством. В свободное время продает на рынке Рифтена краденные товары за полцены. Примечания: Судя по последнему письму Делвина, Бриньольф стремительно завоевывает уважение у нынешнего главы Гильдии, так как берет самые сложные заказы. Тем не менее, тяги к высокому посту в воровском сообществе не испытывает. Попросила держать меня в курсе.

      Я перечитал первую страницу дважды, вникая в смысл написанного. Дельфина знала Бриньольфа с ранних лет? Его отец погиб, защищая ее. Это многое меняло. Я вспомнил, как при нашей первой встрече Брин спросил меня, жива ли Дельфина, все ли с ней в порядке. Тогда я не придал этому значения, но теперь его поведение обретало смысл. Я перелистнул страницу.       Записи вносились каждый год с момента его двадцатилетия. Дельфина писала обо всем: об успехах в делах, об отношениях с членами Гильдии, о перемещениях о Скайриму. Меж некоторых страниц были вложены письма Делвина Меллори, где он в свободной форме рассказывал о жизни юного рыжего вора. Одна из таких записей особенно привлекла мое внимание:

…Малец бойкий, старается очень. Ему быстро надоедает сидеть на одном месте, все спешит куда-то. Хочет на волю, подальше от нас всех, но не признается. Думает, я не вижу. Он за Гильдию горой, убить может за своих. Знаешь, Дельфина, мне кажется, он думает, если уйдет из Гильдии, то назад дороги не будет, что его тут уже никто не примет. А он боится, что никого не останется. Понимаешь, к чему я клоню? Еще бы ты не поняла. Отец у него умер за тебя, а ты его оставила. И он же не знает, что ты помнишь о нем. Думает, ты про него забыла, хотя обещала, что этого не будет. Может, стоит сказать ему, что я пишу тебе эти письма? Он уже не ребенок, но ему все так же тяжело. Я знаю, что ты хочешь его защитить, но он уже и сам может за себя постоять. Давай прекратим эту игру. Ему нужно знать, что ты жива и не прекращаешь о нем заботиться. Прошу, пришли ответ в кратчайшие сроки. Я заберу письмо на старом месте. Делвин Меллори

      Мир вокруг меня ненадолго остановился. В голове было пусто, и каждое прочитанное слово отдавало звоном в ушах. Нутро подсказывало, что я прочитал больше, чем следовало. Но раз Дельфина оставила это здесь, зная, что я буду все здесь читать по ее же просьбе, быть может, она рассчитывала на то, что я это прочту?       Из дневника выпал листок и, покачавшись в воздухе, опустился на пол. Я наклонился, чтобы поднять его, и понял, что в руке оказался помятый рисунок углем: нескладный мальчишка с метлой, явно неподходящей ему по росту. «Это Дельфина рисовала Бриньольфа?» — предположил я, рассматривая грубые штрихи. Что-то во взгляде этого ребенка было знакомым.       «Вот почему Дельфина отправляла меня именно к нему…» — я сложил рисунок и положил его на место. Читать дневник дальше я не решился.       Ближе к вечеру мы с Дельфиной встретились в главном зале. Я сообщил ей о том, что изучил все ее досье, а так же сообщил имена людей, которых посчитал более подходящими. Дельфина слушала внимательно, а когда я договорил, взглянула с немым вопросом. Я прочитал его в ее глазах.       — И еще… У меня есть вопрос по поводу Бриньольфа, — я попытался зайти издалека, несмотря на то что женщина ждала этого разговора.       — Спрашивай, — достав из-под стола бутылку черноверескового, Дельфина уселась по удобнее и откупорила бутылку.       — Он… — мне сложно было подобрать слова. — Ты уверена, что нам стоит его привлекать? Как я понял из твоих записей, ты…       — Довольно мямлить, Ингемар. Я знаю, что ты там прочитал, — перебила бретонка и отпила напиток из горла, как бы придавая себе храбрости. — Я очень долго думала об этом и да, я уверена. Гильдию он давно перерос.       — Ты не боишься, что волнение за него будет… отвлекать тебя?       Неожиданно Дельфина рассмеялась, и хохот мигом заполонил зал, отскакивая от стен и колонн. Покачиваясь на стуле, женщина сделала еще пару глотков из бутылки.       — Отвлекать? Ох, Ингемар… Тот дневник, что ты прочел, он ведь даже не второй. Это так… Выписки. Я двадцать пять лет только и делаю, что отвлекаюсь на этого ребенка. Хотя он уже и не ребенок давно… Я пыталась этого не делать, но это оказалось выше моих сил. Я забрала его отца. Я ответственна за все, что с ним случилось. И я думаю об этом куда больше, чем следовало бы. Так что, Инги, не имеет значения, где будет находиться Брин. Маловероятно, что он согласится уйти из Гильдии, но спустя столько лет я просто хочу попробовать с ним связаться. И, если среди Клинков никто не будет против, я так и поступлю.       Не зная, что ответить, я молча взял у нее мед и тоже выпил. Черновересковый приятно обжег горло, и думаться стало как-то легче. Разговор как-то сам собой сошел на нет, и я решил отправиться спать. Нужно было многое обдумать.