2018 S1NCE

Челси указала вверх: широко распахнутые руки Христа-Искупителя, готового обнять и простить весь мир, распростерлись прямо над ними. Мутные глаза Адриана колыхнулись — как колышутся в тарелке супа куски овощей — и лениво поднялись к небу. Челси сжала его ладонь, а он даже не стиснул пальцы: обидно, конечно, но не обиднее предательства семилетней давности, нет-нет, конечно же, не обиднее. — Гид говорит, что в него часто попадают молнии и откалывают куски, а Церковь хранит материал для реставрации памятника, — леди Адриана не понимала португальского, он и сам не слишком в этом преуспел и говорил неохотно, тягуче, будто жевал липкую ленту для мух. И, конечно, он не мог не добавить свое недовольное: — Это и на странице Википедии можно почитать. Челси насупилась тогда, помнится, знатно: этот Адриан отличался от худого и быстрого парня, который мыслил со скоростью света и который разбил ее сердце. Она, конечно, утешала себя тем, что и сама она теперь стала другой, притом изменилось все — от фильмов любимых до пола, она, конечно, вглядывалась в лицо Иисуса Христа и думала, что оно доброе-доброе и действительно всепрощающее, но… Когда Адриана спустя сутки обнаружили мертвым, она искренне-искренне радовалась. В конце концов, даже у Бога раскололась в тот день голова.