KARRY. Книга первая. Действительно ли это были ошибки?

четверг, 10 января 2013 Без четверти девять. Скоро экзамен. Спасите. Полночи я провела с Гарри, его идеями решения проблем и русским языком. Куда писать просьбу о переносе экзамена? — Умывалась сегодня, — проговорила Катя в такт снежного хруста под ногами, — и подумала, что мне нужно свидание. — Как странно от тебя это слышать, — ответила я, глядя на снежинки в её волосах. — Ну а что? Свидание без Твиттера. — Не у меня дома, — подсказала я. — Желательно да. — Без меня. — Да почему?! Я усмехнулась: — Normal date, please! Я постаралась передать её интонацию: как у той Новогодней фразы «normal question, please» во время игры с вином. — Да, точно. — Поддержала Катя. Мы поднялись на крыльцо нашего ветхого корпуса, я — как на эшафот. — Мне уже всё равно, что получу, — сказала Кэт. — И какой толк было зубрить всё это? Я не воспринимаю право, забуду через пару дней. — Расстёгивая куртку на пути к гардеробу, я добавила: — Хотя зря я, что ли, всё это учила. Нормальная оценка нужна. Пож-а-алуйста. Normal point. Тут мы с Катей посмотрели друг на друга и хором выпалили с её интонацией: — Normal point, please! Я, не глядя, открыла жужжащий слайдер, и голос в трубке заставил удивиться: — Гарри! От неожиданности я даже не потрудилась произнести его имя нормально: так позволяла себе только в беседах с Катей и мамой. Со спутанных слов британца я поняла, что ему уже довольно долго звонят в дверь русские и — вот сюрприз! — не понимают по-английски. — Look after Light and don’t burn anything. — Поручила я. — Good luck, — пожелал Оладушек из трубки. Я улыбнулась: — Thanks, bye! Однако внутри противно зашевелилась тревога. Пока мы ждали начала пытки экзамена, Катя попросила нарисовать ей на руке галстук-бабочку. — У меня не получается нарисовать красиво, — обосновала она, — а у тебя получается. Я часто украшаю поля своих тетрадей символами 1D: морковкой, шестью буквами «r», голубем, черепашкой, листом клевера, картофелем, «Vas Happenin’?!», зеркалом, энергетическим соком, галстуком-бабочкой... Возможно, это удача от Гарри, но препод решил устроить экзамен в письменной форме, и нам даже не пришлось говорить с ним. Вот только когда тот вышел, угадайте, кто единственный неудачник, который не списал? Фотографии Гарри, Кэт и меня всё ещё популярны в сети, и уверена, «наш» парк не пуст от Дирекшионеров (на их месте я б там караулила, пока не отморозила конечности), потому путь туда для нас закрыт. Но Гарь другого мнения. Он полюбил этот парк как место встреч с Кэт; для него оно слишком символично, чтобы просто «отдать» его, чтобы сдаться. Потому мистер Добьюсь Своей Цели потащил меня покупать ему другую куртку. Благо в тот пресловутый день было тепло, и сейчас я вновь могу носить зимнее пальто, Катя — дублёнку, и вместе с Гарри в его новом хаки пуховике не выглядеть, как на слитых в Твиттер фото. Словно это что-то решает. ― Harry, ― позвала я и, когда британец отвернулся от зеркала, показательно надвинула свою шапку с пампушкой на глаза. Серьёзно, все же знают, как Гарь часто носит этот головной убор. Между бровей англичанина залегла морщинка. Я постаралась прогнать возникшую в памяти навязчивую картинку с бледным рыжеватым парнем, однажды готовившим нам с Гарри пиццу. ― Okay. ― Стайлс по-военному приставил ладонь к виску. ― I’m ready. I’ll be undercover. Под ковром ты будешь. ― Хорошо, Гоша, хорошо. — Поворачивая в двери ключ, я пояснила: — “Хорошо” means ‘good’ or ‘fine‘. ― I remember, — кратко отозвался друг. ― So what’s your name? ― What? Harry. — Он нажал на кнопку вызова лифта. — Don’t you… Oh! Сообразил-таки. ― Гоша. ― Гоша? ― Я притворилась, что незнакома с таким именем. Стайлс тормозил. ― Harry! ― What? Uh! … Гоша. Да. Нажав на кнопку первого этажа, я продолжила играть роль: ― А Гарри Стайлс? ― Этоко. ― Not “этоко”, ― поправила я, ― but “это кто”. ― Okay. Это кто. ― Question. Like this: “Это кто?” Он повторил: ― Это кто? ― Good! ― Кажется, я раскрыла в нём способность к русскому языку. ― Люблю тебя, Гарь. ― I love you too, ― ответил парень, закрывая пол лица шарфом. Сегодня знаменательный день! Гарри Стайлс сказал, что любит меня. Восемнадцать дней спустя. Хотя кто считает? ― But I’m Gosha, — прибавил он. КАК ТЫ ГОВОРИШЬ НА АНГЛИЙСКОМ, ЕСЛИ ТЫ ГОША? В автобусе меня посетило неприятное чувство, что за мной кто-то наблюдает. Кому я нужна? Кто-то наблюдает за Гарри. К концу пути я выяснила, кто. ― Some girl is staring at you. Только не оборачивайся, Гарь. ― Okay, ― тихо пробубнил он, быстро посмотрел на меня и поправился: ― Окей. ― Да, ― улыбнулась я. Хорошее русское произношение. Мы искажаем английское «okay». ― Молодец. ― Yes. ― Ш-ш-ш, no English. Весь путь я просидела как на иголках и лишь у остановки ощутила облегчение. Ненадолго. ― Гарри?! ― Окликнул кто-то сзади. Вслед за этим послышался смех и негромкое: «тише, Лер». «Нет-нет-нет», ― мысленно взмолилась я, ― «не надо!». ― Шшто? ― Гарь обернулся. ЗАЧЕМ ОБОРАЧИВАТЬСЯ НА ИМЯ, КОТОРОЕ СЕГОДНЯ НЕ ТВОЁ, ОЛУХ?! Счастье, что мы выучили русский вариант его любимого слова «what». Правда, парень слишком выделяет «ш». В общем-то, он зачастую и своеобразно выделяет или протягивает и другие согласные. ― Привет. Это сказал уже другой голос ― девичий, как и первый. К нам было приковано внимание их обладательниц: круглолицей, как и я, светлой шатенки в крупных красных очках и блондинки в клетчатом серо-чёрном пальто. Обе выглядят класс на седьмой. Давай, Гарри, как мы репетировали. ― Привет, ― словно принц на балу, поздоровался Блинчик. Я расплылась в улыбке. Остаётся надеяться, эти девочки примут мою радость успехам обучения за открытость и дружелюбие. Ярко-жёлтый автобус с номером «14» отъехал от остановки, и Дирекшионеры шагнули ближе. ― Мы ехали с вами, ― заговорила блондинка (изогнутые дугой брови добавляли её виду добродушия), ― и заметили, как ты похож на Гарри Стайлса из Ван Ди. Она и позвала Стильного — я узнала голос, — а сейчас наивнимательнейшим образом рассматривала. На её лице выделялись две яркие родинки, а светлые волосы казались идеально прямыми. ― Шшто? ― Снова переспросил Зеленоглазый. Внимание на сцену! Теперь вместо Уотайлса перед нами Штайлс. Генрих Эдмунд Штайлс. ― На Гарри Стайлса, — повторила шатенка в красных очках. Возникло молчание, разбавляемое шумом автомобильных шин. Почитатель Чёрного кашлянул. ― Я Гоша. ― Неторопливо выговорил он. ― Это, ― он показал на меня, ― Лена. И я ещё наивно лелеяла надежду, что все эти уроки русского языка и перевоплощения нам не понадобятся. Наивное дитя. ― Гоша? — Вопросил парень — высокий, с отрешённым видом (точно не Дирекшионер). Мы на остановке не одни, и я его сразу не увидела. Девушка с родинками взяла его под руку. ― Да-а, — я понимающе усмехнулась. — Такое имя нечасто встретишь. — Ой-й! — Блондинка, кажется, вспомнила что-то важное. — Меня зовут Поля. Отсюда кажется, у неё тоже тёмно-бирюзовый цвет глаз. — А меня Лера, — продолжила за подругой шатенка. У неё вот, сразу ясно, карие глаза. — Денис. — Представился парень, продолжая выглядеть так, словно хочет поскорее закончить этот нелепый разговор. — Глаза у тебя точь-в-точь как у Гарри! — изумилась Поля. Об одном и том же с ней думаем — о глазах! Пауза. — Это кто? — Спросил Гарь-Гоша. — Гарри Стайлс, ― ответила Лера. ― Из Уан Дирекшен. — Не знаю таки. «Не знаю такиХ», Гарри. Учили же, ну! Но никто, кажется, не заметил прокола. Поля продолжила за подругой: — Музыкальная группа такая. Состоит из четверых британцев и ирландца. Альбома у них пока два, последний вышел этой осенью, но известны они хорошо… Один из них стоит перед ней и хлопает мегачарующими глазами. Если бы шарф не скрывал пол лица, можно было бы видеть прелестную улыбочку: в подобных случаях я советовала ему быть милым и делать вид, что он всё понимает. ― … А началось с того, что в две тысячи десятом году они заняли третье место на проекте Икс-Фактор. — Oh! ― Выдал Догадайлс, будто узнал знакомого в толпе. ― X-Factor! Ради твоих ямочек на щеках! Надеюсь, никто из этих троих не услышал, как чисто и без акцента агент Горошек сказал это ПО-АНГЛИЙСКИ. ― Э-э, нет. ― Напустив серьёзности, новый русский покачал головой. ― Не слышал. Теперь от его вида захотелось рассмеяться. — Я слышала, да. ― Я вовсю пыталась отвлечь внимание на себя — впервые, наверное, в жизни; меня напрягало, как эти девочки разглядывали Оладушка. Хорошо, что новая шапка прячет его популярные кудряшки. ― Но Гоше далеко до Гарри, ― я посмеялась, ― как минимум, местом рождения. Зря я это ляпнула. Ох, зря. Врать я совсем не умею, да и не терплю — прибегаю к этому лишь в крайних случаях. — Откуда он? — Поля подняла изогнутые дугой брови. Копчёная рыба! Подруги лишний раз посмотрели на него, а я выпалила: — Из Ростова-на-Дону. — А ты… Нет-нет, я не смогу быстро выдумать липовую биографию! — Лен-н? Я подняла голову. Горошек показал мне экран своего Айфона. — Мама, — только и произнёс он. Ловко: на дисплее не было ничего, кроме «15:07» на фоне рассветного неба позади серого здания Департамента культуры и культурного наследия Ивановской области — вида из моего окна. — Идти… — вспоминая выученные слова, Турист медлит ещё больше обычного, — надо. С долей сожаления я взглянула на девочек. Будь мы в другой ситуации, я бы засыпала их вопросами вроде любимых песен, источника знаний о 1D, знакомых Дирекшионеров, но сейчас не могу. А они мне понравились… Гарри махнул большой пятернёй: ― Увидимся! Не люблю прощаться, но… ― Пока, ― я улыбнулась девочкам, подумав, встречу ли их ещё, и придётся ли мне потом объяснять своё поведение. Станет когда-нибудь известно, где в действительности Стайлс был всё это время? От дириков сложно что-то скрыть. ― И на каком нам теперь домой ехать, Лерыч? ― Послышалось сзади. ― Это всё ты, ― навеселе парировала ей подруга, изображая её голос: ― «смотри, вон тот парень как Гарри!». На входе в парк, сразу за бело-голубой аркой, нас ждала Катя. Среди немногочисленных людей неподалёку нашлись и подростки. — I want back, — прошептала я. — НЕТ, — чётко сказал Гарри. — Okay, Capitan Styles. — Чего вы так долго? — Спросила Катя сходу. — Привет, Кэт, — поздоровался принц Гарри, и выражение её лица смягчилось. Она надела его тёмно-серый шарф — потрясающе. — Привет. — Мы встретили дириков, — прошептала я, двинувшись вглубь укрытой снежным одеялом аллеи. — Погоди, где встретили? — Зелёный взгляд переходил с меня на Стулеса и обратно. — Когда? Кого? — Только что, они ехали с нами в автобусе. Две девочки лет четырнадцати, Лера и Поля. И с ними ещё был парень, равнодушный такой. — И как? Что спрашивали? Узнали Гарри? — Сначала да, потом нет, — я победно посмеялась. — Теперь ты встречаешься с Гошей. — Я обратилась к последнему: — I’ve told Kat about our meeting with the Directioners. Say what you learnt in Russian. — Okay. — И брюнет принялся неторопливо перечислять, изредка переводя на английский (скорее для себя, чем для нас): — Да. Нет. It’s “yes” and “no”. And it's easy. — Simple, — я подняла указательный палец внутри пушистой варежки, — but effective! Черепашка Стайлс ещё не закончил: — Отпад, it’s “cool”… — Это «круто», — быстро пояснила я Кате, — но «р» у него звучит как-то не по-русски. — …Класс. — Здесь Гарь задумался; свежий снег громко хрустел под ногами. — Нет, мне не холодно. — Сколько ж вы времени потратили? — Удивилась подруга. — We spent a lot of time, — ответила я на английском, — but it was a good job. — Да уж. — Не спорила Катя. — There is one more, — подсказала я, — about the snow. — Yeah. Люблю снег. Сделав маленький круг, мы возвратились к входу в парк. Людей здесь стало только больше, и сесть почти некуда; осталась одна скамейка у сооружения тира, за которым Кудрявый на прошлой неделе прятал гитару и играющей снегом детворы. — Мы как картошка в супе, — хохотнула я, когда мы сели. — Niall and Potatoes, — проговорила Катя с улыбкой. — Sh-h-h, — прошипел Гарри, — don’t stand out. — What? — Шепнула я. «Не стойте снаружи»?! Громкайлс чуть не оглушил меня своим звёздным шепотком: — DON’T ATTRACT ATTENTION! Не привлекать внимание. Ясно. — Don’t be special potatoes, — не удержалась я, — be usual ones. С Катиной стороны донёсся смешок: она знает мою страсть к слову «special». Гарри больно сжал мне руку повыше локтя. Всё-всё, я поняла. Кто посадил его в середину?! Стайлс коснулся своего шарфа на Катиной шее. — I’d like to be alone with you. — Хрипло проговорил он. — In this park, but alone. With you. — I would let Lena stay, — сказала Катя после паузы. — Okay. Благодарю, что позволил, дружище. — Маш, он говорит по-английски, — доложил детский голосок где-то позади. Свитера колючие! — Думаешь, это он? Глаза зелёные? — Будем кричать «Гарри!» каждому зеленоглазому? — Вопросил кто-то другой, постарше. — Совсем того? — А давайте! — Отвечал третий. — Круто будет! Тут я осмотрелась — подростков оказалось больше, чем казалось сначала. — Зелёные... и волосы кудрявые… — Guys, — я заёрзала на скамейке, —I feel there’s something … not so good for us. Карри не отзывались. — …всё как ты говорила. — Gu-u-uys! — On the count of three, — Гарри метнул зелёный взгляд на меня, затем вернул его своей девушке. — One, two… Они с Катей взялись за руки. — Да, сестрёнка. Значит, это Гарри Стайлс. — …THREE! RUN!!!! Он заорал так громко, что я взвизгнула. Британец пустился наутёк, но в противоположную от выхода из парка сторону (Лошайлс!), да ещё и Катю с собой утащил. Ты провалил операцию «Под ковром», Стайлс. Мои поздравления. Я поймала его за рукав пуховика, но чуть не оторвала себе руку. Развернувшись в нужную сторону, мы встали как вкопанные: на нашем пути оказались десяток подростков, пять-шесть взрослых и около десятка детей. — Эй, это же Зейн Малик! — Я удивлённо показала мохнатой варежкой за арку. — Я показательно задрала голову на Стулеса: — Гарри, смотри, Зейн! — HEY, MAN! — Подхватил Гарри. Почти все, на кого у меня пало подозрение в дирекшионерстве, обернулись. Нам хватило этого, чтобы пробить брешь в толпе (только бы не сбить с ног малышню!) и ринуться изо всех сил. Оглянувшись, я сообщила: — Five girls are following. Мы завернули за главный корпус нашего университета. — Не вижу их, — проговорила запыхавшаяся Катя, когда мы добежали до светофора, — я не могу больше. Зелёный! Я никогда так быстро не перебегала дорогу. Моих ушей коснулись отдалённые визги и крики. — Вот блин! — Я рывком обернулась (шея отозвалась болью): девчонки тоже оббегали здание ИвГУ и теперь близки к пешеходному переходу. — Чёрт возьми! — Громко выругалась Катя, заработав осуждающий взгляд пожилой женщины, выходящей из магазина «Ермак». — Я только выздоровела! Неподалёку показался островок спасения. — I want my body guarder to be here, — проговорил Гарри, тяжело дыша. — Now. — To the bus station! — Направила я Карри, в который раз оборачиваясь на переход. Последний шанс! Поток автомобилей скроет нас. Для водителей загорелся зелёный, и мы, пробежав ещё совсем немного, юркнули под деревянную остановку. — Неуже… Я заткнулась на полуслове, потому что Гарри вдруг за один шаг преодолел расстояние между ним и Катей и поцеловал её. Девушка положила руки ему на плечи и в долгу не осталась. Наверное, мне надо отвести глаза: они целуются с такой же страстью, с какой мы спасались от погони; накопили адреналина — теперь выпускают на волю. Не наглотайтесь зимнего воздуха, котики. — You were born to be together, — проговорила я с улыбкой. Не знаю, слышали ли они: слишком заняты. Гарри выпрямился, а у Кати подогнулось колено, и она съехала спиной вниз по красной стенке остановки. Парень успел схватить её за талию, засмеявшись вместе с Кэт. Он держит её так, словно боится, что отнимут. Расслабься, Стайлс: я вроде не по девочкам. Давно не видела настолько ярких глаз. Эти двое действительно полюбили друг друга. Безумно и бесповоротно. All I want is you to understand That when I take your hand its 'cause I want to. We're all born in a world of doubt, But there's no doubt I love you.

— Green Day, When It’s Time

Так прошла счастливая неделя — ещё более счастливая, чем предыдущие. Лиам, Зейн, Луи и Найл нашли, что сказать Менеджменту, и хоть Оладушка отругали за такую самостоятельность, они поверили в его болезнь, и с поддержкой его семьи и друзей, позволили считать это отпуском, если он справится с пропуском нескольких репетиций к туру. Для Гарри было лишь одно условие: вместе с парнями быть в Японии шестнадцатого января (там, по словам Стайлса, запланирована съёмка клипа на кавер к песне One Way or Another группы Blondie). Всё так бы и было относительно гладко, если бы не одно утро. Утро накануне отъезда.