KARRY. Книга первая. Действительно ли это были ошибки?

Звонок в дверь. Затем ещё один. — Кто там? — Я заглянула в дверной глазок и оледенела. — Полиция. — Очень строго ответили мне. — Откройте дверь, пожалуйста. Я со скрежетом повернула задвижку, а затем — ключ. ― Младший сержант Антонов. ― Переступая через порог, он (выше меня головы на две) снял зеленовато-серую меховую шапку с золотистым значком. Короткие тёмные волосы, вытянутое лицо, серьёзный, будто бы орлиный взгляд; ему лет так двадцать шесть. ― Поступила жалоба на иностранца, проживающего в этой квартире. Говорил он твёрдо, но даже без этого вызывал у меня страх, трепет и уважение в одном чувстве, приколотившем меня к полу. — Жалоба? — Пикнула я. Воздух куда-то подевался из лёгких. — От ваших соседей. — Полицейский сверху вниз взирал на меня глубоко посаженными светлыми глазами. — Вы живёте здесь одни? Я несмело закивала: — Б-бо́льшую часть времени. От волнения я начала заикаться. Сержант Антонов достал тетрадь из квадратного портфеля, и я увидела у него на погонах по одной красной поперечной полоске. — Сколько Вам лет? — Семнадцать. Он попутно делал короткие заметки в тетрадь. Мне почему-то подумалось, что ему подошло бы имя Антон. Наконец я нашла в себе смелость заговорить: — Иностранец — это мой друг из В-Великобритании. Я не знаю, что в нём такого… — Он здесь? — Полицейский стрельнул охотничьим взглядом на вход в комнату, где как раз и сидел Стайлс. — Могу я с ним поговорить? Нервно сглотнув, я выдавила: — К-конечно. Сейчас… Я дошагала до своего письменного стола, заваленного, помимо университетских тетрадей, неудачными конвертами и исписанными обрывками бумаги. С клеем-карандашом в руке, Гарри обернулся и непринуждённо спросил: ― Who was there? ― He is. ― Я подчеркнула последнее, ведь сержант-орёл никуда не делся. ― It’s a policeman. ― Зелёные глаза округлились. Я перешла на шёпот: ― My neighbours called him. And he’s calling you. ― Shit, ― выругался парень, вставая на ноги. Начался напряжённый разговор сержанта с Провинившимся, который мне пришлось почти полностью переводить. Гарри отлучался, чтобы принести паспорт и ещё что-то (водительские права?). У него и загранпаспорт нашёлся. Вот только в числе его виз нет русской. Я не стала изображать удивление. ― Проедем в участок. Страшнее слов я не слышала. К счастью, мне позволили поехать с ним как единственному человеку, которого он тут знает (о Кате я не упоминала), с кем он жил и тому, кто сможет объяснить ситуацию на русском. Пришлось рассказать, как самолёт совершил аварийную посадку, как Гарь разминулся с пилотом и потерял с ним связь, как никому не сказал о неполном наборе документов (да и я понимала, но ничего не сделала), испугался, что ему за это будет. Сглупил парень ― всего восемнадцать лет. И только о том, что англичанин, опьянев от мороза, незаконно проник в квартиру, я умолчала. За это полагается штраф, либо обязательные ― сто с лишним часов ― или исправительные ― до года ― работы, а то и арест до трёх месяцев. Так как самолёт Стайлса пересёк границу из-за возникших неполадок, что подтвердил пилот, с которым, как выяснилось, полиция уже связывалась ранее, с него сняли обвинения. Хотя сначала собирались обязать к выплате штрафа. Гарри ещё до визита полицейского договорился со своим охранником, что тот встретит его в Москве за день до полёта в Японию, то есть сегодня, ― дома остался автобусный билет Иваново-Москва на 16:00. Теперь, когда милиция знает о приключении этого зеленоглазого подростка с виноватым выражением лица, он избежит проблем при вылете из России сегодня ночью. Спасибо, сержант Антонов. А у меня же завтра экзамен по высшей математике… Гарри Нарушитель дал полиции контактные данные ― свои, родителей и кого-то ещё, ― и нас отпустили. Тучи грозовые! НАС ОТПУСТИЛИ. Не стану скрывать: мне было страшно. По возвращении домой Оладушек принялся одновременно повторять по подаренному мной блокноту все выученные русские слова и дорабатывать подарок для Кати. На одном из торчавших из-под всего бардака листков было выведено:        I know how it goes from wrong to right Silence and sound… Did they ever hold each other tight like us? У меня в голове уже витали мысли о том, через что Гарри прошёл, ― после его строчки про увиденные в плохом и хорошем ошибки.Столкновению парня со всем этим и правда предшествовал ряд промахов: его самолёт сбился с курса и был вынужден совершить посадку прямо во дворе между парой многоэтажек (к счастью, строители превратили его в ровную песчаную площадку незадолго до этого); на улице тогда был дикий для нерусского человека мороз, и беспомощный Стулес попал в мою квартиру. Некоторые обстоятельства (вроде отсутствия переходника для здешних розеток) задержали его тут, но я, ничего не подозревая, познакомила его с подругой. Где-то тогда направление пути британца изменилось, и он выбрал его самостоятельно. Мы сами выбираем своё направление, каждый из нас. И Гарри это привело к чему-то действительно подходящему ему, захватывающему и невероятно прекрасному. Если так, действительно ли это были ошибки? — Do you have any green fabric, ribbons, or something? Знать бы ещё, о чём ты. Я потянулась за словарём и нашла эти непонятные слова. ― I have only this, — я протянула ему косичку ниток мулине. Он вновь склонился над конвертом, делая в нём надрезы и зачем-то засовывая туда нитки, а я нашла себе место с краю стола. fabric― ткань ribbons― ленточки ― Now I need a marker. ― Сообщил Гарри, только я успела дописать. ― Black. Я полезла в верхний ящик стола, затем в средний… Маркер нашёлся в нижнем (удача меня преследует). Открывая маркер, Гарь проговорил: ― I decided how to call the song. ― How?

× × ×

Вот и всё. Только стало хорошо. Нет, превосходно! Нет-нет. Все эти слова неправильные. Это были лучшие дни в моей жизни. Стоящий сейчас передо мной зеленоглазый кудряш в прямом смысле свалился с небес и воплотил мечту в реальность. Многие говорили мне, что если бы я лично познакомилась с кем-нибудь из 1D, то могла бы разочароваться; что образ, который я создала, разрушился бы. Но такого не произошло. Гарри оказался живым воплощением того, чего мне не хватало. Но всё заканчивается. Закончилось и это. Конец сказочки. Женский голос объявил об отправлении автобуса Иваново-Нижний Новгород на 15:33. Лена говорила, автобус Гарри ровно в четыре часа. У нас ещё совсем немного времени. И почему мы, чёрт возьми, молчим? Мой парень уезжает. И не известно, когда я вообще смогу его снова увидеть. «Мой парень». Никак не могу привыкнуть к применению этих слов для человека, кто был мне просто кумиром, и о влюблённости в которого меня подкалывали родственники. ― Эх-х, Блин… ― вздохнула подруга, глядя на Стайлса. ― Нам будет тебя не хватать. Британец улыбался. ― Ну, иди сюда, Тортик. ― Лена протянула к нему руки, и они крепко обнялись. Не стану врать, что я не ревную. Она спала с ним в одной комнате, они вместе готовили, ели, ходили по магазинам, Лена учила его русскому. Не скажу также, что не хотела бы быть на её месте, но ревновать Гарри к ней это всё равно, что ревновать его к стилистке Лу. Я ревную. Чуть-чуть. Но меньше, чем к остальным:как-никак, Лена — моя подруга и самый большой шиппер Карри. ― Любимый, ― не останавливалась она, уткнувшись в его куртку, ― Кексик. ― What? ― Не понял, конечно же, Гарри. ― And шшто? Я посмеялась. Его «што» надо слышать. ― I said, “We’ll be missing you, Pancake. ― Перевела Лена саму себя. ― Our lovely Muffin.” ― I will miss you too, ― ответил брюнет в зелёной шапке и повернулся ко мне: ― Увидимся. ― Когда? ― В моём голосе сквозила безнадёга. ― Не знаю. Нно увидимся. ― Он на мгновение задумался. ― Мы…точчно увидимся. — Автобус Иваново-Тейково с временем отправления 15:46 отбывает с седьмой платформы, — донёсся на весь вокзал всё тот же женский голос. ― I have something for you, Katya, ― проговорил Гарри и достал из-за пазухи белый квадратный свёрток. Это письмо? Мне? Кудряш шмыгнул носом и с бо́льшим, чем для других фраз, усилием выговорил: ― Малень-кий падарок. Лена хихикнула. Я взяла конверт в руки. Из квадратика, где положено быть марке, зелёными глазами смотрела чёрная кошачья мордочка с чёрным галстуком-бабочкой; рядом с ней была подрисована ещё одна ― уже простым карандашом и явно другой рукой, но с такими же глазами. Перевернув конверт тыльной стороной к себе, я увидела вышитый широкими стежками полукруг. Под треугольным ярлычком с надписью «You&I» и ещё одной бабочкой оказались два кружка из толстых зелёных стежков. Получился смайлик. Я улыбнулась. Но самое милое было внутри. ― Вау. Гарри… ― I wrote it by myself. ― Проговорил он, кашлянув в кулак. Его нос покраснел от холода. ― It’s about us. Я хотела рассказать, кем он был для меня и кем стал, какими незабываемыми были последние недели, как дорог был каждый миг, и ещё… что я люблю его, всегда любила и буду. Вдруг я почувствовала, что за большой палец в варежке что-то зацепилось. ― О-о-о, ― подала голос Лена, ― Гарри, видимо, не закрепил нитки изнутри. Он ведь так старался! Подобное могло случиться только со мной. Теперь от смайлика остались лишь глаза. — That’s okay. — Успокоил меня Стайлс. — You saw it and smiled. So that’s okay. Он провёл рукой по кончикам его серого шарфа на моей шее. — Okay, — только и повторила я, заворожённая выражением на лице Гарри. Выражением, которое нельзя увидеть при малознакомых или ещё каких левых людях. Оно немного ребяческое, но мне оно нравится, потому что позволяет чувствовать себя близким ему человеком. ― А что если… — начала Лена, но замолчала. — Guys, what if you two use this… things as… bracelets? You know, like… friendship bracelets, but not really for friendship. А что, мы с ним оба любим зелёный, и я люблю символичные украшения. ― That's a great idea. ― Поддержал Гарри. Стянув варежки, я высунула толстую прядьниток из конверта и разделила её напополам. Одну часть я отдала Стайлсу, а вторую принялась завязывать вокруг своего запястья. ― We’re gonna think of each other even more with this, — сказал мне парень. Как ванильно. Он зубами затянул на своей пряди узел и улыбнулся так любимой мной улыбкой. Ну и плевать, что ванильно. ― О, на левые… ― Лена загадочно заулыбалась. ― На правой у меня браслет Ван Ди, — объяснила я. ― How many times, ― Гарри подошёл почти вплотную, ― have I told you not to speak Russian so much? ― I don’t know. ― пролепетала я, глядя в его глаза... наикрасивейшие глаза. ― Many times. Гарри засмеялся. Мурашки поползли по спине, даже не замечая мою дублёнку. Да, надо бы объяснить ему, о чём шла речь. ― I just told Lena… Но я так и не закончила: Гарри сделал ещё полшага и поцеловал меня. Нехорошо так обрывать, мистер Стайлс. Хотя нет. Хорошо. Очень хорошо. Лучше и быть не может… Лена что-то сказала, слева раздался продолжительный хруст снега, и кто-то прошёл мимо. Гарри закончил поцелуй, и я снова увидела окружающий мир. ― Sorry, ― извинилась Лена; за что? ― Harry, your bus… Теперь ясно. ― Yeah, — ответил ей парень, всё ещё глядя на меня. ― Увидимся, Катя. А в следующую секунду я уже видела его спину. Эй, нет, пожалуйста, постой! ― Пока, Гоша… ― Лена махнула ему и что-то сунула мне в руки. ― Bye! ― Нагнув голову с торчащими из под шапки кудряшками, Стайлс забрался в автобус. Через открытые двери я видела, как он отдаёт билет проверяющему, забирает его обратно и проходит вглубь салона, как двери закрываются, и автобус неторопливо уезжает. Всё. Гарри больше нет рядом. А я всё ещё чувствую вкус его губ, пока он с каждым мгновением всё больше отдаляется от меня. Стало холодно и очень грустно. Лена вернула мне письмо с песней. You and I. We don’t have to be like them. We can make it till the end. Nothing can come between You and I. Захотелось разрыдаться прямо здесь. Я ощутила чьё-то прикосновение на своём плече. Лена. ― Это ещё не конец. ― Её голос звучал уверенно. ― Далеко не конец.

× × ×