KARRY. Книга первая. Действительно ли это были ошибки?

Я подёргала за ручку, но дверь, кажется, держали изнутри. Со вздохом я развернулась. На меня с ярко освещённой сцены таращился Джош и стоящие чуть дальше Сэнди с Дэном.       — They… the… — Я выдохнула. — They are just… kidding me.       Джош моргнул и принялся копаться с микрофоном над барабанами.       — ЭТО ЧЁ СЕЙЧАС БЫЛО? — С чувством рявкнул кто-то издалека. — РУКИ ОТОРВУ.       И он приближается.       Валить отсюда. Живо!       Я сделала лишь шаг, как откуда ни возьмись, кто-то вылетел со сцены. В секунды столкновения я машинально выставила перед собой руку и коснулась чьего-то свитера.       — Оп! — Произнёс парень; я почувствовала, как моё плечо обхватили длинные пальцы. — Прошу прощения.       Красивый голос… и смутно знакомый.       — Это мне нужно изв… — тут я подняла голову. Даже при том, что ярко освещённая сцена находилась сзади него, я с лёгкостью различила чёрные глаза и рыжеватые волосы. Повар из пиццерии! Вот так встреча! Сколько лет сколько зим!       Он нахмурился:        — Мы нигде раньше не встречались?       Я открыла рот, ещё не зная, что именно скажу, но мне не дали начать.       — Ну что вы тут столпились?!       Он возник внезапно. В чёрном костюме и со сверкающими в полутьме глазами — тот самый мужчина с прямой спиной.       — Тимофей. — Командным, но с дружеским оттенком тоном обратился он. — Проследи за залом.       В конце дружеский оттенок его голоса благополучно скончался.       — Чего за ним следить-то?       — Чтоб кресла не загадили и не поубивали друг друга.       Чтобы кресла не поубивали друг друга?       — На это Тоха есть, — легко ответил кареглазый.       Тут Прямой заметил меня.       — А ты кто такая?       Захотелось вжаться в стенку. Но тут только образующие кулисы занавески.       — Подруга…       Он ушёл за дверь, не успела я договорить. Нормально так.       У него, однако, на удивление приятный парфюм. И это редкость: мне нравятся одни мужские духи натысяч так пятьдесят.       — Спасибо, что дослушали, — буркнула я беззлобно.       Парень в свитере — Тимофей, надо понимать, — усмехнулся, а потом взял меня за плечи (снова?!), прихватив несколько прядей длинных волос, и потянул на себя:       — Отойди — зашибёт ведь.       Едва он меня подвинул, дверь резко распахнулась.       — А ты что там забыл?       Вот это ничегошеньки себе! Тимофей к этому устрашающему на «ты»!       Прямой, глядя на меня, удивился:       — Ты ещё здесь?       Это у него синяя бабочка на шее? Вместе с синей-то рубашкой?       — Зачем ходил туда, Лёх? — Снова поинтересовался рыжеволосый.       — Чего?! — Переспорил командующий неожиданно милым, почти что мультяшным голосом, а потом довольно ответил: — Телефон с зарядки снял.       Ни за что бы сейчас не поверила, что недавно он так яростно орал, если б своими ушами не слышала.       ― Десять минут до начала, Вась. ― Строго, но в шутку проговорил ещё один мужской голос.       Его владелец, некто высокий и в шляпе с козырьком, как будто материализовался в темноте.       Душа у меня ушла в пятки. С грохотом. Это тот самый сержант Антонов, что переступал через мой порог в середине января и забрал нас с Гарри в участок! Воспользовавшись моментом, я юркнула между Тимофеем и занавеской на сцену. Спускаясь по лестничке в зал, я ещё чувствовала прикосновение на плечах, с которым этот кареглазый уберёг меня от удара дверью.       Что он делал за кулисами? Я понимаю, прямой мужчина в костюме — это кто-то из администрации театра или вроде того, хотя я не встречала его здесь, когда приходила договариваться о концерте. Тем не менее, он подаёт себя высокопоставлено, — явно здесь по делу. С полицейским всё ещё проще. Что касается нас — Гарри провёл нас по дружбе. А этот Тимофей? Кто он здесь такой?       Я вдруг обратила внимание, что у обоих путей на сцену стоит по охраннику, двое — между ними, плюс один охранник у входа в зал. Итого пять охранников. Это называется Лена Предупредила Что Фанатов Будет Больше.       Тут послышался крик Найла:       — Ten minutes!!!! Josh, tell Ian.       Затем — звук закрывшейся железной двери (ирландец справился в разы тише своего голубоглазого друга). Подняв обе руки, барабанщик донёс:       — TEN MINUTES, IA-A-AN!       Микрофон распространил звук на весь зал.       Охранник у двери кивнул и развернулся к входной двери. Секунда, и шум девчачьих голосов ворвался, как ветер в распахнутое окно. Высокий молодой человек в полицейской форме вошёл через ближайший запасной выход и застыл у него с видом постового, орлиным взором глубоко посаженных глаз следя за Дирекшионерами.       Мы сразу поспешили занять места в центре первого ряда, чувствуя себя VIP-гостями.       — No, stop! — Протестовал Найл где-то за сценой, — …forgot my guitar!       — Тот мужик посмотрел на меня, как будто я что-то ему сделала, — проговорила Катя.       — Какой мужик?       — В костюме такой. Пришёл, забрал телефон и вышел.       — О-о, поняла, о ком ты. Он спрашивал меня там… в кулисах, кто я такая. — Я улыбнулась. — Может, он завидует тому, что ты такая прелесть.       — Ага, конечно. Особенно если учесть, что ему лет тридцать, и он мужчина.       Кто-то, располагаясь рядом, улыбнулся мне, но я поймала и пару-тройку недоброжелательных взглядов. Остальные смотрели на музыкантов и приветственно махали им руками.       — А может, — не останавливалась я в предположениях, — он гей, и ему понравился Гарри.       Катя рассмеялась.       — А что? Ты ж с ним в обнимку там стояла.       Через десять минут бурлящего в зале предвкушения на сцену уверенно вышел мужчина в чёрном костюме и с зачёсанными назад тёмными волосами. Подойдя к крайней левой микрофонной стойке, он заговорил шелковисто вежливым голосом.       — Добрый день, уважаемые девочки, мальчики, — в размеренном темпе начал он, проводя сверкающим взглядом по залу, — и их родители. — Вдруг он целенаправленно посмотрел куда-то справа от нас. — А также их братья. И сёстры, если таковые имеются.       Это же Прямой! Он здесь ведущий, вон как!       Теперь его голос отличен от того, каким он угрожал покалечить за дверь и каким обращался к рыжеватому Тимофею.       — Сегодня вы, — тут он усмехнулся и польщённо прибавил: — и я вместе с вами…       Его речь — гибкая и лиричная — действовала расслабляюще. Даже Дирекшионеры притихли.       — …являемся свидетелями очень редкого и долгожданного для многих из вас события. Англо-британский бой-бэнд, финалист проекта Икс-Фактор 2010 года пожаловал к нам в Россию.       Всё, забудьте о тишине.       Вслед Прямой не без гордости подчеркнул:       — И не в Москву да Санкт-Петербург, а в Иваново!       Зал во второй раз взорвался ликованиями. Ведущий коротко посмеялся в микрофон — так, словно вопли дириков это следствие его собственной сногсшибательности.       — Не правда ли удивительно?!       И это был другой тон голоса! Пятый? Седьмой? Да он Человек-голос!       — Перед тем, как эти пять замечательных ребят выйдут на эту сцену, позвольте сделать объявление!       Дирекшионеры неожиданно умолкли — в мягком, как снежное облако, голосе птичьей тенью проскользнула твёрдая настойчивость.       — В течение концерта, — ведущий снова распространял чистую доброту и любезность, — вы можете делать видео и фотографии, прыгать, кричать и беситься, но если это вдруг не понравится… — он показал на квартет в чёрном по периметру сцены, — …зарубежным сотрудникам охраны или представителю полиции, — он бросил взгляд на дальний от него запасной выход, — пеняйте на себя.       Как ни удивительно, добросердечная, чуть ли не ласковая, окраска сказанного только добавила убедительности и неожиданно внушила нерушимое уважение к этому мужчине.       После паузы Прямой подсластил свою речь почти детской радостью:       — Итак, встречайте! Уан Дирекшен!       В следующую секунду под дикие вопли, крики и аплодисменты зала — и наши, конечно, тоже — на сцену выбежали пять ярко одетых парней (один с гитарой в руке). Сразу заиграла музыка, и запел Зейн:       — Oh, I just wanna take you anywhere that you like. — Он, Лиам, Гарри и Луи выстраивались в линию, пока Найл ставил гитару на подставку у барабанной установки. — We can go out any day any night. — Малик повернул голову и улыбнулся в такт переступающему с ноги на ногу Гарри. — Baby I'll take you there, take you there. Baby I'll take you there, yeah.       Стайлс вышел вперёд и оказался в центре:       — Oh, tell me, tell me, tell me how to turn your love on. You can get, get anything that you want. Baby, just shout it out, shout it out. Baby, just shout it out, yeah!       Ему определённо идёт эта «русская» бабочка!       — And if yo-o-o-o-u, — подхватил Лиам (он в шляпе!), заменяя Стайлса на первом плане, — you want me to-oo-oo, let’s make a mo-oo-ve.       Пейно дважды ударил микрофоном по воображаемому барабану, прежде чем сегодняшний именинник снова вступил:       — Yeah! So tell me girl if every time we…       — …to-ou-uch, — продолжили все вместе, — you get this kinda ru-u-sh, baby, say yeahhh-yeahhh-yeahhh, yeahhh-yeahhh-yeahhh.       Энергия наполнила меня изнутри. Это просто ПОТРЯСАЮЩЕ!       — If you don’t wanna take it slow, if you just wanna take me home, baby, say yeahhh-yeahhh-yeahhh, yeahhh-yeah.       Без музыки, под один шум зала, Гарри пропел:       — And let me kiss you.       Дирекшионеры и так не сидели тихо и смирно, а здесь Лимо ещё и прокричал:       — HI, RUSSIA! MAKE SOME NO-O-O-ISE!!!       Парни продолжили петь. Активнее всех по сцене двигался Найл (наверное, дело в моём печенье). Его огромные белые кеды сочетаются с белой футболкой поло под красной кофтой. Конверсы Лиама тоже красные. И брюки Луи — укороченные так, что с помощью маленьких кед открывают лодыжки.       Забавный факт: в чём-то колорит одежды парней совпадает с цветами русского флага. Совпадение?       — Привет, Ivanovo! — Внезапно поздоровался Найл, когда песня закончилась.       Все шокировано загудели.       — Whas up? — Бросил Хоран в зал.       — Finally, you learnt the city name. — Подколол его Луи, делая высоту своей микрофонной стойки ниже, и обратился к залу: ― Привет!       — Ввечер, Ivanovo! — Произнёс Гарри, наоборот, подняв подставку для микрофона.       — Хай всем! — Зейн махнул рукой, оглядывая зал.       — КА-А-А-А-АК ВЫ? — Прокричал Лиам и в ответ на оглушительный визг фанатов подытожил: — Noisy!       — Ha-ha-ha, — рассмеялся Найл, — привет!       — That is the only one word in Russian, — быстро проговорил Томлинсон, — our Ireland friend knows now.       В зале послышался смех и крики «We love you!!!», «НАААЙЛ!!!!»...       — At first we wanna say thank you for having us…       Луи прервали взаимными благодарностями и ликованиями.       — We’re happy to be here… ― начал Лиам.       — Wow! — Выдохнул Зейн, когда зал в очередной раз зашёлся радостными воплями.       — …and to get such a wonderful reaction is…       — Ha-ha-ha, — вновь засмеялся Найл на фоне новых криков, — awesome!       — We appreciate that, — Лиам приложил руку к груди. — Thank you.       ― Oh! Oh!!! ― С деловым видом Стайлс поднял руку. ― I know! Wait!       Он достал из заднего кармана джинсов маленький чёрно-синий блокнот на пружинке ― блокнот, что я когда-то покупала себе, ― и перелистнул пару страниц.       ― Этто… ― некоторые снова закричали. Гарь поднял взгляд: ― wait… — и снова опустил, — честь длля нас!       Вот теперь весь зал наполнился ответными репликами.       Далее парни объяснили, что теперь они будут учить хотя бы несколько слов на языке той страны, куда едут, ― после культурного шока в Японии.       ― Fly safely I wanna say, guys, ― серьёзно отсоветовал Гарри, ― fly safely.       ― So-o-o-o! ― Воскликнул Найл. ― Is everyone here?       Дирекшионеры ответили криками.       ― ARE YOU READY????       Вот тут у меня чуть уши не отвалились.       А Гарри с обыкновенным спокойствием убрал чёлку на бок.       ― The next song we’re gonna sing, ― предупредил он, ― you a-a-a-all know, I’m sure.       Лиам прижал наушник к уху:       ― C’mon!       Зазвучало знакомое даже самому новому фану интро. На фоне общего гула по залу шуршащим лесным ветром пронёсся шепоток нескольких сотен человек.       ― You’re insecure, ― начал Лиам, ― don’t know what for…       Я потянулась к пакету.       ― Look, there are “hair”! ― Первым указал Найл куда-то в левый край зала. ― Mine are funny, ha-ha-ha.       ― Every one else in a room can see it, ― пел Гарри и остановил зелёный взор где-то в центре зала. ― “Kindness”! — И продолжил: — Everyone else, but you-u.       Зейну и Луи это показалось смешным.       — Here we go! — Крикнул Лиам в микрофон.       ― Baby, you light up my world like nobody else. ― Запели Ван Ди. ― The way that you flip your hair gets me overwhelmed, but when you smile at the ground, it ain't hard to tell, you don’t know-oh-oh…       В промежутке между строчками Луй вопросил:       ― “Hands”, really?!       ― You don't know you're beautiful, ― пропели парни.       ― That’s what makes you beautiful! ― Окончил Гарри первый припев.       ― Look, ― Найл слегка толкнул его локтем, призывая посмотреть куда-то рядом со мной и Катей, ― “smiles”!       На лице Гарри зародилась улыбка. И она стала ещё шире, когда Кудрявый увидел мою подругу.       Постепенно один из ведущих хитов One Direction смешался с чтением своеобразного признания русских Дирекшионеров в любви.       ― So c-come on, ― начал Зейн свою партию, пока Найл размашисто хлопал в ладоши. ― You got it wrong.       ― Ohh, “honesty”, ― нашёл Пейн в туче плакатов!       ― To prove I'm right I put it in a so-o-ong.       ― “Talent”! ― Тронуто произнёс Луис точно в паузу, заворожённо оглядывая зал.       ― I don't know why! ― На почти философичном лице Зейна вдруг вспыхнула улыбка; интересно, что это он такое увидел. ― You’re being shy! And turn away when I look into your e-e-eyes.       Гарри закусил губу перед тем как продолжить.       ― Everyone else in the room can see it. Everyone else, but you… ― Он вытянул свободную от микрофона руку в сторону дверей. ― “Kisses”, I see “kisses”!       ― Baby, you light up my world like nobody else…       Лиам подошёл к Луи и сказал ему что-то про «Love for fans», а тот, кивая, улыбнулся и опустил взгляд на центр первого ряда:       ― “Sense of humour”! Great!       МАТРЁШКИННОС! МЕНЯ ЗАМЕТИЛИ!       ― “Smiles” again! ― Поделился ирландец в проигрыше.       Подошло время соло Гарри, но на середине Найл немного подломил чувственность, со смехом издав:       ― Sofas!!!       Да, диваны — это тема Ван Ди.       ― What’s what makes you beautifu-u-ul, ― завершил Кудрявый песню и сразу воскликнул: ― This is brilliant! What is this? ― Он повернул голову направо, к Лимо, и налево, к Лую, выдав: ― It’s incredible!       Зейн медленно обводил зал глазами:       ― That’s a cool thing.       ― Truth, ― подписался Лиам.       ― Yeah. ― Коротко отозвался Любитель Печенья с восторгом на лице, про себя читая надписи. ― It is.       ― So many different… ― Тут Зи призадумался, ― good things. Wow, there is “solos”. ― Через секунду он засмеялся: ― “pants”!       ― You know, ― неторопливо подал Гарри свой низкий голос, ― I can guess…       ― PANTS, HA-HA-HA-HA! ― С опозданием рассмеялся Хоран, а потом и ещё четверть зала.       Подождав немного, Стулес договорил:       ― Maybe these are the things which make us beautiful?       Дирики отозвались громким согласием.       ― Awesome! ― Выдохнул Малик.       ― Thank you so-so much, — сердечно поблагодарил всех нас Пейн.       ― Thank you! ― Вскрикнул Луи.       ― Yes, ― Гарь, кажется, задумал большую благодарственную речь, ― we wanna thank all of y…       Томлинсон перебил его, ещё более эмоционально повторив:       ― Thank you!!!!!!       ― Oh, man, right! ― Найл будто понял его.       ― ...all of you for your incred…       Но Гарри и сейчас не дали закончить.       ― Thank you. It’s um-m-m, ― Найл принялся рассматривать своё предплечье.       ― What’s going on?! ― Стулес поглядел на каждого из парей.       Лиам пожал плечами, а Зейн вопросил в микрофон:       ― Vas Happenin’?!       Аудитория заценила.       ― Спа-сиба! ― Высказал вдруг ирландец, и на несколько секунд я оглохла от воплей зала.       ― Yes!!! ― Обрадовался Луис. ― YES! Спасиба.       ― That was what you meant! ― Высказал Гарри своё осознание и чуть более натренировано, чем его голубоглазые друзья, произнёс: ― Спасибо, Ivanovo!       ― Спасиба, ― подхватил Лиам.       ― Спасиба всем, ― медленнее всех проговорил Зейн.       ― Спасибовам! ― В одно слово прочёл Луй по невесть откуда взявшейся бумажке. Найл уже стоял с гитарой в руках.       — I know, — проговорил он, обращаясь к нам, — you, guys, have that one thing!       На следующие три минуты мы окунулись в звуки гитары и голосов парней. Мне всегда нравилась акустическая версия этой песни.       — Um-m… — Луис хотел что-то сказать, но выдохнул в ответ на крики и аплодисменты Дирекшионеров услышанной песне, — thank you…       — Thank you, guys, — подключился и Найл.       — I’m going to say, — вернулся Томмо к своему монологу, — we’d like to perform some new songs…       Дирекшионеры заставили Луи ненадолго замолчать.       — …as Russia is not in our tour list.       Теперь зал отозвался гулом огорчения и разочарования.       — We’re sorry, — извинился Парень в Шляпе.       — Да. — Коротко согласился Гарри, не оставшись, конечно, без реакции фанатов, — we’re sorry, BUT! — Кудрявый сделал паузу. — But we can’t help it now. I mean NOW we can help it! We’re gonna sing some new songs as you heard it with Kiss You, — Гарь уже, было, убрал микрофон ото рта, дирики откликнулись радостным предвкушением, но парень еле слышно прибавил: — and something else.       — You're so pretty when you cry, when you cry, — начал Найл под ритмичную музыку, не лишённую гитарного сопровождения. — Wasn't ready to hear you say goodbye. Now you're tearing me apart, tearing me apart. You're tearing me apa-a-art.       Они же поют эту песню специально для нас. Она совершенно новая, и никто её ещё не слышал!       — You're so London, — продолжил Зейн, закатывая белые рукава синего бомбера, — your own style, your own style…       О, да. Эта песня определённо станет одной из моих любимых в альбоме. И главный её смысл заключался в строчке “nobody compares to you”.       Следующей стала Stand Up, от прыжков под которую у меня заболели ноги.       — I could say… — Гарри кашлянул в кулак, — we have never sung the song we’re about to sing, but… I bet most of you know where… and how I sang this song last month.       — And who with, — подметил Найл после криков Дирекшионеров.       — And who… — хотел согласиться Гарри, но опомнился: — no-o-o!       — So, Harold. — Обратился к другу Луи. — Will you tell us?       — What? — Не понял Гарь.       — Where?       — And how? — Добавил Найл, вновь уходя вглубь сцены.       — What are you up to? — Спросил Лиам, следя, как он берёт с подставки свою гитару.       — I’m not… — Гарри заметил ирландца, когда тот уже направлялся к нему. — No! Niall! We didn’t plan that!       Той части зала, что догадалась, к чему клонит блондин, это пришлось более чем по душе. Найл перекинул ремень гитары через плечо Зеленоглазого и в микрофон на его же подставке заключил:       — That’s it. ARE YOU READY, RUSSIA?!       За извлечённым мистером Ямочки На Щеках ритмичным звуком струн последовало негромкое: “Waiting for a girl like you”. Затем он запел:       ― The night shines. It’s getting hot on my shoulder…       Я повернула голову и нашла Катю в восторженном состоянии, безотрывно глядящую на Гарри с широко распахнутыми глазами.       — I don't mind, this time it doesn't matter. Cause your friends, they look good, but you look better…       На припевах к нему присоединялись Луи, Зейн, Найл и Лиам, а в остальном это была его акустика. Почти как в парке.       — Спасибо. — Ответил он на крики зала, расставаясь с инструментом и уходя поставить его на место. Развернувшись, он со светящимся лицом подошёл к своей стойке. — Спасибо вам. And NOW! — Объявил Гарь, стукая носком ботинка о сцену, но Дирекшионеры ещё шумели. — Thank you, — поблагодарил парень ещё. — Now… We’re gonna show you… we’re gonna do one really, really great thing….       — You’re gonna love it, — пообещал Лиам.       — Yeah! — Подтвердил Найл.       — Okay, I will start. — Луи сморщился, доставая что-то из брюк. Та бумажка! — I haven’t spent here a month so… please, forgive me if I am wrong.       — Let’s go, Tommo, — подогнал его Лиам. — They all know it.       — Okay. — Луи вздохнул, подглянул в шпаргалку и сказал: — ‘Фсё… о те-бе’.       О, как прекрасно он это произнёс! У него чудесный голос. Зал в долгу тоже не остался.       — Веть… ввсё о тебе, — проговорил Стайлс в микрофон, когда уже заиграла музыка.       Зал возликовал. Кто-то крикнул «Ларри!». Но, думаю, не одна я видела, как Гарри посмотрел на Кэт слева от меня. После Хоран с удовольствием произнёс «на-на-на», а Луис не упустил возможность отметить, что Найл выбрал самые сложные для произношения названия песен.       — The next song we’re gonna sing to you… — взял Стайлс на себя речь, — is written by our good friend… Edward Sheeran.       Присутствующие очень хорошо его знают, судя по реакции.       — Niall, what’s its name?       — ‘Маменты’.              — I should say… — заговорил Гарри, когда эта прекрасная песня была спета, — the time I spent in Russia and the moments I had were INCREADIBLE!       — What’s next, Zayn? — Спросил Лиам.       — ‘Солги… мне’.       Зейн произносил русские слова с бо́льшими паузами, чем у остальных парней — видимо, мысленно проговаривал в голове до того, как сказать. У него тоже имелись подсказки — на руке, под левым рукавом бомбера.       — Can't ever get it right. — Начал Лиам. — No matter how hard I try. And I've tried.       Помнится, я говорила про опасность лжи. Так вот, я терпеть не могу ложь, но так получается, что я всегда обманываю… саму себя.       Я лягу спать пораньше; подумаешь, тройка по основам права — самому первому экзамену в универе, к которому я так усердно готовилась, — меня это не волнует; мне вовсе не жаль, что мы прекратили общение с Настей; эти двое зеленоглазых испытывают друг к другу исключительно дружеские чувства; внутри меня нет маленькой частички, которая имеет наглость радоваться от боли факта расставания Гарри с великолепной Тейлор; к проблемам в их отношениях я не имею отношения; и нет, я ни капли не вспоминала того бледного парня из пиццерии с тёмными-тёмными глазами.       — Don’t lie to each other, guys. — Снова завёл Гарри беседу с залом по окончании песни. — Lies kill love. They kill feelings. You better what?       — What, Whatyles? — Хохотнул Найл.       — Over again, — сказал Джош в микрофон у своей барабанной установки.       Лимо вернулся из-за кулис уже в одной клетчатой рубашке, без пиджака.       — So, — он опустил взгляд на левую руку с надписями, — it’s um-m-m… ‘Начат’ сначала’.              Следующей песней в сет-листе парней оказалась Back For You, которую объявил Луи. Стулес потом неслабо завёл зал, выкрикнув:       — I’M GLAD TO BE BACK FOR YOU, RUSSIAN FA-A-A-ANS!!!!       Раз сегодня его день рождения, он решил быть вторым ведущим?       — Do you wanna know, — осведомился он у зрителей, — what does next song’s name mean in Russian?       Ответ ясно дал понять: все хотят, желают и жаждут этого!       — ‘Мелоччи’!       Гарри единственный, кто ни разу не перешёл на разговор по слогам, но всё так же протягивает некоторые согласные. Ох уж этот диалект из Ростова-на-Дону!       Найл заиграл вступление на гитаре.       — We love the ме..ло..чи, — улыбнулся Луи, и зал центра культуры целиком окутали звуки одной из самых великолепных песен в истории One Direction.       Затем мы стали свидетелями первого выступления с самой новой песней — One Way Or Another, а после, не жалея сил, прыгали под «Не спат’ фсю ночь», как сказал Лиам.       — You’re next, Lu, — напомнил Зейн далее.       — I’m really at the risk of my life doing it! — Предупредил Луи.       — Come on, Tommo, — поддержал друга клетчатый Лимо, — you’ll make it!       — ‘Спасти тебя сегодня’.              После объявления Найлом песни «Йа хочу», этот парень в красных брюках снова пожаловался, что тот забрал все самые лёгкие названия.              — And now! — Гарри снова стукал носком ботинка по сцене, — one new song we haven’t performed yet. It’s a… — Кудрявый усмехнулся и нашёл взглядом нас с Катей. —It’s such a special, really special, — девочки рядом с нами запрыгали от восторга, кто-то завизжал, — song from our next album. It’s not a single, actually.       — Unfortunately, — поделился Лиам сожалением.       — And… — медленно продолжал Стайлс, — you might know everyone has their secrets, right? So, this song is about them. — Название песни Гарри произнёс, глядя исключительно на Катю: — It’s called ‘Они… не знают о нас’.       Вот это вот было лучшее из того, что Турист когда-либо говорил на русском языке! Знаю, можно было бы сказать «про нас», но, переводя для парней названия песен из сет-листа, я решила избегать буквы «р».       — Жит’! — Неожиданно выкрикнул Лиам, как только парни допели.       — Пака! — Подхватил Луй.       — We ain’t saying goodb…       Найла перекрыл Зейн:       — Мы!       Буква «ы» у него прозвучала странно.       — Мо! — Резко выдохнул Гарри.       — Ло! — Приклеил Найл.       В следующую секунду они вместе прокричали:       — ДЫ!       Кто-то в общем хоре сказал «ди». Кажется, Хоран.       — Hey, girl, I'm waiting on ya, — начал Лиам, — I'm waiting on ya. Come on and let me sneak you out.       Туц-туц-туц.       — And have a celebration, a celebration. The music up, the windows down…       Эти минуты пролетели быстрее всех остальных. Вот уже концовка.       — Tonight let's get some... — последние слова по обыкновению пропел Стайлс: — and live while we're young.       Когда зал утихомирил своё бушевание аплодисментов, оказавшийся в центре Луи обратился с вопросом:       — Who knows… how many songs we sang tonight?       И полетели ответы:       — Sixteen!       — Eighteen!       — Мало!       — Twenty!       — Ларри!       — NINETE-E-EN! — Крикнула я с первого ряда.       — Who said nineteen? — Встрепенулся Стулес. — Who was… He-e-ey! — Меня раскусили. — That’s unfair! You knew!       — Что-о-о-о???! — Не подаём виду. — What are you talking about?       — Nineteen! — Подытожил мистер Рубашка В Сердечках. — Nineteen songs have been sung here tonight. Why? — Он посмотрел на всех парней, а потом в зал. — Why?!       И снова посылы Дирекшионеров:       — Тебе девятнадцать, Харе!       — С ДНЮХОЙ!       — С днём рождения!       — What? — Переспросил Гарри с полным недоумением на лице.       — Happy birthday! — Достаточно громко крикнул кто-то наконец.       — Ye-e-ey! — Гарь заулыбался. — Thank you.       — Thank you so much for having us, — перехватил Лиам, поправив шляпу, — for coming here….       — Thanks for being so kind, — заговорил Найл, — and welcoming. You’re the best fans in the world.       — But I think, — внёс свою лепту Гарри, — you should say thank you not to us only. Because! — Он поднял вверх указательный палец. — Because this is not just us who have been working last days. Это… — Ему стоило сказать лишь одно слово на русском, чтобы привести зал в восторг. Но парень занёс руку за спину и вынул блокнот. Зейн на противоположном краю сцены изучал своё запястье. — Это… — повторил Гарь, листая до нужной странички. — Yes! … — Глядя в блокнот, он тщательно проговорил: — Музыканты One Direction!       Он показал свободной рукой на барабанщиков и гитаристов. Зал зааплодировал и зашумел.       — Это, — Зейн провёл рукой невидимую черту от одного края сцены к другому: — охрана One Direction!       Здесь было тише. Повезло ещё, что похлопали.       — Это! — Лиам показал двумя руками на зрителей. — Фан-аты One Direction!       Вот тут зал взорвался.       — And the last one, — принял эстафету Найл, шагая к Гарри и Луи. Ирландец широко улыбнулся: — Ivanovo Culture Centre.       Парни засмеялись, зал тоже зашевелился, не забыв поаплодировать.       — Sorry, guys, — извинился Хоран, — I didn’t manage to say it in your language.       — But he tried, — сказал Лимо.       Тут я поняла, что One Direction состоит из шести парней.       Слева от Луи, с краю сцены, стоит кое-кто новый; одетый в чёрное и синее (как и Гарри), он подходит Ван Ди по стилю… но не по возрасту.       — А это, — темноволосый мужчина прислонил руку к груди, — ведущий Уан Дирекшен.       Ну, конечно. Это Прямой вернулся!       Луи засмеялся, а вопрос Гарри к ним обоим можно было прочесть по губам:       — What?       Луис, сделав пару шагов к Стайлсу, что-то ему затараторил, а ведущий микрофоном показал Гарри, как что-то пишет по ладони, а потом — на него. Здесь Гарь, видимо, всё вспомнил, и сказал залу что-то про то, как они хотели сказать про ведущего, когда репетировали перед концертом.       Интересно: и Прямой, и Гарри оба с галстуками-бабочками на шее — у ведущего тёмно-синяя, а у британца моя, цвета русского флага.       — But for this concert, — снова заговорил Кудряш под взглядами всего зала, парней и ведущего, — as well as for my being here last months and for our being here now, — Гарри внезапно посмотрел прямо на меня и снова в зал. — For all of this and even for everything I have inside of me now, we… and I, obviously, have to say thank you… to our Management, of course!       Парни рассмеялись. Луи даже полусогнувшись, после чего похлопал Гарри по плечу.       — That’s a joke. Lena. It’s Lena.       Нет-нет-нет, Гарри, я еле пережила наши фото в Твиттере.       — I have to say it. — Он указал рукой на меня. Все теперь сюда смотрят. — You may thank her with… words. OR! You can say thank you with coffee, she likes it. And once I felt it. Literally.       Я пристыжённо опустила глаза, вспомнив, как опрокинула горячий кофе на него. Зато и Стайлс позже подтолкнул меня, и такой же кофе оказался на моих штанах!       — Спасибо, — сказал кто-то с ряда позади.       Найл что-то проговорил стоящим рядом Ларри и ушёл со сцены.       — Ты же жила с ним, да? — Спросили сзади.       Следующая реплика избавила меня от необходимости отвечать.       — Счастливая!       — Интересно, он храпит по ночам?       — Только нетрезвый, — вырвалось у меня.       Послышался тихий девчачий смех.       — Let’s kick off Meet&Greet!!!! — Привлёк Гарри к себе всеобщее внимание. Сквозь ликование зала он прибавил: — In ten minutes. I don’t know about you, but I need to go to the toilet.       — Снова? — Осведомился кто-то из зала.       — ДА, СНОВА.       Все громко отреагировали на его русский.       «Снова». Мы учили много, но такого ведь там не было. Какой умница, самообучением немного занялся.       — Wha-a-at???! — Непонимающе вопросил Оладушек. — It’s normal.       Махнув рукой, Гарри ушёл в правую кулису. Куда исчез Луи?       — Уважаемые зрители. — Раздалась бархатом шитая речь. — Через несколько минут начнётся фотографирование.       Ах, шестой из Ван Ди!       — Я прошу вас по возможности соблюдать тишину и спокойствие. Несмотря на то, — он бросил сверкающий взгляд на Лиама и Зейна, переговаривающихся с музыкантами в глубине сцены, — что эти ребята пели о том, что надо жить, пока вы молоды… Жить, ― он сделал вразумительную паузу, ― это не только орать и глумиться. Спасибо за внимание.       Чтобы организовать Meet&Greet, Ван Ди предложили идти в очередь рядами, а Добряк Гарри призвал начать с последнего, так как ему сегодня было мало видно. Очередь протянулась от конца зала, извиваясь прямо передо мной и Катей (на которую некоторые бросали косые взгляды) и оставляя подарки парням на краю сцены. Многие делали совместные фото, и очередь продвигалась быстрее, чем я рассчитывала… пока во втором ряду возникла заминка. Зейн заглянул за левые кулисы и вышел болтающим с темноволосым ведущим в костюме. Тот, судя по лицу, понимал процента два из информации от Малика.       — Ben… — обратился Гарри к одному из охранников у сцены.       Прямой запротестовал, протянув зачем-то руку в сторону Стайлса, а потом махнул ему и смешным ребячьим голосом издал:       — Стой!       И с неожиданной громкостью маниакально засмеялся.       — Забавный чувачок. — Сказала я Кате. — Пугает только немного. — Я вспомнила, как грозно он орал, и поправилась: — не немного.       — Да, пугает, — ответила подруга, — зато красавчик.       — Ш-што? — Спросил Гарри, отходя к ведущему.       — Интересно, сколько ему лет, — проговорила Кэт.       Ведущий взял ближайший микрофон.       — Лет двадцать восемь, — предположила я, мысленно соглашаясь с Катей, что выглядит этот мужчина очень даже ничего.       — Тимофей! — Позвал он, и на него обратили внимание все, кто ещё этого не сделал. — Иди сюда.       Приятной мягкости голоса он, однако, при этом не оставил.       — И голос у него классный, — сказала Катя.       — Вот это вот да, — не смогла не согласиться я, — правда.       Прямой смотрел на кого-то справа от нас:       — Да, Санкин, я тебе говорю.       В нашем ряду, в секции у стены, встал парень ― высокий, хоть и мой ровесник на вид, тоже бледный, в джинсах и бордовом свитере.       Снова ты, парень из пиццерии.       Он быстро взлетел на сцену по лестнице сбоку. Они тут все друзья, что ли? Ведущий, милиционер, этот Тимофей.       Meet&Greet продолжился прежним путём. Многие ревели, часть была сильно близка к этому. Одна девочка упала в обморок, но мигом очнулась; Гарри дал ей попить из своей бутылки и подарил её.       Я сняла обувь и подогнула ноги под себя. Катя почти лежала в кресле и не сводила глаз с Гарри. Да я тоже бы так делала на её месте: вокруг несколько сотен жаждущих его девчонок, а послезавтра она и вовсе уезжает отдыхать в Венгрию до конца каникул.       Вскоре в зале стало шумно. Я проследила, как уже известный мне милиционер Антонов прошёл в заднюю часть зала, после чего стало тише. Но сержант не вернулся. Я обернулась проверить, жив ли он.       — Сколько ж их тут ещё… — пробормотала Катя, ёрзая в кресле. Она обернулась, а затем ревниво высказала: — как липнут к нему! Они что, все из-за Гарри здесь?       — Да перестань, тебе так кажется.       Подруга скрестила руки на груди и стала глядеть на происходящее исподлобья.       Сама я после первых шести-семи рядов поняла, что всё чаще смотрю не на Ван Ди и Дирекшионеров, а на «фотографа». Наверное, потому что у него интересный свитер — с напоминающими погоны чёрными нашивками на плечах, — и потому что в ярком свете прожекторов его волосы казались ещё рыжее.       — Maybe you … kiss me … the photo? — Долетело в микрофон на краю сцены. Это девочка с плакатом KISSES. Она взяла его с собой к парням.       — Чего? Я те кис ю! — Катя резко села ровно. — Я тебе так кис ю!       Сидящие рядом покосились на неё, кто-то захихикал.       По другую сторону от девочки встал Гарри, и они с Найлом поцеловали её в обе щёки для фото. Под моим внимательным взглядом (и Катиным — пристальным) девочка забрала у рыжеволосого фотографа свой телефон и прошагала к выходу из зала. Взорами, подобными этим, мы с Катей проводили и проплывшего в запасной выход ведущего.       Нельзя сказать, что на сцене всегда было спокойно: все туда-сюда ходили, музыканты иногда отлучались, Найл угощал охранников моим печеньем, Тимофей случайно наступил на пакетик с чем-то хрустящим в куче подарков позади него, а потом Лиам сказал что-то вроде «а давайте делиться с фанатами едой».       Мне почудилось, что у места Тимофея, сидит Светлый Дирекшионер. Когда я попыталась приглядеться, с противоположной стороны донеслось Катино:       — Э-э-э-эй, чё такое ваще?       Я повернула голову так резко, что в шее защемило.       — Особо бойкая нашлась што ле?       Кэт испепеляла глазами какую-то девушку, откровенно флиртующую с Гарри.       — Она его поцеловала, прикинь?!! — Возмущённо воскликнула Катя.       — Тут каждая двадцатая целует кого-то из…       — В ГУБЫ!       — Оу.       — Так… — Успокаивая себя, произнесла подруга, снова сползая в кресле. — Кип калм, Катя.       Когда в двери запасного выхода появился Прямой, с важным видом минуя хвостик очереди, грациозно поднялся на сцену и исчез за левой кулисой, я вновь не смогла не проводить взглядом — как он это делает?       Какая-то девочка подарила плакат с Ван Ди в образе матрёшек. Надо спросить, подарит ли Гарь Тейлор ту красную…       Тут у меня в глазах задвоилось: на сцену к парням поднялись близняшки, и у одной на руке была такая же татуировка отпечатка шин, как у Лиама.       Вдруг Катю окликнули, и к нам подошли две девушки — высокая, с длинными тёмными волосами, и чуть пониже — с русыми волосами длиннее плеч. Таня и Варя, Катины школьные подруги. Она рассказывала, что именно от Вари она узнала о Ван Ди.       Наконец настал черёд первого ряда, и сидевшие в его центре мы с Катей оказались в середине очереди.       — А ты ничего парням не купила? — Спросили меня.       — Я… испекла печенье. — Я машинально воздела глаза на сцену, гдеиз-за бордовой спины фотографа выглядывает блондинистая голова улыбающегося для фото Найла.       — У меня есть кофе, — сказал кто-то сзади. — Хочешь?       Это оказалась девушка на вид тоже лет семнадцати. Красный с белыми рукавами бомбер с нашивкой “HS” ей идёт, но чёрные джинсы только подчёркивают сильную, почти анорексичную худобу.       — Гарри же пошутил. — Я усмехнулась. — Но спасибо.       — Ну ты же любишь ЕГО. — Она старательно выделила местоимение. Внутри у меня что-то забило тревогу. Следующее девочка произнесла так ядовито, как я в жизни не слышала. — ТАК НАСЛАЖДАЙСЯ.       За этим я почувствовала обжигающую жидкость у себя на руке. Часть кофе мгновенно впиталась в вязаное платье, а часть обожгла ногу сквозь колготки.       — Ты чё, вообще охренела? — Вопросила Катя. Девчонка на неё даже не взглянула. И где она взяла после концерта горячий кофе???! Специально к автомату сбегала?       — Знала я, что ты не проста. — Изрекала та. — Вышла из-за сцены, а нас не пустили. Сучка.       В очереди сгущалось шумящее осуждение. Девочка вертела головой на окружающих, взмахивая русыми, с блондинистым оттенком, волосами.       — Да ну тебя, он же скрывался от менеджмента, — послышалось откуда-то.       — Ха-а, во жжёт.       — Он с ней жил, расслабься!       — Они дружат!       — Дружат? — Вспыхнула девчонка. — Какое она право имеет?       — Право?! — Вопросила Катя. — Ты больная на голову?       Вокруг нас постепенно образовывался полукруг, прижимая спиной к сцене.       — Ты здесь, скажи спасибо ей! — Крикнул кто-то.       — Что за шум? — В полукруг Дирекшионеров вклинился молодой человек в милицейской фуражке и орлиным взглядом провёл чуть ли не по каждому. Чтоб мне провалиться.       Однако незнакомка и головы не повернула:       — Чего молчишь? — Девчонка метнула в меня острый, как свежезаточенный грифель карандаша, взгляд.       — Горячая ты девушка. — Я стряхнула кофе с руки. — Жду, пока остынешь.       Из толпы донёсся жидкий смех.       Незнакомка, было, двинулась на меня, лепя ком из нецензурных слов.       — Уже повеселилась? — Осведомился полицейский, шагнув к Девочке-Стреле. — Хочешь покинуть зал? Я провожу.       И тут сверху раздалось:       — Что здесь происходит?       Серьёзный заинтересованный голос отдавал бархатной глубиной.       — Ничего, Алексей Валерьевич. — Парировал сержант Антонов. — Всё улажено.       Вдруг из колонок послышался другой звук — на этот раз жующий.       — Did I miss something? — Беззаботно спросил Хоран.       — Всего лишь русские разборки, Найл! — Быстро ответил кто-то из дириков.       Стоявшие у входов на сцену охранники Ван Ди тоже решили принять участие в веселье. Один взял девочку за предплечье, намереваясь вывести, но ему помешали. Кто? Гарри. И Лиам сразу поддержал его. Стулес подозвал её к себе на сцену, покрасневшей и не отрывающей восхищённого взгляда от него, прочёл урок о доброте, добавив, что они все её любят, и призвал быть друзьями. Парни её обняли, и в смешанных чувствах она покинула зал в сопровождении двух секьюрити.       «Тру Дирекшионеры», «рядом не стояла», — долетали до меня отрывки мнений, — «припадочная», «нашли Россию», «нам и не снилось», «халявный концерт», «дура».       Кто-то протянул мне бумажный платок.       — О, спасибо. — Поблагодарила я, поднимая взгляд.       Блондинка. Льдисто-голубые глаза.       — Я помню тебя!       Она подходила к Гарри в Макдоналдс, чтобы сфотографироваться. Первый Дирекшионер после меня, которого он здесь встретил.       — И я тебя, — Александра, как она назвалась перед Стайлсом, тихо посмеялась. — Хотя тебя теперь почти все Дирекшионеры знают…       — Ужас какой, — выдавила я, промакивая платком платье и колготки. Кофе остыл, и мне стало ещё более мерзко, чем было.       — Ивановские точно.       Ну наконец-то! Наконец-то наша очередь!!!!       — Here they are! — Объявил Гарри. — Our Russian ambassador Lena and beautiful Katy!       Он заключил свою девушку в крепкие объятия.       — Katy is beautiful and I’m an ambassador. — Заключила я. — Okay.       — You make such palatable cookies, — отметил Найл. Интересно, что он называет моё печенье американским словом.       — Kat… — Произнёс Гарь, раздувая её каштановые волосы дыханием. — I’ve been waiting for it.       — Thank you, Niall! — Поблагодарила я ирландца, не мешая Карри переговариваться, и обратилась ко всем четверым: — Guys, I definitely like your style tonight.       — Thank you, — улыбнулся Луй.       — Thanks, — кивнул Зейн.       — We wanted to make it close to Russia, — сказал Лиам.       Я знала! Знала, что это не случайность!       — Especially I like your collar, Louis, and Liam’s hat.       Луи снял шляпу с головы Лимо и надел на меня:       — So let’s take a photo, people are waiting!       Мы встали для снимка. Нахмурив прямые брови, назначенный фотографом рыжеволосый парень навёл на нас объектив Катиного телефона, где должен был быть мой взгляд. Должен был.       — Now give it back! — Весело произнёс Луи. Он снял с моей головы шляпу Пейна, и парни разошлись, разрушив построенный для фото уют.       Спросив у Гарри, разрешат ли нам остаться, я получила положительный ответ, но он специально для Кати повторил, что мы можем подождать на сцене (внимание подруги на несколько секунд приковал подошедший зачем-то к Тимофею ведущий).       Я поговорила с музыкантами: поинтересовалась, были ли они где-то в городе, а те рассказали, что приехали к театру раньше времени и прогулялись до ближайшего продуктового магазина. Затем я тщательно рассматривала клавишную установку, а потом загляделась на электрогитары на подставках. Вдруг над правым ухом раздалось:       — Привет.       Какой знакомый голосок.       Бледнолицый мальчик лет пятнадцати, в чёрном полубомбере-полурубашке поло, взирал на меня добрыми тёпло-карими глазами. Светлый Дирекшионер! Говорило мне шестое чувство, что он сегодня тоже здесь.       — Ух ты!       Он улыбнулся — словно солнышко вышло из-за облаков. Я со своими реакциями, как всегда, на высоте.       — Мы как-то не познакомились. — Неторопливо сказал он немного севшим голосом. — Меня зовут Семён.       — Лена, — назвалась я, заметив, что щёки моего очаровательного собеседника присыпаны веснушками.       — Знаю.       Пора уже, видимо, привыкать.       — Как тебе концерт?       Почему-то смотрю на него, и не могу перестать улыбаться.       — Круть! Повторить бы! — Семён откашлялся. Цвет его глаз идеально сочетается со светло-каштановым оттенком волос.       — Да, я бы тоже не отказалась.       Мимо по сцене всё шагал сине-чёрный ведущий: то в одну сторону, то в другую ― притягивал внимание. Он ходит, как атлет… или танцор.       Задев рукой влажный край своего вязаного платья, я с долей остаточного впечатления спросила паренька:       ― Слышал, что говорила та девчонка в бомбере, — я показала рукой себе пониже левой ключицы, — с инициалами Стайлса?       В нескольких метрах справа от нас, у кулис, собрались все Ван Ди и давали интервью трём фанаткам ― ученицам выпускного, я думаю, класса. Зейн сверкал глазами с одной на другую особенно ярко: один из оставшихся включёнными софитов горит точно над ним. А ещё, кажется мне или нет, Прямой, проходя вот уже четвёртый раз, задерживает взор на обнимаемой своим парнем Кате.       ― Слышал, конечно, ― эмоционально выдохнул Семён, ― это возмутительно. Она нездорова! Фанатизм по Гарри сказывается.       О, эти его словечки. «Сказывается». Не такое уж мудрёное слово, а в его устах звучит своеобразно.       ― Наверное… ― протянула я, мысленно изумляясь, как можно выглядеть таким подобием нарисованного персонажа. Он словно ненастоящий! Дивилась, когда увидела его в магазине музыкальных инструментов, и продолжаю сейчас.       ― А кому ты выбирал укулеле тогда?       ― Укулеле? — Хрипло переспросил он. — Другу. На день рождения.       Вероятно, с ним Семён тогда и был в торговом центре, где я ненароком налетела на него и выбила из его рук телефон, на который впоследствии он сфотографировался с Гарри. Что это повлекло за собой, мы все знаем.       ― И как? — Поинтересовалась я.       Тут грациозный ведущий, в очередной раз минуя нас, посмотрел на Катю (вот сейчас уж точно!) и попал под изумрудный взгляд Стулеса. Тот, подождав, пока мужчина пройдёт, наклонился к девушке и что-то ей прошептал. Она сделала удивлённое лицо, а затем вытянула шею из-за Гарри ― туда, где исчез мистер Притяжение Внимания, ― и неслышно для меня что-то ответила, отрицательно мотая головой.       ― Он обрадовался. ― Юный Дирекшионер улыбнулся, и солнце взошло во второй раз. ― Мы с Ваньком долго подбирали подходящую. ― После коротенькой паузы он пояснил: ― это… м-м-м, ещё один друг.       ― Я поняла.       На сцену поднялись два охранника.       Найл и Луи были увлечены разговором с троицей Дирекшионеров; Лиам согласно кивал им, поправляя шляпу; Зейн, поначалу принимавший активное участие в беседе, сейчас стоял с видом, словно мысленно строит параболы и высчитывает логарифмы.       ― We’re having an interview, ― уведомил Гарь одного секьюрити поверх Катиной головы, а затем, кивнув на нас с Семёном, прибавил: ― They helped us prepare the scene.       ― I remember, ― ответил охранник.       ― Yeah, ― вторил его спутник, в котором я признала Иена.       ― Ты помогал подготавливать сцену? ― Спросила я красиво говорящего знакомого.       Но минуточку, Стильный. Я ж ничего не делала тут ― я просто друг!       ― And also… ― Гарри тронул за плечо развернувшегося уже, было, Иена.       ― Да, ― подтвердил Семён хрипло и прочистил горло, ― пришёл с братом.       ― That… ― именинник щёлкнул пальцами.       Семён продолжал в этой паузе:       ― Его позвал… ― тут он запнулся, ― ведущий.       Мальчик откашлялся, а Гарри показательно взял прядь своих кудрявых волос:       ― Ginger.       — Здесь нужно было убраться после… — Светлый сделал сиплый вдох и снова кашлянул, — какой-то репетиции. Мне надо попить.       Он спустился в зал и взял там пол литровую бутылочку. Я медленно двинулась к краю сцены, наблюдая на ходу замечательную картину: Найл внимательно смотрел на записи одной из интервьюеров; Лиам улыбался, опираясь на фортепиано в кулисе, пока Зейн что-то шептал ему на ухо; Луи смеялся и что-то энергично отвечал второй фанатке, а Гарри кивал, дополняя ответ Томлинсона и постоянно опуская глаза на Катю, на что с завистью глядела третья из оставшихся Дирекшионеров.       Семён закрутил крышку и вернул бутылку в сумку, достав сотовый. Меня ведь не убьют, если я сяду на край сцены?       Я подвинула упаковки с пряниками и халвой и, свесив ноги, расположилась с угла, у лестницы на сцену. Паренёк в полубомбере-полурубашке улыбался, набирая на телефоне сообщение.       ― Удобно? ― Строго осведомились сзади таким голосом, что в животе что-то с ужасом вспорхнуло и растворилось.       Я обернулась, задрав голову вверх, и встретила синий взгляд темноволосого мужчины, сворачивавшего провод одного из микрофонов. Рубашка под пиджаком, бабочка на шее, глаза ― всё у него синее.       Властный ведущий.       И этот его взгляд словно рентгеновский.       Неведомая сила заставила меня упереться в края сцены руками, чтобы спрыгнуть на пол.       ― Да сиди, ладно! ― Рассмеялся мужчина таким же, как тембр его голоса, приятным слуху смехом. Но мне стало не по себе: он как будто подшутил надо мной себе в потеху.       Позволяете мне, так и быть, значит?       ― Спасибо, ― сконфуженно выдавила я.       Кажется, я ещё и затяжку на платье сделала.       Перед внутренним взором встало чёрное кольцо на его руке.       Синий.       Кольцо.       На указательном пальце.       Это за ним я стояла в очереди на кассу в магазине одежды! Помню, он покупал белые носки и что-то чёрное. И брюки у него тогда были кобальтового цвета.       ― Ты что? ― Спросил вдруг Юный Дирекшионер. Я умудрилась забыть о нём.       ― Что?       ― У тебя лицо сейчас так изменилось.       ― Я… поняла, что знаю его. ― Прозвучало поражённо. Оглянувшись, я указала на занавески дальних кулис и повторила: ― его.       На пару секунд я поймала взгляд зелёных глаз Кати, всегда сверкающих в присутствии Гарри.       ― Его много кто знает, ― поведал Семён с милой улыбкой и вернул свой телефон в сумку.       ― Я не знаю, ― поправилась я (мисс Противоречие). ― Встречала.       ― Где встречала? ― Поинтересовался Веснушчатый. ― На концерте каком?.. Городском празднике?       ― В магазине.       ― Это…       Я так и не узнала, каково это, по его мнению.       ― ГДЕ ТИМОФЕЙ?       Сколько раз он тут уже прошёл? Я насчитала восемь!       — К брату хотел спуститься, — доложили из глубины ближайшей кулисы так узнаваемо, что я окаменела на месте.       ― Подождёт брат. ― Тон знаменитого ведущего не предполагал возражений. ― Убрать всё надо. ТИМОФЕ-Е-Е-ЕЙ!!!       ― Опять, ― еле слышно выдохнул Нарисованный.       ― Степан! ― Гром морской. Он же прямо позади меня! ― Где брат?       Мальчик выразительно пожал плечами и словно невзначай прибавил:       ― Я Семён.       Ответа не последовало.       ― Сейчас придёт, чего орёшь, Вася.       Теперь сомнений нет, ― это полицейский.       Ведущий подхватил две микрофонных стойки и, держа их, как награды, ушёл. С гордой походкой и идеально прямой спиной.       Тут в поле моего бокового зрения обозначилась чья-то высокая фигура. Она быстро приблизилась к Семёну, и я узнала её обладателя ещё до того, как тот поздоровался с Дирекшионером:       — Привет.       Парень снял кажущуюся на размер больше дублёнку и положил на одно из кресел первого ряда. Его большие глаза выделялись на бледном лице, а беспорядок рыжих волос можно назвать не иначе как художественный.       Тимофей.       — Хай, — ответил дирик.       О, они знакомы.       Пришедший оградил меня тёмно-карим взглядом, а затем обратился к Семёну.       — Есть новости? — Вопросительно подняв прямые брови, он поставил руки на пояс и слегка ссутулился, став одного роста со Светлым мальчиком (который всё же бледнее всех, кого я знаю).       — Тебя Заморочкин искал.       Тимофей медленно закивал, поджав губы.       — Посмотрел грозно, — продолжал тот с неподходящей его прозрачному голосу хрипотой, — когда на сцену сели…       Кто сел? О ком ты, Лучистый?       — …а потом поржал.       Ещё один мимолётный взгляд тёмных глаз.       — Тоже мне, новость, — Тимофей убрал волосы со лба, а те вернулись на место.       Стойте-ка! Вот, на кого он похож! На Светлого Дирекшионера!       — Больше ничего? Концерт-то тебе понравился, фанат? — Он по-дружески потрепал мальчишку по голове.       Что-то табачным дымом потянуло.       — Конечно! — Семён пригладил взъерошенную чёлку. — Восторжен на всю жизнь!       Я оглянулась через левое плечо, сглотнув от саднящего ощущения в горле, зародившегося с непереносимым мной запахом. Из-за кулис? Прямой с сержантом покурить там решили?       Тут в памяти сам собой прокрутился недавний диалог:       ― Ты помогал подготавливать сцену?       ― And also…       ― Да, … пришёл с братом.       ― That… Ginger.              А затем ещё один:              ― ГДЕ ТИМОФЕЙ?       — К брату хотел спуститься.       ― Подождёт брат. Убрать всё надо. ТИМОФЕ-Е-Е-ЕЙ!!!       ― Степан! Где брат?       — Я Семён.              Сушёная пшеница, они братья!!!!       Ну, всё логично! В пиццерии, где я впервые увидела этого Тимофея, он сказал, что Гарри похож на солиста группы, по которой «буквально тащится» его младший брат.       — …эклеры, — повествовал Тот Самый Младший Брат (я ненадолго выпала из реальности). — Надо было принести. — Вдруг взгляд цвета ореховой кожуры пересёкся с моим. — А это Лена.       Как неожиданно.       Теперь на меня смотрят две пары карих глаз: светлых и тёмных.       — Во-от. — Тимофей слегка улыбнулся. — Это новость.       — Не очень как б… — Семён не договорил.       — Будем знакомы, Лена.       В конце фразы я почувствовала волну жара. Чего это я?       Дирекшионер вновь откашлялся.       — Кашляешь теперь? — Риторически произнёс Тимофей, сильно нахмурившись, и поднёс к уху сжатую в кулак руку: — Ало, Сём, уже девять. — Он недовольно скривил губы, а затем резко поменял выражение лица, придав ему наидобрейшее и наивное выражение голоса брата: — Мы с Костей дойдём до Ванька, и я вернусь. — Тут он снова нахмурился и серьёзно спросил: — Ты ноги не промочил? — И вновь изогнул брови и перешёл на голос Семёна: — Промочил… — Его виновато-печальная мина на этом моменте бесценна! — Ну и ладно, ничего не будет, мы недолго.       Он опустил кулак-телефон, не переставая хмуриться, и заключил:       — Вот тебе и ничего.       Нет, может, ему всё-таки больше семнадцати, и мы не ровесники.       — Прискорбно, — парировал Семён.       Тимофей засмеялся.       Я улыбнулась и осознала, что этот парень, с того самого момента, как пришёл, полностью овладел моим вниманием.       Кстати…       Сейчас придёт, чего орёшь, Вася (с) Антон Антонов       В Ивановских органах власти теперь есть экстрасенс.       Вдруг неподалёку знакомо окликнули:       — Тимофей! Давай дуй сюда.       Я оглянулась, и… увидела торчащую из-за кулис голову Ведущего.       — Иду, Лёх.       Его что, зовут Алексей Василий Валерьевич Заморочкин?       Тимофей ступил на лестницу в метре от меня, но как только голова Человека-Имя исчезла, вполоборота заговорил с братом:       — Напиши маме, что концерт кончился и ты со мной.       Он почесал шею у выглядывающего из-под свитера воротника рубашки в мелкую клетку.       — Санкин! — Повторилось из-за кулис.       — Я уже, — ответил Семён.       — Написал?       — Ага.       — ТИМОФЕЙ!       — Да иду я! — Рыжеволосый в два шага оказался на сцене и завернул за кулисы.       — Точкин как всегда, ― благодушно изрёк мальчик-Свет.       Я спрыгнула с края сцены на пол.       — Ну и фамилия.       — Точкин, потому что, если скажет, надо делать так, и точка.       — А Заморочкин, ― предположила я, ― потому что у него много заморочек?       — Именно.       ― Сколько можно трепаться! ― С непонятной интонацией произнёс возникший вновь непредвиденно Синий Ведущий.       ― Девушкам такой шанс больше не выпадет. ― Отметил сержант из-за кулис. ― Сегодня пятница. Куда торопишься?       Прямой отставил одну ногу и открутил крышку пластиковой бутылки с алой этикеткой. Из-за кулисной шторы показался Тимофей. Он стоял, засунув одну руку в карман джинсов и переводячёрный взгляд с невидимого за занавеской полицейского на Точкина.       ― Да, личной жизни у меня нет. ― Мужчина В Костюме сделал смачный глоток красновато-коричневатого напитка. ― Свободного времени много.       ― Здоровья ― тоже, как мы видим. ― Сержант показался на сцене (уже без фуражки). ― Хватит пить эту дрянь!       Он сделал хватательное движениепо направлению к бутылке Ведущего, но тот мигом среагировал, сделав шаг назад, и самодовольно ухмыльнулся с по-детски плутоватым выражением лица.       А двадцать ли восемь ему?       Улыбка Тимофея магнитом притянула мой взгляд, а на меня вдруг оказался опущен голубой орлиный.       О, нет!       Антонов обернулся к бывшему фотографу Ван Ди, а затем снова посмотрел на меня.       Пусть он меня не вспомнит. Небесная бирюза! Пожалуйста!       Я перевела глаза на Семёна. Он сел на первый ряд, чтобы перевязать шнурки на ботинках.       — Я знаю тебя.       С опаской я повернулась и застала сержанта указывающим на меня пальцем. Внезапно на его лице появилась зубастая улыбка.       — Надолго дали нам обсуждений! У неё жил тот британец, я рассказывал, ― он уже обращался к Тимофею. ― Надо ж было проторчать месяц после...       — Чего такое? — Прямой подошёл слева (он уходил?!).       Я начинаю привыкать к этому ребяческому тону его голоса.       — Пересёк границу мальчишка и остался жить с ней. ― Антонов кивнул на меня. ― И никто не подумал сообщить в полицию. Жил и жил, в ус не дуя!       — Да-а?!? — Эмоционально переспросил мистер Синий, совсем как в магазине при нашей первой встрече. — Понравилось, значит. Что за парень?       — Гарри… как его… Стайлс, что ли. Да, точно! Пяток бумаг с его именем заполнил, и повторил с пятнадцать раз.       ― Он там ведь? — Ведущий махнул рукой туда, где Ван Ди обнимались с интервьюерами.       — Ты про них читал, а не я. ― Преисполненный важности, заметил парень в зеленовато-серой форме. ― Я в полиции работаю, а не в каком-то…       Алексей Василий перебил еле слышно и с неожиданной мягкостью:       — Девушка у него красивая.       Все стоящие рядом тут же обратили взгляды к Кате, слушающей Томлинсона на противоположном краю сцены.       — Девушка его. — Подчеркнул Антонов резко. — Не твоё — не смотри.       Погружённые в радостные обсуждения дирекшионеры-выпускницы удалялись к выходу из зала вместе с молчаливым секьюрити, пока на сцене Луис окликнул ещё одного именем Мики. Гарри в это время что-то говорил Лиаму, с озорным, как мне показалось, видом глядящему на нас (или не на нас?), а Найл забрал с фортепиано печенье и предложил Кате.       Я прошла на середину сцены, ближе к ним, и тут…       — А давайте сфоткаемся! — С интонацией радостного школьника воскликнул синеглазый ведущий, уже с телефоном в руке.       — О-о-ой, только не это! — Отозвалась я, и ответила на Гаррин вопросительный взгляд: — He wants to take a photo together.       — Yeah, — закивал Гарри, словно у него попросили такую простейшую и обычную вещь, как пьёт ли он чай. — Let’s take it.       Стайлс стал собирать парней для четырёхсотой фото за сегодня, и через пару секунд спросил:       — Where is Zayn?       Вдруг из-за играющей волнами чёрной ткани в задней части сцены вышел Малик. Тем временем Семён уже нашёл себе место между Найлом и Гарри.       — Ну? — Мистер Активити уставился на нас небесно-синими глазами. — Чего?! Давайте!       — О, нет, я постою в сторонке. — Я попятилась, чуть не врезавшись в сержанта, и еле избежала падения, когда от испуга запнулась за собственные ноги.       — Санкин, вперёд! — Позвал Ведущий. — За братом.       Оба Санкины, но по фамилии он зовёт только старшего.       Я подняла взгляд на Тимофея как раз, когда он задумчиво нахмурился, словно прикидывая, стоит ли в принципе подходить к этому мужчине близко.       — Ну и дураки, — выдал Синеглазый.       — Я иду, — отчётливо проговорил Тимофей.       — ДРУГОЕ ДЕЛО! — Алексей Василий ещё более оживился (может, правда лучше не приближаться?) — Антон! Сфотографируй нас!       Он вручил полицейскому свой белоснежный телефон и, ослепительно улыбаясь, направился к создавшейся перед гитарными подставками толпе британцев и русских. Мне оставалось только скромно встать рядышком. Буду на фото с городской знаменитостью, вот это удача.       Тимофей вдруг оказался сбоку. Я улыбнулась сержанту с сотовым (постаралась), чувствуя на лопатках руку Рыжеволосого, и ещё чью-то, приобнявшую за плечи.       И да, это второе фото с Ван Ди. День удался!       Вот только кто-то, солидно покуривший, всё ещё здесь.       Секунда снимка вновь едва не затерялась в бесконечном потоке времени, когда полицейский возвращал телефон хозяину.       Я заметила, как Гарри сосредоточено проводил последнего взглядом, всё ещё не отпуская Катиной талии. Рука на моих плечах, как оказалось, принадлежала Лиаму: он стоял прямо позади Ведущего, а потом его окликнул Стайлс.       Ощущение его руки осталось на моей ключице, когда Тимофей сделал шаг в сторону. Надеюсь, его светлый братец не засветил фото своим сиянием.       ─ Hey, Little Safer! ─ Позвал Гарь внезапно. ─ I haven’t thanked you in person yet.       Он обнял меня и, прошелестев идеальное русское «спасибо», чмокнул в щёку.       Вспышка.       Лицом к нам, с фотоаппаратом в руках, стоял клетчатый Лиам.       Секунду. С ЧЕМ в руках?       — Niall asked me for a picture, ─ объяснился Пейно, указывая на блондина за Стулесом.       ─ Once again? ─ Спросил Лимо.       Найл сделал смешно-удивлённые глаза, показывая на остатки моего печенья, и нас вновь осветила вспышка.       — Where did you take the photo… — (Лен, английский язык не русский, очнись) — …the camera?       — Lou carried it with him, ─ ответил мне Лиам. ─ Just in case.       ─ Okay… ─ Гарри почесал свою кудрявую тыковку, убрал от лица чёлку и остановил взгляд на необъятной куче подарков. ─ Now tell me how to gather it?       “Gather” ─ собрать, так?       — How to save it? ─ Прибавил появившийся незаметно Луи.       Лиам развернулся, глядя на Дары Русских:       — How to keep fresh some of it?       — Yeah, ─ согласился Зейн. ─ I don’t wanna suffer again.       Катя шмыгнула в возникшей на сцене тишине; где-то за кулисами посмеялись музыканты.       — You don’t have to, actually, ─ объявил Тимофей.       ─ What do you mean? ─ Спросил Гарь.       — There’s no need to think what to do with a part of this food…       Он разговаривает с божественным британским акцентом!       ─ …Because it can be eaten now.       ─ Indeed, ─ подтвердил Зейн.       ─ Всё просто, ─ улыбнулась Катя.       ─ What? ─ Негромко переспросил Уотайлс.       ─ YES, LET’S JUST EAT IT!       Догадайтесь, кто это сказал.       Следом Тимофей перевёл:       ─ “Everything’s simple”, she said.       ─ Yes, right. ─ Гарь перевёл любящий взгляд с Кэт на моего нового, но не раз вспоминаемого знакомого. ─ Thanks.       — Simple. — Повторила я поучительно. ─ But effective!       — Ha-ha-ha, ─ засмеялся Луи. ─ I remember that!       — Thanks, Mister Photographer! — Поблагодарил Лиам, подходя к Тимофею. От широкой улыбки у глаз Рыжеволосого образовались морщинки.       — Yeah, ─ присоединился Гарь к словам друга, ─ and join us.       Внезапное, однако, решение. Интересно, сколько времени.       — Hey guys. ─ Подал парень с трёхцветной бабочкой свой хрипловатый голос, а затем сделал это в три раза громче: ─ HEY EVERYONE! LET’S HAVE TEA!       — Five o’clock tea, ─ произнёс Пейн, намекая на традиционное ранее в Великобритании чаепитие.       — WE ARE INVITING YOU FOR… ─ Кудряш опустил голову на стоящего рядом Ведущего и беспардонно повернул экран его телефона к себе.       — Эй! — Отозвался Алексей Василий, выпучив от неожиданности синие глаза.       Стайлс мысленно что-то прикинул и продолжил:       — NINE O’CLOCK TEA.       — Is it? ─ На лице Зейна нарисовалось изумление. ─ Already nine?       — Almost quarter to nine, ─ уточнил Гарь.       ─ Are you a photographer, really? ─ Заговорил Лиам с Тимофеем.       — Basically, I’m not, ─ отвечал тот, ─ I’m a chef, from one pizza place in this ci…       — That’s where I saw you! ─ Гарри, видимо, слушал, хотя смотрел на Катю. Аона ─ нанего. ─ Have been thinking about it a while ago!       — О чём он говорит? ─ Воскликнул Прямой. ─ Кто-то понимает?!       — Позвал пить чай, ─ передала я Синему всю суть.       А Гарри принялся извиняться перед черноглазым:       — Sorry, man…       — Чай?! ─ Переспросил Заморочкин, словно это всё, о чём он мечтал с самого утра.       — …I had to lie to you. — Договорил Гарь.       — Да. Пить.       — I got it when my brother told me of the planning concert, — повествовал Тимофей с тем же британским акцентом, — announced on the Internet by that girl I’d met you with.       А вот и Семён.       — Hi, ─ поздоровался он с Гарри.       — It was the moment you knew, ─ парировал Стайлс Тимофею, мимолётно приветствуя Юного Дирекшионера: ─ Hi.       — А кого позвал-то? ─ Не догонял Алексей Василий.       — Всех. Музыкантов, охрану…       — My brother, ─ представил Пицедел мальчика-Свет.       — …меня, — я указала на обратившую на нас внимание подругу, — Катю… Всех. Значит, и Вас.       — Это хорошо-о-о! — Здесь мужчина отвернулся, точно меня и не существует больше. — Антоха! Идём за чашками с чайником…       Уводя с собой полицейского, Ведущий удалился ─ как будто пучок невероятно яркой и увлекающей энергии вышел из поля зрения.       — Как прошло интервью? ─ Спросила я у Кати, также проводившей их взглядом.       — Да норм. Спрашивали, как мы с Гарри познакомились.       — Что ты ответила?       — Сказала «на улице». Не стала говорить, что упала в снег и рыдала, как идиот.       Я не отставала от подруги, чтобы сесть вместе. Мне даже удалось отыскать нам пакетики зелёного чая: мы обе не любители чёрного. Нам всем надо было избавить от необходимости испортиться селёдку под шубой, оливье, салат с крабовыми палочками, ещё один оливье, курник, винегрет и вновь оливье. Это не так уж и много для пяти голодных солистов, трёх музыкантов, пяти охранников, ведущего, представителя полиции, двух парней и двух девушек.       Севший напротив Кати Мистер Заморочкин долго выспрашивал у всех едоков, есть ли в курнике грибы, а потом (когда Кэт спросила у Гарри, а тот — у Зейна, который его только что взял) попробовал всё, кроме него.       А мне нравятся грибы. Особенно, в сочетании с сыром или курицей, как в этом традиционно подаваемом на свадьбу русском пироге.       Было забавно смотреть, как Ван Ди и музыканты с охранниками коллективно пробуют пельмени и окрошку с квасом. Чего только русского на столе не находилось: оладьи, шарлотка, «хворост», чипсы «Русская картошка» и «Московский картофель», даже сметана «Домик в деревне» (с ней окрошку оценил только Найл и Иен).       ─ Самое интересное, ─ обратилась я к Кате, ─ что пельмени это не русское блюдо.       Она кивнула:       ─ И борщ, который продвигали в комментариях.       Комментарии к видео обращением парней — это буквально отдельный мир.       ─ …сквозь дружбу всё больше просвечивают чувства, ─ звучало справа голосом Тимофея.       Кстати о несъедобном. Я только после курника заметила, что они с братом сели рядом со мной.       ─ …но выясняется тайна, которая всё меняет: как отношения родителей и детей, так и этих сестёр.       Они тихо переговаривались всё время, но я была сосредоточена на еде и своей беседе с Катей. До этого момента.       ─ Интересно, ─ услышала я ответ Семёна, сжимая в ладонях чашку согревающего чая.       Катя провела по каштановым волосам рукой с синим браслетом Ван Ди ─ таким же, как у меня. А на другом её запястье прядь зелёных ниток. Держу пари, под манжетой рубашки Гарри сейчас точно такая же.       — Но не интереснее, ─ затейливо прибавил Дирекшионер, ─ чем лепить снеговиков в образах парней.       «Парней»? То есть…? Уж не Ван Ди ль?!?!       ─ Ш-ш-ш, нас заметили, ─ шепнул Тимофей, увидев, что я повернула голову.       ─ Каких парней?       — Во-о-он тех, ─ мальчик-Свет кивнул за Катю.       ─ Вау! ─ Вымолвила я. И через пару секунд повторила: ─ Вау. Креативно!       — Ага, ─ Семён солнечно улыбнулся. ─ Я живу в соседнем доме. Приходи помогать.       Что, неужели и дом мой теперь все знают?       Я обернулась к Кате и застала её тянущейся к тарелочке разномастных русских конфеток. Хоп, её рука встретилась с другой.       Мистер Синий.       — Давайте в шесть? ─ Предложил Тимофей над правым ухом.       И он с нами?       — У тебя завтра речь? ─ Спросил его брат.       Подруга взяла конфету, и сверкающий глазами Ведущий повторил её действие.       — И репетиция. Вот только что Носочкин сказал: «в час дня». ─ Здесь Тимофей изменил тон голоса на не предполагающий возражений: — «В час уже начинаем, не опаздывай».       Это вот так «убрать всё надо» было, да?       — Ты ещё в пять придёшь, ─ утвердил Семён.       — Да, ─ согласился Тимофей.       Занятие речью, что ли? Зачем ему ─ у него и так роскошно всё с речью. И у Светлого тоже очень неплохо.       Я поставила опустевшую чашку на стол.       ─ Так что, придёшь? ─ Обратился ко мне специалист по эклерам.       Я взглянула в его дружелюбные глаза цвета ореховой кожуры, а затем ─ в тёмно-карие глаза его старшего родственника.       — С удовольствием!       ─ Ну и славно, ─ подытожил Тимофей, убирая назад бледно-рыжие волосы, которые тут же вернулись на прежнее место.        «Славный». Так я мысленно отозвалась о нём, впервые увидев.       Возвращаясь к теме взглядов… Кое-чей синий взгляд (не только в конфетный момент, а на протяжении всего угощения от OneDirection) очень уж часто фокусируется на Кате. И она… смотрит в ответ.       Я бы предложила ей пойти со мной на лепку снеговиков Ван Ди, но знаю, что она не жалует все эти зимние забавы.       Когда мы вышли в мороз, ночь уже надела на город свой чёрный колпак. Гурьбой все дошли до автобуса и начали обниматься, обмениваясь фразами, жизнерадостность которых не соответствовала ситуации, с моей точки зрения.       Почему так быстро? Почему так... грустно?       ─ The concert was amazing. ─ Сообщил Лиам. ─ Thanks for having us.       ─ We had fun, ─ подхватил Луй и, шевеля подаренной мной бумажной лягушкой, что он надел на пальцы, смешным голосом добавил: — Yes, we did had fun!       ─ Agree. ─ Согласился Зейн, перетаптываясь с ноги на ногу. ─ It was cool.       ─ So were the fans. ─ Поддержал Найл в парке цвета хаки, добавив: ─ And the cookies.       Я улыбнулась. Не хотелось прощаться. Потому я молчала, распахнув глаза и впитывая каждую секунду.       ─ You brought happiness here, ─ проговорила я наконец. ─ So thank YOU!       Но Хоран был неостановим:       ─ Thankyou!       ─ Thank you, ─ принял эстафету Лимо.       ─ YOU’RE KIDDING ME! ─ Вскричал Томлинсон.       Заходящий в автобус вслед за Джошем охранник ─ вроде бы, Мики ─ обернулся.       ─ Thank… ─ начал, было, Зейн, ─ what?       К слову об этом. Не так давно Уотайлс с подозрительно серьёзным лицом отвёл Катю в сторонку.       ─ СПАСИБА! — Выдал Томмо.       ─ О-о-о, Луи! Спасибо вам.       ─ You, ─ перевёл Лиам выделенное мной слово, накидывая на голову капюшон с пухом.       ─ Спасибо, ─ осторожно проговорил Зейн.       ─ Russia’s great! — Сказал Лиам, одновременно с Найлом и Луи потирая руки в перчатках.       ─ Yep, ─ поддакнул ирландец. ─ I wish we had time to see more.       ─ Fucking cold, but great, ─ с улыбкой оставил Зейн свой отзыв. — Bye!       И исчез за тёмными стёклами двухэтажного автобуса. Это One Direction ─ к чему было скромничать?       Шучу. Пока ещё могу.       ─ Bye. ─ Негромко сказал медвежонок Лиам из глубины капюшона. ─ We were happy to meet you two.       ─ Have a good way home, ─ пожелала я, когда он уже заходил в салон.       ─ Goodbye, ─ бросил Найл и исчез третьим.       ─ Already waiting for your coming back! ─ Выпалила я.       ─ As well as we are, ─ ответил Луйка взаимностью. Он поймал взгляд Гарри и кивнул ему, а затем бодро кинул нам с Катей перед уходом: ─ By, girls!       ─ Bye, Louis… — попрощалась я.       ─ I can’t move my toes, ─ приглушённо пожаловался Найл из салона.       Вдруг оттуда на миг высунулась голова Томлинсона.       ─ DON’T CATCH A COLD, HAROLD, ─ предостерегла она, и резко стихло.       Возникло чувство, что с дружеским гвалтом и приподнятым настроением, парни унесли с собой и долю кислорода. Хрустнув снегом под подошвами, Гарри шагнул к Кате. Вид у подруги был убитый.       ─ Warm me somebody! ─ Взмолился Найл в автобусе.       ─ I used to love winter, ─ ответил ему кто-то незнакомый (вероятно, секьюрити).       ─ I can warm you, bro, ─ пришёл на выручку папочка Лиам.       Откуда-то сзади автобуса донеслась реплика Зейна:       ─ Close the doors, Ian, I’m begging you, please.       Двери закрылись, вызвав многоголосую очередь благодарностей:       ─ Oh yeah!       ─ Thanks, man.       ─ Heaven!       Гарь всё это время не спускал глаз с Кэт. Стоя перед ней в такого же, как у неё, зелёного цвета шапке, он взял её за руку, показавшуюся мне безжизненной.       ─ Remember what I told you, ─ сказал он неожиданно вкрадчиво и после паузы продолжил в своём медлительном стиле: ─ If something happens… o-o-or if you feel bad or lonely… or you think it was… it all was wrong and… in vain, just remember that. Okay?       ─ Окей.       ─ Окей, ─ на русский манер повторил Гарри за девушкой.       Я нашла в себе силы на улыбку, а Кэт, не шевелясь, глядела на своего парня как в последний раз. И правда ─ когда будет следующий, неизвестно.       Катя шмыгнула носом.       ─ Come to me, ─ позвал красноносый британец, и они обнялись. Крепко-крепко. Музыкальным фоном служило оживлённое гудение разговоров кампании Стулеса в автобусе.       Ну зачем всё должно заканчиваться? Этот вечер, еда, чай, разговоры, объятия… ЭТО.       ─ I don’t wanna let you go, ─ печально произнёс Кудряш.       Я не удержалась:       ─ Don’t.       Изумрудные глаза остановились на мне. Помолчав, брюнет, спаливший однажды утром бекон на моей кухне, ответил:       ─ If I could…       Это не конец. Это не последняя страница. Так нельзя!       Но это она.       Прервав объятие, Гарри поцеловал девушку с непередаваемой нежностью, но так печально, что захотелось плакать. Пара мгновений, и Стайлс сделал маленький шажок назад:       ─ Hope to see you soon.       Катя закивала, а затем с видимыми усилиями пролепетала:       ─ Me too.       Как только он развернулся, передние двери приглашающе открылись. Гарь махнул напоследок рукой и вошёл в салон.       И всё же внутри у меня кроткой метелью распространялось, кружилось, перемешивалось само с собой чувство предвкушения. Словно нас что-то поджидает впереди.       Фары отъезжающего автобуса на секунду ослепили и стали удаляться. Выдыхая пар февральского воздуха, Катя безотрадно заключила:       — Зашибись.