***
Зорг всё-таки дописал ту программу, что воссоздавала облик ребёнка по ДНК родителей. Он в своё время немного познакомился с высочайшими технологиями в области генетики, когда делал оружие для авоа. Хрупкие с виду низкорослые существа с голубой кожей были самыми любимыми клиентами Зорга, хотя заказ делали всего лишь однажды. Так подробно никто не расспрашивал о каждой функции в оружии, созданном с особым изыском. Авоа черпали ресурсы для развития, совершенствуя свои организмы при помощи чужих ДНК. Жан-Батист восхищался ими. Теперь знания, полученные на лекциях авоанских профессоров, дали свой результат. Беременность должна была продлиться полтора месяца, ребёнок внешне не отличался от человека, хотя обладал многими способностями матери.***
Миссис Даллас старшая долго требовала, чтобы к её внуку не подпускали этого злодея. Лилу успокаивала свекровь четыре часа, после чего в изнеможении опустилась на пол и долго просидела, глядя в никуда. — Опять курил? — допытывался Корбен. — Не в квартире же! — Жан-Батист успел убраться подальше до прихода новоиспечённой бабушки, ожидая, когда его выгонят на улицу, и выкуривая такие желанные сигареты. Может, быть бездомным и лучше, чем жить в этом дурдоме. — А запах на тебе остался. Ребёнку это нюхать. — Так не подпускай меня к ребёнку! Зачем нам всем это? — Ты будешь няней, — ответила Лилу. — ЧТО? Жан-Батист ещё с минуту не мог выговорить ни слова. — Считай, это плата за проживание. Идём, научишься менять подгузники. — Вы оба свихнулись! Мне возиться с этим орущим производителем фекалий? — Мы оба работаем, скоро мой отпуск закончится, — спокойно проговорила Лилу. — Если ты не согласишься, придётся просить о помощи маму Корбена. На это ответить было нечего.***
Жан-Батист уверял себя, что не испытывает к безымянному младенцу ничего, кроме раздражения. Конечно, его появление мешало Далласу подчиниться требованию матери и выгнать Зорга, стало быть, в Жане-Батисте могла проснуться благодарность… Но пытки детским плачем должны быть запрещены законом. Особенно если ребёнок унаследовал от матери способность высыпаться в рекордно короткие сроки. Приготовление еды для четвёртого рта тоже выливалось в проблемы — покупка новой мультиварки была отложена, денег хватило лишь на фартук для няни. С цветочками. Материться и курить было нельзя. За курение было особенно обидно. — Он как подросток, — бормотал себе под нос Корбен. — «Ты мне не указ, буду делать, что хочу…» Ощущение, что у меня двое детей. — Ему тяжело, — увещевала Лилу. — Вспомни, как ты тосковал без любимого дела. Тоже не по доброй воле к Фингеру нанялся, нужда заставила. Тоскуешь по спасательным миссиям, а он — по своему производству. — Ага, очень тоскую, — с сарказмом отвечал Корбен, — а то скучно без десятка-другого вражеских прицелов на заднице. Тем не менее, когда в квартиру заявился генерал Монро и объявил, что без Корбена не остановить атаку мангалоров где-то в дебрях галактики, Даллас быстро собрался. Поцеловал жену, спящего сына и сказал тихим твёрдым голосом: «Я обязательно вернусь». — Почему, если всё, что ему нужно, здесь? — спросил Жан-Батист, когда за Далласом закрылась дверь. — Ребёнку нужен отец, которым он сможет гордиться, — ответила Лилу. — Да, спасения мира мало, чтобы гордиться родителями. — Бросить в беде невинных — негеройский поступок. Жан-Батист никогда не думал о детях. И своим отцом он не гордился. Он был очень обижен на отца. Сколько бы юный Жан-Батист ни доказывал, что достоин любви, он не получал её. Тогда он решил, что любовь бесполезна. А теперь он внезапно подловил себя на мысли, что завидует этому безымянному четвёртому рту, который своим отцом будет гордиться — даже если Далласа пристрелят. И за Корбена почему-то было страшно. Наверно, оттого, что если он погибнет, за ребёнком некому будет присматривать, и он прикован к подгузникам навеки. Хотя есть же бабушка… О, можно будет посочувствовать четвёртому рту, если его воспитает бабушка. Кого он обманывает? Он завидует Далласам, которые согреты любовью, и даже смерть не властна над теплом, царящим в их сердцах. Лилу, Корбен, безымянный четвёртый рот… Это какая-то невообразимая нелепость, что он сюда попал. В эту самую квартиру. Где он, в общем-то, не нужен. Где могла бы быть миссис Даллас старшая. Четвёртый рот на самом деле — он. Лишний рот, тот, от кого откажутся первым. Тот, кого следовало бы пристрелить ещё тогда, на Флостоне. Безымянный вырастет и станет смотреть на него с помесью жалости и презрения. Руки потянулись к коробке сигарет, но её не было на привычном месте. Даллас, чтоб его там пристрелили, спрятал. Надо съезжать отсюда. Надо как-то найти денег. Слишком всё хреново тут.***
— Проснись, Жан-Батист! — Лилу? Что такое? — Там всё серьёзнее, чем предполагали. Я вылетаю на подмогу к Корбену. Посиди с малышом. — Ты издеваешься… — Зорг укрылся одеялом и отвернулся к стене. Лилу безжалостно сдёрнула Жана-Батиста с кровати на пол. От шума безымянный проснулся и заревел. — Не плачь, мой маленький. Мама с папой скоро вернутся, — Лилу взяла на руки ребёнка, поцеловала его и затем передала Жану-Батисту. — До встречи, Жан-Батист. Дверь за Лилу закрылась. — Можешь, ты уже заткнёшься? — просипел Зорг, ожесточённо глядя на младенца. — У меня так голова не болела, когда я с губителем жизни общался. А ты мой персональный губитель. Безымянный заплакал ещё громче. — Да что ж с тобой делать-то…***
Спустя час пришло оповещение с сайта о поиске работы. Требовалось написать программу, которая могла воссоздать облик ребёнка по ДНК родителей. Платили огромную сумму, входные данные могли быть сверхбольшими. Зорг едва не завопил от счастья.***
— Это была ловушка, — мрачно объявил генерал Монро обессиленным Корбену и Лилу Даллас, когда те вошли в зал звездолёта на полусогнутых ногах. — Мангалоры были подкуплены. Они устроили всё это нападение лишь для того, чтобы выманить вас из дома. — В каком смысле? Что они забыли… у нас дома? — сглотнул Корбен. — В вашей квартире отряд вооружённых до зубов головорезов, прибывших туда почти сразу после того, как некто отправил зашифрованный файл с вашего компьютера. Скажите, с кем вы оставили ребёнка? — С няней, — тихо ответила Лилу. — Надеюсь, эта няня умеет противостоять превосходящему по численности противнику, иначе Зорг получит своё. — Жан-Батист? — в один голос переспросили Корбен и Лилу. — А кому ещё выгодно отомстить вам за проваленный план по уничтожению Земли? Кто, если не Зорг, отправил тот файл с вашего компьютера, чтобы призвать своих людей и улететь с ребёнком в неизвестном направлении? — Ты веришь в это? — шепнул Корбен Лилу. — Что Жан-Батист предал нас?***
Жан-Батист признал их только по оружию. Его гордость, проект, который он холил и лелеял. Изящество инженерной мысли поражало и будоражило ум, материалы как на подбор — лёгкость и мощь. Когда-то он гордился собой, глядя на этот прицел. Теперь он ненавидел себя за это. — Ты говорил, что всё живое на Земле погибнет, — произнёс главный. — Обещал, что останется не больше полумиллиона homo sapiens, в это время находящихся на других планетах. Что их ДНК станет редкостью. Что мы заработаем на нём миллиарды. — Вы сами говорили, что не интересуетесь тривиальным кодом homo sapiens, — Жан-Батист лишь на секунду взглянул в глаза главному, а когда вернулся взглядом к оружию, то увидел, как на державшей конечности отросло ещё несколько пальцев-щупалец, гибких, но сильных. Он сам разработал оружие так, чтобы оно идеально лежало по любой конечности — неизвестно, какие мутации примут на себя будущие поколения авоа, чтобы стать совершеннее. — Тривиальным — нет, тем более, что его много. А вот идеальная клетка с двумястами тысячами хромосом помогла бы нам стать совершенными солдатами. Если бы не её идеальность. — В код встроена защита, ДНК Лилу нельзя искусственно соединить с вашим, и вы не можете унаследовать её супер-способности. — Верно, Эммануэль. А вот её сын, хранящий в себе половину её кода и половину простого, подвластного нам кода homo sapiens, — материал куда более податливый. Его клеток хватит, чтобы сделать весь народ авоа могущественнее и совершеннее. — Вы подстроили нападение мангалоров… — Да, и думали просто украсть ребёнка. Но тут один не очень умный ведущий разболтал, что ты живёшь в этой самой квартире. Тогда и родился план, как отомстить тебе за потерянные деньги и провал твоей миссии. Никто не видел здесь вооружённых авоа. Просто люди с эмблемой твоей корпорации и с изготовленным тобой оружием вошли в квартиру и вышли из неё с ребёнком. А на рассказы бывшего злодея, что он как мог уговаривал их не трогать ребёнка, всем плевать. Потому что ты отослал один очень подозрительный файл, файл-приглашение… и убедить землян, что ты ни при чём, тебе не удастся… Брови Зорга медленно и с дрожью поднялись, водянистые глаза расширились. — А когда они вспомнят про нас, лишь мы будем обладать полусовершенным ДНК. Для всех, кто станет на нашем пути, будет слишком поздно. У вас ведь тоже когда-то бытовали идеи, что одни особи превосходят других на основе генетического кода? Тот лидер, что продвигал их, очень на тебя похож… Губы Жана-Батиста дрогнули в нервной усмешке. — Отойди в сторону, Зорг. Твои брошенные компаньоны могут и избавиться от тебя. Ты и сам прекрасно знаешь, на что способны эти красавицы, — тонкопалая конечность любовно погладила корпус оружия, прицел которого был направлен на бывшего миллиардера в фартуке с цветочками. Да, авоа задавали много вопросов о возможностях «красавиц». Но не так уж и много спрашивали об их уязвимостях. Впрочем, об этой уязвимости он не рассказывал никому. Потому что оружие, произведённое на его заводе, поражает любые цели, кроме одной — Жана-Батиста Эммануэля Зорга, своего гениального создателя. Оставалось лишь сдержать ухмылку, чтобы авоа не догадались об этом.***
Когда взмыленные супруги Даллас подбежали к проломанным дверям своей квартиры, всё внутри было порушено. Обломки оружия, которое Корбен собирал и хранил годами, подплавлялись на чьих-то оторванных многопалых конечностях. В воздухе висела пыль и чувствовался запах сигарет. — Твою мать, Жан, опять курил? — завопил Корбен. — Ты же сам говорил, никотин убивает формирующийся организм, — донёсся голос Зорга из-под обломков. — А тут у каждого авоа контейнер с клонами вашей мелкой истерички. — Авоа? Те, что непрерывно изменяют свою внешность? Зорг выбрался из-под обломков с капсулой на руках. — Разумеется. Им нужен был полусовершенный генокод. Только отдать его чревато для всех остальных рас. Лилу схватила капсулу и открыла её. — Маленький мой, хороший мой! Ребёнок запищал. — Между прочим, ты сам когда-то бросил курить, и последняя спичка тебя спасла, — Зорг отряхнул прожжённый фартук с цветочками. — Ты позволил им взять ДНК нашего сына и вырастить клонов? — грозно спросил Даллас. — Этот шрам на лбу от пункции? — Чтобы они отправили сигнал-удостоверение начальству. А когда они поняли, что меня не взять моим оружием и не отнять обратно настоящего ребёнка, было слишком поздно. Сигарета догорела, и клоны подохли. — Понтовался, командуя голосовым управлением, чтобы лазер поджигал тебе сигарету? Жан-Батист нахмурился. — Только потому, что на мне грёбанный фартук, нельзя утверждать, что я не обладаю стилем. — И едва не сгубил своим курением сына! — Он дышал через тряпочку. — И мог задохнуться. — Слушай, не надо благодарности, я просто разнёс тебе всю квартиру, потому что ненавижу всё в ней, включая вас и ваш долбанный арсенал, против которого нужно было выставлять реальные щиты в руках авоа. В обратном режиме силовое поле работает в половину не так эффективно, ещё и долбанная мультиварка зажевала в себя какой-то осколок и взорвалась. Всё, выгоняйте меня нафиг отсюда, буду бомжевать, пока меня не посадят в тюрьму за программу с генокодами. — Не посадят. Монро уже в курсе, кто настоящий виновник, — улыбнулась Лилу. — Всё равно. Зорг отвернулся. Даже если эти двое не винят его за разгромленную квартиру, он виноват, что не предусмотрел это нападение. Что снабдил авоа оружием и программой. Ну и правильно. Пусть выгонят. Им дадут квартиру побольше, ему ничего не дадут. И ладно. Хотя бы больше не слышать этот визг. И курить. Пауза всё ещё тянулась. — Ты идёшь или нет? — раздался за спиной голос Лилу. — Куда? — К Вито Корнелиусу. — Он сразу предупреждал, что не пустит к себе жить, — тут до Жана-Батиста дошло, что Вито отказал ему не потому, что сам не шиковал, а потому, что тоже ненавидел Зорга. А вот Далласов он охотно пустит. — Да не жить, дубина! Крестить ребёнка, — пояснил Корбен. — А я-то там зачем? — Будешь крёстным отцом. — ЧТО? Лилу улыбнулась. — По-моему, я знаю, как мы назовём нашего малыша. В честь крёстного. — Жан Даллас — а что, звучит, — ухмыльнулся Корбен, всё ещё смакуя изумление Зорга. — Вы собираетесь назвать это вопящее создание моим именем? — Ну да. По крайней мере, одну общую черту ты уже назвал. Жан-Батист обиженно засопел. — Идём, — кивнула Лилу. — Повредничаешь по дороге. Уверена, Вито тоже оценит выбор имени. — И крёстного, — добавил Корбен. — Которым Жан может гордиться. Комок в горле помешал Зоргу отпустить очередную колкость. Он спешно пригладил волосы и содрал с себя фартук (не в таком же виде идти на важную церемонию), после чего прошагал по обломкам к выходу следом за Далласами. Оказывается, ребёнок со шрамом на лбу не будет считать крёстного злодеем и убийцей. И родители его живы. Такие истории тоже бывают.