ТО, ЧТО НАС НЕ УБИВАЕТ

Грохнула металлическая дверь, закрываясь; прогрохотал замок. Эти звуки были сродни набату в умиротворенной тишине или звону разбитого стекла посреди ночи – такие же тревожные, безысходные, будто забили гвозди в крышку гроба. Шум удаляющихся шагов за дверью – и наступила тишина. Серега приоткрыл глаза не столько для того, чтобы осмотреться, сколько для того, чтобы убедиться, что все еще жив. Он приподнял голову и слегка прищурился, фокусируя зрение, привыкая к тусклому освещению. Большое помещение с низким каменным потолком; стены закрыты то ли зеркалами, то ли серебристыми металлическими пластинами или тканью, что визуально еще больше расширяло границы этой тюремной камеры. Кое-где под самым потолком виднелись маленькие зарешеченные окошки, напоминающие по виду земную вентиляцию. По периметру на стенах в специальные держатели было воткнуто несколько факелов, что и давало этот тусклый мерцающий свет. На полу, вымощенном серым камнем, располагались металлические клетки – один в один такие же, в какой находился Серега. Всего их было десять, они стояли на небольшом расстоянии друг от друга и занимали все пространство вдоль стен. Клетки были пусты, все, кроме двух. В одной из них на куче невразумительного тряпья лежала худая человеческая фигура, едва прикрытая грязными лохмотьями. Длинные черные волосы, сбитые в колтун, и тонкая бледная рука – вот все, что удалось рассмотреть Сергею. Человек не двигался, и было непонятно, жив ли он вообще. Другая занятая клетка располагалась напротив первой. Ее обитатель был устроен в более комфортных условиях, если можно так сказать: пол был устлан чем-то наподобие матраца, в углу лежали сложенное одеяло и пара подушек. Один из факелов находился в непосредственной близости, и его свет позволял рассмотреть второго пленника подробнее. Да он и не скрывался, а, наоборот, придвинулся вплотную к прутьям своей тюрьмы и так же внимательно разглядывал Сергея. - Привет, - тихим взволнованным голосом произнес паренек. – Ты в порядке? Серега, конечно же, не мог ответить, но тихонько муркнул, подтверждая, что пока все нормально. Хотя какое нормально? Нормально закончилось там, на берегу реки, на планете Земля, а сейчас все очень даже ненормально, абсурдно и неправдоподобно, и напоминало бесконечный непрекращающийся кошмар. Парень облегченно вздохнул. Похоже, он без труда понимал леопарда, что было, в общем-то, странно. Да и сам человек был странным, по крайней мере, выглядел. На вид лет двадцать-двадцать два, худой, но жилистый и достаточно высокий, примерно с Серегу ростом – точнее определить было сложно. Волос на голове у него не было, лишь только-только пробивался короткий рыжий ежик, разбавленный черными пятнами. Правильные черты лица, прямой нос с небольшой горбинкой, тонкие бледные губы и большие карие глаза – теплые, блестящие. Парень был одет в черные брюки и свободную светлую рубашку, босой; шею обхватывал такой же ошейник с разноцветными камнями, как и у Сереги. - Значит, ты тоже попался, так? – горько улыбнулся парень. Серега опять мурлыкнул, а что тут скажешь? Конечно, попался, причем по-идиотски совершенно. - Я не помню тебя, - продолжал человек. – Ты недавно изменился? Сергей сообразил, что его, видимо, спрашивают, когда он обрел способность превращаться в котика, и вновь подтвердил догадку парня. - Понятно. А кто твоя пара? Женщина? – продолжал допытываться парень. Вот этот вопрос Серегу несколько смутил. В свете сложившейся ситуации у него не было времени хорошенько обдумать именно эту сторону проблемы. В основном, он был занят самобичеванием и размышлениями о своей дурости, а также предположениями на тему «что же со мной будет». Сейчас же вопрос паренька поставил его в несколько затруднительное положение. Пара – это слово звучало так монументально, его смысл предполагал нечто неразрывное, то, что подразумевает под собой некую целостность, неделимость. Сергей как-то не вникал особо в суть связи, о которой ему говорил Риорданн, - ну, мысли там, чувства и прочие бонусы – здесь же пришлось задуматься. Навряд ли пара – это просто дружеские отношения. Скорее всего, это далеко не так, а нечто намного большее, именно пара – ты и я, точнее, мы. А то, что в этом «мы» у Сереги фигурировал мужчина, было, мягко сказать, непривычно как-то. Не то чтобы такие отношения были для него неприемлемы, скорее, необычны. Сергей до этого не рассматривал мужчин именно в таком плане, хотя, конечно, слышал о подобных отношениях, но не заострял внимания на этом – не касается его, да и ладно, делайте, что хотите. Сейчас же пришлось примерить возможность таких взаимоотношений на себя, даже не возможность, а, по ходу, уже факт. Трудно сказать, какие конкретно эмоции это вызывало, слишком все резко произошло в их с Риорданном случае. Вряд ли другие пары образовывались настолько спонтанно, но так уж вышло. Противно ли? Отвращало? Скорее, настораживало и несколько пугало, но Сереге не за что было ненавидеть или презирать Риорданна, наоборот, у него было достаточно времени осмыслить и понять, что именно сделал для него этот «человек». Также, видимо, связь между ними все-таки успела установиться, пусть сейчас Сергей и не чувствовал ничего, но и это, похоже, оказывало какое-то действие. Как иначе объяснить, что Сергей, в общем-то, даже неожиданно для себя, не испытывал неприязни или отчуждения к Риорданну. Странно все это было и непривычно. Белый леопард совсем по-человечески покачал головой, отвечая на вопрос парнишки. - Ясно. Значит, тоже Хранитель, - вздохнул тот. Серега непонимающе уставился на него. – Ну, Хранитель, мужчина-йиннэн, - пояснил парень. Серега задумался. Видимо, мужчин называли Хранителями из-за хождения по мирам. Риорданн же говорил что-то про впитывание излишков магии и очистку миров от излучения? Похоже, отсюда такое название. Получается, что женщины по мирам не ходят? Скорее всего. - Странный ты, но красивый – твоего йиннэн можно понять, - чуть улыбнулся человек. Леопард посмотрел на парня и мурлыкнул. Парень вновь вздохнул. - Вот на этом-то нас и подловили – наших йиннэн не было на Ильмарен в тот момент, когда нас сцапали, и они не успели вернуться вовремя. Да уж, Серегу-то как раз сцапали по другой причине. Леопард перевел взгляд на другую клетку, где все так же неподвижно лежал человек. - Это Мия, измененная Райдона, - пояснил парень. – Я Дрейвен, измененный Ардора. Был еще Спайк, но его продали, точнее, обменяли на какой-то полезный и нужный Кабру инструмент. Кабр – это тот человек, что похитил нас, - пояснил парень. Леопард непонимающе уставился на Дрейвена, требуя дальнейших объяснений. - Понимаешь, это все из-за меня произошло. – Серега удивленно мяукнул на это заявление. – Мы с Ардором стали парой пять лет назад, а до этого я жил в большом городе как обычный человек. Родителей у меня не было, меня воспитывал дядя. Он был неплохим лекарем и держал аптечную лавку, а я помогал ему, чем мог. Он меня многому научил: и в травах разбираться, и лекарства готовить, и болезни определять, и лечить. Но дядя умер, – старый совсем был – и все его хозяйство досталось мне. Я нанял помощника, чтобы было легче справляться, и дела, в общем, шли достаточно неплохо. Но вот однажды в аптеку зашел один человек, вроде бы ничего необычного, но он почему-то обратил на меня внимание, долго рассматривал исподтишка и ушел, так ничего и не купив. На следующий день он снова появился, и на следующий… Он стал приходить каждый день, покупал что-то по мелочи и постоянно пялился. Это жутко нервировало, да и сам он производил тягостное впечатление своей мрачностью и словно подавлял. Это и был Кабр. Где-то через пару недель прибежал мальчишка-слуга и передал, что его хозяин заболел и нужна немедленная помощь лекаря. Так я впервые попал в дом Кабра. Оказалось, что это весьма уважаемый и обеспеченный человек, он преподавал в Общей Академии историю мира и имел звание профессора естествознания. И с этого дня уважаемый профессор стал внезапно очень болезненным. Он вызывал меня практически каждый день, жалуясь на несуществующие симптомы и надуманные боли. Кабр предлагал мне большие деньги за лечение, но я не брал, потому что помощь лекаря ему не требовалась. Но на вызов я не имел права не приходить, и профессор этим вовсю пользовался. Поначалу дело ограничивалось уговорами взять оплату, которая якобы мне полагалась. Когда это не принесло результатов, Кабр приступил к более решительным действиям. Я ведь не дурак и прекрасно понимал, к чему все идет. Но никак не мог взять в толк, зачем ему все это нужно? Что он нашел во мне такого необычного, что так рьяно загорелся заполучить меня себе? Когда он попытался завалить меня в постель, на которой в тот момент лежал и чуть ли не умирал, у меня окончательно пропали сомнения насчет его цели. Я вырвался и убежал. И больше на его вызовы не приходил. Тогда он заявился в аптеку и пригрозил, что лишит меня лицензии за нарушение правил врачевания. Дескать, не хочу по-хорошему – будет по-плохому. И когда я лишусь всего, то сам приползу к нему. Чтобы не дать Кабру возможности это сделать, я опять стал посещать его во время его «болезни», но брал с собой на вызовы помощника. Кабр бесился, но в присутствии третьего ничего не предпринимал. Но однажды сорвался и накинулся на меня, когда парень ненадолго отлучился. Но тот вернулся очень вовремя – Кабр ничего не успел сделать. Помощник молчать не стал, поднялась шумиха. Уважаемого профессора лишили звания и с позором выгнали из Академии, да еще и оштрафовали по-крупному, заставив выплатить аптекарю, то есть мне, моральный ущерб. И с этого дня начался настоящий ад. Кабр преследовал меня повсюду, пытаясь подловить в одиночестве. Какого черта он ко мне прицепился вообще? Я старался не выходить никуда по вечерам, а на вызовы меня теперь всегда сопровождал помощник. Я издергался, начал шарахаться от собственной тени, постоянно озираться и оглядываться, как параноик какой-то. Вот будучи в таком вот состоянии я и познакомился с Ардором. Я как раз стоял на стуле и искал на верхней полке нужный мне ингредиент, когда дверь в аптеку громко хлопнула. Я дернулся от неожиданности, свалился со стула, хорошенько приложившись головой о прилавок, и потерял сознание, как нервная барышня. Пришел в себя на полу, а моя голова лежала на коленях у Ардора. Он гладил меня по волосам, успокаивал и извинялся за то, что невольно напугал меня. Голова не болела, не было и следа от достаточно сильного удара – это было странно, но Ардор отшутился, что, дескать, сам немного лекарство знает, вот и исправил свою же оплошность, а я не стал допытываться. Мы познакомились, впоследствии подружились и даже больше. Возможно, Ардор чувствовал, что со мной что-то происходит, хотя я и не рассказывал ему ничего. Я узнал, что он йиннэн, когда он в образе пантеры чуть не загрыз Кабра. Я зря успокоился, думая, что Кабр оставил меня в покое, ведь он ни разу не потревожил меня, когда в моей жизни появился Ардор. Я отправился на вызов, но случай оказался сложным, и, когда основная работа закончилась, я отпустил помощника пораньше. Сам задержался немного дольше и возвращался, когда уже стемнело. Вот тут, немного не дойдя до места, я и встретил уважаемого профессора. Судя по направлению, он шел как раз от моего дома. Я не знаю, что бы было, если бы не появился Ардор, хотя я в тот момент и не понял, что это он. Страшно перепугался, когда на спину Кабру прыгнул огромный крылатый кот. В общем, Ардор его здорово потрепал, всю спину ему изодрал, но не убил. После этого случая оставаться в городе я не мог, а Ардор и подавно. Мы ушли в горы, в земли йиннэн, и через некоторое время Ардор предложил мне стать его парой. Я знал, что это означает для йиннэн – в силу своей профессии я немного изучал эту расу. И первому встречному они такое никогда не предложат, ведь это навсегда связывает их жизнь с избранником, делает зависимым от него и от того – уязвимым. Я согласился, и ни разу мне не пришлось об этом жалеть. Дрейвен прервался, задумавшись о чем-то своем. Серега тоже молчал, переваривая информацию. - Когда три года назад пропал Спайк, никто даже не подумал связать его исчезновение с Кабром, - продолжил рассказ бывший лекарь. – Да и сейчас, наверное, никто и не знает об этом. Оказывается, за те два года бывший профессор естествознания несколько поменял сферу деятельности и сосредоточился на изучении расы йиннэн. Причинить вред лекарю, человеку, который спасает чужие жизни, - это очень порицаемый поступок. В своем городе Кабр стал персоной нон грата, многие дома закрыли свои двери для него. Это очень сильно ударило по его чувству собственной значимости. Он перебрался на Амаррайю, обустроился здесь, купил себе верность нескольких сподвижников и сосредоточился на мести тем, кто, по его мнению, сломал ему жизнь. И зашел с наиболее уязвимой стороны – измененные. Спайку досталось больше всех. Все свои первые опыты Кабр проводил на нем. Он задался идеей найти способ оборвать связь измененного с его йиннэн, лишить второй ипостаси, то есть превратить обратно в человека. Он изучает механизм смены ипостаси, какие изменения проходит тело при обороте, что на это влияет, как это остановить или заблокировать. С последним, кстати, он уже удачно справился – нашел подходящий сплав металлов, который выдерживает магию йиннэн и блокирует оборот. Все эти клетки, - Дрейвен махнул рукой, - щиты на стенах, ошейник – это все сделано из этого сплава. Ошейник, что на мне и на тебе, еще и управляется с расстояния при помощи браслета. «Пульт дистанционного управления», - мелькнула аналогия в голове у Сереги. - Кабр исследует нашу кровь – именно для этого ему понадобился тот прибор, на который он обменял Спайка, - продолжал тем временем Дрейвен. – Там какая-то система стекол, которые позволяют рассмотреть в подробностях изучаемый материал. – «Микроскоп», - перевел на понятный для себя язык Сергей. – Он выявил вещества, которые влияют на смену ипостаси, и теперь может в любой момент заставить измененного принять нужную Кабру форму. Теперь он пытается найти способ очистить кровь от тех веществ, которые, собственно, и делают нас измененными. Это должно полностью разрушить связь между йиннэн и его парой, то есть фактически вернуть все назад, сделав измененного вновь человеком. Чем это обернется для самого йиннэн – я не знаю. От всего услышанного у Сереги в прямом смысле встала шерсть дыбом. Это напоминало какой-то низкопробный фильм ужасов, где безумный ученый проводит свои изуверские опыты на живых людях. Только сейчас Сергей находился не по ту сторону экрана, а принимал непосредственное участие в событиях, причем с очень невыгодной для себя позиции. Страшно. - Сейчас он мучает Мию, - горько проговорил Дрейвен. – Меня не трогает, говорит, что я должен самолично насладиться процессом, оценить. Но все, что я чувствую – это безумная вина, ведь все, что Кабр делает, он делает из-за меня. А когда они уносят Мию на очередной эксперимент, мне хочется умереть, и я ничем не могу помочь ей, абсолютно ничем. Говорит, что его цель совсем близка, и тогда он превратит меня в человека и отыграется за все. А сейчас брезгует: он считает нас животными, и ему противно даже прикасаться к нам. Хоть в этом повезло, иначе я не знаю, как это выдержать. А теперь еще и ты… Дрейвен замолчал, закрыв голову руками и слегка раскачиваясь. Он полностью замкнулся, будто отрешился от всего. «Как он еще с ума здесь не сошел?» - думал Серега, глядя на съежившуюся фигуру. Это было бы совсем неудивительно, скорее, ожидаемо. В установившейся тишине очень отчетливо прозвучал звук приближающихся шагов. Дрейвен вскинулся и насторожился, Серега тоже подобрался – ничего хорошего ожидать не стоило. Громыхнул замок, и в открывшуюся дверь вошли люди, пять человек. Черным вороном среди них выделялся мрачный Кабр. Он окинул взглядом клетку Дрейвена, нахмурился и недовольно рявкнул: - Почему у него грязь на голове? - Люди вздрогнули, а Кабр продолжил: - Немедленно обрить, чтобы я не видел эти мерзкие черные пятна! – и обратился уже к самому Дрейвену: - Ничего, малыш, скоро я вылечу тебя, очищу, избавлю от этой скверны, что пятнает и разъедает тебя. - Ты ненормальный! – отчаянно закричал Дрейвен. – Ты совсем обезумел в своей ненависти и не понимаешь уже, что творишь! - Это ты не понимаешь, - по-змеиному прошипел Кабр. – Это говоришь не ты, а та тварь, которая сидит в тебе. Эта зараза отравляет тебя, туманит твой разум. Ты ведь сам лекарь и должен понимать это. Но ничего, потерпи немного, и я помогу тебе. А пока… Кайр подошел к клетке с белым леопардом, и тот оскалился и громко зарычал. - Еще один алчный человечек, чья жизнь показалась ему слишком короткой, и он позарился на долголетие, продавшись крылатым ублюдкам? – издевался Кабр. - Я устрою тебе это, только ты вряд ли будешь рад, ты пожалеешь, что вообще родился! Отдохнул, котик? Пора поработать. Серега бросился на прутья клетки, стараясь достать лапой мучителя, но тот отскочил и засмеялся: - Не только алчный, но еще и глупый. Ай-яй-яй. Ну ничего, я сегодня добрый, поэтому дам тебе возможность повторить урок. Он оголил запястье и без лишней демонстрации нажал сразу на темно-синий камень. Ошейник сдавил горло, перекрывая доступ воздуха, а шипы впились в шею, причиняя боль. Серега задохнулся и захрипел, а потом упал на пол, завалившись на бок. - Вот так-то лучше, - удовлетворенно протянул Кабр, открывая массивный навесной замок. – В лабораторию его, - коротко приказал он. Два человека вошли в клетку, подхватили леопарда с двух сторон и потащили его наружу, держа за ошейник, как дворовую дворнягу. Серега не мог даже лапами двигать, поэтому люди волокли его волоком прям по каменному полу. - Не трогай его, не надо! – доносились до сознания крики Дрейвена, но, понятное дело, его никто не слушал. Кабр захлопнул железную дверь общей камеры, оставив двух своих людей внутри выполнять предыдущий приказ. Тащили недолго и спустя несколько минут закинули тяжелое неподвижное тело на металлический стол. Давление на шею пропало, шипы убрались, и Сергей смог вздохнуть такой любимый и желанный воздух. С легким бряцаньем расстегнулся ошейник, а затем и тот первый, простой металлический, который все еще находился на нем, был снят и отброшен в сторону. - Ты не против, я сниму эту красоту с тебя? Обещаю, это ненадолго, и совсем скоро ты вновь будешь щеголять этой побрякушкой. Сейчас она мне немного мешает, - продолжал звучать над ухом ненавистный голос. Леопард дернулся, но был прижат к столу крепкими руками. – Тихо, не рыпайся. – Серега почувствовал укол в плечо, и тело начало стремительно неметь. – Вот так-то лучше, - одобрительно хмыкнул Кабр. Сергей не чувствовал ничего, не мог пошевелиться, даже моргнуть не мог, но при этом сердце продолжало трепыхаться и биться о ребра, из горла вырывалось хриплое дыхание; Сергей все видел и слышал. - Понимаешь, для начала мне необходимо перекинуть тебя в человека – общаться с животными я не очень люблю, - пояснял тем временем Кабр. – Да и человеческое тело более удобно для исследований, а то вся эта ваша шерсть… очень мешает. Я тут разработал один препарат и хочу его испытать, ты для этого подходишь идеально - должен выдержать его действие. Новый укол Серега уже не почувствовал, но внутри внезапно поднялся невыносимый зуд, будто что-то рвалось изнутри наружу, царапалось и просилось выпустить. Сергей напрягся, насколько это было возможно в его положении, пытаясь удержать это странное в себе, потому что понимал, что, скорее всего, так для него будет лучше. - Не сопротивляйся, - раздался смешок, - это все равно бесполезно. Но Серега не сдавался, загонял в себя эту странную дрожь, пытался отвлечься от зуда, не обращать внимания, не поддаваться. - Какого черта?! – Кабр уже не смеялся – он злился. – Я вкатил тебе дозу, от которой даже лошадь перекинется! Зуд усилился многократно – Кабр сделал еще укол. На глазах леопарда навернулись слезы, из пасти сквозь сжатые зубы пошла белая пена, лапы судорожно задергались, не взирая на мощный парализующий препарат. - Да что происходит, вообще?! – в голосе послышалась паника. – Вы кого мне притащили, уроды?! – заорал Кабр. – Дикую лесную зверюгу?! - Нет, хозяин, он был человеком, когда мы нашли его, - раздался перепуганный голос, затем послышался звон разбитого стекла и чей-то хрип. - Если ты посмел мне наврать сейчас, то сам окажешься на этом столе и обрастешь мехом, понял меня?! Очередной укол – и зуд начал стихать, леопард прекратил дергаться, лишь продолжал хрипло надрывно дышать. - Сукин ты сын! – процедил Кабр сквозь зубы. – Ты тут сдохнуть, что ли, собрался? Не выйдет! Вижу, ты решил побороться? Похвально, конечно, только бесполезно. - По пушистой лапе полоснул нож, и в подставленную стеклянную чашу медленной струйкой побежала кровь. – Я выясню, что ты за тварь такая, даже если для этого мне придется порезать тебя на кусочки. Тихий щелчок застегнутого ошейника и раздраженный крик: - Унесите эту падаль отсюда. Мне надо подумать. И наконец-то благословенная темнота…