«Всё будет хорошо, тебя свои пырнут ножом. Если ты болен на голову — значит вооружен.»
— Ты пуговицы перепутала, — кивает на блузку Макар, направляясь за тобой. — Чёрт, это всё ты виноват, — исправляешь казус, за одно поправляя и брюки. — Почему это? — ошеломлённо уставился на тебя парень, сбавляя ход. — А кому приспичило заняться сексом с утра пораньше, зная, что нужно ехать срочно в офис? — бросаешь грозный взгляд, проверяя сообщения на телефоне. — Поставка в Токио отправлена. — Не слышал, чтобы ты возмущалась, пока стонала моё имя, — хищно скалится, откровенно разглядывая. — Кто сопровождает? — Ты и не дал мне слова вставить, — крайне возмущённо заявляешь. — Бебур. — Зато, вставил кое-что другое. — Сейчас я вставлю тебе кое-что кое-куда и в твоей заднице появится дырка, которой быть не должно, — входишь в кабинет, не разрывая зрительного контакта с голубоглазым. — Что за утренние семейные разборки? — с дивана подаёт голос Паша, поднимаясь на ноги. — Ой, Воля, ты уже тут, — хмыкаешь и обнимаешь мужчину. — Тоже рад тебя видеть, — улыбается и жмёт руку Макарову. — Прошу тебя, умоляю, скажи, что ты принёс хорошие новости, — садишься за свой стол и, по привычке, закусываешь подушечку большого пальца, складывая локти на столешницу. — Радуйся, сегодня я твой Дед Мороз, — вновь умещается на диван. — Весь Евросоюз собран. — Все согласились? — недоверчиво уточняет Илья. — Именно. Поставки можно начинать производить уже через две недели, — мужчина в костюме закуривает сигарету, а ты на автомате поднимаешься и открываешь окно, чтобы проветривалось и дым не скапливался в кабинете. — Новости и правда чудесные, — киваешь самой себе. — Как Ляйсан? Как дети? — переводишь тему. — Все живы и здоровы. Ляся рада, что вернулся, наконец. Роберт и София создают шедевры из пластилина, а сейчас радуются новым игрушкам, — карие глаза тут же загораются, стоит завести разговор о семье. — Сегодня должны пойти в дельфинарий, — бросает взгляд на наручные часы. Непроизвольно сама начинаешь улыбаться. — Иди тогда к ним, — радостно вздыхаешь. — Но ведь я... — Даю тебе двухнедельный отпуск, — тут же перебиваешь. — Проведи время с семьёй, тебя и так не было слишком долго. Мы тут и сами теперь справимся, ты сделал невероятное. Спасибо. — Ты знаешь, я всегда готов к работе и трудностям, — тушит сигарету. — Спасибо большое, мне и правда не хватает времени с семьёй. — Иди уже, — фыркаешь, забавно закатив глаза. — Всё, пока-пока, — кивает и обменявшись рукопожатиями с Макаром, выбегает из твоего кабинете. — С чего такие поблажки? — светловолосый внимательно наблюдает за твоим лицом и видит эти яркие вспышки в глазах. — Паша и так проторчал с этим всем делом слишком долго, он заслуживает побыть с семьёй, да и они тоже, — пожимаешь плечами. — Ты хочешь ребёнка? — не обдумав бросает тот. — Что, прости? — Ну, ребёнок... — Тебе напомнить чем мы тут занимаемся? Какая из меня, чёрт возьми, мама? Я тут местами от пуль бегаю, а ты про детей... Пока я всё держу тут – о детях можно и не мечтать. Да и после этого, тоже, — достаёшь бумаги с верхней полки шкафа, что стоял у стены. — Почему нет? — не понимает голубоглазый, проходит в глубь и садится на стул, около рабочего стола. — Потому что, всегда будет угроза. Сколько бы я не занимала тут место – это навсегда останется со мной. Не хочу, чтобы когда-нибудь мне позвонили и сказали, что мой ребёнок мёртв или его похитили. Вспомни хоть одного босса, который зажил счастливой семейной жизнью, после ухода. Постоянно что-то случается. Не помогают ни деньги, ни связи, ни переезды. Мне такого не нужно, — серьёзно смотришь на мужчину. — С чего, вообще, такие беседы? — Ты всегда так на детей смотришь... — Я на оружие также смотрю, что дальше? — Просто... — Тема закрыта, Макар, — с небольшим нажимом произносишь его имя и окунаешься с головой в бумаги. — Позови лучше Нурлана, если он на базе уже, — светловолосый молча поднимается и покидает кабинет.***
— Они клюнули? — брюнет обхватывает гранёный бокал и наполняет янтарной жидкостью, присаживаясь на край стола. — После осмотра склада – ничего, — светловолосый падает на своё излюбленное место. — Настолько глупы или... — Мы ведь ничего даже не сделали. Просто пришли, посветили лицами и ушли. Тем более, как оказалось, склад недействителен. Айдар нас обманул. — И он за это ответит, разумеется, — хмыкает второй, прикрывая глаза, чуть хмурясь. — А насчёт босса? Вычислил кто он? — Ничего, кроме того, что зовут Ричи*. Нет абсолютно никакой информации. — Он же не может быть призраком! — К сожалению, сейчас я тебе ничего дать не могу. Зачем мы туда полезли, вообще? Для чего? Это ведь, буквально, первый шаг для войны, — зеленоглазый внимательно рассматривает мужчину напротив. — Слишком тёмная лошадка, — подставляет бокал к губам, делая глоток. — А реальна причина? — Не хочу быть вторым, — просто выдает голубоглазый. — У них слишком всё слаженно: охрана на высоте, груз всегда хороший и чистый, товар доставляют быстро и в любую часть света, об участниках банды можно узнать лишь имя и фамилию, про босса неизвестно ничего. Эти гады работают слишком хорошо! Такого не бывает. — Не легче тогда создать союз? Сделку? — вскидывает светлые брови парнишка. — В плюсе будут обе стороны. — Он не согласится. — С чего вдруг? — А почему нет? — Это не ответ. — Плевать. — Иногда, ты придурок. — Ты хотел сказать «всегда»? — хмыкает брюнет. — Мне даже утруждаться не нужно, ты и так это знаешь. — Просто так нужно, Шаст, — снова хмурится тот. — Я всегда рядом, Арс, — похлопав Попова по плечу, направляется к выходу. — Ричи..., — на вздохе произносит голубоглазый, допивая одним глотком содержимое хрусталя.***
— Мне одному кажется, что Ричи сходит с ума в последние недели месяца? — Азамат открывает бутылку пива, бросая взгляд на парней. — Если она что-то делает – значит, так нужно. И плевать, как она себя при этом ведёт, — Матвиенко недоверчиво поглядывает на сокомандника. — Это понятно, но... Вы ведь видели её сегодня утром – она как ненормальный учёный: бегает, что-то бубнит под нос и ни с кем не общается, а если сам начнёшь, то одним взглядом готова сожрать на месте. Как по мне, то это ненормально, — продолжает гнуть свою линию Мусагалиев. — Ещё с Илюхой постоянно трётся... Сто пудова трахает её, сукин сын, поэтому и любимчик. — Хэй, ты в какую степь ведёшь? — хмурится Щербаков. — Просто говорю, что у кого-то начинает течь крыша, — пожимает плечами, присасываясь к бутылке. — Показать где дверь? — раздается сзади и все парни поворачивают головы к выходу, где стоишь ты, облокотившись о косяк. — Ричи, я... — Мне плевать. Что-то не нравится – проваливай, я никого здесь не держу. Хочешь остаться – тогда заткнись в тряпочку и не высовывай головы. Просто поясню для общего ознакомления, что я из-за вас с «протекающим чердаком» хожу, чтобы о вас никто не узнал, а ваши семьи были в безопасности, но если вас это так напрягает – могу об этом не думать, мне же меньше проблем, — подходишь к азиату. — Я не обращаю внимания на слова обычно, но твои очень похожи на те, что произносят предатели, начиная бунт, поэтому будь аккуратен с выражениями – если вдруг подумаю, что крыса, то от тебя живого места не останется. Не веришь мне – спроси у ребят, — киваешь на команду. — А с кем я трахаюсь или кого трахаю – тебя лично, ебать не должно. Однако учти, что я, как чёртов Кристиан Грэй, – у меня тоже есть красная комната и, на твоём месте, я бы молилась, чтобы никогда не попасть туда. Уяснил, милый мой друг? — радушно улыбаешься, чуть сжимая руки на его плечах. — Можешь просто кивнуть, — тот остервенело затряс головой. — Отлично, — разжимаешь пальцы и отходишь на пару шагов. — Милые мои зайцы, спешу сообщить, что с пятницы начинается погрузка продукции для Европы. Договор наш, поздравляю! — Ха! А я говорил, — гордо выпячивает грудь Скруджи. — Воля умеет заговаривать языки. — Это точно. Сегодня решились все последние вопросы, — хмыкаешь. — К вечеру будет небольшой «банкет», можете расслабиться. Завтра у вас всех своеобразный выходной, чтобы набраться сил, перед посылкой. — А как же ты? — недоумевает Лёша, поднимаясь с места. — Останется штатная охрана, не волнуйся. Кстати, подойдёте потом ко мне, — киваешь Эду и голубоглазому. — Есть, Босс, — в один голос отзываются те. — Ладно, ещё раз всех поздравляю, развлекайтесь! — улыбаешься и выходишь из комнаты отдыха, закрыв дверь. — И что теперь скажешь? — Сабуров переводит взгляд на Азамата, что теперь сидит как мышь. — Никогда ничего не говори про Ричи, — серьёзно бросает Выграновский. — Вы даже её имени не знаете! — А зачем оно нам? Мы и без этого отлично работаем, — Серёжа уже начинает что-то подозревать. — Чё ты реально бред несёшь? Все работают в отличных условиях, а крысы тонут – Ричи сама топит тех в их собственной крови. Зрелище незабываемое, — Нурлан сглатывает, явно вспомнив кое-какие фрагменты. — А по ней и не скажешь, — хмыкает Рустам.***
— Что-то случилось? — с порога начинает Щербаков. — Крысы случились, — откладываешь бумаги, указывая парням на кресла, приглашая присесть. — Серьёзно? Как мы проглядели? — блондин бросает взгляд на второго. — Нормально всё, — успокаиваешь неначавшуюся «истерику». — Так нужно. — Ты же про Азамата, верно? — Эдуард поудобнее раскладывается в кресле. — Именно, — киваешь. — Я уверена, что он сливает всю информацию тому, на кого работает Шастун. Поэтому, я предупреждаю, что, скорее всего, завтра что-то произойдет, но вас здесь быть не должно. Я справлюсь сама. — Так, всё это, получается, цирк? — Всё собрали ещё на той неделе, в понедельник первая поставка уже. Можете парням рассказать, но Мусагалиев ничего не должен узнать. — А то, что ты ему наговорила сегодня – не спугнёт? — Раньше же не пугало. — И то верно. — И что с ним сделаешь после? — Отпущу. — Что? — они переглядываются. — Отпущу. — Без крови и мяса? — уточняет Скруджи. — Да, но с проблемами. — А, тогда ясно, — кивает шатен. — Тогда можно. — Значит, на охрану не реагировать завтра? — Угу, — тоже киваешь. — Можете идти. — Будь осторожна, — в унисон наставляют главы службы безопасности. — Так точно, — хмыкаешь. — Проваливайте уже. — Сама позвала, теперь выгоняет, — негодует Алексей и в него летит ручка. — Ай! Ладно-ладно, уходим.