Однажды я убил любовь. Теперь она вернулась и медленно убивает меня.

       Проклятье, неужели я опять проиграл? Стоя в огне и дыму яростного сражения, тяжело дыша и переводя дух, я медленным взором обводил поле боя.       Моё войско терпело поражение. Пожирателей оставалось всё меньше с каждой минутой, и даже мои приближенные, до последнего остающиеся в стороне возле меня, уже вступили в бой. Моя армия стремительно редела. Волшебные палочки падали из холеных аристократических рук, и поднять их было уже некому. Воющих и свирепых оборотней затравливали, пользуясь тем, что до полнолуния было далеко. Легионы дементоров превратились в разрозненные кучки, которые и дело окутывали волны колоссальных по силе Патронусов.       Пожиратели Смерти падали, сраженные проклятьями грязнокровок, попадали в плен, стремительно бежали, потеряв рассудок от страха. Я видел, как Антонин Долохов с отчаянным безрассудством, присущим только его нации, обезоруженный и раненный, окруженный врагами, осатаневший и безумный, пытается сражаться с ними врукопашную, уворачиваясь от заклинаний и кидаясь на волшебников с голыми руками. Я видел, как в Рабастана Лестрейнджа ударяет заклинание, и он отлетает на несколько метров, где его засыпает обломками стены. Видел, как Рудольфуса медленно отрезают от Беллатрикс, как он не успевает отражать атаки четырех противников одновременно, как вышибленная палочка взмывает из его руки вверх, и как мгновением позже кричащего и вырывающегося Лестрейнджа волокут куда-то вглубь школы - вероятно, он слишком ценный, чтобы добить его на месте. Как во время Первой Войны Волшебников дело Лестрейнджей хотят сделать главным показательным судебным процессом, я думаю. Рудольфус вопит не из-за страха за себя. Он бешено вырывается и бьется, обезумев от страха за брата и ужаса от того, что его разлучают с Беллатрикс. Это её он зовет срывающимся голосом, а расширившиеся светло-карие глаза ищут черные, и в этом взоре можно увидеть всё, что он не успел или не смог сказать жене ранее. Белла и хочет помочь ему, она разъяренно рычит, разносит всё, что её окружает, но не может прорваться к Рудольфусу. Бросает короткий взгляд на меня, и делает свой выбор, оставаясь со мной. В это время возле стены Малфои пытаются найти убежище. Ни у кого из них нет волшебных палочек. Зато они смогли найти Драко в общей суматохе. Люциус хватает сына за шиворот и, как щенка, швыряет вправо, чтобы уберечь от шального заклинания, которое разворачивает локоть Малфоя до мяса. Но он по-прежнему другой рукой держит за плечи Нарциссу и упорно тащит её подальше от шума битвы. Яксли сражается с недомерком Флитвиком, и внезапно тот обезоруживает моего чистокровного слугу.       Я хмурюсь - легче совсем не смотреть по сторонам, чтобы не видеть ужаса поражения.       Жалкие подростки ничто рядом с моими людьми, но их очень много. Они дерутся с упорством людей, понимающих, что в случае поражения пощады не будет. И координируют их опытные и сильные авроры. А эти мерзкие домовики?! Их полчища буквально хлынули из школы! Презренные твари, как они расплодились… Эх, я бы привёл их численность в норму, а моя Белла могла бы украсить свой Лестрейндж-Холл их головами, как многие из её предков. Кентавры, фестралы, гиппогрифы… Отвратительные создания! Они все посмели выступить против меня! И они составляют мощный арьергард противника.        Сердце стучит странно быстро для меня. Накопившееся за последние дни тягостное ожидание вырывается великой силой, в груди нехорошо щемит от нервного перевозбуждения. Каково же моим людям, если даже Лорд Волдеморт не может сохранять обычное безупречное спокойствие?       Моя армия медленно отступает. Кругом слышны хлопки аппараций, всё чаще я замечаю чёрные дымки, взмывающие в воздух и уносящиеся прочь. Трусы! Предатели! Я слышу гневные крики Беллы, проклинающей дезертиров.       Моя великолепная Белла, ты-то меня не предашь.        Когда чета Лестрейнджей по моему негласному приказу оставила меня, чтобы так же вступить в бой, противники совсем осмелели. Некоторые даже посмели бросить вызов мне! Старуха МакГонагалл, этот трус Слагхорн, когда-то так гордившийся своим лучшим учеником, а теперь поднявший на него палочку, и аврор Кингсли Шеклболт. Неужели они и впрямь столь наивны и самонадеянны, что считают, будто могут противостоять мне? Мне, Лорду Волдеморту, величайшему волшебнику всех времён! Как свора собак окружает могучего зверя, так и они все вместе кидаются на меня. Мечутся вокруг на манер полоумных снитчей, без всякой стратегии и расстановки, осыпая градом почти детских заклятий. Экспеллиармус и Ступефай! Берите пример с моей Беллы, она не мелочится.        Беллатрикс стоит в паре шагов от меня, и посылает в грязнокровку и двух оборванок Непростительное за Непростительным. Ну и пусть мы с ней остались вдвоём. Каждый из нас стоит целой армии, даже если это действительно конец. Давай, Белла, прикончи этих обожательниц Поттера! Зелёная вспышка пролетела в дюйме от младшей Уизли. - С дороги! - во всю глотку заорала рыжая толстуха-магглолюбка, мамаша Уизли.        Всё-таки тупость - отличительная черта всей семейки. Домохозяйка бросает вызов моей Белле! Это даже не смешно. Беллатрикс - лучшая из Пожирателей Смерти, самая сильная ведьма из моего окружения, с которой может сравниться разве что Долохов. Её магический потенциал огромен, а живучесть и выносливость чудовищны. Она боевой темный маг с величайшим опытом, а кто такая эта Уизли?        Кидая сразу несколько Инсендио* в старуху МакГонагал, я не перестаю следить за моей Беллой. Как она хороша, когда сражается… Щеки алеют, искусанные губы пылают, в глазах бьется безумный огонёк. Она словно скидывает несколько десятков лет, когда танцует этот Танец Смерти - я всегда так называл её дуэли. Потому что Беллатрикс в своём безумии и силе грациозна и изящна, величественна и блистательна.       Потоки пламени льются из обеих палочек, пол под ногами Беллатрикс и толстухи Уизли раскалился и покрылся трещинами. Молли Уизли бестолково прыгает, спасаясь от уверенной руки Беллатрикс. Мадам Лестрейндж же воплощение магии, она словно сливается со своими проклятьями и не боится ни искр, ни трещащих волн проклятий вокруг. Белла демонстрирует всю свою магическую силу, рыжая дерется не на жизнь, а на смерть. Великолепное зрелище, в той же степени, что и страшное.        Сотни зрителей смотрят на меня с Беллатрикс. Уже никто, кроме нас, не сражается… Мда, если в кошмарных снах я и видел поражение, Белла всегда оставалась со мной до конца. В душу закрадывается ещё смутное волнение. Что, если и она погибнет? Тяжелое мрачное предчувствие всё более меня тяготит, и в перерывах между тем, чтобы отбивать чужие проклятия и посылать свои, я то и дело смотрю на Беллатрикс. Нет, это вздор, Пожирательница Смерти никогда не проиграет какой-то многодетной мамаше!        И я не могу проиграть. Я просто не верю в это. Не после того, сколько я сделал для этой победы, не после того, как положил всю свою жизнь на алтарь этой войны. Я пожертвовал самым дорогим когда-то, чтобы ничто не мешало мне на пути к победе. Волшебники любят говорить, что я отнял у них наиболее ценное своей борьбой за власть. Знали бы они, сколько я сам отдал этой нескончаемой войне...       Я и сейчас сражаюсь в полную силу, понимая, что это мой последний бой. Или я паду, или, выражаясь метафорически, взойду на трон. К этому сражению я шел всю жизнь. Для этого я был рожден и наделен такой безграничной мощью. Я даже не чувствую усталость, хотя в этот день погибли несколько моих крестражей, а через моё тело проходит мощнейшая магия. Движения точные и механические, я действую быстро и решительно. Силы мои не кончаются, я не чувствую боли из-за крестражей, и подозреваю, что нахожусь просто в шоковом состоянии. Я вижу, как рушатся все мои идеи и планы, вижу, в каком плачевном состоянии мои Пожиратели Смерти... И это придает мне какой-то отчаянной разрушительной силы. Хотя, возможно, всё дело в том, что моё тело сотворено темнейшей магией, и я не похож на обычного человека своего возраста. - Что станется с твоими детьми, когда я тебя убью? - тем временем дразнит Белла, ловко уворачиваясь от пляшущих вокруг неё заклятий. - Когда мамочка отправиться вслед за Фреддичкой?       Она плавно подавалась назад, пропуская лучи проклятий над собой, делала легкие стремительные шаги в стороны, с пластичностью пантеры уворачивалась от заклинаний. Черные юбки то и дело развивались в такт её грациозным движениям, а темные волосы с редкой сединой пружинили. Такая живая и стремительная, подобная пляшущему пламени, она была неуязвима. - Ты больше никогда не тронешь наших детей! - взвизгнула Уизли.        Беллатрикс засмеялась исступлённым смехом... Гнетущее чувство неясного волнения сжало сердце в комок и заставило его замереть на несколько мгновений. Нет…        Моя Белла сделала быстрый выпад, выкинув вперед длинную изящную руку с волшебной палочкой, её глаза, ещё секунду назад выражавшие веселье и уверенность в себе, сверкнули пониманием собственной роковой ошибки. Заклятие толстухи с шипением пронеслось под вытянутой рукой леди Лестрейндж и ударило её прямо в область сердца.        Я ощутил, как воздух вышибло из легких, время словно замерло и исчезло всё: МакГонагалл, Слагхорн, Шеклболт, грязнокровки и ошметки моей армии, вокруг меня всё внезапно стало смазанным серым пятном, осталась только одна Белла. Моя Белла.        Улыбка замерла на губах Беллатрикс, чёрные глаза округлились… Ещё мгновение она смотрела на меня, и в этом взгляде было всё: любовь, страдание, ужас перед неминуемой разлукой. А потом словно в замедленной съёмке лучшая моя слуга, единственный человек, который хоть немного меня волновал, моя великолепная Белла медленно опрокинулась навзничь.        Толпа зрителей взорвалась возбужденным шумом, а я поймал себя на том, что вскрикнул, выбитый из колеи неожиданным и подлым ударом судьбы. Секунду я смотрел на хрупкое тело, распростертое в трёх-четырёх метрах от меня, на разметавшиеся по полу волосы, на тонкую руку, всё ещё сжимающую палочку…        А затем у меня произошёл мощнейший выброс стихийной магии: МакГонагалл, Кингсли и Слагхорн отлетели прочь, вертясь в воздухе, как сухие листья. Ком, сжавшийся в сердце, невыносимо заполнил грудь, пронёсся по правой руке к волшебной палочке, метнулся в левую, стал прорываться прямо из тела. Моя ярость разорвалась подобно маггловской бомбе, волна сильнейшей магии выплеснулась из меня и прокатились по месту сражения. Все, кто стоял поблизости, не удержались на ногах. Чистая магия, неконтролируемая и более не удерживаемая, не обращенная в заклинание, разрушительно прокатилась по окрестностям. Рука сжала палочку так, что костяшки бледных пальцев сделались совсем белыми. Я направил оружие на Молли Уизли с ещё не ясным осознанием всей катастрофы произошедшего, но с четким намерением стереть её в порошок.        Давно я не чувствовал такого бешенства. Перед глазами стояла красная пелена, тело пронзали сотни крохотных иголок - это разбуженная темная магия рвалась из меня, неудержимо, неумолимо и неконтролируемо, а в голове стучала одна мысль - убить. Сразить, уничтожить, разорвать. В моём разуме был хаос, я всё ещё не успел принять то, что произошло.        О, я бы хотел пытать эту тварь и всю её семейку, пока они не сдохнут от боли! Жаль, что придётся подарить мерзавке быструю смерть! - Протего! - неожиданно крикнул Поттер, скидывая мантию невидимку и блокируя моё проклятие.        Если бы поражение Беллы не подействовало на меня так шокирующе, я бы удивился больше. Но сейчас во мне возросла только ярость. Ещё большая, нежели была, если это возможно. Ярость непостижимой даже для меня силы. Ярость, которая должна была погубить меня же или привести к безоговорочной победе.       Поттер! Трус! Вечно прячется за чужими спинами! И опять каким-то образом выжил, сопляк… Нарцисса... Нарцисса Малфой! Она солгала! О, этой дряни конец! Конец всем, кто предал! Но сперва Поттер. На этот раз ему точно не улизнуть.        Сначала я расправлюсь с мальчишкой. А потом я так отомщу за гибель моей Беллы, что по подвалам Малфой-менора потекут реки крови этих рыжих недоносков… - Авада Кедавра! - Экспеллиармус!        Хлопок был подобен пушечному выстрелу. Золотое пламя взвилось в самом центре круга, по которому мы с Поттером двигались - это столкнулись наши заклятия. Моя зелёная вспышка слилась с Поттеровской красной. Слилась так ярко, что ослепила на несколько мгновений всех, кто оказался рядом.        Вот он, момент, которого волшебный мир ждал более тридцати лет. Будто схлестнулась элита волшебников и грязнокровки, традиции чистокровных и новаторства магглолюбов, будто сам Слизерин схватился с Гриффиндором. Никогда не замечал, как символичны цвета этих заклятий…        Кажется, в какой-то момент перевес был на стороне мальчишки, его заклинание теснило и теснило моё. Мною овладевала какая-то странная отрешенность и безнадежность, я практически видел свой конец. Никогда не был настолько близок к позору поражения и к смерти.        А потом мне вдруг вспомнились огромные тёмно-карие глаза, которые за секунду до того, как потухнуть, смотрели на меня с такой безграничной любовью… Она была уверена во мне. Она ни секунды не сомневалась в победе.        В следующее мгновение моя Авада стала мощнее в несколько раз. Она на бешеной скорости с пронзительным треском и шипением понеслась к Поттеру, снимая луч его заклинания. Три метра… Два… Один… Зелёная вспышка обволокла тело мальчишки, моя магия поглотила жизнь Поттера.        Тишина показалась мне даже неестественной. Не было ни одного мага или волшебного существа, которое сейчас не смотрело бы на падающее тело Гарри Поттера. Пусть все видят, видит весь мир - последнее препятствие, отделяющее меня от безграничной власти, пало. Вот и исправлена моя ошибка, Мальчик-Который-Выжил наконец-то сдох от моей руки. Сопляк с грохотом упал на каменный пол, и его волшебная палочка со стуком покатилась по полу в мою сторону.        Толпа школьников и остального сброда, защищающего Хогвартс, издала такие вопли отчаяния, такие стенания, что на несколько секунд мне показалось, что я вот-вот оглохну. Зато остатки моего войска с рёвом и новыми силами бросились в атаку. Подлые трусы и предатели один за другим возвращались на покинутое место сражения, страшась моей кары. Они боялись моего гнева сильнее, чем смерти в бою. Что ж, с ними разберусь позже. - Нет! Гарри! - заорала одна из бесконечных Уизли, бросаясь на меня.        Эта малолетняя подстилка Поттера сражалась с моей Беллой… Из-за неё рыжая курица убила мою великолепную Беллу… В душе заклокотала ненависть с новой силой. Я от всей души ударил девчонку Сектумсемпрой, с силой рассек воздух и выпустил вспышку, и девочка повалилась, как подкошенная. Тут же, как и следовало ожидать, ко мне кинулся весь клан веснушчатых предателей крови, но мне было не до них. Я теперь стремился к одной единственной цели. - Крэбб, Нотт, Гойл, Макнейр - схватить всех Уизли! - громовым голосом приказал я. - Не сметь убивать, головой поплатитесь.        Пожиратели бросились на рыжую волну. А я аппарировал туда, где должна была быть Беллатрикс.        Белла лежала на коленях своей лживой сестрички, бледная и неподвижная, а рядом стояли оба Малфоя. Тоже предатели… Нужно будет разобраться попозже. - Прочь, - глухим голосом велел я Нарциссе.        Та испуганно и поспешно встала, чтобы отойти за спину мужа. Я же присел рядом с Беллой и бережно взял её на руки. К моему удивлению она всё ещё дышала.        В сердце мелькнула несмелая надежда, которая тут же превратилась в жгучее желание и веру в то, что моя Беллатрикс жива. - Белла? Белла, ты меня слышишь? - тихо проговорил я.        Лишь длинные ресницы затрепетали в ответ. Белла сдавленно застонала.        И Снейпа я, как на зло, убил… Кто теперь даст ей нужное зелье? - Притащите сюда Помфри! - прикрикнул я.        Несколько молодых Пожирателей бросились исполнять мой приказ, а я легонько потряс Беллатрикс за плечи. - Белла, я приказываю тебе очнуться, - твёрдым голосом, не обращая внимания на полные недоумения и непонимания взгляды. - М… М-милорд… - раздался едва слышный стон.        Пожирательница чуть приоткрыла глаза. - Вы… п-побед-дили? - прохрипела женщина, спотыкаясь в звуках.        Я на секунду поднял глаза и обвёл своих людей таким взглядом, что те невольно попятились. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-нибудь видел мою слабость и явно особенное отношение к мадам Лестрейндж. Наш разговор являлся слишком личным и даже интимным, чтобы кто-либо смел его слышать. - Мы победили, Белла, - прошептал я и наклонился к женщине совсем близко, чтобы услышать, что она бормочет. - Милорд… Прошу, пощадите Малфоев…        Вечно она заботится о своей младшей сестрёнке и обо всей её семейке! При других обстоятельствах эти белобрысые хитрецы уже были бы мертвы, а Белла получила бы хорошее Круцио. - Они предали меня и понесут заслуженное наказание, - заявил я непреклонным тоном.        По телу Беллатрикс прошла судорога… - Умоляю… - простонала она, быстро задышав и отчаянно сражаясь с подступающей смертью.       Это ведь её последнее желание… Мерлин Малфоев раздери, а ведь придётся уступить. - Ладно, - нехотя отозвался я. - Поклянитесь, - не унималась Белла.        В другое время за такую наглость она бы расплатилась сполна. Но сейчас ей можно всё. - Клянусь, - тихо сказал я, наклонившись ещё ближе к Беллатрикс.        Серые губы тронула едва заметная улыбка. - Простите… меня… - глубокий судорожный вздох, она скомкала в дрожащих руках отвороты моей мантии. - Милорд... - Белла, - угрожающе прошипел я. - Я говорил, что твоя смерть будет расценена мной, как предательство…       По белоснежной щеке скатилась слеза. - Моргана тебя побери, Беллатрикс, я приказываю тебе жить! - с нотками ужаса вскричал я, с силой сжав плечи волшебницы.        Стараюсь не замечать изумлённых взглядов, устремленных на нас. Догадываюсь, как комично смотрится жестокий Тёмный Лорд, обнимающий свою слугу и орущий, чтобы она не смела умирать… Неужели?.. Чувства!? После стольких лет? - Идиоты! Где эта дрянь Помфри!? - закричал я, обернувшись.       Тишина. - Мой Лорд, её вот-вот приведут, - осмеливается подать голос Люциус.        Так бы и стрельнул в него Непростительным, но ведь пообещал… Перевожу взгляд на Беллу: по её телу волнами проходят судороги. - Я… Люблю вас… - скорее я читаю это по дрожащим губам.       Как она осмелилась заявить это при всех!? Хотя, ответ прост - ей нечего терять. Да никто и не слышит, её голос слишком тих.       Пожирательница Смерти выгнулась дугой, издала протяжный стон, уставилась широко раскрытым глазами прямо на меня. Сердце упало, перед моими глазами пронеслись все годы, через которые мы прошли вместе. И, прохрипев на выдохе одно единственное слово «Милорд», Белла обмякла. Ещё секунду назад напряжённое тело теперь, как сломанная кукла, лежало в моих объятьях.        Какое-то время все, потрясённые этой сценой, молчали. Только Нарцисса тихонько плакала, прижав к себе Драко. Я не издавал ни звука, только ошарашенно смотрел на то, что ещё несколько минут назад было обожающей меня фанатичной Беллатрикс Лестрейндж. Она гордо называлась Пожирательницей Смерти, и вот смерть пожрала её.        С сердца как будто упали оковы, в разуме что-то щелкнуло, заставляя меня прочувствовать весь масштаб утраты так живо, как я ощущал как-либо переживания до создания крестражей. Неожиданно для всех и в первую очередь для себя, я закричал. Даже скорее зарычал. Вскинул руку с палочкой вверх, и из неё вырвалась мощная зелёная молния, окрашивая всё небо в цвет Слизерина. Огромная Темная Метка появилась над школой. Белла так любила это заклинание… Я обессиленно наклонился к Беллатрикс, чтобы моё лицо касалось черных кудрей.        Волевым усилием я всё же пытался взять себя в руки. Нельзя так веселить грязнокровок и предателей крови, которыми тут просто кишит.        Ха, а вот и два Пожирателя тащат Помфри… Моя ярость и боль нашли выход. Три Авады Кедавры сорвались с моей палочки, потому что им нужно было быстрее шевелиться. - Лестрейндж, - обращаюсь я к Рабастану, который, помятый и бледный, всё же стоит на ногах, - проследи, чтобы все Уизли были надёжно заперты в подвалах Малфой-менора. И чтобы никто к ним не прикасался - они мои, - говорю я на редкость холодным и бесстрастным голосом.        В мертвой тишине раздался пронзительный крик, и я перевёл взгляд на Рудольфуса, который, шатаясь, подошел к Беллатрикс. Его ноги подкосились и Лестрейндж рухнул на колени рядом с женой. Он рвал на себе волосы и рыдал, дрожал всем телом, как в агонии. - Рабастан! - прикрикнул я, после чего младший Лестрейндж опомнился и обхватил брата, успокаивая его, как мог. - В Менор его. Живо.        Я встал, опуская Беллу на землю, и с каменным лицом начал давать остальные распоряжения, не глядя на неё. Спустя некоторое время, я всё же обернулся к телу. - Ты, - указываю палочкой на Нарциссу. Та смертельно бледнеет и едва ли не в обморок падает. Драко с Люциусом тут же загораживают миссис Малфой собой. Очень трогательно. - Позаботься о сестре.        На лицах белобрысой семейки читается такое облегчение, что лишь клятва, данная Белле, заставляет меня не поубивать их.        Старательно запираю всё то, что отдалённо напоминает чувства, в самые недра души. Ну, или что там у меня от души осталось.        Слишком много забот сейчас, чтобы убиваться над телом Беллы. К тому же, разве все эти годы я не убеждал себя, что эта женщина значит для не больше, чем любой верный слуга и хорошая любовница? Так и есть. Просто отличное оружие в моих руках, по совместительству иногда удовлетворявшее мои потребности. Незаменимых людей нет. Жаль мою Беллу, конечно, но это не трагедия мирового масштаба. Да, именно так. Но почему тогда в душе образовывается такая зияющая пустота, почему я чувствую что-то, выходящее за пределы обычного сожаления?..        Стараясь казаться абсолютно спокойным, у наиболее целой стены Большого зала трансфигурирую себе трон из крупного обломка стены. Величаво усаживаюсь на него, эффектно взмахнув мантией. - Всем выстроиться в шеренгу, - усиливаю голос с помощью Соноруса.        Мало кто послушался. Делаю знак Пожирателям помочь. Через десять минут толкотни, вспышек и возгласов, вся армия сопротивления стоит длинной колонной передо мной. - Будите выходить по одному и отвечать на мои вопросы, - велю я. - Ты, девчонка, иди сюда. Да, да, ты, в форме Хаффлпаффа.        Какая-то соплячка курса пятого на дрожащих ногах делает несколько шагов в мою сторону. - Имя? - Элен Грин, - бормочет девочка, отчаянно комкая мантию. - Кто по крови? - П-полукровк-ка.        С минуту вглядываюсь в огромные зелёные глаза, бесцеремонно врываясь в детский разум. - Ложь. Круцио, грязнокровка.        По идее бы просто убить, но меня так переполняет гнев, что едва удаётся себя контролировать. Круцио… Любимое заклятье Беллатрикс… Моргана, я должен уже забыть о ней.        Девчонка орёт и корчится, МакГонагал и ещё несколько учителей бросаются к студентке, чтобы получить Ступефаи от Драко. Хорошая работа, мальчик. Может, лет через пять-десять ваша семейка и выберется из опалы. - Гойл, сломай её палочку и отведи в ту сторону, - приказываю я одному из приятелей Малфоя-младшего.        Спустя несколько утомительных часов моя работа закончена едва наполовину. Грязнокровки и те, кто отказался мне служить, стоят в окружении Пожирателей с одной стороны, полукровки и присягнувшие на верность волшебники жмутся у полуразрушенной стены, чистокровные, распрямив плечи, стоят среди моих слуг. Большинство из них нашли там свои семьи и уже заключены в объятья родителей.        Солнце садится, пора заканчивать. - Малфой, занеси всех полукровок, вставших на нашу сторону, в книгу, - обратился я к Драко. - Мои чистокровные друзья, все желающие могут записаться у Яксли в отряды специального назначения для борьбы с нашими общими врагами. - Это было адресовано тем, кто присоединился к моей армии. Люциус, закончи с переписью волшебников.        Встаю и, взмахнув полами мантии собираюсь аппарировать. - Мой Лорд! - окликает меня Макнейр. - Что делать с грязью?        Ах да, грязнокровки… Что бы сделала моя Белла? Отдала бы на растерзание моим инферналам, скорее всего. Но мне нужно думать о будущем, не поддаваясь эмоциям. Волшебников не так много, чтобы так безрассудно вырезать их десятками. - Магглов в темницу. Проверить палочку каждого. Тех, кто покалечил или убил кого-то из Пожирателей Смерти ликвидировать на месте. Друзей Поттера в Азкабан - их казнь будет показательной, - бросаю я через плечо и переношусь в Малфой-менор.        Я смертельно устал, но по прибытии отправляюсь не в спальню, а на поиски Беллы и Нарциссы. Зачем мне это надо, разве не достаточно посетить похороны Беллатрикс? Недостаточно. В голове звенящая пустота, я всё ещё никак не могу осознать то, что произошло. Не укладывается в мыслях то, что моей любовницы больше нет. Разумеется, это не должно сильно меня удивлять - Беллатрикс была боевым магом, она должна была сражаться в этот день. Но всё-таки какая-то часть меня никак не хочет свыкаться с этой потерей.        Нахожу Нарциссу в одном из залов, всхлипывающую возле возвышения с гробом. Борясь с желанием пустить хотя бы Круциатус в белобрысый затылок, подхожу.        Моё появление действует на миссис Малфой незабываемо - она отшатывается в сторону и, запутавшись в юбке, падает. Хмыкаю и, не обращая внимания на всхлипы и попытки Нарциссы встать, вглядываюсь в лицо Беллы, похожее на фарфоровую маску. - Где Рудольфус? - Рабастан дал ему усыпляющее зелье, он спит, - слабым голосом отзывается миссис Малфой. - Выяснила, в чём причина смерти и что это было за заклятие? - нарочито безэмоционально осведомляюсь я. - Да, Мой Лорд. Парализующее заклинание. Обычно оно просто замораживает, но у Беллы не выдержало сердце… Вы ведь знаете, оно у неё было слабое… - На что ты намекаешь? - шиплю я почище Нагини, вспоминая, как мои Круциатусы иногда доводили Беллатрикс до предсмертного состояния. - Я… Я не… - испуганно забормотала блондинка. - Вы неверно меня поняли… - А, теперь ты говоришь, что я идиот?        Женщина сделалась едва ли не бледнее сестры и, очевидно, мысленно приготовилась ко второму Непростительному. - Вон! - прикрикиваю я, понимая, что уже не могу сдерживаться. - В память Беллатрикс я тебя щажу, но если ещё раз увижу, твоя смерть будет долгой и мучительной!        Едва за миссис Малфой закрывается дверь, как я посылаю в неё разрушительную Бомбарду. Возможно, Нарцисса успела убраться.        Теперь, когда мне никто не мешает, опять подхожу к гробу и смотрю на мою Беллу.        Она по-прежнему одета в то, в чём сражалась, чёрные кудри растрёпанны и немного закрывают мертвенно-белое лицо. Невольно отвожу волосы с её лица. - Беллатрикс, - кажется, я сказал это вслух.        Как давно я ничего не чувствовал. Но сейчас сердце почему-то сжимается, а на душе неприятный осадок и даже какое-то чувство вины. Как будто в тот момент, когда леди Лестрейндж перестала дышать, слетели все оковы с моего бесчувственного сердца, которые я годами усмирял. Глупости! Я не могу чувствовать! Это просто сожаление, что у меня теперь нет послушной и верной Беллатрикс Лестрейндж. И всё-таки почему я чувствую что-то, смутно напоминающее боль? Опускаюсь в ближайшее кресло и закрываю глаза. Сердце гулко стучит, в голове кавардак из смутных воспоминаний, образов и мыслей. Как же я устал… Только теперь понял, что вот уже несколько дней неустанно вёл бой, был в крайнем напряжении, не позволял себе расслабиться.        Внезапно приходит осознание - я победил! Но… Где же сладкий вкус триумфа? Почему я могу думать только о Белле? Хотя… Почему бы и нет. Сегодня я могу позволить себе быть хоть немного слабым. Пусть это будет своеобразным подарком самому себе. На одну ночь отброшу маску Тёмного Лорда и стану просто человеком.       Перед глазами замелькали картинки прошлого... *Заклятие, посылающее в противника огонь, если кто забыл.