Исповеди о Музакке

Воины оборотней становятся в ряд, салютуя новой эпохе. Все как один — величественные и могущественные чудовища. Все как один — обманутые, словно слепые щенки. Их всех объединяет общая история, общая ошибка и общий шрам, который останется навечно. Даже регенерация не залечит, и необязательно смотреть в зеркало, чтобы увидеть; Доранту прекрасно известно, что он там. Ещё пару дней назад у них всех, воинов, выживших после атаки Лукедонии на остров, на груди осталась отметина от кровавых камней, вживлённых их же Лордом. Некрупного размера глубокая дыра более походила на рану, проходившую до внутренностей. Когда камень был извлечён, снаружи наверняка можно было увидеть, как пульсирует внутри сердце. Камень, помнится, хитро упирался в него острием, и трудно даже представить, что все столько лет жили, не замечая этого. Они были слепы во всём, не желали видеть - и поплатились. В тот день камни, спрятанные в тела всех, кто принял модификацию, ожили. Подобно маленьким плотоядным тварям, вгрызлись в сердца оборотней, выпивая силу. За пару минут, живые и могучие тела сжались, как смятые фантики. Но простая смерть была бы милосердной для тех, кто предпочел силу чести, верно? Мышцы рвались и разравнивались, чтобы снова сжаться и разрушиться. Ран не было, как не было и ни капли крови. Была только плоть, которая высыхала до состояния умертвия. А внутри, под пергаментной кожей, потерявшими силу мышцами и разрушенными венами стучало утерявшее веру во все, но упрямое сердце. Каждым своим ударом оно продлевало жизнь их палача. Они клялись следовать за Лордом до смерти, но не были готовы исполнять клятву такой ценой. Это был тяжёлый бой; и выигран он был не ими. Воины-предатели становятся в ряд перед своим народом. Они заслуживают казни, но Лорда, способного воплотить приговор в силу, нету. Воины-предатели — единственная сила, которая осталась у народа, которому теперь не к кому идти. Кентасу бы хватило упрямства повести оборотней и одному, но не хватило воли казнить предателей. Остальным же хватило бы покорности пойти за новым Лордом также ровно, как следовали за старыми. Ничего не меняется. Каково место выживших в новом мире? Виноваты ли они и перед кем? Музакка хотел, чтобы воины были равны с простолюдинами. Мадьюк сравнял всех их, показав, что они в равной степени мясо. У них нет права называть себя воинами после содеянного. Но, как воины, они не имеют права отступить, когда в них нуждаются. Выжившие воины становятся в ряд перед тем, кто взял на себя управление, когда всё пропало. Их пятеро. У каждого на груди — шрам, как клеймо предательства. Этот шрам останется навечно, как символ неискупимой вины.