Ad augusta per angusta.

Грозный флот под предводительством сыновей Рагнара уже достиг берегов Нортумбрии. Высадившись и оставив всех слуг в ожидании, воины направились на встречу с королём Эллой. На удивление, армия викингов вернулась довольно быстро, без особого труда расправившись с войском англичан. Но мне не удалось разглядеть хотя бы одного Лодброка среди ликующих воинов. Хальвдан, знатный и великий воин, с которым я неплохо поладила во время путешествия, рассказал, что сыновья Рагнара остались, дабы «воздать по заслугам человеку, убившему их отца». От одной мысли, через что предстоит пройти королю Нортумбрии, по моему телу пробегала волна мурашек. Нужно быть очень смелым человеком, чтобы посметь навлечь на себя гнев всех сыновей великого Рагнара Лодброка. Или очень глупым… Усевшись недалеко от празднующих викингов, я продолжила слушать рассказы о великой мести за всеми любимого конунга. Как оказалось, победа досталась им практически без жертв. Элла явно недооценил своего противника и потерпел сокрушительное поражение. Теперь почти вся Нортумбрия принадлежала викингам. Но плодов великого похода им показалось недостаточно. Бьорн и его братья не хотели останавливаться на достигнутом, поэтому, после того, как все будут в сборе, мы направимся в Мерсию, сердце английских земель. А после — в Уэссекс, самый желанный трофей. Исполнив священный долг, братья вернулись глубокой ночью и сразу же повели свои корабли к берегам Мерсии, где смогли разбить лагерь и наконец-то отдохнуть. Каждый из них выглядел уставшим, но долгожданная месть стала чем-то вроде глотка сладкого вина, ради которого собрались самые великие воины Севера. Всё это время я находилась подле Сигурда, стараясь быть хоть немного полезной, дабы отблагодарить за свой выкуп. Но он пресёк все мои попытки, объяснив, что сделал это, скорее для себя, и мне не о чём беспокоится. — Я хочу, чтобы ты, будучи моей рабыней, чувствовала себя свободной женщиной, — однажды сказал он. Больше мы к этой теме не возвращались. После того, как армия разграбила Мерсию и завоевала Уэссекс, мы смогли переместиться из своего наспех сооружённого лагеря в более-менее уютные дома. Пока сила врагов были подавлены, нужно занять более укреплённое место и дать воинам отдохнуть в тепле и уюте. Сигурд позволил мне остаться в роскошной резиденции, где ранее жили короли, а сейчас — все его братья. Выделив мне небольшую комнату, он ушёл к пирующим воинам. Видимо, здесь произошла ожесточенная стычка, после которой воины вынесли награбленное богатство. Все сундуки были настежь раскрыты, перевернуты и разбросаны по комнате, впрочем, так поступили и со всей остальной утварью, а на полу красовались следы крови (благо, тело уже вынесли к остальным погибшим). Такой вопиющий беспорядок, тем более, растёкшаяся лужа крови, совсем меня не устраивали. Пусть это пристанище и было временным. Поскольку рабы не участвовали в битвах, я была полна сил и решила заняться уборкой комнаты. Когда большинство мебели вернулось на свои места, и комната приобрела более-менее человеческий вид, я решила избавиться от тёмно-красного пятна на полу, которое потихоньку начало засыхать. Набрав воды, я смочила кусок тряпки и принялась оттирать чью-то кровь. — Отличный вид. На неожиданного посетителя у меня сработала реакция и я, резко обернувшись на голос, задела ногой ведро. Этого неаккуратного движения хватило, чтобы оно упало, и вода стремительно превратилась в большую лужу со слабым кровавым оттенком. — ........, — без всяких стеснений выругалась я и посмотрела в сторону нежданного гостя. Подпирая дверной косяк, напротив меня стоял Бьорн. Это зрелище, очевидно, показалось ему довольно забавным. Сложив руки на груди, он широко улыбнулся: — Думаю, не нужно объяснять почему это смешно. — Думаю, не нужно объяснять, как этим пользоваться, — в тон ответила я и кинула ему в руки тряпку. Я даже не знала, откуда во мне столько смелости на подобную дерзость. Может, из-за того, что Сигурд дал мне слишком много свободы? Или, может, я до сих пор была обижена на человека, стоявшего напротив? Сама не знаю… Но в одном я точно уверена: если его и разозлит этот поступок, я бы всё равно не пожалела о содеянном. Бьорн, между тем, взял тряпку, подошел ко мне и начал помогать с растёкшейся лужей воды. — Вообще-то я пришел извиниться, — Железнобокий взглянул на меня с лёгкой улыбкой. — Тебе не к чему извиняться перед рабыней, — отрезала я, не желая говорить на эту тему. — Эй, — он коснулся моей руки, пытаясь отвлечь от интенсивной борьбы с водой на полу, — Я знаю, что подвел тебя, Изабелла, и, если бы не Сигурд, — он отложил тряпку и посмотрел мне в глаза, — То, возможно, я бы никогда не смог вернуть тебе это, — сняв с шеи тот самый кулон, который я отдала ему по прибытию в Каттегат, он протянул его мне, — на пиру, я собираюсь объявить всем, о своем отплытии. Хочу вернуться в Средиземное море. — Но, а как же Англия? — в замешательстве спросила я, — Неужели тебе безразлично на эти земли? И разве ты сможешь так просто оставить Каттегат? — Я уже всё решил, Изабелла. И пришел сюда за тем, чтобы предложить тебе оправится со мной. — И конечно же это лишь потому, что я могу пригодится тебе в качестве переводчика. В комнате повисла тишина. Спустя минуту неловкого молчания, собравшись с мыслями, я продолжила: — Нет, Бьерн, сейчас я нахожусь здесь, благодаря Сигурду, а не тебе. И за это очень ему благодарна, и я не стану это рушить. — Я понял тебя. — последовал глубокий вздох — Держись крепче за моего брата. От него, конечно, мало толку, но всё же он сын Рагнара Лодброка, а это значит, что в любом случае ты будешь под защитой. Встав и отойдя к двери, собираясь выйти, он прошептал что-то вроде «Будь счастлива», хотя может, я просто хотела так думать. Держа в своих руках кулон и вспоминая тот самый поцелуй у причала, я подумала, что совершила ошибку.