Против мира ради тебя

– Бел, ты здесь? Нам нужно поговорить.       Вслед за голосом на кухне нарисовался и сам Украина, опираясь на дверной косяк и без интереса окидывая взглядом силуэт сестры. Она стояла у раковины и намывала фарфоровые чашки, напевая что-то из национальной культуры себе под нос. До ужина оставалось еще два часа, дома кроме них двоих никого не было, а буквально несколько минут тому назад Беларусь распрощалась со своей подругой Польшей у выхода. У подруг выдался внеплановый выходной в середине рабочей недели, а Украина всё ещё не работал по состоянию здоровья. До сегодняшнего дня. Утром его личный лечащий врач заявил, что двухцветная страна полностью здоров и работоспособен. Украина, впрочем, особых изменений в своем состоянии здоровья не заметил. Аппетит к нему так и не вернулся, жизнь новыми красками не заиграла, да и чувства… к кому бы то ни было, тоже пока не возвращались. Но кому какое до этого дело, верно? Доктор сказал «здоров» – значит здоров. Оно было Украине даже на руку. Можно было, наконец, избавиться от назойливой опеки родных. – Да, братик? Ты что-то хотел? – Беларусь прекратила напевать, и её голос показался каким-то пришибленным или уставшим, но Украина эгоистично проигнорировал этот факт.

Сейчас или никогда.

– Утром мне стало известно, что я полностью выздоровел и с завтрашнего дня могу выйти в Офис. – Угу… – безэмоционально отозвалась Беларусь, не отрываясь от своего занятия. – Это чудесно, милый. Теперь ты…       Её голос внезапно дрогнул, а глаза расширились, но двухцветной стране этого не было видно. В прочем, настроение сестры он легко угадывал и со спины, чай, не чужие друг другу были. – Я очень благодарен вам за поддержку в такой трудный для меня период реабилитации, но теперь я полностью здоров и могу вернуться в свой дом, – безжалостно закончил за неё Украина, глазом не моргнув.       На несколько секунд между ними воцарилось молчание, и только шум бегущей воды нарушал возникшую тишину. Тёплая вода отскакивала от фарфора и чайных ложечек, брызгала на ровную гладь кухонной тумбы и стекала по мыльным рукам хозяйственной Беларуси. Вода смывала всю грязь, унося её куда-то за мыслимые пределы, оставляя и руки, и посуду чистыми, но в то же время уже не такими, какими они были раньше. Ничто в этом мире никогда не возвращалось в исходное положение, а ведь со странами было абсолютно так же. Однажды испачкавшись в грязи и полностью от неё отмывшись, всё равно было невозможно вернуть те крохотные частички себя, которые время унесло за мыслимые пределы вместе с грязью. Оказавшись на грани смерти в первый раз, по локоть в собственной крови и по шею в алкоголе, Украина навсегда потерял что-то неуловимое в себе, и это что-то изменило в нём всё. Могли ли брат с сестрой вернуть свои прежние доверительные отношения? Очевидно, нет. Стоило ли жалеть об этом?.. – Мне казалось, что ты дома… – грустно отозвалась Беларусь, выключая кран с водой и едва поворачивая голову. – Ой, да ладно тебе, не начинай! Только от лишнего груза в лице меня избавишься. Не придётся кормить ужином лишний рот, лишний раз сидеть в гостиной вечером и ждать кого-то допоздна. Хуже от моего ухода никому не станет, я не прав? – И с каких это пор ты стал лишним в нашей семье? – Не прикапывайся к моим словам, – обречённо закатил глаза Украина, скрещивая руки на груди. – Понимаешь, в том доме мне и до офиса ближе добираться, и работать на дому удобнее, никто не шумит. А присматривать за мной не нужно, на крайний случай у меня есть… «Канада», хотел сказать двухцветная страна, но очень вовремя осёкся: – … мозги и мобильный телефон, чтобы позвать на помощь в случае чего. Короче, как ситуацию не поверни – одни плюсы. Не бросать же тот дом, в самом деле.       «Нет у тебя никакого Канады, дурень», – сам себя осадил Украина, отчего-то скрипнув зубами. Один Бог знал, зачем новый сосед раньше таскался к нему каждый грёбанный вечер, и собирался ли продолжать заниматься этим делом дальше. По сути, сейчас двухцветной стране никакая помощь и слежка объективно не были нужны, а с Канадой они… и друзьями то толком никогда не были. Наверное. У них сложились слишком странные отношения за такой короткий период соседства. Получается, кленовая страна в основном знал только самую чёрную сторону его необъятной души… мда, как-то стыдно стало. В любом случае, если бы Украина действительно был интересен Канаде, тот бы хоть как-то это показывал. А так – тишина. Навязываться кому-то Украина больше не собирался, по горло хватило «дружбы» со Штатами.       Украина сам не понял, в какой момент у него вдруг заныло сердце от обиды (и главное, по какому именно поводу?), да и его сестра сейчас выглядела не лучше. Он не сразу заметил прозрачные крупные слезинки в чужих глазах, а когда заметил – было уже поздно. – Что же, похоже, сегодня просто не мой день, – Беларусь широко улыбнулась и приобняла себя за плечи мокрыми руками. – Сначала мне пришлось полдня поддерживать и успокаивать свою любимую Польшу, потому что ей вдруг начало казаться, что herr Deutschland к ней охладел и их отношения под угрозой, а теперь… теперь пришёл мой любимый братик, чтобы распрощаться и вновь уйти из дома. Я-я правда заслужила всё это?       Сестра тихонько всхлипнула, а Украина вскинул брови от нахлынувшего негодования. – Польша серьёзно обсуждала с тобой её отношения с Германией?! Чёрт, это так жестоко… – два широких шага, и двухцветная страна заключил Беларусь в крепкие братские объятия. – Ох, ну… мы же с ней лучшие подруги… к тому же довольно быстро выяснилось, что Польша просто накручивает себя! – сестра уже почти не сдерживала всхлипываний. Она доверчиво повернулась к Украине лицом и уткнулась ему в грудь. – Германия ей позвонил, и они спокойно обо всём поговорили. У них всё хорошо. – Не возьму в толк, почему ты одновременно плачешь и улыбаешься. – Я просто хочу, чтобы она была счастливой. – А как же ты? – А я… я буду счастливой когда-нибудь после.       Украина уткнулся носом в макушку Беларуси и тяжело выдохнул. – Смотря на твои отношения с Польшей, я понимаю, что никогда и не любил раньше. Влюблялся, наверное. Но не любил.       Сестра ничего не ответила, только крепче прижалась в поисках такой необходимой сейчас поддержки, и двухцветная страна отдавал ей столько, сколько мог. Неважно, сколько времени требовалось Беларуси, чтобы успокоиться. Украина был готов стоять с ней целую вечность, но всё-таки это было нежелательно. Очень скоро хрупкие плечи страны перестали подрагивать, всхлипывания стали тише, и она, наконец, отстранилась, утирая остатки слёз с уголков глаз. – Отец бы сейчас отругал меня за пустое нытьё, – слабо улыбнулась Беларусь, окончательно приводя себя в надлежащий вид. – Отца больше нет, – жёстко отрезал Украина, – и проявлять свои чувства – абсолютно нормально.       Он ещё некоторое время не мог отвести обеспокоенного взгляда от сестрёнки, но Беларусь, похоже, и в правду уже была в полном порядке. Воспитанники СССР научились скрывать и подавлять свои настоящие чувства очень давно, ещё при жизни самого коммуниста. Отец всегда сохранял стойкость духа и ясность ума при любых обстоятельствах, от своих детей он требовал того же. За это Украина его недолюбливал, ведь скрывать свои эмоции у него получалось хуже всего. По крайней мере, так всегда было в детстве. –… Значит, уходишь сегодня? – Да, прямо сейчас. – А вещи? – Уже давно собрал. Я зашёл только попрощаться. – Хах, смотрю, ты отказа бы не принял. – Не принял. Я уже всё давно решил.       Беларусь осторожно рассматривала спокойное, бледное и уверенное лицо брата в естественном вечернем полусумраке, будто видела его в последний раз. Украина тоже почувствовал это её странное настроение, отчего он вдруг по-юношески скривил губы. – Ну что ты так смотришь на меня, будто на войну провожаешь, справдi!       Сестра нервно расхохоталась, хлопая себя по лбу, да и двухцветная страна улыбки не сдержал. А всё же, было у неё какое-то недоброе предчувствие по поводу Украины, но разве такое дело можно рационально и аргументировано объяснить решительно настроенному братцу? Украина уже давно был не ребёнок, как и все они, в прочем. Беларуси оставалось только продолжать верить, что все её предчувствия – лишь плод беспокойного воображения. Она всегда будет беспокоиться за каждого брата и каждую сестрёнку. Это же семья…       Украина и Беларусь снова обнялись, теперь уже точно в последний раз на сегодня. С минуты на минуту должны были вернуться остальные члены семьи, и объясняться с каждым двухцветной стране определённо не хотелось. Одна Беларусь скольких моральных сил ему стоила, с ума же сойти можно. Они прошептали друг другу ещё пару нежных напутствий, Украина пригласил их всех к себе в гости на досуге, а также пообещал продолжать помогать с ремонтом на втором этаже. Честно говоря, наверху сейчас была реальная разруха, но Казахстан даже выдвинул безумную идею заняться и первым этажом тоже. Таким образом, дом СНГ в будущем ждало колоссальное преобразование по всем параметрам. Последний раз поцеловав Беларусь в кончик аккуратного носика, Украина отправился наверх за вещами. А сестра осталась на кухне, ведь ужин никто не отменял.

***

      Весна – действительно удивительное время года. Пора пробуждения всего живого ото сна, пора скромного расцвета первых бутонов пышного сада жизни и пора трогательного рождения чего-то нового в душе каждого безнадёжного романтика. Себя романтиком Украина никогда не считал, а в этом году он и вовсе стал скорее похож на тусклое бесформенное пятно, чем на пробудившееся ото сна «живое». Тем не менее, он с каким-то особым трепетом рассматривал набухающие почки на веточках кустов, мимо которых держал путь, и первые жёлтые цветочки, название которых совсем вылетело у него из головы. И только серое тяжёлое небо над головой выдавало его настоящее душевное состояние. Двухцветная страна отчаянно пытался ухватиться мыслью за что-то светлое и хорошее, чтобы хоть на какое-то время отвлечь самого себя от той самой сосущей пустоты, что теперь безжалостно въедалась прямо под кожу, застывала в лёгких шершавым комом и мешала дышать полной грудью, растекалась по «прутьям» клетки рёбер смертельным ядом и проникала в рваные шрамы растерзанного сердца… Где-то в глубине сознания Украина понимал, что ему уже не спастись. Но, по закону жанра, в это спасение души очень хотелось верить. Он ведь не отбитый пессимист, по крайней мере, не на добровольной основе. И жить-то, на самом деле, ещё хотелось…       Трудно было объяснить, почему Украина, нагруженный двумя увесистыми сумками с личными вещами, принял решение гулять до своего дома пешком. Путь то был не близкий, да и погода, на самом деле, не очень радовала. Было тепло, даже немного душно, но это всё свидетельствовало лишь о приближении дождя, судя по сгущающимся тучам. Может, Украина просто хотел погулять и посмотреть на почки-цветочки, а, может, принял действительно судьбоносное решение сегодня, определённо подкинутое кем-то свыше. Судьба – штука непредсказуемая для простых смертных, и в судьбу двухцветная страна точно верил. Всё в этом мире происходило не просто так. А значит, этим самым вечером он должен был оказаться в этом самом месте с двумя сумками на плечах, чтобы…       Краем глаза Украина заметил бордовое пятно приостановившейся около его фигуры тачки, но он не придавал ей особого значения. Только вот в следующую секунду послышался пронзительный гудок, заставивший его раздражённо повернуть голову к источнику шума. Из открытого автомобильного стекла, с водительского места на него сверкали восторженные глаза Канады. – Украина?! Привет, не ожидал тебя здесь встретить! Ты куда с такими сумками пешком идёшь?       Двухцветная страна поражённо замер на месте, невольно впиваясь в собеседника жадным пронзительным взглядом. Канада, как обычно, выглядел уверенно, расслабленно и спокойно, только его глаза отчего-то радостно сверкали. На голове была неизменная енотовая шапка, верхние пуговицы синей рубашки расстёгнуты из-за духоты, на переносице красовались узкие солнцезащитные очки, аля Америка стайл. Да, уж кто-кто, а Канада с Мурикой в стиле смыслили очень много, чем всегда вызывали тихое восхищение у остального мира. Украина не видел кленовую страну так давно, что даже на его вопрос забыл ответить. Да и издать какой-либо другой звук в знак приветствия тоже. Это заметно пошатнуло уверенность Канады, который в глубине души так надеялся сразить двухцветную страну своим эффектным появлением. Откуда ж Украине было знать, что кленовая страна тихо ехал за ним вот уже несколько минут, долго не решаясь показаться. – Um-m, я просто подумал, что мог бы подкинуть тебя до дома, – начал оправдываться Канада, сам не замечая того, как немного побледнел от волнения. – Мы же всё-таки соседи и нам по пути… н-но если ты шёл не домой, то я-я всё равно мог бы подкинуть. Такси нынче не бесплатное, на улице вот-вот дождь начнётся, да и сумки твои т-тяжёлые, наверное, и я…       Чем больше говорил Канада, тем яснее становилась ситуация. Украина, наконец, начал приходить в себя после первого шока от внезапной встречи, и на его лице вдруг заиграла скромная счастливая улыбка. Чёрт, это была очень неожиданная встреча, и кленовая страна ведь мог просто проехать мимо, возвращаясь с работы из Офиса. Но он не проехал. – Спасибо за приглашение, Канада. Я с радостью приму твою помощь.       Двухцветная страна сам поразился спокойствию своего голоса, будто всё происходящее сейчас было чем-то таким естественным, привычным и правильным. Словно и не было между этими двумя нескольких недель молчания. Канада буквально расцвёл на глазах, когда услышал согласие Украины, и вот он уже радостно выскакивает из машины, чтобы помочь с вещами.       Наверное, это просто весна ударила в голову обоим, рождая в душе безнадёжного романтика-Канады что-то трогательное и новое, а в глазах Украины делая его всё прекраснее с каждым новым мгновением. Они встретились именно сегодня, и было трудно понять, в какой момент двухцветная страна вдруг окончательно сорвался в эту глубокую яму новой влюблённости. Судьба – штука непредсказуемая…