***
– Надеюсь, я не сильно опоздал? Россия едва успел откинуть недокуренную сигарету в сторону перед тем, как открылась входная дверь. У него почему-то вылетело из памяти негативное отношение Беларуси к никотиновому запаху. Вот только на пороге перед входом стоял Казахстан, и Федерация не сдержал разочарованного кряка. Блин, только сигу испортил в итоге. Около глаз брата появились смешливые морщинки, он явно догадывался, в чём было дело. – Нет, ты не опоздал. Мы недавно закончили завтракать, а Беларусь сейчас на втором этаже, мелочь подгоняет. – Ну-у, это уже не важно… – рассеянно протянул Россия, перешагивая порог родного дома. Дома… холодная страна всегда оставался в некоторой степени консерватором. Да, он был рад переехать в совместное с Америкой жильё, но оно ещё очень не скоро сможет по-настоящему заменить родное гнёздышко, в котором Федерация появился и вырос. С этим местом связано столько детских воспоминаний, здесь же находятся все родные ему братья и сёстры. Значило ли это, что сейчас у России два дома? Вполне возможно, ведь в обоих местах ему всегда рады, и его ждут. По крайней мере, хотелось в это верить. – Пойду я тоже наверх, наверняка у Беларуси и для меня найдётся задача. Угостись чем-нибудь, если голодный! Казахстан не стал дожидаться, пока Федерация снимет верхнюю одежду. В конце концов, не маленький, и, тем более, не то чтобы в гостях. Россия согласно угукнул, особо не поторапливаясь. Есть не хотелось, позавтракал он дома. А вот попить очень хотелось. С этой целью минутой позже сверхдержава и поплёлся на кухню, но у самого прохода столкнулся с таким пронзительным и холодным взглядом, что любой другой на его месте мог бы испугаться. Но только не Россия. А чего ещё можно было ожидать от родного любимого братца? – Ну, привет, Украина! – Федерация спокойно улыбнулся, не без интереса разглядывая будущего собеседника. Про себя холодная страна отметил, что ноги у Укропа прилично отощали, а значит, и тело, спрятанное под толстовкой, было не лучше. Да и в целом Украина выглядел как-то… дохло, что ли? Сложно себе объяснить. Короче, что-то с ним было не так: – От работы косишь? Губы двухцветной страны презрительно скривились, России снова удалось его задеть. – Кофе варил, – огрызнулся Украина и вдруг проскользнул мимо высокого брата в сторону обеденного стола. Федерация проследил за ним взглядом, и только сейчас заметил на пустом столе единственную тарелку с пельменями. Нет, не пельменями. Манты? Не придавая этому особого значения, Россия зашёл на кухню. Про кофе братец не соврал, запах до сих пор чувствовался. Крепкий, без молока. Грех не наполнить себе чашечку. В проходе снова замаячил Украина, зачем-то вернувшийся с полной тарелкой на кухню. Сверхдержава подозрительно прищурился. – Это твоя еда? – уточнил Россия, но двухцветная страна его проигнорировал, залезая в кастрюлю и скидывая туда нетронутые манты: – Значит, ты ничего не ешь, да? – Слушай, отъебись от меня, а? Что, пойдёшь и Беларуси нажалуешься на меня? Теперь уже Федерация оскорблённо поджал губы. – Это когда это я стукачеством промышлял?! Стукачём Россия никогда не был, и, надо отдать должное, Украина тоже. С самого детства братья часто ссорились, спорили, даже дрались, но доносить друг на друга – никогда. Предпочитали решать все свои конфликты самостоятельно, как взрослые мальчики. Ну, и чего греха таить, иногда даже прикрывали брат брата перед строгим отцом, чтобы не досталось обоим лишний раз. Братская солидарность оставалась с ними даже в самых тяжёлых конфликтах. И сейчас, в принципе, ничего не изменилось в их жизни. Разве что прикрывать друг друга они больше не собирались перед общественностью. Братья некоторое время стояли на кухне молча. Россия допивал уже остывший кофе, а Украина, кажется, просто «залип» в окно случайно. – Слушай, у тебя жвачки не найдётся? – тихо обратился к брату Россия. Украина лениво повернулся к собеседнику и смерил его равнодушным взглядом. – Не-а, в комнате осталась. Федерация обреченно вздохнул. Не успеет он проскользнуть мимо Беларуси незаметно. Значит, не судьба. Покончив со своим кофе, Россия вышел в гостиную и пошёл к лестнице на второй этаж, а Украина незаметной тенью последовал за большим братом. В большом коридоре наверху уже была настоящая движуха. Большую часть коридорных комодов куда-то передвинули, со стен сняли все картины, а лестница на чердак была разложена. Казахстан на пару с Таджикистаном утаскивали последний комод в бывшую комнату России, мимо пробежал Киргизия с навесной полкой для книг, где-то из комнаты Армении слышались ругательства Азербайджана на родном языке, а Грузия и Молдавия копошились с картинами и расписными тарелочками, которые раньше висели рядом на стенах. Беларусь крутилась тут же, с сестрёнками, по привычке что-то протирая тряпочкой от пыли. В прочем, долговязую фигуру России не заметить было просто невозможно, поэтому она, только завидев красноречивую шапку-ушанку, уже бросилась навстречу к брату с раскрытыми объятиями. – Расія!!! – прежде, чем Беларусь успела повиснуть у него на шее, она вдруг брезгливо поморщилась и шутливо оттолкнула брата: – Фи-и, опять курил, засранец! Федерация что-то виновато замычал, а из-за его спины материализовался Украина. Вот Украине и достались те объятия, которые были запланированы для старшего. Двухцветная страна такого не ожидал. – Украина, солнышко, ты мне нужен на чердаке. Нужно перебрать старый хлам, вынести всё ненужное. За тяжёлую мебель не берись, я тебе на помощь кого-нибудь пошлю… С самого детства как-то пошло, что Украина и Беларусь всегда были особенно близки. При живом отце они постоянно держались вместе, чаще всего за руку или в объятиях друг друга. Ничего развратного здесь не было, была скорее какая-то тесная тактильная привязанность, возможно – остатки прежней психологической травмы. Вторая Мировая задела всю семью СССР, оставляя свой неизгладимый отпечаток на психике каждого члена семьи. В те страшные годы они попали к фашисту и служили предметом для шантажа их отца. Но что именно с детьми делал Рейх… Россия не помнил. Память просто выкинула этот блок событий из его жизни, да и вспоминать ему не хотелось. Возможно, другие что-то и помнили, но они никогда не затрагивали эту тему в кругу семьи. События Второй Мировой фигурировали в их жизнях до сих пор только какими-то приобретёнными странностями. Украина и Беларусь, вот, все прошлые годы таскались вместе. Тем не менее, в прошлом году Украина окончательно поддался влиянию запада и отдалился от всех родных, Беларусь не стала исключением. И хоть сейчас двухцветная страна не проявлял прежней привязанности к сестре, Россия прекрасно чувствовал, что для Беларуси он всегда оставался самым любимым братом. Даже спустя столько времени… Внимательный взгляд сестры уткнулся прямо в Россию, после чего напряжённая складочка между её бровей испарилась, будто её и не было. – А, вот! Как раз Россия тебе в помощь! – страна, наконец, отпустила оцепеневшего Украину из своих рук: – Россия, на тебе тяжёлая мебель, Украине противопоказано таскать тяжести. Оба брата инстинктивно скривились, когда услышали, что им придётся работать вместе, но Беларусь уже не собиралась принимать возражения, поэтому им пришлось смириться со своей тяжёлой участью. Да уж, терпеть остаток дня друг друга у Украины и России точно в планы не входило. На просторном пыльном чердаке они столкнулись с Узбекистаном, который без остановки чихал. Видимо, бедный братик тоже был послан в это «чистилище» жестокой указкой Беларуси. Маленькое окошко для проветривания было открыто, но оно явно не спасало ситуацию. Откуда здесь вообще столько пыли и мусора?! – Тьфу ты! – ругался про себя Узбекистан, поворачиваясь в сторону братьев: – Ну, нет, я оставаться больше не намерен!!! Лучше обои новые клеить пойду. Удачного времяпрепровождения здесь, братцы. Страны проводили взглядом быстро удаляющуюся щуплую фигурку Узбекистана, после чего обречённо переглянулись. «Ну, это пиздец», подытожил Украина, и Россия не мог с ним не согласиться. Действительно, это пиздец. Чердак дома СНГ представлял из себя приличное пространство, в котором даже Россия мог стоять в полный рост. Всё оно было заполнено разной рухлядью, по классике жанра. В своё время от этих вещей было очень жалко избавляться, но жизнь шла вперёд, а чердак был не резиновым. Недавно Киргизия даже пошутил, что скоро от количества вещей на чердаке, его просто разорвёт. Так вот, в последнее время эта шутка уже не казалась смешной. Побочный верхний этаж явно требовал, чтобы его почистили от пыли и ненужных вещей. А судя по его виду, уборка досюда не доходила лет двадцать. Или даже со дня смерти СССР… Одним словом – тихий ужас. Старой мебели было очень много. Добротный раскладной стол, лакированные тумбы, комоды, шкафы. Здесь же был и советский холодильник «Морозко», который тоже было жалко выкидывать. Всё это добро хранилось только по одной причине: оно ещё было рабочим. Во времена СССР техника и мебель производились качественные, многие десятилетия потом служили. Не то что сейчас… именно поэтому Казахстан настаивал, что запасной холодильник или стол всегда пригодятся. Несмотря на все предостережения Беларуси, на шкафы братьям пришлось навалиться вдвоём, потому что одному России здесь было не справиться. Ещё и мерзкая пыль лезла в глаза, из-за чего те противно слезились. Украина тихонько чихал под подмышкой у Федерации, и, если честно, пользы от него не было почти никакой. – М-да, ты какой-то совсем дохлый стал в последнее время, – бесцеремонно прокомментировал Россия, когда один из двух препятствующих им шкафов был отодвинут. – Нахуй йди. Не всем же такими конями, как ты, урождаться! Второй шкаф дался им не легче, но Россия был не пальцем деланный. Ещё десять минут потуг, и путь к более старым вещам был открыт. О, как же давно они не добирались так далеко. Здесь, казалось, даже от деда хлам остался, не то что от отца. Украина с чистой совестью направился к мелкому хламу, вроде старых подсвечников, настольных заводных часов, потускневших блюд и каких-то картонных коробок, а Россия решил заняться пересчётом объектов крупнее. По-хорошему, ему нужно было начать записывать всё это дело, чтобы потом решить, что точно нужно вынести, а что ещё можно оставить. По субъективному мнению самого России, из этой части чердака нужно было выносить абсолютно ВСЁ, но посоветоваться с Беларусью и Казахстаном всё равно стоило. Вот так и началась их скучная рутинная работа. Никто не засекал, сколько времени братья провели в полном молчании, но, судя по всему, довольно много, потому что в какой-то момент России захотелось уже взвыть от тоски. Зачем им, блять, такое дикое количество мебели?! Причём ладно, если бы это всё было хорошее, добротное, ценное. Так нет же, часть столов и табуреток буквально разваливались от одного только прикосновения к ним. И Федерации приходилось складывать этот мусор в отдельную кучу, чтобы потом вынести на помойку. Украина, в свою очередь, сидел в противоположном от холодной сверхдержавы углу и хладнокровно перебирал хлам из коробок. По его лицу нельзя было прочитать, что он думает по этому поводу. Как РФ и отметил раньше, в последнее время Украина стал совсем дохлым. И в то же время это, кажется, делало двухцветную страну ещё более непредсказуемым. Совсем неясно, что творилось у него в голове. Наверное, именно поэтому России вдруг захотелось его разговорить. – Ну что, Украина. Как там дела у ангелов? Вот такого поворота Федерация сам от себя не ожидал. Ни с того ни с сего спросить про Канаду?! Это, конечно, сильный ход. Глаза Украины тоже округлились от неожиданности, а потом его лицо почему-то побагровело от злости. – Ты что, теперь всю оставшуюся жизнь будешь припоминать мне эту историю?! Мне-то откуда, блять, знать? У хахаля своего спроси. Брови России удивлённо выгнулись. – Вы, разве, с ним не видитесь? – А с какого перепугу должны?! – в мгновение ока лицо Украины вдруг стало непроницаемым, и только лицо приобрело какой-то неестественный серый оттенок, а глаза потемнели: – Я Канаду с того злосчастного вечера, когда с передозом валялся, больше и не видел. – Созванивались? – Нет. Даже не списывались. Да что ты до меня доебался вообще? Тебя он так ебёт?! Федерация не мог до конца поверить словам брата о том, что от Канады за всё это время не было ни слуху, ни духу. Он же сам видел, как «кленовая» страна смотрел на его брата… почти так же, как Америка на него. Неужели показалось? Но в слух Россия выдал совершенно другое. – Ну, знаешь, главное – что тебя он не ебёт. Холодная беспардонно хохотнул собственной шуточке, а Украина на мгновение замер, будто что-то обдумывая. После этого на его лицо выползла едкая ухмылочка. – Вообще, он страна симпатичная, конечно. Фигура ничего так, лицом вполне вышел. Я бы перепихнулся с ним пару раз тебе назло, москаль. – Да можешь хоть со всем Евросоюзом переспать, меня вообще не волнует твоя жопа! – резко парировал Россия, зная, что говорит неправду. Украина противно хихикнул. – О нет, прости, не хочу идти по стопам Америки. Сказать, что Россия выпал в осадок от такого низкого оскорбления в сторону его супруга, значит, не сказать ничего. Когда Федерация повернулся к собеседнику искрящимися от гнева глазами, он встретился с точно таким же озлобленным взглядом. Украина тоже не на шутку разозлился, и оставалось только догадываться, что именно послужило тому причиной. В воздухе запахло возможной дракой. Всё могло закончиться достаточно плачевно, если бы на чердак не влетела Беларусь. – А ну, заткнулись оба! – громко закричала сестра, привлекая к себе внимание: – Мы не намерены больше там внизу слушать ваши грязные неприличные разговоры! Тут же она начала нелепо чихать из-за налетевшей пыли, и вся её женская ярость куда-то улетучилась. – Божечки, и вы тут в этой пылище сидите столько времени… да тут же кто угодно озвереет. Мой бедный Украина! Пойдём отсюда, тебе здесь вредно находиться. А ты, – Беларусь сердито зыркнула глазами в сторону Федерации, – оставайся здесь. Вам противопоказано в ближайшее время находиться рядом. С чердака раздался самый настоящий отчаянный заунывный вой холодной сверхдержавы.***
День выдался сложный и утомительный, но зато вечером все страны СНГ были свободны. Большая часть из них моментально увалились спать без задних ног сразу после ужина, а четвёрка самых больших решила остаться на кухне, поговорить за жизнь и пригубить немножко водочки. Уже больше года они не собирались все вместе, ведь сначала из дома уехал Украина, а теперь в другом месте жил Россия. Но, сейчас-то они, наконец, собрались, и оставалось только надеяться, что вечер пройдёт гладко. Первое время всё было действительно хорошо. Казахстан достал три рюмки из ящика (Украине не наливали по рекомендации доктора), Россия сгонял за водкой в ближайший ларёк, а Беларусь с оставшимся братом занимались столом. Когда все вчетвером уселись, начался вполне безмятежный разговор, и только Украина молчал. Он сидел как-то насупившись, будто погрузившись в свои мысли. На самом деле мыслей у двухцветной страны никаких не было, он просто исподтишка наблюдал за братьями и сестрой. Если первое время остальные ещё пытались хоть как-то вовлечь его в разговор, то вскоре, после третьей рюмки, всем стало решительно не до него. Время летело быстро, первым пить перестал Казахстан. Он расслабленно откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и блаженно прикрыл глаза. Если бы Украина плохо знал своего хитрого братца, то мог бы решить, что тот задремал. Но Казахстан точно не спал, хотя бы потому, что он изредка, да приоткрывал один глаз в направлении Беларуси и России. Он тоже явно перешёл в режим наблюдения, и только щёки горели лёгким румянцем. Та же Беларусь распалилась куда ярче, но, возможно, дело было не только в количестве выпитого. Между ними с Россией разгорелась нешуточная дискуссия – сестра завела разговор о свадьбе Федерации. – Ла-а-адно, Россиюшка, колись, здесь все свои! Ваша свадьба с Америкой постанова, да? Пр-росто муляж… – Кто сказал тебе эту глупость?! – моментально возмутился Россия, стукнув ладонью по столу. – Всё чушь, мы в законном браке. У нас даже документ подтверждающий есть! Украина заинтересованно склонил голову, наблюдая за этой парочкой, а Беларусь испуганно икнула. – Да ну, не-е-ет. Не может быть. Да не мог же ты так просто предать наш честной род… Прозвучало довольно оскорбительно даже для «нейтрального» наблюдающего со стороны. А уж как надулся Россия при этих словах, так это надо было видеть. Какие же они сейчас были забавные. Если холодная сверхдержава всё ещё выглядел пристойно, не взирая на его абсолютно запыленную одежду и заебавшийся вид, то Беларуси уже явно хватило выпитого. Было бы здраво ей больше не наливать. Но Федерация не останавливался, а мешать ему Украина не собирался. Ему-то какое дело до того, как сильно сегодня «накидается» Беларусь. Сестра находилась в своём доме, имела на это полное право. – Я искренне не понимаю, – громко начал говорить Россия, возбуждённо стреляя глазами, – почему старые конфликты отца и пендоса должны влиять на наши нынешние отношения! Может, Америка изменился? Со стороны Беларуси послышался истеричный хохот. – Дурак ты, Россия, если действительно так думаешь. – Сам знаю, что глупость ляпнул. Такие, как он, не меняются… Ну, блин, не знаю, как ещё тебе объяснить. Всё добровольно было, понимаешь? По честному обоюдному согласию. – Ну, ты так и скажи, если проспорил кому-то. – Да нет же, нет!!! – Россия начал так импульсивно размахивать руками, что мог бы легко заехать по лицу сидящему напротив Украине: – Как вы не понимаете?! Люблю я Америку, люблю всем сердцем. – Не понимаю, – решительно махнула головой Беларусь. – Глупости какие-то. За что ты его мог полюбить? Впервые за долгое время в комнате повисло молчание. Беларусь скрестила руки на столе, выжидательно посматривая на Россию мутными глазами, а Россия сидел нахмурившись, смотря только на свою пустую рюмку. Трудно было сказать, обдумывал ли сейчас Федерация свои следующие слова, или же он просто был в прострации. Честно говоря, угадывать следующие действия подвыпившего России у Украины никогда не получалось. Двухцветная страна всё также сидел с безучастным видом, но, похоже, брат и сестра давно забыли про него, или просто не обращали внимание. Рядом послышался храп Казахстана. Бедняга, всё же уснул. Ну, ничего, день был трудный, насыщенный… – Вот скажи мне, Бела-арусь, – вдруг подал голос холодная сверхдержава, поднимая глаза на собеседницу и говоря в твёрдом размеренном темпе, – За что… ты полюбила Польшу? Беларусь, явно не ожидавшая такого прямого наводящего вопроса, сначала раскрыла рот, потом закрыла его, ещё раз раскрыла, покраснела, побледнела, неопределённо крякнула и вдруг очень разозлилась. – Я не… я… ух, ты совсем ничего не понимаешь, Россия, я… Гр-р, да к чёрту тебя! Я не знаю, ладно? – Во-о-о-от! – значительно протянул РФ, поднимая указательный палец вверх. – Ты сама ответила на свой вопрос. Я тоже не знаю, за что мог полюбить пендоса. Просто так получилось, влюбился и всё. С концами. Теперь ты понимаешь меня? Как думаешь, я бы стал тебя осуждать за свадьбу с Польшей? – Нет, Россия, это другое, – отрицательно мотнула головой Беларусь, невольно краснея от смущения, – Польша ничего плохого нам не делала в последние годы, а вот Америка… он же был нашим врагом! Со стороны России послышался тяжёлый вздох. – Я уже тысячу раз говорил вам, что вы не знаете настоящего Америку. Он хороший, правда! Он на мировой арене, и он наедине со мной… это абсолютно две разные страны. Меня ведь тоже многие считают холодным, закрытым, грубым, и дальше по списку, но вы-то знаете, что это не так. Почему с пендосом не может быть также?! – Потому что его мы не знаем… – тихо и серьезно проговорила Беларусь, заглядывая в глаза не на шутку разбушевавшегося России. Но проснувшегося «медведя» уже было не остановить. – Ты просто не хочешь слышать меня, вот и вся проблема!!! Теперь пришла очередь Беларуси делать глубокий вдох, чтобы привести мысли в порядок. – Я всегда слушала и слышала тебя, братик. Это ты сейчас не хочешь меня слышать. Ты правда так уверен в том, что по-настоящему знаешь Америку? – Да, – без колебаний ответил Россия, недоверчиво нахмурившись. Беларусь грустно улыбнулась и закачала головой. – Дорогой мой, ведь ему столько лет… не то, что ты, даже СССР тогда ещё не появился, когда Соединённые Штаты впервые вышел на мировую арену. И своей независимости от влияния Великобритании, своего нынешнего могущества, и своей высокой репутации он добился очень сомнительными путями, такова общеизвестная история. Не пойми меня неправильно, Россия, но ты просто не можешь знать Америку по-настоящему. Он же харизматичный дипломат, настоящий политик с голливудской улыбкой и, к тому же, отличный актёр, способный сыграть любую роль! Откуда тебе знать, что он не специально влюбил тебя в себя? Откуда столько уверенности, что многовековой, коварной, хитрой и чертовски умной стране ничего от тебя не нужно на самом деле, и он просто бескорыстно полюбил тебя, такую молодую, но уже самую большую по площади, перспективную военную сверхдержаву с развивающейся экономикой. Немного подозрительно звучит, не находишь? – Беларусь кротко вздохнула. – Пойми меня, брат, мы просто беспокоимся за тебя. И у нас определённо есть причины для беспокойства. Украина видел, как Россия глухо застонал, хватаясь за собственную голову, и вдруг он резко повернулся к родному брату. В глазах Федерации полыхал огонь той самой последней надежды. – Украина, ты же жил с ним в одном доме долгое время! Ты ведь понимаешь, о чём я говорю. О нём, о настоящем Америке… должен же понимать. Скажи, разве я не прав?! Скажи им!!! Но Украина встретил глаза умоляющего брата холодным беспристрастным взглядом. Попроси его рассказать о чём-то подобном недели две назад, и его бы точно захлестнула такая же буря эмоций, как и Россию, но сейчас… сейчас от прежнего влечения к Америке не осталось и следа в его зачерствевшем сердце. Остались только безобразные шрамы на всю оставшуюся жизнь, с тупой ноющей болью в груди. А так, двухцветной стране не было никакого резона поддерживать Россию. Чем больше братья смотрели друг на друга, тем быстрее пустели глаза России, и печальней становилось его лицо. Украина, в свою очередь, даже бровью не повёл. Он вообще не шевелился и взгляда в сторону не отводил. – Может, именно поэтому Украина оказался в таком плачевном состоянии после вашей свадьбы? – тихо заметила Беларусь, но ей уже ничего не требовалось говорить. Федерация был безжалостно повержен братским равнодушием. А вот на губах двухцветной страны мелькнула кривая ухмылка. Значит, его записали в список жертв великой, могучей и беспощадной Америки? Что же, возможно, это было чистой правдой. Пускай так оно и остается, ему было глубоко плевать на то, что о нём сейчас думают. На глазах у всех Россия через некоторое время неуверенно поднялся со своего насиженного места и, не смотря ни на кого толком, пробурчал, что ему пора идти. Никто не пытался останавливать Федерацию. Украина лишь задумчиво провожал его взглядом, Беларусь уткнулась лицом в стол и больше не шевелилась, а Казахстан, похоже, только-только проснулся. Все трое «ожили» заново только тогда, когда прозвучал глухой щелчок входной двери на улицу. Ссутулившаяся фигура холодной сверхдержавы исчезла с поля зрения, а секундой позже послышалось беззлобное ворчание Казахстана: – Мен білдім, пить с Россией нельзя! Беларусь перебрала... Беларусь пробормотала что-то неразборчивое в своё оправдание, но сопротивляться не стала, когда сильный братец легко поднял её со стула и подхватил на руки. Чувствовал Казахстан себя явно бодрее остальных. Действительно, что ему станется после трёх стопок хорошей водки и недолгого здорового сна? – Украина, и ты не задерживайся. Иди готовиться ко сну, а я всё приберу здесь. – Не-е, лучше я поубираюсь, – спокойно отозвался Украина, при этом смотря куда-то в сторону, в одно из окон. – Ты первый сходи, помойся. Спорить у Казахстана не было никакого желания, и вскоре он тоже скрылся из виду на втором этаже, вместе с «ватной» сестрой. Двухцветная страна невозмутимо остался сидеть на месте, и вряд ли кто-то мог догадаться, что прямо сейчас внутри него бушевал настоящий пожар «революции». Отныне последние мосты для него были сожжены дотла.***
Ближе к вечеру последние тучи в небе рассосались, открывая прекрасный вид на звёздное ночное небо и полную луну. Россия наслаждался этими естественными пейзажами, неторопливо бредя до своего дома от загородной остановки и перешагивая через маленькие лужицы. Выпил он, конечно, немного, но голову всё равно хотелось проветрить, дабы заявиться к мужу в относительно пристойном виде. В старых наушниках играла советская музыка, в руках дымилась последняя сигарета, а на душе скреблись кошки. Как бы ни сопротивлялся Россия, сколько бы ни убеждал себя и остальных, а слова Беларуси всё же оставили свой неприятный вязкий отпечаток на сердце. Наверное, самое противное было то, что её подозрения насчёт Америки действительно имели право на существование. США – известный мировой авантюрист, экономический гигант, у которого за плечами многие десятилетия опыта, а Россия… кто такой Россия рядом с ним? Нет, он не начал сомневаться в Америке, просто не имел на это права. Грош цена тому, кто меняет искренние чувства на сомнение и веру в слова других стран, не знающих всей ситуации. Федерация просто не стал бы делать предложение тому, в ком не был бы уверен на сто процентов. И если тогда РФ был целиком и полностью уверен в Мурике, то он собирался сохранять это надёжное чувство до конца. Пока смерть не разлучит их, или… пока Америка сам всё не разрушит при своём желании. У него ведь всегда такое переменчивое настроение. Проклятье, в пьяную голову холодной сверхдержавы сейчас вообще не приходило никаких светлых мыслей… Неужели мнение семьи так сильно влияет на него?! Милый дом встретил его темнотой на первом этаже. Это свидетельствовало о том, что либо США ещё не вернулся, либо он проводил время наверху в компании книг или документов, вероятнее всего. Россия тоскливо скинул с себя верхнюю одежду и медленно поплёлся на кухню, нигде не включая свет. Ему было и так нормально, тем более, с улицы в окна пробивался естественный лунный свет, что не могло не завораживать уставший русский взор. Ох, он действительно очень вымотался сегодня. Его буквально истощили и физически, и морально, не оставляя никаких сил на оставшийся вечер. На кухонном столе в бледном свете Федерация обнаружил знакомую пачку успокоительного, которое принадлежало его супругу. «Хм, но ведь Америка уже прошёл курс этих таблеток…», – отрешённо думал сверхдержава, набирая себе в стакан холодную воду. Поднимаясь на второй этаж, Россия услышал шум бурлящей воды. Похоже, Америка всё же был дома, и свет, пробивающийся из-под двери в ванную комнату, подтверждал догадку Федерации. Недолго думая, холодная сверхдержава направился именно к супругу, хотя в душе всё ещё было неладно после разговора с Беларусью. Нет, это просто невозможно, она же не могла перевернуть мировоззрение России и заставить его сомневаться в собственном муже? Это было бы очень неправильно… Мурика не такой. Наверное. Нет, точно. Скорее всего… Дверь в ванную была не заперта, и России не составило особого труда заглянуть внутрь. Он обнаружил Америку лежащим в джакузи, с закрытыми глазами и бокалом вина в руке. Его бледная кожа слегка покраснела и распарилась от горячей воды, а обнажённые тело было полностью скрыто за слоем пузырей. Выглядел он настолько умиротворённо, что в какой-то момент Федерация даже решил, что он заснул. Но, прежде чем он испуганно бросился к мужу, тот первым рассеял его опасения. – Honey, это ты? – голос Америки прозвучал несколько натянуто, но такая интонация была слишком хорошо знакома холодной стране. Штаты нажрался своего успокоительного, и одному Богу сейчас было известно, зачем он вообще это сделал. Явно не от хорошей жизни. – Таблетки алкоголем запиваешь, значит? – строго отозвался Россия, проскальзывая в ванную комнату и прикрывая за собой дверь. – Ну и по какой причине мы это делаем? Америка слегка скривился, но глаза не открыл. Иногда Россия был таким грубияном, особенно, если сильно устанет за день. – Ничего я не запиваю, дурак я, что ли… just relaxing. Больше Штаты ничего говорить не стал, явно игнорируя второй вопрос. Холодная сверхдержава, может, и забил бы на это дело, если бы ему было всё равно. Но, как можно было догадаться, всё равно ему не было. – Мерика, – настойчиво обратился Россия, попутно стягивая с себя запачканную во время ремонта футболку. – Что. С тобой. Случилось? США не реагировал на вопрос России ещё некоторое время. Возможно, всё дело было в успокоительном, которое затормаживало все его мыслительные процессы, а, может, он действительно не хотел делиться своими проблемами по каким-то причинам. Тем не менее, наконец, Америка тихо зарычал, сжимая в руке несчастный бокал вина. – Я… мы с Канадой сегодня столкнулись с моим отцом и этой его… dirty bitch, Францией! – едко выругался Мурика. – Канада настоял на том, что мы должны были подойти к ним, поздороваться. Я знал ведь, что ничем хорошим не кончится, а всё равно потащился с ним. Eventually, father всё же до меня докопался, а ведь до этого дня я так успешно избегал с ним встречи после нашей свадьбы! Но он даже не постеснялся общества других стран, чтобы открыто fuck my brain. Как же я его ненавижу… его, и France заодно! США продолжал говорить, немного странно растягивая слова и вяло ругаясь, а Россия тем временем внимательно его слушал и раздевался. Чем больше говорил Штаты, тем дальше на второй план отходили его собственные проблемы и тупые сомнения. Боже, Федерация действительно ещё полчаса назад серьёзно раздумывал над словами Беларуси? Ему стало даже стыдно за самого себя. Его Америка сейчас лежал перед ним в джакузи, такой уставший, слабый и уязвимый, под действием таблеток и вина, рассказывая свои самые сокровенные переживания. У России ещё могли оставаться какие-то сомнения по поводу их отношений?! Забавно, а ведь Мурике тоже сегодня пришлось поссориться с родным (хоть и ненавистным) родственником из-за свадьбы. Как же мир жесток к их скромной паре… Федерация вдруг горько усмехнулся. – Что ж, похоже, у тебя сегодня выдался трудный денёк. Но, в следующий раз, не кидайся сразу к таблеткам. У тебя ещё есть я, помнишь? Америка что-то утвердительно промычал в ответ, а Россия притронулся к бурлящей воде. Как и ожидалось, очень горячая, но отступать у русских привычки не было. – Давай, двигайся… – ласково проворковал РФ, осторожно залезая в просторную нишу домашнего джакузи. Холодную кожу беспощадно жгло первое время, но Россия совершенно не обращал на это внимания. Тёплые пузырьки приятно массировали напряжённую спину и уставшие ноги, между которых в скором времени и оказался Америка, не меняя прежнего положения и полностью ложась разгорячённым телом на торс супруга. Бокал с вином Федерация у него забрал, отставляя куда-то в сторону. Прольётся ещё, чего доброго, ведь РФ не собирался здесь сидеть просто так, сложа руки. Очень скоро эти самые руки нежно обнимали Америку, лаская его мягкий живот и стройную талию. Штаты одобрительно застонал, откидывая голову на плечо России, а тот, в свою очередь, начал осыпать итак искусанную до синяков шею супруга хаотичными мягкими поцелуями. – Oh, h-honey, – рвано выдохнул Америка, приоткрывая один глаз и выгибаясь в спине под настойчивыми ласками холодной сверхдержавы. – Я ведь совсем не успел поинтересоваться, как дела у тебя… Россия неохотно оторвался от шеи Мурики, но руками «работать» в этот момент не перестал. Если США ждал пощады, то он её не получит. Никто не спасётся от всепоглощающей любви РФ сегодня. – У меня всё нормально, детка. – Разве? А мне показалось, что нет. Your voice was very strange, когда ты зашёл ко мне. Меня не обман… ~А-а-ah!~ Рука Федерации так «некстати» прошлась по чувствительной внутренней части бедра, полностью блокируя Мурике возможность думать о чём-то, кроме сильных, властных и желанных рук партнёра. – Я просто очень устал, – прошептал Россия в самое ухо Америки, опаляя щёку супруга своим влажным дыханием. – Я весь день протаскал тяжёлую мебель на пыльном чердаке. Та ещё работёнка, скажу я тебе... Было видно, что США не очень-то ему верил, но Штатам было уже не спастись от страстной нежности холодной сверхдержавы. А Россия не видел смысла сейчас лишний раз расстраивать и мужа, и себя с ним заодно. Ну уж нет, теперь ничто ему не испортит этот вечер. К тому же, завтра воскресенье, а это значило, что на работу им не нужно. Спать-то при таком раскладе в любом случае уже не хотелось. Хотя, с утра России надо было снова ехать и помогать с ремонтом… но ведь он сможет подъехать и попозже, верно? – Я очень сильно люблю тебя! – вдруг выдохнул Мурика, закрывая глаза и полностью сдаваясь в руки супруга. Федерация ничего не ответил, но этого и не требовалось. Вместо слов у него была ещё целая ночь впереди, чтобы выразить всю глубину своих настоящих чувств к супругу.