Уши, хвост, пистолет и палочка - вот мои документы!

      Я флегматично зевал, одновременно потягиваясь и не забывая делать всё это с максимальным шумом и занимая как можно больший объём пространства, в чём мне немало помогали хвосты, топорщащиеся во все стороны.       Наконец закончив с таким приятным делом, от чего чуть ли не все суставы в моем теле одновременно хрустнули, я сыто с привычным прищуром посмотрел на стоящего у дверей человека, не забывая при этом развалиться на гостевом стуле с максимальной вольготностью и небрежностью.       Судя по вынужденно наблюдающему за мной человеку — моё поведение качественно выводило его из себя. По крайней мере дёргающаяся бровь и внешний угол правого глаза говорили об этом. Как и побелевшие костяшки пальцев руки, с силой сжавшиеся на древке копья, что он был обязан держать по уставу. Впрочем, в подобном состоянии находились все, расставленные по периметру помещения, восемь стражей.       Я же вновь зевнул во всю ширь, демонстрируя белеющему на глазах гвардейцу удлинённые клыки и слегка заострённые остальные зубы. Сладко причмокнув, повернулся к сидящему на соседнем стуле члену нашей небольшой компании:       — Занятные у местных порядки и понятия о гостеприимстве. А ещё дикая любовь к ожиданию в приёмной. Или это намёк на смирение?       — Полностью с вами согласен, коллега, — прошелестел холодный голос существа, что лишь с натяжкой… кхм… или скорей затяжкой косяка, можно было бы назвать человеком.       Всё-таки массивный скелет, на котором можно заметить выступающие шипы, обтянутый призрачной кожей голубоватого цвета или даже света и от которой на окружающих предметах богатой обстановки медленно оседает иней, сложно назвать простым человеком. Да и человеком вообще.       Но древний лич, несмотря на свой жуткий облик, в данный момент находился в состоянии изрядного благодушия. По крайней мере, распотрошённых и поднятых в виде экзотической нежити трупов вокруг пока что не наблюдалось. Вопрос был лишь в том, насколько долгим будет это самое «пока что».       — Полное невежество, — тем временем протянул лич, дёрнув левой ладонью, на миг обозначив свою силу, от чего задрожали высокие окна. А заодно и гвардейцы.       Ну, внешне он, конечно, остался непоколебим, за что ему можно накинуть балл, но вот скрыть то, что внутренне его просто-таки трясёт, он не мог. Да и вообще — как оказалось, против эмпатии в этом, да и прилегающих мирах защита мало распространена. Чем я внаглую пользовался.       — Корреляции констант третьей категории незначительны, но вот фон альфа-ритма говорит о смещении полярностей по сразу шести векторам… — забормотал наш третий товарищ, надиктовывая прыткопишущему перу, парящему над небольшим блокнотом, малопонятную простому человеку научную белиберду. — Абсорбция энергии в пределах расчётной погрешности. Форма импульсная, что говорит о фиксированном векторе…       — Любопытная форма безумия, — вновь прошелестел некромант, что сам уже давно стал нежитью, слегка подаваясь в сторону не обращающего на него внимания мага.       — Гении и учёные… — тяжело вздыхаю, вспоминая собственных невыразимцев. — Если им дать интересную задачу и обеспечить всем необходимым, то остаётся лишь отойти с их пути. Задавят и не заметят… по собственной рассеянности.       — По мне, так всё-таки больше походит на безумие, — остался при своём мнении лич.       — Тогда уж безумные учёные, — вновь вздыхаю. — Самых одиозных приходится всеми возможными способами направлять на работу в максимально мирное русло. И то — бывают эксцессы.       — Хм? — несмотря на аморфную призрачную плоть и потому слабую мимику, одним лишь звуком нежить смогла передать любопытство к моей оговорке.       — Года три назад был случай: один из вот таких увлекающихся работников был перенаправлен, пока зуд в одном месте не пройдёт, на работу с улучшением защитных чар на новом Хогвартс-Экспрессе. А то, как возможно знаете, после исчезновения старого со всей платформой 9 и 3/4 контроль и проверки намного ужесточены.       — Да… — пошевелил фалангами пальцев лич, отчего те на несколько секунд отделились от его скелета и покрутились над его же ладонью, после чего заняли свои прежние места. Кажется. — Припоминаю что-то такое в тех бумагах, что мне подавал один из помощников.       — Ну так вот, направлен он туда был чтобы остыть — всё-таки проверяя каждое плетение и каждую руну на целостность, хочешь того или нет, но приходится концентрироваться и сосредотачиваться на работе, а не пытаться придумать на ходу заклинание для уборки на огромных территориях… с расщеплением мусора на атомарном уровне. С соответствующим большим бабахом в конце.       — Но, как я понимаю, не тут-то было?       — Естественно, — массирую глаза. — То ли у него что-то в мозгах перемкнуло, то ли он счёл Хогвартс-Экспресс хорошим объектом для эксперимента… Мы, кстати, так и не смогли это узнать. Но вот результат… Вы как, уже ознакомились с современной культурой кинематографа?       — Частично. И должен признать, что там много… любопытных идей.       — Угу. Так вот — кто такие трансформеры вы хотя бы отдалённо представляете?       — Чисто технические големы-кадавры с возможностью принимать подобно метаморфам различные облики, — щёлкнул пальцами лич, непроизвольно увеличив слой инея вокруг себя.       — Можно сказать и так, — задумчиво тяну, рассматривая кончик своего пятого хвоста, что лишь недавно наконец закончил свой рост. Как я уже заметил — рассматривание именно его кончика вызывало у меня некое медитативное состояние. — В общем, незадачливый экспериментатор слился с Экспрессом. И если бы только это — уж выковырять его душу и запихать в подходящее или и вовсе выращенное тело было бы не столько сложно, сколько муторно. Всё-таки по работе с крестражами различных вариаций у нас чуть ли не целое подразделение наличествует. Но он умудрился связать с этим довольно-таки комплексным артефактом собственную Суть. Как — до сих пор не смогли выяснить. Но как результат — Хогвартс-Экспресс обрёл не только самосознание и собственное магическое ядро, но и способность изменять свой облик в достаточно больших пределах. Один из которых, кстати, повторяет точь-в-точь символ нашего ордена.       — Кибердракон?       — Он самый… — хмыкаю. — Представьте себе пятидесятиметровую махину, состоящую сплошь из стали. Способную летать со скоростью, манёвренностью истребителя и грузоподъёмностью грузового самолёта. Плюс встроенное вооружение, умения и знания мага-невыразимца. Одно радует — характер у него теперь донельзя флегматичный, и он не имеет ничего против того, чтобы прокатить четыре раза в год детвору по знакомому маршруту… По воздуху. И надо признать, летающий железнодорожный состав — это ещё тот сюр.       — Кхм… А вооружение-то откуда? — несколько обескуражено поинтересовался лич.       — Ну… — несколько смущённо улыбаюсь. — При создании нового Экспресса я, как руководящий на тот момент проектом, не смог удержаться от некоторых модификаций… Да и брался как основа для нового средства доставки детворы в Хогвартс бронепоезд времён Второй Мировой.       — Любопытно… — протянул лич, проводя по своему подбородку пальцем, тем самым издавая жуткий скрежет, напоминающий звук, будто провели ножом по стеклу. — А скажите, коллега…       Договорить нежить не успела — медленно, с какой-то даже величественностью раскрылись высокие белые двери, и из-за них вышел мужчина в простой чёрной сутане. Только вот намётанный взгляд позволял понять приблизительную стоимость тканей этой части одежды. И ничего скромного там точно не было.       — Его святейшество готов вас принять.       Голос мужчины был ровным, а взгляд устремлён вперёд и выражал крайнюю степень безразличия. Правда, в эмоциональном плане он был собран и готов действовать в любой момент.       — Наконец-то! — резко вскакиваю, всплеснув при этом руками. От моего движения стул с противным скрежетом отъезжает на десяток сантиметров назад. Широко улыбаюсь, вновь демонстрируя окружающим клыки. — Господа, пойдёмте, — обращаюсь к товарищам. Проходя в двери, слегка притормаживаю и, вполне дружелюбно улыбаясь, киваю мужчине. — Инквизитор.       От обращения того аж передёрнуло. Не смог-таки сдержать эмоции. В ответ я ещё шире усмехнулся и мурлыкнул. От этого у него прямо на лице можно было прочитать слово «нечисть» и то отвращение, что он при этом испытывал.       Улыбайтесь и будьте дружелюбны со своими врагами — это будет бесить неимоверно.       Нагоняю своих товарищей уже около конечной, так сказать, точки.       — Здрасьте! — показательно неловко здороваюсь с пожилым мужчиной, сидящим на золотом троне и облачённом в золотой доспех белую рясу. Папа Римский во всей свой святости.       — Нелюдь, — трон располагался на возвышении, а потому мужчина смотрел на нас сверху вниз. Ох уж эти психологические приёмчики. Пф на них.       — Ну хоть нечистью не назвали, и на том благодарствуем, — пожимаю плечами, одновременно дёргая хвостами.       Да — я нарывался. Осознанно и со знанием дела.       — Зачем вы просили моего внимания?       — Вообще-то мы затребовали согласно уложениям Статута Секретности и несоблюдения договора с вашей стороны. Вместо внятного ответа нас попытались утопить в бюрократии, — я прищурился, даже не думая играть в политику. Всё-таки с момента нападения фанатиков, как уже было точно установлено штатными некромантами, прошло почти две недели. Изрядный срок, если на кону вооружённый конфликт двух очень опасных сторон и чьи разборки, если что, затронут практически весь мир. — И нам пришлось в прямом смысле слова свалиться вам на голову, дабы вы и ваши подчинённые изволили зашевелиться, — заканчиваю с кривой ухмылкой.       Всё-таки десантные капсулы, которые были сброшены с высоты двух километров прямо во внутренний дворик Ватикана, подняли изрядный переполох. Который, впрочем, не покинул пока этих стен. Но вот сам сад после нашего приземления больше походил на место пристрелки крупнокалиберных орудий.       — Имей уважение к Святому Престолу! — высунулся откуда-то, чуть ли не из-за трона Папы, уже знакомый мне инквизитор. Когда только успел там оказаться?       — А ты имей уважение к одному из правителей Магической Британии, шавка господня! — фыркаю в ответ, демонстративно принимая стойку как при дуэли — левая стопа чуть сзади и довёрнута для большей устойчивости, левая рука прижата к корпусу.       С такой позиции в основном бьют мощными заклинаниями, которые, при желании, могут легко заменить артиллерию с любой начинкой. И сейчас в «фокусе» стойки находился один пожилой мужчина на гипертрофированной золотой табуретке со спинкой.       Стоящие вдоль стен гвардейцы сделали слитный шаг вперёд. Мои губы растянулись в предвкушающей ухмылке, грозя превратиться в кровожадный оскал.       — Не стоит спешить, коллега, — прошелестел лич, от которого во все стороны дохнуло волной холода, покрыв мозаичный пол инеем в радиусе десятка метров.       — Хм… возможно, и так, — в миг вернув себе дружелюбное выражение лица и приняв более мирную позу, хмыкаю в ответ. Перевожу взгляд на замершего изваянием, Папу. — Итак, ещё раз: Согласно условиям Статута Секретности, я от лица Магического Мира требую поражения прав прелатуры Опус Деи. Причина: скоординированное нападение на магические кварталы в ряде стран Европы с множественными жертвами среди гражданского населения.       — Без доказательств… — заикнулся было инквизитор.       — Доказательства в виде половины тел нападавших были предоставлены Церкви через двое суток после нападения. И у вас было достаточно времени, причём с изрядным запасом, для принятия решения. Потому здесь и сейчас я требую оглашения вашего решения.       — Отдать на растерзание нечисти верных детей церкви из-за кучки глупцов… — медленно проговаривая слова, начал Папа. — Это будет ужасным грехом. В то же время несоблюдение Статута развяжет вам, нелюди, руки. И что произойдёт дальше — известно лишь одному Господу. Подобное решение я не вправе принимать в одиночку…       — У вас было достаточно времени, чтобы его принять, — флегматично обрываю его, больше не желая слушать то, как нас сейчас завуалировано посылают в далёкие дали. Не иначе, как ёжиков пасти. — Что ж, ваш ответ можно однозначно трактовать как попытку спихнуть всё в дальний ящик, а впоследствии забыть из-за срока давности. Хороший ход. Но только не с нами. Среди правителей Магического Мира достаточно существ, что и помнят костры Инквизиции, и имеют к ней личные счёты. Потому прелатура будет уничтожена. Хотите вы этого или нет. Собственно, ей осталось существовать ровно до конца нашего разговора. За сим позвольте откланяться, — изображаю лёгкий поклон, который ни на что, кроме издевательства, не тянул.       — Зря. В таком случае вам придётся задержаться у нас в гостях подольше. Гвардия! Задержать нелюдей! — прогрохотал голос главы католической церкви под древними сводами.       — Зря? Ну, в этом вы правы, — вновь повернувшись лицом к фигуре в белых одеяниях, вокруг которой сейчас прямо из пола поднимались прозрачные стены из бронестекла, ухмыляюсь своей самой мерзкой улыбкой. — Нер'Зул, давай! — рявкаю личу, делая мощный рывок в сторону Папы. Сзади раздаётся свист ветра и треск крошащегося льда — нежить, что из-за собственной древности забыла своё настоящее имя и взяла то, что веселило остатки её сущности, начала действовать с присущей вновь-таки нежити точностью, вмораживая в лёд наступающих на неё людей.       — Йо! — вскрикивает третий наш товарищ, что всё это время расфокусированным взглядом смотрел куда-то под потолок, когда его нанизывают сразу на три копья и два меча. Вскрикивает, правда, от неожиданности, нежели от чего-то ещё. Осматривает получившиеся ранения и тяжело вздыхает: — Какая жалость — это была моя любимая мантия…       Гланг!       Мой кулак встречается с бронестеклом, оставив на последнем внушительную вмятину. Но вот толщина этого самого стекла оказалась слишком большой для пробивания — почти двадцать сантиметров.       Ударив ещё пару раз в одно и то же место, добился незначительного углубления выбоины.       — Хм… Любопытно. Стекло, способное гасить кинетический импульс? А ведь такое так просто не изготовить чисто техническим способом. По крайней мере, такой прочности — уж точно не в ближайшие лет двадцать. Хм… — в задумчивости провожу когтями по преграде, высекая с мерзким звуком не особо глубокие борозды, одновременно наблюдая за человеком, находящимся в этом импровизированном аквариуме — крышка у этой штуки тоже имелась. Правда, всё произошло так быстро, что я даже толком не понял, откуда она взялась — то ли сверху опустилась, то ли наподобие завесы крепилась к задней стенке.       — Коллега, — прошелестел Нер'Зул. — Заканчивайте поскорей. Всё-таки скоро сюда прибежит подмога, и нормального разговора не получится.       — Хорошо, минуточку, — согласно киваю и отвожу руку как для удара, одновременно наблюдая на лице Папы иронично-презрительное выражение. На миг копирую это выражение.       Щелчок и шелест трения друг о друга металлических деталей.       Отведённая рука раскладывается, обнажая своё искусственное содержимое в виде сложного механизма, на конце которого закреплён небольшой цилиндр. Миг — и из него вырывается метровой длины алый луч со знакомым любому фанату гулом.       Через десять секунд, которые потратил на фигурную резку, я хвостами, больше похожими на металлические щупальца, с которых к тому же слез искусственный мех, вынул получившийся прозрачный прямоугольник и показательно аккуратно поставил его сбоку. Теперь нас с церковником уже ничего не разделяло.       — Хм… — осматриваю сложившуюся в «походный режим» руку. — Всё-таки излишне мудрёная конструкция. Надо будет доработать. А лучше и вовсе сделать что-то наподобие клинков протосских зилотов… Но что-то я отвлёкся, — наклоняюсь к вжавшемуся в трон мужчине. — Видишь ли в чем дело, старик. Времена, когда Церковь могла диктовать свои условия, кончились. Общество пускай и осталось в большинстве своём стадом, но в то же время обзавелось какой-никакой моралью. Хотя бы внешней. И в отличие от нас, находящихся по сей день в тени, вы, церковники, на виду. А ещё все вы люди. С пороками, что удивительно, при вашем-то статусе, — достаю из-за пазухи небольшую папку. — Вот, чтобы быть неголословным. Советую потом ознакомиться. Это, как можно понять, компромат, чтобы было ясно, почему верхушке не стоит нас трогать. А это, — вторая папка падает сверху на первую. — То, почему надо одёрнуть своих шавок и дать нам получить желаемое. И не волнуйтесь — мы оставим достаточно следов, чтобы в уничтожении прелатуры можно было обвинить, скажем, тех же мусульманских радикалов, коих в последнее время что-то изрядно расплодилось. Засим вынужден откланяться — мне ещё в очередном ритуале сегодня участвовать. Ну вот не могли вы принять решение сразу, а? — попенял ему напоследок, выходя из стеклянного куба.       Обвёл взглядом побоище, устроенное одним личом. Слой льда на всех дверях внушал уважение. Как и ледяные статуи, ещё недавно бывшие гвардейцами. Покачал головой. Всё-таки убивать людей просто чтобы тебя восприняли всерьёз было неправильно. Хоть и надо признать — и до этого приходилось пару раз подобное проворачивать.       Собственно, поэтому я с Поттером и свалили на плечи лорда Гонта всю политику — ему привычней, а нас заляпать может только из собственной глупости… Хотя оправдания тут малоэффективные.       Дёрнув в раздражении хвостами, отчего высек из пола искры, заодно повредив мозаику на нем ещё больше, обращаюсь к своим товарищам:       — Нер'Зул, благодарю за компанию и прикрытие.       — Всегда пожалуйста, коллега. Будет надо ещё — зовите. Было… любопытно посмотреть на современных церковников, — кивнул лич, после чего осыпался прахом — он, как и я со своим подчиненным, использовал марионетку и не находился в Ватикане лично. Разница была лишь в подходе к реализации этой идеи.       — Все показания снял, Джо? — интересуюсь у невыразимца.       — Конечно, — флегматичный кивок, совмещённый с тяжёлым вздохом. — Эх… это была моя любимая мантия.       — Кончай ныть, а? — устало прикрываю глаза. — У тебя этих мантий целый шкаф. И все одинаковые. А то я не знаю. Всё — отключайся и дуй анализировать данные.       — Понял, — кивок — и «тело» невыразимца начинает закручивать спиралью, прессуясь в небольшой шар, состоящий из металла, силикона, тканей и прочих компонентов его одежды и «тела».       — Ну а я пока что поиграю в ксеноморфа в броне железного человека, — хмыкаю, озвучивая свои дальнейшие действия скорей для наблюдающего в шоке старца, нежели из необходимости. — Доброго вам дня, — машу Папе на прощание хвостами, тем самым позволяя рассмотреть тридцатисантиметровые клинки на их концах.       Короткая вспышка пламени испепеляет с моего «тела» оболочку вместе с одеждой, оставляя только металл.       В пару прыжков взбираюсь по стене под самый потолок, где без какого-либо сожаления высаживаю кулаком витраж и, наконец, выбираюсь наружу.       Ещё пара секунд на активацию полётного режима — и свечой взлетаю в небо, быстро набирая высоту. На отметке в почти полтора километра наконец срабатывает портключ, перенося новую модель варфрейма в один из подземных ангаров Отдела Тайн в Англии.