Когда закончилась война

I don't know how To make you understand ‘Cause you won’t listen, won’t listen What’s come over you It's getting out of hand Just stop James LaBrie

Вернувшись с урока по трансфигурации, Гермиона, порядком уставшая и голодная, остановилась перед крыльцом своего дома. Идти домой не очень-то хотелось. Чего она там не видела? Сплошные книги и невыносимо тянущееся время. Правда, Макгонаголл задала ей столько всего для отработки, что нужно начинать готовиться к послезавтрашнему занятию уже сейчас. Но мысль о том, чтобы сесть за какие-то уроки, впервые в жизни не вдохновляла. И даже такой интересный предмет, как трансфигурация, вызывал сегодня крайнюю тоску. О… Вчера, когда они выходили на прогулку, она же видела Гарри в окне дома напротив. Может, он еще там? Развернувшись, она решительно пересекла мостовую и заглянула в наполовину разбитое окно. – Гарри! – позвала она. – Гарри, ты здесь? За приоткрытой створкой послышался шорох, а затем в окне показалась знакомая лохматая голова. – Привет, – Гарри улыбнулся ей, и за эту его искреннюю, радостную улыбку без всяких уловок и двойных смыслов Гермиона была готова его расцеловать. Настроение стремительно улучшалось. – А ты что, каждый день здесь? – спросила она, с любопытством рассматривая его. На нем была серая куртка, благодаря которой он буквально сливался с местностью. Приглядевшись, Гермиона заметила, что ткань, похоже, зачарована и имеет еще и свойства хамелеона. – Нет, только второй. Я на дневном дежурстве, мы дежурим по 8 часов. Меня скоро сменят. А послезавтра я на ночном. – Вы что, дежурите по ночам возле нашего дома? – ужаснулась Гермиона. Гарри открыл окно настежь, легко перепрыгнул подоконник и оказался рядом с ней: – Ну, а как ты хотела, Гермиона? Министерство распорядилось охранять вас круглосуточно. Вот и охраняем. – Ты голоден? – спросила она, оглядывая его еще раз. Никогда еще он не казался ей таким взрослым. О беспечном, обожавшем шалости мальчишке ей напоминали разве что эти черные вихры, не поддававшиеся никакой укладке. Он даже сменил очки. Стекла по-прежнему были круглой формы, но теперь были вставлены в тончайшую металлическую оправу, которая очень шла ему. – Да нет, – Гарри кивнул в сторону открытого окна. – Джинни дает мне с собой бутерброды. – О, Гарри, – она помрачнела, вспомнив о Северусе и его охранных чарах. – Я бы пригласила тебя в дом, но Северус… Он закрыл дом со всех сторон, и войти туда можем только я и он. А я не могу их исправить. Чтобы он не узнал, – совсем упав духом, закончила она. Гарри пожал плечами: – Ничего страшного. Я как-то не особо горю желанием посещать дом Снейпа… Ой, прости, – быстро извинился он, заметив, как она поджала губы, – ты же теперь тоже здесь живешь. Я просто никак не могу к этому привыкнуть. И виновато улыбнулся. Но Гермиона уже его не слушала. – Подожди меня здесь, – сказала она, повернулась к своему крыльцу и, подобрав подол своей широкой мантии, поспешно метнулась в дом. Гарри остался стоять на противоположной стороне улицы, слегка нахмурившись. Минут через пять-семь Гермиона открыла дверь и с помощью палочки вынесла по воздуху два стула и табурет. Опустив их на тротуар возле дома напротив, она снова побежала в дом, крикнув Гарри через плечо: – Увеличь табурет! Только не сильно! Как столик. Я сейчас принесу чай. Когда она вынесла поднос с чаем и сладостями, Гарри уже увеличил табуретку до размеров небольшого стола и теперь сидел на одном из стульев, с любопытством наблюдая, как суетится Гермиона. Поставив поднос на стол, она озабоченно провела рукой по тщательно собранным в сложный узел волосам и пробормотала: – Как же мне все это надоело… Извини, Гарри, пей пока чай, а мне нужно еще несколько минут. И опять скрылась в доме. Гарри, проводив ее глазами, налил себе чашку чаю. Конечно, торчать тут целый день с бутербродами всухомятку не очень приятно. А посидеть за столом, пить чай… да еще и на дежурстве… А где его напарник, кстати? Он повертел головой, осматриваясь: – Мистер Праудфут? Вы здесь? Хотите чаю? Из-за ближайшего угла вышел аврор лет сорока с волшебной палочкой наизготовку. Одет он был в такую же серую форменную куртку-хамелеон, менявшую цвет в зависимости от обстановки. Он просканировал взглядом улицу и, убирая палочку в рукав, подошел к сидевшему за столом Гарри: – Поттер, что это у нас тут за пикник? Я, значит, проверяю территорию вокруг дома, а ты решил попить чайку? Его ворчание, впрочем, было вполне добродушным. Гарри нравилось с ним работать. Они уже бывали на нескольких заданиях раньше, а, кроме того, Праудфут отвечал за его практические тренировки по боевой магии. Он уселся на второй стул и тоже потянулся к чайнику. – Все спокойно? – спросил его Гарри, беря с подноса печенье. – Вполне, – ответил Праудфут, прихлебывая чай. – Вокруг никого. Вообще никого, кроме нас. Ну, и чары этого Снейпа вибрируют как паутина, куда ни ткнись. Аж спотыкаешься о них… Я позавчера вечером тут ходил – воздух едва не звенит. Силен, однако. Я такую защиту видел от силы пару раз за свою практику. Это ты тут трансфигурацией развлекаешься? – он указал взглядом на стол и поднос с чаем. – А, нет, – покачал головой Гарри. – Это Гермиона… ну, то есть, миссис Снейп, – он буквально заставил себя это выговорить, до того дико это звучало. – Она угощает нас чаем. Сейчас выйдет. Словно в подтверждение его слов дверь дома за спиной Праудфута открылась, и на крыльце показалась Гермиона, уже без мантии. На ней было белое летнее платье до колен, а волосы, освобожденные из плена многочисленных шпилек, были лишь слегка присобраны на затылке и волнами ложились на спину. В руках она держала плед и свою палочку. Обернувшийся Праудфут раскрыл рот от изумления. Гарри его понимал. Он сам уже столько раз видел Гермиону, задрапированную во все темное, укутанную в мантию с капюшоном так, что было видно только кисти рук, что теперь, увидев ее в таком виде, он и сам невольно залюбовался ею. Гермиона была красива. Тоненькая, стройная, в белом платье, подчеркивавшем талию, и этот каскад мягких каштановых прядей за плечами… Лицо ее было бледнее, чем он привык, а движения несколько нервные, но все это совершенно ее не портило. Праудфут, похоже, впервые видел ее так близко. И увиденное его очень впечатлило. Он вскочил со своего стула и поклонился ей: – Миссис Снейп, приятно познакомиться. Благодарю вас за чай, это очень кстати. Гермиона неловко улыбнулась в ответ. Она почему-то не подумала, что Гарри наверняка дежурит в паре с кем-то, следовательно, поговорить не получится. Но Праудфут, похоже, тоже владел легилименцией. Или же… В памяти услужливо всплыли слова Северуса о том, что все ее мысли написаны у нее на лбу. Стоило ей об этом подумать, как он, достав из рукава палочку, снова поклонился ей: – Прошу меня простить, миссис Снейп, вы, наверное, хотите побеседовать с Гарри, так что я оставлю вас. Поттер, я обойду периметр еще раз. Нас все равно сменят только через три часа. И не расслабляться, понял? Ты на дежурстве. А то знаю я вас, молодежь. Гарри, еле сдерживаясь, чтобы не разулыбаться во весь рот, кивнул, всем своим видом изображая готовность выполнять свой долг. Даже положил палочку на стол так, чтобы было удобно в любой момент схватить ее. Когда Праудфут скрылся за соседним домом, Гарри повернулся к Гермионе, которая тем временем уютно свернулась в принесенном из дома пледе. – Как ты вообще? Боишься? Она подняла на него глаза: – Ты имеешь в виду Кэрроу? Поначалу испугалась. Но дом хорошо защищен. И министр так любезно выделил нам охрану, так что… Наверное, я боюсь меньше, чем следовало бы. Да и некогда бояться – у меня опять учеба, куча уроков… сам знаешь. – О, да, – улыбнулся он, заметно расслабляясь и беря с подноса еще одно печенье. – Я вот вообще не знаю, как ты так долго продержалась без учебников и домашки. Макгонаголл с тобой занимается, да? Джинни говорила, что ты будешь проходить полный курс заочно, а потом сдавать экзамены со всеми в конце года. – Да, профессор Макгонаголл лично преподает мне трансфигурацию. Это так интересно, Гарри! Наверное, она дает мне чуть более усложненную программу по сравнению со школьной… ну… с учетом всего, что происходит. Но мне очень нравится. – Я не сомневаюсь, – хмыкнул он. – И наверняка все то, чем мы занимались прошлый год, тоже помогает. Выучила еще что-нибудь полезное? – Ой, много всего. Кстати, попутно усовершенствовала свои кулинарные навыки, – она подмигнула ему. – Кричер, конечно, был хорошим учителем, но делать все по старинке, руками, как магглы, уже было довольно утомительно. – А, значит, ты теперь умеешь готовить как миссис Уизли? А то в прошлом году у тебя… не очень получалось. Она закатила глаза: – Дам по шее. Если бы не я, вы бы вообще умерли с голоду. – Да я шучу, – Гарри с интересом посмотрел на лежавшие на подносе сладости. – Это ты сама сделала? – Да. – Здорово. А мне миссис Уизли грозится присылать домашние обеды. Джинни ведь через несколько дней уезжает в Хогварц, и я остаюсь один. – Очень мило с ее стороны, – улыбнулась Гермиона. – Вряд ли ты сможешь приготовить что-нибудь сложнее бутербродов. Ну, когда будешь на дежурстве, зови меня, я тебя покормлю. – Спасибо. А… э-э… твой… муж не будет против? – Он целый день на работе. Он поставил здесь первоклассные сигнальные чары, но вряд ли они скажут ему, чем именно я занимаюсь в его отсутствие, – ухмыльнулась она, подливая себе еще чаю. – А ты-то как? Что слышно в штабе? – Как ни странно – ничего. То есть, совсем, – Гарри, нахмурившись, потрогал лежавшую на столе палочку. – Они как сквозь землю провалились. Их никто не видел. И мы не нашли никаких следов. Кто их выпустил – у нас по-прежнему одни только догадки. Может, они, конечно, решили избавить нас от трудов и убрались из страны. Но расслабляться все равно не стоит. Она кивнула, изучающе глядя на него: – А ты ведь тоже учишься, да? Или только практика? – Ага, как же… Ну, в стратегии я и правда не силен, мне все говорят, что меня в большинстве случаев спасает только интуиция, и именно благодаря этому я могу стать хорошим специалистом, так что на практике всеми силами стараются это развивать. И по боевой магии меня гоняют от и до. Тренировки три раза в неделю. При министерстве есть специальный учебный центр для авроров. Экипировка за свой счет, кроме спецоборудования, а вот обучение полностью бесплатное. – Ух ты! – оживилась она. – И чему там учат? Ну, помимо защитной магии? – Да практически тому же, чему и в Хогварце, только на более высоком уровне. Та же трансфигурация, зельеделие, чары. Еще психология. И маскировка. Особое внимание уделяют работе с тяжелыми проклятиями, их блокировке и снятию – основы обязательны для всех, но через год все равно каждый выбирает более узкую специализацию. Съемщики заклятий, дознаватели и боевики работают отдельными группами. А еще интенсивный курс первой медицинской помощи, – он вздохнул. – И я порой чувствую себя настоящим тупицей. Знали бы мы это все год назад… – Они тебя расспрашивали? – настороженно спросила Гермиона. – Ну… о том, чем мы занимались? – Немного. И чисто по делу. В детали наших отношений никто не лезет. Все сходятся во мнениях, что для 18-летних волшебников, не прошедших полный курс обучения, мы справились просто отлично. И удивляются, что мы ни разу серьезно не пострадали. – Значит, Дамблдор точно знал, что делал, когда поручил это нам… да? – Не знаю, – Гарри откинулся на спинку стула, вытянул ноги. – Иногда мне кажется, что он вовсе не ожидал, что мы выживем. Потому что то, как он поступил со всеми нами… Это сложно. Я уже голову сломал, размышляя над этим. И по-прежнему ничего не понимаю. Одно я знаю точно – без тебя мы бы точно не справились, Гермиона, – он поднял на нее глаза. – В штабе всерьез поговаривали о том, чтобы взять тебя к нам. Она едва не поперхнулась. Поставила чашку на блюдце, возможно, чуть резче, чем нужно. – Что?! Они это серьезно? Да какой из меня аврор? – Я сказал им, что тебя эта профессия никогда не прельщала, – пожал плечами Гарри. – Скорей уж в отдел аналитики… кстати, они тоже интересовались. Но если так посмотреть… ты только подумай, что ты сделала. В большинстве ситуаций, когда нам грозила смертельная опасность, именно ты находила выход. – Ага, – пробурчала она, чуть плотнее заворачиваясь в плед. – Сломала твою палочку. Подставила нас обоих под зубы Нагини в Годриковой лощине. Потом подвела нас всех под смертельный риск, когда настояла на визите к Лавгудам. И много чего еще… – Гермиона, когда ж ты прекратишь быть такой… самокритичной? Сколько тебя помню, ты вечно во всем сомневаешься. Даже перед экзаменами. Заучила все книги наизусть – и все равно чего-то боишься. У тебя знаний уж точно побольше, чем у меня, причем, во всех областях. Ты была лучшей ученицей нашей параллели. Ты первая овладевала всеми заклинаниями. Ты и невербальные чары освоила первой. У меня вот до сих пор с ними проблемы. Она невольно вспомнила недавний урок с Северусом, и как он высмеивал ее недостаточно быструю реакцию. Да уж… Вот тебе и лучшая ученица. Но Макгонаголл пока была ею довольна. – Гарри, ты же понимаешь, что просто знания – это еще не все. Ты сам только что сказал, что твое основное качество как аврора – это интуиция. И это правда. Вспомни все наши приключения. И что говорил тебе Люпин. Что твои инстинкты практически всегда верны. – Да уж, – фыркнул он. – Болван, но с инстинктами. Гермиона расхохоталась. Это было так приятно – сидеть и болтать по-дружески. Ей так этого недоставало. Недоставало вечеров в гриффиндорской гостиной, когда они заканчивали готовить уроки и просто общались. Недоставало этой беззаботности, когда самое страшное, что их ждало впереди – это экзамены. Потом вернулся Вольдеморт, погиб Дамблдор, и беззаботности настал конец. С того момента они перестали быть детьми. И тащили такой груз, какой был не под силу многим взрослым, опытным волшебникам. Гарри, широко улыбаясь, смотрел на нее: – Я так рад, что ты снова смеешься. Мы с Джинни волновались. Она передавала тебе привет. – Спасибо. Наверное, я смогу видеться с ней в Хогварце, когда буду ходить на консультации по остальным предметам. Будешь скучать, да? – Конечно. Но она приедет на Рождество. Может, я смогу ее навещать, если не буду слишком занят на работе. – Гарри, мне так жаль, что ты вынужден это делать… Но я очень благодарна тебе. Правда. – А, ерунда, – отмахнулся он. – Зато смотри какую штуку мне выдали, – он провел ладонью по рукаву своей куртки. Ткань мгновенно сменила цвет в тон его кожи. – Очень удобно, можно маскироваться, не прибегая к заклинанию прозрачности и не таская постоянно плащ-невидимку. А еще это, – он снял очки и повертел их в руках. – Водоотталкивающие, солнцезащитные, и с режимом ночного видения. – Ничего себе! Можно? Он вложил очки ей в ладонь. Она подняла их, поднесла к своему лицу и задрала голову к небу: – Жаль, солнца нет… А как они работают? Нужно как-то активировать? – Только режим ночного видения, на правой дужке возле оправы есть точка активации. При попадании на яркий свет они затемняются сами и регулируют степень затемнения автоматически, в зависимости от освещения. – Как здорово, – она вернула очки ему. – Что еще интересного? – Очки, кстати – работа Джорджа. Он теперь занимается не только волшебными игрушками. Если помнишь, они с Фредом еще два года назад начали производство экипировки для министерства. Мантии-рикошетки, отвлекающие бомбочки, перуанский порошок мгновенной тьмы и так далее. А теперь он выполняет еще и заказы для штаба авроров. Почти вся новая экипировка – от Удивительных Ультрафокусов Уизли, – Гарри исподтишка зыркнул на нее, проверяя ее реакцию на уже не первый раз всплывшую в разговоре фамилию, но Гермиона не обращала на это никакого внимания. Похоже, его это успокоило. – И он взял на вооружение твою идею с фальшивыми галлеонами для обмена сообщениями. Я уже видел первые образцы – очень удобно, можно передавать текстовые сообщения на любое расстояние. Правда, количество слов ограничено до пяти – больше на монетах не уместишь. Но когда идешь на задание, для связи большего и не требуется. Если министерство утвердит эту разработку, Джордж намерен поделиться с тобой процентами от продаж. Он мне сам говорил. Гермиона невольно потеребила висевший на шее кристалл и улыбнулась. Подкинуть, что ли, Джорджу еще одну идею? Правда, потребуется слишком много образцов крови, чтобы снабдить такими штуками весь штаб авроров… И Северус вряд ли одобрит, если узнает. – Если хочешь, я тебе принесу один, – продолжал Гарри, не уловив ее жеста. – Ну… на всякий случай. Вдруг тебе понадобится срочная помощь или что-то еще… – А… Хорошо. Спасибо. С удовольствием возьму попользоваться. А Джордж… э-э-э… не сердится на меня? – она несмело посмотрела на друга, слегка порозовев. – Он же вроде… Я помню, как они все… – Я нечасто его вижу, но… Я задал ему тот же вопрос, когда он сказал мне об этом. И он ответил, что личные отношения и бизнес – разные вещи. Идея хорошая. Придумала ее ты. Он считает, что просто воспользоваться ею в обход тебя было бы неправильно. Вот и все. – А… Ладно, я просто… Мне все еще неловко, Гарри. И мне очень жаль, что так вышло. Но другого выхода я тогда не видела. – Забудем. Ты же знаешь, я на твоей стороне. Кстати, Дамблдор так и не появился? Ты же бываешь у Макгонаголл в кабинете? – Да, время от времени захожу. Портрет все еще пустой. – Интересно, куда он мог подеваться, – задумчиво проговорил Гарри. – Ну да ладно. Надеюсь, он объявится когда-нибудь. У меня есть к нему вопросы. Снова. – Расскажи мне что-нибудь еще, – попросила Гермиона, забираясь на стул с ногами и прикрывая колени подолом платья. – Я так соскучилась… Он чуть сдвинул брови к переносице, перебирая что-то в памяти: – О, хочешь, расскажу, как нас отправили в рейд по Лютному переулку? Я там такое нашел… Короче, слушай: приходим мы поздно ночью, нас двенадцать человек было, распределили по трое, в каждой группе старший специалист по запрещенным артефактам, и отправили по нескольким подозрительным магазинам с конфискацией… Гермиона, улыбаясь, слушала его, смотрела, как он вертит в пальцах свою палочку, и ей за много недель было по-настоящему тепло на душе. Потому что у нее есть друг. Кто-то, совершенно искренне и бесхитростно радующийся общению с ней. И никакого двойного дна, никаких интриг, никаких идиотских игр в подчинение. Как же ей этого не хватало… И как она была счастлива, что все это у нее до сих пор есть.