Меч и капор

Все началось с крови. Жертвенный ягненок блеял, неловко перебирал спутанными ногами, испуганно бегая глазами по жрицам. Его копытца звонко били о мрамор, тактом сплетаясь с напевом молитвы к Артемиде и мелодичными звуками флейт. Из курильниц в розовеющее небо поднимались столбы ароматного дыма. Утро выдалось чудесным — ясным и почти безветренным. Лишь на границе неба и океана лежала темная, теперь уже — пурпурно-золотая полоса. Но жрицы не придали ей должного значения. «В сущности, это совершенно не важно» — повторяла про себя Касталия, обводя взглядом толпу амазонок, густо покрывшую долину вокруг священного холма. — «Шестнадцатилетие Дианы обязано принести нам добрые предзнаменования». Саму же принцессу Темискиры полностью поглотило священное действо. Пылко и искренне она просила божественную покровительницу о защите, о процветании и мире. Но особенно — о здоровье. Не только для себя, но и для всех сестер. И отчего-то ей казалось, что сегодня небесная грань истончилась до предела, а воздух так легок, что молитвы непременно долетают до самой вершины Олимпа. На землю ее вернул дождь из ячменных зерен. Вслед за этим всех окропили водой. Музыка стала громче, торжественнее, и сердце вместе с этим забилось быстрее. Одна из жриц вложила в руку Дианы небольшой кинжал с рубиновым оголовьем. Принцесса хорошо знала, что должна сделать. Твердыми шагами она подошла к жертвеннику, ухватившись за загривок, отогнула голову ягненка вверх, срезала и бросила в огонь клочок белой шерсти. Затем одним резким движением перерезала агнцу горло. Жрицы испустили ритуальный крик. Мгновением спустя его подхватили амазонки. Винно-алая кровь сильной струей лилась на мрамор алтаря. Она не попала ни на землю, ни на пеплос Дианы — только на запястье оказались две небольшие капли, которые далеко не сразу заметила и сама принцесса. Пока ритуал проходил хорошо, но жрицы с неустанным вниманием следили за огнем. Не изменит ли богиня своей благосклонности? Понравится ли ей жертва? Волнения оказались лишними. Пламя охотно поглотило вброшенные в него части ягненка. Печень горела ровно, желчный пузырь не разорвался, а хвост почти сразу начал скручиваться в спираль. Но все стало еще очевиднее, когда кто-то воскликнул о знамении. И правда — над морем, поверх пурпурного пояса облаков, раскинулась широкая полоска радуги. Сомнений не оставалось. Раз сама Ирида снизошла к ним — подношением остались довольны. Лишь теперь Касталия обрела покой. Все должно, все обязано быть хорошо. Ведь разве не достаточно тех испытаний, что уже послали на них боги в этом году? После завтрака, главным блюдом на котором было мясо священного ягненка, принцессу ждал ритуал посвящения в воительницы, вручение первого настоящего оружия. Мастерицы постарались на славу. Мощный, но изящный лук со звенящей тетивой. Полный колчан отборных стрел. Наручи и щит из амазония, украшенные сценами сражений. Легкий боевой доспех, повторяющий каждый изгиб тела. Наконец — меч, выкованный точно по руке, превосходное оружие с идеальным балансом и зеркально-острым лезвием. Все дары вручила Антиопа, и от этого праздничное настроение покинуло Диану. До начала церемонии она еще надеялась на чудо. На то, что ее мать все же найдет в себе силы быть рядом в такой важный день. Увы, этого не случилось. Какой же страшной должна быть та неизвестная напасть, от которой уже шестой месяц королева не впускает к себе никого, кроме главной жрицы и сестры, временно принявшей на себя управление островом?! Это было загадкой не только для принцессы. Слухи ходили разные, однако ничего хоть отдаленно походящего на правду среди них не было. Наставницы жестко пресекали обсуждения и вопросы на эту тему. Лишь однажды Филиппа, устав от напора Дианы, странным тоном произнесла, что на королеву снизошло благоволение Зевса, и что волноваться не о чем. Ясности, однако, это ничуть не добавило. И в праздничный день повидаться с матерью ей не разрешили. Даже на прямую просьбу верховная жрица мягко, но непреклонно заверила, что ждать уже недолго, а пока стоит запастись терпением. Спорить с Касталией было совершенно бесполезным делом, и Диане ничего не оставалось, кроме как покориться и отправиться седлать лошадь. Она очень старалась казаться беззаботной. И это даже вроде бы получалось. На охоте Диана сумела отвлечься от раздумий. Качи летела, словно ветер. Казалось, что она покоряется не поводу, а одной только мысли. Новый лук был выше всяких похвал — гибкость шла рука об руку с силой и точностью. Стрелы били точно по целям, и беспокоиться о недостатке дичи на вечернем пиру не приходилось. Погоня дарила забвение, азарт и экстаз. После яростного преследования она собственноручно поразила копьем оленя. Спутницы отреагировали на это восторгом. Но задор быстро спал, стоило принцессе спешиться и краем глаза увидеть юную жрицу, отзывающую в сторону Антиопу. Беседы не было слышно. Однако произошедшее все равно разбередило тревогу. Ее тень преследовала Диану до самого вечера. И на прогулке с подругами, и за праздничным столом, в атмосфере всеобщей радости, беспокойство неустанно отвлекало внимание на себя. Что-то случится. Что-то непременно случится. О, богини и боги, за что же вы так мучаете неведением? Разве не милосерднее, не правильнее ударить сразу, в открытую? Все лучше, чем жить под тенью поднятого меча судьбы. — Ди, ты чего грустишь? Потанцевать не хочешь? Касиопа подошла сзади, склонилась так, что светлые локоны упали Диане на плечо. Губы почти касались мочки уха, дыхание и сладкий аромат розового венка путались в волосах. И разве можно было ответить отказом? Да и странно будет, если виновница торжества останется сидеть в сторонке. — Конечно хочу! — Откликнулась Диана, принимая предложенную руку и позволяя увлечь себя в толпу. Мудрецы были правы — пляска очищала душу от тоски. Вплетясь в цепочку танцующих, девы быстро поймали ритм «Журавля», завертелись в сложных фигурах, ни на миг при этом не выпуская рук друг друга. Танец не оставлял места мыслям. То ускоряясь, то замедляясь, он поглощал без остатка, без шанса на раздумья. Диана отплясывала весь вечер, не давая себе и секунды передышки. Музыка утихла лишь когда месяц застыл в своем зените. Но ее чары ощущались в воздухе еще несколько блаженственных мгновений. — Завтра на рассвете я буду ждать тебя в бухте, — на прощание шепнула Кася, даря легкий, почти невесомый поцелуй в щеку. — Я приду, — заверила Диана, отвечая тем же. — Обязательно приду…

***

Просторную комнату освещал только лунный свет. Диана решила не зажигать факелы — глаза уже привыкли к полумраку, а переодеться и лечь спать вполне можно было и без огня. Подойдя к шкафу, дева распахнула дверцы, первым делом отложила щит и лук со стрелами. Сонная, она слишком поздно среагировала на тихое шипение. Все решила секунда. Мгновением раньше ее меч прошел бы по гладкой эбеновой чешуе, но сейчас лезвие рассекло воздух. Клыки змеи впились ей в правую руку, вспыхнули двумя искрами горячей боли. Укусив, рептилия шлепнулась на пол и быстро растворилась в ночи. Механическим, намертво вбитым жестом Диана перехватила оружие, вернула его в ножны. Стиснув зубы, поднесла запястье ближе к глазам, осторожно коснулась пальцами кожи. Медлить было нечего — при такой ране в любом случае нужно бежать к жрицам, по дороге молясь, чтобы змея оказалась не ядовитой. Качи мигом поднялась на ноги, заслышав быстрые шаги хозяйки, беспокойно заржала. Диана и не думала тратить время на седловку — смахнув с шерсти травинки, она привычно вскочила кобыле на спину. — Лети, девочка, — шепнула принцесса, прикосновением пяток высылая лошадь сперва в рысь, а затем — в головокружительный галоп. Дорога была хорошо знакома. Качи будто понимала, куда бежать. Деревья сливались в одно сине-зеленое пятно, копыта высекали искры из брусчатки. И через считанные минуты Диана оказалась у главного храма. Она спешилась и отпустила лошадь, хорошо зная, что та никуда не сбежит. Еще раз осмотрела руку. Легкий отек, боли уже почти нет, да и сознание не мутится. Должно быть, все хорошо, но жрице все равно лучше показаться на глаза. Первой странностью стало отсутствие дежурной на посту за дверями. Свет факелов плясал в мраморных разводах стен, но нигде не было видно ни души. Откуда-то издалека долетело приглушенное эхо крика. Диана замерла, прислушалась. Пальцы сжались на рукояти меча. Через пару мгновений, когда дева уже была готова списать все на игру воображения, звук повторился. Она рванулась, по наитию минуя лабиринт коридоров. Ужас гнал ее, но не назад, а вперед, к источнику. Возможно, кому-то нужна ее помощь, и подлостью было бы сбежать. Диана уже думала распахнуть двери зала, когда крик сменился странным плачем. К нему приплелись успокаивающие фразы жрицы. Не зная, что предпринять, принцесса отступила назад, спряталась в темной нише. Интуиция подсказывала, что стоит затаиться, что лучше будет не выдавать своего присутствия. По крайней мере, пока ситуация не прояснится. Но кто и отчего мог так страшно кричать? Из ниши ничего не было слышно — до тех пор, пока из зала не вышла Касталия с плетенной корзинкой в руках. Она отнесла ее в соседнюю комнату, и мгновением спустя вернулась, неплотно притворив дверь. Крошечная щелка выпустила на свободу голоса. — Ипполита, просто позволь мне позаботиться о твоем ребенке. Я сделаю все быстро и безболезненно. — А если Зевс прогневается на нас за это? Нет, Филь, мы не должны… — На этот раз нам не повезло, как в прошлый. Признай, иного выхода нет. Диана слушала все это с отвисшей челюстью. Ее мать родила. Бессмертная королева амазонок родила, будто простая женщина. Конечно, не такой уж это и нонсенс. Порой на острове появлялись совсем маленькие девочки — но это было редкостью и не особенно приветствовалось. А чтобы у кого-то из верхушки общества — так и подавно. И теперь ее новорожденная сестренка должна умереть — только потому, что появилась на свет из плоти и крови, а не из глины и океанских волн. Но разве это справедливо? Разве это так уж и важно? Из-за дверей послышался тихий плач. Принцесса, забыв об осторожности в угоду любопытству, скользнула туда. Младенец пытался выпутаться из пеленок — маленький и до невозможного странный, он лишь отдаленно походил на иллюстрации из книг Клио. — Нет, Филиппа тебя не убьет, — шепнула Диана, беря корзинку в руки. У нее уже был план, но с каждой секундой промедления возможность его осуществить становилась все призрачнее. Так что, окончательно решившись, дева поудобнее перехватила свою ношу и бросилась к выходу. Она двигалась быстро, но очень тихо — так, как их учили на тренировках. Ей никто не встретился, и даже ребенок больше не плакал, будто понимая, как много сейчас зависит от незаметности. Ночной бриз трепал Диане волосы, то и дело закидывая отдельные пряди на лицо, но это не помешало ей спуститься в бухту по пологому склону холма. По песчаному берегу стройным рядом тянулись лодки. Пристроив корзинку подальше от воды, принцесса сбросила полотнище с ближайшего суденка и без особых усилий оттащила его почти к самой кромке океана. Убедившись, что доски дна и весел целы, Диана осторожно опустила корзинку между двумя скамейками. Она уже перекинула одну ногу через борт, когда услышала за спиной тихое ржание. Качи спустилась за ней следом, и сейчас стояла совсем рядом — не серая, а серебряная в свете звезд и узкого полумесяца. Принцесса поманила лошадь к себе, потрепала по холке, пытаясь успокоить. — Я обязательно вернусь. Обещаю, — произнесла она полушепотом, сама не понимая, зачем это говорит. Спокойный океан, едва смятый дрожью волн, теперь пробудил тревогу и в самой Диане. Она любила воду. Ей нравилось купаться и нежиться на косе, нравилось ходить на промысел с рыбачками, порой оказываясь на весьма солидном расстоянии от острова. Дорога назад при этом никуда не пропадала. Но сейчас все было иначе, и с пленок впитанное осознание факта, что покинув остров, на него больше не вернешься, делало свое дело. Она вновь посмотрела на ребенка. Стоит ли так рисковать ради него? Мысль мелькнула быстро, неконтролируемо, а мгновением спустя оставила после себя осадок из злости. Она должна защищать тех, кто слабее. А сейчас как раз такая ситуация. Значит — нечего раздумывать. Последний толчок, весла поудобнее в руки — и вперед, туда, где по звездам должен быть запад. По пути, который сегодня утром так ярко очертила радуга. Лодка легко скользила по волнам, разрезая темный простор пространства. Вскоре Диана начала жалеть, что не взяла с собой факел. Не было у нее и часов, но когда небо на горизонте начало светлеть, а впереди не было и намека на берег, принцесса занервничала. Возможно, рыбачки привирали, рассказывая, как однажды во время погони за макрелью зашли так далеко, что увидели на горизонте землю. Но повернуть назад она пока не решилась. Все равно ведь дома влетит… так пусть хоть за дело. Вскоре вода покрылась густым, молочно-белым туманом. В нем мимо проплыл огромный корпус корабля с черными провалами пушек. Принцесса избавилась от чар Морфея, лишь только завидев величественное судно. Должно быть, на подобном сам Тесей искал золотое руно! А вот рыбацких лодок, на которые так надеялась Диана, видно не было. «Наверное, никто не стал выходить в такую погоду» — печально подумала она, продолжая грести. Само собой, амазонка не знала, чем обязана природе. В ясный день она не смогла бы так легко проскользнуть сквозь морскую блокаду. Но сейчас все было на ее стороне. Руки уже гудели от работы, но уровень боли пока позволял ее игнорировать. Осознание того, что цели надо добиться во что бы то ни стало, гнало ее вперед. Вскоре стал заметен берег, чуть погодя - фигуры людей на нем. Диана налегла на весла. Чайки кричали как-то странно и слишком уж тревожно. И этому нашлось объяснение, стоило лодке приблизиться к берегу. Двое мужчин. Девушка в странном одеянии. Отблески солнца на оружии. И крик. Полупридушенный женский крик. К моменту, когда лодка уткнулась в берег, мужчина уже повалил девушку на песок. Привитые инстинкты были выше здравого смысла. Боевым криком отвлекая внимание на себя, Диана выпрыгнула из лодки, выхватывая меч. Но применять его практически не пришлось. Увернувшись от первого удара, темноволосый отскочил от девушки и бросился в кусты. Его напарник оказался менее сообразительным. Он замахнулся кинжалом, но Диана без всяких усилий закрылась и сделала подсечку, выведя тем самым противника из равновесия. В следующем выпаде она задела краем меча его руку. На песок брызнула кровь. После этого мужчина тоже предпочел сделать ноги, однако расслабляться оказалось рано. Откуда-то сбоку послышался грохот, и только чудом Диана успела закрыться от летящей в нее пули. Грудка металла отскочила от наруча, оставив на нем лишь небольшую вмятину. Больше атак не было, а преследовать негодяев Диана не стала. В ужасе она обвела глазами берег и лодку, застывшую на отмели. Адреналин постепенно уходил, оставляя вместо себя осознание произошедшего.