Лавочка всего по улице какой-то

      - Эй, лежебока, вставай! - услышала я знакомый голос сквозь сон,- Эй, да что это такое?! Подымай свой зад!       Оливия как всегда с утра пораньше истерит. Боже, что за невыносимый ребенок!       Я села на кровати и зевнула. Сколько времени? Но после того, как я взглянула на часы, желание рассиживаться тут же пропало. Проспала!       В хаотичном порядке я начала собирать вещи. Вошла в ванную комнату, чтобы хоть немного привести себя в порядок, и так и встала столбом перед зеркалом. На меня смотрела не психолог, а, скорее, новоиспечённый пациент психбольницы. Остатки макияжа растерлись по всему лицу, одежда смята (учитывая, что второй костюм в химчистке - это настоящая катастрофа), а волосы спутались в колтуны. Все плохо...       - Эй, Бэт, я же попросила, выйди наконец... Ух ты, блин! - Оливия зашла в ванну и опешила от моего вида, - Бэт, тебя че, грузовик переехал?       - Нет, я просто вчера сразу пошла спать,- я пыталась вытянуть резинку и шпильки из волос, - и сколько раз говорить, чтобы ты не выражалась? И как я на работе в таком виде покажусь? Меня точно уволят, еще и к Брайану на приём запишут...       - Что? Какая работа? Сегодня суббота, дурочка, - у сестры, которая еще не до конца поверила, что чудовище, встреченное в ванной, - это я, вновь прорезалась знакомая колкость в голосе, - давай, соберись уже, женщина. Я приготовила яичницу.       Оливия вышла из ванной, дав мне возможность разобраться с хаосом. Когда она что-то готовила, то просто ненавидела, если я не ела. Через минут десять все шпильки были найдены, а резинка вызволена из плена (с частью моих бедных волос). После я стерла остатки макияжа и распутала волосы. За это время как раз наполнилась ванна.       Ох, какое приятное ощущение - горячая ванна, тишина и...       - Да сколько раз тебе говорить, Ричард! Я не хочу снова тебя видеть! Нет, ты меня прекрасно понимаешь, не прикидывайся большим дебилом, чем ты есть на самом деле. - крик Оливии, раздавался эхом по всей квартире,- Ах ты, кусок дерьма, вот и спи со своей Вероникой дальше! Не звони мне больше! - дальше раздался глухой стук об стену. Хорошо, что я ей не купила смартфон, он бы этого просто не вынес. Хоть сестренка и возмущается, что этот сотовый «был еще со времен динозавров и напудренных париков», он единственный, кто может пережить её вспыльчивый нрав.       Я вздохнула и вышла и ванны, завернувшись в полотенце. Оливия истошно рыдала, проклиная Ричарда всеми возможными словами. Я подошла к ней.       - Эй Оли, что случилось? - я положила свою руку ей на плечо. Она лишь скинула её и отвернулась.       И опять я ничего не понимаю. Да, я учила психологию подростков, даже работала с одним, страдающим синдромом Туретта и от травли в школе. Но когда это твоя сестра ты не хочешь быть для нее психологом. Ты хочешь быть её подругой, человеком, перед которым ей самой захочется открыться. Но Оливия не может мне довериться до конца, да и я в этом плане не могу ей помочь. Я не понимаю до конца всей той боли, что она испытывает. Цветовой спектр подростковых эмоций для меня черно-белый.       Я решила оставить её в покое. Забрав свою порцию яичницы, я зашла к себе в комнату, чтобы одеться и поесть. Я уже села за еду, как мою трапезу прервал звонок в дверь. Только не снова...       Я вышла в коридор, где меня ждала разъярённая соседка Мишель Блэк. Такое красивое имя для такой неприветливой особы. Выглядела она как обычно: волосы закручены в бигуди, халат и измазанный передник.       - Да когда ты уже научишь свою истеричку не орать на весь дом?! - Мишель злобно зашипела на меня, только увидев в проёме, - ладно если бы она просто орала, так она еще выкрикивает непотребства! Мой сын недавно начал говорить «дерьмо», а все из-за твоей паршивки! - из-за матери показалась любопытная голова её сынишки, - Если ещё раз она разорется, я позвоню Кэролайн и она точно вас выселит!       Я тихо извинилась, Мишель на это отреагировала победным хмыканьем и скрылась за соседней дверью, попутно стукнув сына за подслушивание. Уже за закрытой дверью было слышно возмущение пьяного мужа: «Опять с этой дурой срешься?» Действительно, откуда сын таких слов набрался?       Но и Мишель можно понять, в прошлом всеми любимая красавица с французскими корнями вышла замуж за мужчину, который не мог ей ничего дать, кроме пустых обещаний о долгой любви и успехе, который придет, как только его книгу опубликуют. Но книга не продалась, муж спился, а на доверчивой девушке повисли два ребенка, безработный мужчина, уход за домом и пара кредитов. Но то, что она в тесных отношениях с моей арендодательницей мне совсем не на руку.       Я зашла обратно в квартиру. Оливии уже не было за столом. Она стояла на балконе. Я вышла к ней. Глаза припухли и покраснели, но она уже более-менее успокоилась.       - Я и правда такая истеричка, как обо мне говорит эта женщина? - ветер развевал её яркие волосы, открывая миру красивое, но такое печальное лицо       Стены в этом доме настолько тонкие, что иногда создается впечатление, что их вообще нет.       - Не слушай Мишель, она несчастная женщина, которая просто ищет повод поскандалить и нажаловаться своей подружке Кэролайн, - я потрепала её по голове, и Оливия наконец-то улыбнулась.       - Да эта тетка чокнутая.       Звуки с соседнего балкона привлекли наше внимание и мы с Оливией повернули головы. Там сидел наш сосед Чарльз. Он перебирал струны своей старенькой акустической гитары, попутно докуривая и стряхивая пепел вниз. Он был неплохим парнем. Всегда хотел играть в группе и какое-то время состоял в одной. По его рассказам, группа набирала популярность, но его выгнали после того, как тот заявился пьяным на один из концертов. И вот он сидит на балконе дома в одном из самых бедных и опасных районов Лондона. Тридцатилетний заросший парень с дыркой в носке и с мечтой в сердце.       - Привет, Чарли, - Оливия помахала ему,- как твои успехи?       - Да никак,- Чарли отложил гитару и выкинул окурок через перила,- хард-рок сейчас непростительно непопулярен. Представляете, эти офисные чудаки говорят мне: «Извините, конечно, но сейчас на пике популярности бойз бэнды, время хард-рока прошло». Не, ну вы можете в это поверить?!       - Они все придурки, которые еще пожалеют, что отказали тебе, - Оливия обожает Чарли, он для нее больший авторитет, чем я, - хард-рок бессмертен! - сестра показала «козу».       - Правильно, малышка, - Чарли ответил ей взаимным жестом и выкрикнул,- хард-рок бессмертен!!!       Оливия еще раз повторила: «Хард-рок бессмертен!», пара знакомых с балконов подхватили флешмоб, а кто-то из соседнего дома крикнул: «Хватит орать, херовы панки!» Ответ последовал незамедлительно: «Сам заткнись, придурок!»       - Черт, малышка, да мы с тобой запустили цепную реакцию, - Чарли рассмеялся и встал со стула, - ладно, я пошел на прослушивание.       - Держим за тебя кулаки, Чарли-крушитель, - это было его прозвище в старой группе, но оно настолько ему нравилось, что он продолжал так представляться. О происхождении прозвища история умалчивает, - порви их всех!       - Спасибо, малышка. Не твори глупостей.       Мы зашли с Оливией обратно в квартиру. Она сразу же направилась к себе в комнату.       - Куда-то сегодня собираешься? - спросила я, пока сестра не скрылась за дверью.       - Собиралась, но из-за того, что все мои друзья оказались кусками предательского дерьма, я остаюсь.       - Что ж, тогда займись уроками. Друзья уходят и приходят, а знания никогда не повредят.       - Да-да, мисс «как всегда, не вовремя со своими нравоучениями».       - Эй! Я же для тебя стараюсь.       Но Оливия уже закрылась у себя, и в колонках заиграла «Highway to Hell» AC/DC, а Чарли за стеной вторил ей на своей электрогитаре. Хард-рок бессмертен, черт его возьми. Я зашла в спальню и села за ноутбук. Мне пришло уведомление о новых письмах на почте. Спам, спам, спам... А потом я наткнулась на письмо, которое тоже чуть не удалила. Оно было от человека с ником carlosallford@gmail.com. От удивления я не могла поверить своим глазам. Это не мог быть он...       Открыв письмо, я принялась читать, чувствуя, как бешено стучит сердце. «Дорогая Элизабет, Прошло много лет с нашей последней встречи. Около десяти, так ведь? Я нашел твою почту на сайте клиники, в которой ты работаешь. Я очень удивился, когда узнал, что ты теперь врач. Я горжусь тобой. Я понимаю, что сейчас ты испытываешь отвращение ко мне и имеешь полное право это чувствовать. Я не достоин твоего прощения. Но мне нужна твоя помощь. Я прошу тебя о ней, как взрослую дочь. Это касается не только меня, но и твою мать. Поэтому, хотя бы ради нее, приди ко мне. Вот мой адрес: ... Если можешь, приходи как можно скорее. С уважением, Твой отец, Карлос Оллфорд.»       У меня чуть сердце не остановилось. Как это мудак вообще набрался смелости мне писать?! Но дело касается мамы, неужто что-то серьезное? Я решила пойти к нему по двум причинам: во-первых, узнать, как это связано с мамой, ведь она очень важна для меня и я за неё переживаю, а во-вторых высказать этому мужчине, что без угрызения совести все еще называет себя моим отцом, все, что кипело во мне последние десять лет.       Я быстро оделась, взяла сумку в прихожей и, уже почти выйдя из квартиры, крикнула Оливии, что ненадолго отлучусь. Сомневаюсь, что она меня услышала через музыку, ну да ладно.       Ну держись, папочка, у меня есть, что тебе сказать.