Пролог
Ночь взорвалась вспышками молний и грохотом гроз. Скалы в окружении леса одновременно осветились и исчезли во тьме, их тени накрыли самих себя, в секунду исчезнув под порывами урагана. Среди каменных зубьев затаился неизвестный. Свет молний не находит его, ветер не касается, а тень аккуратно накрыла таинственного наблюдателя, не закрыв только его глаза. Красные, столь неестественные в нынешней обстановке. Зрачки расширены, от чего красные радужки похожи на два тонких кольца, периодически исчезающие под веками. Молнии не прекращаются, разрывая небо, как меч разрывает плоть. Гром оглушает, и кажется, что его гул исходит уже из головы. Ветер рвёт и мечет, словно намеревается сорвать заросшее деревьями и камнями покрывало этого мира. Но красноглазого это не смущает, не пугает, не беспокоит. Он сам всё это сотворил, и теперь он основоположник всего грядущего…***
«Не то. Хм, сильно повреждён. А это… о, точно нет. Так-так, а вот это…» Люсьен поглубже сунул руку в гору доспехов и потянул помятый стальной наплечник. И когда вещица вырвалась из-под груды, сверху упало несколько покорёженных доспехов. По улице Ровьенгура разлетелось неприятное эхо скрежета. - Ат, чтоб тебя! – Человек успел убрать руку, а после рассмотрел находку. – Да, вполне. Ещё пару таких. Отложил наплечник к ещё нескольким частям брони реоновских сергалов и продолжил поиск. В куче битого, гнутого, сломанного и заляпанного кровью и грязью обмундирования найти что-то стоящее оказалось не так уж просто, как поначалу думал Калькато. Но что поделать, приходится попотеть, чтобы осуществить задуманное. Он возится уже с утра, и только когда терпеть Вилос стало невыносимо, он дал себе отдохнуть. «Ладно, - вытер намокшее лицо и посмотрел на трофеи, - пока посмотрим, что мы заполучили». Взяв в охапку броню и вошёл в ближайший дом. Внутри бардак, всё, что могло быть ценно, вынесено, оставив лишь стены, да пустые шкафы с полками. Путник ногой поднял стул и скинул на стол добычу. Вернулся, взял сумку с тряпьём и прочим нужным инвентарём. Оглядев всё это, хлопнул ладонями. - Приступим! В Ровьенгуре Шигу базируются уже три дня, и время это пора бы провести с пользой. Последние дни, проведённые с кланом северных сергалов, дали ясно понять, что надо позаботиться о своей сохранности. Всё это время ему постоянно везло обзаводится только царапинами и незначительными ранами, но чует сердце, это должно когда-то закончится. Так что, самое время обзавестись чем-то покрепче куртки и свитера. Броня убитых сергалов может в этом помочь. Было решено подлатать куртку и приделать к ней всю эту броню. Облеплять себя сталью он не стремится, Люсьен считает, что несколько пластин на груди, спине, руках и плечах вполне хватит. «Надо будет ещё о перчатках подумать, получится ли что из этого. И шлем. А ещё впереди пустыня, так что в придачу надо какую-нибудь накидку, но это не вопрос. Пустыня Сейлзейн. Думается мне, это будет сложно. Правильно тот талаксиец сказал, но лучше бы он ошибался». Кое-как иноземец привёл в порядок свою одежду и доспехи, и теперь приступил к их установке на куртку. А в голове всё всплывают старые вопросы: «Почему я спасаю этот мир? Мне даже меньше волнует то, как я его буду спасать. Но вот зачем? Спасти Тали от войны Севера и Юга? Бред, это невозможно, эту машину уже не остановить. Тогда смысл? Но тот сергал… Реклатс, он твердил, что как раз война и уничтожит этот мир. Не знаю, так это, или нет, в дневнике про это ничего не указано, но если это так, то, выходит, мне надо остановить Рейн Сильвес. А, значит, это мой билет в один конец. Если я отрекусь от её и, в принципе, моей идеи найти священные объекты, то наверняка я стану ей попросту не интересен. Лишним грузом, да ещё и опасным». С улицы донеслись голоса, к куче брони подошли два ваффена, дополнили груду ещё несколькими нагрудниками и ушли, не заметив колдуна. «О Господи, а может, это уловка? Может, Реклатс просто хочет закончить эту вековую резню, придумав этот миф. И, честно, хорошо, если так, а то иначе вопросов и проблем прибавится… страшно представить. Хм, Рейн сказала, что он не тот, за кого себя выдаёт. Или, по крайней мере, пытается это делать. А ещё она убеждена, что он и его друг появятся вновь. Чёрт, мне надо с ним поговорить, вдруг он и в правду что-то знает, что может мне помочь. Всё же, он второй, кто заговорил о грядущей гибели Тали». Калькато отвлёкся на пару секунд, замерев с пластиной в руке. «И всё же, почему я пришёл спасти этот мир? Даже так: этот мир должен спасти я, или я». Неудачно проткнул место под крепёж, поранив ладонь. - Вот ведь не живётся мне спокойно. Ладно, займёмся делом, и будем надеяться, что ответы найдутся очень скоро.***
Кадд расселся на мешках на стене возле южных ворот, греясь в лучах Вилоса. В кои-то веки он пошёл против себя и позволил себе расслабиться. Развалившись и жуя корень митвуда (красный куст с ядовитыми листьями и съедобным корнем), он наблюдает за окрестностями Ровьенгура. «Скучно». Капитан устал от этого места. Устал от отдыха. Он был готов покинуть город сразу же после совещания, но Великая решила задержаться. В какой-то мере он согласен, сергалам нужен перерыв, но в тоже время для него это - не отдых. Это работа, пытаться найти для себя занятие, когда единственное ремесло и увлечение в твоей жизни – сражения. Охота. До вступления в ряды Шигу, Кадд охотился на сергалов. Наёмник, охотник, ищейка, следопыт, и другие названия его профессии - всё это про него. В Шигу возможностей оказалось больше, ведь теперь ничто не держит, не останавливает, его навыки по достоинству оценены генералом и другими командирами. Кадд сражается, убивает, теперь это можно делать не опасаясь, что на тебя могут спустить рутерсов (местная порода псовых). Хотя, и от такого постоянства можно устать. По-прежнему бои будоражат тело и дух, но с каждым разом азарта становится меньше, вокруг оказалось столько однотипных врагов, что уже даже неинтересно. Последний достойный противник пал, и вокруг вновь слабаки и ничтожества. Всё превратилось в рутину, в которой, может, уже не интересно, как ранее, но интереснее, нежели равномерная мирная жизнь... «А теперь вообще никого». Он лично ходил на разведку, в надежде наткнуться хоть на кого-то, но деревни в округе пусты, ни намёка на присутствия южан, да и Реоно объявился лишь раз. То подкрепление, что запоздало пришло на помощь. С той бойни прошло несколько дней, враг больше не объявлялся. «Хасат тебя. Вру я, всё это не так. – Запульнул пальцами проползающего мимо жука. – Мне не надоело. Просто всё стало однообразным. Но сейчас даже этого я жажду больше всего». Он ждёт, когда Рейн прикажет выступать. Когда пылающий город будет греть ему спину. Когда кровь врага вновь потечёт по его рукам. Но всё же, он не отдаётся желаниям, Кадд понимает, что в войне важен разум, нужно понимать свои силы и силы врага. Тогда, при первом штурме города, он был согласен с лейтенантом, чтобы в одиночку встретить подкрепление Реоно. Но ещё лучше он понимал, что это был бы конец, а значит, сейчас бы какой-нибудь южанин, вот так вот развалившись, рассуждал бы о своём. Нет, всё это желание окунуться в вихрь клинков, плоти и крови переходит на дальний план. Бездумные битвы проигрывают, глупый не способен выживать слишком долго. В войне важна дисциплина, иначе это превратится в неконтролируемую тупую резню, где мы понесём потерь больше от самих себя, нежели от врага. «Помню, генерал сказала: мы сильнее Реоно, просто до этого действовали разобщённо и бездумно. Но теперь мы умнее, и время направить силу по правильному руслу. – Вояка улыбнулся. – Мнда, вот ведь как всё бывает». Пусть лучше жажда боя будет стимулом, а не целью. Пусть добавляет сил, а не контролирует сознание. Кадд вспомнил сергалов, толковавшие о гибели Тали. Серый его не заинтересовал, но вот чёрный не оставил равнодушным. «Непростой боец. Мне кажется, Великая права, он совсем другой, но вот какой – не знает даже она». Вилос буквально запекает капитана, но черношёрстному очень лень что-либо сделать. Даже идея найти и погонять Рика растаяла под лучами светила. «Серенький гадёныш. – Наполнил грудь горячим воздухом. – Тебе не превзойти меня, ты слишком глуп для этого. Так что кувыркайся со своей Каной и вылизывай шерсть, не утруждай себя лишними заботами. Ведь когда-нибудь ты доиграешься. Когда-нибудь кто-то, такой как Ракакуза, переломит тебе хребет и отсечёт башку, - мысленно вздохнул. – Лиерик, ты превосходный боец, ты силён и бесстрашен. Но туп, невероятно туп». Прищурено посмотрел на Вилос. Огненный диск начал путь к горизонту. Кадд закрыл глаза, жара окончательно расслабила его, и сергал провалился в сон.***
Сильвес прошла вдоль выставленных молодых южан, осматривая их, как товар. - Кого сегодня из вас мне выбрать? – Остановилась напротив коричневого сергала, склонившись к нему. Его страх забавляет женщину. – Может, есть добровольцы? Пленники молчат, Рейн подошла к следующему, рыжему сергалу, ласково продолжила: - Не переживайте, - провела ладонью по его груди, - ха-са (правда), вам понравится. - Когда тебе надоест, тварь?! – сказали слева. Следом послышался удар и короткий стон. Генерал посмотрела на наглеца, которого стража повалила ударом дубинки по голове. Подошла и подняла за шкирку светлошёрстного. - Ты доброволец? - Мне противно смотреть на тебя, дрянь. Сергала злорадно улыбнулась. - Ха-са, с этим я помогу тебе. Поставив его, резко схватила за голову обеими руками и вонзила большие пальцы в глаза. Сергал закричал, начал биться в агонии, пока из глазниц вытекает кровь и раздавленные глаза. Все присутствующие, и стража, и пленники, с отвращением отводят взгляды, один из южан бросился прочь, но подчинённые вождя схватили того. Светлошёрстный упал, надрывно крича и хаотично водя связанными руками по полу дворца. Рейн вытерла руки о ближайшего реоновца, от чего того вдруг согнуло. Желтоглазая морщится от вопля мужчины и раздражённо сказала: - Выкинете его за стены, он свободен. Солдаты подняли всё ещё кричащего сергала и потащили прочь, а вождь, как будто ничего и не было, продолжила осмотр жертв. - Чтож, думаю, ты сможешь утолить мои желания. – Она взяла сергала песчаного окраса и потащила в комнату. Остальных увели, их участь отложена на время. В просторной комнате расположена роскошная кровать с обилием подушек, вдоль стен несколько картин и полки с книгами. Над лежбищем большое окно, закрытое занавесками. Рейн сильно толкнула молодого, тот пробежал вперёд и упал на кровать. Взяла нож, подошла к нему, сразу же схватив за морду, не давая тому закричать. Зашептала, дыша ему в нос: - Тс-с-с, не бойся. За-за(похвала), хороший мальчик. Срезала верёвки и отбросила нож, приподняла парня и бросила на подушки. - П-прошу, не надо, - жалобно заговорил он, отползая к стене. - Ты что, не хочешь этого? – искренне улыбнулась и поползла к нему, облизывая губы и довольно виляя хвостом. Глаза пылают страстью и жаждой. - М-мы знаем… знаем, что происходит п-после. Я… я не хочу… - Ради такого стоит умереть. – Приблизилась вплотную, проведя рукой по его рёбрам, а после их губы соприкоснулись. «Мне никогда это не надоест. Ничто. Ха-са, это всё дары за мои деяния, это всё моё». Спустя время она вышла из комнаты. Вся в крови, довольная и расслабленная, слизала с рук кровь, оставив розовые разводы. - Гервика, Хельсита, ва-ло (просьба), приберитесь. Пока близняшки выносят грязные тряпки, подушки и то, что осталось от сергала, Рейн восседает на троне, с припущенными веками наблюдая за ними. «Сейлезен. Последние земли Реоно. В одном тот воин ха-са, они уже не могут мне противостоять, они разбиты, ослаблены, теперь они слабы, как никогда. И потому, можно не спешить. Ку-ва (хорошо). Можно дать солдатам отдохнуть». Идея покинуть Ровьенгури в кратчайшие сроки и отправиться в пустыню отпала вместе с пониманием, что её сергалам нужен отдых. Стремительное наступление на Лесное море, горы Рибенк, равнину Азето и границы пустыни Сейлзейн принесли свои плоды, она очень довольна результатами, и даже возникшие трудности не оказались столь значимы. Владения Шигу возросли в разы, и Зесс возьми, пора ощутить эту власть. «Надо восстановить силы. Ха-са, дать немного воли, заняться своими делами, дать возможность соскучиться по сражениям. С новыми силами и желаниями, мои воины вновь пойдут за мной, моя Шигу победоносной поступью пройдёт по остаткам Реоно, втопчет его в песок, и тогда всё будет окончено. Тогда я буду непобедимой Великой». Она улыбнулась. Вдруг в животе появилась боль, её скрутило, и недавняя трапеза вырвалась наружу. Часто дыша, её вновь скручивает, желудок выдавливает из себя всё. Наконец, преодолев спазм и отдышавшись, сергала поднялась и подошла к столу, нашла кувшин с водой и влила его в себя. «Проклятье, вновь. Са-га (плохо). Впрочем, ничего удивительного». Сёстры поспешили прибрать трон, а Сильвес рассуждает, что вновь похождения приносят свои плоды. Точнее, плод.