***
- Этот мир гибнет, и вы погибнете вместе с ним! С этими криками Кровавый генерал раскидывает восточников и прорывается к выходу, что оказывается вытянутой приземистой пещерой. Они оказались в тылу Реоно на месте базирования баллист и стоянки телег. Ночь встретила прохладой и рёвами, и пока Йодур со своими сергалами развивает успех, она насаживает сергалу с кинжалом, резко дёрнула, разрезая тело и пачкая себя кровью. Отбила копьё и хватает незадачливого бойца за гриву, после чего втыкает глеыфу в пасть, протыкая насквозь. Отпустив мёртвого, успевает среагировать и протаранить плечом внезапно появившегося агуднера. Повалив его, тутже вонзает в голову пяточный клинок, после чего повернулась на группу пасующих сергалов: три южанина и две восточные сергалы. Они приготовились к атаке, наблюдая за тёмным контуром с ярко-жёлтыми глазами. Рейн провела перед собой глефой и сказала: - Зу-хо, соу-ре и воу-ре са-ада. Ку-ва, за-за. - Убить генерала! - Убить тварь! - Рааа!!! Сергалы бросились на неё. Три копейщика и два мечника, пять к одному. Незнающие уверены, что перевес им поможет, но знающая с удовольствием покажет им правду. В мгновение ока она достала нож и метнула в центрального. Клинок резанул по носу, заставляя сергала сбиться с пути, и Рейн проскальзывает между копейщиками, отталкивая раненого, тутже глефой режет левого мечника. Блок от второго, отскочить от выпада, с разворота режет ногу следующему, перескакивает его, обрушиваясь на последнего. Тот попытался защититься древком, но клинок разрубает деревяшку, доспех и плоть. По инерции придавливает врага и с хрустом вырывает глефу, в секунду ставя её перед мечом восточной сергалы. Взмах, она теряет равновесие и отлетает с отрубленной по локоть рукой. Первый солдат с копьём делает выпад, но мимо, и цена за ошибку стала слетевшая голова. Рукой отмахивается от неуклюжей атаки копьём, когтями бьёт по морде, разворачивая сергалу к себе спиной. Занесённая глефа проходит сквозь тело, с чавканьем проворачивается и без труда выходит обратно. Последняя, женщина с отрубленной рукой, тяжело дышит и со страхом смотрит на мёртвых товарищей, бросила взгляд назад, где её братья и сёстры борются с шигувцами. Рейн крутанула мельницей глефу, стряхивая с неё кровь. Улыбнулась, облизав губы, и двинулась на неё, и тогда сергала метнул в неё нож. Звон стали, он отлетает от выставленной глефы, а следующий взмах отрубает голову. И с упавшим телом, на Сильвес напали другие солдаты Реоно. «Выхода нет. Вы загнали себя в ловушку, стоило вам появиться на свет». Рейн издала жуткий вой, перешедший в смех, и бросилась в атаку. На перерез выскочила пара агуднеров с топорами, но они ей не интересны, так пусть не раздражают своим присутствием. Резать и кромсать, убивать, и никакой пощады. В музыку сражения добавлять всё новые и новые ноты, разнообразить звучание и насладиться всем этим. Несколько секунд сергала буквально танцевала в окружении своих врагов, пока по глефе не пришёлся мощный удар, от чего вождь пошатнулась. Шаг назад, блок и контратака, но нападавший не дурак и также отступил. Наконец, Сильвес смогла его рассмотреть. Однорукий восточник с тёмной бородой, его глаза показались знакомыми. Он крутанул протазан и приготовился к атаке, серебряная лента окровавлена, хотя вождь уверена, тогда на этом протазане была жёлтая лента… Заметила движение, ушла с линии атаки и реоновец с копьём получает смертельную рану. Ногой отталкивает умирающего и выкрикивает: - Цизин! Зу-хо! – Крутанула глефу, довольно оскалившись. Полковник зло ответил: - Столько лет прошло, а ты стала ещё более мерзкой тварью. - А я смотрю, себя ты не жалеешь. – Хитрый оскал и взгляд на обрубок. - Можно сказать, я отдал руку на отсечение, чтобы надрать твоей Шигу хвост, и кое-кто согласился на это. Полковник напал. Сократив расстояние, резко ушёл в сторону, выпад, Рейн отбивает клинок, бьёт в ответ, но также без результатов. «Тогда я не смогла. Смогу теперь». - Раааа!! – восточник вновь напал, присел под взмахом глефы и бьёт головой снизу-вверх, крутанулся и протазан оставляет скол на нагруднике соперницы. Ещё взмах, но цель отстранилась. Цизин на секунду отвлёкся, убивая напавшую северянку. Сергала оседает с пробитой грудью, её взгляд устремлён на Великую, но она уже не видит, как Сильвес перепрыгивает преданного, но уже мёртвого солдата, и пикирует на врага. Тот проскочил под ней, но, приземлившись, генерал тут же атакует, махнув глефой. Крик и кровь вырвались наружу, сергала продолжает успех, наседая на старика, часто попадая по доспеху, пока очередной выпад не заставляет соперника взвыть. Тот отталкивает её, воительница теряет равновесие и вынуждена отскочить. Приготовившись к атаке, не удержалась от фразы: - В первый раз ты был быстрее. - То было... давно… - сергал тяжело дышит, он согнулся и обрубком держится за рану на животе, но протазан всё также твёрдо смотрит в направлении соперницы. – Тогда… и ты была… девчонкой… «Рука твоя крепка, ха-са, вот только взгляд уже потух». Сильвес обозлилась и напала, Цизин пригнулся, делает выпад, попадая по хвосту, резко отскочил и их клинки оглушили звоном. Рейн присела, попыталась достать когтями, но вместо этого рассекает воздух, а в боку разрывается боль. Крутануться и отойти, короткий взгляд на рану и напасть. Взмах, полковник увернулся, отскочил, но не успевает среагировать на следующую атаку. Жёлтоглазая сокращает расстояние, ломает древко, подхватывая падающий наконечник, и вонзает протазан в грудь сергалу, превращая серебряную ленту в красную. Цизин закашлял кровью, отступил и упал на колени. Взгляд расширенных глаз полон удивления, словно ощущения смерти он представлял совсем иначе. Схватил заляпанный кровью наконечник, да так и упал набок, часто дыша. Перед ним выскочил светлошёрстный, нацелил пику на вождя Шигу, на что генерал лишь улыбнулась. Мельком осмотрелась. Дже и Нор давно воссоединились с Йодуром, их сергалы гонят поверженного Реоно. Уцелевшие бегут, спасая свои шкуры, вот только этот молодой стоит на защите своего командира. «Вот об этом я и говорила. Ха-са, вы не победите никогда, потому что вам дорога жизнь, а не цель. Своя шкура ближе, чем судьба народа, и именно поэтому ваш народ гибнет». Убрала глефу. Реоновец ей не страшен, этого молодого бойца она одолеет голыми руками. Оружие дрожит, дыхание нервное, сергал буквально трясётся, он боится, но не бежит, и женщина похвалила его: - За-за, брат. Ты сильнее, чем кажешься. – Посмотрела за него, на Цизина, который уже не может слышать этих слов. – Даже будучи один, ты продолжаешь сражаться. - Я не один, - юношеским, но твёрдым голосом сказал он, - я никогда не буду… Она в мгновение ока напала, не дав тому договорить. Отбирает пику, тутже ногой отталкивает его, и придавливает лапой. Не успел боец и понять произошедшего, как его глаза расширились от вхождения в его живот его же оружия. Рейн Сильвес, держась за древко, приблизилась к нему, улыбнулась и сказала: - Твой дух силён, но тело слабо. Значит, путь твой на последнее испытание будет лёгким. Надавила, вгоняя клинок глубже в сырой грунт, так, чтобы умирающий не смог его вытащить и не смог подняться выше древка. Он хрипит, схватился за деревяшку. Парень уже не интересен Сильвес, она подошла к Цизину и потащила его тело в сторону города, параллельно раздавая команды и приказы, попросила кого-то найти её нож. Остаток ночи южанину предстоит провести в мучительном ожидании смерти.***
Вокруг начали раздаваться команды, атака увенчалась успехом. Враг разгромлен, немногие выжившие убежали прочь. Кадд, вставший между деревом и сломанной баллистой на границе леса, втянул холодный воздух, а после дублировал команду, приказывая солдатам возвращаться. Рядом появился Рик. Он довольно улыбнулся, скрестив руки, и, ничего не говоря, пошёл вперёд, по пути пнув мёртвого южанина. Бывший охотник на сергалов замер, смотря на почерневший горизонт. На солдат, возвращающихся назад. Целые и невредимые, раненые и потрёпанные, хромающие и скулящие, кому-то помогают передвигаться, кого-то несут на спине. Кто-то лежит, не в силах подняться, потому что теперь это тело без жизни. Их души покинули бренные оболочки, уйдя в иной мир для последнего испытания в своей жизни. Вот боец упал на колени, держась за грудь. Он тяжело дышит, из пасти капает кровь, он завалился, и к нему тутже подбежала мимо проходящая сергала. - Са-ада. – Ладонью ударила его по морде. – Очнись, са-ада! Ва-ло! Секунда, две, проходящий мимо сергал задерживает руку на несколько секунд у неё на плече, и девушка проводит ладонью по глазам уже мёртвого. Другой рукой рисует в воздухе символ, с каким шаманы провожают умерших. Поднимается, присоединяясь к своим. Кадд стоит и смотрит, как сергалы возвращаются назад. Смотрит на то, что, по правде, видит не часто. Он не всегда замечает эти первые минуты после боя, наполненные мандражём и отступающим адреналином. Эти глаза, полные радости и скорби, этих солдат, которые сегодня будут с радостью и грустью вспоминать эти моменты. Проклинающие Реоно и войну, давая обещание себе и Вилосу, что каждый закончит начатое, ради рода, племени, семьи. Ради тех, кто каждым сражением закладывает фундамент победы Шигу. Кадд подумал, что сейчас, точно также, какой-нибудь командир Реоно смотрит на своих возвращающихся солдат. Таких же целых и раненых, вернувшихся, или упавших перед ним без шанса встать. В такие же глаза, в которых точно такие же эмоции, только вместо слова «Реоно» они говорят «Шигу», а вместо «Шигу» - «Реоно». «Война создана для многих целей. Каждый находит в ней свою выгоду, свой смысл, цели и ненависть. И только разумный может её сотворить. Животные никогда не начнут бойню просто так, это можем только мы, потому что можем найти в ней цель, потому что кто-то уже нашёл в этом священный долг, а другой - решение проблем. Обрёл смысл жизни и способ искупить вину. Дал обещание и клятву. Война для каждого - это что-то своё. Ужасное и прекрасное, но своё. Именно поиск этого единственного и делает нас разумными. Вернее, разумность заставляет нас искать в этом хоть что-то для себя». Черношёрстный вдруг понял, что он один. Сергалы ушли, оставив капитана одного, и он, закинув алебарду через шею, направился обратно в город. От чего-то сегодня ему паршиво, как никогда.