Укравший мою судьбу

Дик. Кажется, я потерял счет дням, потому что такого просто не могло быть – никак не могло пройти всего лишь три недели! Мне казалось, что я тут, в этих однообразных, похожих друг на друга комнатах, в изученном до последнего куста саду уже несколько месяцев. Каждую ночь, когда получалось заснуть, мне снился Рокот. Иногда даже выходило с ним поговорить о каких-то приятных, незапоминающихся мелочах, а однажды во сне мы целовались, и я проснулся от того, что Найта трясет меня за плечо. - Что? Что случилось? – спросонья спросил я. - Ничего. Просто ты вдруг застонал и… плакать начал, - смущенно ответила она, пряча взгляд. Я провел ладонью по лицу и ощутил влагу. Действительно – слезы… - Спасибо. - Что-то плохое снилось? Опять Дарэл? Что он еще придумал? – с ненавистью спросила Найта. Как-то она настояла на том, чтобы отобедать вместе. На тот момент со столовыми приборами я еще не освоился, и потому опять остался только с куском хлеба и чашкой сладкого чая. Во время смены блюд при слугах Найта молчала, нервно кусая губы, а когда после трапезы мы вышли в сад на недолгую, разрешенную мне прогулку, просто расплакалась. - Это отвратительно! Он что, каждый день так? Да? И сколько ты уже не ешь? - Ну, нельзя сказать, что не ем. Хлеб и чай бывают всегда, а иногда даже получается что-то угадать, - попытался я успокоить девушку, чувствуя себя ужасно неловко. Я всегда с трудом выносил чьи-то слезы. - Вот что! Приборы выучишь вместе со мной! И она действительно обучала меня этому следующие три дня. Правда, в счет ночного отдыха, потому что другого свободного времени мне не оставили. Надо отметить, что Дарэл вел не только геральдику, но и гораздо более интересные предметы – например, менталистику и работу с холодным оружием. Гонял он меня нещадно. Каждый раз я уползал с его занятий то порядком избитый, то мучаясь от сильнейшей головной боли, которую он снимать отказывался, а всем в доме запретил выдавать мне обезболивающие настойки и микстуры, равно как и мази. - Плохой менталист расплачивается болью. Хороший – отдыхает. Выводы сделаешь сам. Иногда мне казалось, что та почти дружеская беседа после несостоявшейся порки просто померещилась мне. На следующий же день передо мной вновь предстал холодный, отстраненный, беспощадный мучитель. Казалось, моя боль и постоянные неудачи доставляли ему какое-то извращенное удовольствие. - Наверное, он просто так мстит тебе из-за того, что ты не заключил брак с ним. - А должен был? – искренне удивился я. - Ну, да. Сначала так и задумывалось. Но ты не захотел, тогда нашли меня. Ты огорчен теперь, да? - Нет, Найта. Если честно, мне все равно. Я все же решился и рассказал ей о нас с Рокотом. Она плакала, но не от обиды, а, как выяснилось, когда я сумел ее успокоить, от сочувствия. - Ах, это все так грустно и романтично! – сентиментально сообщила сумасшедшая девица, отчаянно шмыгая покрасневшим носом. Да, просто зашибись, сколько романтики. Только вот я отчего-то ее не заметил. Было просто тоскливо. Он где-то там, в маленьком лесном поселке. А рядом с ним… Гордон. А, может, уже и не просто рядом. Ведь у нас с ним и было всего лишь три дня, да одна настоящая на двоих ночь. Наверное, это мало для любви. Вот только моя душа никак не хотела этого понимать. Зато Найта даже не помышляла больше о том, чтобы разделить со мной супружеское ложе. Мы так и спали, словно по разные стороны баррикады, поделив постель пополам условной линией. Дарэл смотрел каждый раз недовольно и строго, и я понимал, что его терпение не безгранично, и скоро мне предстоит еще один непростой разговор. Вот только я не собирался сдаваться. Мне нужен только Рокот, и никому другому в спальне не место. А Найта? Что Найта? Почти целыми днями она пропадала в городе вместе с подругами, которых у нее оказалось так много, что я начал путаться в именах на следующий же день. Она была просто рядом. Иногда забивала эфир безостановочным щебетанием ни о чем – какие-то немыслимые цвета, вроде «стрекозы в обмороке» и «бедра смущенной нимфы», краткие, с ее точки зрения, экскурсы о том, как модно в этом сезоне наносить тени, и многие столь же важные сведения – шли сплошным потоком, создавая стойкое ощущение, что у меня в голове пусто и там постоянно что-то полощут. Иногда я даже был рад плотному графику занятий, не позволяющих мне находиться с ней рядом слишком долго. Вот и сегодня утром Дарэл мимолетом просканировал ауру Найты и, убедившись в ее абсолютной невинности, бросил в мою сторону очень многообещающий взгляд. Девушка, словно почувствовав что-то, после завтрака подошла ко мне и, склонившись для поцелуя, шепнула: - Может, мне сегодня побыть с тобой на занятиях? - Не стоит, - и уже громко, - счастливо пообщаться с подругами, дорогая. Как только за ней закрылись двери, Дарэл властным жестом отпустил прислугу. - Мне кажется, что трех недель вполне достаточно для того, чтобы немного узнать друг друга, - ровным тоном сообщил он. Я не знал, что ответить, а потому счел за лучшее просто молчать, давая своему мучителю возможность высказаться до конца. - Я требую, чтобы этой ночью ты, наконец, исполнил супружеские обязанности. - В Договоре этого не прописано, - вежливо возразил я. - Зато прописано в пророчестве! - Кстати, о Пророчестве. Если уж оно так требовательно в отношении моей скромной персоны, хотелось бы ознакомиться со всем текстом. - Исключено! – Дарэл недовольно поджал губы. – Ты и так узнал больше, чем следовало. - Это по поводу Князя? - Да, - неохотно подтвердил он. – Это следовало бы сделать несколько позднее, примерно год спустя. А теперь, извини, ты сам нарвался. Коронацию тоже придется ускорить. Как и рождение ребенка! Думаю, в этом отношении драгоценнейшая Найта была столь же несдержанна на язык. - Какая еще коронация! – подскочил я. – Об этом вовсе разговора не шло! - Зато в договоре прописано, что ты обязан выполнять любые мои приказы. Не так ли? Я потеряно кивнул, припоминая намертво заученный текст. Такой пункт там действительно был. И я так наивно надеялся, что его не будут использовать в случае с Найтой. Или, как только что выяснилось, с коронацией. - Когда? – потеряно спросил я. Подпись моего отца, стоявшая на проклятой бумажке, обязывала к неукоснительному выполнению всех пунктов. Нарушить, значит признать недееспособность отца, как монарха. - С госпожой Найтой – сегодня. Что касается Коронации, то через две недели. Надеюсь, мы прекрасно поняли друг друга? И тут меня словно леший за язык дернул. - Скажи, Дарэл, а если бы брак был заключен между нами, то кто вынашивал бы дитя? Ну, учитывая мою Коронацию, разумеется. Злить его было чистым мальчишеством, но я просто не мог отказать себе в этом удовольствии. Все время подчиняться – кого угодно достанет! Он оказался рядом практически мгновенно. Сильный толчок в грудь – и я упираюсь спиной в холодную ровную стену. Обе руки Дарэла, словно прутья решетки, справа и слева от моего лица. Слишком блестящие глаза с расширившимся почти во всю радужку зрачком заставляют меня испуганно сжаться – да он почти не контролирует себя, и это – сильнейший менталист, способный убить меня только силой мысли. Но вместо боли, а то и неминуемой смерти, я чувствую, как жадные горячие и чуть сухие губы просто впиваются в мой рот, от неожиданности вдыхаю полной грудью, и чувствую, как внутрь тут же проникает чужой влажный язык. Становится невыносимо противно и, чтобы объяснить это Дарэлу, я сбрасываю щиты. Он отшатывается от меня так, словно я наотмашь ударил его. - Вот, значит, как… - Извини, - зачем-то говорю я. - Не выйдет, мальчик! В Княжестве – две ветви. Найта – представляет одну, я – другую. Это всего лишь дело времени! Понял? Он говорит с непонятной горячностью и поспешностью обиженного оборотня, а я, кажется, начинаю его читать, потому что под напором сильных эмоций его собственные щиты становятся уязвимыми. Обида, смятение, желание, понимание, но только не любовь… - Зачем я тебе? Только власть? – тихо спрашиваю я, на полуслове прерывая какую-то очередную угрозу, которую он вовсе не намерен выполнять. Щиты смыкаются с почти ощутимым грохотом, а передо мной вновь ледяной Дарэл. - Да что ты понимаешь? Власть у меня была и до твоего появления и не маленькая, смею тебя заверить. Просто у меня есть свои… - он замолкает, пытаясь правильно подобрать слово, и я прихожу ему на помощь, впрочем, вовсе не желая обидеть. - Хозяева… - подсказываю тихо. - Да, - соглашается он после многозначительной паузы. – Старейшины… Старейшины. - Встань, Дарэл. Молодой мужчина легко поднимается с колен. Хорош собой, умен, прекрасно воспитан, с отличной родословной. Так почему же он до сих пор топчется на месте? - Мы желаем услышать об успехах! – приказывает второй скрипучим старческим голосом. - Как вам будет угодно. Подопечный за прошедшее время… Он долго и нудно перечисляет всякие неважные вещи. Мы не перебиваем, давая возможность полностью выдохнуться. Сам себя поймав на повторении, он испугано замолкает. - Нас интересует не это. - Что именно? На этот вопрос ни я, ни мой соправитель не отвечаем вовсе. Он знает, что мы желаем знать. - Боюсь, что его реакции на внешние раздражители еще очень далеки от заданных Вами параметров, - осторожно уточняет он и тут же падает на пол, сраженный двойным мысленным ударом. Я давлю на мозг, грубо взламывая выставленные щиты. Щенок! Противиться мне? С его-то жалким опытом? А соправитель просто выкручивает нервную систему, ослабляя его самоконтроль болью на грани шока. Узнав то, что хотел, киваю, и соправитель отпускает Дарэла. Он плохо выглядит – из носа сочится кровь, на штанах расплывается позорное мокрое пятно, слезы он резко вытирает тыльной стороной ладони, не поднимая на нас взгляда. - Встать! От былой приветливости не остается и следа. - Ты позволил себе непростительные сомнения. Ты практически свел воздействие на воспитуемого к нулю. Разве мы позволяли тебе это? - Я обучаю его, согласно программе. - Молчать! - Его реакции не соответствуют норме. Эта девица, как там ее? - Найта, - подсказывает соправитель. - До сих пор не оплодотворена. Ты практически бездействуешь! Надеюсь, что к следующему докладу ты порадуешь нас правильными новостями. - Свободен. - Пока. Дарэл с трудом встает, и я ощущаю, как у него кружится голова и от слабости дрожат ноги. С трудом поклонившись и чуть не потеряв от этого равновесие, он, неловко прикрывая ладонями мокрые штаны, выходит из нашего общего кабинета. - Твое мнение? - Больше перечить не посмеет. - И сколько? - Полгода, не больше. Качаю задумчиво головой. - Ставлю на год. Потом этот мальчик – Князь – будет вполне управляемым. Тихий смешок соправителя уведомляет меня о том, что пари принято…