Мёртвая пустошь.

      Адэрр Кантон (Предместья замка Дагр, сторожевая вышка, 30 день лета 3386 г. от В.Т. день)       Сидим на вышке и играем в карты, в обыкновенные игральные карты Земли. Каюсь, привнёс их сюда именно я, изготовив на отцовской типографии первую колоду. На начальном этапе, показал своим друзьям и знакомым игру «Тысяча» и она моментально завоевала всеобщее одобрение и любовь. В последующие несколько недель, типография печатала колоды карт без остановки и сейчас в картишки режется почти весь город «от мала до велика».       Очередная раздача и Бар тихо говорит: - Играю 120.       - Пас, – отвечаю я.       - Пас, – вторит мне Ната.       Лейтенант Ритен переворачивает прикуп.       - Опа! – восклицает Бар. – Сто одиннадцать в прикупе!       - Везёт тебе! – грустно говорит Ната.       - Да нормально всё… – отвечает друг и сгребает карты, Ритен при этом записывает свои очки в тетрадку.       - Я на бочке, – весело говорит Касторр.       В это время, Бар скидывает нам с Натой карты и объявляет: - Иду - двести!       - Хм… – хмыкаю я, разглядывая карты. Похоже у нас с Натой по «болту».       Подруга смотрит в карты с грустью.       - Предлагаю открыться? – говорит она.       - Поддерживаю, – говорю я, и мы скидываем карты на стол.       Посмотрев на расклад, отдаём всю пачку Бару. Лейтенант аккуратно заносит результат в тетрадь, старательно рисуя нам с Натой по прочерку. Я оборачиваюсь и оглядываю окрестности, то же самое делают все остальные. Карты картами, но мы на дежурстве и от обязанности следить за окрестностями нас никто не освобождал. На лежаке в тени лежит Тай и оглядывает округу в бинокль. На девушке только трусики, впрочем, как и на нас всех, ну разгар лета – жара.       Рани и Тим от дежурств освобождены, моя любимая и брат, в компании с младшим, мелким-любопытным, занимаются двигателем. И их двухрядная, шестицилиндровая звезда уже вовсю ревёт на стенде. Проходя испытания на прочность, износ, расход топлива и прочие сопутствующие нормальной инженерно-конструкторской работе.       Планер мы закончили позавчера, по ходу производства в его конструкцию внесли множество изменений. Во-первых, материалы обшивки, поначалу, я хотел сделать её из плотной ткани, получаемой из одной местной травки. По плотности и фактуре она походила на земной шёлк. Но, как выяснилось, укрепить ткань было нечем, в наличие не было лака похожего на бакелитовый. Но, на помощь мне пришёл Тим, посоветовавший склеивать два слоя ламранового шпона прокладывая его искомой тканью. Ламран, это такое местное растение похожее на земной бамбук, его сушили, пилили на трубы и с помощью станка, резали на шпон, из которого делали фанеру, отличающуюся чудовищной прочностью. Мало того, толщина этого шпона получалась около одной десятой миллиметра, так что сэндвич из двух листов шпона и ткани, склеенный под прессом, был просто великолепен в качестве обшивки корпуса и крыльев. Сам набор корпуса выпилили из ламрановой фанеры, и из-за этого планер получался легче и прочнее оригинала. Так что, в процессе сборки конструкцию переработали. Салон сделали больше, и он стал пятиместным с большим багажным отсеком, в котором были установлены крепления под дополнительный топливный бак. С этим баком время полёта увеличивалось почти на четыре часа, ну в проекте. Что будет в реальности, покажут лётные испытания.       - Дэрри? – зовёт меня Ната. – Прекращай любоваться Тай и давай играть.       Я оборачиваюсь и под ехидными взглядами друзей беру раздачу. Игра, как и наше дежурство – продолжается.       На соседних вышках ещё четверо гвардейцев ВК. Остальные из десятка ходят вместе с егерями, набираясь опыта. В общем, их сюда для этого и послали, а не только охранять попу княжны от проблем и опасностей. Лейтенант Ритен вообще из патрулей не вылезает и у него сегодня форменный выходной. Поскольку когда мы в городе, Тай в плотной охране не нуждается и гвардейцы в Дагре не сидят, а шарятся в пограничье, нарабатывая опыт уничтожения тварей. А поскольку парни и девушки подготовлены по максимуму, то этим летом ещё ни разу ни твари, ни изменённые не напали на фермеров в полях. Что опять же, добавило любви горожан к Тай, да и к Рани тоже сделав из них обеих настоящих кумиров. Тем паче, что моя «младшая» невеста, пропадала в кузнице у дяди, где изготовила в компании с ним сначала один двигатель, который прекрасно отработал своё на стенде, был отремонтирован, модернизирован и сейчас служит приводом городского резервного водяного насоса. На случай каких-нибудь непредвиденных обстоятельств, навроде бахара. Чтобы было чем закачивать резервуары в убежище.       Двухрядная же звезда оказалась куда как сложнее, ну вернее проблем с ней было гораздо больше. Мои домашние инженеры-двигателисты, решили сделать мотор по-максимуму. Разработали для него компрессор и редуктор, лопасти винта приобрели саблевидную форму, отчего удалось поднять тягу почти до трёхсот килограмм. Для планера, вес которого в полностью загруженном состоянии был около пятисот килограмм, этого хватало с избытком. В конце концов, я не истребитель строил. Так же, когда прошли первые испытания двигателя, сразу же возник вопрос следующего в модельной линейке. И Рани совместно с Тимом начали его проектирование. Это была ни много ни мало, десятицилиндровая, двухрядная звезда, мощностью под тысячу лошадиных сил. Но я этот проект зарубил, попросив их разработать пятицилиндровый однорядный вариант, сил на четыреста-пятьсот для проектируемого, уже мной, грузопассажирского самолёта с задним расположением двигателя и толкающим винтом в аэродинамическом кожухе. Но, строить его мы если и начнём, то только после успешных испытаний первой модели. Да и учиться летать на «кукрузнике» куда как проще. В авиаотряд уже записались кроме моих любимых, братьев и друга, все гвардейцы и пяток егерей. Самолётик идеально подходит для патрулирования границы и перевалов. Можно ведь снять второй ряд сидений и ещё больше увеличить запас топлива, благо в этом мире технологии перегонки и переработки пищевых отходов в горючие вещества достигли настоящего совершенства. Что не съедали кони, то шло на ректификат, которым отапливали зимой дома, так что увеличить выработку спирта для самолёта проблем не составляло никаких. Только вот, если таких самолётов будет много, вопрос с топливом может встать остро. Но, это не мои проблемы, в Княжестве есть и люди и технологии, что-нибудь придумаем. Главное мне не напортачить и построить нормально летающий самолёт.       Так, размышляя о перспективах и проблемах будущей поршневой авиации, я и продолжил игру, в которой в этот раз победил лейтенант, забрав четыре серебрушки ставки.       Потом, как набравший меньше всех очков я отправился на лежак наблюдать за окрестностями, а Тай села к столу. Сделали ставку и игра продолжилась…       Утро следующего дня.       Резвой рысью едем в город, нас сменили, и мы спешим домой узнать результаты испытаний, и в случае их успеха, скорее всего, сегодня же будем монтировать движок в мотораму. В этот раз мы с княжной позади всех, молча слушаем спор о перспективах авиации. Бар, очарованный концепцией фонтанирует идеями применения, а Касторр ему оппонирует, но так, вяло, поскольку сам воодушевлён не меньше. Ната периодически вставляет едкие критические комментарии, вызывая общий смех.       - Как думаешь? – спросила меня тихо Тай. – Если с двигателем всё получится хорошо, к концу лета сможем построить самолёт для путешествия в столицу?       - На имеющемся двигателе – нет, а тот, что побольше, с ним ещё ничего не ясно. Там только проектирование и то, в самом начале. Да и над планером мне придётся посидеть изрядно, – отвечаю я.       - А на этом? На первой модели? – спросила любимая.       - Нет, слишком рискованно, да и скорость у него мала… Нет, не стоит даже планировать. Давай дождёмся испытаний первой модели, а потом, опираясь на них, будем думать о второй, – говорю я. – Пока же и летать-то никто не умеет, одни наставления у нас, которым под три с лишним тысячи лет.       - Это да… – тянет княжна. – Дэрри, а может, ты испытательные полёты отдашь кому-нибудь другому?..       - Кому? – удивляюсь я.       - Ну, не знаю? Лейтенанту Ритену например? – отвечает она.       - Нет уж, – строго говорю я. – Я это затеял, мне и начинать полёты. А там и все остальные… Ты-то, учиться не передумала?       - Нет! – восклицает Тай. – Это же… это же потрясающе! Ты меня не отговоришь…       - Вот и ты меня не отговаривай, – говорю я и, подъехав вплотную, обнимаю и целую её.       - Всё равно я за тебя боюсь, – шепчет она, когда мы оторвались друг от друга.       - Риск есть, согласен, но у нас тут и без полётов он постоянно есть… – отвечаю я, и мы въезжаем в открытые ворота города.       - Я переоденусь, поем и приеду к кузнице, без меня двигатель ставить не начинайте! – кричит Ната и, пришпорив коня, мчится домой.       И подъезжая к замку, мы слышим нарастающий рёв работающего на полных оборотах двигателя. И как раз когда мы заехали в ворота, рёв стих и послышались голоса от кузни, кто-то с кем-то ожесточённо спорил.       Спорщиками оказались дядя Ингарр и Тим. А сутью спора был наш двигатель…       - Дядя Ингарр! – громким голосом говорил Тимарр. – Судя по тому, что мы видели вчера при снятии четвёртого цилиндра, ресурс мотора около пятисот моточасов.       - Не согласен! – горячился дядя. – У нас слишком мало данных по износу деталей, а ещё и это твоё антифрикционное напыление… пока не выработаем ресурс двигателя, не сможем ничего говорить определённо. Так что, я больше трёхсот часов не дам.       - Но!.. – восклицает брательник.       - И никаких «НО»! – перебивает его дядя. – Если бы мотор стоял на наземном транспорте, тогда да, но он для авиации, а там, сам понимаешь, обочин нет и при выходе из строя мотора, можно упасть и разбиться насмерть. Так что, триста часов и точка!       - Ладно… но это только по первому мотору, и после выработки трёхсот часов мы его разберём и уточним данные, – продолжает настаивать на своём Тим.       - Именно, парень, – говорит дядя. – Вот Рания со мной не спорит, в отличие от тебя… женщина сердцем чует и волнуется за тех, кого любит, стараясь избежать лишнего риска.       - Дядя, ребята, мотор готов? – спрашиваю я.       - Готов, можете забирать и ставить, – отвечает мне дядя. – Сейчас я позову подмастерьев, помогут вам с установкой.       - Это чуть подождёт, сначала позавтракаем нормально, а потом и за работу, – говорю я.       - А полёты когда начнём? – спросил Тим и его поддержал нетерпеливым писком Рус.       - Завтра с утра, – отвечаю я, и ухожу в замок.       Установка двигателя заняла весь оставшийся день. Дело оказалось не быстрым и потребовало массу усилий и времени. В общем, мотораму придётся переделать, эргономику мы не просчитали. Но для первого раза пойдёт… Подключили все тяги, заправлять самолёт не стали, поскольку взлетать будем с дороги, а туда машину ещё нужно отбуксировать.       Когда закончили, уже на закате, установили капот, и я полюбовался делом рук своих. Самолётик, несмотря на простенький вид, получился красивым. Покрашенный красной краской с большой белой цифрой «1» на борту и плоскостях, он блестел полированным лаком, словно гоночный автомобиль.       - Красота! – прошептала чумазая Рани, прижавшись к не менее чумазому мне. С другой стороны прижималась княжна с чёрными разводами на лице от пыли смешанной с моторным маслом.       - Да, красивая машинка! – согласился я. – А как говорят инженеры: «Красивая машина – хорошо работает», так что завтра мы и проверим это утверждение.       - Я всё равно за тебя боюсь, – прошептала Тай.       - Прекрати, – ответил я ей и поцеловал, после поцеловал Рани. И в это время провыл стартер, и дядя завёл двигатель.       Погонял его чуть-чуть и заглушил. Вылез из кабины и, подойдя ко мне, сказал: - Всё работает, Дэрри, остальное за тобой. Теперь твоя задача, поднять его в небо.       - Это завтра. Спасибо, дядь Ингарр, – ответил я.       - Это тебе спасибо, Адэрр, давно я так увлечённо не работал, и если твоя машина полетит, ты должен будешь научить меня ею управлять, – ответил он, и пошёл в сторону бани.       Адэрр Кантон (предместья замка Дагр, 32 день лета 3386 г. от В.Т. раннее утро)       Стою на дороге, уходящей от нас к соседям и дальше к центру страны. Этот участок от ворот и до ближайшего поворота широк, порядка двенадцати метров и длинен, около двух километров. И сегодня он послужит мне ВПП. Поскольку дорога выложенная плитами, весьма ровная, почти как хорошее шоссе моего мира.       Оборачиваюсь и смотрю как подмастерья дяди, и мои друзья, заканчивают крепить крылья к фюзеляжу нашего самолётика. Крепят растяжки, металлические трубы прикрытые обтекателями из композита обшивки. И проверяют все тросики и шарниры элеронов и рулей. Так же ещё раз смазывают все контрольные места силиконовой смазкой. Бак заправлен лишь на четверть, этого хватит на первые подлёты и полёт.       Как положено в авиации, путёвка в небо начнётся с пробежек и подлётов, и лишь после всего этого, я попробую поднять его в небо. Поскольку пилот я так себе, то и выпендриваться не буду. Буду следовать буквально вбитым в меня правилам освоения новой машины. Пусть она и очень проста в пилотировании.       Вот всё закончили, и Бар сказал мне об этом. После чего я сам обошёл самолёт и проверил всё лично. На недоуменный взгляд друга сказал: - Так положено, это обязательная процедура в малой авиации, Бар.       На что друг хмыкнул, но ничего не сказал.       Сажусь в кабину и проверяю все приборы, работу штурвала. Мы решили сделать управление именно таким, из-за тесноты пилотских мест. Правую дверь закрыли, и я включил зажигание. Загудел моторчик бензонасоса нагнетая давление в систему впрыска, погасли тестовые лампы. Известив меня, что опрос датчиков двигателя прошёл штатно. Движок у нас инжекторного типа с цифровым управлением. Управляющий блок кристаллический, его вырастил мэссир Тонван по собственным чертежам. Пусть он и примитивен, но для такого движка его хватит с избытком.       - От винта! – командую я, и вижу, как разбегаются все вокруг. Тай отводит Руса и, прижав брата к себе, смотрит на меня с тревогой. Рядом с нею Рани и обе моих матери, отец, дядя и Тим с Баром стоят с другой стороны.       Взвыл стартер, и двигатель, чихнув, завёлся. Трёхлопастной винт, превратился в серо-жёлтый круг. Ещё раз проверяю все датчики, давление масла в норме, температура ещё нет, но она быстро растёт.       Чуть прогрев двигатель, на рукояти РУД выставляю шаг лопастей и, отпустив тормоза, прибавляю газ. Мотор зарычал, и машина медленно тронулась вперёд, ещё чуть газа. Мотор завыл, и скорость стала расти быстрее. Чувствую, что под воздействием крутящего момента винта меня тянет вправо, и я выравниваю машину с помощью педалей.       Скорость продолжает расти и примерно на ста километрах в час хвост отрывается от земли. Сбрасываю газ, и медленно подтормаживая, останавливаю самолёт. При торможении, тянет влево и это стоит учесть и записать в журнал испытаний.       Повторяю всю процедуру, укатываясь почти на километр от ворот города. Тут меня поджидают гвардейцы, и мы разворачиваем самолёт в обратную сторону.       Качусь обратно, то поднимая, то опуская хвост, пока не докатываюсь до стоящих друзей, родных и горожан.       - И это всё? – удивляется Бар, когда я открываю двери.       - Это первая часть, – отвечаю я, заглушив мотор. – Помогите мне развернуться.       - Это мы быстро, – восклицает друг и пока машину разворачивают, мы с отцом записываем в журнал испытаний выявленные при пробежках моменты.       - Что дальше? – спросил отец, пока дядя проверял двигатель.       - Подлёты, – отвечаю я. – Сначала туда, а потом обратно, и посмотрим как работают шасси и летит машина.       - Н-да? – удивляется отец.       - Если что, падать невысоко… – отвечаю я и улыбаюсь, глядя в задумчивое лицо отца. – Успокойся ты, так положено.       - Ладно, всё готово, похоже, – говорит он, кивнув на самолёт.       Снова обхожу самолёт по кругу, проверяя, и сев на место пилота, завожу двигатель. Оглядываюсь, закрываю двери и, проверив датчики и индикацию, вижу, что всё нормально.       Полный газ, и машина срывается с места. Быстрый разбег и вот я уже лечу. Прибираю газ, не давая самолёту набрать высоту, уже вижу приближающихся гвардейцев. Двигаю регулятор шага и машина замедлившись касается дороги, пробежка, регулятор чуть сильнее на реверс и… Я так и не понял, как умудрился поймать момент. Но такой маневр чуть не закончился капотированием! Когда заднее колесо глухо стукнулось о плиты я, судорожно сжимая штурвал, сидел несколько секунд «ни жив - ни мёртв».       - Бля! Что это было? – шепчу на русском я. Мотор заглох и подбежавший гвардеец распахивает дверь.       - Всё в порядке?! – встревожено спрашивает парень.       - Нет! – отвечаю я. – Вот для этого и нужны подлёты. Чуть не скапотировал!..       - А-а-а-а… – тянет он. – Что-то нужно переделать?       - Именно, – говорю я и выпрыгиваю из машины. – Давайте развернём её, да я полетел обратно. Внесём изменения в управление и, наверное, можно будет сделать пробный круг.       - Как скажешь, – отвечает он, и мы вчетвером споро разворачиваем самолёт.       Вернулся обратно и обрисовал всем проблему. Дядя быстренько, прямо на месте приделал к РУД ограничитель, так что сейчас винт на реверс не повернёшь. Да и чёрт с ним, этот самолётик и без реверса нормально тормозит.       Снова всё проверили, включая стойки шасси и сами шасси, и всё было нормально. Подошла мама-кошка и вручила мне кувшин с холодным ягодным морсом. Я жадно выпил не меньше половины его, отдав остальное дяде.       - Ну как ты? – тихо спросила мама.       - Всё нормально, всё по плану, – отвечаю я. – Не волнуйся.       После чего снова залезаю в кабину, пристёгиваюсь ремнём и, повторив все процедуры, завожу двигатель, вслушавшись в звук его работы, но… всё отлично работает, и слава Богам!       Глубоко вдыхаю, медленно выпускаю воздух, винт во взлётный режим и снова газ до упора. Разгон! И… Здравствуй небо синее!       Господи, какой же это КАЙФ! Самолёт слушался меня словно это у меня крылья. Из-за более мощного мотора и редуктора, резво набирал высоту. Пробные маневры проходили без сучка и задоринки, ровно так, как и должны. Набрав полкилометра по альтиметру, пошёл на круг, по пути крутанул бочку, и машина легко выполнила маневр.       Поворот, и я над предгорьями. Внизу вижу вышки и с них множество бликов, народ смотрит на меня в бинокли, забыв про всё и всех. Покачал им крыльями и снова поворот, но градус немного другой. Я так делаю специально, чтобы после последнего поворота выйти на глиссаду посадки.       Эх-х-х! Не удержался я, не удержался! Не став приземляться сразу, просто прошёл вдоль дороги, на высоте сотни метров разглядев толпу внизу.       А там!.. Там царило ликование и восторг. Все дружно махали мне руками и что-то кричали, но расслышать не получалось, всё сливалось в многоголосый крик.       Сделал второй круг, и в этот раз аккуратно приземлился. Машинка никаких сюрпризов не доставила, слушалась, как родная. Останавливаюсь, глушу мотор и, не успев выйти, попадаю в объятья родни и горожан. Меня поднимают на руки, относят от самолёта и начинают подбрасывать в воздух восторженно вопя.       Когда страсти немного поутихли, меня поставили на землю и… И заставили прокатить в небо во-первых всех участников строительства самолёта, а во-вторых всех желающих, и мне пришлось выполнить просьбу. Полёты шли весь день, и в один момент чуть не закончились трагедией. Всё-таки дорога это не аэродром и её ширины может не хватить для нормального приземления. Вот и мой самолёт чуть занесло, и лишь чудо помогло мне удержать его на дороге. Мой испуг почувствовала Тай и любимая почти отговорила нас от полётов, но под общим напором всё-таки сдалась и мы продолжили. Я покатал всех желающих и в последний полёт, уже вечером полетели Тай, Рани, Бар, Ната и Рус. Пусть это был небольшой перегруз, но устоять под умоляющим взглядом младшего я не смог.       И вот мы в небе, мотор тихо рокочет, создавая непередаваемый фон полёта. На соседнем пилотском кресле лучший друг, а девушки сзади, на коленях у Тай сидит Рус и заворожено смотрит вниз. Ни в его виде, ни в чувствах нет ни капельки страха, лишь восторг, дикий восторг…       - Дэрри?.. – тихо сказал Бар.       - Да, – отвечаю я и смотрю в сияющие восторгом глаза друга.       - Можно… можно мне… попробовать? – и Бар коснулся ладонями штурвала.       - Можно, – отвечаю я и после того, как Бар взялся за управление отпустил руки, сложив их на груди.       Бар по моим советам аккуратно маневрировал, но я заметил, как с него потоком потёк пот. Несмотря на скованность и нервоз, Бар слушался меня и всё у него получалось.       - Завтра управлять буду я! – сказала Рани.       - Нет, любимые мои, завтра вы все, все кто хочет научиться летать, будете заниматься на тренажёре, – сказал я.       - На этой деревянной раскоряке со штурвалом?! – удивились девушки хором.       - Да, именно на ней, и лишь тогда, когда вы чётко усвоите азы работы с элементами управления, вы сядете за реальный штурвал и подниметесь в воздух, – сказал я. – И к тебе, Бар, это тоже относится.       - Но?.. – удивился друг.       - Никаких «но», – жёстко ответил я. – Воздух не терпит самодеятельности и расхлябанности. Так что, сначала азы, а потом всё остальное. И нам нужен нормальный аэродром, со всей инфраструктурой. Думаю, на лугу за рекой место вполне подходящее, так что, пока вы осваиваете азы по наставлениям, я займусь устройством аэродрома. И да, Рани, нам нужны ещё несколько двигателей и как минимум пара планеров к ним, а так же стоит решить вопрос безопасности полётов.       - То есть? – спросила меня Тай.       - Нам нужна такая вещь, как парашют, – говорю я, глядя на всех в зеркальце.       - Ну, раз нужна, значит – будет! – воскликнул Бар и рассмеялся.       - А меня будут учить летать? – подал голос братишка.       - А ты хочешь учиться? – спросил его я.       - Больше всего на свете, – серьёзно ответил младший.       - Тогда, учись вместе со всеми, – ответил ему я.       - Ура-а-а-а-а!!! – восторженно завопил мальчишка и обхватил меня сзади за шею. Потом замолчал и тихо сказал: - Ты мой самый лучший и любимый старший брат!       - Я тоже тебя люблю, малыш, – ответил я и потрепал его волосы. – Очень люблю.       Полтора месяца спустя (Хребет Гиврран, Мёртвая Пустошь)       Мерный гул двигателя и тихий свист воздуха за бортом. Под днищем проплывают скалы и изгибы ущелья «Натирр» ведущие нас к одноимённой заставе на границе Пустоши. Сама Пустошь простирается дальше и я, переговорив с Баром, решил слетать в неё, ну вернее пролететь по границе посмотрев на происходящее в проклятой земле с воздуха. Ната напросилась с нами, прихватив с собой визар и установив в носу и на корме самолёта дополнительные объективы, дабы записать для всех полёт и его результаты.       Ущелье довольно широкое и полёт по нему не является для нас чем-то сложным, тем более, что мы уже летали здесь. Летали вместе с отцом на заставу «Натирр», заставу егерей на границе Пустоши.       Располагалась она на широком плато, так что места для приземления рядом с нею было предостаточно, даже для гораздо большего аппарата чем наша «модель 1». Привезли служилым разносолов городской выделки, рассказали новости, выслушали их рассказы о наблюдаемом в царстве смерти и вернулись обратно. Именно тогда у меня и зародился план слетать непосредственно в Проклятую землю, посмотреть на неё вживую и выяснить можно или нет патрулировать непосредственную границу с ней с воздуха. Расстояния между заставами по предварительным прикидкам позволяли делать это, но… Но без испытательного вылета решить ничего было нельзя. Вот мы и собрались на проверку… Проверили и заправили самолёт, закрепили на нём оптику для визара и полетели в Пустошь.       В промежутке мы должны приземлиться на заставе и получить подробный инструктаж о Пустоши. Но, в полёт мы даже парашютов не взяли, предпочтя добавить топлива. Поскольку падение в Проклятой земле для нас с вероятностью в сто процентов закончится смертью.       - Сколько ещё? – спрашивает меня Бар, аккуратно выровняв самолёт после очередной воздушной ямы.       - Вон тот поворот ущелья, за ним подъём и мы у заставы. Ты как вылетишь, поднимись ещё метров на двести и сделай круг над фортом. После заходи на посадку, лучше с запада, – отвечаю я, потягиваясь.       - Парни, всё равно я боюсь в Пустошь лететь, да и Тай вся извелась в дурных предчувствиях, – подала с заднего сиденья голос Ната.       - Тай постоянно волнуется, – отвечаю я, обернувшись. – Она мне и испытывать самолёты не разрешала, всё время волнуется понапрасну, хотя мне приятно, что за меня так волнуются.       - А Рани что? – спросила Ната.       - А Рани инженер, она знает возможности машин лучше меня, а гробануться на них… это нужно ещё суметь, – отвечаю я, улыбнувшись девушке. – Так что успокойся, или ты просто трусиха? Что-то раньше я за тобой этого не замечал…       Ната в ответ фыркнула и демонстративно отвернулась к окну.       Бар тихо посмеиваясь, завернул за поворот ущелья и почти сразу потянул штурвал на себя. Машина послушная его воле взмыла в небо, и нам открылся стоящий на плато форт. Облетели его по кругу и аккуратно приземлились, остановившись почти у самых ворот. Нас встречал сам начальник заставы. Я передал ему пару сумок с копчёным мясом от горожан, и мы прошли в форт на инструктаж.       Сидим за большим столом в главном зале форта. Мы в ряд с одной стороны стола, а начальник с другой. Зал невелик размерами, но потолок довольно высокий, метров пять. Обстановка спартанская, простая и прочная мебель вокруг, на топчане в углу громогласно храпя спит один из егерей.       Смотрю на капитана, начальника форта. Мужик представительного вида в повседневной форме егерей. Лицо костистое, худое с резкими чертами, но глаза портят его строгую красоту. Они ясно-голубого цвета и горят таким молодым озорством и весельем, что офицер кажется моложе нас троих.       - Ну что же, – начинает он звонким голосом, отчего спящий на топчане всхрапывает и поворачивается на другой бок, но продолжает спать. – Сейчас я немного расскажу вам о Пустоши, ребятишки.       - А зачем, господин капитан? – спрашивает Бар. – Мы даже парашюты не взяли, поскольку прекрасно понимаем, чем для нас закончится приземление в Проклятой земле.       - И всё же, выслушайте меня, – сказал капитан. – Проклятая земля не настолько опасна, как может показаться на первый взгляд. Да, она несёт смерть, но знающим некоторые хитрости, там вполне можно выжить и выйти на чистые земли.       - Мы слушаем вас, – говорю я, и разгоняю мозги заклинанием, чтобы запомнить всё, что нам расскажут. Так, на всякий случай.       Дальше, почти два часа, капитан рассказывал нам, и с помощью визара показывал, что из себя представляет самое страшное и смертельно опасное место нашего мира. Рассказ был увлекателен, но чем дальше, тем меньше я хотел лететь в Пустошь. Но, план есть план, да и проверить возможности было необходимо. Засекать тварей лучше над их территорией, а не над нашей и предпринимать меры заранее. Когда инструктаж закончился, мы нехотя пошли в самолёт.       - Может, не полетим? – с затаённой надеждой спросила Ната.       - Нет, пусть мне это и не нравится, но полететь придётся, – отвечаю я, проверяя машину.       - Но зачем? Это же такой риск. – продолжает подруга.       - Мы должны выяснить, чётко и ясно, можем ли мы патрулировать границу Пустоши над ней самой. Ты будущий боевой маг, Ната, ты должна чётко понимать важность разведки, – говорю я, строго глядя на неё. Бар молчит, поскольку полностью разделяет мою точку зрения.       - Я понимаю, но я очень боюсь, – говорит девушка и глубоко вздохнув, залезает в самолёт, усаживаясь за пульт визара.       - Я тоже боюсь, Ната, и Бар боится, любой из нас будет бояться и это нормально. Но наша сила в способности перебороть свой страх и выполнить поставленную задачу, – говорю я, усаживаясь за штурвал. Проверяю все индикаторы, завожу мотор и, закрыв дверь и пристегнувшись, вздыхаю, как и Ната. – Ну, да хранят нас Боги.       - Да не покинет нас их Благость, – вторит мне Бар.       Прибавляю мощность и поднимаю машину в воздух.       - Бар. Бери управление и веди нас. Я же пока посмотрю на то что внизу, – говорю я и достаю мощный двадцатикратный монокуляр.       Минуем предгорья и вот она – Мёртвая пустошь. Бурая равнина, покрытая мелкими и искривлёнными деревцами раскинувшаяся на весь виднокрай. Но самое главное не это, а явно чувствуемый тяжёлый фон вокруг. Будто смотрит кто-то тяжёлым, злым, ненавидящим взглядом. Словно ты под прицелом…       - Ната, ты записываешь? – спрашиваю подругу.       - Уже пять минут, от самых предгорий, – отвечает она.       - Отлично. Бар, давай ровно на восток минут десять, а потом поворачивай на север и вдоль перевала, – говорю я другу.       - Понял, – отвечает он и поправляет солнцезащитные очки. День сегодня ясный и глазам без них тяжело.       Я же рассматриваю пейзаж внизу, но ничего интересного не вижу. Пустошь, она потому и пустошь, что пустынна и однообразна.       - Что-то видно? – спрашивает друг нас с Натой, хотя и сам вглядывается в окружающее.       Вот мы достигли точки поворота, и Бар заложил плавный вираж.       И не знаю, что меня дёрнуло, но я попросил друга подняться повыше, что в итоге и спасло нам жизнь.       - Дэрри, вижу странные точки по правому борту на три часа, – сказал мне друг минут через десять полёта.       - Где? – отвечаю я, привстав и начав оглядывать Пустошь в монокуляр, туда, куда направил меня друг.       Насколько я увидел по лицу Наты, она тоже навела туда объективы.       - Странное что-то. – прошептала девушка. – Какие-то шарики светящиеся, да много…       Я вглядываюсь в бурое пространство и вижу кучу светящихся точек или скорее шариков, небольшого размера и… И они летят в нашу сторону.       В их виде мне что-то показалось знакомым, вгляделся получше и почувствовал, как у меня зашевелились волосы на голове. В памяти, словно вспышка промелькнуло воспоминание, о видеозаписи с Ютубчика, на которой была… шаровая молния.       - Ба-а-ар! – взвыл я. – Лева рули, маневр влево!       И друг послушался незамедлительно. Самолёт накренился и перегрузкой меня кинуло обратно в кресло.       - Беру управление! – ору я, перекинув на колени друга монокуляр. – Следи за кормой! Ната, объективы на шарики!       - Что это?! – кричит девчонка.       - Это шаровые молнии! И летят они прямо в нас! – проорал я, бросая самолёт в пике.       И тут, шарики нас догнали и начали взрываться.       Дальнейшее я запомнил плохо. Я кидал машину слева направо, взлетал вверх и пикировал вниз. А вокруг продолжали с оглушительным грохотом рваться огненные шары. Мои волосы встали дыбом и между ними проскакивали искры. Ната вообще напоминала ведьму из сказок, со стоящей дыбом длинной шевелюрой. Вот и застава, но я проскочил её и бросил машину в ущелье. Мимо, пролетело ещё несколько шариков и полопалось, ударившись о склоны.       Дальше я отдал управление Бару и мы полетели домой. Всю дорогу до аэродрома молчали, и лишь когда самолёт застыл на земле, и мотор перестал работать, меня начало потихоньку отпускать, у меня задрожали руки и ноги. Смотрю на Бара, тот сидит бледный у него дрожит челюсть и зубы выбивают чечётку. Сзади доносятся всё нарастающие всхлипывания Наты.       Подбежали наши, распахнулась дверь, и я увидел встревоженное лицо Тай.       - Что случилось? – спросила княжна, глядя на наши бледные лица. – Как слетали?       - Как?! – ответила Ната. – Я этот полёт до смерти не забуду. Дэрри, ты полоумный кретин! Суицидник психованный!       Сорвалась она на крик, вылезла из машины, протолкалась сквозь толпу и, залившись слезами, убежала в город.       - Что случилось? – загомонили все остальные.       - Вечером покажем… – отвечаю я, пытаясь унять тремор. – Это должны увидеть все! И теперь мне понятно, почему не патрулируют Пустошь с воздуха.       Вечером я обработал снятое Натой и показал всем. После просмотра, в полной тишине повисшей после увиденного Тайвааль встала, повернулась ко мне и залепила смачную пощёчину. После чего поджав губы с полными слёз глазами ушла к себе в комнату, Рани убежала за ней, бросив на меня отчаянный взгляд, в котором смешались страх и обида.       - Похоже, сегодня я буду спать с тобой, Рус… – прошептал я прижавшемуся ко мне брательнику.       - Сын, это был неоправданный риск, – глухо сказал отец.       - Нет, папа, риск был оправдан. И теперь мы точно знаем, что ждёт авиацию над Пустошью. Не догадываемся, не строим предположения, а знаем точно, – отвечаю я.       - Он прав, Ситварр, – поддержала меня мама. – Но от осознания этого, мне почему-то совершенно не легче.       - Мне тоже! – сказала мама-кошка.       Мы ещё недолго посидели, лётчики и персонал аэродрома в компании со стражниками обсудили всё увиденное. После чего я, взяв на руки брата, ушёл спать в свою комнату.       Три дня спустя (аэродром «Дагр», окрестности замка)       Сижу на лавочке и полирую закрылок для своего нового творения. Это плод нашего совместного творчества и переосмысления полётов на нашем первом самолёте. Хотя, этих самолётов уже восемь штук и строится ещё шесть. Мало того, производство разворачивается в столице графства, куда вскоре переедет наша авиашкола.       Вообще же движуха рванула с места в карьер после нашего визита на самолёте в Суварр, к графу Таулону, отцу Бармирра. Граф от возможностей нашего самолётика пришёл в сугубый восторг. Но ещё сильнее на него повлияла дешевизна и простота его производства и эксплуатации. Патрулирование границ Пустоши всегда было рискованным и затратным занятием, а самолёты несказанно облегчали эту задачу.       Так что граф выделил нам как деньги, так и людей с ресурсами, надобные для развёртывания мелкосерийного производства самолётов и обучения лётчиков к ним. Чем мы до сего дня и занимались, попутно развивая собственные навыки в пилотировании.       Хорошо летали все, кто хотел учиться, даже младший, несмотря на невеликий рост и силу, мог сносно пилотировать, ну при наличии рядом меня или девочек. Мама-кошка тоже научилась летать, как и отец, и дядя, но взрослым самолёт требовался для утилитарных нужд. Раньше до Суварра было несколько дней пути, а на самолёте чуть больше двух часов. Что здорово повысило мобильность и скорость бумагооборота между отцом и графом. Мама же Лани, учиться летать отказалась, и вообще летала неохотно по одной простой причине. Она жутко боялась высоты, до ужаса боялась. А поскольку человек она была храбрый, то со своей фобией боролась отчаянно, но пока безрезультатно.       Ну и у нас появились два по-настоящему талантливых пилота. На удивление одним из них был мой друг, великан гвардеец Дакуурр. Несмотря ни на что, когда он летал, казалось что это не у машины, а у него крылья. Из нашего «кукурузника» он умудрялся выжимать вообще что-то непостижимое. С ним за штурвалом, длительность полёта увеличивалась почти на час, учитывая, что он сам тяжёл и массивен. Но… но Дакуурр буквально чувствовал воздух, он настолько тонко выбирал воздушные потоки, что там, где мы напрасно жгли топливо, мог лететь буквально на холостых оборотах. В общем, Дакуурр настоящая находка, и скорее всего, станет старшим инструктором авиашколы после нашего отлёта.       Вторым талантом, оказался лейтенант Ритен. Причём он не только виртуозно пилотировал, но ещё и оказался незаурядным организатором и рационализатором. Аэродромная служба была поставлена именно им, и устав нового-старого рода войск написал именно он, ну с моим и не только моим участием. И этот устав соблюдался строго, причём строгости одобряли все, кто работал в авиации у нас.       Тихие шаги и рядом села Тайвааль положив на стол второй закрылок от нашего нового самолёта. За образец, которого я взял российскую разработку КБ Яковлева. Я как-то увидел Як-58 на выставке в Жуковском и буквально влюбился в этот самолётик, хоть он и был экспериментальным и предсерийным. Жаль, что в России так и не поставили эту замечательную машинку в массовое производство. И она осталась лишь экспериментальной… здесь я это упущение устраню.       Я удлинил немного фюзеляж, изменил конфигурацию крыла, увеличив его сечение и площадь, дабы компенсировать несовершенство конструкции и материалов. Самолёт получился удачными, только вот с двигателем получилась целая эпопея. С пятицилиндровой звездой у моих двигателистов дела не пошли, после продолжительных расчётов, строить его так и не начали. Не получалось на существующей станочной базе замка сделать все как положено. Когда стало ясно, что двигатель встал, я внёс рацпредложение развить идею нашей двухрядной «шестёрки», увеличив объем двигателя.       После недели расчётов, Тим и Рани модифицировали идею. Просто масштабировав двигатель до предела возможного в наших условиях. Поскольку «шестёрки» к тому времени почти поставили на поток. то и с этим двигателем проблем не возникло. В итоге, мы получили движок массой примерно триста килограмм и мощностью под четыреста двадцать лошадиных сил. Этого хватало с избытком для нового самолёта, так мало того, дядя в инициативном порядке переделал редуктор и сделав винт пятилопастным, с вентиляторного типа лопастями, доведя тягу всей установки до фантастической цифры, превышающей тонну. Вообще же, дядя Ингарр просто заболел авиацией. Пилотом он оказался нормальным, а вот механиком фантастическим. И пусть с генерированием идей у него было не очень, но вот в вопросе усовершенствования и модернизации с попутным доведением до совершенства равных ему я просто не знал.       Так что, получив двигатель, я ускорил работы над планером и неделю назад поднял новую машину в воздух. Пусть салон был пуст и гол, некоторые поверхности не доведены до совершенства, провести серию испытательных полётов это не помешало. Машинка получилась, просто класс. Уступая первому самолёту в маневренности, она превосходила её в скорости, высотности и дальности почти в три раза. По результатам испытаний перегонная дальность её достигла одной тысячи двухсот километров. При этом в салоне помещалось шесть человек и двести килограмм груза.       Испытания завершились успешно, и мы занялись окончательной доводкой машины. Девочки и лейтенант убедили меня отправиться в столицу именно на ней. Ну, несмотря ни на что, идея была здравой. При правильной организации полёта, мы долетим до столицы за двое суток, причём лететь будем только днём и главное над густонаселённой частью страны. Так что, если вдруг проблемы и возникнут, то мы сможем их решить без особых затруднений.       - Дэрри, ты закончил? – спросила меня любимая.       - Почти, – отвечаю я, наводя последний лоск на деталь. – Ты Руса не видела?       - Видела, – улыбнулась девушка. – Они с Баром обтягивают кресла для салона, там, в малом ангаре.       Я огляделся и как-то внезапно внутренне удивился. Стараниями всех участников проекта у нас получился классический малый аэродром. На огороженном поле размером два километра на километр поместилась отличная, ровная ВПП, на которой была даже подсветка. Открытые стоянки для самолётов и три больших и один малый ангар. Ну как больших, в них влезали по два «кукурузника», в малом же была аэродромная мастерская. Между берегами реки перебросили понтонный мостик, по которому спокойно проезжал самолёт со снятыми плоскостями крыльев. По углам аэродрома располагались охранные вышки на которых велось добросовестное дежурство, из Темнолесья сюда периодически забредали изменённые, да и тварей несколько штук появлялось.       - Свяжись с Рани, где они, – попросил я подругу, у которой был амулет связи. – А то, что-то я волнуюсь…       - Всё хорошо, я недавно с нею разговаривала, они будут минут через двадцать, – ответила Тай, и прижалась ко мне, положив подбородок на плечо.       - Хорошо, – отвечаю я.       Рани вместе с Тимом в воздушном патруле, нарабатывают лётный стаж и опыт. Хотя, несмотря на то, что оба отличные пилоты я всё равно волнуюсь за них.       - Ната приходила, принесла свежих булочек и термос с чаем, принести стаканчик? – спросила княжна.       - Неси, и да, как она? – спросил я.       - Нормально всё, сказала, что завтра полетит как обычно, с Дакууром, – сказала Тай и пошла к аэродромной кухне.       Я опять вспомнил, как мы недавно вместе с Баром и Натой слетали в Пустошь, и от воспоминаний меня пробил озноб и по спине пробежало стадо мурашек.       Адэрр Кантон (Замок «Дагр» 110 день лета 3386 г. от В.Т. ночь)       Я проснулся ещё до рассвета, посмотрел в потолок, слушая тихое дыхание любимых под боком. На потолке блуждали тени от фонарей.       «Что меня разбудило?» – думаю я.       От дверей раздаётся тихий всхлип, поднимаю голову и вижу стоящего в дверях Руса. Брат прижимает к себе мягкую игрушку, снежного барса сделанную мной и моими любимыми, которую он называл карса, так назывались мелкие древесные хищники на Харруме, похожие на помесь земных кошек и обезьян.       - Что такое? – шепчу я. – Что случилось, Рус?       - Можно мне к тебе, Дэрри? – шепчет мальчишка в ответ.       Я чуть пододвигаюсь, чтобы освободить место между мной и Рани, и подзываю брата. Он тихонечко пробирается ко мне, но моя чуткая младшая подруга всё равно чувствует это. Она просыпается и удивлённо смотрит на мальчишку. Но потом улыбается и обнимает его, Тай же с другой стороны спит и ничего не слышит.       Брат, устроившись между мной и Рани, некоторое время лежит тихо, а потом начинает всхлипывать.       - Что такое?.. – ласково шепчет Рани.       А брат уже откровенно плачет, обняв нас обоих за шею.       - Младший, ты чего это сырость разводишь? – шепчу я.       Но младший не отвечает, продолжая тихо плакать, обнимая нас.       - Это из-за того, что мы сегодня улетаем? – спрашивает Рани.       И брательник согласно кивает, прижимая нас к себе.       - Ну-ну, младший, – шепчу я ему. – Мы всего на три месяца уедем, а зимой ты с родителями прилетишь к нам в столицу. Вернее к деду в пригороды, в его поместье.       - И у тебя останется твоя Каттия, – вторит мне Рани.       Надо сказать, что тут у нас ещё одно пополнение нарисовалось. Подружка младшего, Каттия, принята к нам в семью, как воспитанница моих родителей. А случилось это позавчера, хотя ситуация созрела давно, ещё в начале лета, когда мы приехали, были намёки на подобное развитие событий.       В общем, тётка Катти тихой сапой сбагрила её нам. Когда ребёнок целыми днями трётся вместе с моим брательником… когда мы её кормим, поим, заботимся. Ну, в компании Руса, поскольку мальчишка девочку от себя не отпускал, да она и сама не особо стремилась домой к тётке. И уходила-то, только ночевать, а когда построили аэродром, так девчушка прописалась там и летать училась наравне со всеми.       В общем, к концу лета ситуация созрела полностью, ждали лишь повода и он таки случился.       Мы с отцом, как повелось в последнее время в компании с Дакуурром и лейтенантом Ритеном сидели у отца в кабинете и подбивали графики учебной работы, попутно согласовывая работы по постройке самолётов. Дядя ушёл чуть раньше, выложив нам план по двигателям. В общем, в планах было до конца года построить около сотни «модели 1» и не меньше десятка «модели 2». Но, планы это только планы, получится или нет, покажет практика, хотя заказов на самолёты было полно. Один Великокняжеский воздухоплавательный полк пожелал получить полсотни самолётов. Правда, в основном «модель 2», в двух вариантах – пассажирском и грузовом. Но для этого мы везём чертежи обеих моделей, их начнут под контролем лейтенанта Ритена строить прямо в столице. Сам же лейтенант возглавит столичную авиашколу.       В кабинет зашёл младший, я посмотрел на него и подобрался. У Руса были прижаты уши, а хвост наоборот распушился и хлестал по бокам. Это выдавало, что брательник в состоянии бешенства, граничащего с неконтролируемой истерикой. Отец тоже это заметил.       - Что случилось, сын? – спросил папка, вставая из-за стола.       - Отец, – глубоко дыша, ответил Рус. – Я прошу у тебя защиты!       - От кого? – искренне удивился отец. – Кто посмел?!       Я несказанно удивился, так как даже не представлял, кто мог обидеть младшего в нашем городе. За чуть больше чем полгода он совершенно очаровал всех его жителей «от мала – до велика». А городская мелкота вообще в нём души не чаяла. Умел брательник нравиться другим и располагать к себе. Да и так, отличался недюжинной храбростью и весьма высокими понятиями о личной чести. На аэродроме же, младший вообще был всеобщим любимцем и баловнем. Так что, я недоуменно посмотрел на лейтенанта, смотревшего на меня в ответ с не меньшим недоумением.       - Не для себя прошу, для своей подруги, – ответил брат, и мы дружно выдохнули.       - Я слушаю тебя внимательно, – ответил отец, подходя к брату и присев рядом с ним на корточки.       - Папа, – начал младший…       И поведал нам печальную историю маленькой девочки, потерявшей родителей и оказавшейся лишней в семье своей тётки. Они и так жили небогато, мало того, выяснилось, что тётка ещё и выпивает лишнего. А тут, тут ещё один рот в копилку и, несмотря на то, что мы подкинули этой семье работы, и хорошо её оплачивали, денег им всё равно не хватало.       Так-то в этом мире народ почти не пьёт алкоголь. Магам он противопоказан, так как затмевает главный инструмент волшебника, его мозг. А простые люди, просто не пьют, в общем, я не особо вдавался в причины нелюбви к алкоголю простых людей, не пьют и хорошо.       На Земле у нас с Рустамом хорошо посидеть считалось литр беленькой на двоих. А здесь у тех же стражников, когда они отдыхали и расслаблялись, литр той же водки был как минимум на пятерых, а что чаще на шестерых и более.       Бывали, конечно, инциденты, когда молодые или просто несдержанные сайатты и тирсы напивались вдрызг, но это было редкостью и всемерно осуждалось обществом.       Так что, пьющая женщина это было проблемой.       По рассказу Руса выходило, что тётка специально гоняла девочку из дома, и была довольна тем, что бремя заботы о ней взяли на себя мы. Ну не смотреть же на голодного ребёнка, так что Каттия столовалась на аэродроме или в кузнице, где помогала нам в работе. А тут, когда она вернулась домой, под надуманным предлогом, напившаяся тётка выгнала её и из дома. Заявив, что где она целый день таскается и ест, там пусть и ночует. Ещё и ударила девочку по лицу при этом. Муж этой «тётушки», как раз уехал в Суварр на ярмарку, закупиться тканями. Мы подрядили эту семью шить лётные комбинезоны, как летние, так и зимние. Каюсь, инициатива была моя, я решил таким образом поддержать семью подруги младшего.       Претензий к качеству изделий у нас не было, но и произошедшее оставлять без последствий нельзя, ни в коем случае.       Когда рассказ младшего закончился в кабинет зашли наши женщины. Тай держала Катти на руках, и девочка обнимала княжну, уткнувшись ей куда-то в область уха.       На совете семьи решили забрать девочку себе. Я убедил родителей не наказывать «тётку» Катти и её семью. Им и так нелегко, а если ещё и мы накажем, то будет вообще швах. Им и так достанется, когда история всплывёт, в нашем Дагре такого «шила» не утаишь. И мне уже жаль довольно приличного мужика и троих парней, им достанется от горожан за такое. К детям на Азрраамарре отношение трепетное и то, что произошло, случай вопиющий.       Я ещё посоветовал довести до сведения горожан запрет, на продажу алкоголя бывшей приёмной семье Каттии.       Моё предложение приняли единогласно. На следующий день собрали совет города и вынесли на него историю и наше решение по ней. Отца и матерей городской совет поддержал единогласно, а дуру тётку горожанки потом слегонца поколотили в воспитательных целях. Причём так, что не подкопаешься. Её просто по очереди вызывали на поединок чести. Отказаться от него нельзя, потому что после такого из города останется только уезжать. Это падение на самое дно, с тобой даже здороваться перестанут, не то что у тебя что-то покупать или заказывать. Так что, пьяница тётка получила от души, и по лицу и по остальным частям туловища. Боюсь, ей ещё и муж добавит, когда вернётся.       И теперь в комнате с Русом живёт его приёмная сестрёнка, чему брат рад радёшенек.       Наша возня и разговоры разбудили-таки Тай. Но, моя принцесса, перегнувшись через меня, присоединилась к утешению. Потом я услышал шорох в коридоре и из-за косяка, выглянула испуганная мордашка Катти.       - Катти? – тихо сказала Тай, заметив, как и я, девочку. – Иди к нам.       После чего чуть подвинулась, и рядом со мной появился ещё один ребёнок. Каттия ласково прижалась к княжне и, как и брат до этого, разревелась. Девочка вообще как-то особенно прикипела к княжне. Тайвааль её и сама привечала, да и общаться с малышами моя любимая умела прекрасно, натренировавшись на сёстрах. Тут же, она для сироты стала настоящим кумиром, объектом почти запредельного обожания. И перспектива расставания повергла девочку в глубочайшее уныние.       Утешали малявку всей компанией, причём и брат поучаствовал.       Поскольку была глубокая ночь, то мы таки уснули и из-за ночных бдений, правда на утро, как и следовало ожидать – проспали. Разбудила нас мама-кошка, поскольку не нашла малышей в их спальне и сделала абсолютно верный вывод, что дети у нас.       Завтрак.       Сижу за столом, напротив отец, рядом с ним по левую руку дядя Игорр, рядом с дядей его жена и моя тётка Рисса. Дальше моя младшая двоюродная сестра Амалли, за ней лейтенант Ритен. По правую руку от отца мои мамочки и мастер Тонван. Рядом со мной, по правую руку Тайвааль и Рания, а по левую Бар, Рус и Катти.       Всё это действо официальный завтрак, поскольку обедать мы будем уже в Даспаре. Столице великого герцогства Натрамм, где нам подготовлен промежуточный аэродром. Ночевать же вообще будем в Графстве Сатрум в гостях у графа. В столицу же прибытие планируется через два дня, ну если всё пройдёт по плану. В чём я абсолютно уверен. Машина у нас замечательная, двигатель в идеальном состоянии и управлять самолётом умеют все, кто на нём полетит. Так что даже устать от пилотирования не получится, поскольку будем меняться в процессе полёта.       Идёт тихий разговор о пустяках, все серьёзные вещи обсуждены давно. Все дела подбиты, приказы согласованы и розданы. Гвардейцы отправятся в столицу морем, попутно отгонят туда же наших коней. В полёте с нами будет только лейтенант Ритен. Он же заберёт машину и отгонит её на княжеский аэродром, в столице он есть, там правда пока квартировали лишь дирижабли, но… но уже готовят место и под самолёты.       - Я связался с великим герцогом Нойрром, он ждёт вас к обеду. Погода в Натррамме отличная и ухудшения не предвидится, – говорит отец, отпив из чашки ароматного травяного чая.       - Отлично, – отвечаю я. – Что по графству Сатрум?       Отец усмехнулся, а потом и тихо рассмеялся.       - Граф в ажитации, для него прилёт княжны, да ещё и на новой технике событие неординарное. Это же центр страны, там ни тварей, ни изменённых уже лет двадцать не видели. Поскольку бахары обходили эту местность стороной, а того что появляется из гнилых пятен не хватает даже для территориальной стражи. Так что ваш прилёт станет для провинциального графа и его городка настоящим СОБЫТИЕМ! – отвечает отец.       - Расшевелим тихое болото, – отвечаю я.       - Как мне уже всё это не нравится… - глубоко вздохнув, грустным голосом говорит Тайвааль.       - А почему? – искренне удивляется Катти.       - Да ну их всех, – отвечает княжна. – Весь этот протокол, вся эта верноподданническая чепуха. Всё это выражение невообразимой «любви» ко мне и моей семье… это так… утомляет, Солнышко, – отвечает девушка девочке и, потянувшись, гладит ту по голове. Каттия при этом смотрела на Тай совершенно влюблённым взглядом.       - Отнесись к этому философски, – говорю я ей, погладив по руке.       - Это как? – спрашивает меня Бар.       - Как к неизбежному злу… спокойно и смиренно… чего мы изменить и отменить не можем, от того и не переживаем, – отвечаю я другу.       - Хорошо тебе, – говорит дядя, обращаясь к отцу.       - Отчего это? – удивляется отец.       - У тебя опять детей полон дом, а у меня одна младшая осталась и то, на будущий год уедет или учиться, или в армию. И останемся мы с Риссой совсем одни в пустом доме… – отвечает дядя, грустным взглядом посмотрев на жену и дочь.       - Так реши проблему, брат… - улыбнувшись, говорит отец и над столом шелестит смех. – Ты же ещё далеко не стар, да и эдель Рисса ещё хоть куда! Молода и красива…       - Опять девка будет! – бухтит дядя.       - Ни в жизнь не поверю, что вы, такой опытный маг-инженер, не можете пользоваться простейшим заклинанием «Выбери дитя»?! – искренне удивляется Рани. – Его же все знают, даже последний крестьянин умеет пользоваться!       - Так я знаю его и пользуюсь, а всё равно у меня и Риссы одни девчонки получаются… – тяжко вздыхает дядя.       - Покажите его? – просит дядю Тай.       Для мастера-кузнеца это не проблема. Дядя чуть задумывается, слабенький импульс силы рядом и вот прямо между нами над столом висит проявившийся узор заклинания. Смотрю на него и вижу давно знакомый мне рисунок линий и рун.       - Ну да, это оно, – подала голос мама-кошка.       - Видимо, у меня редкая мутация и способен я породить только девочек. Даже заклинание с этим справиться не может… – совсем печально говорит Игорр.       - Ну и в чём проблема-то, пусть будут девочки, – говорит ему мама Лани. – Ты у нас, вон какой мастер! И дочки у тебя одна другой краше, да умнее…       Дядя смутился. Надо сказать, что мои двоюродные сёстры пусть и не поступили в столичную Академию, но вполне себе поступили в её филиал в столице нашего великого герцогства. И старшая из сестёр учится на мага-металлурга, решив идти по стопам отца. Средняя проявила себя как маг-смерти и поступила на медицинский факультет того же филиала. А младшенькая пока здесь, но девушка натурально грезит морем. Амалли зачитала буквально «до дыр» все книги из библиотеки замка на морскую тематику. Строила модели кораблей, знала все их типы и всё что с ними связано. Увидев же построенный мной самолёт, активно училась им управлять. Но, опять же, выспрашивала меня, как можно использовать авиацию на море.       Я нарисовал ей авианосец и описал его функции, чем привёл девчонку в полный восторг. В общем, Амалли заявила отцу, что на будущий год будет пытаться поступить в военно-морской корпус.       Дядя воспринял это спокойно, но в душе его поселилась грусть.       Из размышлений меня вывел тихий всхлип княжны. Смотрю на неё, Тай сидит вся красная и зажимает рот ладонью.       - Что такое? – удивляюсь я, оборачиваюсь и вижу не менее удивлённые взгляды от Рани и Бара.       Любимая некоторое время молчит, одной рукой зажимая рот, а другой, утирая слёзы. Глубоко и порывисто вздыхает и, морщась, от еле сдерживаемого смеха отвечает:       - Вы что, не видите? Да с этим заклинанием он мог пытаться делать мальчиков до конца времён, а получались бы у него всё равно девочки. И нет у дяди Игорра никакой мутации, он просто невнимательный или над ним кто-то глупо подшутил, показав заклинание неправильно.       - Что?! – удивляюсь я, и внимательно смотрю на так и висящий над столом, правда, побледневший узор. Вроде всё нормально, все руны и связки на своих местах и… тут до меня дошло. От увиденного, я закрыл ладонями лицо и тихо заржал.       Через несколько секунд рядом прыснула и Рани.       - Что такое? – удивлялся Бар. – Всё же абсолютно правильно?..       - Бар… - простонала Тай. – Это для нас правильно, а для Игорра?       Родители и тетка с Амалли при этом горячо обсуждали проблему изредка возникающих мутаций, но в один момент всё-таки обратили на нас внимание.       И тут Бар таки понял. Он зажмурился и затрясся в беззвучном смехе.       - Что вас рассмешило? – строгим голосом спросил отец.       Я смотрю на него, на мам и отвечаю: - Родные мои, неужели вы не видите? Посмотрите на узор внимательней.       Некоторое время было тихо, отец и мамы смотрят на еле светящийся уже узор и тут… тут они всё увидели!       - Игорр! – простонала мама Лани. – Боги-заступники! У меня просто нет слов…       Мама-кошка, как и я до этого закрыла ладонями лицо, а отец сидел молча, удивлённо хлопая широко раскрытыми глазами.       Повисло неловкое молчание, которое прервал голос отца:       - Брат, кто показал тебе его?       - Так наш наставник, мэссир Латурр! Я как-то попросил его об этом, он мне его и показал, а я запомнил. А что, оно неправильное? – удивился дядя.       - Нет, оно правильное, только запомнил ты его, похоже, неправильно, – подперев ладонью щёку, ответил папка.       - Неправильно? – забеспокоился дядя.       - Вспомни принципы запоминания узоров с прямого показа… – сказал отец.       - Принцип один, заклинание – показанное напрямую, должно запоминать по принципу зеркала… – ответил дядя.       - Ну-у-у… – протянул отец. – А здесь ты, похоже, так почему-то не сделал.       - А… – застыл с открытым ртом дядя.       И тут грохнул весь зал! Смеялись все без исключения, кроме дяди. Даже тётя Рисса и Амалли с младшими. Через несколько секунд, к нашему смеху присоединился и сам дядя. Периодически восклицая:       - Это что же получается, я делал заклинание на девочек, а после ещё и удивлялся, что девочки и получаются?!       - Ох… Игорр! – всхлипывая отвечал ему отец. – И вот ты весь в этом! За столько лет, ты даже не попытался уточнить правильность…       - Я уточнял! Но тут же лишь две руны местами поменяны! – отвечал дядя.       - Всего лишь две руны, всего лишь?.. – говорит ему мама-кошка.       Отсмеявшись и допив чай, стали собираться. Но, уже выходя из залы, я увидел, как тётя и дядя обменялись очень многозначительными взглядами. Похоже, зимой у меня появится двоюродный брат. Дядя от тёти не отстанет… Да и она сама совсем не против этого. Жаль, что у родителей детей больше не будет, а ведь они совсем не старые ещё, но… врачи запретили, и отец не станет так рисковать.       Час спустя, аэродром.       Загружены последние баулы с вещами. Лейтенант Ритен раздал своему заместителю все приказы и выдал деньги на дорогу. Гвардейцы отправятся в столицу как и прибыли, сначала верхом, а потом на корабле. Они же пригонят наших коней, я накрутил хвоста Обжоре, чтобы слушался и не проказничал. Ну и посоветовал штатному конюху отряда как Обжору можно подкупить и заставить слушаться.       Они уже выехали, дабы к вечеру дойти до баронства Стррамм и переночевать за его стенами.       Нас же провожают те, кто остался. Зареванные Рус и Каттия, и грустные родители вместе с ребятами из авиаотряда.       - Мамочки, пап… – говорю я. – Не печальтесь, лучше скорее стройте такой же второй.       И указываю на наш «Модель 2».       - Зимой ждём вас в столице! – продолжает за мной Тайвааль. – Мы всё подготовим, чтобы вы повторили наш маршрут.       - Мы постараемся, если что, приедем поездом, – отвечает отец.       - Будем очень ждать… – говорит Ран, и порывисто обнимает отца.       Я обнимаю мамочек, к нам присоединяется Тай и малыши.       Уже влезая в самолёт, слышу от мамы-кошки: - Осторожнее, дети, берегите себя… И да хранят вас Боги.