Невидимые крылья

Сегодня Цумугу признается девушке по новой ноте, ведь в тот раз, ему так бестактно помешали… Он так долго брал себя в руки, чтобы сделать это, но какой-то нелепый случай с игрой…сбил весь его настрой. Она нравилась ему уже два с половиной года... Достаточно приличный срок, чтобы сойти с ума от любви. — Этот мир наполнен множеством великолепных чувств… Великолепных чувств, который парень постепенно настигает. Но с этими чувствами.. приходит и боль, печаль, разочарование. Ничего не бывает за просто так. За всё приходится платить… Выйдя из комнаты, тёмноволосый парень направился на поиски Хирадайра. Но обойдя весь дом от и до, Кихара не обнаружил эту юную особу. — Видимо, решила навестить подводную деревню. Ему так хотелось сейчас увидеть её. Посмотреть на улыбку, её пунцовые щёки, которые постоянно становились такими, когда она мельком поглядывала на него или подавала что-то из еды, думая, что он этого не видит. Цумугу был готов признаться ей прямо сейчас, но по стечению обстоятельств, ему это снова не удалось. Эх. И в школу теперь придётся одному добираться, а он уже так привык ездить с этой приставучкой. Она постоянно просилась с ним… и Цумугу это нравилось. Чисаки… В то же время. Подводная деревня — Сиосисио Хирадайра, глупо хихикая, прикрывала покрасневшее лицо руками, перебирая быстро ногами. Было так спокойно. Водичка сегодня была прекрасной и такой тёплой. Как давно она не плавала, она уже успела и позабыть, как это расслабляло. Просто шикарное чувство. Повернувшись на спину, Чисаки взялась за щеку и прикрыла глаза. Цумугу… Почему этот парень был таким… Таким завораживающим? А какие у него были губы… Такие нежные, красивые, и такие сладкие. — Цумугу… — тихо прошептала девушка, прикрыв глаза и столкнувшись с кем-то слегка головой. Покачав головой, Хирадайра быстро встала на ноги, повернувшись, раскрыла глаза, помогая рыжеволосой встать с земли. — Манака, всё в порядке? — Чисаки… нормально… — кивнула она, немного растерявшись — Я…я как раз плыла к тебе, на сушу… — Что с тобой, Манака? — Я…Я хотела тебе кое- что рассказать… Я…я! — одинокая слеза скатилась с глаз, заставив фиолетововолосую напрячься. — Манака! — взяла за плечи девушку Чи, испуганно наблюдая за ней. — Смотри мне в глаза! Дыши глубже!.. Кивнув головой, Мукайдо расслабленно вздохнула. Что же делать? И как ей сейчас начать разговор? Как ей сказать, что она разобралась в себе. Что ей нравится Цумугу? И нужно ли ей вообще говорить насчёт этого? Или же…стоит держать это в тайне? Просто не разглашать. Прятать свои чувства. Эти её чувства… Куда же их деть? Как их дальше держать в себе? Если она сейчас скажет это Чи, не сделает ли самую большую ошибку в жизни? Не разобьёт ли ей этим сердце? А что, если она не скажет… Она же может сделать этим самым только хуже… Как же ей поступить? Что же ей предпринять? Как быть? Но после вчерашнего… Вчера, увидев, как Цумугу поцеловал в щёчку Исаки, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Было так невыносимо больно, смотреть на это. Внутри всё сжалось и перевернулось с ног на голову. Почему… Почему они нашли их именно в этот момент? В момент, когда Чи и Кихара… Когда они… Но это дало ей понять, что она чувствует на самом деле к этому кареглазому парню… Он ей нравится. Сильно нравится. — Успокоилась? — Да. Чи… Я…я… — Что такое, Манака? — ещё больше забеспокоилась фиолетововолосая, — Ты меня пугаешь… С тобой всё хорошо? Ты в порядке? Ничего не случилось? — Нет. То есть, да… Хотя, нет, нет, ничего! — Манака, скажи мне… — приподняла подбородок девушки Хирадайра, пытаясь хоть что-то рассмотреть. — Ты же знаешь, что мне можно доверять… — Да… Я…Я… — Так что же случилось? «Манака, возьми себя в руки…! Ты сможешь…» — Я…Мне…. Чисаки, я… Мне нравится… Мне нравится Цумугу! Прости… — вытерла она слезу, тихо пробормотав. В этот самый момент, маленький мир Хирадайра рассыпался на кусочки… а сердце разбилось вдребезги, на маленькие осколки боли. И что ей теперь делать? Всё то, что она так любила и ценила… Разрушено. «Мне нравится Цумугу…» Когда только всё стало таким сложным? Таким… Таким…невозможным. Сердце так разрывается… на осколки. Так больно. Посмотрев на Мукайдо, Чисаки вытерла слезу, которая непрошено скатилась с глаз и выдавила улыбку. — Манака… — Чи. Прости… Правда, прости… Я…Я… — Манака… — покачала головой фиолетововолосая и взяла подругу за руку. — Чисаки, прости меня!.. — шмыгнув носом, Мукайдо отпустила руку Чи и быстро побежала к направлению их шалаша, в котором они когда-то играли в детстве. — Манака… постой! - крикнула голубоглазая вдогонку. Канамэ, внимательно наблюдая за этой сценой, и сердце его тоже сжималось от горечи. Он не хотел видеть слёзы Чисаки. Видеть её такой… Такой помятой… Разбитой. — Не беги за мной, Чи! — покачала головой рыжеволосая и спотыкнулась. — Подожди же! — схватила за руку Мукайдо Чисаки. — Послушай!.. Я не люблю Цумугу…. Не люблю — топнула она ногой. Слёзы пуще прежнего покатились с глаз. — Правда, не люблю… Это была ложь. Ложь чистой воды. Она любила Цумугу, он же для неё … Словно…словно море… Словно суша… Словно воздух. Он для неё всё. Она любит его. Любит всем сердцем. Так невинно. Так безгранично. Он так засел у неё в голове и не хотел выходить оттуда. Как бы она не старалась, как бы она не хотела, она не могла его выкинуть из своего сердца. Сердце… которое разбито. — Чи… — похлопала ресничками Манака и обняла подругу, которая уронила голову ей на плечо, тихо заплакав. — Что же ты тогда плачешь…? — шепнула она, поглаживая фиолетовые волосы. «Ага… Конечно» — усмехнулся Исаки — «Не любит…» — покачал головой он, поджав губы, быстро уплыл в сторону дома. И зачем же… Зачем, он только решил поплыть именно этим путём в школу? Чтобы услышать и увидеть эти нелепые признания? И ещё нелепее отречения своих же чувств? — И это ты называешь не любовью? — нервно усмехнулся он и покачал головой. — Свои слёзы боли? Да кого ты пытаешься обмануть, глупая девчонка? Это же ясно, как белый день… Ты его так сильно любишь…

***

Забежав в комнату, фиолетововолосая девушка шмыгнула носом. Ей теперь нельзя любить… Любить Цумугу. Ведь… Манака… Манака, тоже любит его… — Я люблю Цумугу… Но… Но если я и дальше буду любить его… Я стану тем, кого презираю. Я не могу простить себя за это… Не могу любить его… Зайдя на ватных ногах в ванную комнату, Хирадайра опустилась на угол ванной и прикрыв рот руками, тихо заплакала. Вновь. Как тяжко. Тяжело принять, тот факт, что Манака тоже неравнодушна к Кихара. Принять тот факт, что она может больше и не надеется быть с Цумугу. С её любимым Цумугу. — Любить так сложно… Лучше бы я никогда не влюблялась… Никогда не познавала этого чувства. — встав на ноги, она смахнула слёзы. — Решено! Я просто попытаюсь его разлюбить. «Нужно взять себя в руки…» Девушка не знала, сколь так просидела. Она не знала, сколько пролила слёз. Единственное, что она понимала… То, что её сердце разбито… Глаза ужасно болели от постоянных потоков слёз…было тяжело дышать. Любовь… это… такая боль. Умывшись, Чисаки переоделась в домашнюю одежду, и, повесив школьную форму, посмотрела на время. Восемь часов. Было… восемь вечера. Как быстро летит время… Она так долго рыдала… Нужно освежиться. Подойдя к пристани, Хирадайра непринуждённо посмотрела на море с закатом. Так прекрасно. Оранжево- жёлто-красный… Такой… Такой… — Чисаки… — тихо прошептал кареглазый парень, оказавшийся возле девушки. Наконец-то он смог увидеть её. Он искал Чисаки целый день, но нигде не мог найти и уже подумал, что она его избегает… Её даже в школе не было. Цумугу так волновался за эту девчонку. Она же такая маленькая и глупенькая, мало ли, что с ней случиться … Сейчас Цумугу стояла возле него и была такая красивая. Её взор был прикован на закат… Это было… Это было, превосходным? Да… именно так, это было превосходно. И сейчас самый подходящий момент для признания. Но почему она так опечалена?! «Но всё же… Как же она красива…» Почему она выглядит так, будто бы лишилась смысла жизни? И почему у неё такие опухшие глаза? Она что… плакала? — Чисаки, я… — Правда, красивый закат, Цумугу?