Когда твои глаза слепы

Утро прилетело неожиданно... Юрка перевернулся на спину и потянулся всем телом, где-то что-то хрустнуло, но не так существенно, нежели вчера. Через раздернутые шторы нещадно шуровало солнце, сгоняя остатки дремы. Сегодня, как ни странно, но ему ничего не снилось, ничто не дергало в вывернутой памяти, не приносило чувства сожаления, не драло воспарявшую душу. Почему-то после того самого рейса, когда он едва не выпрыгнул за борт, дабы утопиться, просто хотелось жить, возможно, по-звериному, с тем, что есть сейчас: в нулевой точке отсчета. Но действительно даже просто встречать рассветы и закаты казалось замечательно. Рутина дней, что Валера вылил ему на голову отменной порцией, заполировала всю дурь, расцветшую на ниве депресняка сверху, захватила с головой. Дядька все подготовил для переделки крыши, сосед подсобил. Аккуратно стянули шифер, разобрали стропила, обнажая одну сторону крыши видавшего виды старого дома. Тот, словно старик, чуть поскрипывал, будто все понимая, жалостливо кряхтел. Хоть прогноз погоды и обещал безоблачное небо в ближайшие две недели, но Валерка не полагался на метеорологов, вечно прищуривая один глаз, когда смотрел в высокую синь над головой, приговаривая: «На бога надейся, а сам не плошай. На море все относительно, как ветер подует, так и облака наведет, да погоду испортит. А тут что практически тоже море, просто мой фрегат теперь намертво прикован якорями к земле». Сегодня они в темпе планировали разобрать вторую половину и начать установку стоек, после чего можно будет крепить стропила. Необходимо вставать. Юрка нехотя принял вертикальное положение. Тяжко, тело практически не слушалось с утра, и надо было просто расходиться, все же трудотерапия от въедливого дяди Валеры отличалась исключительным приложением физических сил всей его сущности по незабвенной формуле: «Больше пашешь — меньше думаешь — лучше спишь!» Действительно, спал он последние дни как убитый, а какие у мертвых могут быть метания, сомнения или те же сновидения? Тяжело вздохнуть, почесать впалый живот, поправляя свободной рукой сползшие с задницы растянутые трусы. Похудел, вернее, незначительную прослойку жира перевел в сухожилия и мышечную массу. На голове слипшиеся от духоты волосы пришлось поднять дыбом, оброс-таки, и уже существенно. На такой жаре либо парикмахерская и короткая стрижка, либо куцый хвост. Шорты и шлепанцы нашлись валяющимися под креслом, что ж, бодрящий душ его уже ждет. Правый бок под струями прохладной воды неприятно потянуло, напоминая о вчерашнем. Дядька крыл его смачным матом за неосторожность на высоте, когда Юрка неловко спускал одну из досок и чуть не сорвался с крыши, успев ухватиться за старое стропило. Вроде ничего серьезного, больше напугался сам и напугал всех окружающих, но сегодня вышло зудящей болью в мышцах. Неприятная мелочь словно заноза. Поморщившись, Юрка вытерся полотенцем, наконец-то продрал глаза окончательно. Голод накатил в довершение, зверски захотелось жрать. Арендаторы-старики как пару дней съехали, собственно, потому дядька и развел все это глобальное строительство на Юркину голову. Тем более им клятвенно пообещали на следующее лето остановиться вновь у Валерия, понравилось пожилой паре неспешное проживание и хозяева. В доме поутру стояла непривычная тишина. Даже строптивый петух, прокричав свои положенные «Ку-ка-ре-ку!» пару раз, мирно похаживал по двору, заинтересованно посматривая на своих куриц. На холостяцкой кухне царил привычный беспорядок. Пока закипал чайник, облизываемый синими языками пламени, Юрка, инспектируя холодильник, выискал в нем копченую колбасу, сливочное масло и твердый сыр. Взмыленного дядьку, зашедшего на кухню, встречала приличная пирамида из горячих бутербродов, Юрка уже дожевывал второй, запивая его крепким чаем. — Доброе утро и приятного тебе, Юр, — бодро поздоровался Валера, вытирая полотенцем выступивший пот, отправляя один из бутербродов и себе в рот. — М-м-м… Не, Зинкины пироги вкуснее. — Еще бы, это тебе не из магазина, — ухмыльнулся понятливо Юрка, опять уточняя: — Ты когда на ней женишься? — По-моему, мы уже с тобой об этом говорили, племяш. Никогда, — отмахнулся дядька, опускаясь на табурет мрачной тучей. И правда, не стоило ковыряться в чужом, тем более с утра. Уже в который раз они обсуждали дядькино увлечение, и чего Валере только вбилось в голову, что Зинаида не пара ему и что нет у него никакого права бабе голову морочить. Сам Юрка считал, что Валера все равно никуда не денется от предприимчивой соседки: как бы та ни цвела в присутствии других мужчин, но ясно давала понять, что как мужик он ей нравится, и даже очень. — И чего ты так рано подорвался? — перевел Валерий резко тему разговора. — Парит с утра, как бы грозой не накрыло, не вовремя нам сейчас ливень, вот точно не к месту. Юрка поднялся, услужливо разлил по кружкам крепкую заварку, немного разбавив ее кипятком, а затем вновь угнездился на втором табурете, уютно устраиваясь за столом. — Да что-то не спится в последнее время… — неопределенно ответил, не говорить же дядьке, что от таких снов без сновидений чувствует себя мертвым. — Когда в рейс? — прицельно прищурился Валерий, отхлебывая чай из своей пузатой кружки. Море. Он был уже там несколько раз. Юрка прикинул, вспоминая: сегодня четверг и через четыре дня у него очередной выход за рыбой. Дядька устроил так, что Юрка заменял только больного матроса, без экстренных смен. Иначе бы точно не потянул, тем более с непривычки. На «Маргарите» младшему Быкову нравилось, Артёмыч опекал его, капитан гонял, как ему и положено, а кок почему-то жалел и всегда подкармливал. Видно, того смущали Юркины святые мощи. Матросы поначалу отнеслись настороженно к новичку, но со второго рейса с ним, оценив, что тот не халтурит и не отлынивает от своей работы, приняли в команду, и пусть не как равного, но по крайней мере не задирали. Да и сам Быков старался на палубе сильно не рассиживаться, занимая свои руки внизу. Подобных мелочей на старушке «Маргаритке» оказалось достаточно. Так что более эксцессов с левыми голосами и зовущим за борт «Стаськой» не приключалось. — Во вторник отплытие, как всегда, в шесть утра, — бодро ответил Юрка. — Значит, успеем перекрыть крышу, передохнем парочку дней, а после твоей смены в море приступим к починке забора, — наметил ушлый дядька план, не давая племяннику передышки. И то верно, вдруг опять куда понесет сердечного, напридумывает с три короба и снова захиреет. Юрка кивнул, соглашаясь с расписанием работ дядьки. Скоро он точно врастет в эти места корнями, постепенно привыкая и к укладу, и ритму жизни. И ему где-то начинало даже нравиться… Море, серпантин дорог, жаркое солнце и постоянный бриз, крики чаек, привычный запах мазута, а еще машинный ритм «Маргаритки», пока еще со старым подлатанным сердцем. Поставка нового мотора задерживалась, но команда не тужила, рассчитывая на счастливое будущее. После завтрака, выйдя на крыльцо, закурили: дядька набил табаком любимую трубку, а Юрка достал сигареты, купил что поновее, а то «Прима» просто достала. В задумчивости и утренней тишине под сизый дымок каждый думал о своем. Пока не скрипнула призывно калитка и Зинаида, приветливо улыбнувшись, не поздоровалась: — Доброе утро. — А оно доброе? — тут же, расцветая, с мальчишечьим задором переспросил Валера. — Конечно доброе, — рассмеялась соседка, — солнце встало, значит, уже хорошо, — и передала дядьке корзину с только что испеченными пирожками. — Ох, как же тебе все удается и когда только успеваешь? — заглянув под вафельное полотенце, восхитился Валерий и, потянув носом запах, выдохнул: — Божественно… — Да ладно, — чуточку смутившись, улыбнулась Зинаида. — Вы уже завтракали? — Нет, — хором ответили мужские голоса, в очередной раз вызывая смех у Валеркиной дамы сердца. Ну и что, что они только из-за стола, для ароматно пахнущих мясом пирогов в луженых желудках всегда найдется свободное место. Дядька ловко подцепил соседку под пышный локоток и увел на кухню, на все лады нахваливая ее выпечку. Юрка запрокинул голову вверх, оставаясь на крыльце. День обещал быть жарким и безветренным — ну да, прекрасные условия для работы на крыше. Когда Зинаида удалилась, покачивая крутой кормой, мужики приступили к дальнейшему демонтажу шифера. Чуть погодя к ним присоединился и сосед, рассчитывая на ответную помощь в установке сарая и нового забора вместо догнивающего старого. Валера, естественно, обещал подсобить, ну как без этого, в том числе подключив молодые Юркины руки. Солнце уже во всю плескалось в зените, когда Быков вместе с соседом горным козлом скакал по верхотуре. И хоть дядька всеми фибрами души рвался на крышу сам, они его туда не пустили. Еще чего, в любой момент травмированная нога могла подвести. И что тогда? Лови его или того хуже: собирай, что осталось при падении на землю. За полдень сделали перерыв на поздний обед. Жара накатила знатной волной, поэтому условились: как жар спадет, возобновить работы. Юрка, заложив руки за голову, валялся на кровати, рассматривая беленый потолок. В комнате все же было попрохладней, чем на улице, и это радовало. Мысли текли лениво, но неотвратимо, иногда даже накатывала сонливость. Стоило все же выбраться в город, в кафешке словить вай-фай и отзвониться домой, проверить почту, а еще завернуть в какой-нибудь бар расслабиться, но только подальше от стремной парочки татуировщиков. Юрка усмехнулся, вот же ж придурки… И что у этих двоих чокнутых варится в головах, даже задумываться не хотелось. А вот он сам смог бы отдрочить, скажем, Олегу? Быков поежился… Да ну на хер такое. А если Стаське? Эта мысль нервировала, будоражила и, как ни странно, возбуждала. — Юр, — позвал не вовремя Валерий, заглядывая к племяннику в комнату и выдергивая того из глобальных размышлений «смог или не смог», — надо смотаться в магазин. — Да не вопрос, — подорвался Юрка с постели, убегая от своих же странных заполошных мыслей, лишь бы дядька не заметил его внезапный стояк, да и вообще с чего вдруг у него встало при мысли о Горелове, вот с какого хрена? — Я на «Урале» сгоняю? Дядька только рукой махнул, выдав вслед племяннику про то, чтобы на поворотах был осторожнее. Мотоцикл сиял помытыми боками, сыто урчал, эх… если бы коляску еще отцепить, но она, как необходимая корзина для перевозки продуктов, в данный момент была очень даже кстати. Под горку, на серпантине… Юрка в этих краях бывал редко, все прыгал по ступенчатым пешеходным улочкам. Но некоторые старые постройки все же узнавал, вот мелькнул тот самый «Дом молодежи» с его привидениями. И опять вспомнился Стаська, вот же ж гемор, все эти игры памяти, но до магазина оставалось всего пара минут. Припарковавшись на тротуаре, Юрка стащил с себя защитный шлем, помянув всех чертей, пот катился градом, неопрятной дорожкой петляя по позвоночнику, прилепляя к телу насквозь сырую майку. Даже поездка его не остудила, да что там, как только дядька пешком ползает практически каждый день на рынок, таская фрукты? Хотя понятно, у него любовь, есть ради чего стараться. А все жалуется на несостоятельность и немощность, когда как он, здоровый молодой мужик, просто плавится, словно сардины в собственном соку. — Ба! Вот так встреча, — пробасили довольно знакомо за спиной у Быкова. Юрка от неожиданности застыл, опять все то же рыло, вот только думал избегать некоторых личностей. Но фортуна решила вновь по-иному. Пришлось обернуться, сделав морду непробиваемым кирпичом, и пожать протянутую лапищу Павлу. Встреча и правда вышла весьма неожиданной. — Как жизнь, дружище? — в отличие от Юрки, Павел явно оказался настроен на поговорить. — Да так, в магазин надо, ну, а ты чего один и без Андрея? — неохотно выдавил в ответ Быков. — Ха, Андрюха с очередной клиенткой разбирается, а я смотался из салона, кондишен все равно не спасает от жары. Да, кстати, ты случайно не племяш Быкову Валерию? — гнули свою линию как ни в чем не бывало, совершенно не оценивая «радость», написанную на лице своего собеседника. — Случаем племяш, — настороженно выдавил из себя Юрка. — Да расслабься ты, — усмехнулся Павел, наконец-то замечая бледность в лице приятеля. — Мне тетка наказала помочь вам. — Откуда?.. — застопорился Быков и чуть позже догнал: — Зинаида, что ли? — Да, она. И отказа я не приму, — категорично заявили. — Лишняя пара рук не помешает никогда. К тому же у нас в салоне затишье, и Андрей без меня справится. Возразить на подобное было нечего, да и от помощи глупо было отказываться. Затарившись в магазине, Юрий вернулся к своему «Уралу». Павел торчал на месте, поджидая его, куря в тенёчке на корточках. М-да, Быков вообще-то рассчитывал вернуться в гордом одиночестве, серьезно думая, что Павел подключится к процессу куда попозже, причем прибудет к их порогу сам. Наивный. — Так что, поехали? — контрольно переспросили. — Поехали, — неуверенно согласился Быков, забираясь на мотоцикл. Бока тут же обняли горячими руками и прижались к спине. — Прости, придется потерпеть, — в ухо выдохнули запоздало извинения. Мотор рыкнул, и они рванули с места, обратная дорога в горку вышла куда забористей, чем оттуда, учитывая навязчивые разгоряченные объятия со спины. В отличие от Юрки, Валера действительно обрадовался неожиданной помощи, вчетвером они до вечера выполнили основные работы и даже половину из заготовок смонтировали. Павел оказался ценным помощником, толковым мужиком, рукастым. По сути, он возглавил их маленькую бригаду и вкалывал даже больше, чем сами хозяева, чем немало удивил под конец и Быкова. — Вот скажи мне, Павел. — Валера привалился к прогретой стене дома ноющей натруженной спиной, на сегодня они работу закончили, слова текли медленно между затяжками неизменной трубки. — При таком тяме в стройке чего ж ты такую непотребную профессию выбрал, а? Ну да, усмехнулся про себя Юрий, слушая их вечерний разговор: по мнению дядьки, татуировщик — это не профессия, а один срам. Гордиться подобным точно не стоит. — Одно второму не мешает, — лениво ответил Павел, сладко потягиваясь всем своим мощным, расписанным узорами телом. — Тату — это призвание и любимое дело, а стройка и прочая работёнка — это по необходимости. Шабашка. Мы, пока не открыли свой салон, чего только не делали с Андрюхой и кем только где не подрабатывали, в основном на стройках. — Хороший ты мужик, повезло, наверное, жене, — без задней мысли похвалил Валерий, пыхтя трубкой, словно старый пароход. Сизые колечки он знатные выводил, что бубликами поднимались над их головами, рассеивались чуть позже в потемневшем небе. — Да, повезло, — поморщившись, согласился Павел, а потом обратился к Быкову, меняя тему: — Слушай, Юр, давай с нами в поход, а? Завтра перекроем крышу и после махнем на природу? Юрка скептически обдумывал предложение. Хотя, собственно, почему бы и нет? Работы оставалось не так много, а после его вновь ждал очередной рейс за рыбой, да и тот, возможно, будет последним. На крышу ушло времени больше, чем они планировали: помешал зацепивший их краем грозовой фронт. И хотя капель упало мало, только сбрызнуло — считай, пыль прибило, но ветром разметало то, что они вовремя не собрали. Так что, как только стихия успокоилась, все оставшиеся работы проводили в темпе вальса, синоптики обещали еще одну грозу, и попадать под ее удар что-то как-то не очень-то и хотелось. На пикник отправились только через день, когда город умылся кратковременными, но обильными теплыми ливнями. Громыхало знатно, полнеба расчерчивая молниями, а после над приморской глубинкой украсило двойной радугой, концы которой утопали в хмуром от штормов море. Юрка под конец пытался отказаться: ползать по горам, когда там все еще не просохло, что-то не особо хотелось. Но Павел настоял, мол, ходить далеко не придется, доедем на машине практически до места, и потом с ними будет беременная дама. И уж если ей такая прогулка нипочем, то Быкову переживать точно не стоит. Конечно, все напоминало тупой шантаж, но под комментарий едкого дяди «Природа — это хорошо!» Юрку лихо отправили в сторону будущих шашлыков. Он еще попытался поторговаться насчет транспорта, мол, приедет на своих мотоциклетных колесах, но тут уже уперся рогом Павел: — Ни за что! С кем тогда мне пить прикажешь, а? Заберем тебя сами, выходи на окружную и жди. Быков еще подумал, и кто же тогда будет у них за рулем, Андрей, что ли? А если тот все же там на лоне природы бухнет, и что тогда, они встрянут, пока все не прохмелеют? И вот теперь рассматривал полноватую даму с короткой стрижкой за рулем размалеванного броской рекламой тату-салона фургона и малость не догонял. Хотя высунувшийся с переднего пассажирского места Пашка тут же все объяснил, представляя водителя как свою жену Марину и, видно, в который раз пытаясь влезть за руль, пока трезв. — Мариночка, может, до места я поведу? — Ты сам сказал, что вам нужен тот, кто привезет вас, пьянчуг, обратно в город. А мне нужна практика вождения, или, думаешь, я просто так права получала? Даже не надейся. Дева оказалась довольно настырной и не менее едкой в данной компании. Юрий тихо просочился в салон и, упав под бок непривычно молчаливому Андрею, решил лишний раз не отсвечивать. Парочка впереди еще несколько раз поцапалась, и они покатили. Действительно, на место прибыли относительно быстро под придирки Павла и огрызания Марины. Быков, если честно, недоумевал, и как они вообще вместе сосуществуют, если даже простое общение похоже больше на поле битвы. Это ж нервов никаких не хватит. Да и выступать в качестве слушателя на пару с молчаливым Андрюхой тоже. Так что, когда остановились на небольшом пятачке среди деревьев, Юрка успел несколько раз чистосердечно пожалеть, что не остался с Валерой дома. Из душного фургона вывалили под прохладу леса, ну хоть природа радовала, с прожаренным солнцем городом и не сравнишь. — Так, берем, что дают, и по этой тропе. — Пашка, не унывая, вручил хмурой Марине мягкий плед, навешивая на Андрея и Юрку все остальное. — Сегодня точно никого нет, — указывая отпечатки протекторов только от их фургона. — Впрочем, тут вообще редко кто бывает, мы эту расщелину с Андрюхой еще по молодости нашли. Быкову досталась объемная корзина с едой и пятилитровая пластиковая баклажка, полная маринованного мяса для шашлыков. Смотря, как Пашка нагружается раскладным столиком и парой стульев, Юрка подумал, что это уже слишком, можно было просто на том же пледе устроиться. Но лезть со своим гребаным мнением не стал, сбегая от неудобной реальности по-привычному в старые воспоминания. Когда он выбирался в последний раз вот так вот в лес? С отцом или отчимом? Нет, с последним они ездили на шашлыки только на севере, сестра уже тогда в школу ходила. Юрка помнил, как она задорно бегала между стволов рыжих сосен и как на ее выходки смеялась мать. А он, окрыленный тем, что его взяли в научную программу, думал только о счастливом будущем. Как же так случилось, что он прокололся с Михаилом? Два первых года Быков отучился в местном университете бок о бок с Олегом, и ближе к летним каникулам к ним приехал приглашенный профессор вместе с ассистентом, тем самым будущим Юркиным предателем. Тема, что поднимал прибывший ученый с большой буквы, тогда Юрку захватила с головой, в принципе, этот самый Михаил Юрьевич его и заприметил, и в конечном счете свел со своим руководителем. Неужели уже тогда он задумал воспользоваться Юркиным незамутненным взглядом, его новаторской жилкой, чтобы после приписать все себе? И после все эти годы разыгрывал из себя близкого друга? Быков помотал головой, словно разгоняя вспухающие мысли под гудящим черепом, да нет, откуда такое вообще возможно, так все рассчитать, угадать, а после мастерски исполнить? Перед его носом мелькала худая спина Андрея, нагруженная всякой пикниковой ерундой. Но мысли снова крутанулись в прошлое, и вспомнился один из последних разговоров с Олегом: «Вот так все бросишь и переведешься?» Они зависали на общаговской крыше, выпросив у коменданта ключи. «А почему, собственно, и нет? Меня обещают уже через год включить в научную группу, пусть пока в роли курсовика, но все же…» «Не нравится мне этот чертов ассистент Миша. — Олег тогда разве что не плевался. — Ты что, не видишь? Такой мать свою продаст, если будет спрос, а ты сам подставляешь под это дело свою незащищенную шею!» Ветка преградила вид на спину Андрея, и Юрка всплыл в реальность из своих тяжелых дум. Выходило, что даже Олег был куда проницательнее, а возможно, даже обижен на выбор Быкова. После той крыши они практически не общались. Юрка уперся рогом, тем более там под боком жила семья отчима, и именно туда он собирался забрать его мать и сестру. С точки зрения Юрия, все складывалось словно в сказке: гладко и ровно. Ну да, он в ней и пребывал до поры до времени, пока реальность не взяла с него по полной и с процентами. Юрка поднырнул под ветку и через пару шагов вырулил на большую, залитую солнцем цветущую поляну, горная речка с перекатами шумела в отдалении, и место действительно оказалось прекрасным, да что там — чудным. Андрей установил большой пляжный зонт, под которым расставили стулья и стол. Как раз там и расположилась Марина, умело шинкуя салаты и бутерброды с колбасой на скорую руку, пока Павел разжигал переносной мангал, а Юрка нанизывал куски мяса на шампуры. Атмосфера разрядилась сама собой, Пашка сыпал шутками, Марина их подхватывала, Андрей чаще просто огрызался, правда без особой злобы, Юрка же, впитывая дары природы, молчал, отвечая односложно, если его выдергивали из приятного состояния созерцания. Исключая нервозность поездки на фургоне сюда, все вполне казалось по-семейному и славно. Первую партию шашлыков пас Павел, умело колдуя над подрумяненным мясом, аппетитный запах которого окутал их ненавязчиво со всех сторон. Так что все блуждающие мысли сошлись только на единственном — «скорее бы пожрать». Не перебили аппетит даже бутерброды. Марина повеселела, наливая себе в стакан привезенный сок. — Ну что, вина или пива? — Павел передал эстафету Андрею, заныривая руками в один из баулов. — Лучше водки, — усмехнулся на подобную щедрость Юрка. — Да не вопрос, — выуживая тут же бутылку «Столичной». Мясо под выпивку пошло на ура, Пашка и себе беленькой налил, Андрюшка же выбил на свой нос светлого пива. — Если упьешься в хлам, я тебя тут в речке притоплю, и учти, она холодная, — грозно предупредил его Павел. — К беременным не пристаю, — огрызнулся Андрей, отпивая прямо из открытой пивной банки, а когда Павел отвернулся, перехватил рюмку у Юрки и влил ее прямо туда, мешая с пивом. — Ни слова, я в норме, — выдали опешившему Быкову, а после, пошатываясь, оповестили всех, что потопали в лес на отлить. — Клоун, — резюмировал Павел, а когда Андрей не пришел через полчаса, подорвался его искать: — Побудь с Мариной, я быстро, это чудо наверняка недалеко отползло, вот не поверю, что он с одной банки пива так выехал. Наверняка где-то перехватил что покрепче. Юрка промолчал, что водку сперли как раз у него, а когда широкая спина Павла исчезла среди деревьев, невольно посмотрел на задумчивую Марину. Та как ни в чем не бывало откушивала шашлык, запивая его гранатовым соком. — И всегда они такие? — поинтересовался он у нее. — Какие? Чокнутые на всю голову? — криво усмехнулись в ответ. — Увы, я вообще уже не рада, что затеяла все это с замужеством и беременностью. Залет по случаю. Я даже не особо помню сам процесс зачатия, была под хорошим градусом на вечеринке. Но Павел уперся, сказал, что не даст ребенку родиться безотцовщиной, да и на аборт не пустил. Я думала, если будут отклонения — сразу выскоблиться, но узи показало, что дите здорово и все в порядке. «Вот вам и семейная идиллия», — только подумал про себя Юрка, как услышал продолжение. — Вообще я нафиг не нужна ни тому, ни другому. Так что посмотрим, ребенок родится, подам на развод. Надоело все к чертовой матери, мне проще к родителям уехать и воспитывать сына самой, — в голосе слышалось разочарование и усталость. — Я все думала поначалу, а вдруг это судьба… но как мог уже, наверное, заметить, я тут лишний элемент по определению. Разговор вывернул не совсем туда, куда планировалось. Юрка передернул плечами и, пообещав далеко не отходить от Марины, срулил в первые попавшиеся кусты, мочевой запросился прогуляться под кронами деревьев в гордом одиночестве, а то эти двое так и не вернулись. Исполнив долг перед собственным организмом, Юрка огляделся, недалеко виднелся солнечный пробел между деревьями… Ну да, кажется, именно в этом направлении ушел Павел. Время еще было, и он решил все же посмотреть, что там, а вдруг живописный обрыв или… Ноги по пьяни понесли сами, да, он обещал вернуться, но жажда приключений взяла свое. «М-да, лучше бы не ходил, однозначно…» — пронеслась мысль галопом, когда он, вырулив из пышного кустарника, наткнулся на потерянных знакомых. Павел стоял с приспущенными штанами, широко расставив ноги, Андрей же, опустившись перед ним на колени, делал ему минет, жадно нанизываясь распахнутым ртом на мощное налитое хозяйство своего друга, усиленно давясь и мыча. Нечитабельный взгляд Павла, и Юрка попятился назад, он точно этого не видел и никому ничего не расскажет. И потом, чего не бывает по пьяни? Ну да, мужики другим мужикам члены сосут за не фиг делать. Как выбрался обратно к Марине, Юрка не понял, та прикорнула на пледе, перетащив его в тень зонта. Оставалось охранять брошенную на его шею беременную даму и ждать исхода событий. Пашка с Андрюхой прибыли через час, с мокрыми волосами и вполне прохмелевшие, кто из них кого макал с головой в речку, спрашивать особо не хотелось. Андрюха занялся следующей порцией шашлыка, Павел же мотнул головой Быкову, мол, надо поговорить, отойдем. — Марина, мы курить, — оповестили проснувшуюся жену, и на возглас Андрея «я с вами» указали перстом на мангал: — Займись шашлыком. До просеки, на которой Юрка застал минет в исполнении Андрея, они не пошли, свернули к реке, чтобы заглушить разговор шумом на перекатах. Сначала молча выкурили по одной, и, когда засмолили уже по второй, Быков догнал, что Павел готов тянуть резину до последнего. — Ну, и давно вы вместе? — Давно, — выдавил из себя наконец Павел. Вот ведь, сам же вытащил «поговорить», а теперь молчит. — Тогда я не понимаю, почему ты и Марина… — начал было Юрка, как его перебили. — Марина вообще случайно вклинилась между нами. Пойми, я могу и с теми, и с другими, впрочем, и Андрей такой же, — а после снова умолкая. — Да при чем тут ваша половая ориентация? И на хера девушке только голову морочить? — Ничего ты не понимаешь, у Маринки ребенок не от меня, а от Андрея. — Пашка втоптал бычок во влажный речной песок и, присев на первую попавшуюся каменюку, взлохматил волосы. — Как?.. — Теперь совсем получалась каша, Юрка и сам кинул окурок в водоворот воды и, смотря, как тот уносится бурлящей водой, опустился рядом. — Они ни хрена не помнят, оба. Смешно вспоминать… — Павел откинулся назад и, пялясь в кружевные кроны деревьев, продолжил: — Даже скорее противно. Да я и сам виноват, сорвался на очередной вечеринке и, поругавшись с Андреем, утащил первую попавшуюся бабу, которой оказалась Маринка, в пустую комнату, а после вспомнил про гондоны, ну, и пошел их искать, у кого есть. Вообще не планировал ебаться в этот вечер. А когда вернулся, он ее уже трахал, вернее, дотрахивал прямо на моих глазах. — Бля… — прошептал Юрка. Не-е-е, такое он не мог сложить даже в своей чокнутой голове. — Но почему им не сказал, а? — А что я должен был им выдать? «Ребят, вы под кайфом переспали, и вот результат»? — язвительно переспросили в ответ. — Марина говорила про алкоголь… — вспомнились Юрию недавние слова девы. — Если бы, там еще и дурь была, конечно легкая, но все же. И потом, Маринка Андрея и раньше-то на дух не переносила. Я еле ее уговорил не ходить на аборт, это же его ребенок, человека, которого я давно люблю. И если честно… — Пашка глянул на Юрку глазами побитого пса. — Все так закрутилось неоднозначно и в такой геморрой вылилось в конечном итоге. Андрей… лукавит, не так уж сильно он и пьянеет под алкоголем. А как намахнет, мы с ним… и того. Словно оба ищем повода и оправданий. Быков с такого окончательно протрезвел. М-да, вылились ему чертовы шашлыки боком, как знал — не стоит на них подписываться, и все же поехал, опять встревая по самые уши в чужом дерьме. — Знаешь, я тебя все спросить хотел, — выдернул его вновь из неприятных дум Пашка. — Ты же такой же, как и мы, так ведь? — Что? — Юрка свой охрипший голос не узнал. — Ты уж извини, Юр, но обычные стопроцентные натуралы так спокойно на подобное не реагируют. Я еще там, в туалетах, подумал, что у тебя есть кто или был… — замялся вновь Павел перед Быковым. А у того всплыло единственное в голове вместе с нетленным образом — Стаська Горелов.