***
Тсунаеши был в панике. Нет, в последнее время с присутствием мафии в своей жизни у него получалось мириться на удивление легко (Савада даже подозревал, что тут не последнюю роль играют травяные сборы и долгие беседы со Скалл и Фонгом, которые явно заделались в психологи), оставаясь таким спокойным, как будто он буддист. Тсуна уже не пугался буквально всего и вся, яро мечтая только о том, чтобы его наконец-то оставили в покое и дали-таки продолжать морально разлагаться, чем он занимался на протяжении четырнадцати лет своей жизни, праздно живя и ничем особым не занимаясь. Он чувствовал себя почти счастливым, когда Скалл позволяла ему укладывать голову себе на колени, а после ласково гладила по волосам, как мать - неразумное дитя, напевая что-то грустное на непонятном языке. В отличии от его родной мамы, Скалл никогда не считала, что он уже достаточно взрослый для того, чтобы перестать с ним нежничать. Впрочем, с точно таким же успехом и совершенно потрясающим терпением Скалл приручила всех его Хранителей, хотя от нее теперь шарахался разве что только Хибари (да и то не слишком охотно), искренне не понимающий проявлений нежности и желания девушки потрепать его по голове и легко пожурить. Впрочем, даже Кея был вполне способен сидеть рядом с ней за чашкой чая, совершенно не раздражаясь, в уютном молчании. На удивление, Хранителем, который больше всего нуждался в любви и сочувствии, был Мукуро. Впрочем, учитывая его прошлое, не особенно. По крайней мере, Тсунаеши точно знал, что Рокудо хотя бы два раза в неделю точно ходит в гости к ней, после чего еще долгое время ходит таким тихим и спокойным, что любо дорого посмотреть. Скалл обладала просто удивительным даром находить подход абсолютно ко всем (одни Вендиче чего только стоят. А ведь сюда нужно добавить Кавахиро, Варию и... многих еще). Скалл была потрясающей, и шатен просто не мог ей не восхищаться. Даже если знал, что она на самом-то деле никакая не Скалл, а Повелительница Смерти без имени (Нет, имя-то у нее есть, но она его так никому и не сказала), но... Это не мешало ему ей восхищаться. Скалл умудрялась подобрать ключик к сердцу каждого, хотя окружающие ее люди с упорством носорогов пытались то ворчать на нее, то вовсе отстраниться максимально далеко, но девушка с точно таким же упорством перла напролом, завоевывая постепенно дружбу и уважение окружающих.И ей глубоко плевать было на недовольство окружающих.
***
Самые интересные отношения, без сомнений, у Скалл сложились с Аркобалено. Впрочем, было бы удивительно, будь иначе. Шутка ли, она чуть ли не пятьдесят лет провела вместе с ними, чувствуя их связи-нити, не дающие ни на секунду забыть, что ты не один. Они были близки между собой настолько, насколько вообще могут быть близки абсолютно незнакомые между собой люди с абсолютно непохожими характерами. Тсунаеши знает (хотя никогда и никому не скажет,И Тсунаеши совсем не понимает, что ему со всем этим делать.
Его же этому, черт возьми, не учили.
Поразмышляв, он решил оставить все, как есть.
Зря. Определенно зря.
***
Маразм постепенно крепчал, но Реборн и Фонг не собирались оставлять Скалл в покое. Та все так же не понимала, чего они от нее хотят, но стала усердно шарахаться не только от них, но и от Хибари, которого вездесущий Аркобалено Солнца натравил на Скалл, сказав, что она будет достойным и очень сильным противником. Кея подобной возможности упустить не мог. И, хотя Тсуна в чем-то понимал своего Хранителя, это не мешало ему продолжать сочувствовать Скалл. Тсунаеши уже устал удивляться, с потрясающим смирением принимая абсолютно все выбрыки своего окружения, хотя иногда и не знал, как именно реагировать на некоторые из них. Скалл постепенно зверела, уже не зная, куда деваться от вездесущих напарников. Кажется, она стремилась свалить от них на другой край света, но передумала после того, как Кавахиро, беспокоящийся о целостности Три-ни-сетт, пообещал, что если понадобиться, он свяжет ее по рукам и ногам, но доставит обратно. Облако обижалась где-то два дня, прежде чем сменила гнев на милость и снова перестала обращать внимания на выбрыки окружающих. Однако, они продолжали ее доставать и докапываться, пока она окончательно не разозлилась. Последняя выходка Хибари ее настолько достала, что она топнула ногой и... Тсуна бросился к ней быстрее, чем успел хоть что-то сообразить. Интуиция истерично звенела. Он пытался успеть, но было уже поздно: девушка с негромким хлопком растаяла в воздухе, оставляя после себя только легкий запах озона. Интуиция в последний раз истерично звякнула, отчего накатило чувство неминуемого, и... Замолкла.И Тсунаеши совсем не хочет вспоминать лица Реборна и Фонга, когда она замолчала.
И совсем не хочет думать, потому что иначе ему придется осознать жестокую правду.