Записки из нашей жизни

      — Утро добрым не бывает! — жалобно взвыла мадемуазель Дюпен-Чен, старательно пытаясь отмыть пятно от сока, кляксой расползающееся по светлым брюкам. С самого рассвета Маринетт била все мировые рекорды неуклюжести: кубарем скатиться с лестницы — есть, уронить вешалку, сломать манекен и случайно порвать недошитое платье — сделано, опрокинуть сахарницу и разбить часть маминого сервиза — готово. Даже не успев переступить порог коллежа, девушка умудрилась столкнуться с Роуз и перевернуть на себя ее стаканчик с соком. Отчаянно ругаясь себе под нос и спотыкаясь через шаг, Маринетт рванула в сторону туалета, где в данный момент и пыталась устранить последствия локальной катастрофы.       — Да что ж сегодня за день-то такой?!       — Тринадцатое, пятница, — тихо хихикнула Тикки, высовываясь из сумочки. Ответом ей послужил лишь тихий стон отчаяния. И вовсе не потому, что Маринетт была суеверной или верила во всякие там приметы типа разбитых зеркал, опрокинутой соли или черных котов. Последний и вообще у неё был вместо тени.       Уже несколько лет подряд Дюпен-Чен пыталась смирится с тем обстоятельством, что пятница тринадцатое — день, когда балом правит Госпожа Неудача, а Леди Удаче оставалось лишь забиться в угол и не высовываться до полуночи. Хранители камней Чудес будто менялись в этот день местами: и если у Маринетт-Ледибаг все валилось из руки и шло кувырком (и, в первую очередь, она сама), то Кот Нуар напротив, будто осыпанный манной небесной, чувствовал себя в этот день королем мира. По рассказам напарника, героиня знала, что в этот день у него внезапно летит к чертям плотный график и получается больше времени посвятить друзьям, и даже отстраненный отец удостаивает сына своим вниманием. Мари была рада за Кота, только вот собственный незначительный неудачи доводили просто до нервного тика. Вот и сейчас, отчаявшись спасти любимые джинсы, девушка закрыла кран и, сделав шаг в сторону, тут же поскользнулась на мокром кафеле, пребольно шлепнувшись задницей. Лежа на полу женского туалета и делая дыхательные упражнения для успокоения, Маринетт задумчиво рассматривала потолок.       — Утро добрым не бывает. А в пятницу тринадцатого день, вечер и ночь — тоже. Как думаешь, Тикки, может мне стоит сегодня остаться тут и не двигаться до конца дня? Неудобно, конечно, зато уже никуда не упаду больше.       — И дать возможность Хлое о тебя споткнуться? Не самая светлая мысль, — улыбнулась малышка квами. — И, Маринетт, ты же знаешь, что можешь избавиться от этого… неудобства. Позволь Коту себя расколдовать, как ты сама это сделала во время сражения с Темным Купидоном, и вы поровну разделите между собой Удачу и Неудачу пятницы тринадцатого.       — Во-первых, я Адриана люблю, поэтому этот вариант не сработает, — смущенно буркнула Маринетт, продолжая все также лежа созерцать белый потолок и помимо воли представляя самодовольное лицо напарника, который очень сильно ВООБЩЕ НИ КАПЛИ не похож на милого Агреста. Тикки лишь покачала головой, оставляя без комментариев момент, что в прошлый-то раз все сработало. — Во-вторых.. знаешь, Тикки, Котенок выглядит таким счастливым, когда рассказывает, как прошла его пятница тринадцатое, что мне совсем не хочется отнимать у него возможность хоть пару раз в год побыть таким удачливым. А я уж как-нибудь справлюсь. Я ведь Ледибаг и у меня все получится, ты сама говорила!       Ответить малышка квами не успела, потому что дверь скрипнула, впуская в уборную Алью Сезар.       — Вот ты где, Госпожа Неудача? Прохлаждаешься? Пойдем, что ли, на урок. А то там Адриан так сияет сегодня, будто на него манна небесная обрушилась. Уверена, ты не захочешь пропустить это зрелище.