Зеркало судьбы

Они очутились в Атриуме. Он был в точности таким, каким помнил его Драко, бывавший ранее в Министерстве вместе со своим отцом. Изменения коснулись лишь фонтана Магического Братства – главного украшения холла министерства магии. Малфой заметил некое изменение в золотых скульптурах фонтана. Нет, герои остались прежними: маг, волшебница, гоблин, кентавр и домашний эльф. Но в тоже время они были другими: красивые лица волшебницы и чародея стали гораздо добрей и приветливей. Прежняя надменность на застывших лицах испарилась без труда. С лиц фигур, окружавших волшебников, напрочь исчезло подобострастие. Но все это Драко заметил не сразу: его внимание привлек эльф-домовик. Невзрачная фигурка, жалкого, по мнению Малфоя, существа, выглядела слишком уж неординарно. Главной особенностью фигуры был ее золотой наряд. Сколько себя помнил Малфой-младший, домашние эльфы носили простынки – неизменный символ рабства. Едва ли такое жалкое одеяние могло послужить серьезной защитой от холода. Его роль скорее заключалась в подчеркивании статуса раба. Кроме того, затасканная одежонка домовика выполняла эстетическую функцию: ограждала взгляд господина от некоторых неприятных деталей анатомии эльфов. Привыкший к этому с детства молодой аристократ с жадным вниманием изучал невиданное прежде чудо. Голову эльфа украшала вязаная шапка, весьма неуклюжая и уродливая на вид, худенькое тельце прикрывал свитер, поверх которого был надет галстук с узором из подков. Из-под свитера выглядывали странные шорты. На ногах – носки. Более того, золотая скульптура, бывшая прежде безымянной, теперь приобрела имя. В ногах у домовика была небольшая табличка. "Добби, - прочитал Драко Малфой. На секунду белокурый красавец завис. В своем сне он ожидал увидеть кого и что угодно, но никак не золотую скульптуру своего бывшего раба. – Свободный эльф. Родился 28 июня 1962 года. Умер в апреле 1998 года". – Малфой с сомнением глянул на фигуру. По его мнению, домашние эльфы мало чем отличались друг от друга, хотя такого чудика как Добби, он помнил прекрасно. Особенно ярко ему запомнилась реакция отца, когда эльф был освобожден Поттером. - Что он тут делает? – вопрос был обращен к стоявшему поблизости Нотту. Тот посмотрел на Драко с удивлением. - Стоит. Водой поливает, - ответил тот на вопрос и пожал плечами, как бы показывая, что не стоит останавливать на этом внимание. Драко помолчал. Подумал. Ему понравилось. Он подумал еще раз. И согласившись с Теодором, последовал за ним обозревать Министерство магии. Они переместились на второй уровень. «Отдел магического правопорядка, включающий в себя Сектор борьбы с неправомерным использованием магии, штаб-квартиру авроров и административные службы Визенгамота» - проинформировал посетителей прохладный женский голос. Теодор без лишних колебаний покинул лифт и направился прямиком в штаб квартиру авроров. Драко Малфою ничего не оставалось делать, как поспешить за ним. Штаб квартира авроров представляла собой большой зал, тесно заставленный и разгороженный на множество отсеков. Всякому неопытному посетителю могло показаться, что он очутился в гудящем улье. Взад-вперед носились заколдованные самолетики - служебные записки, которыми обменивались волшебники во время работы. На стенах зала висели плакаты различного содержания: от спортивных команд по квиддичу и популярных магических певиц - Драко показалось, что с одного из плакатов на него смотрело обильно накрашенное лицо Лаванды Браун - до портретов разыскиваемых преступников. Напротив некоторых стояли красные крестики. С одного из таких портретов злобно ухмыляясь, таращила безумные глаза Беллатриса Лестрейндж. Было очевидно, что работники кабинета желали бы снять это неприятное фото, но магия вечного приклеивания не позволяла сделать этого. Посмотрев несколько минут на изображение тетушки, Драко повернулся спиной к входу и пораженно отступил. Над массивной двустворчатой дубовой дверью висел портрет в дорогой раме из красного дерева. «Гарри Джеймс Поттер – глава Аврориата» - гласила подпись под портретом. Лицо Малфоя исказилось от ненависти. Даже во сне этот несносный очкарик со шрамом вместо мозгов оказывается впереди. Где же справедливость? Триумф, который он недавно испытывал от осознания своей славы, своего величия, своего блеска растворился в злобе, которая душила аристократа. Еще совсем недавно множество поклонниц были готовы разорвать его на сувениры в виде множества маленьких Малфоев, готовы были уничтожить друг друга за один его ласковый взгляд. Драко не сомневался, что если бы он высморкался в носовой платочек и сказал, что подарит его той фанатке, которая найдет в стогу сена иголку, то во всей Англии не осталось бы ни одного целого стога. И вот эта проклятая рама с портретом! Драко обернулся и бросил взбешенный взгляд на Нотта. Тот оставался невозмутим, точно портрет Гарри Поттера, главного врага всего факультета, находится на нужном месте. - Что. Он. Тут. Делает? – чеканя каждое слово, точно галеон, выдавил Малфой, когда первая волна гнева дала ему возможность говорить. - Висит, - ответил Теодор хладнокровно. – Ты какой-то ненормальный сегодня. Горящим поленом по голове стукнуло? Малфой в бешенстве замотал головой. Ему хотелось надеть портрет на голову ухмыляющегося Нотта. - С каких это пор Поттер глава Аврориата? – гневно спросил он. Нотт хохотнул. - Да, дружище… Крепко тебя стукнуло. С тех самых пор как заместитель Кингсли ушел в отставку. Поттера метили на место главы отдела сразу после победы над Темным Лордом, но тогда посчитали, что он слишком молод. - Он сейчас тут? – тяжело дыша, произнес Малфой, сжимая в бешенстве кулаки. Он был бы рад увидеть Гарри и устроить дуэль на магических палочках, плавно переходящую в магловский мордобой. Однако ответ был отрицательным. - Он в отпуске. Вместе со своей женой отправился на поиски какой-то там неведомой чуши. Морщемордые козлики… Или как их там. Малфою-младшему внезапно стало дурно. Пришло осознание, что новая реальность слишком подробна для сна. - Ущипни меня, - хриплым голосом попросил он. Нотт сделал два шага назад. - Драко, я, конечно, понимаю, ты у нас молодой аврор, - в голосе Теодора звучали непривычные мягкие нотки. - Голова вскружилась от собственной популярности, внимание поклонниц опротивело, хочется новых ощущений. Но прошу тебя, ради Мерлина, давай останемся друзьями. - Что ты несешь, идиот! – прорычал Малфой в бешенстве. От гнева он уже мало что соображал, но сумел взять себя в руки. – Мне нужны все выпуски «Ежедневного Пророка» начиная с 1995 года. И несколько часов тишины. Могу я это получить? С лица Нотта слетела ухмылочка. Он кивнул и шутливо поклонился, процедив что-то вроде «будет исполнено, мой белый господин», поспешил выйти вон. Необходимую кипу газет Малфой получил уже через четверть часа. Когда толстенная стопка пожелтевших от времени подшивок оказалась в его руках, Драко согнулся под их тяжестью, однако выпрямился и под ироничным взглядом Нотта направился в свой кабинет. Хлопнула дверь. Наконец Драко остался наедине с пожелтевшими газетами и собственными мыслями. Он начал перебирать газеты. Часть из них была отложена в сторону практически сразу. Это были свежие, согласно воспоминаниям Драко, полосы. О некоторых событиях он читал буквально вчера, посмеиваясь над грязными шуточками, которые они отпускали в адрес Поттера. Эти газеты не проливали никакой информации. Но вскоре его заинтересовали газетные заметки июньского номера. «Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся», «Как рвался к вершинам власти Вы-Знаете-Кто», «О чем умолчало Министерство», «Почему никто не слушал Альбуса Дамблдора», «Эксклюзивное интервью с Гарри Поттером» - газетные страницы пестрели заголовками. Драко с жадностью впитывал каждую строчку. Выражение его лица менялось в зависимости от увиденного. Он то бледнел, то покрывался красными пятнами. И, тем не менее, не мог оторваться от чтения. Заголовки продолжали кричать. Известие о том, что его отец был заключен в Азкабан, заставило в очередной раз побледнеть напыщенного аристократа. «Гарри Поттер избранный», «Скримджер – преемник Фаджа», «Министерство гарантирует безопасность учеников» - Малфой продолжал читать, дрожа от волнения. Вот он дошел до сообщения об убийстве Дамблдора Северусом Снейпом. Вся история открывалась ему. Он начал бояться этих газетных страниц. И, тем не менее, перелистывал одну страницу за другой. После гибели Дамблдора было множество публикаций, посвященных ему. Драко понял, что правда начинает ускользать от него. Множество легенд, предположений, домыслов – все это сплеталось в одну кучу. Одно он знал точно: убить Дамблдора Гарри Поттер не мог, несмотря на намеки «Ежедневного Пророка». Он перевел дыхание. Характер газет менялся. Было очевидно, что подобные изменения продиктованы политикой. И сейчас у руля явно стояли пожиратели смерти. Малфой отслеживал заголовки, складывая события, по кусочкам восстанавливая прошедшие мимо него года. Он узнал, что правление пожирателей смерти было недолгим. Узнал, что летом состоялась кровопролитная война волшебников, названная прессой битвой за Хогвартс. Один газетный заголовок заставил его вздрогнуть. «Семейство Малфоев избегает заточения в Азкабан. Злодеи оправданы». «Сегодня в Министерстве магии состоялось слушание дела семьи Малфоев – представителей древнего аристократического рода. На скамье подсудимых оказались Люциус и Нарцисса Малфой, а так же их юный сын Драко Малфой, достигший совершеннолетия». Драко побелел и судорожно впился взглядом в заметку, с жадностью черпая информацию о себе и своей семье. «Малфоям были предъявлены тяжкие обвинения в пособничестве Тому-Кого-Нельзя-Называть. Наравне с другими пожирателями смерти Малфои принимали участие в оказании помощи Темному Лорду. Однако дело приняло неожиданный поворот. Из некоторых источников, достоверность которых не подвергается сомнению, можно сделать вывод, что верность Малфоев темному волшебнику испарилась до наступления Битвы за Хогвартс. Лишь страх перед могущественным волшебником удерживал чистокровную семью рядом с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Огромную роль в оправдании семейства сыграли свидетельские показателя Гарри Поттера. Когда Поттер и его друзья угодили в плен к пожирателям смерти, Драко Малфой не выдал, что узнал Избранного, к которому применили жалящее заклинание. Тем самым он предпринял попытку спасти своего школьного товарища. Нарцисса Малфой открыто солгала Темному Лорду о смерти Гарри Поттера, окончательно отрекаясь, таким образом, от своего повелителя. В битве волшебники не принимали участия. В связи с этими смягчающими обстоятельствами, а так же полным раскаянием подсудимых Визенгамот принял оправдательное решение». Ниже под этой заметкой был еще один заголовок. Малфой, взволнованный новыми открывшимися ему обстоятельствами заставил себя прочитать его, лишь из-за того, что заметил знакомую фамилию. «Тело в дело. Труп Северуса Снейпа так и не найден» «Самый неординарный участник второй магической войны даже умер загадочно. Как нам стало известно, Северус Снейп, занимавший короткое время пост директора школы магии и волшебства Хогвартс, был убит змеей Того-Кого-Нельзя-Называть. Однако его тела на месте не оказалось. Возможно, зельевар остался жив? История жизни профессора уже многих потрясла своей трагичностью. Несчастливое детство, неразделенная любовь…» Дальше Драко читать не стал. История неразделенной любви преподавателя волновала его мало. Возможно, в другое время он бы обратил на это внимание, но теперь… Малфой взъерошил волосы, пытаясь собраться мыслями. А их было великое множество. Продолжить чтение он смог только через полчаса, когда немного успокоился. Следующие новости уже не вызывали сильных эмоций. Не потому, что были слишком скучными – скорее просто терялись на фоне других. От потока информации голова просто пухла. Казалось, еще чуть-чуть и мозг полезет наружу через уши. И только новое упоминание собственной фамилии заставило его встряхнуться. Это была коротенькая заметка, но от ее прочтения волосы на голове Драко стали дыбом. «Скандал в чистокровном семействе. Драко Малфой сделал предложение маглорожденной» «Нормы и порядки самой консервативной семьи магической Британии трещат по швам, рушатся точно карточный домик. Юный Малфой совершил романтичный, дерзкий поступок: сделал предложение руки и сердца не той, кого ему выбрали родители. Счастливой избранницей юноши стала небезызвестная Гермиона Грейнджер, близкая подруга Гарри Поттера. Известие об их помолвке вызвало колоссальный резонанс в обществе. Сейчас влюбленные переживают непростые времена. Главной трудностью стало полное неприятие невестки родителями жениха, в особенности Малфоем-старшим. Люциус грозится лишить своего единственного сына наследства, однако молодую пару, похоже, данное обстоятельство ничуть не смущает. Отвергнутая невеста Астория Гринграсс и бывшая пассия Малфоя Пэнси Паркинсон к выбору счастливого жениха относятся крайне скептически. "Он просто идиот", - прокомментировала мисс Гринграсс действия несостоявшегося мужа, решительно отказываясь от каких-либо дальнейших пояснений. "Она его околдовала, точно вам говорю! – сообщила Пэнси в беседе с нашим корреспондентом. – Наверняка напоила его приворотным зельем". Обвинения в том, что Гермиона Грейнджер варит приворотные зелья, уже и раньше звучали в прессе, однако пока эта информация официально не подтверждена. Нам же хочется верить, что у молодых все сложится благополучно». Спустя пять часов, Теодор Нотт, обеспокоенный длительным отсутствием приятеля, постучался в двери его кабинета. Не услышав ответа, он потянул ручку и увидел Малфоя, лежавшего на полу: знаменитый аврор лишился чувств. В его руке был скомканный газетный лист. Нотт аккуратно вытащил его и распрямил. Прочитав заметку, он усмехнулся. - Надо же. Герой, а чувствительный. До сих пор свою помолвку спокойно вспоминать не может, - заметил он. Для Теодора выбор товарища был непонятен. Сам-то он женился на аристократке – Трейси Дэвис. Но чужая душа потемки, лезть не в свое дело Нотт не любил, а потому, аккуратно положив листок на стол, принялся приводить в чувство своего не в меру нервного товарища.