Зеркало судьбы

От урока прошло уже, по меньшей мере, минут двадцать–тридцать. Рону наконец удалось сориентироваться и взять ситуацию под контроль. Ученики, пыхтя от усердия, измельчали в порошок змеиные клыки, необходимые для приготовления учебного отвара. Наблюдая, с каким садизмом детишки превращают зубки бедных змеек в пыль, Уизли предался размышлениям о том, что же все-таки произошло и как из этого выбираться. Вне всяких сомнений, назвать нормальной и адекватной сложившуюся ситуацию было так же невозможно, как предположить тот факт, что сборная Англии по квиддичу смогла наконец взять кубок мира. Последнее, что он помнил, это урок зелий на пятом курсе и очередную перепалку с Малфоем. Но последнее обстоятельство едва ли могло послужить причиной для всеобщего помешательства. В конце концов, ссорились они с этим заносчивым дурнопахнущим куском аристократии на протяжении всех лет обучения в Хогвартсе, а если быть более точным и занудным, то период их перепалок составлял не менее пяти лет. И ни разу подобных ужасов не происходило. Итак, явно не перепалка с Драко послужила всему этому причиной. Значит, всему виной иные события. Придя к этому умозаключению, Рон приободрился. Но почти сразу озадачился вновь: загадка от сделанного вывода не разрешилась. Устав от напряженных раздумий, Рон вновь бросил взгляд на Лили Поттер. К его удивлению, девочка сидела рядом с молодым Малфоем и вела тихую миролюбивую беседу. Уизли недоверчиво прищурился, пытаясь понять, почему девочка с гриффиндора уселась рядом со слизеринцем. Не заметив на ее лице страха или отвращения, Рон вновь озадачился. Между тем, садисты, которым едва стукнуло одиннадцать лет, наконец справились с несчастными клыками. Гвалт, поднявшийся в аудитории, дал Рону понять, что ученички справились с задачей и нуждаются в том, чтобы их в очередной раз припахали. Желание школьников – закон. Уизли с готовностью принялся командовать. - Чего уставились? Не видите инструкции в книге? – спросил Рон. Вести себя, как преподаватель, он пока явно не научился. - Берем эту фигню, смешиваем вот с этой гадостью и ставим котел на огонь. – Под этой фигней Рон имел в виду истолченные клыки, а высокого звания «гадость» у рыжеволосого профессора удостоились рогатые слизни. Если не быть слишком строгим и не относиться предвзято к лексике новоявленного преподавателя, то, по сути, он не слишком-то сильно и соврал. Учеников строгий Рональд Уизли поверг в неподдельный ужас. Кто-то впал в ступор, кто-то, напротив, лихорадочно копался в ингредиентах, пытаясь понять различие между «фигней» и «гадостью». Рональд с шумом вдохнул носом воздух, наслаждаясь недоступной прежде властью. - Ну, чего копаемся! К котлам живо! – с воодушевлением поторапливал студентов профессор. – Или для вас потанцевать? Все инструкции даны в учебнике, вперед! Кто последний, тот курносый сквиб! Недовольно сопя и бурча себе что-то под нос о своих правах, школьники приступили к самой важной стадии приготовления зелья. Рон довольно улыбнулся. Ему определенно начинало нравиться быть преподавателем. Ты даешь инструкции, люди их выполняют. Ты можешь наказывать, если кто-то плохо себя ведет или если у тебя просто-напросто плохое настроение. Красота! Однако ряд событий не мог не огорчать радость зельевара. В первую очередь, осознание того, что профессор из него пока никудышный. Во-вторых, Рональда на протяжении всего урока беспокоило ощущение того, что он что-то упустил. Что-то забыл сказать. Или сделать. Быстрым взглядом Уизли окинул трудящихся в поте лица школьников. Выражение «в поте лица» вполне можно было принимать как буквальное. Для приготовления зелья сейчас ученикам требовалось нагреть котел до 250 градусов. Холодные подземелья на несколько мгновений нагрелись до температуры «адски горячо». Рон ощутил, как прилипла к телу мантия, казалось, еще чуть-чуть и из ушей повалит пар. Но вот и эта неприятность позади. Уизли прошел по рядам, пристально всматриваясь в лица учеников. Кажется, самая опасная часть урока окончена, и можно вздохнуть спокойно. В голове мелькнуло неприятное воспоминание. Плачущий Невилл, орущий Снейп. В принципе, все нормально: в отношениях этих двоих всегда один плакал, другой орал. Но все-таки что-то напрягало Уизли. Хлопнув себя по голове, парень вспомнил тот самый урок, когда Невилл забыл снять котел с огня, перед тем как добавить в зелье иглы дикобраза. В тревожном предчувствии юноша окинул взглядом класс. Пока пострадавших и раненных не наблюдалось. Но Уизли каким-то шестым чувством угадывал, что сейчас что-то начнется. Возможно, если бы он не был зельеваром, он бы попросился на место Трелони. Научился бы закатывать глаза, подражать ее трагическому шепотку, и вместе со своим шестым чувством был бы вполне сносным среднестатистическим прорицателем. Ведомый этим тревожным чувством, Рон заглянул в каждый котел. Правильно сваренный раствор должен был приобрести багрово-красный цвет. Добиться идеального результата удалось лишь троим, в число которых входили Родерик и Луна. Довольные ребята сверкали улыбками, практически как Гилдерой Локхарт, рекламирующий отбеливающий бальзам для зубов «Мечта вампира». Другие школьники, как ни странно, тоже вполне успешно справились с заданием – не у всех растворы получились нужного оттенка: у большей части класса оно было оранжевым, в некоторых в котлах плескался желтый напиток. «Слабовато, - отметил Рон про себя. - Но, в принципе, и они справились». Внезапно Рон застыл. На одном из задних мест располагался большущий котел. За ним испуганным зайцем прятался круглолицый мальчонка. Мальчик был настолько мал, что Рональд не сразу его заметил. Более того, ребенок, казалось, сам желал выглядеть как можно меньше и неприметней. Фамилию парнишки Уизли вспомнить сразу не смог. Из всей массы он выделил только Лили Поттер и Родерика Малфоя, несмотря на обилие знакомых фамилий, запомнить сразу всех для рыжеволосого преподавателя было нереально. Он приблизился к школьнику, сжавшемуся в испуганный комок. Определенно паренек кого-то напоминал. Но кого? Гриффиндорский галстук давал Рону понять, что ученик для него «свой». Потому тон, с которым юноша обратился к перепуганному первокурснику, был вполне миролюбивым. - Чего сжался? Какие-то проблемы? – с веселыми нотками поинтересовался он, заглядывая в котел и практически сразу от него отшатываясь. От котла исходил невыносимый запах тухлых яиц и общественного туалета. В котле вместо нормального красного зелья плескалось нечто черное, похожее на деготь. И это черное пузырилось, шевелилось и сгущалось, продолжая отравлять и без того спертый воздух подземелий. - Это еще что за дрянь? – пробормотал обескураженный Уизли. За свою поразительную практику он не встречал ничего подобного. Юное дарование в приступе скромности потупило глазки в пол. Его щеки покрыл застенчивый румянец. - Это зелье от фурункулов, сэр, - пискнул он, стараясь стать как можно меньше. Рон хмыкнул: на описанное в учебнике зелье эта клокочущая бурда походила меньше всего. - Неужели? – Уизли удивился, как спокойно и ровно звучит его голос. Очевидно, юноша начал постепенно входить в роль. Ребенок, ободренный спокойной интонацией, кивнул. Зелье со страшным звуком булькнуло, заставив его вновь вжать голову в плечи. – Ты уверен, что все делал строго по инструкции? – Он кивнул на раскрытый на нужной странице учебник. Круглолицый паренек кинул на него беглый взгляд и еще сильнее заволновался. Щеки его стали почти того цвета, которым должен обладать правильно сваренное зелье. - Разумеется, сэр! – бодрым тоном заговорил первокурсник. Было видно, что преподавателя он опасается. Но храбрится из желания не прослыть трусом, глупцом или из иных соображений, которые могут прийти на ум одиннадцатилетнему мальчику. – Я ни на шаг не отступал от указаний автора учебника. Совсем недавно я прекратил мешать зелье пять раз по часовой стрелке. До этого я добавил в него иглы дикобраза, предварительно сняв с огня котел. - А лишнего ты ничего не добавлял? - поинтересовался Рон, доставая волшебную палочку и собираясь проткнуть один из наиболее огромных черных пузырей, вздувшихся на застывающей тягучей поверхности зелья. Прежде юноша питал нестерпимое отвращение к зельеварению, однако сейчас в нем неожиданно пробудился живой интерес к этому предмету. А вернее к его результату. Остальных учеников тоже заинтересовала белиберда, получившаяся в котле у однокурсника. Они обступили Рона с пареньком и не сводили пристального взгляда с содержимого котла, которое продолжало пузыриться. От столь пристального внимания к своей особе школьнику было приятно и страшно одновременно. И, тем не менее, он продолжал гнуть свое. - Разумеется, нет, сэр! – горячо возразил он. В его тоне прозвучала неподдельная обида человека, чей талант недооценили. – Мой отец всегда говорил мне, что я должен быть внимательным на уроках в Хогвартсе. Особенно на зельеварении, потому что это самый сложный и опасный предмет. Папа рассказывал, что с ним постоянно случались всякие истории. Сердце у Рона не просто екнуло. Еклмнкнуло. Трижды. Он переменился в лице. - Как твоя фамилия мальчик? – поинтересовался рыжеволосый профессор, догадываясь о том, какой будет ответ. - Фернан Лонгботтом, сэр! – гордо сообщил первокурсник. – Так вот, все согласно инструкции. Четыре рогатых слизня, порошок рога взрывопотама и… Ой – ребенок осекся. Щеки его вновь залил нежный румянец. Однако Рону было уже не до умилений. Он вспомнил свойства рога взрывопотама. Котел завибрировал. Один из пузырей стал больше головы виновника чрезвычайного происшествия. Детки вместо того чтобы по-умному делать ноги из подземелий, продолжали с любопытством наблюдать за ситуацией. - Мерлиновы подтяжки! Сейчас рванет! Все вон отсюда! – заорал Рон. Сделал он это зря. Среди учеников поднялась паника, все, толкаясь, устремились к выходу. Кто-то едва не опрокинул стол с котлом, тот съехал на край. Рональд, не замечая опасной ситуации, подталкивал к выходу Родерика и Фернана, замешкавшихся в аудитории. Гул удаляющихся голосов дал ему понять, что ученики в безопасности. Устало смахнув пот с лица, Уизли неловко облокотился о стол, чем совершил самую непростительную в своей жизни ошибку: перевернул котел с зельем из рога взрывопотама. От страшного грохота, раздавшегося в подземельях, содрогнулся весь Хогвартс.